Дмитрий Николаевич Коровников
Адмирал Империи – 12
Глава 1
Место действия: звездная система HD 22048, созвездие «Эридан».
Национальное название: «Таврида» – сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: не определен – спорный сектор пространства.
Претенденты: Российская Империя, Американская Сенатская Республика.
Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.
Точка пространства: орбита центральной планеты Херсонес-9.
Дата: 21 февраля 2215 года.
Мерцающие в холодном цвете ледяного Херсонеса-9 русские боевые корабли заполнили все его высокие орбиты. Сейчас у центральной планеты системы собрался все Черноморский Императорский космофлот в полном своем составе. В полном составе – это конечно, сильно сказано, ибо от первоначальной численности флота осталось не больше половины, но это действительно были все корабли, что остались под рукой Самсонова…
Иван Федорович в задумчивости сидел напротив иллюминаторной панорамы на командном мостике флагманского «Громобоя» и с грустью смотрел на свои «израненные», оплавленные и полуразрушенные линкоры и крейсера, на долю которых всего за какие-то три недели боев и сражений выпало столько, сколько другим не выпадало и за весь срок службы. Черноморский космический флот, истекая кровью своих экипажей, из последних сил сдерживал натиск американских и османских эскадр, рвавшихся вглубь сектора контроля Российской Империи…
Самсонов взглянул на цифры. У Херсонеса находилось около пятидесяти вымпелов, треть и которых на данный момент не могла принимать участия ни в каком сражении, а еще треть нуждалась в срочном восстановлении мощностей. Как с такими силами можно остановить продвижение «янки»? Этот вопрос не давал покоя нашему командующему, лучше других знающему обстановку и соотношение сил, между нами и противником, сложившиеся в системе «Таврида». И соотношение это было совсем не в пользу первых…
Первое, о чем вспомнил Иван Федорович это усмешка на лице Элизабет Уоррен, когда она торговалась с Самсоновым там у перехода «Таврида-Тарс» двумя днями ранее. Неизвестно, что больше бесило нашего командующего, то что ему пришлось отступить или то унижение, которое он испытал, ведя эти переговоры, а по сути, выполняя условия американки. Ловко Уоррен разрулила, казалось, крайне не выгодную для себя ситуацию и по праву могла считать себя победителем в той битве…
По итогам тех самых переговоров русский Черноморский космический флот вынужден был оставить сектор перехода, позволив тем самым Парсону и Уоррен объединиться со стоящими в соседней звездной системе американскими и османскими резервами. По данным разведки после этого в «Тавриду» вошло не менее тридцати новых вражеских вымпелов, что перекрывало все потери Парсона и Джонса-старшего за неделю боев за систему. В отличии от «янки» у Самсонова не было свежих резервов и он должен был как-то продолжать оборонять «Тавриду» с оставшимися силами…
Как Иван Федорович пошел на сделку с Элизабет Уоррен, ведь он почти выиграл сражение за переход? Очень даже просто, ведь те факты, которые привела вредина Лизка, как наш командующий называл эту женщину, оказались абсолютно правдивыми. Несмотря на кажущуюся победу «черноморцев» над дивизиями 4-го «вспомогательного» космофлота Парсона в первой фазе сражения, дальше становилось практически невозможным удерживать позиции в тех условиях, которые сложились.
Корабли Самсонова все до единого были связаны боем с Уоррен. Хиляев погнался за Дорси и слишком далеко отошел от основного театра военных дивизией. А американцы из «Тарса» уже начинали проделывать фарватеры в минных полях перед кольцом перехода, стараясь как можно быстрей вступить в бой. Промедли в этой ситуации Иван Федорович и русский флот попал бы в настоящие клещи, без возможности из них выбраться.
Условия же, которые предложила вице-адмирал Уоррен были довольно-таки приемлемыми. Мы получали назад космическую крепость «Севастополь», которую корабли Самсонов по итогу отбуксировали к Херсонесу-9 и сейчас она находилась на орбите, рядом с верфями, Иван Федорович даже видел ее невооруженным взглядом через иллюминатор. Космическая крепость в наши дни это не тот объект, которым можно просто так разбрасываться. «Севастополь» приведенный в порядок, восстановленный и с новым гарнизоном мог еще послужить Империи.
Второе – Самсонову удалось вытащить из плена больше сотни наших космопехотинцев во главе с генералом Мордвиновым, обменяв их жизни на жизни Парсона и Дюка Фланнагана. Иван Федорович в разговоре с Уоррен посетовал тогда на неравнозначность обмена, но по правде сказать остался им доволен. Прежде всего командующий был рад освобождению капитана Белова – сына его лучшего дивизионного адмирала.
Как только прибывший к Херсонесу-9 адмирал Белов узнал о том, что его сын жив и спасен лично Самсоновым, радости Кондратия Витальевича не было предела. Всегда скупой на эмоции тут Белов не сдержался и, оставшись наедине, заплакал. Трудно упрекнуть было в этом русского адмирала, потерявшего в сражениях с врагами всех своих сыновей кроме младшего. Дальше не нужно, наверное, говорить насколько признателен был Кондратий Белов своему командующему за спасение сына, когда узнал, что жизнь того в прямом смысле слова висела на волоске, после того, как бешеная адмирал Уоррен приставила к голове капитана Белова табельный пистолет с намерением вышибить ему мозги.
Что касаемо прибытия самого адмирал Белова. То действительно он со своей 2-ой «ударной» дивизией менее суток тому назад прибыл, наконец, к Херсонесу, приведя не только свое подразделение, но и выручив по ходу движения дивизию контр-адмирала Красовского. Тут Иван Федорович изменился в лице, вспоминая нахальную ухмылку этого хлыща, как он называл Красовского, когда на упреки командующего тот лишь улыбнулся и пожал плечами, оценив свое практически поражение от Пайпер Райт фразой «неудачные обстоятельства».
Ничего себе неудачные, Красовский потерял в том бою почти половину своей дивизии, когда из охотника за Каролиной Бейкер и ее кораблями незаметно так превратился в зверя, которого в свою очередь обложили со всех сторон адмиралы 6-го американского флота, внезапно возникшие как из ниоткуда и взявшие дивизию Красовского в окружение. Если бы не появление кораблей Кондратия Белова, как раз в тот момент возвращавшихся к Херсонесу, вся 10-ая «линейная» дивизия могла погибнуть.
Но в тот момент адмирал Белов быстро сориентировался, перестроил свое подразделение в атакующий «клин» и на полной скорости пробил вражеские «линия» позволив тем самым Красовскому спастись. Спасти жизнь Александру Михайловичу удалось, но вот честь, как слышал Самсонов по разговорам спасти не получилось. Оказывается во время боя, когда еще дивизии Белова не было на радарах, Красовский, по словам очевидцев, спраздновал труса, развернув свой авианосец и пытаясь под прикрытием остальных кораблей уйти из сектора обстрела. Этот маневр «Екатерины Великой» не был до конца осуществлен, отчего и обвинения Александру Михайловичу в трусости никем не было выдвинуто, потому, как именно в этот момент и появились в секторе русские корабли адмирала Белова. Но осадочек в сторону Красовского у всех остался.
А тот будто ничего не произошло, продолжал сетовать на свои пресловутые «неудачные обстоятельства» и ехидно улыбаться, не забывая при этом напоминать всем о том факте, что именно он разбил у Херсонеса-9 дивизию Илайи Джонса-младшего, что безусловно можно занести было Красовскому в актив. Кстати, именно благодаря тому, что Александр Михайлович сумел отстоять столичную планету и рассеять одну из лучших дивизий 4-го американского космофлота, контр-адмирал по прежнему находился в числе действующих комдивов, а не сидел сейчас в карцере…
Хотя по чести сказать огромную поддержку Красовскому в деле обороны Херсонеса-9 от кораблей дивизии «Звезда Смерти» оказала Таисия Романова. Без ее участия и командования в первой фазе этого сражения, у нашей 10-ой «линейной» могло бы ничего не получиться. Впрочем расхваливать капитана-командора Романову Самсонов тоже, как и Красовского, не очень-то собирался. До момента сражения за Херсонес эта упрямая девченка наделала много ошибок, в результате как и ее подельничек Красовский, оставшись командовать несколькими кораблями вместо полноценной 27-ой дивизии, которую Иван Федорович с барского плеча отдал великой княжне неделей ранее.
– Нет, слишком много ошибок у этих молодых еще неоперившихся комдивов, – решил для себя Иван Федорович, имея в виду контр-адмирала Красовского и капитана-командора Романову. – В отличии от дредноутов первого ранга, коих в моем флоте осталось всего с дюжину. Впредь надо тщательней подбирать свой старший командный состав. А то понаприбывали блатные с «Новой Москвы», одна императорских кровей, второй – тоже из этой тусовки. И мучайся теперь с ними… Даже неуправляемый и с шилом в одном месте Васильков на фоне этих двоих выглядел бы, если бы находился в этот момент здесь, в качестве командующего дивизией куда более приемлемым… Ладно, не будем о грустном…
Мысли нашего командующего опять вернулись к цифрам потерь, которые понесли корабли Черноморского космического флота. Самсонов был прав боеспособных линкоров и тяжелых крейсеров первого ранга, способных вытянуть на себе космическую битву, у него оставалось чуть более десятка. И это на весь флот! Как с дюжиной дредноутов можно противостоять более чем сотне американских кораблей, которые в данный момент заполнили собой «Тавриду», оставив под контролем русских лишь пару-тройку секторов.
Этими секторами, пока еще свободными от «янки» оказались: центральна планета системы, где в данную минуту находился Черноморский флот, и два перехода, один в провинцию «Новый Кавказ», второй – «врата» «Таврида-Екатеринославская», за которые уже было несколько стычек с американцами. Вот пожалуй и все, остальное пространство было занято эскадрами противника: все планеты, переходы в «Бессарабию» и «Тарс» контролировались либо кораблями 4-го «вспомогательного», либо эскадрами 6-го «ударного» флотов противника.
Да, сейчас американцы испытывали топливный голод, что существенно ограничивало свободу из действий. Но нехватка интария была временным фактором, после занятия американцами перехода «Таврида-Тарс» из соседней османской провинции, Самсонов был в этом уверен, уже начались поставки интария в дивизии Парсона и Джонса-старшего. В скором времени баки американских кораблей будут снова полными, и боевые действия возобновятся с новой силой.
Именно поэтому Иван Федорович страдальчески смотрел сейчас в иллюминатор, пересчитывая по пальцам оставшиеся у него в распоряжении линкоры. С таким малым их количество можно было даже не мечтать о том, чтобы отстоять систему «Таврида»…
В это самое время на трех из четырех наспех восстановленных эллингах орбитальной верфи Херсонеса вовсю трудились бригады техников и инженеров, пытаясь в кратчайшие сроки хотя бы частично восстановить мощности наших поврежденных в бою дредноутов. Но на починку одного корабля подобного класса могло уйти до нескольких суток, а лишнего времени у Самсонова не было.
По его прикидкам не сегодня–завтра американцы объединив силы обоих космических флотов, подойдут к Херсонесу-9. И какими силами прикажете защищать планету?! Эсминцами и легкими крейсерами отбивать навал линкоров «янки»? Ну, в таком случае можно сразу сдаваться или убегать, потому, как остановить атаку кораблей первого класса кораблями поддержки мог только, либо сумасшедший, либо гений. Ни тем, ни другим Иван Федорович себя не считал, хотя после его размахиваний саблей с отрубанием голов, некоторые были другого мнения. Тем не менее, возвращаясь к обороне центральной планеты, Херсонес-9 с такими силами, которые имелись сейчас в распоряжении Самсонова, удержать от захвата не представлялось ни единой возможности.
А это значит, что хочешь или не хочешь, русскому космофлоту придется начать отступление и выход из звездной системы «Таврида»…
– Нет, есть конечно, четыре трофейных тяжелых крейсера, которые Вячеслав Васильевич Козлов так удачно стащил у «Шваброидного Грега», – улыбнулся Иван Федорович, вспоминая рейд дивизии вице-адмирала Козлова. – А еще я лично отобрал у Теодора Торреса не только жизнь и пустую башку, но и его флагманский авианосец «Орискани» с более чем сотней F-4 на борту. Но крейсера надо еще стандартизировать и набирать на них команды… А авианосец – ремонтировать и восстанавливать. На все это требуется не меньше недели, а с учетом очереди в эллинги космоверфи, то гораздо больше… Черт, так где же раздобыть так нужные мне линкоры?!
Самсонов с досады сильно приложился кулаком по приборной панели…
– Господин адмирал, замечены объекты, – охладил нарастающий гнев командующего, дежурный оператор. – Идут со стороны перехода «Бессарабия-Таврида»…
– Неужели американцы так быстро пополнили запасы топлива и теперь идут с нами на свидание?! – испугался Иван Федорович, подбегая к офицеру за уточнением. – Сколько их?
– Все два корабля, господин адмирал, – сообщил дежурный.
– Мало для захвата Херсонеса, – немного успокоился командующий. – Кто такие?
– По идентификационным номерам перед нами линкоры «Афина» и «Абдул Кадир», – воскликнул оператор, поворачиваясь к Самсонову. – Поступил запрос на связь…
– Соединяй, – кивнул Иван Федорович, скрестив пальцы, только бы это оказалось то, о чем он думал.
Через секунду на лице Самсонова уже сияла самодовольная улыбка.
– Я тоже рад вас видеть, господин командующий, – улыбнулся я ему в ответ…
Глава 2
Место действия: звездная система HD 22048, созвездие «Эридан».
Национальное название: «Таврида» – сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: не определен – спорный сектор пространства.
Претенденты: Российская Империя, Американская Сенатская Республика.
Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.
Точка пространства: орбита центральной планеты Херсонес-9.
Дата: 21 февраля 2215 года.
– Вам показалось, господин Васильков, – Иван Федорович тут же сделал максимально невозмутимое лицо, хотя ему трудно было сдержать эмоции.
Не знаю, чему более обрадовался наш командующий, тому что видит меня живым и здоровым, или тому факту, что его Черноморский космический флот в одночасье пополнился двумя свехрдредноутами. Скорее последнему, но я меня это не раздражало, я был рад уже тому, что оказался среди своих…
– Долго же вы отсутствовали, господин контр-адмирал, – Самсонов принял свой обычный недовольный вид, когда беседовал со мной. – Не соскучились по своим прямым обязанностям?
– Очень соскучился, Иван Федорович, – признался я, не обращая внимания на сарказм командующего. – И готовь приступить к их выполнению…
– Это мы еще посмотрим, допустить вас до них или нет, – ответил мне на это, командующий. – Как прибудете, безотлагательно ко мне на «Громобой» для разбора полетов! Вам все понятно?
– Предельно, – кивнул я в уже погасший экран.
Я все равно был очень рад, несмотря на то, что понимал, на «Громобое» меня ждет показательная порка. Но все-таки претерпев за последнюю неделю столько трудностей и поворотов судьбы, мне было так хорошо на душе, что все мои злоключения закончены и я снова у своих. Рядом в этот момент со мной находился кавторанг Жила, который тоже улыбался реакции командующего Самсонова.
– Приглашаю и тебя, Аристарх Петрович посетить флагманский линкор «Громобой», – усмехнулся я. – Что слабо?
– Да плевал я на этих командующих, – пожал плечами Жила, – с удовольствием составлю вам компанию, господин адмирал…
Итак спустя пять стандартных часов «Афина» и «Абдул Кадир» подошли к орбите Херсонеса-9 и мы с кавторангом Жилой на челноке отправились на «казнь». В том что на «Громобое» нас ждала гильотина я не сомневался, поэтому был крайне удивлен и приятно поражен той встрече, устроенной мне конечно не командующим, а остальными дивизионными адмиралами Черноморского космического флота.
Как только мы с Аристархом Петровичем вышли из лифтовой капсулы на верхнюю палубу «Громобоя», меня тут же в охапку сгреб великан Козицын, расцеловав в обе щеки.
– Ну, здравствуй Александр Иванович, – чуть не плакал старик, я даже не ожидал от него такой реакции. – а мы уже было похоронили тебя, когда уходили из «Бессарабии» так и не сумев выручить «Афину»…
– Не торопитесь, Василий Иванович, я еще не виделся с Самсоновым, поэтому возможно панихида еще понадобиться, – ответил я, в свою очередь тепло обнимая адмирала. – Но я рад, что вы рады…
– Да, как так получается, что вы постоянно выходите сухим из воды? – недоуменно воскликнул Козицын, все еще не веря своим глазам. – Просто феноменальная удача. Вы родились под счастливой звездой!
– Родился я как раз таки под звездой очень для нас несчастливой, – усмехнулся я. – А именно, звездой системы Александрия, в тот день когда началась 1-ая Александрийская Война…
– Да, я знаю эту историю и то, что ваши родители погибли в тот день, – печально закивал головой старый адмирал, – но не будем о грустном. Вы живы, мы все живы и по-прежнему сражаемся с врагом несмотря ни на что. А это уже немало…
– Трудно с вами не согласиться, господин вице-адмирал, – ответил я, облегченно вздыхая после того, как старик выпустил меня из своих стальных объятий. – Чувствую по треску своих ребер, что вы полностью восстановились после ранения, Василий Иванович. Чему очень рад…
– Я же говорю, нас так просто не возьмешь, – рассмеялся Козицын, беря меня под руку и провожая в кают-компанию, пожимая на ходу руку кавторангу Жиле. – Здравствуйте, капитан, вы тоже с нами? Я слышал, что вы побывали в руках у «янки»…
– Так точно, господин адмирал, – козырнул Аристарх Петрович, покрасневший от внимания к себе особы столь высокого чина. – Но Александр Иванович освободил меня и моих товарищей практически сразу же после этого, так что я не успел вкусить всех прелестей американского плена…
– Господин Васильков умеет удивлять, – согласился Василий Иванович. – Причем делает это в чисто русской традиции, сначала теряя, все что имеет, а потом возвращая не только свое, но и приобретая еще чужое…
– Вы об «Абдул Кадире»? – уточнил я. – Мне уже трудно назвать данный линкор – чужим, настолько он мне стал дорог. Осталось поменять название и совсем станет русским кораблем…
– «Афина» и «Абдул Кадир» сейчас нам очень даже пригодятся, – похлопал меня по плечу Василий Иванович Козицын, первым приглашая войти в каюту. – Но об этом поговорим позже…
Я вошел в помещение, где меня встречали все дивизионные адмиралы Черноморского флота, за исключением главнокомандующего. Признаюсь, не всех из них я хотел сейчас видеть, в частности смазливую физиономию Александра Михайловича Красовского, стоявшего с Кондратием Беловым несколько в стороне. С остальными же очень был рад повидаться.
Адмиралы Козлов и Хиляев крепко пожали мне руку и поздравили с прибытием в расположение флота, так же как и минутой ранее Козицын отметив мою дьявольскую удачливость. По выражениям их лиц и словам поддержки я понял, что не все так плохо и отношение ко мне, несмотря на все мои авантюры у этих людей не изменилось, а возможно, даже улучшилось.
– Я рада вас видеть, господин контр-адмирал, – видно что смущаясь, и приняв при этом деловой вид, подошла ко мне великая княжна.
Тасе действительно было радостно на сердце, что вернулся ее друг, но памятуя, как мы расстались, девушка не могла в один момент вести себя, как и прежде, тем более на людях. Поэтому сейчас делала мордашку–тапком, вроде как мы друг с другом почти незнакомы. Однако Тася при этом покраснела и еле сдерживала улыбку.
– Не вижу вашей радости, капитан-командор, – подначил я свою подружку.
– Вы вообще мало что замечаете, кроме себя любимого, – парировала княжна.
– Тогда может быть хотя бы с вашим старпомом будете поласковей, – усмехнулся я, приглашая кавторанга Жилу войти.
Тут Тася уже не сдерживалась и забыв, что она вообще-то офицер и в военной форме, по-девчачьи запрыгнула с ногами на вошедшего Аристарха Петровича, которого считала своим другом и чуть ли не вторым отцом. Княжну в данный момент абсолютно не смущали взгляды присутствующих, настолько она была счастлива видеть Жилу, которого уже в своих мыслях похоронила. Я даже немного позавидовал Аристарху Петровичу, что на меня так же не прыгают…
Однако отвлек меня от этих завистливых мыслей взгляд одного из присутствующих, похоже, еще больше ревновавшего княжну к кавторангу Жиле. Александр Михайлович Красовский из своего угла каюты прожигал меня лазером своих черных глаз, и по презрительному выражению его лица было заметно, что этот человек не только не рад меня видеть, но и отдал бы многое, чтобы я вовсе не вернулся.
Наша с Красовским вражда имела давнюю историю и даже две попытки дуэли, настолько мы не могли терпеть друг друга. Поэтому требовать от контр-адмирала рукопожатие и добрых слов я точно не мог, наоборот, ожидая от Красовского какой-нибудь очередной колкости, на которые наш Александр Михайлович был щедр.
Тем не менее, оставив обнимающихся Аристарха Петровича и Тасю я все же подошел к Белову и Красовскому, приветствуя их скорее из вежливости.
– Поздравляю, контр-адмирал, – сухо, но тем не менее, без иронии и сарказма произнес Кондратий Витальевич Белов, – вы достойно преодолели все трудности, выпавшие на вашу голову в последнее время. Я рад видеть вас, несмотря ни на что…
– Благодарю, адмирал, – кивнул я, обрадованный столь доброжелательным ко мне отношением Белова и протягивая ему руку. – Я тоже рад вас видеть и приветствовать…
– Достойно? – переспросил, якобы не услышав слов Белова, контр-адмирал Красовский. – Думаю, что подобный эпитет в отношении Александра Ивановича не уместен…
Кондратий Белов удивленно посмотрел на Красовского, я же был абсолютно не удивлен услышанным, уже готовый к отражению атаки со стороны моего неприятеля.
– Что вы имеет в виду, Александр Михайлович, объяснитесь? – спросил адмирал Белов, который в свою очередь как старший по званию и опыту не терпел, когда его поправляют.
Белов не знал наших с Красовским давнишних терок, поэтому воспринимал все буквально и на свой счет.
– Я лишь хотел уточнить, что достоинства в делах нашего глубокоуважаемого адмирала Василькова, а вернее в его авантюрах, было не сказать чтобы много, – ухмыльнулся Красовский, явно напрашиваясь на ссору. – Ну где здесь достоинство? В том, что он подставил сначала команду «Афины», обманув при этом Таисию Константиновну, а потом подверг опасности корабли и адмиралов, последовавших ему на выручку… Или достойно было заключать союз с адмиралом Дрейком, о чем сейчас судачат все на флоте. Я понимаю, господину Василькову необходимо было спасти собственную шкуру, но это же не значит, что это надо делать любыми способами!
– Не думаю, что именно вам стоит говорить о спасении собственной жизни любой ценой, – Белов не был моим союзником, но тем не менее, не стерпел подобных слов со стороны Красовского, уколов того намеком на последние события, когда флагманский авианосец контр-адмирала почему-то ненароком стал покидать строй…
Александр Михайлович сделал вид, что не понял, о чем говорит Белов, продолжая отпускать шуточки в мою сторону.
– Господин Васильков, не могли бы вы поведать нам о ближайших планах наших врагов, так как вы на короткой ноге, извините за каламбур, с Коротконогим Итаном Дрейком…
– К сожалению, для меня и для всех нас, с адмиралом Дрейком мы больше не союзники, – ответил я, сдержавшись, чтобы не зарядить этому наглецу по его смазливой ухоженной мордашке.
– А что так? – удивленно вскинул брови Александр Михайлович.
– Итан Дрейк не смог победить сомнений в своей голове на мой счет, поэтому решил первым нарушить наш договор, за что и поплатился, – продолжал я, скорее отвечая на немые вопросы собравшихся, а не на жалкие попытки вывести меня из равновесия со стороны Красовского.
– Вы его шлепнули, адмирал? – заинтересованно спросил Вячеслав Васильевич Козлов, подходя к нам.
– Нет, хотя в последнем бою имел такую возможность, – отрицательно покачал я головой. – Крейсер «Омаха» – флагман Дрейка была полуразрушена и доживала последние минуты своего существования, неспособный вести бой на равных с моим линкором «Афина»…
Я покосился при этом на Таисию, как она воспримет последние мои слова насчет «Афины». Было видно, как капитан-командор насупилась, но сдержалась, заинтригованная, чем же закончился мой бой с Дрейком.
– Вот перед нами еще одно, не побоюсь этого слова, преступление господина Василькова, – неожиданно за спинами собравшихся раздался зычный баритон командующего Самсонова. – Да-да, именно, преступление, а не оплошность или халатность, как это будет вам представлено, дамы и господа. Почему адмирал Дрейк – один из лучших флотоводцев Сенатской Республики и наш заклятый враг до сих пор жив, если, по вашим словам, у вас была возможность его уничтожить?
Иван Федорович в полной тишине подошел ко мне и уставился как на врага, шевеля своими пышными усищами, будто злой таракан.
– Вы действительно хотите именно сейчас об этом узнать, господин командующий? – уточнил я, которому не хотелось в данную минуту возвращаться ко всем этим «янки», «дикси» османам и остальным…
– Это не просьба, контр-адмирал, – Иван Федорович был настроен на серьезный разговор. – Отвечайте!
– Хорошо, – обреченно вздохнул я. – У меня действительно имелась возможность расщепить старика Дрейка на атомы огнем главного калибра «Афины», там у перехода «Бессарабия-Таврида» во время сражения его мятежной эскадры с кораблями вице-адмирала Джонса-старшего. И действительно я этого не сделал, о чем ничуть не сожалею. Все очень просто. Адмирал Итан Дрейк, несмотря на то, что наши пути с ним разошлись, по-прежнему является мятежником и смертельным врагом Джонса и Парсона, а так же прежде всего Сената АСР, которому «Коротконогий» официально объявил войну.
– Чертовы «янки», до сих пор, несмотря на то, что Гражданская Война Дистриктов давно канула в лету, продолжают с тем же рвением ненавидеть друг друга, – усмехнулся вице-адмирал Козицын.
– Вы правы, Василий Иванович, – кивнул я. – Ненависть между отдельными представителями военно-космических сил Республики стала для многих нас очевидной, после того, как мы увидели собственными глазами сражение между 6-ым и 4-ым американцами космофлотами. Но я не догадывался, что она настолько сильна, когда стал свидетелем и даже некоторым образом участником мятежа Дрейка, которого поддержала часть офицеров флота из бывших республиканцев.
– Ближе к теме, Васильков, – поторопил меня командующий.
– Куда уж ближе, – ответил я. – Дрейк нам по-прежнему нужен живым и здоровым, еще лучше – возглавляющим большую эскадру. Пока мятежные корабли «федератов» под началом Итана Дрейка находятся в «тылу» американских флотов вторжения, у Джонса-старшего и Парсона всегда будут проблемы со снабжением и подкреплениями. Поэтому если когда-либо заметите на своих радарах корабли «дикси» – так себя называют последователи Дрейка, не нападайте на них, а еще лучше, помогите, если помощь им требуется…
– Вот это совет настоящего ренегата! – воскликнул Александр Михайлович Красовский, долго терпевший мое безразличие и ждавший удобного момента, чтобы нанести свой главный удар.
Почему он это делал, так явно напрашиваясь на ссору, я пока не знал, но не реагировать на подобные слова тоже не мог.
– В последнюю нашу встречу от быстрой смерти вас спасла протекция княжны, – я с ног до головы смерил взглядом своего обидчика, намекая Красовскому на не окончившуюся дуэль между нами в парке Большого Императорского Дворца на «Новой Москве». – Тогда я простил вас, теперь же делать это не намерен.
С этими словами я положил руку на эфес своей плазменной сабли. Красовский, ловя на себе взгляды остальных, сделал то же самое…
