Дмитрий Е. Аринин
Треугольник

Полная версия

© Дмитрий Е. Аринин, 2018

ISBN 978-5-4493-6121-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Автор не советует использовать данные из этой книги для использования в быту.

Автор не несет никакой ответственности за использование информации в незаконных целях.

Автор считает, что лучше знать и не делать, чем делать не зная.

Предупреждение автора!

1. – Все персонажи этой книги вымышлены. Каждый, кто найдет соответствие с собой или живущими и умершими людьми – должен сразу закрыть книгу.

2. – Все события этой книги вымышлены. Каждый, кто найдет соответствие со своей жизнью или с жизнью живущих и умерших людей – должен сразу закрыть книгу.

3. – Книга, не несет никакой смысловой нагрузки. Каждый, кто найдет смысл – должен сразу закрыть книгу.

4. – Данная книга содержит сцены насилия и жестокости.

5. – Данная книга может повредить психику.

6. – Автор не несет ответственности за людей, которые закрыли книгу.

Глава 1

Тело лежит на асфальте, животом вниз, голова повернута в левую сторону. На асфальте лужа крови, вытекшая изо рта. Левая рука согнута в локте, кончиками пальцев касается волос на макушке. Правая рука подвернута под живот. Черные волосы чуть ниже плеч, черные губы, черные ногти, черный балахон, кожаные штаны черного цвета. Кеды в двухцветную полоску: розовая и белая. Даже при внимательном рассмотрении лица, не сразу определишь пол этого существа.

«Оно» оказалось девочкой.

Солнце не успело полностью явить себя миру, а народу собралось, словно час пик. Столпилось стадо посмотреть на ребенка. Лучше бы за своими детьми следили. Столько шума от них: кто что видел, кто что слышал. Каждый хочет рассказать о смерти, таким образом, еще раз испытать то удовлетворение, которое испытал при виде жуткой смерти. Ведь нет ничего слаще, чем страшный рассказ о тех, кому хуже, чем нам. И чем рассказ страшнее, тем больше мы испытываем удовольствие. Нам кажется, что удовольствие от рассказа, но на самом деле, удовольствие от произошедшего.

Мы – вампиры, сосущие чужую боль.

Голова раскалывается – похмелье. Последствия веселой ночи. Говорила мне Светлана: «Не бухай с незнакомыми женщинами – они тебя напоят и ограбят». А я ее не послушал. Точнее послушал, но не во всем. Беру всегда с собой сумму, с которой не жалко расстаться.

– Да не кричите вы так! Всех допросят! Каждому дадут слово! – сказал я.

Это всегда срабатывает. Рассказать может каждый, но как только дело доходит до свидетелей, толпа сразу растворяется. Никто не хочет засвидетельствовать свои показания. Каждый знает правило: главный свидетель – главный подозреваемый. После того, как правительство Дайар разрешило детективам вершить самосуд – свидетелей стало в разы меньше – ни одного.

На месте преступления работает только два человека: следователь и детектив. После осмотра места преступления и собирания улик, мы вызываем группу зачистки, которая отвозит тела в МОРГ. На свое усмотрение мы решаем, кто виновен, а кто нет. Чем больше свидетель рассказывает об обстоятельствах преступления, тем сильнее его подозревают. Такая власть в руках – самосуд. Можно встретить человека, который когда-то, в далеком детстве, отнял игрушку, нахамил тебе в очереди, продал гнилую картошку, переспал с твоей женой. Всех их можно встретить в лице свидетелей. Когда при виде знакомого лица, тебя переполняет злость, ненависть и желание отомстить, разве ты не воспользуешься таким случаем? Поэтому люди боятся быть свидетелями. Они боятся за свои деяния.

– Кто свидетель?! – крикнул я как можно громче, чтобы перекричать толпу.

При слове свидетель, толпа сразу разбежалась в разные стороны. Как будто их и не было вовсе.

– Я свидетель! Я свидетель Иегова!¹ – ответил единственный человек, не убежавший при слове «Свидетель».

Парень среднего роста, светлые волосы, худощавое телосложение. На нем: черные туфли, черные брюки и белая рубашка с короткими рукавами. Широкая, сияющая от счастья улыбка смотрится ужасно на фоне мертвой девочки. На вид, он самый счастливый человек на свете. В руках зажата черная, небольшого размера книга, лицевой стороной повернутая в мою сторону. Я уже знаю, что на обложке написано «Священное Писание – Перевод нового мира». Парень смотрит на меня, плавно переводит взгляд на следователя Светлану и со сверкающими от радости глазами, начинает проповедь:

– Задумывались ли вы, какое будущее ожидает нас и нашу землю? Сегодня мы живем в ужасных условиях, но первоначальным намерением Создателя было именно то, чтобы люди жили в прекрасных условиях на земле. В самой первой книги Библии рассказывается о том, куда Бог поместил первых людей. Создатель заботился о них, дал все, что нужно для счастливой жизни, но они ослушались его. В Библии прямо говорится: «Извергните развращенного из среды вас».

Он сглатывает и продолжает:

– Это невинное дитя, сбилось с праведного пути. Отошло от истины. Заняло сторону Дьявола, которому принадлежит весь мир. Вы в этом сомневаетесь?! Вспомните, как при искушении Христа в пустыне, Сатана предлагал Ему все Царства мира и славу их, только за то, если Иисус, падши, поклонится Ему. На что Иисус ответил: «отойди от Меня Сатана, Господу Богу одному поклоняйся, и Ему одному служи». Думаете, если бы Дьявол не владел всем миром, он предложил бы мир Иисусу?! Никто не объяснил ребенку, что надо служить Богу, восхвалять его. Ведь Бог – наше всё. Если бы родители привели это дитя к нам, то мы бы научили его служить Богу. Мальчик отрекся бы от всех искушений, которые довели его до самоубийства. Задумайтесь над тем, о чем я говорю!

– Это девочка, – перебила его Светлана.

– Простите что?

– Я говорю это не мальчик, а девочка.

– Мальчик или девочка, какая разница. Перед Богом все равны…

Моя напарница снова перебила его:

– Вы видели, что здесь произошло?

– Да, я живу в доме напротив.

Он показал рукой на пятиэтажное здание за спиной.

– Я как раз смотрел в окно, когда этот мальчик, простите, девочка, выпрыгнула из окна пятого этажа. Если поднимите голову вверх, то увидите разбитое окно, из которого она выпрыгнула.

– Вы еще что-нибудь видели? – сказала Светлана.

– Нет, я сразу спустился вниз, но тут уже собралось много людей.

– Хорошо. И на этом вам спасибо. Я сейчас запишу ваш адрес и контактный телефон, если у нас еще возникнут вопросы, мы вам позвоним. Хорошо?

– Хорошо.

– Вот еще, возьмите визитку и если еще что-то вспомните, то звоните сами.

– Ладно, я могу идти?

– Да вы свободны.

Парень, протянул худую как палец руку, с зажатой книгой моей напарнице и сказал:

– Да поможет вам Бог!

– И вас туда же, – сказал я в ответ, отталкивая книгу.

Парень пошел к своему дому, а мы направились в сторону подъезда, чтобы подняться в квартиру. По дороге я начал рассказывать:

– Я спал около часа всего…

– Даже не хочу слышать! – сказала Светлана.

– Она была шикарная…

– Я не хочу этого слышать!

– Она стоила этого. Сначала мы напились…

– Я тебя не слушаю! – она закрывает ладонями уши.

– Потом отожгли на месте преступления…

– Я… Не… Слушаю!

– И она меня ограбила. Стандартная схема.

Домофон не работает.

Так всегда: мы платим за то, что не работает. Платим за воду, которая почти всегда течет ржавая и грязная, забивая краны, трубы, засоряя стиральную машинку и фильтры для очистки воды. Мы все меняем, покупаем новое, но через год опять все ломается, забивается и засоряется, а мы всё платим, платим и платим. Размышляя об этом, пытаюсь отвлечься, от того, что меня действительно тревожит – похмелье.

Нажал кнопку вызова лифта – тишина. Нажал еще раз на кнопку – тишина. Нажал и держу ёбаную кнопку – тишина.

Мы платим за лифт, который не работает.

Светлана начала подниматься по лестнице. Я пошел следом за ней. Светлана специально виляет задом, так как знает, как издеваться надо мной. Самая лучшая пытка – когда ты хочешь того, что не можешь взять. Даже в сильном похмелье, знаешь, что тебе нужно.

Черные кожаные туфли на высокой шпильке, кожаная мини юбка и белая блузка. Почему следователи так похожи на проституток?

Мы пришли. Входная дверь слева. Дверь не закрыта на замок. Трехкомнатная квартира с большой кухней и высокими потолками. Как только вошли в квартиру, в нос ударил запах паленых волос и гари, словно здесь жарили мясо, и оно превратилось в уголь.

– Запах просто отвратительный, – сказала Светлана, прикрывая лицо ладонью.

Мы вместе стали осматривать квартиру. На месте происшествия, может угрожать опасность. Мы никогда не ходим по одному, делаем все вместе.

В квартире все стены покрашены в розовый цвет. В зале незаправленная постель. Напротив постели: тумба под телевизор, на тумбе плазма фирмы «Плазма», под плазмой на специальной полке DVD фирмы «DVD». На плазме изображение в паузе: девушка с тремя членами. Один у нее во рту и по одному в каждой руке.

Большое окно, разделенное на две створки. Правая створка разбита, осколки стекла на полу и подоконнике. Под подоконником красная лужа. На стекле надпись красного цвета, предположительно кровью:

 
ПОЯС
КАИНА
 

Если Ад действительно существует, то он в этой ванной комнате.

В металлической ванне, лежат два обгорелых тела. Тела лежат буквой S лицом друг к другу. У обоих трупов руки стянуты пластмассовыми хомутами, в районе запястья и заведены за спину, на ногах такие же хомуты. Во рту кляпы в виде красного большого шара на кожаном ремне. Под ванной стоят четыре газовые горелки (они используются рыбаками и охотниками, для приготовления еды на природе). Около ванны лежат баллоны для горелок.

– Пустых баллонов шестнадцать, еще четыре на горелках. Если одного баллона хватает примерно на два часа, то двадцать разделим на четыре и умножим на два – получим десять часов. Вывод: их жарили около десяти часов.

Я посмотрел на Светлану, которая стоит вся бледная, и обратился к ней:

– Ты слышала, что я сказал? Светлана!

Но она стояла прямо над ванной, смотря на обгорелые тела, так ничего мне не ответив.

Я продолжил говорить:

– Такие кляпы используются, чтобы человек не мог издавать громкие звуки. Кляп должен быть таким, чтобы не давать возможности шевелить языком или нижней челюстью. Кляпы, применяемые с этой целью, должны быть или достаточного объема, чтобы прижать язык или каким-то образом фиксировать челюсти в определенном положении. Кляпы, препятствующие не только речи, но и громким звукам: должны либо перекрывать собой рот или держать челюсти в сомкнутом состоянии.

Только я договорил, как Светлану вырвало прямо в ванную на трупы, желто-зеленой смесью блевотины. После чего она выбежала в кухню.

Я вышел из ванны и направился к ней. Достал из шкафа ковшик, наполнил его водой, включил плиту и поставил ковшик кипятиться, накрыв крышкой. Светлана сидела на стуле около подоконника и смотрела в окно.

– Ты в порядке? – спросил я.

– Не знаю, как-то не по себе.

– Я пойду, окончу осмотр, а ты следи за водой в ковшике.

Зайдя в ванную, я взял зубную щетку синего цвета. Прошел в кухню, подождал, пока вода в ковшике закипит. Из навесного шкафа достал стакан, положи зубную щетку и залил кипятком. Вылил воду из стакана, сполоснул щетку под холодной водой и снова залил кипятком. Достал щетку, ушел в ванну чистить зубы.

Так всегда. Светлана уже привыкла этому. Когда я не высыпаюсь, то могу почистить зубы прямо на месте преступления, выпить кофе и перекусить чем-нибудь.

Закончив приводить себя в порядок в ванной, я направился в кухню и сказал Светлане:

– Нам пора.

– Едем в отдел?

– Я поеду домой отсыпаться, а ты поедешь составишь отчет и не забудь вызвать группу зачистки.

– Ты после обеда приедешь?

– Да. Помогу тебе с отчетом.

После обеда, выспавшись и окончательно приведя себя в человеческое состояние, я приехал в отдел.

Как выяснилось, тело девочки опознать удалось. Это означает, что ее родители уже едут сюда и их надо будет допросить. Отпечатки пальцев на всех газовых горелках, найденных в квартире, принадлежат девочке.

Я обратился к Светлане:

– Что ты думаешь об этом?

– Все указывает на то, что девочка убила их. Но только зачем? Да и почему она потом покончила с собой? Вот это самое непонятное.

– Да и как она смогла справиться с двумя взрослыми людьми? Это тоже мне не понятно.

– Ну… знаешь?! Если она сумасшедшая, а это на сто процентов так, то она легко бы с нами справилась. Да и вообще психи – самые сильные.

– Тогда зачем так издеваться над людьми? Можно же просто зарезать, застрелить, ну или на худой конец просто утопить. Это же совсем ни в какие рамки не лезет.

– Что там произошло, мы уже никогда не узнаем. Меня только одно сейчас беспокоит.

– Что?

– То, что это дело висяк! Если только нам не удастся убедить родителей в том, что их девочка во всем виновата, тогда мы сможем закрыть дело.

В дверь постучали. Я сказал:

– Войдите!

В кабинет вошли двое взрослых – мужчина и женщина. У обоих глаза красные. На вид им около тридцати пяти лет, одеты они хорошо, по всему видно, что они зажиточные.

Я спрашиваю:

– Вы, наверное, родители той девочки, которую доставили сегодня в МОРГ?

Они оба кивают. Светлана предлагает присесть им и указывает рукой на два стула перед рабочим столом. Они сели.

Я начал:

– Ваша дочка страдала психическими заболеваниями?

Они сморят на меня с недоумением. Женщина:

– Нет, а почему вы интересуетесь этим?

Я протягиваю фотографии погибших:

– Вы узнаете кого-нибудь на этих фотографиях?

Женщина всматривается в фото, потом передает мужчине. Он тоже внимательно всматривается в фотографии.

– Ну, так что?

– Нет, – ответила женщина.

– А вы? – я обратился к мужчине.

– Нет. Я тоже не узнаю никого.

– Ну тогда, – я обращаюсь к Светлане, – объясни все людям, а я уехал.

Выйдя из отдела, я направился в кафе выпить кофе и перекусить.