Дмитрий Андреевич Шарынин
Кошмар
Из очередных размышлений, в которых Юля, как ей казалось, провела большую часть дня, ее выдернул раздавшийся щелчок от поворота ключа в замке входной двери. К этому моменту она уже закончила готовить ужин, минутой ранее выключив газовую плиту, на которой стояла сковорода со свежеприготовленной жареной картошкой. Юля прекрасно знала, насколько сильно Дима любил ее, поэтому-то и решила начать с его любимой еды перед тем, как начать с ним разговор о свалившемся на нее наследстве от тети. Помимо жареной картошки, на столе уже стоял салат из свежих огурцов и помидоров, а также горячие куриные котлеты, которые Диме тоже очень нравились.
Накрыв сковороду стеклянной крышкой, чтобы картошка быстро не остыла, Юля пошла встречать своего любимого. Входная дверь распахнулась, когда она была уже в прихожей, и на пороге появился молодой парень двадцати пяти лет в черном пуховике, утепленных синих джинсах и со взъерошенной темной шевелюрой на голове, по которой уже давненько плакала парикмахерская. Сколько бы Юля ни ругала его за то, что Дима ходит зимой с непокрытой головой, эффекта все равно не было никакого – он по-прежнему предпочитал оставлять шапку дома, объясняя это тем, что в машине тепло, и она там не нужна. Взглянув на Диму, Юля сразу же поняла, что смена для него выдалась не из легких. Образовавшиеся темные круги под глазами говорили сами за себя: работы было немало. Да и вид в целом у него был довольно уставшим.
При виде встречающей его любимой девушки Дима сразу же заулыбался, сделав вид, что он вовсе не устал. Даже не сняв еще пуховика, он подошел к ней и поцеловал, а затем крепко обнял, словно они были в разлуке не полдня, а как минимум месяц. Хотя ничего удивительного в этом не было – Дима всегда так делал перед тем, как уйти на работу и после возвращения домой. На этот раз объятия получились недолгими: как только он обхватил Юлю своими руками и прижал к себе, та сразу же заверещала и отпрянула в сторону.
– Сдурел, что ли? Холодно же!
– Ой, прости, не подумал, – засмущался Дима, поняв, что сглупил.
– Бестолочь ты моя, – засмеялась Юля. – Давай раздевайся, иди в душ, а затем на кухню – ужин уже ждет.
– М-м, чую жареную картошечку, – начал облизываться Дима при запахе любимой еды.
– Она самая, так что давай не тормози, – поторопила его Юля.
– Слушаюсь, босс! – приподняв правую руку, согнутую в кулаке, провозгласил Дима.
Не развязывая шнурков, он стянул с себя кроссовки, снял пуховик и мигом направился в ванную комнату, чтобы поскорее принять горячий душ, напоследок еще раз страстно поцеловав свою девушку.
Дождавшись, пока Дима скроется за дверью ванной комнаты, проводив его взглядом, с довольной улыбкой на лице Юля вернулась на кухню, села на стул возле стола, начав размышлять о том, как бы получше начать разговор о смерти своей тети и ее доме. Голова девушки и без того уже начала болеть – слишком уж много она сегодня передумала, из-за чего все ее мысли стали путаться, выстраиваясь в бессмысленную цепочку. Махнув на это рукой, Юля решила довериться импровизации, понимая, что, как бы она все это ни изложила, Дима все равно сможет ее понять.
Прошло около десяти минут вместо пяти обещанных, когда звук льющейся воды в ванной комнате затих. Не став больше рассиживаться, Юля встала, достала из шкафчика две тарелки (сама она, к своему удивлению, тоже проголодалась) и принялась накладывать картошку со сковороды.
К моменту, когда Дима зашел на кухню с еще больше растрепанными сырыми волосами, в синей футболке и черных шортах, ужин уже был на столе.
– Моя любимая картошечка, – потирая руки радостным голосом произнес он, устроившись напротив Юли за столом. – Ты, дорогая, умеешь меня порадовать.
– Как мало, оказывается, тебе нужно для счастья, – хихикнула Юля.
– Это уж точно, ты и жареная картошечка – больше мне ничего не надо, – посмотрев на свою девушку, сказал Дима. Когда их взгляды столкнулись, то он сразу же заподозрил неладное. Дима очень хорошо знал Юлю, поэтому по одному только ее взгляду и выражению лица сразу же определил, что она хочет о чем-то с ним поговорить, причем разговор явно предстоял серьезный. – Так, давай, рассказывай, что стряслось.
– С чего ты взял, что что-то стряслось? – в своем фирменном стиле начала оттягивать неизбежный разговор Юля. – Сперва сам лучше расскажи, как у тебя дела на работе? Все хорошо?
Отправив очередную порцию горячей жареной картошки в рот, Дима немного помедлил, чтобы не разговаривать с набитым ртом, и только после этого ответил:
– Да все как обычно: много работы, жара, нудное начальство и так далее. А так, в целом, бывали смены и похуже.
– Знаю я твое «бывало и хуже», совсем так измучаешь себя, – заругалась Юля.
– Да нормально все, – отмахнулся Дима. – Я уже привык. Да и главное, что хорошо платят.
– Ну, тут не поспоришь, – вздохнула Юля. – Но все равно переживаю за тебя, постоянно приходишь уставший и весь измученный.
Дима снова посмотрел на свою возлюбленную. Ему нравилось такое ее проявление заботы, от этого на душе сразу же становилось тепло, а щеки от смущения покрывались легким румянцем. До появления Юли в его жизни о нем еще никто так не заботился, от чего порой ему было непривычно от такой чрезмерной заботы. В самом деле, иногда она и правда перебарщивала, но Дима предпочитал молчать, понимая, что все это она делает из добрых побуждений, а также из-за любви к нему. Таким уж она была человеком, что являлось одним из ее многочисленных плюсов.
– Прости, зайка, я все понимаю, но пока что менять работу мне нельзя, – мягко произнес Дима. – И вообще, давай колись, я же вижу, что ты о чем-то хочешь со мной поговорить. Что тут учудила, пока меня не было?
Последняя фраза, похоже, задела Юлю, отчего лицо у нее сразу же переменилось и стало очень серьезным. Такое ее изменение настроения не осталось незамеченным; сглотнув, Дима отложил вилку в сторону, оставив недоеденное в тарелке, и устремил все свое внимание на девушку.
– Прости, я не хотел тебя обидеть, – извинился он. – Похоже, стряслось что-то серьезное. Давай, я тебя слушаю.
Юля немного помялась, по-прежнему не зная, с чего начать, но в итоге, собравшись с духом, все же заговорила:
– Ну, в общем, тут такое дело. Помнишь, я тебе рассказывала про свою тетю – единственного родственника, о существовании которого я знаю?
Дима молча кивнул в ответ, вспомнив, как еще в начале их отношений она рассказывала ему о своем прошлом, которое было, по его мнению, очень тяжелым для девушки.
– Так вот, мне сегодня позвонили и сообщили, что несколько дней назад она скончалась, – продолжила Юля.
– О господи, соболезную, дорогая, – перебил ее Дима.
Он тут же привстал, взял свой стул и подсел к Юле, обнял ее, крепко прижав к себе. Та явно не ожидала этого, но сопротивляться не стала, так как очень любила его крепкие и теплые объятия.
– Как ты? – спросил Дима, поцеловав Юлю в макушку.
– Ну ты уж тут такую трагедию-то из этого не делай, – улыбнулась та. – Я в порядке. Не забывай, я свою тетю знала плохо, за последние девять лет даже ни разу ее не видела.
– Я понимаю, но она все же была единственной, кто навещал тебя в детском доме, – напомнил Дима. – Прости, что поднял эту тему. Знаю, как ты не любишь об этом говорить.
– Хорош уже за все извиняться, – буркнула Юля. – Тут дело не только в моей тете.
– А в чем еще? – удивился Дима.
– В общем, тетя жила в доме, в котором до этого жили мои родители, а теперь похоже, что он стал моим, – ответила Юля.
Дима был не в курсе того, что именно в этом доме погибли ее родители. Она никогда об этом не упоминала, так как и сама точно не знала, было ли это правдой. Дима и так многое знал о Юлином прошлом, включая даже ее амнезию до двенадцати лет и отсутствие каких-либо других родственников, но при этом все равно оставался с ней, продолжая любить и мечтая провести с ней всю свою оставшуюся жизнь. По мнению же Юли, ему и так было достаточно всех этих странностей, поэтому рассказывать еще о более жутком, в чем она сама сомневалась, не стоило.
– Это тот самый домина около озера, к которому мы ездили года два с половиной назад? – присвистнул Дима.
– Да, он самый, – кивнула головой Юля.
– И теперь он твой? – не скрывая удивления, уточнил Дима.
– Ну пока еще не совсем, там нужно кое-что уладить, подписать какие-то бумаги у нотариуса, и тогда – да, я стану его владельцем, – пояснила Юля.
Сказать, что Дима был шокирован такой новостью, означало не сказать ничего. Он, как и его девушка, отлично помнил тот дом и понимал, что он стоит целое состояние. Чувства от этого у Димы были двоякие: с одной стороны, он был рад, что Юле так повезло с наследством, но с другой – причиной такого «счастья» была смерть ее тети. И как на все это реагировать, Дима совершенно не знал, поэтому, как обычно он делал в подобных ситуациях, застыл в ступоре, в задумчивости почесывая затылок.
– И чего ты замолчал? – спросила Юля, заметив, что он о чем-то размышляет.
– Да даже не знаю, как на это и реагировать, – честно признался Дима. – Тут уж тебе решать, как поступать с этим домом.
– Ну спасибо, – буркнула Юля. – Я тут ему все рассказала, рассчитывая принять решение вместе, а он на меня все сваливает. И чего тут расселся, ужин же остынет, доедай давай.
– Воу-воу, чего сразу ругаться-то? – опешил Дима. – Надо все хорошенько обдумать и принять решение.
– Да чего тут принимать-то? – уже более спокойнее сказала Юля. – Выбор невелик: либо мы оформляем наследство и переезжаем туда, либо же отказываемся, и тогда дом вместе с участком отходит государству. Ну, как вариант, еще можно его попробовать продать, думаю, купят быстро, учитывая, что он находится практически в черте города… Так, я не поняла, кто будет доедать картошку?
Дима аж подскочил от последней ее фразы и тут же переметнулся на другую сторону стола, продолжив уплетать еще не остывший ужин.
– Так-то лучше, – засмеялась Юля.
– Злюка ты, – улыбнулся Дима в ответ.
Когда с ужином было покончено, а влюбленная парочка сидела в обнимку на диване в гостиной перед телевизором, по которому показывали какой-то боевик, вопрос о том, что же делать с домом, вновь вышел на первый план.
– Зай, смотри, вариант с отказом от наследства, я думаю, даже рассматривать не стоит, – начал высказывать свою точку зрения Дима. – Просто так избавляться от такого домины нет никакого смысла. Так что нужно оформлять наследство, а дальше уже будем решать, что с ним делать. Можем и пожить там, а если не понравится, то выставим его на продажу. Как тебе такое предложение?
– В принципе, я думала в том же ключе, – призналась Юля. – Терять такое и правда не стоит. Так что, раз мы оба одного и того же мнения, то, значит, так и поступим.
– А что делать с твоей тетей? – поинтересовался Дима.
– В смысле? – не поняла Юля, уставившись на него недоуменным взглядом.
– У меня аж мурашки по коже от такого твоего взгляда, – попытался разрядить обстановку Диму, но это ему не удалось, Юля продолжала смотреть на него выпученными глазами. – Я имею в виду, что нужно, наверное, узнать, где она похоронена и сходить на кладбище. Все-таки, даже несмотря на то, что вы не виделись с ней столько лет, она все равно оставила дом тебе.
– Тут ты немного ошибаешься, – спокойно парировала Юля, переведя глаза от своего молодого человека на телевизор. – Она не оставляла мне никакого наследства. Просто не нашлось других родственников у тети, кроме меня, поэтому по закону я имею полное право на этот дом.
– Вот оно даже как, – в очередной раз удивился Дима. – Ты уж прости, зайка, но, блин, куда делись все твои родственники?
– Я бы тоже хотела это знать, – сказала Юля. – До этого момента я думала, что им просто нет до меня дела, поэтому я никого не смогла найти, а теперь, оказывается, что тетя была последней по папиной линии.
– Так и с маминой стороны у тебя все глухо, – напомнил Дима. – Ну не верю я в такое. Что-то тут явно нечисто.
– Ты это к чему сейчас? – без особого энтузиазма спросила Юля, так как тема ее родни для нее была одной из самых неприятных.
– Не знаю, зай, мне кажется, в любом случае кто-то из них еще жив, только вот почему они скрываются от тебя – вот это очень странно, – пояснил Дима. – Особенно твоя тетя, которая навещала тебя в детстве, а потом внезапно исчезла.
– Дим, ты меня, конечно, прости, но я не хочу обсуждать эту тему, давай просто закроем ее, – попросила Юля. – Предлагаю лучше заняться кое-чем интересным, если ты не сильно устал.
– Ого, как всегда слушаю и повинуюсь, – засмеялся Дима, тут же отбросив все мысли о родственниках своей девушки.
– Так-то лучше, – кокетливо произнесла девушка, после чего страстно поцеловала его.
Встав с дивана, она скинула с себя халат, под которым были одни только черные кружевные трусики и забралась на колени к Диме, снова слившись с ним в страстном поцелуе в тусклом свете под звуки выстрелов, доносившись из динамиков телевизора.
Глава 3
В свете потускневших ламп на потолке длинный коридор казался совсем темным, а далеко впереди и вовсе погружался во тьму, наводящую холодный ужас на любого, кто оказался бы в этом месте. На стенах, оклеенных в обои коричневого цвета без какого-либо узора, висели белые листы из альбомов для рисования с изображением различных домов, машин, животных и пейзажей. Судя по нелепости этих рисунков, часть из которых выглядела очень даже забавно, принадлежали они маленьким детям, которые еще толком не научились рисовать, хотя и старательно выводили каждую деталь своего шедевра. Все это выглядело довольно мило, даже несмотря на пугающую обстановку темного коридора, походящую на одну из сцен из фильма ужасов. Возможно, даже так оно и было, потому что один из многочисленных рисунков кардинально отличался от остальных.
Он был нарисован на двойном тетрадном листе в клеточку, а не на альбомном, как другие. Вместо привычных кривых детских рисунков разноцветными карандашами, фломастерами или красками на нем было изображено нечто странное, отчасти даже леденящее душу. Что, или, вернее, даже кто это, сказать было сложно. Две таинственные тощие вытянутые фигуры, полностью окрашенные в черный цвет, стояли посреди нелепо нарисованной пустой комнаты, на заднем плане которой было изображено окно.
На первый взгляд, можно было подумать, что таким образом кто-то из детей пытался изобразить две тени, исходящие от человеческих фигур – именно на них они больше всего были похожи. Но у теней никак не может быть лица, так ведь? Здесь же у фигур были глаза – единственная часть лица, которую кто-то им пририсовал. Довольно-таки жуткие, с черными зрачками и ярко-красными белковыми оболочками. И какой же ребенок умудрился такое нафантазировать? Ответа на этот вопрос у смотрящего на детский рисунок, к сожалению, не было.
Отвернувшись от этого жутковатого рисунка, таинственная фигура в темном коридоре сделала несколько шагов вперед. По правую сторону от нее оказалась плотно закрытая деревянная дверь. Протянув маленькую ручонку, похоже, принадлежавшую миниатюрной девочке лет шести, фигура потянула за дверную ручку, попытавшись открыть ее. Та не поддалась, оказавшись запертой на ключ.
Неожиданно все лампы, освещающие коридор, на секунду погасли, погрузив его в полнейший мрак, в котором разглядеть что-либо не представлялось возможным. Всего лишь какая-то секунда, можно сказать, мгновение – но, тем не менее, это довольно сильно напугало девочку.
– Здесь есть кто-нибудь? – спросила она тоненьким писклявым голоском у пустого коридора.
Ответом послужила полнейшая тишина, давящая на уши бедного ребенка и наводя на него еще больше страха. Сердце маленькой девочки колотилось с неистовой силой, норовя вот-вот выпрыгнуть из груди. И все же, несмотря на бушующий в ее сознании страх, она решила двигаться дальше.
Пройдя очередные несколько метров, девочка остановилась возле еще одной точно такой же деревянной двери, которую пыталась открыть минутой ранее. Но на этот раз она не потянулась к ручке. Ее внимание привлекло большое зеркало, повешенное на противоположной стене. Оттуда на нее смотрело перепуганное личико с ярко-голубыми глазами и длинными, до самого пояса, каштановыми волосами. Одета девочка была в белое платьице с изображением красных роз, белые колготки и черные маленькие туфельки.
Подойдя поближе к зеркалу, она протянула свою ручку и прикоснулась пальцами к его поверхности, почувствовав холодок, исходящий от нее. Отражение по другую сторону проделало то же самое, и на какое-то время пальцы обеих девочек соприкоснулись, но ни одна из них этого не почувствовала.
– Кто я? – задала голубоглазая девочка вопрос отражению, как будто то могло ей ответить.
Вместо этого оно беззвучно повторило движение ее тоненьких маленьких розоватых губ.
– Где я? – очередной вопрос перепуганной девочки, на который снова не последовало ответа.
Тогда она разочарованно убрала руку от зеркала. То же самое проделало и ее отражение. Собравшись уже идти дальше и успев даже сделать пару шагов, девочка замерла как вкопанная. Медленно повернув голову обратно к зеркалу, она еще больше похолодела от ужаса. Отражение, которое должно было уйти вместе с ней, так и осталось стоять на месте. Лицо девочки в зеркале кардинально изменилось: вместо страха на лице на нем теперь зияла жуткая и довольная улыбка, а ярко-голубые глаза сменились на черные зрачки и красную белковую оболочку, прямо в точности, как были у тех странных фигур на детском рисунке.
– Кто ты? – едва слышно спросила девочка, находящаяся по эту сторону зеркала.
– Я – это ты, – ответило отражение грубоватым голосом. – Не узнаешь саму себя?
– Нет, ты кто-то другой, – парировала девочка, отказываясь верить, что отражение в зеркале – это и есть она.
– Неужели ты не узнаешь это место, дорогуша? – проигнорировав ее предыдущую фразу, поинтересовалось отражение.
– Нет, – коротко ответила девочка.
– А мне кажется, что ты врешь, – не поверило отражение, склонив голову к левому плечу, сделав при этом очень хитрые глаза.
– Нет, я говорю правду, честно слово, – совсем перепуганным голосом ответила девочка.
– Юленька, дорогая, не надо нам врать, это ни к чему хорошему не приведет, – не сдавалось отражение.
– Меня зовут Юля? – спросила девочка.
– Совершенно верно, – кивнуло головой отражение.
– Понятно, – совсем тихо произнесла Юля. – Извините, но мне пора идти.
– Куда это ты собралась? – неожиданно громко и грозно рявкнуло отражение. – Неужели ты забыла, как хорошо нам было вместе?
– Нет, я ничего такого не помню! – прокричала Юля.
По ее щекам потекли слезы, а сама она быстро сорвалась с места и бросилась бежать по темному коридору, цокая по кафельному полу маленькими каблучками в надежде, что злое отражение в зеркале не погонится за ней. На Юлино счастье, этого и правда не произошло, никто за ней все-таки не погнался. Да и по логике вещей отражение никак не могло выскочить из зеркала и броситься вдогонку за своим живым близнецом. Но Юля все равно не останавливалась, горя желанием убраться от проклятого зеркала как можно дальше.
Так она бежала и бежала, а коридор все никак не заканчивался, превратившись в тускло освещенный туннель с коричневыми стенами, кафельным полом, белым потолком и многочисленными детскими рисунками по левую и правую сторону от нее.
Бесконечно бежать Юля никак не могла, усталость постепенно начала овладевать ей, а скорость ее бега стала замедляться. Тогда-то она и услышала женский голос, доносившийся откуда-то издалека.
– Юленька.
– Кто здесь? – дрожащим голосом спросила Юля, когда все же остановилась.
– Юленька, – повторил голос. – Не вздумай возвращаться…
– Юля, Юля, проснись! – раздался уже другой голос, мужской и очень знакомый ей.
– Что? Где я? Что случилось? – совершенно ничего не понимая, затараторила она.
Жуткий темный коридор резко сменился уютной гостиной, а рядом с ней оказался симпатичный молодой человек, сидевший на диване в одних трусах и с озадаченным видом смотревший на нее.
– Дима? – удивленно спросила Юля.
– Нет, блин, Петя, – съязвил Дима. – Тебе, похоже, кошмар приснился.
– Скорей всего, – смущенно произнесла Юля.
Она уже было хотела встать, но в последний момент вспомнила, что была совершенно обнаженной. После страстного секса они вместе с Димой так и заснули на диване, даже не удосужившись разобрать его, чтобы расстелить постель, вместо этого просто укрывшись пледом.
– Серьезно? – усмехнулся Дима, заметив, что его девушка передумала вылезать из-под пледа. – Как будто я тебя голой не видел.
– Ой, иди ты в задницу, – огрызнулась Юля.
– Так, ладно, чего хоть тебе там приснилось-то такое, что ты ворочалась как ненормальная и что-то бубнила себе под нос? – быстро сменил тему Дима.
На какое-то мгновение Юля примолкла, пытаясь осмыслить свой сон. Помнила она его до мельчайших подробностей, отчего ей стало совсем не по себе. Что это такое было? Что за жуткое отражение в зеркале, заговорившее с ней? Неужели это были воспоминания из ее детства? Очень много вопросов, и ни одного ответа на них. Возможно, это и в самом деле был просто дурной сон, и придавать ему такое значение и правда не стоило. Да и усталость, резко обрушившаяся на Юлю, не давала ей в данный момент здраво мыслить. Поэтому, посмотрев в Димины серо-зеленые глаза, она просто улыбнулась и соврала:
– Прости, я совсем ничего не помню. Давай лучше спать дальше.
– Хорошо, как скажешь, – с подозрением посмотрев на свою девушку, согласился Дима. Он нутром чуял, что Юля что-то скрыла от него, но выяснять это не стал, понимая, что сейчас совсем не подходящее для этого время.
Часы показывали уже час ночи, когда молодая пара разобрала диван, постелила постель и, крепко обнявшись, снова задремала.
Глава 4
Весь последующий день странный ночной сон про маленькую девочку не давал Юле никакого покоя. Нет, больше она ей не снилась, что очень порадовало молодую девушку. Вновь сталкиваться с жутким черноглазым отражением, пусть и не в реальной жизни, она никак не хотела. После того, как они с Димой снова заснули, Юле снилось что-то другое, а вот что именно, она благополучно забыла в тот момент, когда утром разлепила сонные глаза.
Благодаря ярким лучам солнца, пробивающимся сквозь белые облака на голубом небе и проникающим сквозь окно, в комнате было довольно светло. Судя по всему, на улице действительно воцарилась замечательная погода, отлично подходящая для прогулки по городу или же по магазинам, чтобы закупиться всем необходимым, да и не только для дома. В любой другой день Юля так бы и сделала: выбралась из теплой постели, не спеша позавтракала, приняла душ, собралась и отправилась на прогулку, чтобы насладиться чудесным солнечным деньком. Но на этот раз случай был совсем не подходящий. И дело было не только в том, что Диме нужно было хорошенько отоспаться перед тяжелой ночной сменой, а без него она не горела большим желанием идти гулять по заснеженным улицам города, но и в том, что ей пришлось пережить прошлой ночью. Вернее, даже не ей, а невинной маленькой девочке, столкнувшейся с жутким отражением в зеркале.
Именно это никак не давало Юле покоя. Любой другой на ее месте махнул бы на подобное рукой, сославшись на то, что не стоит придавать такого уж весомого значения какому-то ночному кошмару. Некоторым людям такие сны снятся чуть ли не каждую ночь, и ничего, живут же как-то с этим. Для самой же Юли ночные кошмары вообще были редкостью. Попытайся она сейчас вспомнить, когда ей в последний раз снилось что-то подобное, то, скорей всего, попытка была бы обречена на провал. Обычно это были безобидные сны, порой нелепо глупые, а иногда их и вовсе не было – по крайне мере на утро Юле ничего не удавалось вспомнить.
В этот же раз Юля была полностью уверена, что это был не просто кошмар, а именно воспоминания из ее детства. Да, реалистичного в этом было мало, больше казалось, что это была одна из сцен какого-то ужастика, ибо разговаривающее отражение в зеркале и в самом деле казалось дикостью, но у Юли все равно не было сомнений, что той самой маленькой голубоглазой девочкой с каштановыми волосами была именно она.
Но откуда у нее взялись такие воспоминания? С чего вдруг спустя столько лет ее мозг решил сыграть с ней злую шутку и вытащить из далеких глубин сознания то, что, как ей казалось, было забыто навечно? Неужели нерушимая стена под названием «амнезия», длившаяся до двенадцати лет, вдруг начала давать трещину, постепенно выпуская наружу то, что Юля пыталась вспомнить годами?
Все это для молодой девушки с загадочным прошлым было довольно пугающим, она явно не была готова была к этому. И все же для Юли это было не самым страшным; больше всего она думала о черноглазом отражении в зеркале. Что это была за тварь, принявшая обличие маленькой шестилетней девочки? И что она имела в виду под фразой «Неужели ты забыла, как хорошо нам было вместе»? Что это могло значить? Слишком много вопросов, и никаких ответов, которые могли бы хоть как-то пролить свет на происходящее.
Ломая голову над этим все утро, Юля поняла, что справиться с подобной загадкой в одиночку ей не удастся. Нужна была чья-то помощь, кто смог бы попытаться понять ее и найти всему этому разумное объяснение. Нет, этим кем-то не был Юлин молодой человек Дима, которому она доверяла больше, чем кому-либо. Ему она так и не осмелилась рассказать о своем странном сне, хоть он и пытался выяснить, что же ей все-таки приснилось ночью, решив, что парню и так хватает забот. К тому же в ближайшее время ему предстояло узнать о скором пополнении в семье, а таких новостей ему было предостаточно.
Выбор же на роль помощника Шерлока в раскрытии загадочной тайны под названием «ночной кошмар» пал на подругу Катю, с которой они дружили еще со школьной скамьи и через многое прошли вместе. Именно она была тем самым человеком, с которым Юля могла обсудить то, что не решалась обговорить со своим молодым человеком. Вместе они всегда умудрялись найти выход из любой ситуации, какой бы трудной и необъяснимой та ни была.
Созвонившись еще утром с Катей и договорившись с ней о встрече в районе семи часов, Юля с нетерпением ждала вечера. Единственной проблемой в приходе подруги было то, что та ни за что не будет сидеть просто так и, конечно же, принесет с собой вино или шампанское, чтобы выпить за встречу, которые в последнее время происходили у них не так уж часто. А учитывая то, что Юля была в положении, употребление алкогольных напитков могло привести к нежелательным последствиям. Поэтому выбор был невелик: либо рисковать здоровьем будущего ребенка, либо же все выложить как есть, даже несмотря на то, что первым, кому она хотела сообщить столь радостную новость, являлся Дима. Первый вариант, само собой, отметался автоматически – такого Юля никак не могла себе позволить, поэтому в первую очередь предстояло сообщить о беременности, а потом уже начать разговор о том, что послужило причиной их мини-девичника.
Проводив Диму на работу, она включила телевизор и устроилась на диване в ожидании подруги. На большом экране диагональю сто четыре сантиметра, висевшего на стене, начались вечерние шестичасовые новости. Первый из репортажей был о каком-то очередном событии, связанном с президентом страны, на который Юля не обращала никакого внимания. Собственно, она и включила телевизор только ради того, чтобы не сидеть в полнейшей тишине, а сама же уткнулась в свой телефон, не спеша пролистывая свежие фото знакомых в инстаграме. В основном, среди ее подписчиков были бывшие одноклассники и одногруппники, а также несколько Диминых друзей, с кем Юля была хоть как-то знакома.
Время было почти семь часов, когда неожиданно для себя задремавшую Юлю разбудил звонок домофона. Открыв глаза, она не сразу сообразила, что ее подруга уже стоит у подъезда и пытается до нее дозвониться.
Вскочив с дивана, Юля тут же бросилась в прихожую, сняла трубку и, не став уточнять, кто стоит по ту сторону, нажала на кнопку, чтобы открыть дверь в подъезд.
Буквально через полминуты в квартиру ввалилась Катя, держа в руках довольно громоздкий пакет со всякой всячиной. Ходить в гости без закупки еды, которой Юле хватило бы на несколько дней, она явно не умела. Да и что уж там говорить, в отличие от хозяйки квартиры, Катя любила покушать, причем умудрялась делать это по несколько раз на дню. Что, разумеется, и стало причиной ее габаритных размеров. Даже спортзал не помогал вернуть ей форму, так как для этого еще приходилось придерживаться и диеты, чего Катя делать никак не хотела. Как говорится, это было ее делом, за что Юля ее никогда не осуждала и не видела в пышных формах ничего плохого. К тому же, даже несмотря на эти самые пышные формы, подруга выглядела довольно симпатично, так что особой проблемы во всем этом никто не замечал. Поклонников у молодой девушки хватало с лихвой, и это при том, что у нее также был парень, с которым они были вместе уже довольно продолжительное время.
– Привет, подруга! – радостно поприветствовала Юлю Катя и, поставив пакет на пол, кинулась ее обнимать.
– Привет, привет, – немного смущенно ответила та на такое приветствие.
– Ну-с, готова провести очередной наш веселый вечерок без наших мужиков? – с хитрым выражением лица поинтересовалась Катя.
– Да я бы с радостью, но… – Юля не успела закончить предложение.
– Ну и отлично тогда, – перебила ее Катя, расстегивая свой пуховик. – Я тут немножко затарилась, так что никаких отговорок по поводу, что ты не будешь пить, я чтобы не слышала. Не то знаю я тебя, начнешь тут опять канючить: не хочу, не буду, пей сама.
В ответ Юля лишь вздохнула, не зная, как преподнести подруге новость о своей беременности. Катя же явно была настроена решительно. Повесив на вешалку пуховик и скинув сапоги, оставшись в синих зимних джинсах и зеленой вязаной теплой кофте, темноволосая девушка взяла пакет и быстрым шагом направилась в гостиную, словно в этой квартире хозяйкой была не Юля, а она.
– Ты чего там застыла? – крикнула Катя, плюхнувшись на диван.
– Иду, иду, – запирая входную дверь, сообщила Юля.
Через несколько минут обе девушки сидели на диване, а на стеклянном столике стояли две бутылки красного вина и различные вкусности в виде фруктов, шоколада, чипсов и еще чего-то непонятного, чего Юля никогда в своей жизни не ела. Правда ради этого пришлось прибраться на скорую руку и, чтобы не тратить много времени, хозяйка квартиры скинула все со столика на кресло, стоявшее в дальнем углу комнаты.
– Юля, что с тобой? – на полном серьезе спросила Катя, посмотрев на подругу пристальным взглядом.
– В смысле?
– Какая-то ты заторможенная, – пояснила Катя. – Где бокалы? Или ты будешь пить, как местная алкоголичка, прямо из горла? Не, ну я, конечно, не против и такого, смотри сама.