Дмитрий Каннуников
Мужья Антонины Виталиновны
– Ну что с них взять, дети.
Антонина родилась в славном городе Брянске, куда её маму отправили по распределению после окончания пединститута. Плод студенческой любви, папу она не знала, он был распределён в другой город, на маме не женился. В свидетельстве о рождении в графе – отец стоял прочерк, а отчество мама дала дочери в честь своей лучшей подруги Виталины, сильно испортив этим детские годы ребёнка. В ЗАГСе, впрочем, не удивились, регестрировали же всяких Октябрин, причём даже мужского пола, и Даздраперм. В старших классах , когда узнали её отчество, Виталиновна, стали звать её Пластилиновна, впрочем она особо не обижалась, была бойкой отличницей, комсомолкой, что помогло ей при поступлении в престижный московский ВУЗ. У мамы было три мужа, её отчима, но детей больше не было, все они были пьющие, гуляющие, последний, дядя Егор, даже пытался её изнасиловать, якобы перепутав с мамой, за что был с позором изгнан из семьи и комнаты в коммуналке.
В 70-м она поступила в престижный ВУЗ в Москве, помогли и золотая медаль и характеристика из райкома Комсомола. На вступительных экзаменах на неё обратил внимание пожилой профессор , вдовец, известный американовед, который занимался цивилизациями Южной и Центральной Америк. Через год она вышла за него замуж, переехала из общаги к нему в трёхкомнатную квартиру в сталинской высотке. Иногда он выезжал в одну из Америк, чтобы посетить раскопки или написать научную работу по брошенным городам инков или ацтеков, она сопровождала его, как жена. Ей было всё интересно, посмотреть мир, попробовать национальную кухню. На четвёртом году случилось несчастье, она подхватила в джунглях Амазоки малярию, жизнь ей спасли, но вот рожать она уже не могла. А через 4 года не стало профессора. Кому-то в научном совете не понравился его доклад по цивилизации инков, его раскритиковали. Он сильно разволновался, приехал домой, долго кричал на кого-то по телефону, выпил рюмку коньяка, вскочил, покраснел, схватился за сердце и упал. Скорая конcтатировала смерть, сердце не выдержало. После пышных похорон, дети покойного, который были старше её на несколько лет решили, что трёхкомнатная квартира для молодой вдовы слишком жирный кусок и подали в суд на раздел имущества, так как профессор умирать не собирался и завещания не оставил. Гуманный и справедливый Советский суд без жилья вдову не оставил. Ей по размену полагалась комната в коммуналке или на крайний случай малогабаритка, но… побегав по коллекционерам и, продав пару вещей, привезённых из Южной Америки, так же распродав по знакомым золотые украшения, которые ей дарил покойный муж, она сунула нужным людям «на лапу» и стала владелицей однокомнатной квартиры в сталинском доме, с большой кухней, прихожей и даже кладовкой. В центре, недалеко от метро, пусть и не в «высотке», но тоже престижно. Вроде материально всё устроилось, ВУЗ она закончила, даже аспирантуру, устроилась на работу экономистом, зарплата хорошая, с жильём проблем нет, но вот хочется женщине мужского внимания. Так и появился в её жизни Кондратий Иванович. Многие именитые друзья покойного мужа делали ей недвусмысленные предложения стать любовницей, так как были поголовно женаты, она даже закрутила роман с одним из них, этаким седеющим красавцем Львом Леонидовичем. Но вскоре их застигла его жена, которая устроила истерику, написала в партком института, где он работал о распущенности и супружеской измене, его «пропесочили» на партсобрании, поставили на вид, обещали с позором выгнать из института, если он не вернётся в лоно семьи. Правила тогда были строгие, разводы не поощрялись партией и правительством. Лев Леонидович «пропал с горизонта», прислав по почте письмо, написанное под диктовку супруги, где писал, что их встреча была «трагической ошибкой».
