Дмитрий Лифановский
Проект «Ковчег». Воздушные рабочие войны. Часть 1
II
«Таким образом, испытываемая машина, – испытываемая или испытуемая? Ай да пусть будет испытываемая! – наиболее эффективно использовалась для эвакуации раненых бойцов непосредственно с передовой, что позволило значительно снизить потери среди личного состава наступающих войск. Отчет командира 132-го отдельного медико-санитарного батальона прилагается. В боевых действиях испытываемый вертолет участия не принимал. Имелся один боевой контакт с пехотой противника просочившейся в ближний тыл наших войск. Экипажем вертолета пулеметным огнем с вертикального подлета уничтожено до взвода немецких пехотинцев…», – нахмурив брови, Сашка химическим карандашом писал отчет по испытаниям нового вертолета. Точно такой же отчет должен написать Байкалов, как летчик-испытатель и даже братья Поляковы, как члены экипажа. Потом Зинка все это отпечатает на машинке, и отправятся эти бумаги Берии, Милю, а возможно и Сталину.
Михаил Леонтьевич, правда, ждать бумажек не стал и встретил Байкалова еще на вокзале. А потом по прибытию остальных, примчался и к Сашке. Говорили долго. О том, как и где использовать вновь создаваемые машины, о трудностях обслуживания, об их уязвимости. Но то, что вертолеты армии необходимы, сомнений ни у кого не возникало. И пусть они будут слабее, уязвимей, недолговечней вертолетов будущего, но это ведь только первые шаги.
– Саша! – в кабинет ворвался стремительный вихрь в белом распахнутом полушубочке, из-под которого выглядывала гимнастерка. Вместо юбочки солдатские штаны. Все пошито, вернее, перешито и тщательно подогнано, курсантками специально для Вали. На ногах девочки красиво смотрелись детские унтики раздобытые где-то Мехлисом. – Ты что тут сидишь?! Хватит работать! Скоро танцы! – Валюха остановилась перед его столом деловито подбоченясь.
На лицо парня сама собой наползла улыбка. Валя быстро освоилась в воинской части, частенько исполняя функции посыльной. Девочка не чуралась никакой работы, всегда была готова помочь в меру своих слабых детских сил. Но многого от нее и не требовалось. Зато за отзывчивость и веселый легкий характер она быстро стала всеобщей любимицей. Сашка, конечно, понимал, что Вале не место в части, девочке надо учиться, общаться со сверстниками, но пока вариантов не было. Вернее они были, но на перспективу.
Можно было отдать Валентину в новую военно-техническую школу. Но пока было не ясно, будут ли принимать туда девочек, да и вообще нужно ли Вале связываться с армией. Уж лучше пусть она будет мирным человеком. Врачом, учителем, агрономом, в конце концов, да хоть кем, только бы подальше от войны! Хватит того, что он воюет! А девушкам на войне не место! Как бы они не хорохорились, но он-то видел, как тяжело им приходится. В моральном, в физическом, в бытовом плане. И то, что они справляются, не значит, что это хорошо и правильно.
И сегодняшние танцы, это для них. Пусть хоть немножечко почувствуют себя не на войне. Жалко до сих пор не удалось решить вопрос с формой. Но тут по большому счету Сашка Берию понимал. Зачем спешить, если армия и НКВД будут переходить на новое обмундирование и новые знаки различия. То, что нарком обещал переодеть их одними из первых это уже хорошо.
Вторым вариантом, к которому и склонялся Сашка, отдать Вальку в свою школу, к Елене Петровне. А чтоб было кому за ней присмотреть, хотел поговорить с Никифоровым и забрать в Москву его мать с сестрой. Пусть пока поживут на квартире у Сашки. Петькина сестра будет ходить с Валькой вместе в школу, а мама побудет на хозяйстве, приглядит за девочками. Уж обеспечить их вдвоем с Петькой они смогут. Но тут надо было поговорить с другом и его матерью. А то может они еще откажутся.
Сашка откладывал этот разговор, в душе боясь, что Никифоровы согласятся, и придется расстаться с Валентиной. На квартиру постоянно ездить у него не получится. Дела корпуса не отпустят. Тем более со дня на день должны начать прибывать приданные корпусу части. Хоть бы Сталин понял, что эта должность для Сашки еще не по силам и назначил вместо него нормального комкора. Он с двумя полками еле как справился, а тут нарком сообщил, что к ним придадут еще один штурмовой авиаполк и смешанную авиадивизию. И как со всем этим справляться? Тут нормальный образованный генерал нужен! А он, Стаин, занялся бы своими любимыми вертолетами и подготовкой летчиков.
Правда, с подготовкой стало легче. Теперь инструкторское бремя на себя взяли еще Никифоров, Весельская и Байкалов. Причем все они, включая Сашку, осваивали новые вертолеты, которые здесь пошли в ограниченную серию под наименованием Ми-2. Ага. Вот так вот. Ми-1 как оказалось вовсе не «один», а первый. А вот в части он поступят уже как Ми-2. Согласно приказу наркомата авиационной промышленности[i]. А машины из будущего приказано спрятать в ангары и использовать их только по личному распоряжению Главкома. То есть теперь любой полет, даже тренировочный надо согласовывать со Сталиным. Ну, может оно и правильно.
– Саша! – Валька требовательно вернула из размышлений брата.
– Валь, позже подойду. Мне закончить надо, – виновато посмотрел он на сестренку.
– Точно? – недоверчиво, наклонив к плечу голову, спросила она.
– Точно, – усмехнулся парень, – беги уже, егоза. Чем меньше будешь отвлекать, тем быстрее освобожусь.
– Смотри, ты обещал! – с суровым видом ткнула в него пальцем девочка и, развернувшись на носочках, выскочила из кабинета, хлопнув дверью. Сашка только покачал головой. Сестра оказалась еще той оторвой. Он опять склонился над бумагами. Отчет надо сегодня закончить. А танцы подождут. Тем более, танцевать он не умеет абсолютно.
Валька, выбежав от брата, рванула в сторону столовой. Залетев в зал, быстро скинула полушубок, бросив его в кучу таких же полушубков и ватников и вдоль стенки, чтобы не мешать малочисленной мужской части участников мероприятия, растаскивать столы, с загадочным видом прокралась к группе девушек, о чем-то шушукающихся в уголке.
– Придет, – деловито сообщила она им.
– Правда?! – глаза Насти пыхнули радостью. А потом потухли. Придет, это хорошо. Вот только потанцевать с ним у нее не получится. Она с ненавистью посмотрела на загипсованную руку и ноги в валенках, под которыми скрывались фиксирующие лодыжки бинты. Ходить со своими ушибами голеностопа она еще кое-как могла, а вот танцевать… А он будет танцевать с другими. Насте стало очень обидно. И надо ж было! Кулёма она! Вон Саша вместе с ней был в вертолете. Ему ничего, а она вся побитая. Потому что непутевая. И еще неизвестно, сколько ей лечиться! А вдруг он себе другую напарницу возьмет? Вон сколько курсанток, гораздо лучше ее! Еще недавно отличное от всеобщей эйфории и предвкушения танцев настроение стремительно стало портиться. Вот дура-то! И чего радовалась! Это девчонкам хорошо. А ей-то что с этого, она так и просидит тут в углу одна. Настя собиралась встать и вернуться обратно в медпункт, где она и проходила лечение, не желая покидать часть.
– Он тоже не будет танцевать, – остановил ее заговорщицкий шепот Вали. Настя повернулась ку девочке. Та часто-часто закивала головой. – Точно-точно не будет, – подтвердила девочка свои слова.
– Почему? – удивилась девушка.
– А братик танцевать не умеет! – ехидно выдала Сашку Валька – Совсем не умеет.
– Да ну! Стаин и что-то не умеет?! – скорее по привычки съязвила Волкова.
– Зато он командир и герой, – тут же окрысилась Валентина. За Сашу она была готова драться с кем угодно.
– Извини, – Ленка сграбастала девочку в объятья, – это я из-за своего характера вредничаю. Конечно Саша у нас самый лучший, – в интонациях Лены не было ни капли фальши. Фронт очень сильно изменил их всех. Теперь подколки Волковой носили скорее характер привычки, чего-то такого, что осталось там, в мирной жизни и за что девушка цеплялась, боясь потерять в себе ту категоричную и наивную девочку, которой она была еще месяц назад.
– Все равно, не делай так больше, – надулась на нее Валя.
– Не буду, – серьезно кивнула Лена и протянула девочке мизинец, – Мир?
Валюха серьезно посмотрела на Волкову и улыбнулась, сцепившись с ней своим мизинцем:
– Мир! – Валя долго ни на кого не обижалась.
– А откуда ты знаешь, что Саша танцевать не умеет? – не скрывая обуревающего ее любопытства, спросила Настя. Все, что касалось Стаина, было ей очень интересно.
– Ай, – махнула рукой девочка, – тоже мне секрет! Слышала, как он Петьке с дядей Витей говорил. Почему-то Никифорова девочка упорно называла Петькой, чему тот был только рад, вспоминая свою неугомонную сестренку, называющую его так же. Зато Коротков был для Вали авторитет. Не такой, конечно, как брат, но совсем-совсем рядышком. Наравне с ним разве что были еще две тети Дуси – Бершанская и Рачкевич.
– Ничего, научим, – ухмыльнулась Ида Весельская и поглядев на Настю спросила: – Ты же не против?
– Что это я против буду?! – вспыхнула краской Настя.
– Ну, мало ли, – пожала плечами Ида. То, что Медок по уши влюблена в Стаина в училище и двух полках знали практически все.
Дверь в столовую открылась и в зал в клубах пара с мороза ввалились парни из разведвзвода. Те самые, благодаря которым удалось избежать огромных потерь на фронте. Это они давали наводку бомбардировщикам и вертолетчикам, они сообщали, где расположились немецкие зенитки.
– Добрый вечер, красавицы! – весело гаркнул Тихонов, ища глазами Бершанскую, в которую тайно и безнадежно был влюблен еще с самой первой встречи. Только вот командиры еще не подошли. Улыбка Тихонова померкла, но ненадолго. Унывать младлей не умел. Ида обернулась и посмотрела на вошедших, взгляд ее потеплел.
– Здравствуйте, мальчики. Опаздываем? – весело откликнулись девушки.
– Служба! – развел руками Тихонов. Парни стали скидывать шинели. Женский пол восхищенно затаил дыхание. То, что разведчики парни геройские, они знали. Но действительность превзошла все ожидания. У каждого на гимнастерке сияли ордена и медали. А бравый вид и ладно сидящая форма, окончательно растопили девичьи сердца. Разведчики быстро вписались во всеобщую суету. Пока остальные парни весело перешучивались с девушками, расставляя вдоль стен столы и украшая зал, Тихонов с Харуевым направились к группе собравшейся вокруг Вали.
– Добрый вечер, – еще раз поздоровались парни.
– Здравствуйте, – в разнобой ответили девчонки
– Здрастье, – кивнула Валя. – Ну, вы тут развлекайтесь, а я побежала. Я сегодня за музыку ответственная, – важно заявила девочка и стремительно исчезла. Оставшиеся, с улыбкой переглянулись, Валентина была настолько светлой и доброй девочкой, что любое общение с ней вызывало у окружающих только улыбку и ощущение чистой незамутненной радости.
– Ты как? – обратился Тихонов к Насте.
– Нормально. Видишь уже ползаю, – с грустной улыбкой ответила девушка, – на «ты» они перешли еще, когда Сашка лежал в госпитале, а Ида, Иса и Алексей приходили его навещать.
– Ничего, – утешил девушку Тихонов, – быстро поправишься. Меня вон как-то подстрелили злодеи. Через две недели бегал уже.
– Надеюсь.
Раздался треск, шипение, гомон голосов стих и послышалась музыка.
– Разреши тебя пригласить? – Иса с надеждой посмотрел на Иду.
– Давай, – без тени смущения, не ломаясь, ответила та и протянула парню изящную руку, сильно диссонирующую с грубой манжетой гимнастерки.
– Лена, приглашаю? – подмигнул Волковой Алексей.
– Извините, товарищ младший лейтенант государственной безопасности, девушка уже приглашена, – из-за спины Тихонова выскочил Колька Литвинов и твердо посмотрел на Алексея.
– Извини, Леш. Я, правда, Коле обещала, – улыбнулась Лена и, взяв Литвинова, за руку потащила его в центр зала.
– Не, ну ты видела?! – Тихонов с веселым недоумением посмотрел на Настю.
Девушка кивнула головой и расхохоталась. Алексей весело ей вторил.
– О чем смеёмся? – неожиданно возник рядом с ними Стаин, – Привет Леша, Настя.
– Привет. Да вот, наш Колька у Алексея из-под носа Ленку Волкову увел, – со смехом пояснила Настя.
– Теряешь хватку, разведка, – подколол Тихонова Сашка.
– Да не говори. На ходу подметки рвут, – усмехнулся Алексей. И вдруг, напрягшись, расправил на гимнастерке складки. В столовую вошли Коротков, Бершанская и Рачкевич. Сашка посмотрел на друга на Евдокию и понятливо усмехнулся:
– Мы тебя теряем? Смотри, противник серьезный, как бы не нарваться.
– Это мы еще посмотрим, – процедил сквозь зубы Тихонов и решительно направился к Бершанской. Свой шанс упускать он не собирался, а там будь что будет. Сашка с Настей переглянулись и прыснули смехом.
– Ты как? – тихо спросил у девушки Сашка.
– Уже нормально. Видишь, даже сюда доковыляла, – Настя с тревогой посмотрела на парня.
– Ты извини, зайти не получалось, навалилось столько всего. Я и сюда не хотел идти. Валя заставила, – парень с нежностью посмотрел на девочку, которая стоя рядом с граммофоном, нахмурив лоб, перебирала пластинки.
– Ничего, я понимаю, – ей действительно было слегка обидно, что за все время, как они прибыли с фронта, Саша пришел навестить ее всего лишь раз. Но сейчас, видя его усталый вид, осунувшееся лицо, красные от недосыпа глаза, обида исчезла. – Тяжело?
Парень пожал плечами:
– Привыкаю. Война. Не мое это – командовать.
– Зря ты так. Девочки тебя любят, – Настя кивнула на танцующих летчиц и техников. Саша с улыбкой посмотрел на девушку и промолчал. Что тут сказать? Как передать ей то, что он чувствовал, когда вешал в ленинской комнате фотографии Маши и Ани? Это была его инициатива. Так они делали на Ковчеге, так он решил делать и здесь. А каково это ждать на аэродроме, зная, что где-то там в ночном небе люди рискуют жизнями, выполняя твой приказ. – Валя сказала, ты танцевать не умеешь? – отвлекла его от грустных мыслей Настя.
– Не умею.
– Никогда-никогда ни с кем не танцевал? – Настя смотрела на парня с любопытством.
– Да как-то не до того было, – парень посмурнел.
– Извини, – поспешила извиниться девушка, почувствовав, что своим вопросом задела что-то сокровенное, очень тяжелое для парня. Сашка промолчал, глядя на танцующих. Ему было хорошо и грустно. Хорошо от того что рядом с ним девушка, которая ему нравится, от музыки, от танцующих пар. Все это было празднично и по-домашнему уютно. Он смотрел, как кружатся под музыку пары. Девушек было больше, чем парней, поэтому они танцевали друг с другом. Несуразные, неуклюжие в солдатских штанах и растоптанных сапогах. Но такие счастливые от того, что можно хоть на мгновение окунуться в это призрачное ощущение мирной жизни, забыть о войне.
Вот мимо Сашки и Насти, кружась пронеслись Ленка с Колькой. Литвинов что-то говорил Волковой, от чего та улыбалась и кивала головой. Тихонов, напряженно и гордо вел в танце иронично улыбающуюся Бершанскую. Иса с Идой танцевали с непроницаемыми лицами и только хорошо знающий их человек, смог бы понять, как они волнуются.
Эх, если б еще не война! Не убитые Маша и Аня, не Настины бинты, не мешком вывалившаяся ему на руки из простреленной кабины Катя Доспанова. И ведь этой войной все не закончится. Люди так и будут убивать друг друга! Зачем?! Для чего?! Деньги, власть, идеи, разве это стоит жизней этих парней и девушек?! Сколько их доживет до победы?! Стоит уничтоженной планеты?! Стаин сам не заметил, как заскрипел зубами. – Саша, Саш! – парень очнулся от того, что Настя требовательно дергает его за рукав с тревогой вглядываясь в лицо. – Саша, что с тобой?!
– Ничего, – через силу улыбнулся парень, – все хорошо, Медок, все хорошо. Пойду я. Работать надо. Вале скажи, что я приходил, – он еще раз натянуто улыбнулся и пошел на выход. Настя, прикусив губу, смотрела, как он надел шинель, как, не оборачиваясь, вышел. На глазах девушки от несправедливости произошедшего выступили слезы.
– У вас что случилось? Вы поссорились? – заметив состояние Насти к ней подскочили Лена с Николаем, и тут же следом, Ида с Исой.
– Нет, – губы Насти задрожали, – я не знаю. Я просто спросила, умеет ли он танцевать. А он заскрипел зубами, а потом ушел. Я же извинилась! – девушка ничего не понимала, и от этого было вдвойне обидно.
– Успокойся, – она наткнулась взглядом на серьезные глаза Исы, – ты не при чем.
– А кто при чем?! Почему он ушел?! – она так ждала этого вечера! Увидеть его, побыть вместе, как раньше, когда они после школы делали уроки!
– Я же сказал, успокойся! – голос Исы стал жестче, – Отойдет он.
– Ты что-то знаешь о командире? – требовательно посмотрела на него Ида, встретив в ответ насмешливый взгляд темно-карих, почти черных глаз.
– Даже если бы знал, не сказал.
Девушки обиженно надулись, вызвав только спокойную усмешку Исы.
А Сашка, придя к себе в кабинет, вгрызся в работу, стараясь отвлечь себя от мрачных мыслей. Писанина не кончалась, и это учитывая, что львиную ее долю взяли на себя Виктор с Зиной. Мелькнула мысль, что, наверное, Настя обиделась на него. Ничего, завтра обязательно зайдет к ней и извинится. А сегодня не хочется никого видеть. Нет настроения.
А утром огласили Приказ Народного Комиссара Обороны «О введении новых знаков различия и об изменении в форме одежды Красной Армии» и Указ Президиума Верховного Совета «Об установлении полного единоначалия и упразднении института военных комиссаров в Красной Армии». Какой поднялся ажиотаж. Сколько было споров и возмущений. И в то же время ожиданий. Личный состав бурлил, а комиссары, вернее теперь уже замполиты, сбивались с ног, разъясняя необходимость введения погон, благо за день до этого их всех собрали на семинар, по поводу нововведений в армии. Да и статья о причинах такого решения была опубликована в «Красной звезде». Впрочем, слухи о новой форме и погонах ходили в войсках, еще когда корпус был на фронте, так что особо неожиданной новость не стала. Но одно дело слухи, а другое фактические Приказы. Но все это касалось армии, как будет у них в НКВД, пока не понятно. Останется ли старая форма и звания или введут что-то новое? Так что личный состав успокоился быстро, поняв, что их пока это не касается. И самое интересно, что даже у тех, кто буквально только что резко выступал против погон, на лицах появилось жестокое разочарование.
В довершение к бедламу, царящему вокруг, состоялся неожиданный визит. Около десяти часов утра, позвонили с КПП с докладом, что на территорию части проехал комиссар госбезопасности третьего ранга Власик. Едва Сашка положил трубку, как дверь открылась, и в кабинет шагнул Начальник охраны Сталина. Сашка тут же вскочил.
– Не тянись, – махнул рукой Николай Сидорович, подходя к столу и протягивая руку для пожатия, – скромненько у тебя, для комкора, – усмехнулся Власик, оглядев действительно аскетичный интерьер кабинета.
– Я не комкор, я ВРИО – поморщился парень, – у меня и звание не соответствует.
– Ну-ну, – загадочно усмехнулся Николай Сидорович, – догадываешься, зачем я здесь?
Сашка кивнул головой. Что тут гадать-то?
– Начальник охраны вождя может приехать только по одному поводу. Когда?
– Послезавтра. Точнее не скажу, сам знаешь, как у него время забито.
– Николай Сидорович! – взвился Сашка, – Мы же только с фронта! Я же подготовиться не успею!
– А я причем? – удивленно посмотрел на него Власик, – Я сам только сегодня узнал. Видя, нервное состояние парня, он решил его успокоить: – Да не переживай ты так. Иосиф Виссарионович все понимает. Хочет на новые вертолеты посмотреть. Заодно, сказал, ордена вручит. Заслужили. Медали ты уж сам вручай.
Сашка обреченно кивнул. Не переживай! Как тут не переживать?! Главком не каждый день по воинским частям ездит.
– От меня что требуется?
– Да какая с тебя помощь, – по-доброму усмехнулся Власик, – я сам тут похожу, осмотрюсь. Провожатого мне дай только. И остальным знать не обязательно о том кто приедет, – уже строго добавил Николай Сидорович. Парень кивнул, поднялся и, подойдя к двери, приоткрыв ее, крикнул:
– Дневальный! Никифорова ко мне! Бегом!
Власик одобрительно покивал головой.
– Молодец. Растешь. Три месяца назад телок телком был, – благодушно произнес он, – Жуков с Рокоссовским тебя хвалили. Глаза парня радостно блеснули. Что тут скажешь, похвала была ему приятна.
– Саня, звал? – вломился в кабинет Никифоров, разрушая момент. Стаин сердито зашипел на друга, а Власик от души расхохотался. Петр, увидев в кабинете незнакомого человека с тремя ромбами комиссара госбезопасности третьего ранга на петлицах и злобный взгляд Сашки, ойкнул и вытянулся: – Товарищ командир, лейтенант государственной безопасности Никифоров по Вашему приказанию прибыл, – тут же исправился он.
– Поступаете в распоряжение товарища комиссара госбезопасности третьего ранга. Покажете ему все, что попросит, – на слове «все» сделал ударение.
– Есть – поступить в распоряжение товарища комиссара госбезопасности третьего ранга, – еще сильней вытянулся Петр.
– Все, в коридоре подожди, – Никифоров выскочил в коридор, а Сашка повернулся к Власику. Николай Сидорович уже поднялся со стула.
– Дальше мы сами разберемся, а ты работай.
Стаин дождался, когда гость уйдет и рявкнул в коридор:
– Дневальный, Короткова, Бершанскую, Рачкевич, Горман и Ловчева ко мне!
К Максимову решил зайти сам. Не дело когда лейтенант майора к себе вызывает.
– Иван Андреевич, – заглянул он в кабинет к Начальнику училища, постучавшись, – сильно заняты?
– Сам как думаешь? – недовольно буркнул майор госбезопасности. – Что-то срочное?
Сашка выглянул в коридор и, плотно закрыв дверь, подойдя ближе к Максимову тихо сказал:
– Срочное. Послезавтра к нам большое начальство нагрянет.
Максимов сочно выругался.
– Сильно большое?
– Ого! – коротко ответил Сашка поднимая глаза к небу.
– Только этого не хватало! Почему я обо всем узнаю последним?!
– Да сообщат Вам. Просто они ко мне в корпус едут. На новые вертолеты смотреть и награды вручать. Я Вас предупредил на всякий случай. Сейчас буду со своими совещание проводить, наших с училища звать или Вы сами? – с Максимовым вообще сложились странные отношения. Стаин, вроде как, и оставался его замом по летной подготовке, но большую часть времени проводил в корпусе. Иван Андреевич, несмотря на непростой характер, к такому положению вещей относился философски. Может оно ему и не нравилось, но решение командования в армии не оспаривают. А тут решение принимали такие чины, что лучше даже не думать поперек. Да и парень вел себя нормально. Без закидонов. Было видно, что Стаина тоже напрягала такая ситуация.
– Сам решу, – сердито бросил Максимов. – Крикни там дневальному, чтоб Кушнир и Гранина сюда вызвали. Сашка кивнул и вышел из кабинета.
У его дверей с тревожным видом уже стояли вызванные товарищи. Незапланированный вызов к начальству никогда не сулит ничего хорошего.
– Проходите. Долго трепаться не будем, дел нам привалило много, а времени, как обычно нет.
Быстро разъяснив ситуацию и поставив задачи, отпустил людей работать. Им всем предстоит двое суток сплошного аврала. Не успел облегченно выдохнуть, как опять зазвонил телефон. С замиранием сердца, предчувствуя очередную головную боль, парень поднял тяжелую трубку:
– Товарищ лейтенант государственной безопасности, – раздался испуганный голос дежурного по КПП, – на территорию заехал Народный Комиссар Внутренних дел, товарищ Берия.
– Да Вам, что тут сегодня, всем медом намазано?! – тихонько выругался Сашка. Только наркома ему сейчас и не хватало!
[i] 9 декабря 1940 года Наркомат авиационной промышленности издал приказ о наименовании боевых самолетов по первым буквам фамилий главных конструкторов: "Ту" (Туполев), "Ил" (Ильюшин), "МиГ" (Микоян и Гуревич), "Су" (Сухой), "Як" (Яковлев).
В соответствии с постановлением правительства о переименовании боевых самолетов, в приказе НКАП было предусмотрено следующее:
Переименовать все боевые самолеты, назвав их первыми буквами фамилий главных конструкторов и цифрой.
При этом истребителям присваиваются нечетные цифры, и нумерация самолетов каждого конструктора начинается с единицы.