Дмитрий Александрович Найденов
Николай Второй. Первая мировая война, 1894 год. Книга восьмая
Глава 1. Кровавое воскресенье
Я верю в честные чувства рабочих людей
и в непоколебимую преданность их Мне,
а потому прощаю им вину их.
(Про Кровавое Воскресенье).
Николай Второй.
Воскресенье выдалось морозным и пасмурным, навевая тоску. Встал я поздно утром, хотя самочувствие было получше, чем вчера, я всё равно чувствовал себя довольно неважно. Всю ночь мне снились кошмары, мучившие меня до утра. Сегодня должна будет состояться массовая казнь бунтовщиков, по предварительным спискам, казни подлежит более двух тысяч человек. Военно-полевые суды, работают непрерывно, пополняя списки обвиняемых в государственной измене и попытке переворота. Те дела, где есть сомнения, откладывали на более поздний срок. Вчера вечером к Зимнему дворцу потянулась вереница родственников, просящих помилования для своих близких, их прошения принимались, но всем сообщалось, что шансов мало, так как наследник в гневе после того, как на него и его отца покушались. В газетах сообщалось, что в планах у мятежников было убийство детей государя императора и его новорождённого внука.
Вообще последний день город бурлил, разделившись на два лагеря. Многие признавали право государя казнить бунтовщиков, но многие склонялись к тому, что казнь можно заменить и пожизненной каторгой.
В городе до сих пор стояли усиленные патрули вокруг Зимнего дворца и всех важных административных зданий.
С самого утра, все пытались отговорить меня от массовой казни, но я был непреклонен, отец тоже пытался, но увидев мой категоричный настрой, оставил попытки, хотя я видел, что он готов нарушить своё слово и вмешаться, отменив мой указ.
Перед Зимним дворцом прямо на льду были установлены виселицы, на которых должны будут повесить бунтовщиков. Так как количество их слишком большое, то казнь будет происходить в несколько этапов. Большую часть расстреляют, так как многие пошли на сотрудничество, надеясь получить отмену смертного приговора и замену его на пожизненную каторгу. Уже с самого утра противоположный берег и набережная начали заполняться горожанами, пришедшими наблюдать за казнью. Количество солдат, призванных охранять место казни, было очень большим. После завтрака я ушёл к себе в кабинет и просил меня не беспокоить, пребывая в сомнениях в правильности своего поступка.
За час до начала казни, ко мне пришёл встревоженный князь и штабс-капитан.
– Ваше Высочество, к Зимнему дворцу движется большая колонна гражданских, они идут с иконами, а впереди них идёт ваш духовник – отец Иоанн, в народе прозванный Кронштадтским. По сообщениям агентов, они идут просить помилования для осуждённых на смерть, совершив утреннюю Литургию, они с Крёстным ходом отправились просить милости у государя. Толпа уже примерно три тысячи человек, если к ним примкнут те, кто пришёл посмотреть на казнь, то их количество может достигнуть десяти тысяч человек. Мы уже вызвали на подмогу солдат из соседних казарм. Что прикажете делать? – спросил князь.
Я задумался. Всё это очень сильно напоминало Кровавое воскресенье, с которого собственно и началось падение царского режима. Тогда провокация завербованных английской разведкой революционеров, которые открыли стрельбу по солдатам, прикрываясь женщинами и детьми, полностью удалась.
– У нас ещё остались специальные боеприпасы? – спросил я.
– Очень мало. Никто не думал, что будет такая потребность в них.
– Разместите на крыше снайперов, солдат поставьте за временными ограждениями и преградами. Ко мне пропустите только отца Иоанна, я приму его. Огонь не открывать, это, возможно, провокация. Тем, кто стоит в первых рядах, выдайте спецпатроны, по пять штук на человека, – отдал я указание и направился в западное крыло, которое выходит на Невский проспект. Через полчаса ко мне присоединился отец, там как раз толпа начала собираться перед временными ограждениями.
С хоругвями и иконами стояла небольшая часть собравшихся, среди них угадывался облачённый в рясу священник, к чему-то призывающий горожан. Я прождал ещё полчаса, и когда толпа достигла огромных размеров, дал команду с требованием разойтись.
К протестующим вышел штабс-капитан с электрическим мегафоном в руках и потребовал разойтись, в ответ толпа загудела, и начались волнения. Очень долго она не утихала, и призывы штабс-капитана вызывали только раздражение. Поняв, что миром толпа не разойдётся, я приказал пропустить отца Иоанна и двух сопровождающих.
– Ты уступишь им и отменишь казнь, – с надеждой в голосе спросил отец, всё-таки казнить две тысячи человек – это слишком, ведь и так погибших набралось почти четыре тысячи человек. Основные зачинщики и те, кто шли в первых рядах, уже убиты. Всех офицеров, кто поднял солдат, твои снайпера перебили ещё в самом начале бунта. Там, по сути остались только те, кто особо не рвался воевать, может, пощадишь их.
– Если я сейчас проявлю слабость, то уже через год, подобная толпа потребует себе привилегий и новых послаблений, и свобод. Как раз сейчас нужно проявить твёрдость и показать, что мы готовы идти до конца, – сказал я и отправился в кабинет, где и планировал провести встречу.
В небольшой комнате я уселся за стол, где и дождался парламентёров. Отец на встрече присутствовать не будет, оставив меня самому, решать возникшие проблемы.
Отец Иоанн вошёл в кабинет вместе с двумя сопровождающими, как мне доложил штабс-капитан, это ярые его сторонники, которые всячески поддерживают его и стараются охранять, после нескольких попыток нападения на батюшку.
– Ваше Высочество, – произнёс отец Иоанн, войдя в кабинет и упав на колени, склонил голову, – Прошу тебя услышь просьбу народа, которую я хочу озвучить. Помилуй бунтовщиков, не бери такой страшный грех на душу, и так ты наказал достаточно большое количество из тех, кто подняли против тебя бунт.
– Встаньте, отче, в ногах правды нет. Не могу я помиловать тех, кто покушался на мою жизнь и жизнь моей семьи. Они ведь не просто хотели убить меня или отца, они хотели искоренить весь род Романовых, включая младенцев. Вы считаете, что я не вправе наказать бандитов?
– Вправе, но вы ведь не только царь, а ещё и христианин, и должны проявить милость. Замените смерть на каторгу, и люди успокоятся, разойдутся по домам. В городе и так траур, не нужно его усугублять.
– Сегодня я дам слабину перед толпой, а завтра эта толпа придёт требовать себе свобод как во Франции. Вы этого хотите? – спросил я, обращаясь к священнику.
– Нет, конечно, но и убивать такое количество пусть и виновных, но всё-таки христиан. Ведь, как я знаю, многие и них раскаялись в содеянном и готовы искупить свою вину. Вы ведь будущий правитель, и наверняка вы сможете придумать, как удовлетворить требования горожан и не ударить в грязь лицом.
Я задумался на некоторое время. Пойти навстречу толпе нельзя, во всяком случае придётся тогда потребовать что-то взамен за их наглость требовать и оспаривать решение государя. Попытки разогнать толпу приведут к подъёму протестных настроений, и даже если стрелять будут резиновыми пулями, то обязательно пойдут слухи, что по моему приказу солдаты открыли стрельбу по беззащитным женщинам и детям, и тогда число погибших будет по слухам не одна сотня, а тысячи. Потом мне будет не отделаться от прозвища Кровавый. Да к тому же сегодня воскресенье. История повторяется, только существенно ускорив свой ход, и возможно, виновником всего этого являюсь я. Ещё одним минусом было то, что терять почти две тысячи солдат, в преддверии войны, было нелогичным и даже вредным поступком. Казнь такого количества, может спровоцировать недовольство среди военных, тем более, что в этих полках служба считалась элитной, и туда старались пропихнуть своих детей те, кто имел связи и деньги, да и дворян среди них хватало. После службы в Гвардейских полках открывалась перспектива стать офицером.
– Хорошо, я пойду на уступки для тех, кто раскаялся в содеянном и непосредственно не покушался на мою жизнь и жизнь моей семьи, смертная казнь будет заменена на каторгу. Если из них, кто-либо захочет искупить свою вину кровью, будут зачислены в штрафной батальон, и при первой же возможности они будут отправлены на войну, где им представится возможность умереть с оружием в руках, защищая нашу страну, и может быть, что кому-то и них посчастливится выжить.
В связи с тем, что горожане не предотвратили бунт, на всех жителей будет наложена вира в виде пяти процентов от дохода, а также на любое предприятие, лавку или иное коммерческое предприятие. Срок выплаты виры будет составлять пять лет, после чего она будет отменена.
Так как жители столицы осмелились оспорить мой указ о казни бунтовщиков, чем выразили им поддержку, то в ближайшее время, столица будет перенесена в Москву, в Кремль. Жители данного города утратили доверие царской семьи, – сказал я и, посмотрев на поражённого священника, добавил:
– Сегодня казни не будет, те, кто раскаются, после проведения необходимых следственных мероприятий получат своё наказание, а казнены будут только самые отъявленные негодяи.
А сейчас идите к народу, вам необходимо обратиться к ним и зачитать мой указ, – сказал я, протягивая написанные на листе распоряжения. – И если толпа после этого не разойдётся, я отдам приказ открыть огонь на поражение, и вина за это теперь будет на вас лично, так как именно вы привели эту толпу под стены Зимнего. Как вы убедите их покинуть площадь, меня не волнует, отныне жизнь этих людей в ваших руках. У вас есть полчаса.
После этого я обратился к штабс-капитану, стоящему рядом.
– Виктор Павлович, проводите отца Иоанна к народу и дайте ему возможность обратиться через мегафон ко всем собравшимся, приготовьте также спецсредства для разгона толпы, если в течение получаса они не начнут расходиться, я разрешаю открыть огонь по демонстрантам.
Делегация в сопровождении штабс-капитана и охранников, молча покинула кабинет, после чего я в задумчивости уставился в чистый лист бумаги, лежащий передо мной. Похоже, я нашёл неплохой выход из сложившейся ситуации. Обосновал перенос столицы, нашёл солдат для убийственных операций. Введение дополнительного налога будет способствовать оттоку населения и бизнеса в первую очередь в новую столицу. Всё складывается как нельзя кстати. Заговор удалось раскрыть, и на ближайший год этого урока будет достаточно, поэтому можно спокойно начинать военные операции в этом году, не ожидая серьёзных волнений.
Не вытерпев, я отправился посмотреть, как происходит общение отца Иоанна с толпой. В западном крыле у приоткрытого окна, я застал своего отца, который слушал, что говорит священник собравшимся, вот я увидел, как он встал на колени, держа в руках микрофон, и начал читать молитву. Вслед за ним на колени встали все собравшиеся и стали молиться вместе с ним. Закончив молитву, отец Иоанн поднялся и, сказав, куда нужно направляться, отправился к ожидавшим его прихожанам. Взяв икону Божьей матери, он направился в обратную сторону, откуда пришёл, и постепенно вся толпа двинулась за ним, а часть просто отправились в разные стороны. Уже через полчаса площадь опустела, и на неё вышли дворники, чтобы убрать скопившийся мусор.
Всё это время мы стояли рядом, и, когда народ разошёлся, отец, повернувшись ко мне, спросил,
– И когда ты решил, что столицу нужно перенести в Москву?
– Давно уже. После первого нападения на Кронштадт. Слишком наша столица уязвима, да и расположена далеко от центральной части России, теперь есть отличный повод обосновать переезд и поспособствовать переезду промышленности. Пятипроцентный налог не многие захотят платить, – ответил я.
– Я тебе уже говорил, что у тебя прирождённый дар управлять, ты сумел развернуть опасную для нас ситуацию просто блестяще.
– Уже неоднократно. Раз сегодня казней не будет, может, тогда отправимся домой в Гатчину? Честно сказать, меня напрягают немного такие массы людей, да и там намного безопаснее, уверен, что здесь, разберутся и без нашего участия.
– Поэтому я и выбрал Гатчину в качестве дома. Ты прав, нужно ехать домой, а то твоя супруга и твоя мать замучили меня вопросами о твоём здоровье. Начитались газет, где говорят, что ты чуть ли не при смерти и не верят даже мне, – сказал отец.
Сборы не заняли много времени, больше пришлось ждать на вокзале, пока освободят пути для нашего поезда.
К вечеру мы приехали на вокзал и оттуда на машинах быстро добрались до дворца. Встречать наш вышла вся семья. Моя супруга, не выдержав, бросилась мне на шею и разрыдалась, чем вызвала одобрительный взгляд моей матери. Обняв Елену, я отправился с ней в наши комнаты.
С нами приехал штабс-капитан, а князь остался в Зимнем дворце проследить, как будет идти дознание. Мне же предстояло ещё подробно осмыслить всё произошедшее, чтобы проверить, не упустили ли мы ещё что-нибудь очень важное. Так как ужин уже прошёл, мне в кабинет принесли разогретые блюда, и супруга взялась сама ухаживать за мной, наблюдая, как я ем за небольшим столиком, сидя рядом со мной в соседнем кресле. Только сейчас, я понял, насколько же я устал от всех недавних событий. Та пружина, которая была сжата во мне, стала постепенно разжиматься, давая возможность почувствовать, что такое на самом деле есть дом, где тебя ждут и любят.
Глава 2. Посольский бал
Хороший дипломат импровизирует свои речи
и тщательно готовит свои умолчания.
Шарль Морис де Талеиран
Встречу с дипломатами пришлось перенести снова, и только третьего января Зимний дворец был подготовлен и приведён в порядок, хотя на фасаде ещё оставались следы обстрела, но их устранение оставили на лето. Встреча проводилась в виде бала с небольшим банкетом, в этот раз вся семья присутствовала в полном составе, и мы даже с Еленой смогли потанцевать, хотя долго оставаться на балу она не смогла. Своего новорождённого сына мы взяли с собой, и он был под присмотром нянек и внушительной охраны. Когда основная часть бала уже прошла, началось именно то, ради чего всё это и затевалось, переговоры в неформальной обстановке, где обычная речь сменялась намёками и обтекаемыми фразами. Собеседники прощупывали позиции друг друга для нахождения точек соприкосновения, или наоборот, показывая свою позицию в том или ином вопросе. Я не такой специалист в этом вопросе, но старался придерживаться той атмосферы, которая царила в зале.
Первый довольно серьёзный разговор состоялся как ни странно с английским послом, недавно назначенным взамен старого.
– Сэр Николас, рад приветствовать вас в нашей стране, прошу прощения, что не смог присутствовать во время вашего визита во дворец, был очень занят неотложными делами, надеюсь, вам понравится в нашей стране. Если соблюдать нормы приличия, то можно неплохо здесь устроиться, хотя я понимаю, что ваши действия часто навязываются министерством внутренних дел, но вы постарайтесь убедить их не совершать глупости, как ваш предшественник.
– Я рад, что смог с вами встретиться, как оказалось, без вашего ведома в этой стране не решается никаких вопросов.
– Да пришлось помочь отцу и взять несколько ничего незначащих министерств, под своё начало, – сказал я, подыгрывая ему.
– К сожалению, ваша страна стала затрагивать сферы влияния, до этого являющихся только нашими сферами. Вот взять ту же Трансвааль и Оранжевую, что вы там забыли? Ведь эта сфера интересов всегда была нашей прерогативой, – спросил посол, беря с подноса слуги бокал с шампанским.
– Конечно же, золото. Нашей стране нужно много золота, чтобы обеспечить нашу валюту, взятыми на себя обязательствами. Ещё мы избавляемся от разного старья, которого у нас много скопилось.
– Практически новые ружья и патроны вы называете старьём?
– Конечно, они давно уже списаны, и многие из них даже не стреляют. Тем более, они на дымном порохе, и калибр нам не подходит. Вы, кстати, не увлекались бы шампанским, господин посол, и вообще следите за своим здоровьем. Вы ещё достаточно проживёте, если сядете на диету, ведь язва, это опасное заболевание и не стоит им пренебрегать. Умереть, не дожив до шестого десятка, это довольно печально, но мы отвлеклись. Расскажите, как обстоят дела в Корее, ведь вы прямо оттуда прибыли в нашу страну? – спросил я, перед этим указав послу, что знаю, когда и от чего он умрёт.
– Мне говорили, что вы можете видеть будущее, но я даже не знаю, что вам ответить по этому поводу.
– Примите это как мой вам подарок. Так как дела обстоят в Корее?
– В Корее, всё по-прежнему, они сильно зависят от Китая, а там, не пойми, что творится, но вы же не просто так спрашиваете это? Вы готовите войну в Корее? Или, может быть, в Китае?
– Нам просто нужен незамерзающий порт, как вы знаете, я купил Аляску, и мне нужно снабжать её круглый год. Как известно, деньги должны работать, купив Аляску, я должен как можно быстрее окупить свои затраты. Может, вы посоветуете, где там лучше расположить свою базу? У какого порта?
– Насколько я знаю, вы интересовались Порт-Артуром, в принципе неплохое место, но там живут одни варвары, назвать их цивилизованными людьми невозможно. Представляете, у них армия ещё вооружена луками и стрелами, про пушки и говорить не хочется, – ответил посол.
– Именно поэтому вы отправили туда своих инструкторов и продали им ружья? – спросил я.
– Да какие там ружья, один списанный хлам, да ещё под дымный порох, – вернул мне мой ответ посол, после чего добавил. – Меня просили узнать сроки поставки заказанных моим правительством дирижаблей. Нам очень важно получить их до весны.
– Насколько я знаю, в скором времени мы сможем их вам поставить, но отгрузить их вам мы не можем, так как у нас действует запрет на заход английских кораблей, вы должны нанять корабль другого государства или отправиться на дирижаблях по воздуху, тем более, что расстояние тут небольшое, – сказал я.
– Я передам ваше предложение и в ближайшие дни дам ответ, каким образом мы будем их вывозить. Ещё моё правительство беспокоит ваше возможное вторжение в Османскую империю, и я хочу сказать, что мы вынуждены будем защищать свои инвестиции, которые вложили в это государство.
– Сэр Николас, мне не хочется вмешиваться в бизнес вашего государства, и мы даже готовы будем пойти на некие уступки и сохранение части вашего бизнеса в Османской империи, но, если ваше противостояние будет очень активным, мы перекроем Суэцкий канал, а потом возьмём его под свой контроль. В крайнем случае, мы блокируем его своим воздушным флотом. Мне не хотелось бы начинать полноценную войну между вашим государством и мной лично, – сказал я послу, отслеживая его реакцию.
– Вы на самом деле решили в одиночку воевать против Османской империи? – удивлённо спросил посол.
– Конечно, а что в этом такого, вы посмотрите на эту страну, не будь у неё выхода на Европу, они ничем бы не отличались от туземцев той же Кореи или Китая. Посмотрите, как резко развиваются технологии в европейских странах, а у них ещё до сих пор феодализм, который устарел уже лет на триста. Про армию и флот я даже говорить не буду, уверен, что за два месяца, я смогу взять Стамбул и вытеснить турецкие войска в южную часть Османской империи. Да, мне для этого потребуется год-два, может, и три, но в любом случае шансы на успех очень большие, это с учётом, что ваша страна активно будет противостоять моей добровольческой армии. Лучше скажите, посол, как обстоят дела с расследованием чудовищного факта нападения ваших кораблей на мирные, гражданские суда. Ещё меня беспокоит большое количество фальшивых фунтов стерлингов. В связи с этим мы вынуждены прекратить принимать вашу валюту в качестве оплаты за рублёвые аукционы. Вы сможете рассчитываться в любой другой валюте по соответствующему курсу.
– Но это невозможно, меня особо просили подчеркнуть, что ситуация находится под контролем казначейства Великобритании и все деньги, передаваемые вам, будут проверены и дана гарантия их подлинности.
– Господин посол, не надо нас считать за дикарей, наши специалисты провели проверку так называемых фальшивок, так вот их качество даже лучше тех денег, которые в обороте старше трёх лет. Согласитесь, никто в мире не подделывал деньги лучшим качеством, чем оригинальные. Мои советники склоняются к версии, что вы просто выпустили большое количество денег, чтобы покрыть свои расходы. Как раз их появление зафиксировано сразу после возникновения в вашей стране жестокого экономического кризиса. Поэтому не нужно нас вводить в заблуждение, политика вашего министерства финансов внушает опасения. Мне даже пришлось продать все активы в вашей стране с убытками, так как я уверен, что это не последний экономический кризис в вашей стране, тем более, если она ввяжется в военный конфликт со мной.
И извините, сэр Николас, но, к сожалению, выделить вам время сегодня я больше не могу, мне нужно переговорить с моим другом Вильгельмом, встретимся с вами позже, когда у вас будут известия о расследовании преступлений против гражданских кораблей, – сказал я и отправился к Вильгельму Второму, который освободился.
– Николай, я рад тебя видеть, видишь, я решил лично посетить вас, чтобы продемонстрировать вам свою совершенно здоровую руку. Ваши врачи поистине волшебники, но все как один утверждают, что знания они получили именно от вас.
– Они, конечно же, преувеличивают, я просто подсказал им в каком направление нужно двигаться, а дальше они уже сами.
– О чём вы так долго разговаривали с новым послом Великобритании? – спросил император.
– Я обозначил ему свою позицию по многим политическим вопросам и поинтересовался обстановкой в Корее, но нормально продолжить разговор у нас не получилось, так как он уклонился от ответа по нападению на гражданские суда. В ответ я сказал, что теперь валюта Великобритании не будет использоваться во взаиморасчётах при торговле на рублёвых аукционах, он, конечно, расстроился, но ещё не до конца осознал, чем это грозит английскому фунту стерлингов, – ответил я, отходя с немецким императором в сторону от основной массы гостей.
– Николай, вы очень неосторожны в своих высказываниях, эта старая лисица сразу же донесёт о вашем интересе Кореей, и нас могут там ждать серьёзные проблемы.
– Поверьте мне, я сделал это осознанно. Это отвлечёт их от основных наших целей. Тем более, что у нас теперь есть надёжный путь снабжения по железной дороге, а часть участка можно преодолеть на дирижабле. К весне по этому маршруту будет налажена транспортировка грузов, и мы часть снаряжения и солдат, сможем перекидывать по наикратчайшему пути. Туда перекинут десяток дирижаблей, которые наладят стабильное снабжение Дальнего Востока. Лучше расскажите, как обстоят дела с подготовкой ваших солдат в Порт-Артур, вы успеете по срокам?
– Да, я даже решил подстраховаться и отправить дополнительно ещё один полк вместе со снаряжением. Часть продуктов мы уже договорились купить у китайцев и корейцев.
Вы лучше скажите, когда поставите всю партию обещанных дирижаблей. По моим данным у вас задержка с поставкой двигателей, но ваш завод работает на полную мощность, и двигатели отгружаются, только вот не на наш совместный завод.
– Не переживайте, к концу месяца мы начнём отгрузку партиями по десять штук, поэтому присылайте к нам свои экипажи. С вашей стороны тоже есть задержки с оплатой, но мы ведь входим в ваше положение и не прекращаем работу, как это делают в Европе, возьмите кредит в Австро-Венгрии, и вам потом не придётся его выплачивать, – предложил я.
– Но это в будущем негативно скажется на банковском секторе, и у меня могут возникнуть проблемы с европейскими банковскими домами.
– Я бы не переживал по этому поводу, в предстоящем переделе Европы мало кто окажется без убытков. Лучше скажите, что вы решили по Великобритании, вы поддержите меня, если они объявят мне войну?
– Напрямую я не смогу вас поддержать, во всяком случае в самом начале, вы же понимаете, что их флот намного больше нашего и в прямом противостоянии мы проиграем. Нужно как минимум десять лет, чтобы мы догнали их, а сейчас они самая грозная сила на море в этой части света, – ответил Вильгельм.
– Ну я надеюсь, что вы не откажетесь сдать мне дирижабли в аренду вместе с экипажами и подводные лодки. Если в процессе нападения они будут повреждены или уничтожены, я возмещу весь причинённый ущерб, как и щедро награжу все экипажи, нанятые мною.
– Я читал вашу просьбу и готов согласиться на эти условия, тем более, что деньги сейчас очень нужны, да и очень хочется посмотреть, как вы наказываете этих заносчивых англичан.
– Отлично, жду вас завтра с визитом к нам во дворец, приезжайте с наследниками, Ольга очень ждёт их приезда, у неё так ограничен круг общения, тем более, что тут речь идёт о принцах королевской крови, – пригласил я императора.
– Я рад, что есть возможность породниться семьями, я приеду к вам, там мы и подпишем необходимые договора. А теперь я пойду к моему другу Иосифу, нужно обговорить с ним крупный заём. Вы совершенно правы, деньги нужны сегодня, а отдавать мы будем завтра и, возможно, сами себе, – сказал император и отправился договариваться с королём Австро-Венгрии.
Осмотревшись, я выбрал для себя следующую цель и отправился к ней, но меня перехватил посол Франции.
– Ваше Высочество, мне нужно с вами серьёзно поговорить. В последнее время я не могу попасть к вам на приём, а мне поручено обсудить с вами несколько очень важных вопросов. Моё правительство сменило свои взгляды на сложившуюся политическую ситуацию в Европе и приняло решение обновить наши отношения, а также подтвердить наш союзный договор.
– Я рад, что в вашем правительстве восторжествовал разум и они поняли выгоду от сотрудничества между нашими странами. Но, насколько мне известно, вы так же заключили договор с Великобританией, при этом в договоре прописано, что в случае нашего с ними конфликта ваша страна поддержит англичан. Не кажется ли вам, что это идёт в разрез с нашим союзным договором и ставит под сомнения все наши договорённости, – спросил я напрямую посла.
– Но, как вы узнали об этом, даже я узнал совершенно случайно, что такой договор был подписан буквально на днях? – спросил посол.
Говорить, что об этом я узнал как раз от него, я, конечно, не стал, так как прослушивание разговоров во французском посольстве, держалась в строжайшем секрете.
– У нас есть свои люди в английском Министерстве иностранных дел, которые делятся с нами важной информацией. Так вот, господин посол, если ваша страна нарушит наш союзный договор, мы вынуждены будем провести военную операцию на вашей территории и в ваших колониях. Это будет сделано с целью вывести вашу страну из союза с англичанами. Поверьте, у нас достаточно сил, чтобы урвать часть ваших колоний, а если нас поддержит Германия с Австро-Венгрией, то и наказать вашу страну за нарушение договора. Германия будет рада вернуть себе спорные территории, которые считает своими. Поэтому я предупрежу вас только один раз, как только вы поддержите Англию в её противостоянии со мной или с Российской империей, наш союзный договор будет аннулирован, и сдерживать Вильгельма я больше не стану, – сказал я и собрался уже уходить, но посол задержал меня вопросом.
– Ваше Высочество, вы же понимаете, что я не могу говорить за всё правительство, но я обязательно передам ваши слова. Меня просили выяснить ещё один вопрос, мы хотим построить несколько совместных заводов, но нас не устраивает условие, что они будут строиться на вашей территории. Слишком далеко они будут расположены, поэтому мы хотим просить построить заводы на территории нашей страны.
– Это невозможно, даже Германия вынуждена строить свои заводы на нашей территории, поэтому исключений здесь быть не может. Прошу простить меня, господин посол, но меня ждут, – сказал я и отправился дальше.
