Дмитрий Леонидович
Хорошие убийцы 3. Поход за колтаном
Пролог
– Милый, что происходит? – Ирина выглядела напуганной.
Она протягивала мне планшет с открытой новостной лентой. Я взял.
Заголовки новостей ползли по странице сплошным потоком.
В главном блоке высвечивалось: «Удар террористов уничтожил королевскую семью Англии и Уэльса».
Я начал просмотр с этой новости. Резиденция королевской семьи уничтожена ударом ракеты с ядерным зарядом. Погибли все: дряхлый король, престарелые принцы, седая принцесса, внуки, правнуки, родственники, слуги, комнатные собачки, – вообще все.
Система ПРО не защитила, потому что была к тому времени уничтожена. Террористы перехватили контроль над одним из старых военных спутников, запустили лазер с ядерной накачкой и уничтожили все объекты ПРО Англии и Уэльса.
Ира села мне на колени, заглядывая в планшет.
Следующее важное сообщение: «Администрации Русского, Китайского и Североамериканского секторов приняли решение о совместном ударе по разветвленной сети международных террористов. Среди руководителей террористов есть богатейшие люди планеты и представители английской аристократии».
Я погладил рукой спину моей женщины. Она чуть расслабилась. Бросил взгляд на столбец заголовков:
– Ракетным ударом уничтожена резиденция лорда… – таких было много, они отличались только фамилией лорда.
– Волна, возникшая из-за землетрясения, смыла все население небольшого острова в Тихом океане. Остров был полностью занят элитными поместьями. Риэлторы прогнозируют падение цен на тропические острова.
– Террористы запустили в сеть компьютерный вирус, который убил значительное количество английских военных и государственных служащих, лежащих в капсулах дополненной реальности. Вирус обманул датчики капсулы, из-за чего те впрыснули в кровь пользователей убойную дозу питательных веществ и медикаментов.
– Ракетный удар уничтожил базу террористов на Гибралтаре.
Я отложил планшет и выбрал плод из корзинки с персиками.
– Кучно пошло, – выразил я свое мнение о происходящем.
Интуиция мне говорила, что всё это – следствие одной нашей командировки. Той самой, перед которой нам вручили небольшой ядерный заряд и сказали, что возвращаться не нужно.
– Это что, война? – Ирина нервно кусала губы.
– Да нет, какая война, успокойся. Пишут же – террористы. Не могут же СМИ врать.
– Что это за террористы, если по ним три сектора ракетными ударами лупят?
Я вздохнул:
– Такие вот матёрые террористы.
1. Наши планы
У нас в столовой случилось стихийное собрание миноритарных акционеров. У нас – это в нашем виртуальном корпоративном пространстве.
Из операции в Судане нас вывели. Мы отдохнули после нее. «Звездочек» и премий нам отсыпали за ту операцию щедро.
В Конго кончался сезон дождей.
Пора было двигаться дальше.
Наша команда в полном составе собралась пообедать и обменяться новостями, но тут пришло сообщение о регистрации нашей военной компании «Реальные операции». Я вызвал Пупса, чтобы сообщить ему эту новость и обсудить ее в узком кругу.
– Итак, девушка и парни, наша военная компания зарегистрирована по законам Русского сектора. Лицензии на оружие и передача имущества оформляются, вопрос нескольких дней. Самое время определиться, что мы будем делать дальше.
– Так контрольный пакет у государства, что скажут – то и будем, нет? – это Толстяк выдал.
– Я сразу кое-что разъясню, – отозвался Пупс. – У государственных структур в сумме 51% акций. Но есть нюансы. Пятнадцать процентов находятся в собственности Службы санитарного контроля, десять – у Администрации сектора, у госкорпорации «Дополненная реальность» – десять, у «Новой реальности» – тоже, шесть – у Института кибернетики. Это контора, которая разрабатывала наши механические тела.
Парень сделал паузу, чтобы все вникли, и продолжил:
– Акциями ССК распоряжается Санитар, всем нам хорошо известный. При принятии решений, которые скажутся на финансовом благополучии и будущем нашей компании, он нас обижать не станет.
Пупс ехидно улыбнулся.
– Вы можете спросить – а если с Санитаром что-то случится? И я вам отвечу: при необходимости мы сможем продавить наши интересы через Институт кибернетики, потому что этот институт начал совместный с моей собственной компанией проект, мы будем заниматься гражданскими доработками к кибернетическим телам.
– Это какими именно? – полюбопытствовал Дедун.
– Мы разработаем тело с функционирующими органами для секса. Мужское на первом этапе.
– Я думал, ты просто трепался за пивом, когда говорил, что сначала любое изобретение пытаются применить для войны, а сразу после этого – для секса.
– Не трепался. Более того, в ближайшее время я не смогу активно участвовать в работе «Реальных операций», потому что мне придется лично заниматься разработками. У меня есть в этой теме кое-какой задел, еще со старых времен.
Парни немного пошутили на тему кибернетических членов, которые мы все будем ждать с нетерпением, и успокоились.
***
– Вернемся к нашим делам, – продолжил я. – Нам нужно определиться, куда мы хотим развиваться. Сначала предлагаю выслушать Будду. Он прикидывал, как превратить нашу перегруженную дорогой кибернетикой группу в максимально боеспособную и сбалансированную по затратам военную силу.
Будда сел ровно, собрался с мыслями.
– Эту тему мы уже обсуждали. Наши механические тела стоят безумных денег, а боевая эффективность у них ненамного отличается от хорошего солдата-человека. Частично эту проблему снимает использование самой современной техники. Тот же броневик или «Черепаха» в разы дешевле тела-робота, имеют более серьезное вооружение. Соответственно, если основной удар наносить техникой, наша группа становится менее затратной и более эффективной. Плюс к этому, у нас раньше не было в Конго средств против удара серьезного противника, даже не уровня соседних государств, а просто группы с серьезной артиллерией.
Будда сделал паузу. Промочил горло чаем.
– По этим причинам мы закупили новую технику. Она уже пришла. Сейчас у нас есть в наличии для обороны нашей базы: стационарная система управления боем, периметр с камерами и пулеметами, система ПВО – два «Панциря». Для борьбы с дальней крупной угрозой есть машина «Град» с запасом ракет различного назначения. В том числе – кассетного типа с высокоточными планирующими минами. Максимальная дальность – сорок километров. Есть более дешевые ракеты, в том числе обычные, неуправляемые, для удара по площадям. Кроме «Града» еще есть пять ракет типа «земля-земля», для уничтожения бронетехники, они бьют на двадцать километров.
Будда вздохнул. Все слушали.
– Из бронетехники у нас теперь пять броневиков со скорострельными 30-миллиметровыми пушками. Четыре гусеничных «Черепахи» с единым пулеметом, две с ПТУР, две с минометами. К минометам есть высокоточные мины и обычные. Обычные – в несколько раз дешевле.
Для поддержки операций на больших расстояниях от базы мы взяли машину управления боем, смонтированную на броневике. То есть броневиков у нас всего шесть, с этим вместе.
И авиация: два разведывательных крыла «Солнечный зайчик», одна универсальная машина поддержки БПЛА, восемь стрелковых дронов, пять ударных беспилотников-камикадзе.
Танки, крупнокалиберные пушки и монстров типа «Солнцепека» не брали – тут нет ни целей для них, ни дорог.
Как-то так, – закончил Будда перечень техники. – Такая техника делает нас доминирующей ударной силой в этом регионе. Но наши возможности контроля местности остаются низкими – у нас нет пехоты. Поэтому предлагаю не изобретать велосипед и начать обучение туземных войск.
– А где мы возьмем туземцев? – удивилась Малышка.
– Вот как раз с этим у нас проблем нет. После того, как мы спасли подшефные деревни от эпидемии, отношение к нам очень лояльное. Они реально готовы воевать за нас. В городке Мокамбо тоже, после того, как мы их от банды освободили. Мало того, что они нам благодарны, каждый местный парень с радостью пойдет под знамена тех, кто умеет побеждать. А если мы им еще денег заплатим – оружие возьмут вообще все, даже некоторые женщины.
Сравните: местный боец обойдется нам в пять монет в месяц, плюс боевые премии, плюс расходы на автомат и патроны. А одно кибернетическое тело, хоть и способно перебить десятки местных бойцов, но и стоит шестьдесят тысяч. Такая вот экономика – в контактной войне наши роботы нерентабельны.
– Кстати, в горнодобыче та же проблема, – очнулся Пупс. – У нас на шахте всё роботизировано. Конечно, сервисные роботы в разы дешевле наших тел, но если мы хотим расширять добычу и повышать ее рентабельность, придется или нанимать местных, или, по примеру китайцев, просто скупать руду у нелегальных копателей.
– С добычей чуть позже, – остановил его я. – Давайте решим по поводу туземцев.
– Надо набирать и учить. В этом сухом сезоне они будут просто мясом, а вот в следующем – станут нормальной боевой силой. Даже неплохой, по местным меркам.
– Сколько их нужно?
– От задач зависит. Но меньше сотни учить бессмысленно, а больше – не справимся.
– Есть возражения? – я обвел взглядом всех. – Значит, набираем и учим. Пинок – ты набираешь людей и организуешь, Дублон, Дедун, Бонус – преподаете, остальные по своей специальности поучаствуют.
***
– О наших военных возможностях поговорили, теперь о перспективах превратить их в прибыль. Пупс, ты вроде какое-то исследование обещал заказать?
– Сделали исследование.
Пупс развернул на стене большой экран с картой Конго.
– Наша база находится на краю Африканского медного пояса. Тут много месторождений меди, кобальта, олова. Ну и по мелочи всякое. Более того – от нас на северо-запад идет геологическая складчатая структура, в которой эти месторождения выпячиваются на поверхность. Поэтому многие разрабатываются карьерным способом. Вся наша провинция, Катанга, – это сплошные месторождения. До пяти процентов мировой добычи меди, больше половины – кобальта.
– Мы вообще-то военная компания, – выразил недоумение Пинок.
– Да. Мы – военная. Я уже говорил о распределении акций и контроле над «Реальными операциями». Контроль над акционерным капиталом у нас. Но сейчас государство держит нас за яйца двумя руками: с одной стороны оно может прекратить продавать нам патроны и оружие, с другой – мы зависим от его заказов. С патронами еще можно что-то сделать, хоть бы и у китайцев покупать. А вот с заказами – ничего. Поэтому нам нужно получить другие источники дохода. Здесь единственный крупный источник – добыча руды.
– И как ты предлагаешь получать источники доходов? Тут всё поделено.
– Для начала, я думаю, надо расширять зону нашего контроля. Увеличивать количество подшефных деревень. Они будут копать кобальт и продавать его нам, а мы – защищать их и лечить от эпидемий. Будем развивать идею военно-медицинского контроля.
Я бросил взгляд на Малышку. Та сидела спокойно, видимо, с ней Пупс это уже обсуждал.
– Откуда мы возьмем врачей? Силы Малышки не безграничны.
– Нам не нужны врачи, – ответила Малышка. – Я тут подумала, и вот: тут есть, конечно, туберкулез, последствия неправильного питания, отравления пылью в шахтах и прочие болезни. Но основные причины смертности – эпидемии. Их можно грубо разделить на две группы: тропические вирусные лихорадки, которые распространяются комарами, и вирусные болезни, которые распространяются при контакте. С первой группой настоящее лечение дорогое, сложное и неэффективное. Поэтому мы можем предложить только поддерживающие процедуры – выпаивание соляным раствором, жаропонижающие средства, снятие симптомов. Даже этого достаточно, чтобы снизить смертность в разы. В случае контактных болезней – всё то же самое, но еще и меры по карантину и изоляции больных можно применять, они еще важнее.
Девушка отпила из чашки, чтобы смочить горло.
– Ну и вот. Для всего этого не нужно врача. Нужны санитарки. И еще акушерки – рожают здесь часто и помногу. В подшефных деревнях я таких санитарок уже обучила. Могу и в других обучить. А дальше – при начале эпидемии я перепрыгну в резервное тело в деревню, поставлю диагноз. А потом уже санитарки будут помогать больным. Сложные случаи сама буду смотреть. В засуху можем договориться с деревнями, нанять и начать обучать медсестер, к сезону дождей еще штук пять деревень можем принять под свое крыло.
Я прикинул. Такими темпами мы будем расширять свою зону медленно. А ведь ее и защищать надо.
– Сейчас в каждой деревне мы держим по комплекту наших тел. Это очень дорого, доход от добываемой руды не сможет это окупить.
Ответил Будда:
– Просто нам не надо столько комплектов. Оставить в деревне два тела – одно для Малышки, второе для Суслика. И поставить одну «Черепаху». А еще обязать местных выделить людей в охрану, человек двадцать, и эту охрану учить. Заодно будут расширяться наши туземные войска.
Мысль была перспективная. При таком расширении имеющихся комплектов тел нам хватит на контроль двух-трех десятков деревень.
***
– Ладно, теперь я внесу новую струю в наше обсуждение, – заявил я. – У меня две новости. Во-первых, со мной связывался мэр Мокамбо. Наша разведка передала ему доказательства того, что европейцы участвовали в действиях банды, которая захватывала его город. Мэр оказался мужиком обидчивым и жестким, теперь той горнорудной компании больше в городе не рады. От нее остался складской комплекс около железнодорожной станции, большой карьер, где добывают медную руду, и обогатительное оборудование. Всё это мэр предлагает взять нам.
– Он такой добрый? – удивилась Малышка.
– Нет. Он просто совершенно правильно решил, что если у нас будут интересы в Мокамбо, следующая банда не то, что захватить, она до него даже не доедет.
– Надо брать, – отозвался Пупс. Остальные покивали головами.
– И вторая новость. Неоднозначная. Со мной связывались люди из столицы провинции, Лубумбаши. Они интересовались, поддержим ли мы их, если они захотят отделиться от Конго. Я изучил эту тему. Катанга пыталась отделиться от Конго неоднократно, начиная с момента признания независимости страны. Очень уж жирный кусок и далеко от столицы. Периодически сепаратисты брали провинцию, при поддержке иностранцев. Потом их обратно загоняли в общее государство. Сейчас правительство в Киншасе контролируют американцы, правительство Лубумбаши имеет плотные контакты с европейскими горнорудными компаниями, но Европа почти ничего в военном смысле не значит.
– Что предлагали? – Пупс поинтересовался.
– Как всегда. Мы им военную поддержку. Они нам концессии.
– Большие деньги. Тут, кстати, кроме меди и кобальта, в полутора сотнях километров за Лубумбаши, есть еще один интересный объект – самая большая в мире урановая шахта. Американцы в годы холодной войны из нее десятки тысяч тонн урановой руды получили. Официально шахта уже выработана и запечатана бетоном, но порода там настолько богатой была, что даже в отвалах содержание урана выше, чем в месторождениях других стран. Там сейчас местные кустарно добывают что-то, надо смотреть. Может, стоит саму шахту вскрыть и идти вглубь – технологии добычи с тех пор улучшились.
Будда вставил:
– Как бы мировую войну случайно не начать. Надо с Санитаром советоваться. Да и с военными – тоже. Без их одобрения нельзя в такие дела соваться.
– Зовем Санитара?
2. Задача, спущенная сверху
Санитар, что необычно, откликнулся и пришел сразу. Был он чрезвычайно задумчив.
– Катангу отделить от Конго? В принципе, можно. Только не сейчас. Эти хитро сделанные сепаратисты подставят вас под удар, а сами будут выжидать. А американцы пришлют технику для армии Киншасы, и что тогда? У вас сил не хватит. Пока отложите, скажите этим заговорщикам, что вопрос серьезный, требует подготовки и проработки. И предоплаты.
– То есть в принципе вы не против?
– В принципе – нет. Но не сейчас. Сейчас есть более важная задача. Критически важная.
Все притихли.
***
– Решено брать под ваш контроль добычу колтана в «кровавом треугольнике».
И замер, как будто мы должны понимать, о чем он.
Я кое-то читал об этом, но серьезно интересоваться тем, что происходит в тысяче километров, времени не было.
Санитар понял, что нужна подробная вводная.
– Колтан – руда, содержащая ниобий и тантал. Тантал необходим для производства миниатюрных электронных комплектующих. Без него любой комм или планшет будет иметь габариты небольшого чемоданчика. А тот блок связи, который встроен в ваши тела, вы будете носить в ранце.
Мы прониклись важностью этого ресурса.
– Сейчас 80% танталовой руды в мире добывают кустарным способом в треугольнике, который примерно соответствует границам провинции Киву на востоке Конго. На севере он чуть дальше заходит, до границы Уганды.
– Это тысяча километров от нас. И огромная территория.
– Уж как получилось. Если бы мы сразу сунули вас в тот район, вас бы сразу смели, это настоящая жопа планеты. А здесь места спокойные, цивилизованные, вы смогли привыкнуть к местной специфике.
– Цивилизованные? – больше всех удивилась Малышка. – Банды, нападающие на деревни и насилующие всех подряд?
– Именно. Здесь – цивилизованные и спокойные. Всё в мире относительно. Слушайте короткую историческую справку:
Как раз в то время, когда распространение мобильных телефонов вызвало рост спроса на тантал, произошла резня в соседней Руанде. Правительство Руанды, относящееся к народности хуту, вело гражданскую войну с народностью тутси. В один прекрасный момент они решили, что если вырезать всех тутси, их женщин взять в рабство и насиловать, а имущество отобрать – это будет отличная идея. Начался организованный геноцид, горячо поддержанный населением хуту. Вырезали порядка миллиона человек. Те тутси, которые не могли сопротивляться, бежали в Конго. Будущее показало, что соседи они неблагодарные и если бы конголезские войска встретили их на границе пулями, они избавились бы от многих проблем.
Дальше войска тутси, ведущие гражданскую войну в Руанде, перешли в наступление и захватили половину страны, а потом и власть. Но беженцы-тутси домой не вернулись, они остались в Конго. К ним добавились беженцы-хуту, которые спасались от мести новой власти.
Всего через несколько лет беженцы-тутси подняли мятеж в Конго. Их поддержало правительство Руанды, и они захватили треть Конго. Еще треть захватила Уганда. В войну за колтан втянулось девять стран, ту войну назвали Великой Африканской. Из-за боевых действий, голода и эпидемий вымерло пять миллионов человек. В конце концов, формальную власть правительства над этой территорией восстановили, но восстания повторялись еще неоднократно. По сути, война всех против всех в этом районе полностью не утихала десятки лет.
Санитар материализовал себе стакан с чем-то жидким, жадно выпил.
– Это все общие слова. Чтобы понимать, как это выглядит в жизни, посмотрите отчеты разведки и аналитиков. Если кратко, за полвека войны в регионе выбито практически все мужское население. Бегающие по лесам банды убили и сожрали всех слонов, жирафов и горилл. И пигмеями не брезговали. Теперь это страна женщин и детей. Женщины копаются на огородах, носят породу на шахтах, дети эту породу промывают. Когда дети становятся подростками, они уходят в одну из военных группировок. Им дают автомат и посылают убивать. Большинство вскоре погибает, мало кто доживает до совершеннолетия.
– А откуда тогда дети берутся? – Дедун удивился.
– А дети берутся, потому что там происходит поголовное сексуальное насилие. Боевики берут любую женщину, которую хотят. У них даже есть поверье, что тот, кто изнасиловал женщину, становится сильнее и не погибнет в следующем бою.
– Кошмар какой, – сделала круглые глаза Малышка.
– Феминистки мечтали жить без мужчин, но что-то пошло не так… – задумчиво произнес Толстяк.
– За полвека войн сменились поколения, и такая жизнь стала для них обычной. Они другой не знают.
Санитар замолчал, потом добавил:
– В этом регионе еще и постоянные эпидемии: климат влажный, комаров много, муха цеце, неограниченный секс, постоянная миграция. Смертность потрясающая, гораздо выше, чем в Катанге. Чтобы ее компенсировать, идет постоянный приток боевиков-наемников из Руанды и Уганды. Владельцы шахт покрывают нехватку людей, покупая рабов в Чаде, или захватывая их в прилегающих местностях. Местных жителей они облагают налогами. Не потому, что им нужны эти копейки, а чтобы заставить местных работать на шахтах – там это единственный способ заработать деньги. Вместо денег там часто используют колтан. Как-то так вот.
***
Мы приуныли. Печальная картина складывалась.
Санитар сделал паузу, материализовал себе крошечную чашечку с кофе, раскрыл на стене экран.
– Прониклись, в какую клоаку мы вас посылаем? Теперь слушайте задачу. Вы должны каким-то образом получить плацдарм в городе Гома на границе Конго и Руанды. Там и граница Уганды совсем недалеко. Сейчас в городе тысяч двести населения, в лучшие времена доходило до полумиллиона. Именно оттуда началась Великая Африканская война. Этот город стал логистическим центром для трафика колтана. Там его собирают с окрестных шахт и небольшими самолетами отправляют в Руанду. А уже оттуда развозят по перерабатывающим заводам, которых в мире всего несколько.
– Простите, – не удержал я любопытства. – А почему именно сейчас так обострился этот вопрос?
– Потому, что значительную часть колтана контролируют наши китайские партнеры. Раньше они часть потока направляли на переработку в Русском секторе, у нас есть завод на территории бывшего Казахстана. За переработку они расплачивались танталом. Всё было хорошо. Но потом китайцы построили себе еще один завод и прекратили сотрудничество. А продавать готовый металл отказываются. Американцам и европейцам самим не хватает, тоже не продают.
– Козлы, – ёмко сформулировал Дедун.
– Они хотели этот фокус и с кобальтом провернуть, лишив нас производства современных аккумуляторов. И с редкоземельными металлами, на которые у них тоже почти монополия, – эти для электродвигателей важны. Понимаете теперь, почему вы тут сидите?
– Понимаем, – все покивали головами.
Я уже открыл на планшете карту города Гома. Городская застройка расположилась между берегом озера Киву и склоном действующего вулкана. В длину – километров пятнадцать, в ширину – шесть. Одним краем Гома примыкал к границе, а с другой ее стороны расположился руандийский городок чуть поменьше. Я обратил внимание, что на стороне Руанды местность была, как паутиной, пронизана сетью дорог, вдоль которых разбросаны домики. Со стороны Конго плотность дорог и жилья была заметно ниже.
– Давайте о военных силах противника, – предложил я Санитару.
Тот кивнул:
– В регионе представлены примерно двадцать крупных военных группировок. Часть из них действует под крышей мировых игроков. Есть неизвестное количество мелких банд, которые просто грабят, кого могут. В городе в общей сложности тысяч десять боевиков.
Многовато. С другой стороны – Эль-Фашер брали, а там не меньше было. Хотя мы и брали не сами, были только авангардом…
– Первая и самая сильная группировка – тутси. Их повстанцы называют себя «М96». В городе у них две тысячи штыков, в регионе – тысяч пять. Действуют в интересах правительства Руанды. Если что, им на помощь придут руандийские войска, могут прислать тысяч двадцать, с бронетехникой и артиллерией.
– Снаряжение и вооружение? – уточнил Будда.
– Там у всех крупных групп примерно одинаковый уровень. У опытных наемников – тактические шлемы с целеуказанием, тепловизоры, современное стрелковое оружие, легкая броня, «Грады», пушки. Уровень навыков у командиров и бойцов средний. Техника старая, еще без автоматических систем управления боем. У пушечного мяса – просто старые автоматы и гранатометы. И мачете – они к ним неравнодушны, любят ими мирное население резать. Правительственные войска Конго и Руанды имеют танки и легкую авиацию.
Так вот, вернемся к тутси. Их контролируют из Руанды. А Руанду контролирует частная европейская горнодобывающая компания. Так как это не государство, мы с ними договариваться не будет – не тот уровень. Но вы от своего имени можете попробовать договориться. Стратегически Европа потеряла значение в политике и в военных раскладах, но в этом регионе они еще удерживают крупный кусок. Со временем имеет смысл этот кусок у них отобрать, и в Гоме, и в Катанге.
Опять пауза, ожидание вопросов. Мы внимательно слушаем.
– Следующий игрок – американцы. Они контролируют правительство Конго и правительственные войска. Войска – это их силовой кулак здесь. А свои коммерческие дела ведут через сектантов – общину Адвентистов седьмого дня. В принципе, нормальные люди, правда, иногда начинают резать католиков. Рядовые сектанты – фанатики, а руководство вполне вменяемо, договориться с ними можно. И с самим американцами у нас особых разногласий в этом регионе нет.
– А боевые возможности?
– У правительственных сил в регионе тысяч пять людей с техникой. Даже авиацию могут прислать. При затяжном конфликте могут прислать тысяч двадцать и больше. У сектантов – примерно тысяча собственных боевиков.
Санитар оглядел нас, ожидая вопросов. Больше вопросов пока не было.
– Китайцы действуют из Южного Судана, который ими плотно контролируется, через правительство Уганды. Они не требуют жесткого подчинения от повстанцев, просто у кого-то скупают колтан, взамен поставляют им оружие. Так они постоянно работают с несколькими группировками. Формально, если мы кого-то из этих повстанцев обнулим, китайцы нам ничего предъявить не смогут. Главное, случайно их пункты скупки не разгромить, а то обидятся. Самая сильная из группировок, работающих с китайцами – повстанческая гвардия Конго. Изначально это была правительственная гвардия, которая поддерживала прошлого президента страны. Президента сместили, и они в полном составе, вместе с техникой, подались в партизаны. Тысяч пять штыков, есть легкая броня. Еще повстанцы хуту опасны, их в самом городе нет, а вот в лесах – присутствуют. Сколько их – неизвестно, вооружены плохо, отличаются особой жестокостью.
Санитар грустно усмехнулся:
– Ну и последняя группа, о которой я хотел сказать отдельно – «Армия господа». Полные отморозки.
– То есть до сих пор вы перечисляли не полных? – уточнила Малышка.
– Именно. Значит, «Армия Господа». Провозгласила своей целью создание теократического государства. Во время акций устрашения нападают на церкви, устраивают массовые убийства верующих, расчленяют их тела и разбрасывают куски по помещению. Бывали случаи – человек по пятьдесят-семьдесят за раз расчленяли. Когда эти сектанты наказывают непокорных, оставляют в поселках части их тел, завернутые в страницы из Библии. Похищают детей, потом по отработанным методикам, с помощью мучений и психологического воздействия, воспитывают из них фанатиков-убийц. Когда-то эту секту создали американские спецслужбы, но контакты с ними оказались настолько токсичными, что даже американцы пытаются их уничтожить и похоронить все следы.
– Оказывается, «Песчаные львы», которых мы в Судане выжигали «Солнцепеком», еще нормальные парни были… – флегматично высказалась Малышка.
– Да, всё познается в сравнении. Так вот – «Армия господа» выжить не должна. В полном составе, даже сектантки-женщины, даже подростки. В этом нас поддерживают и американцы, и китайцы. Наша разведка предоставит вам данные для распознавания лиц фанатиков, их собрали совместными усилиями, сколько смогли.
Санитар замолчал.
Вроде все было понятно, остальное можно уточнить по отчетам из разведки, которыми нас завалили.
– Уважаемый Санитар, давайте окончательно уточним, как ставится задача, – попросил я.
– Захватить плацдарм в городе и прочно обосноваться там. Взять под контроль какую-то часть добычи колтана, чтобы разрушить монополию китайцев. Это – задача-минимум. В идеале – при этом уничтожить фанатиков и стать арбитром для других крупных игроков. Неплохо бы потеснить европейцев. Можно и остальных, но европейцев нам стратегически выгодно вытеснить из страны и занять их место.
Дальше Санитар откланялся, а мы разошлись, знакомиться с информацией и планы планировать.
***
Думали сами, обсуждали, даже советовались с нашим армейским координатором, через него – со штабом суданской группировки.
Зона следующей нашей операции находится в Конго, но от нашей базы в Катанге до нее – тысяча двести километров по прямой, а от суданской, в Эль-Фашере, – тысяча семьсот. Откуда ехать удобнее – еще пришлось подумать.
Оказалось, ехать удобнее с юга, потому что намного ближе и дороги лучше. И территория не так заполнена отмороженными бандами. С севера есть дорога работорговцев из Чада, но на ней слишком много постов, собирающих плату за проезд. С колонны броневиков деньги вряд ли осмелятся просить, но стрельнуть из кустов могут. А нам же топливо везти, и часть техники на обычных траках тащить придется. Опасно – повредят, задержки возникнут. Так что ехать будем с юга, да.
А вот летать удобнее с севера. Если, например, нам потребуется подавляющая огневая мощь, для такой цели можно применить крылатые ракеты. Отправлять их придется в обход зоны контроля китайцев – через территорию Западного Судана, краешек Чада, Центрально-Африканскую Республику и север Конго. Лететь ракеты будут сначала над дружественными землями, потом – над дикими лесами, никакой ПВО по дороге не встретится. Еще через северный маршрут при необходимости можно будет грузы транспортниками доставлять и сбрасывать на парашютах. Или на аэродром, когда мы его захватим.
По результатам всех этих обсуждений мы решили сделать новые закупки оружия.
Когда Санитар увидел на первой позиции списка контейнер с пусковой установкой на четыре крылатые ракеты, картинно схватился за голову и застонал. Но подписал. Пообещал, что установку срочно доставят в Эль-Фашер.
