Дмитрий Моисеевич Герасимчук
Рождественская сказка про Колобка
Вначале оба спорщика замерли, потом Колобок заревел, а крыса бросилась конфеты собирать, да к себе в норку таскать.
– Всё равно коробку рвать пришлось бы, – спокойно заметила она. – В норку бы не пролезла, будь она хоть трижды волшебная.
Колобок от таких слов плакать перестал, видя, как остатки его сладкого счастья утаскиваются, решил не терять время и схватил сразу две шоколадные конфеты, развернул и в рот. Тут же подавился.
Крыса тем временем стаскала всё до последней карамельки, подошла к Колобку, да давай его обнюхивать. А он только глаза выпучил, силится закричать, друзей на помощь позвать, да не может – конфеты в горле прочно засели, ещё и сам под шкафом намертво застрял.
– Сейчас тебя на кусочки разгрызу, чтобы в норку пролезли, – решила крысиная морда. – Конечно ты не конфета, но на чёрный день сойдёшь – сухарики насушу.
"Всё, – решил Колобок, – смерть моя пришла". И глазки закрыл, чтобы не видеть, как его грызть будут. Да тут звери пришли, они чай попили и пришли проведать сладкоежку. Когда увидели, какая лютая смерть другу грозит, спасли его: крысу прогнали, шкаф отодвинули, по спинке постучали, чтобы застрявшие конфеты в горле проскочили.
Бросились бабушка с дедушкой к Колобку, взяли его на руки, к себе прижали: рады-радёшеньки, что он жив остался.
Колобок же покраснел от стыда, не знает, куда взгляд от друзей спрятать. Но нашёл в себе силы – попросил у всех прощения. А прощение просить для некоторых тяжелее, чем даже с волшебной коробкой конфет расстаться. И друзья его простили.
