Дмитрий Галкин
Звезды зовут

05

«Иногда явь хуже кошмаров.

Иногда наоборот»

Анри Эльдо «Хроники»

Как же приятно плыть! Море было таким ласковым и успокаивающим. Рин Корди наслаждался морем и прохладными волнами. Наконец, почувствовав усталость, он решил: – «Нужно поворачивать к берегу». И тут же неосторожно глотнул воды. «Ну и мерзость»! – подумалось ему, – «Когда вода в море была такой мерзкой»? Рин прокашлялся и поплыл дальше. Впереди виднелся белоснежный берег и его дом. Вот уже его ноги коснулись горячего песка, а мокрое тело почувствовало прохладные струи свежего ветра. Но вот, тело моментально высохло и стало жарко. «В дом! Скорее в дом» – мелькнуло в голове. А почему за дверным проёмом так темно? Совсем ничего не видно. Повернувшись в другую сторону, зарезало в глазах: таким ярким казался свет. Уж лучше в темноту. Но почему же так темно? Рин сделал над собой усилие и открыл глаза. «Я спал что ли»? Самое интересное это то, что светлее не становилось. Сфокусировав с трудом взгляд, Рин удивился, что разглядывает каменную стену. Он повернулся на спину: опять перед глазами тёмная каменная стена. «Я похоронен и лежу в склепе», – единственная разумная мысль, пришедшая в голову. Затем он повернулся на левый бок и зажмурился. «Так вот откуда яркий свет»! С этой стороны стены не было. Рин с облегчением выдохнул. «Значит я не в склепе. Но где же я»? Хлопая глазами и пытаясь сосредоточиться, мозг обрабатывал окружающую картинку и отказывался верить увиденному. Но принятая мозгом информация говорила, что это явь, хоть и странная. В общем, Рин лежал в выдолбленном стенном углублении, в квадратной комнате, больше похожей на каземат, нежели на жилое помещение. Подсвечивалась эта убогость чадящей газовой лампой, подвешенной под потолок. «Видимо, здесь не так и светло, как кажется», – подумал Рин. В этот момент отворилась дверь, и в комнату вошло нечто, отдалённо напоминающее девочку. «О, ужас»! – возопило внутри естество майора-инструктора, человека педантичного, особенно в вопросах чистоты и аккуратности. Существо подошло к Рину и, улыбнувшись, произнесло:

– Какое счастье, ты очнулся!

Если бы девочка-девушка прорычала эту фразу или провыла, Рин Корди так бы не удивился. Но услышав приятное сопрано с идеальным произношением, он был потрясен.

– К…к-кто ты? – с трудом выдавил он.

– Я – Майка, то есть Майя, – ответила, смутившись, девочка-девушка.

Рин, моргая, рассматривал странное создание. Черты лица, в целом, были красивы. Но всё портили неаккуратные темные волосы и кожа, имеющая характерный оттенок неопрятности. «Не моются они, что ли»? – подумал Рин.

– Как ты себя чувствуешь?

– Не, не знаю. Как я здесь оказался?

– Мы с дядюшкой притащили тебя на подводе. Ты свалился на твердь Промсменца внутри стального змея, окружённый шаром огня.

– Что? – только и мог спросить Рин.

– Не помнишь? Не торопись, отдыхай, потом вспомнишь.

Голос девочки-девушки звучал успокаивающе и его глаза закрылись. Он снова лежал на мягком песке. Когда ему это надоело, Рин бросился в море. Плавал и плавал, пока снова не нахлебался воды. «Фу, ну и гадость! Что случилось с морем»? Вкус был таким, будто вода протухла. Потом заработало обоняние. До этого, видимо, оно отключилось. На нежный нос майора обрушился такой букет всевозможного амбре, что он едва не задохнулся. Пахло всем и сразу: газом, канализацией, немытыми телами, грязным бельем, ещё чем-то, чего язык Рина не имел соответствующего названия. «О, ужас»! – простонало про себя всё его существо. Он стоял на палубе космического дредноута и не понимал, откуда такие запахи. Перед глазами пронеслись истребители. «Какие они классные»! – подумал Корди, – «А вот и мой». Он не заметил, как оказался в пилотском кресле. Руки привычно держали штурвал. Истребитель держал курс. Куда? Непонятно…. Как ни смотрел Рин Корди на дисплей навигатора – ничего разглядеть не мог.

Вздрогнув, он открыл глаза. «О, только не это», – уже знакомая обстановка внушала тоску. Да ещё эти запахи. Легче, наверное, нос отрезать, чем ощущать всё это «благовоние». Открылась дверь, и запахи усилились. Рин едва сдерживал рвотные позывы. В комнату вошли двое. Знакомая девочка-девушка и мужчина в бесформенной одежде.

– Как вы себя чувствуете? – спросил мужчина, – Что-нибудь болит?

– Ничего не болит, но сильная слабость. И тошнота, – тихо сказал Рин.

– Цо! Я очень рад, что вы поправляетесь, – человек улыбнулся, – Меня, кстати, зовут Хотис, я доктор.

– Вы доктор? А что со мной?

– Вы почти сломали шею, я вставил на место шейные позвонки и наложил гипс.

Не веря своим ушам, Рин потрогал шею. Руки нащупали что-то твёрдое. «И правда, гипс», – подумал он.

– Дышать можете, шея не болит? – спросил доктор.

– Не болит, спасибо. А что это за запах?

– Где? – удивился доктор, – здесь всё чисто и ничем не пахнет.

Вновь открылась дверь, и в комнату вошёл дядюшка Фонн. Судя по испарине на лбу, он вышел прямо из своей мастерской. Желудок Рина вывернуло наизнанку. Его вырвало прямо на каменный пол. «Хорошо, что успел повернуться», – подумал Рин Корди. Странно, но после этого ему полегчало. Девочка-девушка бросилась подтирать блевотину.

– У вас, видимо, обострено обоняние, – сказал доктор, – Мистер Фонн, вы пока выйдите. Пускай человек привыкнет.

– Вас, кстати, как зовут? – обратился к Рину доктор.

– Я – Рин Корди….

– Очень рад, у вас понемногу возвращается память. Завтра если всё будет хорошо, я сниму гипс.

Доктор попрощался и вышел, а Рин снова провалился в небытие.

Через некоторое время темнота отступила, и он оказался дома. Луиза наливала чай.

– Дорогой, чай готов, – она сидела за столиком и ждала.

Рин ворвался на террасу, широко раскинув руки. На шее у него сидел Теодор. Он крепко держал отца за шею и громко смеялся.

– У-у-у! Истребитель четыре-семь, прошу разрешение на посадку. У-у-у, – Рин одновременно изображал гул двигателей и переговоры пилота, – Захожу на круг, вижу полосу, сажусь, сел!

С громким смехом оба повалились на огромный диван. Луиза улыбнулась. Что ещё нужно для счастья? Любящий муж и сын.

– Беги, играй, – Рин отправил сына на улицу, – Милая, я иду!

Они пили чай и любовались друг другом.

– Ведь война тебя не коснётся, правда?

– Правда, правда. Я ведь всего лишь простой инструктор.

– Хороший инструктор, – поправила жена, – И первоклассный лётчик!

– Думаю, до этого не дойдёт. Знаешь, сколько у нас первоклассных лётчиков?

Картинка вдруг сменилась. Тот же дом, тот же чайный столик. Луиза подняла на него свои заплаканные глаза.

– Как же так? Как же так?

– Не надо, не плачь. Ну что со мной может случиться? Обещаю тебе: я буду себя беречь и обязательно вернусь целым и невредимым.

– Там гибнут люди. Там ежедневно гибнут люди, – монотонно повторяла Луиза.

– Я не погибну! Ради тебя и Тео. Верь мне!

Рин отправился на войну. Несмотря на все тяжбы, он умудрялся отправить домой весточку, хотя бы раз в месяц. В первый год Тилльской войны ответов от жены не приходило. После оказалось, что это было обычное помешательство спецслужб на секретности. Когда уровень секретности понизили, Рин получил всё, что писала ему Луиза. Переписка стала для них регулярной и неотъемлемой частью жизни. Но хотелось большего, хотелось встречи. И, наконец, их встреча из разряда мечтаний, перешла в реальное ожидание. Уже назначили дату отпуска. Остались последние недели и всего один пограничный полёт, который не обещал ничего необычного. Но получилось так, что ему повстречались истребители Тиллов и Рин Корди, волею судьбы, очутился на этой планете.

От этих мыслей майор проснулся. «Значит, я неудачно приземлился и меня спасли. Вот эти убогие люди. Живущие в отвратительных условиях». Потом ему стало стыдно. Ведь благодаря им он остался в живых. «Нужно быть терпимее, может быть, я для них отвратителен», – подумал Рин. Так он и лежал, погруженный в размышления, что даже не заметил, как вошла Майка.

– Не спите?

– Просто, лежу. Наверное, я столько времени пролежал, что успел выспаться, – улыбнулся Рин.

– Я рада, – сказала Майка, – вы шутите, значит выздоравливаете. Скоро придёт доктор и снимет гипс. Вы сможете вставать, вам придётся многому научиться. Я вам помогу.

– Спасибо, но я могу встать сейчас.

– Не можете, – засмеялась девушка – у вас одежды нет.

До Рина только сейчас дошло, что он лежит совершенно голый, прикрытый какой-то тканью. Он густо покраснел.

– Кто меня раздел и куда делась моя одежда?

– Я раздела, а одежду мы починим и вычистим.

Рин снова покраснел.

– А к завтрашнему дню, мы приготовили вам другую одежду. Ваша не подходит.

– Для чего не подходит?

– Скоро узнаете, а вот ботинки ваши подходят.

Рин совсем запутался и решил поменять тему разговора.

– Я вспомнил, по каким причинам я здесь оказался.

– О! Я ждала этого!

– Ждала? Зачем?

– Я столько хочу узнать! У меня тысяча вопросов, и я надеюсь, что вы дадите мне ответы.

– Что же тебя интересует?

– Я хочу знать кто вы и откуда, что это за штуковина, в которой вас нашли и отчего на небе столько звёзд?

– Тебя интересуют звёзды?

– Да, – ответила Майка, – очень.

– Тогда поможем друг другу. Я расскажу тебе всё, что захочешь, а ты расскажешь мне про вашу жизнь, – улыбнулся Рин, – и давай, перейдём на «ты», так проще.

– Что же тебя интересует?

– Всё! Кто вы, как вы живёте, что это за место.

– Что ж, – задумавшись на секунду, ответила Майка, – Добро пожаловать в Промсменц!

06

«Познаешь окружающее – высечешь искру.

Познаешь самого себя – разожжёшь пламя»

Древняя песня

 

После того, как доктор снял гипс, Рин первым делом попросил проводить его к месту упавшего истребителя. Эбра принесла грубую, но практичную одежду, состоящую из брюк, рубашки и куртки. Ботинки ему разрешили носить собственные. Фонн отдал свой запасной рюкзак – непременный атрибут уличной одежды. Майка вызвалась провожатой.

– И обязательно надень капюшон, – наставляла она, – без него на улице нельзя.

Рин послушался, потом подвергся критичному осмотру и, наконец, ему разрешили выйти на улицу.

– Иди следом за мной, – говорила Майка, – не разговаривай, береги дыхание. И будь внимателен! Смотри в оба.

– Смотреть на что?

– На всё! Заметишь что-то подозрительное, сразу говори.

Ничего не поняв, Рин решил не спорить, и кивнул в знак согласия. Они вышли на улицу. Майка пошла по едва заметной тропе, Рин шел за ней след в след. Воздух был свеж, но ветер приносил странные запахи. Пахло серой, иногда гарью, а иногда вообще непонятно чем. Вскоре, по правую руку показалась невысокая неказистая вышка и пара покосившихся сараев. «Какое убожество», – подумал Рин. Майка остановилась, показала рукой:

– Смотри! Это газодобывающая станция. Здесь мы с дядей работаем по сменам. Нравится?

В её словах было столько восторга, что Рин потрясенно кивнул головой. Они двинулись дальше. Наконец, Майка остановилась.

– Вот твой «змей», – указала она вперёд.

Рин Корди остановился как вкопанный. Он полагал, что истребитель поврежден, но, чтобы настолько! В полном отчаянии он подошёл к своей надежде вернуться домой. Но чем больше смотрел, тем больше эта надежда таяла. Глядя на оторванное с «мясом» крыло, на отсутствующие стабилизаторы и рваные топливные баки, Рин не замечал своих слез и стона из груди. Он упал на колени и невидящим взглядом уставился на изуродованный истребитель. «Мне конец! Я навеки на этой варварской планете. С этими полуцивилизованными людьми. Прощай Луиза, Тео! Я не выполнил своё обещание», – так думал Рин и не слышал, как трясла его девушка, как пыталась вернуть его в настоящее. Наконец, слезы сделали свое дело, стало легче. Майор почувствовал, что его трясут за плечи и обернувшись увидел Майку.

– Что? – уставшим голосом спросил он.

– Что? Что ты хочешь? – повторил Рин, переходя на крик.

Девушка испуганно отстранилась, а он продолжал кричать, как будто она была виновата во всех его бедах.

– Спрашивай! Я всё тебе скажу, если ты сможешь понять! Если вы, сможете понять! Только что вы поймёте? Что это никакой не змей, а звездолет? Что я пилот, участник межзвездной битвы? Что меня подбили, и я упал на вашу варварскую планету? И никогда! Слышишь? Никогда не вернусь к жене и сыну? Поймёшь ли ты меня?

Внезапно Рин осекся и замолчал. С удивлением он взглянул на стоящую в стороне испуганную девушку и ощутил приступ стыда. Майор-инструктор, с железной выдержкой не должен допускать таких срывов.

– Майя! Девочка, прости меня! Я не должен так говорить! – его голос дрожал от стыда, – прости, я не должен, меня охватило такое отчаяние, что я не сдержался….

Майка подошла к нему и погладила по голове. Затем протянула руку и сказала:

– Вставай, негоже стоять на коленях и плакать. Я услышала много обидного, но это говорил не ты. Я хочу верить, что это говорила твоя боль. А теперь возьми себя в руки, и расскажи.

Они стояли напротив аварийного выхода истребителя.

– Хорошо, – Рин сглотнул невесть откуда появившийся комок в горле, – а давай пройдём внутрь?

– Давай, – Майка залезла на крыло и подошла к аварийному люку, – мы тебя отсюда тащили.

Ощутив очередной приступ стыда, майор спросил:

– Вы закрыли за собой люк?

– Конечно, ведь всегда нужно закрывать за собой двери.

Рин вошел в истребитель и опять защемило сердце.

– Здесь хорошо, как дома, можно жить, – сказала Майка.

– Это салон, а выше кабина управления, – объяснил Рин, – ох ты, а питание работает!

Что-то нажав, он включил освещение. Автоматически закрылась входная дверь. Майка улыбнулась:

– Может всё не так ужасно, как кажется?

– Не-не знаю….

– Тогда расскажи о себе, а мы потом вместе подумаем.

Вздохнув, Рин Корди стал рассказывать. О том, что живёт он очень далеко, что женат и имеет сына. Что занимался любимой работой, пока не началась война. Как попал на войну и как был сбит.

Майка слушала внимательно, не перебивая. Когда рассказчик замолчал, она задумчиво проговорила:

– Значит, ты действительно летал среди звезд. И ты с другой планеты. Значит, это правда.

Рин был потрясен:

– Ты так говоришь, будто межзвездные полеты для тебя не новость! Я думал, что ты ничего не поймёшь из того, что я рассказал. Прости.

– Ты можешь летать среди звезд, и ты жил другой жизнью. Наверное, она не похожа на нашу. Я не знаю. Но хочу узнать. А ты хочешь?

– Что?

– По-настоящему узнать нашу жизнь. Много ли ты видел? Может мы, на Вэтэне, не совсем дикие? Может быть у нас есть свои обычаи, своя культура?

– Прости, мне очень стыдно! Я был неправ. Я знаю, что осуждать кого-то, основываясь лишь на первых впечатлениях и не разобравшись – нельзя. Я виноват, – Рин опустил голову.

– Хорошо, – кивнула девушка, – тогда давай подумаем, как тебе помочь.

– Что? Ты серьёзно?

– Да, а что такого? Твой истребитель пригоден для жизни. В нем тепло и горит свет. Внешне большая его часть не повреждена. Где главный пульт? Иди и посмотри, что можно починить.

Рин Корди был настолько потрясен словами девушки, что не осмелился ответить. В какое-то мгновение, ему показалось, что это он выглядел дикарем, а не она. Поэтому Рин молча встал и пошёл в рубку управления. Приборы работали! Это было невероятно, но факт. Майор активировал главный монитор, затем убрал защитные шторки с лобового иллюминатора. Майка внимательно за всем наблюдала и, увидев дневной свет, вскрикнула от восторга:

– Цо! Я вижу равнину! Вот здорово!

Рин продолжал проверку систем. На мониторе высветился длинный список неисправностей. Затем появилось резюме: истребитель был повреждён на сорок процентов. В нормальных условиях, на другой планете, это был бы очень хороший показатель. Но здесь? Распечатав список неисправностей, Рин передал его девушке. Майка внимательно его просмотрела и сказала:

– Мы соберёмся всей деревней и подумаем, как тебе помочь. А ты основательно подготовься: нарисуй недостающие детали и укажи размеры.

Рин Корди открыв рот смотрел на девушку. Но памятуя, как потерял над собой контроль, он не стал возражать, а просто взял запас бумаги и карандаш. Затем обесточил все системы, и они покинули корабль. Домой шли молча. Рин грыз себя за то, что несправедливо обидел Майку и всех жителей Промсменца. А о чём думала Майка было неизвестно.

Дома их ждали матушка Эбра и дядя Фонн.

– Ну как? Как сходили? Что выяснили?

– Хорошо сходили! – ответила Майка, – Это летающий корабль, который может достичь звёзд!

– Цусс! Не может быть! – крякнул Фонн.

– Да, и то что написано в книгах, оказывается правда. Я всё видела сама. Но Рину нужна помощь. Чтобы его звёздный корабль снова полетел, нужно многое починить. Но ведь мы сможем помочь! Нужно собраться всем вместе и обсудить. Вот список, – Майка протянула листок.

Неграмотный дядюшка осмотрел внимательно список и изрёк:

– Сегодня вечером соберёмся всей деревней у стариков. И доктора позовём. И все вместе решим, как тебе помочь.

В тот же вечер у стариков Доббов собрались все: пришёл учитель Бойл, за ним подтянулась чета Бриддсов, а последним пришёл доктор Хотис. Все собрались в зале, где не так давно праздновали юбилей Асена Добба. Слово взял дядюшка Фонн:

– Разрешите дорогие друзья представить вам человека, его зовут Рин Корди, который свалился на нас буквально с небес и чуть не довёл меня до инфаркта! – так начал свою речь дядюшка Фонн, и добавил:

– Между прочим, из-за вас дорогой Асен.

– ???, – только и мог сказать Асен Добб.

– Вы в тот вечер изрядно напугали нас рассказами о том, что Тайпо скоро упадёт на нас. А когда я увидел приближающийся на голову огненный шар, я ведь так и подумал. Хорошо, Эбра откачала меня своими каплями.

– Откуда-ж я мог знать, – проворчал Асен.

– Но дело не в этом, а в том, что он действительно путешествовал меж звёзд! И потерпел катастрофу. Майя говорит, что он очень нуждается в помощи.

– Пускай она и скажет! – заявил Ро Бриддс.

– Я, вместе с дядюшкой, нашла его. Я за ним ухаживала, и я его проводила к тому месту, где его нашли. Это огромное металлическое устройство, с хвостом и крыльями как у змеев, которых умеет мастерить учитель. А внутри можно жить! Но он основательно поломан. Одно крыло оторвано, многих важных деталей нет. Поэтому нужна наша помощь.

– Тогда выслушаем незнакомца! Уважаемый Рин, вам слово! – сказал Ро.

Рин встал и обвёл глазами сидящих. Он до сих пор чувствовал себя неловко, но увидев, как Майка ободряюще подмигнула ему, он заговорил:

– Здравствуйте уважаемые жители славного Промсменца! Прежде всего я выражаю глубокую благодарность моим спасителям. Спасибо вам! Я действительно из другого мира. И я могу летать среди звёзд. И я прошу у вас помощи!

И Рин Корди слово в слово повторил то, что рассказал недавно Майке. Его слушали внимательно: никто не перебивал. Когда он закончил, заговорила Игда:

– Мы сочувствуем вам, Рин. Ведь вы вдвойне пострадали. В первый раз, когда вас забрали от семьи, на войну. И во второй раз, когда вы попали к нам. Мы намерены вам помочь.

Комната наполнилась бурными рассуждениями. Все говорили разом: кто про полёты среди звезд, кто про оказание помощи, кто вспоминал про книги. Наконец все немного утихли. Майка держала в руках список повреждений истребителя.

– Вот слушайте! – сказала она и прочитала вслух, – Два топливных бака!

– Это что? – спросили в один голос Ро и Фонн.

– Это… это, – начал было Рин, но растерялся.

Его поддержала супруга Ро, тётя Пэйт:

– Не стесняйся, говори своими словами!

– В общем, это резервуар, ёмкость, металлическая, для хранения топлива.

– Вот это другое дело, – подключился учитель, – по конструкции похож на баллон с газом?

– В принципе, похож, но размеры другие.

– Тогда понятно! А вот с размерами, дорогой Рин, ты пожалуйста определись.

– Так как же я укажу размеры, если я не знаю ваших единиц измерений?

– А мы тебе подскажем! Вот сколько по-твоему от нашего дома до твоего истребителя? – спросила матушка Эбра.

– Три километра, – ответил Рин.

– А по-нашему шесть лаг! Понятно?

– Значит одна лага равна пятистам метрам. Вроде понятно. Но мне нужны более мелкие меры длины.

– Есть ещё полулага. Одна лага равна десяти полулагам. Это значит, что полулага – пятьдесят твоих метров, так? – уточнила Эбра.

– Ну да….

– Есть ещё тень. Полулага равна десяти теням. Одна тень равна двум полутеням. И тень равна ещё десяти даккам.

– Тогда я начинаю понимать, – сказал Рин.

– Значит так, пока не вынесли весёлый дым, решим следующее, – заявил Асен Добб, – Рин Корди нарисует размеры под свои детали, а мы закажем их у тех, кто сможет их сделать!

– Правда? – спросил Рин.

– Конечно! Ведь баллоны для газа сами собой не появляются. Их кто-то делает! И какая ему разница один раз поменять размеры? Так что не переживай, мы вернём тебя домой. А сейчас будем веселиться!

Игда и Эбра поставили на стол колбы с дымом и началось веселье. Рин попробовал дым и примкнул к веселящимся. А что ему оставалось? Разве что подумать о том, кто же он на самом деле.