Джулия Либур
Звёзды Эргирии. Повелитель Тёмных Глубин
Глава 4. Воспоминания
В следующий раз глаза она открыла уже на рассвете, когда за окном стал волной подниматься утренний птичий гомон.
За завтраком ребята сидели очень тихо, уйдя каждый в свои мысли. Арфин, понаблюдав за ребятами, спросил их: «Как вам спалось, дети мои?»
Игорь встрепенулся.
– Я летал ночью, отец.
И вдруг понял, что назвал Арфина отцом. Причём сделал это легко и привычно. Замерев на секунду, после осознания этого момента, он решил не задерживаться на нём и продолжил.
– Я летал вместе с птицей со своего посоха. Зовут её Фунир. Мы летели над прекрасной страной. Было странно, что я лечу рядом с птицей, так легко и свободно, как дышу. Правда, внизу порой начинали клониться деревья под порывами ветра, и тогда Фунир просила меня лететь тише. Я спрашивал почему, но она говорила: «Повелитель, ты знаешь». Ничего прекраснее не было в моей жизни. Я даже не хотел просыпаться.
– И я тоже летал, но на драконе Рохвиффе со своего посоха, – подал голос Артём, – Мы улетели очень далеко, перелетев через море. Там были совсем пустынные места. Мы долетели до вулкана и стали на самом краю кратера. Я стоял, а у моих ног бурлила лава. Я наклонился и зачерпнул её ладонью, как будто это вода морская. На берегу этого огненного озера играли саламандры. Они все собрались вокруг меня. Спрашивали, где я был так долго. Я тоже не видел сна прекрасней. Мне было спокойно и уютно и хотелось играть и плескаться этой лавой.
– А что ты видела, доченька? – спросил Катю Арфин
– А я варила в котелке лунный свет и этим целебным отваром лечила ребёнка. Отец, а кто я?
– Ты всё узнаешь, дочка. Немного осталось.
– А что мы будем делать сегодня?
– Сейчас сходим в гости к Рохисе. До её дома совсем недалеко, так что дойдём быстро. Потом все вместе на Совет. А там, если время будет, ещё потренируемся.
Когда все встали из-за стола, Катя засмотрелась на Артёма. Он так изменился за это время. Плечи, казалось, стали шире, глаза сияли и тёмно-рыжие волосы, кудрявой копной спускались на плечи. Артём обернулся, как будто почувствовал её взгляд. Встретившись глазами, оба залились краской. Что это со мной, подумала Катя. Игорь же, взглянув на Артёма, пошутил: «Ещё и в путь не отправились, а тебе уже жарко. Потом, глянув на сестру, удивлённо вскинул брови, её волосы стали тёмного почти чёрного цвета, а глаза остались, как и прежде синие.
– Ты сегодня прямо как фея, сказал он, волосы так необычно заплела, и когда успела только.
Катя и впрямь выглядела по-другому. Белая, сияющая кожа, ярко-синие глаза и тёмные волосы, уложенные в необычную причёску, делали её облик необычно-волшебным.
Этфард, который уже стоял во дворе, махнул им рукой. Пора мол и в путь. Они пошли за Этфардом по тропинке усыпанной хвоей. Катя вся в думах о ночных видениях шла, держась за спиной Артёма. Но ходить по лесным тропинкам не такое уж лёгкое занятие. Даже если, они пружинят от мягкого покрытия, а на ногах удобные туфли. Катя шла, вспоминая, как ночью светились символы на её посохе. И вдруг, когда она запнулась в очередной раз за корень дерева, ей вспомнился символ, состоящий из волнистых вертикальных линий. Он всплыл в сознании светящийся, как и ночью, зелёным светом. Идти вдруг стало так легко и Катя осознала, что она плывёт над землёй как Эда.
Артём, обернувшийся в этот момент назад, застыл с открытым ртом. А Этфард, услышавший, что кто-то остановился, тоже оглянулся. За ним и Игорь захотел узнать, что ж такое происходит.
– Как это у тебя получается? – Артём в восхищении смотрел на Катю.
– Не знаю. Вспомнила символ с посоха и вот уже плыву по воздуху.
– Что чувствуешь? – Сразу перешёл к практическим вопросам Игорь
– Не могу передать.
– Ну как это, – допытывался Игорь,– тебя, например, ветром унести может?
– Почему-то не думаю. Мне кажется, что я могу удержаться на месте, если захочу.
– Что-то я не верю. Сейчас проверим, – рассмеялся Игорь и в шутку дунул на Катю.
Катя осталась на месте хотя подол её платья затрепетал на ветру, но по лесу пошёл шелест и ветки деревьев заметались с укоризной. С ближайших кустов на землю посыпались мелкие ветки и листва, а молодые деревца склонило к земле. Игорь, не понявший сначала что случилось, в удивлении оглянулся, как будто искал, откуда же взялся этот могучий порыв ветра. Артём же сразу сообразивший, в чём дело предложил повторить, только тихо. Игорь дунул очень осторожно, наблюдая, что же произойдёт на этот раз. Снова по лесу пошёл волной шелест. А Катя увидела, что посох Игоря, как будто ожил. Ленты искрились и вились по посоху, а птица раскрыла крылья, как будто хотела сорваться в полёт.
– Я ветер, ошеломлённо проговорил Игорь. Вот почему ночью деревья гнулись, когда я летал во сне.
– Или это не сон был? Задал он вопрос, глядя на Этфарда, но ответа ждать не стал.
Крутнув посох, он вдруг оторвался от земли и с ликующим смехом взвился над ними. Отлетев подальше, он сделал круг над лесом, но понял, что погорячился. Внизу деревья повалило от образовавшегося смерча. Сразу придя в себя, Игорь взмахнул рукой, как будто забирая порыв обратно и опустился на землю рядом с Этфардом. Его голубые глаза сияли от восторга, а светлые пряди волос, непонятно когда отросшие, разметались во все стороны.
– Ох, как же я соскучился по полётам, – сказал он
– А когда ты летал до этого? – спросила Катя.
– Всю жизнь. Мне кажется всю жизнь. Я знаю точно, что я это делал. Я помню это. Вернее, я помню это ощущение полёта. Я знаю, что мне надо делать, когда лечу, или как остановить порыв, как будто я уже родился с этим знанием.
Артём, внимательно слушавший Игоря, вдруг повернулся, и отойдя от тропинки, взял сухую ветку, валявшуюся под деревом, и щёлкнул пальцем. Она загорелась, а Артём стал гладить огонь как котёнка, ласково шепча ему что-то. И огонь словно живое существо, слушал, выбрасывая трепетные язычки пламени, а потом погас, как будто спрятался.
Катя обернулась к Этфарду.
– Так мы из этого мира? Кто мы? Как нас зовут? И почему мы были детьми в каком-то другом мире? Мы останемся здесь теперь навсегда? А что за опасности свалились на нашу страну?
– Сестра моя Гардиса, ты забыла, что всему своё время?
Имя Гардиса заставило вспыхнуть щёки Кати радостным румянцем. Это было её имя, которое произносили жители этой страны с радостью, благодарностью и любовью.
– Значит, Идар – ветер, Андвин – огонь, а я?
– Ты знаешь наши имена в этом мире? – перебил сестру Игорь
– Выходит, знаю. Не поняла, как это получилось. Как же так, мы что-то знаем, а что-то нет.
– Вы вспоминаете. И воспоминания всплывают в вас сильнее с каждой минутой. Скоро вы уже всё вспомните. Я не могу вам подсказывать. Вы всё должны сделать сами. Пойдёмте дальше. – ответил Этфард
– Но ты ведь назвал меня по имени. Значит, ты можешь подсказывать! – воскликнула Катя
– Нет. Это была случайность. А случайность – это уже предначертание, то, что требуется вам на пути воспоминаний, – ответил Этфард
– Но почему, почему нельзя просто взять и рассказать нам всё! Мы сэкономили бы столько времени. Я же понимаю, что какая-то опасность нависла над страной, и мы нужны ей, – в отчаянии воскликнула Катя.
– Вы очень нужны Эргирии. Как воздух и солнце. Но вы нужны полные сил, тех сил, которые спасительны для страны. Но силы эти к вам вернутся, только если вы сами вспомните всё. А потому не будем тратить время. В путь! – Этфард хлопнул по плечу Артёма.
День назад Артём упал бы от этого хлопка, а сейчас лишь покачнулся. Этфард, удовлетворённо хмыкнув, направился по тропинке, Игорь пошёл за ним, а следом отправились Катя и Артём.
Они шагали гуськом, погружённые в свои мысли. Невольно каждый из них силился вызвать в себе воспоминания. Так и шли, молча по тропинке, пока над ними вдруг не раздался треск. Катя, которая не шла, а плыла над землёй, от неожиданности опустилась на тропинку и еле успела увернуться от ветки, хлёстко пролетевшей прямо над ней. Кто-то подхватил её, увлекая в сторону. Она оглянулась и увидела, что Артём крепко держит её, огромное дерево, как будто застыло в воздухе, а Игорь, присевший на корточки, тихонько дует на него, придавая ему нужное направление. Сдув дерево в сторону от тропинки, где оно упало, поломав молодой подлесок, Игорь вдохнул воздух полной грудью и оглянулся на спутников.
– Как ты? – спросил он Катю
Катя, ещё ошеломлённая произошедшим, подошла и уткнулась ему в плечо.
– Испугалась
– Почему не отлетела?
– Не знаю. Растерялась. Как хорошо, что вы оба успели. Как думаешь, дерево само упало?
Этфард, который уже изучал место, где дерево обломилось, сказал
– Внешне, похоже, что само. Старое. Дупло прямо у основания. Вообще, отец следит за такими деревьями, знает их и убирает, когда уже ничего нельзя поделать. Дойдём до Рохисы, и Эда посмотрит всё ли тут чисто.
– А Эда может?
– Может. Она же богиня Луны. А это всегда связано с ви́деньем. Она так увидела, когда Воэнэнг был ранен, и спасла его.
– Как это?
– Воэнэнг, на самом деле, сын могущественного Бога Морских Пучин. Тёмного бога. Отец предназначил ему в жёны морскую волшебницу. Клан их был независим, умели они уходить в другие миры и Повелитель Тёмных Глубин хотел с их помощью усилить своё влияние. Но Воэнэнг уже давно любил Эду, как и она его. Они боялись признаться родителям. Эду ещё мать могла понять, а вот Владыка Морской никогда бы не согласился. Его жестокий нрав известен всем. Свою дочь он насильно выдал замуж за демона, Владыку Подземья. Хорошо, что потом они поладили и даже полюбили друг друга. Ольге́р дал И́ринг свободу, и она может, как и до замужества, следить за родниками и ручьями. Он даже подружился с Воэнэнгом.
Воэнэнг набрался храбрости и сказал отцу, что хочет жениться на Эде. Тот пришёл в ярость и заявил, что если сын его ослушается, то он проклянёт его. Родительское проклятие не испугало Воэнэнга, и он ушёл, заявив, что уходит навсегда из родительского дома. Что было потом, никто не знает. Эда прождала Воэнэнга весь вечер и решила посмотреть, что с ним произошло. В своём туманном шаре она увидела, что израненный, он лежит, не подавая признаков жизни. Тогда она бросилась к нему и с помощью брата и матери доставила к целительнице.
Фея вылечила Воэнэнга. Но при условии, что Эда вынесет вопрос о своём замужестве на Совет Эргирии. Эда согласилась. Совет призвал прорицателей, и те сказали, что союз этот во благо для страны. Любовь нельзя ни игнорировать, ни пытаться уничтожить. Любовь – это дар, который даётся тёмным богам очень редко и дар этот надо принимать с благодарностью. Совет разрешил этот брак, но Воэнэнг должен был доказать свою любовь. Ему дали испытания, с которыми он успешно справился и вот они вместе и счастливы.
– Так Воэнэнг тёмный бог?
– Смотря что ты хочешь сказать. Деление на тёмных и светлых богов это условность. Тёмными богами мы называем владык, связанных с определёнными стихиями и мирами. Не всегда тёмные боги – это плохие боги. Миры, которыми они управляют, накладывают на них свой отпечаток, как и они на свои миры, конечно. Вот, например, Воэнэнг. Матерью Воэнэнга была светлая лесная богиня, а он Бог Теней и Ночи, а значит, Тёмный Бог. Но ночь может быть звёздная, мирная и прекрасная, а может быть страшная, мрачная и разрушительно грозовая. Но с тех пор как Воэнэнг женат на Эде, даже грозы ночные не наносят урона Эргирии. Каждую ночь Воэнэнг рука об руку с Эдой берегут покой нашей страны.
Тёмным, бога могут назвать не только по той стихии, которой он управляет, но ещё и потому, что он не гнушается использовать свою силу против богов и людей. Однако таких богов сейчас практически нет. Даже демоны старательно несут службу на благо Эргирии. Но есть тёмные боги во всех смыслах.
– А кто ранил Воэнэнга?
– Он не знает. Говорит, что на него напали сзади. Эда тоже не смогла увидеть момент нападения. Всё было затянуто мглой.
– Не пойму, на какие-то вопросы ты отвечаешь, а на какие-то нет, – ворчливо поинтересовался Игорь-Идар
– Всё просто, когда мне можно ответить на вопрос, я отвечаю, а когда нельзя, то я просто не могу это сделать. Язык как будто прилипает, значит, эту часть важно вспомнить вам самим. Ну вот, мы и пришли. Смотрите, Эда встречает нас.
Глава 5. Волшебный сад
Эда действительно встречала гостей. Она сидела под яблоней на деревянной резной скамье. Гардиса даже остановилась, так красиво выглядел сад за спиной Богини Луны. Деревья располагались, как будто небольшими рощами, а между ними стлались поляны с изумрудной травой и цветами. Гардиса понимала, глядя на сочетание цветов на полянках, что цветы именно посажены, но выглядели они так, будто выросли там сами. Каждое дерево гнулось под тяжестью плодов. Идар сорвал грушу с дерева, а на её месте тут же выросла новая.
–Это как? – удивился он.
– Так моя матушка – Богиня Плодородия, – рассмеялась Эда
Откусив грушу, Идар как будто в детство попал . Он вспомнил, сколько времени он тут провёл мальчишкой. Это было любимым местом их игр. Гардиса и Андвин тоже стояли, как зачарованные, любуясь садом. Вдруг на полянке появилась олениха с оленёнком. И Гардиса звонко рассмеялась, напугав их. Они тут же исчезли за кустом.
– Ты чего, – спросил Идар?
– Не помнишь, как мы получили тумаков от такой же оленихи, когда решили поиграть с её оленёнком?
Тут Андвин с Идаром тоже начали хохотать. Эда, улыбаясь, поднялась со скамьи и поплыла перед ними, показывая дорогу. Но Идар уже знал, куда надо идти и знал, что они увидят.
Дом совсем не изменился. Идар помнил его отлично. Увитый розами и жасмином белый дом выглядел так сказочно и нарядно, что невозможно было пройти мимо. Да никто никогда и не проходил. Все знали, что Рохиса всегда рада гостям и на её просторной кухне каждого ждёт корзина с фруктами.
Андвин приостановился, не понимал, почему он так волнуется. Однако затем его охватило такое радостное чувство, что он буквально побежал вперёд, опережая Идара, и, увидев в дверях дома Рохису, воскликнул:
– Матушка, я вернулся, – осознав в этот миг, что это его отчий дом
Рохиса обняла его, прижав к себе и замерев.
– Сын мой как же я счастлива, – прошептала она.
Гардиса смотрела на эту встречу и её озарило, почему она назвала Арфина отцом, а с Этфардом хотелось побегать наперегонки. И тут же нахлынули воспоминания, как она, Этфард и Идар постоянно устраивали шуточные соревнования. Идар, до которого в этот момент тоже всё дошло, ошеломлённо смотрел то на Гардису, то на Этфарда.
– Вы хоть стреляйте теперь, а я обратно не вернусь,– заявил он.
– Брат мой,– прогудел Этфард,– высшая цель движет нами, и мы будем поступать как должно.
– Поступать как должно, – передразнил Идар Этфарда, – пожил бы без магии. Ладно, куда деваться, пошли брат. Как ты, здоровяк толстокожий, вообще моим братом оказался?
Этфард ухмыльнулся. Толстокожий здоровяк. Идар с детства его так называл. Значит, вспомнил.
Войдя в дом, они уселись вокруг просторного стола.
– Как тебе живётся в мире людей, сынок,– спросила Рохиса
– Хорошо матушка. Но всё равно, какое счастье, что мы лишены воспоминаний, а то я бы и дня там не вынес.
– Ты силён духом, мой сын, и вынес бы и это. Но цель перерождения вовсе не в том, чтобы помнить свою истинную сущность. Цель в том, чтобы прийти к ней снова в процессе новой жизни и стать ещё лучше, чем был. Трудно нам будет возвращать вас обратно в мир смертных, но опасность, нависшая над Эргирией, требует вашего вмешательства.
– Матушка, расскажи же, что происходит и зачем мы нужны.
– Сынок, погоди ещё немного. Мы должны предстать перед Советом Эргирии. Перед этим я расскажу что могу, остальное узнаешь там. А пока пройдись по саду. Тебе это вернёт ещё часть воспоминаний, а с ними и сил.
Все поднялись из-за стола и вышли в сад. Андвин в задумчивости пошёл по тропинке, которая вывела его к невысокой мшистой скале, из-под которой бил родник, наполняя маленький каменный бассейн и выливаясь из него, бежал по специально проложенному руслу. Андвин, напившись родниковой воды, присел тут же на мягкой траве, прислонившись к пружинистому мху, и закрыл глаза.
В голове роились мысли и в памяти вдруг всплыло имя. Риммор. Это он Тёмный Бог Морских Пучин и отец Воэнэнга. А ещё Риммор тот, с кем он бился в жестоком поединке и одолел. Но первый удар тогда принял на себя Идар.
Риммор напал, когда все воины были заняты отражением мелких набегов на границах Эргирии, которые, как выяснилось позже, сам же Риммор и подготовил. Только Идар оказался случайно рядом с Гардисой. Его легко ранило, и Этфард отправил его подлечиться, а заодно доложить Совету обстановку и проверить как там дела. Внезапно дом Арфина окружили, и только поставленная им защита спасла Гардису от похищения. Риммор, а напал именно он, в свою очередь, окружил дом магическим кольцом, что не помешало Арфину попросить у Совета помощи. Но выбраться из дома они с Гардисой уже не могли.
Идар вызвал Риммора на бой. Тогда он ещё не знал, что меч Риммора не просто наносит раны, а отбирает жизненные силы. Идару важно было отвлечь напавших от дома Арфина, и ему это удалось. Пока он бился с Риммором, Арфин с Гардисой смогли исчезнуть. Сам Риммор во время битвы не мог поддерживать кольцо вокруг дома, а обычным колдунам не под силу было тягаться с Богом Леса и Богиней Мудрости и Врачевания.
Бог Ветра держался в бою сколько мог. Но он был молод и не так искушён в битвах, как Владыка Морских пучин. Риммору удалось ранить Идара, но тут подоспели войска Совета и сам Андвин. Два воинства стояли напротив друг друга, готовые к жестокой битве. Андвин уже знал, как они могут избежать кровопролития, но если он ошибётся, то страна навсегда подпадёт под власть Повелителя Тёмных Глубин. Однако, иного шанса избавиться от Тёмного Владыки у Эргирии не было, поэтому он просто кивнул Таронжу, и Бог Солнца от имени Совета предложил Риммору решить вопрос поединком между ним и Богом Огня.
Бог Морских Пучин ни секунды не медлил с согласием. Имя Андвина было для него ненавистно. Победить соперника и получить вдобавок власть над Эргирией, а потом и Гардису, было достойной наградой в его глазах. С горящими от радости глазами он наблюдал, как Андвин отходит на свою позицию, отстёгивает ножны и откидывает их, как ему подают щит, и следом он показывает, что готов к бою. Риммор тоже снял ножны и отбросил их, чтобы не мешали в бою.
Всё это всплывает отрывками, но достаточно связанно. Следом он видит, как Риммор лежит на земле раненый, не в состоянии подняться. Он сам, Идар и Гардиса стоят вокруг него, читая заклинание «Отнятия Силы».
Вот почему они вынуждены пока жить в ином мире. Они совершили, пусть и вынужденное, но преступление. Отнятие магических и божественных сил карается законом. Совет попросил их свершить это, потому что они трое связаны крепчайшими узами и могли действовать как одно целое, а для заклинания это непременное условие. Но даже свершённое во благо преступление подлежит искуплению и, если их призвали, это означает только одно: Риммор на свободе.
***
Гардиса тихо шла между деревьями, любуясь цветами. Она нагибалась, когда видела особо привлекательный цветок, касалась его лепестков, и память услужливо подсказывала ей название и полезные свойства. Вдруг девушка почувствовала знакомый запах, и перед глазами всплыло поле боя. Цветок, нежно-сиреневый цветок с тонким ароматом бросает она в котелок с отваром. Переждав несколько мгновений, черпает оттуда лечебное питьё и спешит напоить им раненого Идара. А совсем рядом слышится гул. Это два воинства расходятся, чтобы освободить место для поединка Андвина с Риммором. Идар без сознания и Гардиса поит его по капле. Вот затрепетали ресницы, вот порозовели губы и краски вернулись к мертвенно-бледному лицу.
Но это было позже. Гардиса похолодела, вспомнив то отчаяние, когда ей принесли на носилках брата. Она тогда сразу поняла, что если не потеряла его ещё, то произойдёт это совсем скоро. Видно было, что кольцо его жизни поблёкло и скоро совсем исчезнет. Все, или почти все, жизненные силы забрал Риммор у её брата. Меч Риммора, как оказалось, наносил только смертельные раны. Даже лёгкий порез этим мечом забирал у жертв силы и жизненную энергию.
Стукнув посохом и отдав приказ Эсмес, достала Гардиса котелок и, подхватив луч солнца, начала творить своё волшебство. К солнечному лучу она добавила силу её божественного рода, а через пару минут Эсмес протягивала ей «скромного эльфа», так звали в народе этот хрупкий цветок с чарующим запахом. Сиреневый скромник всегда прятался в траве, как эльф прячется от ярких солнечных лучей. Обладал он чудесным свойством возвращать силы тем, кто их потерял и находился буквально на грани небытия. Говорят, вырос цветок из слёз Звёздной феи, которая хотела вернуть силы любимому эльфу, раненному в бою. Но сорванный, через короткий срок терял свои волшебные свойства, поэтому важно было немедля добавить его в питьё. Цвёл он всего раз в год и очень недолго. На их счастье, была как раз его пора.
Как только Бог Ветра пришёл в себя, сразу попытался вскочить и броситься на поле битвы. Еле удержала его сестра. Но Идар хотел видеть, как бьётся Андвин. А бой был нешуточный. Богу Огня приходилось теперь опасаться даже малейшей царапины, нанесённой мечом Риммора. Андвин бился изо всех сил. Казалось, он был в нескольких местах одновременно. Но постепенно движения его замедлились и Морской Владыка стал теснить его.
Страшно было даже вспоминать эти мгновения. Вот Андвин увернулся от очередного удара, отскочил, затем снова увернулся и ещё отбежал. Оглянулся, увидел, что отходить некуда, а тут Риммор решил покончить с ним одним мощным ударом. Андвин поднимает щит. Но что щит перед мечом Владыки? В этот момент девушка закрыла глаза. Но следом раздался общий вскрик, и она невольно посмотрела на поле боя. Риммор уже лежит на земле, он ранен. Андвин, приставив остриё меча к его шее, не даёт ему подняться, но враг и без этого не смог бы встать. Ранение серьёзное.
Буквально через мгновение, подхваченная братом, она уже стояла рядом. Идар и Андвин направляют руки на Риммора, и сама Гардиса, не думая, делает то же самое. Как только было произнесено первое слово заклинания, Повелитель Тёмных Глубин уже не мог пошевелиться. Из ладоней трёх богов исходит сначала слабое сияние, потом оно растёт и соединяется сначала в светящееся кольцо, а затем образует как будто кокон вокруг поверженного бога. Звучат последние слова, свет гаснет. Риммор обессиленный лежит, не открывая глаз. Гардиса наклоняется над ним. Срочно, срочно надо отнести его к костру. Как смотрел на неё Тёмный Бог, когда она обрабатывала и залечивала его рану. Эту ненависть, казалось, можно было потрогать руками. Какое счастье, что всё это позади. Или не позади?
Гардиса оглянулась по сторонам. Так явственно вспомнились ей события тех дней, что не сразу она пришла в себя. Наклонившись и нежно погладив скромного эльфа, прошептала она ему слова благодарности и за брата, и за вернувшуюся память.
Заметив дерево с персиками, она направилась к нему и вдруг увидела Андвина. Он тоже шёл к этому дереву. Встретившись глазами, оба остановились, потому что снова поплыли картины очередных воспоминаний.
***
Гардиса стоит в саду. Вернее, прячется за раскидистой яблоней. Ей не хочется идти домой. Там опять сидит Риммор. Он буквально осаждает их дом, уговаривая Арфина повлиять на дочь. Тщетно он пытался говорить с самой девушкой. Та наотрез отказывалась выйти за него замуж. Риммор был высок, темноволос, с глазами изменчивыми, как его морские просторы, отличался яркой и мужественной красотой. Он был повелителем огромных владений. Все просторы морские и острова принадлежали ему, но как же он был высокомерен и жесток. Девушки его боялись. У него уже было несколько жён, и все они сбегали от него через какой-то срок.
А самая первая жена, от которой у него были сын и дочь, умерла. Была она лесной богиней, нежной и тонкой как ивовый прутик. Покорно склоняла она голову перед крутым нравом Риммора, но истаяла, оставив маленьких детей. Малышей сначала воспитывали лесные боги, но, когда они подросли, отец затребовал их в свой дворец, упирая на то, что раз нет матери, то дальше воспитанием должен заниматься он. Несладко пришлось брату и сестре в отцовском холодном глубинном дворце. На дочку он мало обращал внимания и выдал замуж, как только подвернулся выгодный случай, несмотря на её слёзы. А сыну он много уделял времени, но карал за малейшую ошибку. Считал Риммор, что Владыка Ночи станет со временем его ближайшим соратником и помощником. Тем более что Воэнэнгу подчинялись ещё и дневные тени. Надо отдать должное, он вырастил из него отличного воина. А вот в магии Воэнэнг отца не догнал. Юноша был всегда замкнут и неулыбчив. И только Эда могла вызвать его смех и зажечь искру в глазах.
Как только не пытался Риммор обхаживать Арфина. Рассказывал ему, что в его дворце Гардиса будет счастливой хозяйкой, что сумеет он уберечь её от всех невзгод. Устал Арфин объяснять Риммору, что не будет он принуждать дочь к замужеству. Потребовал оставить их в покое и пригрозил пожаловаться в Совет. Ушёл Риммор, но от желания своего не отступился. Он решил, что уничтожит Совет и станет владыкой в стране. Тесно ему было в своём дворце, жаждал он власти, преклонения и повиновения. И красавицу Гардису тоже жаждал. И готов был смести всё на своём пути.
А Гардиса уже и думать о нём забыла. Пело её сердце. Пело от любви и нежности. У Серебряного водопада повстречала она Андвина и как будто увидела его в первый раз. Росли они вместе, вместе шалили и учились, относились друг к другу как брат с сестрой. Но в тот летний день, видно, шаловливый Бог Любви столкнул их у пенных струй. Поняли они, что сердце у них теперь одно на двоих и новостью этой поделились с родителями.
Арфин с Рохисой порадовались за детей и, посовещавшись, решили сыграть свадьбу ранней осенью. Да не успели этого сделать. Поднял Риммор восстание против Совета и попытался поработить богов.
Вспомнила Гардиса, как Таронж открыл им единственный путь избавления от Тёмного Бога. Проплыла картина, как запечатывали саркофаг со спящим Риммором. Вспомнилось, как обрадовались они, что им было разрешено проходить круги перерождений вместе.
Что же могло случиться? Зачем их вызвали, прервав этот путь? Или неважно это. Вот перед ней её любимый. Сейчас их минута счастья, которую они получили, пусть и невольно.
***
– Волшебница моя – тихо шепнул Андвин, – придётся нам ещё ждать, чтобы быть вместе.
– Недолго уже. Отведённые нам жизни скоро закончатся. Людской век короток и это последнее рождение, – еле слышно ответила Гардиса.
– Но нас вызвали для битвы. Мы оба знаем с кем придётся сражаться, и потом нам опять придётся расплачиваться.
– Я забыла об этом,– грустным голосом ответила Гардиса, – но мы что-нибудь придумаем.
– Вот это вряд ли, – улыбнулся Андвин, заглядывая в подозрительно заблестевшие глаза любимой, – битва есть битва. Там или ты побеждаешь, или тебя побеждают. Я предпочитаю пройти ещё один цикл, лишь бы потом быть вместе с тобой.
– Я тоже, – вздохнула Гардиса, склонив ему на плечо голову.
На дорожке показалось светлое пятно. Это Эда плыла к ним.
– Пора, брат мой, нам надо посмотреть случайно ли упало дерево, и затем нас ждут в Совете.
– Мы готовы, – ответил Андвин, сильной рукой подхватив Гардису, и направился с нею к дому. Эда последовала за ними.
На кухне, за широким столом уже сидели Рохиса, Идар и Этфард. Гардиса с Андвином тоже сели около стола. Эда же осталась стоять. Она развела руки над столом и как будто стала лепить снежок из воздуха. Над столом появилось туманное круглое облачко, которое превратилось в прозрачно-туманный шар. Губы девушки что-то неслышно прошептали и в шаре все увидели тропинку и дерево, склонившееся над ней.
По тропинке прошёл крестьянин, затем тропинку пересекла лисичка. Следом на дерево уселась ворона. Она сидела спокойно и чистила перья, время от времени поглядывая по сторонам и склоняя голову то на одну сторону, то на другую, как будто прислушиваясь к чему-то. Затем слетела к подножию дерева, подолбила клювом кору около корней. Этфард наклонился вперёд, вглядываясь в облачко, и брови его поползли вверх. Дерево у подножия было абсолютно здоровое без признаков дупла и трухлявости. Ворона ещё поискала что-то под корой дерева, потом встряхнулась и улетела восвояси.
Прошло немного времени, и они увидели себя, идущими гуськом по тропинке. Когда Этфард уже миновал дерево, оно начало медленно наклоняться. Следом всё происходило практически одновременно. Идар, который тоже уже почти прошёл под деревом поднял голову и увидел, что дерево падает, присел и начал дуть, дерево успело нижними ветвями достать тропинку, по которой как раз шла Гардиса. Та уворачивается от ветки, и Андвин, бросившийся к ней, подхватывает её и буквально переносит в сторону. Идар сдувает дерево в сторону.
– Знаем, знаем мы эти фокусы,– нахмурившись, прогудел Этфард, – Долго боялись они заниматься такими делами. А тут, смотри-ка, вспомнили былые штучки.
– Теперь нам надо быть настороже, – задумчиво произнёс Андвин, – ведьма, обернувшаяся вороной, наверняка следит за нами постоянно.
– Фунир, – обратился Идар к птице, – будешь держать дозор.
Эсмес и Рохвифф оживились, поглядывая с посохов на своих повелителей.
– Все будут нести дозор, – улыбнулась Гардиса,– Ведьма может прикинуться кем угодно. А вы сразу разберётесь, что к чему.
Рохиса одобрительно кивнула, – Правильно, дети мои. Вы опытные воины и ваши помощники тоже. Если кто-то думает, что вы утеряли эти навыки, то он скоро поймёт, что ошибался.
– Матушка, мы так понимаем, что Риммор смог освободиться, поэтому нас вызвали? – Спросил Андвин.
– Вы правильно понимаете.
– Много наберёт Риммор сторонников?
– Найдётся достаточно, сынок. Ты же помнишь, что обитатели морских глубин чтят его, как своего Владыку. Он в любом случае их повелитель. Да вся нечисть, что попряталась по тёмным углам, или прикинулась невинными голубками, тоже выползет из щелей, как та ворона. Зятя подтянет с его войском. Бог недр подземных, Ольге́р, благодарен ему за то, что Риммор дочь отдал за него. Хотя, конечно, только этого недостаточно, чтобы он ввязался в войну. Но у морского владыки есть козырь.
– Это какой же?
– Договор. Ольгер с Риммором подписали его перед свадьбой Владыки Подземья с Иринг. Нарушить его он не может, а значит, придётся помогать Риммору. Но самое страшное, что Риммор будет втягивать в эту войну всех, кого может, и кто сейчас не является его сторонником. Где страхом, где силой, где лестью и подкупом. Конечно, такие воины более слабые, чем те, кто воюет за свой дом, своих близких и за убеждения. И я уверена, что мы победим. Но представь сынок, сколько судеб будет искалечено. Тот, кто предал и продал будет это помнить, даже если мы это забудем. И будет в нём сидеть гнев и обида на тех, кто его простил и понял. Сколько ему придётся расплачиваться за это, кто знает. Конечно, всё это не зря мы проходим. Видно, каждому пора до конца разобраться с кем он и кто он.
