Дмитрий Алексеевич Игнатов
Первыми сдохнут хипстеры
Глава 8. Розовый комбинезончик
в которой у Лёни, Толи и Вали возникают проблемы с машиной, случайными встречами и незапланированными детьми
Форд мчался по пустой дороге. По левой стороне, занимая всё пространство своими чернеющими стволами и голыми ветвями, тянулся большой лесопарк. Справа всё было заставлено серыми коробками кирпичных многоэтажек. Напрасно Валентина пыталась разглядеть свет хотя бы в одном из окон. Казалось, весь район вымер.
– Дотянуть бы до заправки,– с тревогой в голосе сказал Леонид.
– Спокуха! Дотянем! Уже недалеко до поворота на трассу, а там сразу она…– бросил Толян в ответ, хотя особой уверенности в его голосе не ощущалось.
Буквально через несколько минут все смогли убедиться в излишней оптимистичности Толика. Выехав на небольшой перекрёсток, машина закряхтела и остановилась.
– Дотянули,– голосом полным безысходности отозвалась Валя.
– Спокуха! Ща чего-нить придумаем,– отозвался Толян.
– Ты это уже говорил.
Леонид молча, чуть прищурившись, осматривался по сторонам, вглядываясь в сгущающийся желтоватый туман, в чернеющие деревья, в тёмные коробки домов.
– Смотрите! – вдруг привлёк он внимание ребят, указывая на одно из окон, где в щели между задёрнутых штор, мерцал свет.
– Думаешь, кто-то живой?– спросила Валентина.
– Вероятно.
– Четвёртый этаж, квартира в правой части подъезда, 13-я или 14-я,– вслух прикинул Толян.– Считаешь, стоит проверить?
– Не уверен,– сомневаясь, ответил Леонид.
– Не нравится мне здесь,– проговорила Валя, плохо скрывая своё волнение.– И погода эта… Я уже не понимаю даже ночь сейчас или день.
– Сумерки… – задумчиво ответил Толян и добавил.– И в них кто-то есть.
Туман, всё уплотняясь, медленно наползал на дорогу со стороны леса. Вместе с ним, казалось, распространялся леденящий холод. Ветви деревьев, местами уже покрытые тонким слоем инея, начинали промерзать и хрустеть в оглушающей тишине. Но вскоре всем собравшимся в машине стало ясно, что хрустят ветки совсем не от мороза. С лесной тропы на дорогу метрах в пятнадцати впереди автомобиля организованно вышла вереница из пяти согнутых фигур.
– Тихо!– прошипел Леонид на ухо Вали, пытаясь для надёжности прикрыть её рот рукой.
– Пусти!– раздражённо и так же шёпотом ответила она.– Я в норме.
– Можете орать. Крик же повышает выживаемость,– саркастически проговорил Толя таким же приглушённым голосом, не мигая, глядя на зомби.– Нас уже заметили.
Фигуры и правда повернулись и начали медленно приближаться. Лёня торопливо зарядил дробовик:
– Пошли!– он вдруг открыл дверь машины и вылез наружу.– Пока есть время.
Валя последовала за студентом, мысленно уже готовясь к рывку бегом до многоэтажки со спасительным огоньком в окне, но Толян понял намерения приятеля правильно. Не сводя взгляда с приближающихся мертвецов, он вышел на дорогу и включил визгливый мотор циркулярки.
Раздался первый выстрел. Дробь кучно вошла в грудь ближайшего к ребятам зомби, когда-то высокого мужчины лет сорока пяти. Он пошатнулся от толчка и повалился на спину. Второй более точный выстрел разворотил половину черепа женщине, при жизни бывшей, вероятно, супругой первого ходячего мертвеца.
Толян выскочил вперёд и с размаху всадил топор в череп следующего зомби с искривлённым лицом и без того до неузнаваемости изуродованным и окровавленным. В стороны разлетелись ошмётки мозга и полусвернувшейся крови. Толян с силой потянул рукоять топора на себя, увлекая следом свою добычу. В следующий миг другой рукой он уже погружал в шею зомби вращающееся лезвие, обдавая всех окружающих кровавыми брызгами.
Для Вали вся эта битва вместе с выстрелами, звуком работающей пилы, криками и сдавленными стонами словно осталась где-то в стороне. Она в оцепенении смотрела, как на неё движется мёртвое тело. Совсем небольшое, но ужасное и омерзительное, принадлежавшее девочке лет восьми. Одетый в розовый комбинезончик и вязаную шапочку, трупик двигался на неё, чуть пошатываясь, в упор глядя своими кровавыми глазницами то ли с вырванными, то ли с выклеванными глазами.
Девочка подошла к Валентине почти вплотную, вызывая в ней странное чувство, как миксером смешанное из страха, отвращения и невыразимой жалости. Подчиняясь какому-то инстинктивному порыву и не осознавая до конца происходящего, Валя вдруг обняла девочку и прижала к себе, будто стараясь согреть своим теплом холодное мёртвое тельце. Но через мгновение осознала тщетность своих попыток. Давно умерший изуродованный ребёнок всё так же бессмысленно рычал, пытаясь прокусить куртку девушки. Валя в последний раз крепко обняла голову малышки руками и, глубоко с сожалением вздохнув, резким движением свернула ей шею.
Ребёнок упал с неестественно вывернутой головой, но всё ещё продолжал рычать и, нелепо двигаясь, пытался встать. Собрав всю свою решимость, Валя с размаху несколько раз опустила биту на голову девочки, пока та окончательно не замерла.
Внезапно девушка очнулась от своего оцепенения. Окружающие звуки словно обрушились на Валентину. Она огляделась по сторонам. Леонид трясущимися руками перезаряжал дробовик. Толян, навалившись на последнего чуть дёргающегося зомби, с каким-то остервенелым старанием отпиливал ему голову. Рядом уже валялись другие обезглавленные тела.
Через минуту всё было кончено. Ребята перевели дух и, тяжело дыша, замерли, стоя посреди дороги. Желтоватый туман стал совсем плотным, будто сепией окрашивая весь окружающий пейзаж в нереальную фантасмагорическую расцветку старого поблекшего от времени фото. Но тишина куда-то пропала. Вместо неё появился постепенно нарастающий приближающийся шум. Источник его моментально обнаружился. Весь лес по левой стороне дороги, придя в движение, дрожал и хрустел. Несколько сотен чёрных фигур маячили за деревьями и постепенно приближались, напрямую пробираясь через кусты и валежник. Не сговариваясь, ребята сорвались с места и побежали в сторону многоэтажек.
Глава 9. Борис Сергеевич
в которой Борис Сергеевич занимается обычными делами, размышляет, смотрит в окно, удивляется и радушно встречает незваных гостей
Проснувшись ранним утром, Борис Сергеевич с трудом поднял своё округлое грузное тело со скрипучего дивана, тяжёлой морщинистой рукой пригладил обрамляющие лысину волосы и окладистую седую бороду и по обыкновению отправился на свою небольшую 9-метровую кухню, чтобы поставить чайник. Как и водится у стариков, просыпался он, когда за окном только начинало светать и потом уже не мог заснуть. Спешить на свою преподавательскую работу профессору и пенсионеру со стажем было без надобности, поэтому своё свободное время он проводил в интересующих его занятиях: неторопливо записывал образовательные ролики на свой ютуб-канал, увлечённо чатился в комментах под видосиками да по вечерам просматривал скаченные с торрентов фильмы.
Правда в последнее время этот нехитрый распорядок был серьёзно нарушен. Для начала кровавый режим для какой-то своей узурпаторской надобности полностью отключил электричество, вместе с которым, естественно, пропали и всяческие средства связи. Но этим всё не ограничилось. Уже несколько дней на районе творились весьма странные дела. Впрочем, большинство из них разворачивались непосредственно в зоне видимости кухонного окна квартиры Бориса Сергеевича, успешно заменившего ему и телевидение, и интернет.
Повальному блэк-ауту, произошедшему дня три назад, предшествовали скупые и сбивчивые официальные сообщения то о каких-то учениях, то о террористической атаке. Потом весь пейзаж за окном заволокло странной серо-жёлтой дымкой. Профессор не особо верил в возможность химической атаки, но на всякий случай всё же проклеил щели в окнах широкими лентами упаковочного скотча, периодически наблюдая, что происходит снаружи.
Дорога, отделяющая небольшой академгородок от леса, раньше запруженная автомобилями, теперь подозрительно пустовала. Неоднократно за сутки по ней в разные стороны промчались машины скорой, пожарных, полиции, а потом и вовсе несколько армейских грузовиков. С наступлением сумерек по улицам начинали ходить группы странно покачивающихся людей, то разбредавшихся по району, то снова сбивающихся в кучки.
Борис Сергеевич практически сразу определил их как участников неких массовых протестов. Особенно после того, как две внезапно подъехавшие бронемашины РосГвардии попытались разогнать толпящихся доходяг, но всё обернулось весьма неожиданно. Наблюдающий из-за шторы за происходящим Борис Сергеевич поначалу идейно оставался на стороне «протестующих», но был шокирован, с какой поистине звериной жестокостью те накинулись на вооружённых силовиков. Несмотря на открытый по ней огонь, толпа плотным кольцом окружила автомобили. Пули, казалось, совершенно не волновали обезумевших людей. В течение каких-то 10 минут росгвардейцы были смяты и буквально заживо растерзаны, после чего масса так же медленно пошатываясь, разбрелась по подворотням и подъездам. Большая часть людей зачем-то углубилась в лесной массив и растворилась там в желтоватых сумерках.
На асфальте около брошенных бронеавтомобилей остались лежать распластанные окровавленные тела. У кого-то были выпущены кишки, кто-то лишился руки, которая теперь валялась в стороне на газоне. В наступающей ночи трупы и лужи крови для подслеповатых глаз Бориса Сергеевича сливались и представлялись в виде бесформенных чёрных клякс на дороге, но всё равно производили гнетущее впечатление.
Каково же было удивление профессора на следующий день, когда ни брошенных бронемашин, ни мёртвых тел на дороге он не увидел. Борис Сергеевич подумал, что Росгвардейцы очень уж оперативно забрали своих, хотя и отметил как странный факт оставленную на газоне оторванную руку. Не менее странным был тихий стук, раздававшийся где-то в квартире.
Погода в эти дни тоже готовила сюрпризы. Борис Сергеевич прекрасно помнил, что в ближайшую неделю обещали постепенное и стабильное потепление, тем не менее на улице холодало. Поутру с низкого свинцового неба даже стало сыпать мелкой ледяной крупой. Снег ложился на асфальт, маскируя собой кровавые следы вчерашнего побоища, но так и не скрыл их окончательно, а, переметаемый ветром, скопился у бордюров дорог и тротуаров.
Пытаясь совместить в своей седовласой бородатой голове все свои удивительные наблюдения и крепко усвоенные знания по физике, Борис Сергеевич подолгу засиживался вечерами за столом, освещаемым допотопной керосиновой лампой, которую прежде использовал только лишь как забавный винтажный реквизит для записи видео. Перебирал старые бумаги из своей обширной библиотеки и что-то записывал в пожелтевшую толстую тетрадь в клетку, пока усталость всё-таки не побеждала старческую бессонницу.
В это утро, пробудившись от забытья, он прошествовал на кухню, покосился на стеклянную банку с винтовой крышкой, прикрытую сверху полотенцем, из которой с настойчивостью метронома раздавалось редкое глухое постукивание, и, чиркнув спичкой, поставил на плиту чайник. Хорошо, что газ пока подавался исправно и у него была возможность испить свежезаваренного чёрного байхового чая с бергамотом.
Пока старик ждал свистящего кипятка и умывался, с улицы послышался шум. Борис Сергеевич не успел подойти к окну, чтобы увидеть всё происходившее, а заметил лишь брошенный на дороге внедорожник и толпу шатающихся людей, торопливо движущихся разболтанной походкой по направлению от леса к домам.
Минуты через три во внешнюю металлическую дверь его квартиры кто-то громко и часто заколотил. Помедлив ещё примерно с минуту и поняв, что стук не прекратится, профессор всё-таки открыл внутреннюю дверь и спросил:
– Кто там?
– Пожалуйста, откройте нам!– раздался перепуганный девический голос из-под прильнувшего к глазку противогаза так резко, что Борис Сергеевич даже отпрянул.
С лестничной клетки послышались какие-то сдавленные крики и громкие хлопки, похожие на выстрелы.
– Что у вас там происходит?– громко поинтересовался учёный, но девушка от двери уже пропала.
– Пиздец тут происходит!– вскричал неизвестный парень, появившийся у глазка вместо девушки.
– Вы кто вообще?– возмутился было Борис Сергеевич, но сразу получил аргументированный ответ, подкреплённый звуком, похожим на болгарку.
– Слышь, старый, открывай! А то я тебе сейчас дверь выпилю!
Мысленно прикинув, что угроза может быть легко исполнена с куда более тяжёлыми последствиями, профессор открыл дверь. В квартиру, чуть не сбив старика с ног, влетел окровавленный и запыхавшийся Толян с циркулярной пилой.
– Валя! Быстрее внутрь!– прокричал Леонид, пропуская вперед девушку и, не прицеливаясь, бахая из дробовика куда-то в темноту лестничной клетки.
Через мгновение все трое оказались в квартире, а железная дверь надёжно отделила их от назойливо скребущейся толпы мертвецов.
– Здравствуйте, Борис Сергеевич!– неожиданно для приятелей поздоровалась со стариком Валентина, снимая противогаз.
– Ты знаешь этого Деда Мороза?!– удивился Толик, слегка махнув в его сторону рукой с топором.
– Да,– ответила девушка, чуть смутившись.– Это наш преподаватель по физике.
– Вот и отлично. Может, наука нам и пояснит, что здесь творится,– проговорил Лёня, стягивая свой противогаз вслед за остальными и, не дожидаясь приглашения, проходя на кухню, где уже надрывался кипящий чайник.
Глава 10. Теория хаоса
в которой Борис Сергеевич пользуется свободными ушами, чтобы поумничать на тему фундаментальной науки и физической природы вещей
На небольшой, но уютной кухне было как никогда многолюдно. За столом, прикрытым цветастой клеёнкой с принтом под тканевую скатерть, на стареньком угловом диванчике расположились Леонид и Валентина. Толян, долгое время щепетильно отмывавшийся от крови в ванной, вошёл и сел на табурет напротив. Моментально прикинув, что гостей неплохо бы угостить хотя бы чаем, Борис Сергеевич достал из старомодного застеклённого буфета несколько разномастных кружек и принялся разливать кипяток и заварку, от чего воздух наполнился сладковато-терпким ароматом бергамота.
– Вы уж простите нас за вторжение, профессор,– уверенно начал было Леонид, но вдруг осёкся, поняв, что всё происходящее сильно напоминает визит комиссаров к профессору Преображенскому.
– Нам просто некуда было бежать, Борис Сергеич,– продолжила Валентина.– Заметили, что в окне свет, вот и… Нам повезло, что это вы оказались. Может, хотя бы расскажете, что творится вокруг?
– Интересный вопрос,– вздохнул старик, наливая себе кружку в последнюю очередь и тяжело садясь на короткий край кухонного уголка.– Знаете ведь, как бывает в голливудских фильмах? Герои, оказываются в трудной ситуации и внезапно встречают персонажа, который всё им объясняет. Так вот, боюсь, это не тот случай, ангелы мои необыкновенные. Я, видите ли, почти не выхожу из дому. Покупаю продукты на неделю вперёд, что-то дочка приносит, когда приезжает. Много ли старику надо? Денег с пенсии на многое всё равно не хватает. Ещё и интернет отключили. А без интернета много не узнаешь, что вокруг творится…
– Хочешь знать, что происходит, дед?– не выдержал долгой слезливой тирады Толян.– Натуральный зомби-апокалипсис!
– Смелое предположение, юноша,– заметил Борис Сергеевич, громко отхлёбывая чай.– Но, как говорил известный американский астрофизик и популяризатор науки Карл Саган: «Экстраординарные утверждения требуют экстраординарных доказательств». Я тоже замечал странное поведение людей, похожее на массовый психоз, но для этого есть куда более прозаические объяснения: вирусное заражение, отравляющие вещества, изменяющие сознание, например, подавляющие, страх и боль.
– Простите, профессор, но мы видели именно мертвецов,– вмешался Леонид.– Мёртвых и холодных, со смертельными ранами на теле, без внутренних органов.
– И потом они вставали и уходили!– горячо подтвердила Валентина. – Своими ногами.
– Вставали и уходили своими ногами… – задумчиво повторил старик и, почесав бороду, посмотрел в окно, где пару дней назад были убиты полицейские.
В кухне на какое-то время установилась тишина, нарушаемая только позвякиванием остывающего на плите чайника и каким-то глухим ритмичным стуком. Борис Сергеевич кряхтя поднялся с места, прошёлся из стороны в сторону, ещё подлил себе чаю и проговорил:
– А известно ли вам, молодые люди, что само существование классических зомби противоречит второму закону термодинамики, ведь без притока энергии невозможно выполнение никакой работы, а значит мёртвое тело, не ведущее жизнедеятельности, не извлекающее энергии, не может двигаться, а только лишь разлагаться.
– И что из этого следует? – спросил Леонид.
– То, что это не зомби. Точнее, неклассические зомби,– старик улыбнулся из-под своей седой бороды и обвёл молодых людей хитрым взглядом.– Позвольте объяснить вам одну идею, звёзды вы мои ненаглядные. Ещё из школьного курса физики вы должны помнить, что все тела состоят из атомов и молекул, находящихся в непрерывном хаотическом движении, или колебании, если мы говорим о твёрдых телах. Это движение у нас принято называть «броуновским» по фамилии открывшего его учёного. Кстати, ошибочно, ведь правильная транскрипция звучала бы как «Браун», значит, вернее было бы говорить «брауновское движение». Это как с «периодической таблицей элементов», которую у нас исторически принято называть «таблицей Менделеева»…
Внезапно профессор замолчал, унесшись своей мыслью куда-то в рассуждения о различных путях, которыми шло развитие отечественной и западной науки. Из ступора его вывела осторожная фраза Валентины:
– Борис Сергеич, вы говорили о хаотическом движении.
– Ах, да,– спохватился учёный.– Вы уж простите старика. Начинаешь об одном, а потом вечно отвлекаешься и вот уже забыл, о чём начинал… Хаотическое движение молекул. Оно тесно связано со статистической физикой. Вот вы видели, к примеру, статую Христа-Искупителя в Рио-де-Жанейро?
– Нет,– за всех ответил Леонид, уже предчувствуя очередное лирическое отступление.
– Ну или, к примеру, Владимира Ильича Ленина, который с каждой площади указывает рукой дорогу в светлое будущее? Это попроще будет. Так вот, если представить, что все молекулы в его бетонной руке сначала качнутся вниз, а потом вверх, то Ильич может помахать нам рукой. Статистически вероятность такого события ничтожна, но она не нулевая,– Борис Сергеевич ликующе обвёл глазами своих собеседников, замерших от накала физики в каком-то полурелигиозном трепете.
– Бред!– первым очнулся Толян.– Движущиеся памятники…
– Скорее, големы,– поправил учёный.
– Чушь какая-то… Помахивающий рукой Ленин!– продолжал парень.– Я охотнее поверю в какой-нибудь вирус из секретной лаборатории под городом.
– Не слишком ли внезапно вы стали такими грубыми материалистами?– замечая скептические выражения на лицах всех присутствующих, спросил Борис Сергеевич.– В таком случае, прежде чем продолжить, позвольте вам показать кое-что.
С этими словами, он медленно поднялся со своего места, взял с подоконника стеклянную банку, накрытую засаленным полотенцем и, поставив её на стол перед ребятами, манерно, как артистичный фокусник, сорвал ткань.
Глава 11. Фагот
в которой Фагот всеми силами старается выполнить свой служебный долг, но впервые за годы службы сталкивается c необъяснимым
Все три вытянутых бетонных корпуса городской больницы и связующие их воздушные переходы, были затянуты дымом. Вокруг зданий и на подъездах, всё перегорожено полицейскими автомобилями и грузовиками. Заняв позиции за своими бронемашинами, площадку у центрального входа контролировал отряд росгвардейцев. Двумя кварталами дальше улицы были отрезаны сетчатыми заграждениями, куда помимо РосГвардии был стянут ОМОН и обычные менты.
– Фагот, как там у вас обстановка?– затрещала рация у бойца, напряжённо вглядывающегося в центральный вход здания, куда минут 15 назад тихо проскользнула чёрная вереница «Альфы».
– Всё тихо. Работают.
– Чё-то долго.
– Мне не докладывали,– мрачно заметил Фагот.
– Принял.
– Дудка, чё поболтать решил? Скучно? Что по периметру?
– Да, скучно. Всё спокойно, – отозвался улыбчивый Дудка, держа автомат на пузе и наблюдая, как полиция с сердитыми лицами отгоняет от сеток напирающую толпу зевак, взволнованных родственников и журналистов.
– Добро,– проговорил Фагот, продолжая смотреть за входом.
Внезапно застеклённые двери больницы распахнулись и оттуда показались люди.
– Всё! Выводят гражданских,– радостно толкнул Фагота в бок Витюня, давно ожидая того момента, когда же вся эта свистопляска закончится и он сможет пообедать.
Но Фаготу, повалившая на улицу толпа сразу показалась какой-то подозрительной, а потом и вовсе пугающей. Врачи и медсёстры в белых халатах и бирюзовой спецодежде, разномастно одетые больные в шлепанцах – все были какими-то помятыми, порванными, перепачканными кровью.
– Чёрт возьми, что там с ними делали?!– удивлённо воскликнул Витюня, наконец-то тоже заметив странный вид освобождённых людей.– Смотри! И идут как обдолбанные.
Толпа и правда двигалась как-то неестественно покачиваясь из стороны в сторону, словно подчиняясь какими-то невидимым волнам.
– А где же «Альфа»?– не унимался напарник со своими вопросами.
– Похоже ещё внутри. Дорабатывают,– ответил Фагот.
– Граждане! Вы в безопасности! Просьба организованно покинуть зону оцепления,– загудел мегафон.– Вы в безопасности. Просьба покинуть зону оцепления по пешеходной дороге.
Но толпа, казалось, была полностью оглушена и, никак не реагируя на громогласные объявления, пошла прямо на выставленные полукругом броневички.
– Граждане! Повторяю, вы в безопасности! Просьба…– мегафон захрипел и смолк, потому что из машины, на которой он был установлен, вытащили бойца. Светловолосый парень лет 25 орал и пытался сопротивляться десяткам рук, но его буквально облепили со всех сторон. Несколько человек зубами стали рвать его на куски, кто-то, схватив сзади, выдавил глаза пальцами. Боец продолжал истошно кричать от боли. Женщина, судя по униформе, работница больницы, подойдя вплотную и глядя на изуродованную агонизирующую жертву безумным взглядом, резко полоснула скальпелем по горлу, прервав его мучения, после чего паренёк затих и остальные потеряли к нему всяческий интерес.
– Что за нахуй?!– взвизгнул Витюня, отстреливая по толпе второй по счёту «черёмухой», и с ужасом наблюдая, что уже второго его товарища волокут и разрывают на части.
– Отходим! Отходим!– порычал Фагот.– Разрешаю применение боевых…
Редко и без особого успеха стреляя по напирающей толпе, росгвардейцы начали перегруппировываться и отходить. Через какие-то считанные минуты их уже оттеснили с позиции у броневиков.
– Что у вас там происходит?– возник в радиоэфире взволнованный голос Дудки.
– У нас тут массовые беспорядки. Жертвы… Ведём оборонительный огонь,– перетыкая обойму и стараясь сохранять самообладание ответил Фагот.
– Вы там совсем охренели?! У гражданских жертвы?!
– У нас жертвы! Не знаю что с ними… Газ не работает.
Волнение около оцепления так же стало усиливаться. Люди заметно напряглись, услышав выстрелы со стороны больницы.
– Граждане! Просим разойтись! Всем разойтись!– принялся распугивать собравшихся громкоговоритель на полицейской машине.
Уже переставший расслабленно улыбаться Дудка, вдруг увидел Фагота, торопливо отступающего вместе с несколькими уцелевшими бойцами. Толпа в панике повалила в разные стороны от ограждений. Ещё не поняв что происходит, служаки из оцепления начали занимать места в машинах.
– Что там?– не зная, куда теперь нужно смотреть, взволнованно спросил Дудка поравнявшихся с ним отступающих росгвардейцев, пока что, не видя, кто их преследует, но ему ничего не ответили. Прорезая толпу и буквально давя разбегающихся людей, в ограждение рядом с бойцами врезалась другая пара бронеавтомобилей.
«Подкрепление»,– мелькнула у Фагота спасительная мысль, но из поцарапанной машины появился незнакомый ему боец в крови и без руки. Держа пистолет в уцелевшей левой руке, неизвестный открыл огонь по головам полицейских и росгвардейцев. Другие сопровождавшие его спецназовцы, стали поливать своих короткими автоматными очередями.
Растерянный Дудка, так и не успев поднять своё оружие, упал, поймав пулю в голову. Витюню полоснуло и срезало очередью в грудь. Оказавшись зажатым между стреляющими по своим росгвардейцами и напирающей обезумевшей толпой, Фагот попытался укрыться за уже разбитой пулями полицейской машиной, внутри которой были расстреляны в месиво пара человек, но не успел. Две пули, вызывая обжигающую боль, прошли через его предплечье. А следом раздался звонкий удар по шлему, и Фагот отключился, грохнувшись на асфальт.
