Дмитрий Евгеньевич Блинов
Организация

Глава 16

Мы брели по бесконечным переходам и шлюзам, парни позади нас молчали, лишь изредка подталкивая нас в правильном направлении. Наконец, мы вошли в зону для заключенных. Она пустовала, потому что была недостроена. Нас ввели внутрь одной из камер, которая была неплохо отделана и готова к эксплуатации. За нами закрыли дверь, и мы сели на койки. Камера была похожа на обычную тюремную, только было чуть больше удобств, и мы с Юлиасом были одни во всем корпусе. В небольшое решетчатое окно проникал лунный свет, на улице была ночь. Это окно выходило на взлетно-посадочную полосу Организации. Она представляла собой обычный пустой заасфальтированный участок.

– Юлиас, зачем ты поехал со мной? Тебе же тоже достанется! – спросил я у него. Ю в этот момент расстилал себе постель.

– Ну а куда ж я без тебя? Тем более, ты нормальный парень. До этого со мной обращались, как с вещью, а ты уважаешь меня.

– Да ты шутишь что ли? Я бы без тебя тут пропал и с ума сошел. И вообще, что это значит: «обращались, как с вещью»?! Ты же такой же ученый, как и я, хорошо тут ориентирующийся, ты же не раб!

– Спасибо. Но до тебя все было именно так: я был рабом… Но этот парень был ужасно вздорный, и вскоре его отправили в часть З, – удовлетворенно и с улыбкой произнес мой напарник. Иногда он мне казался слегка циничным и даже опасным.

– Понятно. Слушай, Юлиас, а что мне грозит? Какие у меня шансы?

– Ну, знаешь, этот Совет весьма оригинален на решения… Некоторых делают агентами З, некоторых на эксперименты отправляют, кто-то становится участником смертельного шоу, некоторых в психушку суют, кого-то посылают в Зону-39 для совместного жительства с субъектами, которые там обитают, как, например, в том лесу.

– М-да, не слишком радостные вещи… Ну, а хорошие исходы были? – я уселся на шконку, не отрывая взгляда от Юлиаса.

– Ну-у-у, да, видел пару раз. Не бери в голову: у тебя достаточно много шансов. Давай спать, а то последнии дни у нас был сильный недосып.

– Давай, – согласился я с напарником.

Мы улеглись на койки, и Юлиас через несколько минут уже вовсю храпел, а я все ворочался – в голову начали лезть разные мысли. Что будет со мной завтра? Что будет с Юлиасом? Страх накрыл меня с головой, я встал, нервно начал ходить по камере. Минут через десять я успокоился и снова лег, потому что Юлиас бурчал, что мешаю ему спать своим шарканьем. И тут мозг, как по команде, снова начал работать, мешая мне отдыхать. Интересно, как там моя родная?.. Я не мог никак забыть свою красотку… Ее белокурые волосы, ее улыбку, которая просто завораживает… Не верится, что я ее больше не увижу и что она меня даже не вспомнит. Тут в груди сдавило, накатила грусть, и я проронил скупую мужскую слезу. Я пытался забыть ее, не вспоминать. Но как можно выкинуть человека, который пять лет был рядом? С этими мыслями я, ворочаясь и брыкаясь, кое-как заснул. Сон был плохой, и я толком так и не отдохнул к тому моменту, когда меня не слишком любезно толкнули в бок. Рядом со мной стоял амбал, а Юлиас уже топтался около выхода. Я встал очень разбитым, и снова: коридоры, коридоры, коридоры… Я даже успел вздремнуть, пока меня вновь несли под руки… Все одно и то же, одни и те же цвета и ни души, и вот мы опять все в том же зале и все то же напряжение висело в воздухе. Я был очень взволнован, потому что сейчас решалась моя судьба . Я мерил шагами коридор, опустив голову вниз, а Юлиас сидел на полу и наблюдал за мной.

Вскоре в зал вошли члены Совета, и началось очередное заседание. На лицах некоторых были ухмылки, Второму я явно не нравился, так же как и он мне.

– Доктор Стокс и доктор Юлиас, мы разобрали ваше дело. – Совет заговорил:

– И вынесли решение.

– Мы очень недовольны вашими поступками.

– Но вы слишком ценны для нас.

– Ценны для нашей Организации.

– Вы совершили отчаянный поступок.

– Который, возможно, в обычной жизни сделал бы вас героем.

– Но не в нашей Организации.

– Здесь все слишком серьезно.

– И все должны подчиняться уставу.

– Поэтому Совет вынесет следующее решение.

– Который зачитает наш лидер – Первый.

Мне уже хотелось сдохнуть: все это тянулось очень долго, да еще и у некоторых были очень противные голоса, которых я раньше не слышал. Мне почему-то сразу вспомнились гномы из мультфильмов: они кучкой собираются, всегда поют, вот и я подумывал, как бы эти сейчас не начали петь. Тут со своего места встал Первый, вместе с листом бумаги, и начал зачитывать его, прервав мои мысли, от которых я невольно улыбнулся:

– Доктор Стокс, за нарушение пункта четыре четырнадцать и неподчинение приказам Совета мы выносим вам наказание в соответствии с тяжестью вашего нарушения, но, учитывая то, что без вас мы бы еще долго собирали информацию об этом объекте, вам выносится предупреждение, а также перевод на более безопасный и безобидный объект, в котором вам не надо будет делать таких скоропостижных выводов, если вы опять решите самовольничать, ну, вы поняли… Доктор Юлиас переводится вместе с вами. Приказ привести в действие незамедлительно! Вы отправляетесь в Зону-1, где и будете работать. Заседание окончено! – приказным тоном сказал наш босс и стукнул молотком по подставке. Все члены Совета вышли, опять о чем-то совещаясь, некоторые кинули недовольные взгляды в нашу сторону, а нас взял под руки все тот же амбал и повел на всё ту же взлетную площадку, откуда мы отправились в Зону-1.

Глава 17

Зона-1 оказалась в двадцати минутах ходьбы от главного корпуса, так что вертолетом нам пользоваться не пришлось. Я был очень рад, что остался в живых, хотя Юлиас рисовал мне не самые радужные картины. Почему-то я был очень уставшим и еле передвигал ноги – скорее всего, сказались стресс и бессонная ночь. Амбал провел нас до места проживания, а потом так же, как и все агенты класса С, незаметно испарился. «Не перестаю удивляться, как у них это получается? А может, все они иллюзия? Мало ли, ведь это агентство на все гораздо. Так, надо выбросить из головы ненужные вещи и сосредоточиться на работе и своей жизни тут, если ее, конечно, можно так назвать…» – неслись мысли в моей голове. Я присел на кровать, жилой блок был везде одинаково оборудован, поэтому казалось, что я остался в том же здании.

– Юлиас, я все хотел спросить… – Я остановился и задумался, а стоит ли мне спрашивать у него такие вещи.

– Да, давай, слушаю тебя, – почему-то угрюмо пробурчал он.

– А как там.… Моя жена… Я по ней очень скучаю… – произнес я и уперся в пол.

– Да как-как… Не помнит она тебя уже… Вроде был кто-то, а кто – не помнит, – вздохнул мой напарник.

– Ну-у, а живет она хотя бы как? В достатке, все хорошо? – заволновался я за нее. В сердце что-то кольнуло, и вновь слезы подступили к глазам. Я еле сдерживал их, чтобы не дать слабину перед Ю.

– Ей приходят от тебя большие деньги – что-что, а вот о родных сотрудников Организация заботится хорошо, и родители, и брат твой – все живут в достатке.

– Ну, хоть так… – грудь сдавили боль и обида, вновь нахлынули воспоминания о моей обычной жизни. До того, как я попал сюда, какая же она была беззаботная и безопасная! А сейчас у меня вообще никакой жизни нет, только путешествие от объекта к объекту. Я снова и снова вспоминал свою жену, с которой мне больше ничего не надо было, моих родителей, которые сделали все, чтобы я был в этой жизни хоть кем-то, моих друзей, коллег: все они остались в той жизни, тут у меня только один друг – Юлиас. А мой старший брат, который постоянно задирал меня в детстве, иногда обижал, но, черт возьми, и по нему я тоже скучаю!!!

– Что, плохо тебе? – заметив перемены на моем лице, спросил Юлиас, а я только кивнул головой, потому как противный, ссаднящий в горле ком горечи не дал бы мне ничего сказать. Он подсел ко мне и дружески положил руку на плечо.

– Терпи, Стокс. Тут половина таких, как ты, с женами и даже детьми, родные были у всех. Со временем все забывают, кто-то раньше, кто-то позже, кто-то до сих пор не может смириться, например доктор Зайратьянц, – она все время красная и заплаканная, уже два года тут, а все никак не смирится, – он похлопал меня по плечу.

– Да, я понимаю, всем тяжело, но это же очень большая и могущественная Организация, почему бы не вводить какие-то препараты или что-то еще, чтобы очистить память о былых воспоминаниях?

– Слишком много препаратов потребуется. Бессмысленная трата денег – так считает Совет, это одна из проверок на прочность. Еще одна причина – попросту нет такого препарата, который бы стирал только воспоминания, не трогая все остальное. Поэтому мы и исследуем разные аномалии, вдруг мы сможем добиться этого эффекта.

– А как же тот препарат, что мы кололи тому населению около леса?

– Он стирает слишком многое, его нельзя контролировать, после него люди могут заново учиться ходить, говорить, а нам этого не надо, у нас и так проблем много. Еще не хватало тут ясельной группы из мужиков старше сорока.

– Понятно… Юлиас, а ты… Кем ты был до того, как сюда попал? – Посмотрел я на своего товарища. Он сразу переменился в лице, я понимал, что на него сейчас тоже нахлынут воспоминания, и он захочет, так же как и я, в свою прошлую жизнь.

Юлиас тяжело вздохнул, похоже, он сам не до конца смирился со своими потерями. Мой друг еще с минуту смотрел в пол пустым взглядом, еще раз глубоко вздохнул и начал рассказ:

– Я сварщиком работал в цеху… Вроде ничем неприметная работа, да? Ну, так вот, дожил я до своих тридцати, остепенился, женился, безумно любил свою жену, но сказке пришел конец. Дернул же меня черт пойти на ту вечеринку… – Юлиас обхватил голову руками, как делают это люди в отчаянии, и начал раскачиваться, сидя на кровати.

– Я понимаю, тебе тяжело. Если хочешь, можешь не продолжать, я не обижусь.

– Да нет, чего уж там… Расскажу до конца, ты имеешь право знать, ведь ты не виноват… Я пошел на вечеринку, которую устраивал наш цех в одном из местных баров. И-и-и-и… Я просто не вовремя вышел на улицу на задний двор – увидел, как какой-то человек прыгнул в большой мусорный бак и в нем исчез. Ну, я подошел глянуть ради любопытства, но лезть не решился – страшно было, вдруг от выпитого спиртного мне это почудилось? Я бы выглядел нелепо.

– А что дальше было?

– Да что дальше… Забрали, как и тебя. Пришло письмо, что, мол, переводят на другую работу и прочее. Ну, я и пошел. Вот там меня и похитили, а после отвезли сюда.

– А сколько ты уже тут работаешь?

– Пять лет, – с сожалением ответил он.

– Ого, как много… – Теперь уже я ободряюще похлопал Юлиаса по плечу. – Спасибо тебе за помощь, без тебя я бы давно свихнулся.

– Да перестань ты, сам бы справился, не я, так кто-нибудь другой помог бы, к новичкам всегда крепят опытных агентов.

– Да, но не каждый будет относиться к тебе как к другу, ты меня тогда спас на суде, а ведь тебя могли и наказать. Спасибо тебе за все, надеюсь, мы проработаем с тобой очень долго.

– Спасибо, вижу, вы еще не потеряли человечность, доктор Стокс. А правила Организации вам все же стоит прочесть, – улыбнулся Юлиас.

– Да, я надеюсь, что не потеряю ее, и давай уже перейдем на «ты», я тебе не начальник, ты старше меня. – Я протянул ему руку.

– Хорошо, – ответил Юлиас и пожал руку в ответ.

Глава 18

– Очень мило! Кружок сопливых девиц! – саркастически аплодируя, сказал человек, стоявший в проеме, который до этой минуты остался нами незамеченным. Мы с Юлиасом немедленно подскочили со своих кроватей, чтобы поприветствовать его. Это был мужчина с суровым лицом, лет пятидесяти. Он был широк в плечах, высок, шевелюра на голове поседела, его голос был громким, чувствовалось, что когда-то этот человек служил в армии: кулак был почти с мою голову.

– Вы только что прибывшие с трибунала? – Строго покосился он на нас.

– Да, сэр, – ответил Юлиас за двоих.

– Хм… Что-то не похожи вы на рецидивистов, скорее, на кисейных барышень – усмехнулся мужчина, – хорошо, тогда быстро подобрали сопельки, собрали девичьи манатки и бегом в буфет на обед, а потом ко мне в кабинет, – и этот человек быстро зашагал по направлению в столовую.

– Кто это был? – повернулся я к доктору Ю.

– А-а-а, да это так, доктор Фрэнч, он любит всех держать в ежовых рукавицах, тот еще засранец, – улыбнулся мой друг и почесал затылок. Похоже, Ю знал этого человека, и судя по его реакции нам достался неплохой начальник.

– М-да, теперь я понял, что ты имел в виду под словом «человечность». Слушай, а что нам могут дать за работу в этой Зоне? – Почему-то это меня заинтересовалось только сейчас.

– Давай поговорим за обедом, этот дед, который к нам заходил, шутить не любит, – Юлиас подобрал все свои вещи и направился к выходу из комнаты. Я тоже поторопился, и через пять минут мы уже сидели в столовой и еле натуральную пищу, полезную для организма, – хоть один плюс моего положения. Сегодня на обед был рыбный суп из продуктов, которые росли прямо в столовой, а вот рыба была какая-то необычная – по крайней мере, я такую ни разу в жизни у себя в супе не видел. На второе была фиолетовая картошка и синяя морковь – уж и боюсь спрашивать, что это и откуда взялось.

– Так что насчет работы? – спросил я, глотая суп.

– Ну, тут обычно рутина, она может быть связана даже не с аномальными объектами, а с работой в архиве. Все зависит от доктора Фрэнча, который тут всем заправляет. Так что нужно лизать ему задницу изо всех сил, чтобы тут со скуки не умереть и при этом быстрее свалить отсюда, но, если ты и тут не справишься с простыми заданиями, которые тебе дадут, то точно переведут в класс З.

– Понятно… – Я отложил пустую тарелку с супом и приступил к картошке, ну, или к ее родственнику: на вкус были очень похожи. Я очень хотел есть, у меня был сплошной стресс, поэтому я робко подошел к поварихе, которая раздавала обеды, прервав наш с Ю диалог.

– А можно мне… – я не успел договорить.

– Что? Еще добавки, красавчик? Конечно, можно! – перехватила мою мысль упитанная повариха. Похоже, все, что остается на ночь в столовой, оказывается в ней. Она улыбнулась и от души бухнула мне еще несколько больших ложек картошки. Я улыбнулся в ответ, поблагодарил ее и сел на место. Юлиас наблюдал за мной.

– Ну что, проголодался?

– Ну, да-а, – промычал я, упихивая еду за обе щеки.

Поев и убрав за собой, мы вскоре стояли у кабинета этого самого доктора Фрэнча и ждали, когда он нас вызовет. И вот, наконец, дверь открылась, Юлиас шагнул первым, а за ним и я вошел в кабинет, оглядываясь по сторонам. Он был весь снежного цвета. И мебель, и шкафы: все было белое. Диван и стена над ним были дорого украшены белым золотом и шкурами белых медведей.

– Ну, что вы мне скажите? За что судили? – вопросительно посмотрел на нас Фрэнч, а я в это время открыв рот осматривал богатства.

– За то, что ослушались приказа, – ответил Юлиас.

– Смело, наверное, у вас были веские причины, раз вы ослушались, но еще стоите передо мной, а не гниете в отделе З.

– Да, сэр, была причина: нам всем угрожала опасность, – ответил Юлиас.

– А этот немой, что ли? – Фрэнч кивком головы указал на меня. Я же продолжал с открытым ртом оглядывать кабинет.

– Никак нет, доктор Фрэнч, – робко ответил я, а затем более настойчиво попросил, – давайте обойдемся без расспросов, мы вчера все рассказали на суде.

– Сынок, запомни раз и навсегда: доктор-шмоктор, мне на это на все плевать и на устав этой сраной Организации плевать, на всех плевать. Меня заботят простые люди и их безопасность! Обращайся ко мне «сэр», тебе ясно? И не смей мне дерзить! Если я захочу, ты мне сто раз будешь, как сказку на ночь, рассказывать свою историю, ясно?! – он недовольно стукнул кулаком по столу.

– Так точно, сэр, – отчеканил я, испугавшись грозного мужика.

– Вот и умница, а теперь рассказывай, девочка, что же ты сделала такого героического, что пошла под суд?

Мне не нравился этот разговор, суровый доктор, его тон и манера общения. Я бы сломал ему нос, но что-то мне подсказывало, что в таком случае я опять попаду под суд, да и дядька этот не совсем хиляк, ответить может. В общем, пришлось еще раз изложить все подробности моего поступка.

– Да таких, как ты, надо сразу расстреливать!!! – прогремел Фрэнч. Он, было, замахнулся, но понял, где находится, и не стал пачкать об меня руки, да я как-то и не особо испугался его движений, а только сжал кулаки. Доктор Фрэнч плюхнулся обратно в кресло, развернулся к нам спиной и с минуту смотрел в окно. В кабинете повисла тишина. Я посмотрел на Юлиаса, тот приложил палец к губам, предупреждая меня, что сейчас нужно помолчать. Тут раздался громкий смех Фрэнча.

– А ведь не испугался, сученок! Ладно, так и быть, ты мне нравишься, без дела особо языком не мелешь, дам я вам работку, чтобы со скуки не умерли, но я не повторяю, так что слушайте внимательно, а лучше записывайте, – Фрэнч прикурил сигару, кабинет тут же наполнился густым дымом, и он продолжил:

– Значит, сейчас идете в отсек двадцать четыре, там вас будет ждать доктор… Эх, черт, забыл, как его… Ну, в общем, узкоглазый. У него узнаете, куда вам идти дальше. Короче, вы исследуете аудиозапись, она странная, на людей дурно влияет, еще что-то там мистическое и загадочное… Вообще, все узнаете на месте. А теперь вам за дверь и направо, – закончил доктор Фрэнч. Мы попрощались и спешно вышли.

– Ты молодец, Стокс: мало кому удается ему понравиться, но ты смог.

– Да, у меня начальник на той работе был примерно с таким же характером, жизнь научила общаться с такими типами.

– Ну, здорово. Пойдем, посмотрим, что нам Фрэнч приготовил, нередко он так шутит, и объект оказывается, скучнее не бывает.

– А ты что, раньше был уже здесь?

– Ну, да, два раза, сам по молодости тут начинал, многого от него натерпелся, чаще он морально уничтожал, но пару раз прилетало и физически, а второй раз со стажером, таким как ты…

– А где он сейчас?

– Кто?

– Стажер этот.

– А-а-а… Ну, как тебе сказать… Погиб он, вернее, наказан был. Сам пришел в Организацию, хотел работать, а оказался шпионом, что ли, ну, вот его тут же и уничтожили по пункту два точка два в уставе. Вот так. – Развел руки в стороны мой напарник.

Глава 19

Так за разговорами мы сами не заметили, как подошли в назначенное доктором Фрэнчем место. Там нас ждал пожилой мужчина, просто вылитый сенсей из японских фильмов: гладко выбритая голова, седые усы и борода до груди и такой же задумчивый взгляд и голос, так и хотел рассказать нам о смысле нашей бренной жизни.

– Я ждал вас, – медленно и чинно проговорил он, прикрыв и без того узкие глаза. Интересно, а он знает, как и что говорит про него доктор Фрэнч? Да наверняка знает, он же не дурак.

– Вот мы и пришли, – от безысходности ответил я, потому что немая пауза затянулась.

– Я доктор Ибо, Фрэнч сказал дать вам работенку поинтересней, – наконец очнулся старик.

– Да, это мы. Ох… Простите, мы не представились, какие мы невежы! Я доктор Стокс, а это мой коллега – доктор Юлиас.– Я протянул ему руку в знак приветствия.

– Очень приятно, доктор Стокс. – Он пожал мне руку в ответ, хотя смотрел на меня как-то странно. – А доктора Юлиаса я уже давно знаю. Юлиас, за что вас сюда, а? – спросил азиат у моего друга.

– Да, ослушался приказа Стокс и пошел опасный объект сам обследовать.

– Ну, и как успехи? – усмехнулся он, явно недооценивая мою мощь.

– Ну, как видите, живой, прошел огонь, воду и медные трубы, и объект изучил, и с Совета живым выбрался. В общем, молодец парень, – когда Юлиас закончил, его собеседник резко поменялся в лице: на нем читалось удивление, а затем все это сменилось гордостью. Старик подошел ко мне, схватил за руку и стал ее сильно трясти, пожимая в знак уважения, и не переставал бормотать что-то о роли науки, о том, что мало таких героев осталось, как я, на все готовы ради науки, и чуть ли не памятник надо воздвигать. Все это я слушал с улыбкой на лице… Дедушка, да, так будет правильнее, дедушка так старался, так увлекся, что мне было бы жаль, если бы он расстроился, хотя да, я этого хотел, даже можно сказать ждал! Наконец-то, кто-то оценил меня! И я в полной мере наслаждался этими мгновениями.

– Да что вы, что вы, не стоит, спасибо, доктор Ибо. Я вам премного благодарен за такие слова, но, думаю, что так поступил бы каждый. Простите, что перебиваю, доктор, но мы будем вам признательны, если вы покажете объект исследований, – я зарделся от всех этих речей, но потом взял себя в руки и сказал, зачем мы пришли.

– Ой, да, простите старого, идемте за мной. – Доктор Ибо немного смутился и двинулся в сторону отсека содержания, шаркая своими тапочками, на которых красовались два… Эм… Не знаю, как это назвать, в общем, два животных, о которых знали только сами японцы. Дальше мы шли молча, по белому, чистому коридору, с кучей кабинетов со стеклами, в некоторых сидели люди, занимаясь бумажной работой, где-то был аж целый консилиум, некоторые кабинеты хранили те самые неопасные объекты. Этот отсек отличался от всех, где я был раньше: здесь не было никакой суеты, особых мер безопасности работы с объектами тоже не было, я как будто пришел в кружок по интересам, здесь даже я чувствовал себя умиротворенно. Кстати, пока мы шли, я заметил только десятерых агентов С. Там, где я был раньше, их было штук двести.

– Ну вот, прошу, проходите, – сказал доктор Ибо.

Мы вошли в кабинет. Он ничем не отличался от остальных: такой же план постройки, те же вещи.

– Доктор, а что здесь не так? – полюбопытствовал я.

– Здесь все в порядке, а то, что не в порядке, находится в компьютере. На нем у нас аудиозапись, которая хранилась на диске, вставленном в дисковод. Так вот, на этой записи играет пианино, и какой-то голос, он не улавливается приборами, по их данным, в момент, когда голос звучит, мы должны слышать белый шум. В общем, вся проблема в голосе – он какой-то непонятный, лингвисты, которые прослушали отрывок, сказали, что голос говорит на неизвестном им языке.

– Ок, док, то есть нам нужно просто послушать запись и решить, что с ней не так? – невозмутимо спросил мой напарник.

– Почти. Нужно узнать, что это за голос и кто его издает. Но прежде чем вы начнете… Прошу отдать все свои вещи в отсек хранения! – Доктор Ибо протянул свои сухенькие ручонки к нам.

– Как это, все? Это я что, буду на стуле голой задницей сидеть? – возмутился я.

– Да нет же, недотепа, сдать нужно все вещи, что у тебя есть в карманах, – неожиданно для меня, да и для себя, наверное, возразил доктор Юлиас. От моих мыслей мне стало неловко за себя, и я тут же покраснел.

– Извините, – пробурчал я, но мне казалось, Ибо не услышал ни мои возмущенные возгласы, ни мое извинение.

– Доктор Юлиас прав. Предупреждаю: эта запись не совсем простая, три человека слушали ее полностью – один из них пытался нас всех убить. Хорошо, что у него была только пластиковая вилка, его быстро скрутили и поместили в лечебницу, где, к сожалению, он покончил с собой. Второй принес себя в жертву, а третий… В психбольнице, он просто не переставал бормотать разные вещи, эта запись дала ему какие-то знания, о которых не знает человек, мы даже кое-что успели записать, но ценной информации было мало, – когда Ибо закончил, он забрал у нас все вещи, чтобы мы никого не поранили.

– Понятно, опять на смерть… Ну ладно, я уже привык, – усмехнулся я.

– Но известно, что если слушать запись не до конца, то возможно избежать воздействия аудио на вас. Все, я вас покидаю, а вы изучайте ее, мы будем наблюдать за вами через вон то смотровое окно, – Ибо указал на стекло, которое было в каждом кабинете, – если что-то пойдет не так, мы вас вытащим, – с этими словами доктор Ибо вышел из кабинета и закрыл дверь на замок.

Мы с Юлиасом многозначительно переглянулись, было заметно, что он тоже немного волновался, мы оба не решались сесть за компьютер и надеть наушники.

– А что значит «если что», доктор Ибо? И зачем закрывать дверь?! – Но тот нас не услышал или не захотел услышать, удаляясь к смотровому стеклу.

– Ты, это, прости, что назвал тебя недотепой… – промямлил Юлиас.

– Да пустяки, сам понимаю, что сглупил, – ответил я и дружески похлопал Ю по плечу.

– Пожалуйста, доктора, кто-нибудь, сядьте за компьютер и приступите к изучению объекта, – раздалось из динамика, висевшего в углу.

Я глубоко вздохнул и сел за компьютер, быстро загрузил его и нашел нужную запись – ее название было напечатано неизвестными знаками, которые не найдешь ни на одной клавиатуре. Я решил поставить небольшой эксперимент и попробовал переименовать файл, однако переименовываться он отказался, и компьютер издал неприятный звук, который наполнил комнату на пять минут. Звук был похож на тот, когда гвоздем проводят по стеклу, и в первую минуту резал слух, было даже больно, но потом мы уже привыкли, Юлиас все фиксировал на камеру и записывал в блокнот. Я открыл проигрыватель и запустил запись. В начале, как и говорил доктор Ибо, звучала приятная фортепианная мелодия, и я даже немного расслабился, обмякнув на стуле, затем из колонок послышался голос. Он ничем не напрягал, за исключением одного – я никак не мог определить, кому он принадлежит: голос был ни детским, ни взрослым, ни мужским, ни женским, непонятный какой-то. Я произносил вслух все, что слышал, чтобы Юлиас смог зафиксировать. Три часа ушло у меня на прослушивание этого файла от начала до его середины, чтобы не рисковать своей головой и не отправиться в психушку, как те несчастные, я снял наушники, а затем прослушал запись еще раз. Однако выудить больше информации, чем в первый раз, у меня не получилось. Единственное, что вышло, – изящно отсидеть зад на деревянном стуле – никаких удобств. После трех часов мы решили закончить изучение и пойти перекусить и отдохнуть: тут мы были сами себе начальниками, нас никто не гнал и не поджимали никакие сроки – красота, одним словом. Мы все зафиксировали в отчете и отдали его доктору Ибо, но за первый день написали мы немного – смогли лишь описать объект и некоторые его незначительные странности. Перекусив, мы направились в нашу комнату, которая, к слову, находилась очень далеко – на другом конце Зоны. И туда мы добирались около получаса.

– Слушай, может, тут есть какие-нибудь машины? – спросил я, а Юлиас лишь недоумевающее смотрел на меня. – Ну, в смысле, которые до дома довезут.

Тут Юлиас рассмеялся.

– Стокс, ты сегодня три часа сидел непрерывно, не насиделся? Разомни ножки, – сказал он и, все еще посмеиваясь, пошел дальше. Мы дошли до нашей комнаты, завалились на койки, немного обсудили с Юлиасом, что с нами происходит, и некоторые детали изучаемого объекта.

– Завтра ты слушаешь оставшуюся часть, Юлиас.

– Я знаю, Стокс.

– Ладно, я спать, устал, как собака, да и голос этот нудный привязался, хорошо, с ума не сошел за три часа. Готовься, Юлиас, это нелегко. Спокойной ночи. – С этими словами я отвернулся к стене.

– Да, а ты разминай руку, для того чтобы записывать за мной, – хихикнул мой напарник, демонстративно хрустнув запястьем. – Доброй ночи, Стокс.