Дмитрий Николаевич Меренков
Симул Бонум
Утро Рождества началось с переполоха, возникшего, как это часто бывает, на пустом месте в неудобное время суток. В 4 часа 32 минуты 6 января текущего года одновременно проснулись полтора десятка пассажиров 7-го вагона двухэтажника, рассекающего синюю мглу в южном направлении. Нетрудно догадаться, что их разбудил телефонный звонок. Статистика показывает телефоны будят людей в три раза чаще, чем будильники всех видов. Перед отходом ко сну, я сам поставил громкость на максимум, по привычке. Лариса, моя жена, убрала аппарат в сумочку, но коричневый терьер Ёрик с боковой полки звонок принял, и аккомпанировал звонким лаем. Слух у собак, даже карикатурных, в 64 раза совершенней, чем у людей, но самое интересное было не в этом.
Пока я будил Ларису, и она копалась в сумочке. девайс завывал и рвал себя на комплектующие.
Вырвавшись из заточения, затих. Странный номер определился 111 111 11 11, а из звукового оформления остались: перестук колёс, лай йорка (боковая полка) и скрип верхней полки под ворочающимся пассажиром. До места назначения оставалось часа три езды, приветственный звонок входил в ритуал встречи гостей, то есть нас, но гораздо позже.
–– Это Светлана звонила? Вопрос я скорее угадал, чем услышал.
– Нет, спит ещё твоя сестричка. Да и номер не её.
Последние лет пять просыпаюсь рано, поэтому поднялся и пошёл умываться. Следующий звонок с номера 222 222 22 22 застал меня в туалете, но телефон не проронил и слова, несмотря на мои вопли: «Говори! Хватит храпеть! Не молчи!».
Глупость свою осознал, когда из туалета вышел и очередь с полотенцами увидел. Они всё слышали, догадливые понимающе улыбались, сонные таращились молча. До третьего звонка, на этот раз, от Светланы, успели позавтракать. А минут через 20 ехали к ней уже на машине её зятя Олега. Вся родня жила в одном доме, очень удобно. Встречать нас приехал сам Павел Петрович, муж Светланы, то есть – шурин. Свеженький пенсионер, на пару лет моложе нас. Удивил несказанно приглашением на зимнюю рыбалку. Послезавтра. Намекнул на секрет, который мы там обсудим. Заинтриговал.
Город радовал глаз. Сыпавшийся с неба снежок прикрыл несоответствие требованиям «зелёных», печные трубы частного сектора дружно коптили небо. Настоящая зелень придёт скоро, уже в апреле взойдёт картофель, полыхнут разноцветьем тюльпаны. Даже рождественские морозы здесь ласковые, одна из причин нашего побега из заснеженной ледяной Москвы. Таких умных оказалось много, на новогодние праздники билетов не досталось.
Летом город прекрасен. Флора буяет, фауна в лице собак и кошек славит жизнь, люди неспешно улыбчивы, пропуская пешеходов или наоборот, машины. Обычно мы приезжали, когда лето сверкало макушкой и помидорами, сезон рыбалки. Но и сейчас разговор мягко коснулся этой темы. Как и ожидалось, Петрович и его зять Олег последний раз рыбачили вместе со мной, в прошлый приезд, почти год назад. Ничего удивительного, рыбаками они становились только в моём присутствии – не желая обидеть гостя. Честно говоря, меня это устраивало. Давным – давно, после армейской службы в охотничьем раю Казахстана: Балхаш, Бесколь, предгорья Памира, я охладел к охоте в средней полосе. В Москве пропала и тяга к рыбалке, друзья -рыболовы девяностых выбыли из дела по возрасту и другим печальным причинам. Одному ездить за карасиком было совершенно не интересно. Как и на платные базы псевдорыбалки. Только здесь, беззастенчиво пользуя право гостя, давал волю поздней любви к утренним зорькам, вечерним посиделкам с удочками. Стараниями хозяев каждый выезд рыбалку превращался в праздник с обязательным шулюмом вместо ухи и большой компанией. Следом – год ожидания праздника. Регулярными поездки к родне стали после превращения нас в пенсионеров. Правда, Петрович ещё только привыкал к перемене статуса, 71 – не возраст. Даже волосы на голове всё ещё требуют расчёску. Фигуру хорошо малюет украинское слово «кремезный». Да он и есть процентов на 80 хохол в лучшем выражении национальных особенностей: разумный, упёртый, спивучий. Судьба дала возможность проявить себя – вот подъезжаем к «Гнезду» – так я окрестил гостеприимное жилище его большой семьи. Конечно, названия предметов и явлений должны выражать их сущность, поэтому изменяются или множатся, в зависимости от развития событий. «Имён у Господа много.» Цитата. Дом Петровича (он же Хозяин), построенный его руками – два этажа, белый кирпич с гаражом. Выглядел солидно, как и подобает родовому гнезду.
Со стороны заезда в гараж самая настоящая каса бланка.
Изюминка ландшафтной архитектуры располагалась со стороны фасада. Это было природообразование из серии неудачных – заросшее двухметровым камышом болото неизвестной глубины, 100Х60 метров. Если быть географически точным – вид сверху: фасад дома, через 4 метра перпендикуляра – забор из декорированной листами профиля рабицы: метровой ширины отсыпанная речной галькой тропинка- тротуар; три метра выкошенной травы, и стена камыша. Нужно было обладать большим мужеством и оптимизмом, чтобы поверить в превращение такого участка в уютное подворье, и ещё большим упрямством, чтобы это сделать.
Петрович, до этой строительной эпопеи, закалял характер в городе Норильске, куда занесла судьба после окончания института. Там отслужил срочную, по служебной лестнице поднялся до начальника вычислительного центра, и увеличил население СССР на две дочки. Из-за них и вернулась семья на Большую землю. Лихие 90-е граждане Великой страны вспоминают одинаково, хотя досталось горюшка по-разному. Из положительных итогов: рождение внука и внучек плюс завершение строительства «Гнезда». Дом проявил самостоятельность, поселив на условно третьем, техническом этаже, сычей.
. Справка. Сыч – это птица из рода совиных. Ростом поменьше, а страху нагоняет куда больше. Из самой глубины веков за птицей тянется дурная слава. Залетит во двор – дом развалится. На крышу сядет – в лучшем случае переболеешь. Ночью закричит – погода испортится или девочка родится. Миниатюрный совёнок с ушками, неподвижным взглядом жёлтых глаз, способный шипеть по-змеиному и запросто воспроизводить соловьиные трели имеет все основания стать пугалом для людей с ограниченным кругозором.
Петрович рассказывал – технический этаж задуман был как домашняя пасека. Это было дерзко, современно, выгодно! Но увидел гнёздышко, и понял: отец семейства высиживает ту же идею, что заложена в фундамент дома: собрать семью под одной крышей! Это была победа Разума над суеверием.
Борьба с болотной нечистью перешла в фазу её беспомощной ненависти к Дому. Попытки проникновения мелкими группами мелких пакостников пресекали сычи, защищавшие общий Дом. Остались звуковые страшилки, вздохи-выдохи, вой, пуканье метаном, к ним привыкли.
Наступил «Золотой век». Для этого Дома. Зажили его обитатели весело! Казалось, мечты отцов семейств, Петровича и Сыча, о родовом поместье сбываются. Дальше – больше. Петрович, закончив с внутренней отделкой помещений, решил в подвале оборудовать мастерскую. Силёнка была, токарный станок разместился вольготно. Но пришёл «аппетит во время еды». Возникло семейное предприятие по изготовлению автоматических линий. Посыпавшиеся заказы подтверждали расчёты бизнес-плана.
Приблизительно в это время «исполнения желаний» первый раз приехали мы. Погостить.
Это был обычный рабочий день, и взрослая часть семьи отправилась производить материальные блага, детская, то есть внучка Машенька, осталась с гостями – пенсионерами.
Проводив тружеников, закрыли ворота и вернулись в гараж. Жена с внучкой прошли транзитом на кухню, а я застрял у верстака, заваленного гаражными бирюльками до полной непрозрачности. Как поступают в подобных ситуациях настоящие мужчины? Они наблюдают, осматривают, кладут на место. От этих простых действий испытывают удовлетворение, и даже некое превосходство над творцами беспорядка. Я так увлёкся разборкой шофёрских ценностей, что не увидел Внучку, а услышал её голос. Трёхлетний ребёнок стоял по центру, ручкой показывал на полоску солнечного света на замызганном полу, и повторял: «Это портал.» Я растерялся до того, что позвал жену послушать. Она забрала Машу. вДверь в гаражных воротах я закрыл. Полоска света исчезла, а изумление осталось. Не мы, не вернувшиеся труженики, не могли объяснить откуда в словаре Внучки слово «Портал.» Ситуация прояснилась только прошлым летом.
Ещё одно удивительное событие произошло днём позже. Из прихожей двери вели на кухню-столовую, в гараж, лестницы – в подвал и гостиную. Подвал был огромен, на весь дом. В большой комнате были свалены брёвна весьма ценной «чёрной берёзы.» Этой ночью они растрескались так, что перешли в категорию «дрова.» Несколько дней я вытаскивал деревяхи во двор, пытаясь разумно истолковать происшествие. Разума не хватило. Так и распилили неразгаданными. Кроме того, подвал начало заливать грунтовыми водами так, что пришлось откачивать воду, ставить автоматику. Многофункциональный подвал превратился в редко посещаемую кладовку. No comments. Со времени этих событий много воды утекло, уже забываться стали. Внучка росла, Внук школу закончил.
Прошлым летом Хозяин строил курятник. Принципиальная стройка пенсионера с целью повышения внутренней дисциплины за счёт обязанностей перед внешним миром. Другими словам – кур надо кормить, как бы плохо тебе не было! Мы обречены заботиться о тех, кого приручили.
Я был участником стройки. На подхвате, без идеологического наполнения. Три петушка и восемнадцать кур ожидали новоселье в маленьком загончике. От стихийных бедствий прятались в собачью будку. К Рождеству оставалось 16 кур и петух.
Одна из кур сбежала. Банальная ситуация? В этом доме всё яркое: люди, ситуации, куры. Это происшествие послужило темой для рассказа. Привожу его полностью. Как писатель-любитель, я не мог пройти мимо, написал рассказ, а куда его девать?
Побег. Исполняется впервые. Театр 20 24. Новый жанр. Монологи.
Литература – отражение жизни в зеркале воображения. Пьеса – буря в стакане. Страсти, одетые в сценарий, график, бюджет. Игра, сценическая речь, пластика, гонорары. Надоело.
Занавес! Театр – весь Мир. Настал день, час, минута. Вот он, новый жанр. Искусство для всех. Без придумок и декора. Сценарист – Природа. Подмостки: участок 12 соток в южном городе РФ, дом два этажа, каса бланка – возрастной белый кирпич с потоками вечности от требующих замены водостоков. Сарай той же масти, забор из сетки рабица по периметру. Отличие от типовой реализации проекта подобных домов спрятано за сараем. Это деревянный курятник с окошком в крыше – материализация конструкторской интернет мысли инженера авиапрома. Потому как население этого большого ящика вынуждено летает. С утоптанной земли до входного отверстия в утеплённый мирок с кормушкой. Это куры. И чёрный петух.
Зрители онлайн. На мониторах двор и окрестности.
Главный Герой. 71 год, а вот не дашь. Да и не возьмёт. Ну и что – седой. Душой молодой. Монолог – Вот тебе, бабушка, Новый год! Шаблонами мыслим, по прописи живём. Куранты бьют, а мы от битья ждём перемены к лучшему. Кремль шампанское наливал, мы самогон. А тост общий «За светлое будущее!». Где оно? Говорят, за забором, за границей, некоторые верят. Вот оно, началось. 11.00 утра 1-го января 2024 года. Чёртова курица сбежала, за соседским забором рыдает, домой дороги не найдёт. Сожительницы по гарему кудахчут, сочувствуют. А петух своим занят, что-то с ногами. Вот не думал, когда курей заводил, ещё до кризиса с яйцами, что петухи тоже болеют. Сдаёшь, Петрович, всё чаще «не думал» проявляются. Вот и получается: дом стоит, а молодёжь разлетается. Что этой дуре понадобилось в соседнем дворе? Там долгострой унылый, и не живёт никто. Попробуем действительность приукрасить, кукурузы насыпать с моей стороны забора. Со стороны эффектно выгляжу: могутный старец цып-цып орёт и кукурузу сеет в январе.
Внимание! Вмёрзший в землю сценарий встрепенулся. Появилась на сцене прирождённая актриса, серенькая киса. Просто мимо шла. К ней и обратился.
Петрович: – Муся, Муся, наша Дуся временно с ума сошла, гражданство поменяла. В заборе дырочку нашла и убежала. Как всякая любимая курица, Дуся подумала: если здесь обожают, то там ещё крепче…
У нас ей казалось тесно, а в соседнем дворе оказалось одиноко. Там стройка идёт, никто не живёт. Разочарование ума не прибавило. Выход из положения найти не может. Я тоже. Муся оглянулась, незримо улыбнулась. Как всякая любящая кошка, подумала – да я для тебя…
Петрович: –Терпеть не могу смешным ходить, старею, наверное. Одёрнул себя за моральное разложение и пошёл в дом. Всю жизнь бревно за толстый конец хватал, как Ленин на субботнике. Пора молодёжь к серьёзным делам допускать. Как и ожидал, Зять на кухне кофе машиной жужжит, на улице слышно. «С Новым годом» обменялись. Обрисовал обстановку. Пошли искать решение. Зять калитку отворил, выскочил и победный клич огласил: – Во дают!
Я за ним следом картинку наблюдаю. Вдоль нашего забора тропа речной галькой отсыпана, типа тротуар сельской выделки. Муська по нему Дуську конвоирует. Курица, в полном соответствии с преступлением, идёт, лапками шаркая, с головой повинной. Муся как бы отстранённо шествует на шаг позади беглянки. Курица в калитку шмыгнула и давай признанку кудахтать. Помчалась за сарай, в курятник, горьким опытом делиться. Мы кисю вперёд пропустили, в дом входя. А на кухне уже все женщины собрались. Они из окна второго этажа документальное, без придумок, кино смотрели. Называлось «Возвращение блудницы из-за границы.» Мусю из Фонда новогодних остатков наградили. Если я её правильно понял, «Не за медали служим!» выразилась.
Такая рождественская история в первый день Нового года.
Кошка Муся. Монолог. При всём многообразии форм, кошек, в натуре, всего два вида: живы своим умом или людским. Мне Хозяин – любимый неделимый. Потому как жизнь подарил и обеспечил. Из окота одну меня оставил – производство охранять. Первые два года на работе я жила. Перестал производством руководить, меня домой взял. Решила чувства проверить, дала понять – хочу в дом ходить, когда вздумается. Случайно обнаружила, что виноградная ветка в кухонное окно уперлась. Если на развилку влезть и качаться, она в стекло стучит. Семья большая, он один услыхал и убедил окно не закрывать. Достучалась. Зелёного попугайчика Гошу тоже он простил, понял, не я инстинктами руковожу, а они мною. Случайно вышло. Низко летел, я и прыгнула. А промахнуться я не умею.
Сегодня призыв Хозяина вернуться я на улице услышала. Прибежала, поняла – не ко мне, и не к домашним. Опять курица сбежала в «лучшую жизнь».. Вопрос ловить или нет даже инстинкты не поднимали. Я двор как свои когти знаю. Соседние тоже. Курицу нашла по звуку, она клевала сетку-рабицу. С особым цинизмом, обвиняя в лживых призывах лезть в дыру красивой жизни. Меня узнала сразу. Толкнула Дуську лапой в сторону выхода, помчались. Дыру она нашла, выскочила на дорожку. Я следом.
Встретили Хозяин и Олег. Пустили и простили. Петух её наказал. Меня на руках носили по очереди!
Курица Дуся. Монолог. Вот судьба! Все отрицательные персонажи – мои. Не могу скрыть отвращения к роли беглянки-неудачницы, а зритель это моей жизненной позицией считает, аплодирует, как будто комаров хлопает. Я дурой по загранице ношусь, а они хлопают. Наверное, я хорошая актриса. А живу в курятнике, за сараем. Но день придёт, я верю. Можно и потерпеть, оттачивая мастерство кающейся грешницы. Всё равно уеду, мне здесь душно. Не ценят, деревня.
Опускается занавес, выходят на поклон актёры. На мониторе валят в раздевалку зрители. Гомонят про «жизненный» спектакль. А это не пьеса вовсе. Учебный материал. Съёмка скрытой камерой видеонаблюдения. В доступной форме она показала, к чему ведёт слепое обожание звёзд эстрады. К измене. Не сотвори кумира! Они ведь так доверчивы, что комплимент за правду принимают.
Этот рассказ – документ эпохи. Без придумок. Занавес.
Время, в котором я живу, исключительно богато переменами. Попробуйте вспомнить столетие из двадцати с небольшим хвостиком, истории человечества, столь богатое на радикальные изменения самих устоев. Изменились горизонтальные связи между людьми, родственные уступили рынок деловым, дружеским, любовным. Даже случайным.
В этом плане Петрович возражал прогрессу, выгребал против течения. Такие упрямцы не побеждают прогресс, но сдерживают его неотвратимость. Притормаживают с горки. Пару лет назад молодой Автор (определение пишущего пользователя в интернете) объяснил мне: – Вы написали «СССР был самой читающей страной в мире.» Этими словами вы оттолкнули молодёжь! Дальше читать не будут, наклеют ярлык – пропаганда! Не очень я испугался, но стал осторожней. Начал страницу без упоминания возраста: «Проснулся, как обычно, в этом Доме, около пяти. Слово дом с большой буквы означает не только строение, Семью включительно. Писать о близких людях тоже страшновато. Но можно спрятаться за лозунг «Я правду люблю», продолжить модным – она у каждого своя. Попробуйте. Не убьют же.
С Петровичем интересно спорить. Он вызов сам по себе, на бессознательном. В Москву на профильную выставку приехал в соломенной чумацкой шляпе. Хорошо, выставка была летом. Почти уверен, мы бы увидели эту шляпу-символ свободы самовыражения даже зимой. Не менее эмоционально содержательными, чем наша дружба, были выезды и пешие выходы на рыбалку вдвоём. В отсутствии близких слетала шелуха лет и можно было позволить себе наплевать на авторитет и выпить лишнего. Выспаться на солнышке, и вспомнить. Кого? Да авторитет.
Рассказ о Доме вызвал ассоциацию с драгоценным камнем. На камне зарабатывают дважды: когда гранят, выпячивая все достоинства и когда вставляют в оправу, скрывая недостатки.
Сад – великолепные сливы, вишни, груши – сами деревья тоже хороши, но их немного. Огород – слава Хозяйке! Царит помидор в разнообразии от зелёного до чёрного. Краснеют от смущения, что их не так много и раздуваются от гордости величиной перцы, скромничает под землёй (и правильно делает) мелкая картошка.
В такой огранке Дом радует глаза даже совершенно посторонних прохожих. Им невдомёк, что всё это выстроено, выстрадано обитателями Дома на берегу болота.
Как Санкт Петербург.
"Величие всякого ремесла, быть может, прежде всего в том и состоит, что оно объединяет людей: Единственная настоящая роскошь – это роскошь человеческого общения. Работая только ради материальных благ, мы сами себе строим тюрьму. И запираемся в одиночестве, и все наши богатства – прах и пепел, они бессильны доставить нам то, ради чего стоит жить."
Антуан де Сент Экзюпери. Писатель-лётчик.
Искать в других продолжение себя – это форма общения или его цель? Характеризуя человека, мы сплетничали или обменялись мнениями? Ответ простой – если человек тебе интересен, ты ищешь сходство, чтобы обмениваться мнениями. Если нет – обмениваешься словами. Если интересно, поедешь, блин, оладьи, сутки – поездом. Как ездим мы. Прочёл в книжке о кошках:
«Котёнок в одиночке не выживет.» Без ласки, без общения. Человек может и выживет, но человеком не станет. Экзюпери писал о нас, живущих в 21-м веке. «Запираемся в одиночестве.» Соседей по лестничной площадке знаем, в лучшем случае, по именам. Конечно, мы придём на помощь в случае пожара или затопления, но вот на Новый год мы не придём. Не принято. Лет двадцать тому было в порядке обязаловки. А теперь застольные песни звучат только из телевизора. Дом собирает своих, интересных посторонних, на кухне первого или, как считают здесь и в Европе, нулевого этажа, сажает за самодельный длинный стол a la King Arthur и поёт про яблоки на снегу. В гостиной первого этажа концерты.
Видеозапись без изображения. Этюд. Своими силами. Смешанный смешной спектакль:
Дед – 70 (лет). С акцентом. Самий страшный зверь на свете это Ужь. Он шипит, ползёт, съедает всё на свете!
Внучка, 5 лет. Самий страшный зверь на свете это Цапл! Уж шипит, ползёт, съедает всё на свете, Цапл Уж клюв! Уж нет.
Дед-70. Самий страшный зверь на свете это Ужь. Он шипит, ползёт, съедает всё на свете! Цапл Ужь клюв! Ужь Цапл попа! Опять шипит, ползёт, съедает всё на свете! Внучка. Самий страшный зверь на свете это Цапл. Уж шипит, ползёт, съедает всё на свете! Цапл Ужь клюв! Цапл клюв попа! Уж цир-ку-ли-рует!
Зрители понимают – это не детсадовское творчество, ценят дерзость исполнителей. Аплодисменты.
Московский Дед- 70 проводил трудяг на работу и взялся наводить порядок в гараже. Или обрезать вишни. Без разницы. Его об этом не просили, просто пожелал оказаться востребованным. Оказался непрошенным – жена объяснила: общение – это искусство! Не лезь, куда не просят. Воробей купается в пыли, человек во внимании окружающих.
«Дед – 70» – заядлый рыболов. Петрович – рыбоед. Все рыбаки и рыбоеды подчиняются законам диалектики. Противоположные полюса притягиваются, это единство! Но есть ещё и борьба противоположностей. Закон единства и борьбы делал каждый выезд на рыбалку ярким событием дня, а то и года.
Дед 70 считал лов рыбы спортом, а рассказы о пойманных когда-то рыбах искусством. Петрович полагал это занятие пустой тратой времени и средств. Рассказы, соответственно – враньём. Что интересно, каждый выезд на рыбалку подтверждал правоту и того, и другого. Бывало много приключений и не было рыбы. Даже напитки забывали дома. Пустая поездка, сказал Петрович, и был прав. А теперь перенесёмся во времени по пространству в тот день
«Рыбалки на прудах» навсегда застрявшем в памяти народной.
Полтора часа езды по загруженным летней суетой дорогам края, и мы подъезжаем к Базе отдыха – домику на берегу бликующего солнечными зайчиками водоёма искусственного происхождения. Зайчики были знаком, который мы не прочли. Мать-природа предупреждала своих неразумных детей. Наше коллективное сознание упорно цеплялось за собственный опыт и опиралось на мнимое превосходство в материальном обеспечении операции под кодовым названием «Убийца толстолобика». Мы повторили ошибку многих военачальников – недооценили противника. Дед 70, на службе планировал десятки операций, но ни одна не проваливалась с таким оглушительным треском.
Как всегда, начало было вполне прогнозируемым. Уплатили Рыбхозу (хозяину водоёма) по 1000 рублей с носа, прошли на отрезок береговой линии № 8. На «пруды» мы приехали брать реванш, то есть, во второй раз. Состав был прежним: Внук, Зять, Петрович, Дед 70.
В этот раз мы основательно подготовились. Вооружились! Мы привезли три беспилотника! Автоматических! Их название и дало имя операции. Сверкающие комплекты трубочек, пружинок, рыболовных крючков против косных провинциальных рыб и Рыбхозов – владельцев базы отдыха.
Прошлым летом рыбалка на этом пруду не задалась. Домой привезли одного- единственного карася. Поймал его Дед-москвич из принципа, доказывая свою квалификацию в этом виде спорта. Но неудачная рыбалка и не могла быть иной, поскольку предпринималась попытка покушения на Удачу с негодными средствами. Так Дед 70 легко объяснил фиаско. И сам исправил положение. Приобрёл в московском социализированном магазине 3 комплекта современных средств поражения в войне за рыбацкое счастье. Хитроумное устройство распыляло в воде комбикорм, простоватый толстолобик всасывал эту муть с таящимися в ней крючками и становился добычей. Теоретически.
За неимением лодки (Рыбхоз Ашот не давал её приезжим), Внук и Дед 70 вплавь затащили «Убийц толстолобика» на глубину. Крупные, яркие поплавки замерли в ожидании.
Пришло время оглянуться и оглядеться. Бросалась в глаза пустота на берегу, точнее, на участках для ловли. В предыдущем году свободных не наблюдали. Это был знак.
Люди у воды были, но рыбаками они не были. Компания из 12 -15 мужчин средних и более годков отдыхала традиционным способом: охлаждала в воде бутылки, разливала напитки по разнокалиберным чашкам, громко считая бульки – 7 бульк, по-честному, на стакан. Орали тосты, орали просто так, ржали над анекдотами. Плескались на мелком, ныряли на глубине.
Веселье такого рода вызывает страх у женщин и зависть у мужчин. Скажу за свой город. Самые рафинированные, из москвичей в третьем поколении, искусно укладывающие паше в нагрудный карман смокинга, в условиях анонимности (в бане) ведут себя подобным образом (на загран курортах, а паше – платочек).
Дед 70 вернул в пластиковый пакет полотенце, которым вытер голову после заплыва, и задал вопрос: – А где наш пакет с напитками для согревания после купанья? Он уже предвидел ответ, но ещё не успел потерять надежду. Невозможное случилось.
Пакет с одеждой был, а с напитками остался в гараже. Там, где маленькая Внучка обнаружила портал. Позже проявилась связь между этими событиями.
Наш Мир сложен из традиций. Дети складывают кубики в домики, повзрослев, складывают традиции, правила, законы, привычки даже вредные), личный опыт. Выстраивают собственное Представление о Мире, в котором потом живут. Там, где строителям недостаёт умения, в ход идёт воображенье, дополняет Представленье.
Если выдернуть кубик, домик рухнет. Если из Представления о Мире изъять элемент конструкции (забыть дома), Мир перекосит как от кислого.
«Какой может быть клёв, ведь нарушена вековая рыбацкая традиция, гармония Мира» – несколько поспешно объяснял ситуацию Дед 70. А это был знак.
Невыносимое чувство утраты затмило взор, скупые мужские слезы готовились скатиться по небритым (кроме Внука) щекам, но печаль уступила место внешним раздражителям.
По недвижимой водной поверхности, метрах в 60-ти от берега, плыл себе красно-жёлтый поплавок величиной с куриное яйцо. С небольшим отставанием в кильватерном строю шёл водный велосипед, густо облепленный мужиками в плавках. Они гребли руками и ногами, так как на гребных колёсах велосипеда сидели сами. Большая часть той самой компании крепких мужиков бесновалась на берегу.
Очередное нарушении традиций. Толстолобик (а кто ещё?) оторвал леску с поплавком и жил с крючком во рту. Мужчины хотели вынуть крючок, и кричали об этом. Рыбина не верила в альтруизм. Между тем, появилась возможность изменить ход событий, восстановить историческую справедливость. «Вор должен сидеть в тюрьме! Рыбе место в багажнике!» Дед 70 принял командование на себя. По его приказу занимавший позицию невмешательства Зять забросил свою удочку так, что леска захлестнула поплавок толстолобика. Зять яростно крутил рукоять катушки, пытаясь сдвинуть рыбину с места. Напряжение нарастало. Мужики с велосипеда затихли, созерцая. Их друзья на берегу заорали ещё громче. Опытный боец не думал сдаваться, ломая ситуацию в свою пользу. Ему удалось так пригнуть удочку к воде, что её упругость была исчерпана. Удилище, леска, поплавок в какое-то мгновение вытянулись в прямую линию, и леска лопнула.
Полёвок исчез, и больше его никто никогда не видел. Вместе с леской лопнули надежды на чудо. Правильно говорят, что горе сближает. Двое свалившихся с велосипеда при резкой остановке мужиков выплыли прямо на удочки команды Петровича. Ещё издали они крикнули «Не обижайтесь, всё объясним». Правильно говорят: «Горе сближает». Выходя из воды, незнакомцы попросили «Чего-нибудь попить для согревания организма». Услышав ответ, немедленно предложили переходить к их столу, уверяя – на всех хватит. Так началось Общение. Старшие из команды Петровича отправились общаться, Зять и Внук начали собираться в обратный путь, предвидя результаты общения. Соседи встретили старших дружелюбными криками: «Ну вы, ребята, лопухнулись!», «Давно так не смеялся!», «Вы рыбу или раков ловите?» Будь старшие моложе, могли бы обидеться. Опыт подсказал не торопиться с выводами. И то, что они услышали после первой приветственной рюмки…Ошеломило!
Казаки, а мужики оказались хористами на гастролях казачьего ансамбля, наперебой рассказывали ужасное: – Ещё прошлой осенью Рыбхозы спустили воду из этого пруда и увезли рыбу в Москву. Экономика региона показала боле выгодный способ заработка, и Рыбхозы «зарачили» (аналог – зарыбили) водоём. Нескольких особо крупных рыбин оставили в пруду на развод, в смысле разведения толстолобиков, а не рыбаков. Рыбина из оставшихся и веселила всех только что, таская поплавок по акватории. Руководитель казачьего хора повинился – дескать, хотел предупредить рыбаков. Да постеснялся. Уж больно компетентными они смотрелись. Это покаяние вызвало новый взрыв хохота у хористов, и острое желание покинуть сцену у Петровича. А Дед 70, возвращаясь к своим, прошипел: – Хористов не люблю! Это из «Гусарская баллада». Все четверо неудачников сидели на скукоженной от жары траве и смотрели на воду.
«Какая боль, какая боль. Аргентина – Ямайка 5:0»
Коллективный разум богаче суммы составляющих разумов, поскольку содержит конкурентную, соревновательную составляющую. Внук первым заметил трёхсантиметрового рака, ползущего по брошенному в сердцах удилищу, кончик которого находился в воде. Выдохнул печально: – Гляньте, добыча сдаваться ползёт! Пожалела рыбаков…
Появление этого детёныша семейства ракообразных вернуло способность адекватно мыслить. Чрез пять минут после возвращения очередного знака природе, наша машина мчалась по загруженным летней суетой дорогам края. Домой.
Слова не материальны, если не матерные. Но способны мир изменить. Домой привезли смешные рассказы о рыбалке, которой не было.
PS. Загоняя машину в гараж, Зять обнаружил забытый пакет с напитками незамеченным женщинами Дома. Повезло! Сёстры, на которых мы с Петровичем женаты, обязательно объявили бы приватизацию находки, и выдавали бы содержимое строго по праздникам. Судьба дала нам возможность сохранить пакет до следующей рыбалки. Ищите в плохом зёрна хорошего.
Через год. Так получилось, что мы уехали раньше, а приехали позже. Прошлым летом. И всё-таки вовремя. Петрович попал в плен собственной куриной задумки, а всякая крайность опасна тем что ты стоишь на краю. Легко сорваться.
Стояла жаркая даже для этой широты и долготы погода. Люди почтенного возраста и здоровой упитанности, как мы с Петровичем, потели даже с кружкой прохладного пива в руках. А чтобы забить гвоздик в строящийся курятник, нужно было перелезть через высокий градиент температуры. Другими словами – если снаружи 30 градусов Цельсия, то внутри курятника все 40. И полный штиль. И не разогнуться, потолок метр сорок.
Куриный фанатизм перерастал в строительный фатализм. Это когда плюют на технику безопасности. А обязательная четырежды в день процедура кормления вытаскивала из памяти слова шолоховского казака М. Нагульного: «Партия прикажет коров доить – без радости, но пойду!» Петрович пошёл. Единственным ресурсом, которым он мог маневрировать, было время. Стройматериалы, корм для кур – из отходов. Всё шло в дело. Я пытался компенсировать расход человека-часов на рыбалку помощью в заколачивании гвоздей, но в тех условиях, толку было мало. Ноги слушались меня только, когда в руках была удочка. Мы дотянули объект до готовности 70%