Дмитрий Кондратенко
Зигун
Руководил набегом Зигун. Стол стоял в коридоре на третьем этаже. Одного парня, звали его Максимом, Зигун поставил этажом выше на шухер. Второго, Рому, этажом ниже. Рома был натуральным «ботаником» – по крайней мере, выглядел он именно так. Ходил он в толстых очках и выглядел совсем не спортивно, чистый ботан – похоже, в детстве у него были проблемы со здоровьем. За столом же отправились Зигун с Саньком, самым здоровым из них, кэмээс по лыжам. У Санька кулаки были – как голова Зигуна, да и плечи в два раза шире. Зигун был при этом самым щуплым и низеньким из них. Трое соседей Зигуна были земляками, из одного города, а он – из совсем другого.
Зигун с Саньком и понесли стол. Спокойно и не торопясь спустили его на первый этаж, перенесли через дорогу и зашли с ним в свою общагу. Оторопевшая кастелянша ничего им не сказала, и они стали затаскивать стол к себе на пятый этаж. Это было не так просто, но они справились.
Кстати, в соседней комнате жил земляк Зигуна – и у него не было шкафа для одежды. Но шкаф был в соседней общаге, в комнате, куда еще никого не заселили. Шкаф был огромным, пришлось выносить его ночью, чтобы никто не увидел, ведь общага – это не столовка. Хохотали они всю дорогу, но это были цветочки. Ягодки случились, когда студенты, наконец, занесли шкаф в свою общагу, а он не пролез по ширине на лестнице. В итоге полуразобранный шкаф всё же впихнули в комнату, после чего старшекурсники смотрели на дружков Зигуна как на ненормальных.
Вспоминая то время, Зигун удивлялся, что все проблемы они тогда решали быстро и просто. Поселившись с тремя физически крепкими ребятами (кроме Ромы разве что) из одного города в одной комнате, он опасался, что ему от них достанется. Но перед заселением познакомился с пятикурсником, звали его Алан, который оказался земляком Зигуна, да еще и боксером. Тот спросил, все ли у Зигуна нормально, и в итоге за главного в комнате стал Зигун. Жили они при этом мирно, но посуду каждый вечер беспрекословно мыл Рома.
Как-то друзья решили подшутить над Ромой: чего это он такой самый правильный и ходит на все пары. Все остальные учились как придется, на первую пару вообще не ходили, поскольку вставать рано никому не хотелось. Рома же вставал раньше всех, сборами своими будил соседей, хотя старался не шуметь. И вот в один прекрасный вечер его решили проучить. У Ромы был большой будильник, который каждое утро его будил. Были еще наручные часы у Ромы, других часов в комнате не было.
После того как Рома лег спать, соседи перевели его наручные часы на час вперед вместе с будильником. И вот утром зазвенел будильник – на час раньше, разумеется. Рома пошел на кухню, попил чаю, оделся и ушел. Через полчаса он вернулся, когда все уже проснулись, и рассказал, что когда пришел в институт, тот оказался закрыт. Постучался – вышел заспанный охранник, не понимающий в чем дело. Охранник спросил Рому, куда он приперся. Как куда – учиться… Тогда он послал Рому трехэтажным матом за то, что ходют тут всякие ни свет ни заря, учиться-мучиться мечтают раньше времени.
Ржали в итоге над Ромой всей общагой еще долго.
Так начиналась студенческая жизнь Зигуна. Но вряд ли за кражу стола накидали ему много черных шариков, ведь они тогда ничего не украли, просто взяли институтскую мебель и перенесли ее в институтскую же общагу.
Изучая Библию, многих заповедей Зигун не понимал. Точнее, их невозможно применять в обычной жизни. Тем более, если ты студент.
«А я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую».
«Злым Господь называет здесь дьявола, который действует посредством человека. Итак, разве дьяволу не должно противостоять? Да, должно, только не ударом со своей стороны, но терпением, ибо огонь угашают не огнем, а водою. Но не думай, что здесь идет речь только об ударе в щеку, но и о всяком другом ударе, и о всякой вообще обиде». (Толкования на Мф. 5:39.)
Как это – соблюдать и воспитывать на этом детей – Зигун не понимал. Ведь в зрелом возрасте, наверное, такое более доходчиво. Но если сказать ребенку, мальчику, что если тебя будут бить, то ты, милый, не сопротивляйся и подставь другую щеку, – что он должен был подумать?.. Зигун учил сына другому: если видишь, что драка неизбежна, а ты прав, то бей первым. Интересно, и сколько же черных шариков насыпали за это Зигуну…
Много, конечно, было за все эти годы и плохого, и хорошего. Хотя, признаться, действительно что-то значимое хорошее Зигуну вспомнить не удавалось. Но, может, это и правильно, ведь не должен человек запоминать свои хорошие дела: сделал хорошее дело – и забыл, пошел дальше.
В итоге же Зигун так и не мог понять причину того, почему он находится здесь, на небесах.
Глава 10
Тем временем Зигун вернулся к своей основной работе. Он целыми днями был со своей подопечной Машенькой, сдувая с нее каждую пылинку. Он понимал, что, кажется, перебарщивает, и ребенок должен падать и плюхаться, получать синяки и ссадины, но ничего не мог с собой поделать, всегда и везде подстраховывал.
Был выходной, и отец Маши решил выехать на природу с дочкой, в загородный зоопарк. Погода была чудесной, чему был рад и Зигун, решивший проветриться. Папа сел за руль, няню усадил рядом на переднее сиденье, Машу пристроили сзади в детском кресле. Было около часа дня.
Отец забил нужный адрес в навигатор:
– Так… приедем через час-двадцать, поедем по пятому шоссе.
Номер шоссе что-то напомнил Зигуну, но что именно – он не мог вспомнить.
Ехали весело. Дорога была сухой, машин было не слишком много, все было в порядке. Они проделали уже большую часть пути, когда машина заехала на заправку.
– Кому куда надо? – весело спросил глава семейства.
– Нет. Мы в машине посидим, – ответила няня.
– Сейчас заправимся – и поедем.
Пока стояли на заправке, мимо них проехало несколько машин в сопровождении черных, а потом и автобус с ними. Черные явно готовились к серьезной работе, и где-то должна была случиться беда.
Зигун посмотрел на часы – было 13:50, 17 октября. Только теперь он все вспомнил: сегодня авария на пятом шоссе, 112-й километр, в 14:05, бензовоз с автобусом – их предупреждали.
Папа Маши уже оплатил бензин и садился в машину. Сейчас он догонит автобус… и может случиться все что угодно. Как же Зигун мог забыть про этот день, почему не записывал ничего на совещании!..
Он лихорадочно думал, что же можно сделать. До аварии оставалось меньше пятнадцати минут. Точно определить, в каком месте в этом время окажется машина с Машей, Зигун не мог: слишком мало данных.
Пока он думал, машина тронулась. Автобус с черными умчался куда-то далеко от них. Может, не догоним, понадеялся Зигун.
Часы показывали 14:01, автобуса впереди не было видно. Маша тем временем пожаловалась, что ей надоело ехать, и ее папа чуть прибавил хода. В 14:03 Зигун увидел автобус, машина догоняла его так стремительно, что рядом они могли оказаться уже через несколько минут. Зигун торопливо придумывал, что же делать, ведь повлиять он мог только на Машу.
Вдруг Маша резко заплакала. При этом плач быстро перерос в крик. Няня пыталась успокоить ребенка, но у нее ничего не получалось. Она распеленала девочку.
– Нам нужно поменять подгузник, – обратилась няня к отцу Машеньки. – Остановитесь, пожалуйста.
Маша еще громче заплакала.
Было 14:04.
– Ну ладно, – папа остановился на обочине, съехав с трассы, и не успела няня достать девочку из ее кресла, как впереди, метрах в трехстах, послышался сначала скрип тормозов, а после громкий треск, за которым последовал столб огня. Зарево окрасило все небо, и жар чуть опалил даже машину семейства – настолько сильный оказался пожар.
Только сейчас, кажется, папа Маши понял, что в этом месиве должны были оказаться они. Поняла это и няня.
Няня быстро поменяла подгузник, и они молча сели в машину. Они до конца еще не могли осознать, что было бы, если бы не остановились.
Неподалеку уже начала образовываться пробка. Люди выбегали из машин в надежде помочь пострадавшим, но в этом огне никого уже было не спасти, поэтому оставалось только смотреть на ужасный пожар. Большинство же достали телефоны и снимали происходящее.
Глава 11
У демонов был свой этаж, и ангелы обычно туда не поднимались. Но иногда возникали общие вопросы, особенно при подготовке к крупным мероприятиям, тогда могли кого-то из ангелов послать к черным с документами.
Зигуна вызвал НФ и дал поручение срочно передать документы черным, самому Суркану. Когда Зигун входил в кабинет, Николай Фёдорович разговаривал по телефону:
– Да, только что принято решение по авиационной катастрофе. Готовьте материалы, – сказал Николай Фёдорович в трубку и нажал кнопку селектора. – Вот конверт, отнеси его Суркану. Это срочно.
Зигун отправился на этаж к черным. Где находится кабинет Суркана, он не знал, потому брел вдоль коридора и разыскивал нужную табличку. Лишь в самом конце коридора обнаружилась дверь с табличкой «Суркан».
Зигун робко постучал. Ответа не последовало, и он вошел. Это оказалась приемная. Секретаря не было на месте. Зигун подошел к кабинету, где висела еще одна табличка с именем Суркана. Он немного нервничал, поскольку помнил, как Суркан на него посмотрел, когда он случайно подслушал разговор.
Зигун постучал и быстро открыл дверь – пожалуй, слишком быстро. У окна стояли Суркан с Алёной. И находились они как-то уж очень близко друг к другу, при этом рука Алены выскользнула из руки Суркана при появлении гостя.
– Я… – Зигун замешкался. – Вот документы! – в итоге выпалил он.
– Это по катастрофе? Сколько же можно их ждать! – возмутилась Алёна.
– Я не знаю, что это за документы, – признался Зигун.
Алёна поняла, что сболтнула лишнее: о принятом решении мало кто знал – только НФ и Суркан. И получается, что Суркан уже поделился этим с Алёной. Хотя после сцены у окна Зигун уже ничему бы не удивился.
– Спасибо. Можете идти, – резко сказал Суркан. На это раз его взгляд нес прямую угрозу.
Зигун быстро вышел. Он догадался, что Суркан все понял. Лишь вернувшись на свой этаж, Зигун немного успокоился: что, собственно, ему может сделать Суркан? При большом желании, конечно, сможет, но это будет непросто, при этом придется посвящать кого-то еще в это мщение, что непросто.
Происшествие несколько выбило из колеи Зигуна, и ему нужно было время спокойно все обдумать. В любом случае – что случилось, то случилось, ничего уже не исправить.
Глава 12
Машенька росла не по дням, а по часам. Стали случаться мелкие проблемы. То пчела залетит, и Зигуну пришлось гоняться за ней полдня. То Маша крутиться начнет на пеленальном столике. Няня справлялась, но приходилось все время ее подстраховывать. Отец по выходным возил дочь в парк, и уж там Зигун страховал по полной, а пока они ехали – следил за дорогой, за другими ангелами и черными, которые могли случайно сработать против семейства. По этой причине Зигун все реже появлялся на совещаниях, и это сыграло с ним злую шутку.
Вскоре отец Машеньки отправил няню вместе с дочкой в Испанию – отдохнуть и погреться на солнышке. Сам он поехать не смог, и последние дни были заняты приготовлением к поездке. Няня очень переживала, но держалась молодцом.
И вот настал день отъезда.
В аэропорт Зигун со своей подопечной приехали впритык. Няня нервничала, но он не вмешивался: они, по его подсчетам, вполне успевали. Но как только все вошли в зал аэропорта, Зигун сразу понял: что-то не то, сам еще не понимая, что ему не понравилось.
Няня с Машенькой быстро прошли досмотр и отправились к стойке регистрации. Зигун посмотрел на часы: до окончания регистрации оставалось десять минут, успевают. Он огляделся – и только сейчас сообразил, что его смутило: вокруг было слишком много демонов. Обычно ангелов вокруг всегда хватало, но черных встречалось не так много, зато сейчас аэропорт буквально ими кишел.
Внезапно в углу аэропорта он увидел начальника отдела катастроф – и теперь до конца все понял. Вот что значит не ходить на совещания! Надо было срочно выяснить, что же тут намечается.
По громкой связи объявили, что регистрация на рейс в Барселону заканчивается. Няня нервно смотрела на часы.
Вдруг Зигун увидел рядом Егора.
– Егор, что тут готовится? – быстро спросил Зигун, не поздоровавшись.
– А ты не знаешь? Самолет, отправляющийся в Барселону, должен упасть после взлета.
– Как? Что случится?!
– Птицы попадут в оба двигателя.
У Зигуна все внутри похолодело.
Егор удивился.
– А что случилось? – спросил он.
Зигун кивнул в сторону Машеньки:
– Они летят в Барселону… – убитым голосом сказал он.
– Так что же ты стоишь – делай что-нибудь! – закричал Егор.
– Что? Что я могу сделать? – растерялся Зигун.
– Не пусти их на рейс!
Зигун собрался – некогда было паниковать. До окончания регистрации оставалось пять минут. Перед ними было пять человек, на каждого уйдет по минуте. Получается, надо кого-то задержать…
Зигун немедленно занялся сотрудниками аэропорта, у каждого из которых образовались внезапные проблемы: у кого-то закончилась бумага, у кого-то завис компьютер. В результате очередь замерла. Это было хорошо, но стоек регистрации было слишком много, и Зигун просто не успевал заняться всеми ими. Можно было попробовать разом вырубить все компы, но тогда бы поднялся шум, и регистрацию продлили бы для всех.
Вдруг откуда ни возьмись появился молодой сотрудник аэропорта со словами:
– Кто опаздывает на рейс Москва – Барселона?
– Мы! – закричала няня и ринулась сквозь очередь.
– Проходите на пятую стоечку, – сказал сотрудник.
Зигун тоже кинулся к пятой стойке. Там все было приготовлено и заправлено, все работало. На стойке регистрации так быстро все оформили, что он не успел ничего сделать. Сотрудница, посмотрев документы няни и девочки, даже не спросила визы и нотариальное согласие – понимала, что клиенты опаздывают.
Оставались еще таможня и досмотр, но что же можно устроить там?..
Зигун метнулся к стойкам таможни. Надо было найти самого неудовлетворенного жизнью таможенника… Есть! Молодая и красивая, старший прапорщик, но така-а-ая недовольная: все ей было не так. Даже и мужчины у нее не было очень давно – все потому что никто ее не устраивал: кто лысый, кто бедный, не угодишь. И сегодня она была особенно злой.
Няня отправилась к стойке, где было меньше всего народу.
«Машенька, давай помогай!» – взмолился про себя Зигун.
Вдруг Маша начала капризничать и плакать, а пока няня замешкалась, к стойке подошли люди. Тем временем очередь в окошко, куда хотел отправить своих Зигун, уменьшилась.
– Билеты, посадочный, – сухо сказала товарищ старший прапорщик. Няня подала документы. – А родители где? – недовольно спросила таможенница.
– Нету родителей, – резко ответила няня, беспокоившаяся за то, что времени на посадку не хватит. – Вы что, не видите, я же вам положила нотариальное согласие родителей! – она была уверена, что с документами все в порядке, но не учла придирчивость людей в форме.
– Это все документы? – строго переспросила таможенница.
– Конечно, все. А что вам еще надо? Вот загранпаспорт ребенка, – няня уже начала жалеть, что начала с грубостей.
– Свидетельство о рождении ребенка… – медленно сказала неудовлетворенная дама.
– Какое свидетельство, если у ребенка есть свой загранпаспорт?! – няня, уверенная в своей правоте, снова начала повышать голос.
– Вы тут не кричите на меня! Пройдите в крайнее окошко, там старший смены, он пусть решает.
– Мы же опаздываем на рейс! – взмолилась няня уже без прежней уверенности.
Но не зря Зигун выбрал «правильного» сотрудника. Товарищ прапорщик решила оторваться по-полной, и положение налаживалось. Теперь была надежда на старшего смены, чтобы тот не пустил пассажиров на рейс. К старшему при этом не было никакой очереди, и няня быстро объяснила ему ситуацию. Заменить старшего или повлиять на него у Зигуна уже не оставалось времени. Тот же оказался хорошим человеком, с детьми и любимой женой, потому отказать милым людям не мог, даже нарушив инструкции. Если бы он только знал, что, делая добро, обрекает семью… Молча выслушав няню и посмотрев документы, он быстро поставил штампы:
– Проходите.
«Все! – обреченно подумал Зигун. – Есть еще досмотр, но что там можно сделать? Сломать рентген установку? Но их много…» Зигун обреченно смотрел, как няня с Машенькой быстро прошли досмотр и отправились на посадку.
– Посадка на рейс Москва – Барселона закрыта, – объявили по громкой связи.
Пока ехал автобус, Зигун лихорадочно размышлял. Что бы он сейчас ни сделал, это скажется на всей операции. Можно было представить, сколько и как тщательно она готовилась. Он снова пожалел, что перестал ходить на нудные совещания. Конечно, вся эта ситуация обсуждалась, и его семье достаточно просто поменять билеты на другой рейс: просто при покупке на данный рейс не оказалось бы в тот момент билетов, только и всего. Но он этого не сделал, ибо был не в курсе.
Это было проблемой ангела. Нельзя было подойти сейчас к начальнику отдела и сказать ему: мол, извините, я не знал, давайте отменим операцию. Тот даже слушать не будет – это Зигун прекрасно понимал.
Все пассажиры зашли в самолет. Зигун смотрел на их лица и понимал, что через несколько минут никого не останется в живых. Все они были в приподнятом настроении, отправляясь на отдых за границу.
Сколько же тут детей, подумал Зигун, а их то за что? Куда же смотрят их ангелы?.. А он-то чем лучше, куда смотрел сам…
Он понимал, что невозможно все так устроить, чтобы самолет упал и лишь двое выжили, это было просто нереально. Да и не факт, что у него вообще получится хоть как-то помешать, ведь практически за каждым пассажирским креслом стоит черный, да и за пилотами наверняка стоят они. И даже если у Зигуна что-то получится, то после его лишат чина ангела, переведут в демоны… или вообще отправят в ад. А ад – это просто пустота. Вечная пустота. Сначала огонь, муки. А потом – пустота.
Ну что же, пустота так пустота! Он сделал ошибку – и ему за нее отвечать, твердо решил Зигун.
Он зашел в кабину пилотов. Оба пилота показались ему слишком молодыми – вряд ли у них хватит опыта спасти самолет. Еще в кабине был один черный. Он явно не понимал, что Зигун тут делает, но ему было не слишком интересно, поскольку операция была согласована на самом верху.
Если сломать сейчас самолет, будет только хуже: руководство узнает, в чем дело, Зигуна отсюда заберут, самолет починят или заменят – и операцию все же продолжат. Оставался еще вариант спасти самолет от катастрофы. Но как?..
Егор говорил про птиц. Если не пропустить птиц к самолету, а это Зигун смог бы устроить, то черные оперативно сообразят какую-нибудь поломку, так или иначе решив вопрос. Так что с птицами – увы, не вариант. Эх, если бы Зигун присутствовал на подготовке всех катастроф, может, чему-нибудь и научился…
– Разрешите взлет… – запросил командир.
– Взлет разрешаю, – донеслось из динамика. – В конце взлетно-посадочной полосы были замечены птицы.
– Может, задержим вылет? – предложил второй пилот.
Тут черный напрягся и подошел к командиру корабля, что-то ему прошептав.
– Все нормально. Прорвемся! – весело ответил командир.
Да уж, так просто решить вопрос не получится…
– Бортпроводникам приготовиться к взлету и занять свои места, – прозвучало в самолете.
Обороты двигателя стали расти. Лайнер резко сорвался с места и стал набирать скорость. В штабе были свои специалисты по авиакатастрофам – там знали, что организовать поломку лучше после взлета, иначе рейс задержат.
– Скорость сто пятьдесят… сто восемьдесят… двести… – докладывал второй пилот. Скорость продолжала расти.
– Отрыв.
– Есть отрыв… Взлетаем, – отчитался второй пилот.
– Убрать шасси.
На приборах начали моргать лампочки.
– Отказ двигателя… Правого.
– Птицы, командир! – вскрикнул второй пилот.
На приборах все заморгало. Черный при этом стоял за командиром и контролировал ситуацию.
– Правый двигатель не работает, – снова доложил второй пилот.
– Дотянем на одном, – сказал командир сквозь зубы. Похоже, спокойным он был только снаружи. – Земля, разрешите аварийную посадку. Возвращаемся назад. Нештатная ситуация.
– Посадку разрешаю, – донеслось из динамиков.
– Левый отключился! – закричал второй пилот. – Что делать будем?
– Сажать! – моментально отозвался командир.
Демону это не понравилось: что-то у них пошло не по плану. Скорее всего, птицы попали в двигатель слишком поздно, и у капитана появилось время на принятие решения.
Демон опять наклонился к командиру и что-то прошептал. После этого командир будто завис на долю секунды, и с этого момента все пошло не по инструкции. Командир теперь сконцентрировался почему-то лишь на одной задаче – как завести двигатели. Высота тем временем падала, но командир не выпускал шасси и не готовился к посадке, как было положено по той же инструкции.
Славно работает демон, подумал Зигун. И когда тот опять наклонился к командиру, Зигун схватил черного сзади за голову и сильно ударил о металлическую стойку. Демон медленно осел.
Шасси было выпускать уже поздно, земля стремительно приближалась. Зигун склонился ко второму пилоту.
– Шасси поздно, – сказал тот.
– Да, согласен. Шасси не выпускаем, – сказал командир. – Попробуем на брюхо.
Второй пилот хотел оповестить бортпроводников, чтобы они приготовились к жесткой посадке, но передумал, прекрасно понимая, что и без того сейчас творится в салоне самолета.
Только сейчас Зигун обратил внимание на тишину вокруг. Огромный самолет приближался к земле на скорости почти в тишине. Из салона самолета тоже ничего не было слышно за закрытой дверью.
– Закрылки, следи за закрылками! – крикнул командир. – Ровнее, ровнее… Садимся как можно более плавно…
– Что происходит? – раздался голос из центра управления операцией. – Кто ответственный в кабине пилота?
Демон лежал без сознания.
Самолет коснулся земли и после глухого удара заскользил по высокой кукурузе. Она сыграла роль амортизаторов, и самолет более-менее прополз по полю на брюхе, вскоре остановившись.
Второй пилот включил рацию:
– Экипажу приготовиться к экстренной эвакуации… Диспетчер, нам нужна скорые и спасательные бригады.
– Открыть люки и спустить надувные трапы.
– Сколько у вас пострадавших? – спросил диспетчер.
– Не отвлекайте, идет эвакуация, – последовал ответ пилота.
– Что происходит? – снова загремел голос начальника отдела катастроф.
Молчать Зигуну не было смысла: так или иначе, все уже кончено.
– Операция сорвалась. Демон лежит без сознания, – доложил Зигун.
В эфире повисла мертвая тишина. Больше никаких звуков не было слышно. Похоже, что все, кто был задействован в операции, были в шоке.
«Ну что, дорогой, – сказал себе Зигун, – даже тут ты смог отличиться».
Он в последний раз посмотрел на Машеньку – и вспомнил свою дочь. Как же ему будет не хватать детей… и как же мало он сделал для них при жизни. А теперь умудрился на небесах потерять и вторую дочь. Видимо, правильно ему тогда вынесли приговор – плохим он был отцом. Жаль, что так и не узнал причину вынесения, хотя сейчас это уже не важно.
Он нисколько не жалел о том, что спас самолет: ничего, демоны поработают с каждым своим подопечным индивидуально. А его самого ждут вечные мучения в аду и пустота.
Глава 13
Зигуна заперли в карцере, отлучив от работы и от всех дел. Тут он и ждал суда. Шуму, конечно, было много. Но одновременно заговорили и о подолгу не решаемых проблемах в организации. Много критиковали устаревшую систему оповещения, да и вообще всю работу. Говорили о необходимости цифровизации и введении электронного документооборота. Затронули и тему нехватки сотрудников. В общем, поступок Зигуна стал катализатором обсуждения проблем, копившихся годами, и доставшихся «из нашего прошлого», как любил говаривать заместитель Самого Главного.
За то недолгое время, что провел тут Зигун, он убедился, что на всех совещаниях говорится одно и то же: мол, нам нужен рывок, раскачиваться нет времени, ну и все такое. Рывки срабатывали только у демонов – и все у них работало как часы, потому что не было проблем с кадрами. При этом там все были преданы работе и довольны ею, демонами было удобнее всего управлять, и черных холили и лелеяли.
Но что же мешало сделать рывок по другим направлениям – непонятно. Были только разговоры про то, что времени на раскачку нет, а все наши нынешние проблемы – это, мол, наследие прошлого. Да если бы не это прошлое, у вас бы ничего не было – ни настоящего, ни будущего!
На одной из встреч с ангелами тот самый зам Самого Главного на жалобу ангелов о том, что на всех людей ангелов не хватает, поэтому растет смертность, ответил так:
– Ангелов нет, но вы держитесь.
Как держаться? За что же держаться, если наверху говорят о необходимости увеличении продолжительности жизни, а после тут же случается сокращение ангелов. Ангел ведь – он врач души, а на Земле и без того со здравоохранением просто беда. И складывалось ощущение, что человечество целенаправленно уничтожают через уничтожение здравоохранения. Сначала сократили фельдшерско-акушерские пункты в маленьких селеньях и «лишних» врачей по всей стране в госмедицине. Они пошли в коммерческие клиники, а часть врачей и вовсе вообще ушли из профессии. А после случилось протрезвление у власть имущих: не хватает нужных многопрофильных медицинских центров, не хватает врачей… А кто их всех сократил? Кто за это ответил или хотя бы признал ошибку?.. Нет таких.
Ранее Зигун думал, что виноват в провале здравоохранения руководитель этого направления у ангелов. Потом же понял, что тот ни при чем, ибо вообще ничего не решает. Он просто сидит себе, берет весь негатив на себя и исполняет чужую волю. Зато его начальники всем довольны.
Самое интересное тут случалось раз в году, когда каждый имел право обратиться напрямую к руководству и попросить у него чего-нибудь нужное. И если на тебя обратят внимание, то все возьмут на контроль. А то, что подобная проблема у других таких же бедолаг, так это никого не волнует – достаточно помочь тебе, что бы все видели отзывчивость начальства.
А пока что шло бурное обсуждение, что делать с Зигуном, а еще – что делать, чтобы подобное больше не повторилось. Довольно скоро по второму вопросу приняли программу модернизации и внедрения цифровых технологий. Но ситуация с Зигуном оставалась неясной. С одной стороны, его однозначно следовало отправить в ад. С другой стороны, очень многие старшие товарищи за спиной хвалили его. Только на всех совещаниях они или молчали, или говорили то, что надо. Никто не готов был открыто сказать, что нынешняя система прогнила. А если бы и нашелся такой смельчак, то наверх все равно эта информация не дошла бы. С большинством таких смельчаков пытаются сначала как-то договориться, и происходит это по-разному: кому-то дают должность повыше, кому-то привилегии. Если проблема поменьше, то могут просто улучшить условия пребывания. А что, человек слабое существо – чего ему идти против системы, если система лояльна к нему. И получается, что лояльных надо кормить за счет нелояльных, но терпимых, или тех, кому вообще ничего не надо и кто не задает лишних вопросов. И если кто-то из нелояльных начинает задавать вопросы, то сначала ему предлагают продемонстрировать лояльность. Если человек не соглашается, то тогда его сначала предупреждают, а если и это не помогает, то тогда отправляют в места не столь отдаленные. Могут отправить в карцер или, в крайнем случае, сфабриковать дело и отправить в ад.
По сути же тут все как на Земле, в России. За два последних десятка лет правления в стране число лояльных, которые получают относительно неплохую зарплату, выросло в разы. Только при этом эффективность работы падает, и содержание этого огромного количества лояльных начинает обходиться недешево. Вот поэтому и приходится постоянно сокращать расходы на здравоохранение, образование, экономику, чтобы прокормить лояльных. Вся беда в том, что со временем лояльные хотят еще больше, а нелояльные, видя все это, начинают задумываться, почему у них доходы все меньше.
Таким образом, недалек тот час, когда система не сможет обеспечить всех лояльных, а нелояльные не захотят больше молча смотреть, как остальные жируют.
В таких раздумьях Зигун проводил все свои дни. Зато теперь у него было много свободного времени, и он мог посвятить его поиску причин своего приговора. После того как он узнал, что у него было аж два ангела, произошедшее с ним стало восприниматься иначе.
Только теперь он понял истинное значение одного случая. Дело было зимой, уже после окончания института. Зигун ехал по третьему кольцу в своей машине мимо ипподрома. Был мороз, стекла в «Жигулях» заиндевели. Он посмотрел в зеркало заднего вида – и обомлел: на заднем стекле мороз вывел узор в виде двух ангелов. Зигун смотрел как завороженный, чуть не въехав в переднюю машину. Отвлекся на миг, а когда посмотрел еще раз в зеркало – видение пропало.
В институте было тоже много странных случаев – и хороших и плохих, и зачастую непонятных.
Был у него товарищ, земляк, звали его Дэн. Они вместе учились у репетитора-математика перед поступлением в институт. Учил репетитор реально хорошо, но и неплохие деньги драл за это с родителей. Но речь не об этом. Зигун и Дэн поступили в разные московские институты. Начали учиться, потом освоились и стали подрабатывать. Зигун чаще работал грузчиком или курьером. Дэн освоился, как оказалось, гораздо лучше, но, как это бывает, когда человеку хорошо, зачем этим с кем-то делиться. Хотя лично Зигун придерживался другой точки зрения. Есть такая пословица – друг познается в беде. А Зигун считал, что друг познается в радости. Ведь если у друга беда, то положение друга тебя просто обязывает ему помочь. И ты помогаешь, потому что вы друзья и так положено, и если не поможешь, то ты не друг. Но истинный друг – это тот, кто искренне порадуется за тебя, если ты нашел на улице миллион долларов. Много ли вокруг нас людей, кому мы позвоним, если выиграем миллион в лотерею? Родственники разве что. Может, еще одному-двум знакомым, да и то не факт. Если же не растрезвонили всем на свете о той находке в первый момент, то вскоре и этот список сократится. А пройдет день – и сообщить о событии захочется только истинному другу, если таковой есть.
Вот и у Дэна все было хорошо, но он ни с кем не делился своими успехами. И однажды он вдруг постучал в дверь комнаты в общаге Зигуна, не ожидавшего его увидеть.
После формальных приветствий Дэн перешел к делу, рассказав о своем палаточном бизнесе. Такие палатки во множестве стояли у каждой станции метро. Продавали там все что угодно, могли и валюту поменять. При этом никаких лицензий на торговлю не требовалось в те лихие девяностые.