Джулия Джеймс
Покорить дерзкого парня

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме. Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A. Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения. Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Julia James

Contracted as the Italian’s Bride

© 2023 by Julia James

«Покорить дерзкого парня»

© «Центрполиграф», 2024

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2024

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Пролог

Данте Кавелли сидел на барном стуле в коктейль-баре одного из самых модных отелей Лондона в Вест-Энде и пил мартини. Он взглянул на свои часы – тонкие, золотые и очень дорогие. Она опаздывала.

Данте окинул взглядом роскошный коктейль-бар. Он был слабо освещен, столы расставлены по всему широкому пространству, а в углу стоял белый рояль, за которым пианистка играла тихую блюзовую мелодию. Взгляд Данте на мгновение остановился на ней. Пианистка была очень привлекательной блондинкой с длинными волосами. Мужчина почувствовал воодушевление, но затем взял себя в руки. Нет, исключено.

Нахмурившись, он посмотрел на вход в бар. Никого. Подняв бокал, сделал глоток. Его взгляд все еще был сосредоточен на входе, а кончики пальцев слегка барабанили по поверхности стола в такт блюзовой мелодии.

Внезапно его пальцы замерли. На пороге возникла женщина. И какая женщина!

Данте воспрял духом.

Прежде всего, его внимание привлекла ее фигура. Платье синего цвета с отливом в зеленый, облегающее каждый сантиметр ее роскошного тела, доходило до колен ее стройных ног. Пальцы одной руки сжимали клатч, а другая рука была поднята чуть выше ее полной, изящной формы груди. Данте показалось, что женщина немного нервничала и была не уверена в себе…

Но с чего бы вдруг ей быть неуверенной в себе? Не с таким роскошным телом.

Что касается ее лица…

Еще одна легкая морщинка образовалась между его бровями. Стоя в дверном проеме, женщина была наполовину скрыта тенью, из-за чего ее черты лица было трудно рассмотреть. Он заметил ее точеные скулы, большие глаза и пухлые губы. Ее волосы были уложены в пучок и открывали длинную шею и изящную линию подбородка.

В тот момент, когда он мысленно призывал женщину выйти вперед, в бар вошел кто-то еще, и женщине пришлось слегка посторониться. И он увидел ее полностью.

У Данте перехватило дыхание.

Этого не может быть!

Просто потому, что этого не может быть. Это было просто… невозможно.

Глава 1

Двенадцать месяцев назад

Данте ехал слишком быстро. Это особенно опасно на сельских дорогах. Он пребывал в мрачном расположении духа с тех пор, как огласили завещание его деда. Он сжимал руль арендованной машины и пытался справиться с гневом.

Разве он не сделал все, чего хотел от него дед? Данте находился в его полном распоряжении двадцать четыре часа в сутки. Выполнял все пожелания старика.

И теперь выясняется, что дед выдвинул это возмутительное, невыполнимое требование в своем завещании!

В ярости взглянул на навигатор. Данте приближался к месту назначения.

Свадьба.

Какая ирония! Данте направлялся к тому единственному человеку, который ему сейчас был нужен. К своему адвокату.

Его старый друг Рафаэлло Раньери знал свое дело.

«В семейных делах он как рыба в воде», – мрачно подумал Данте, помня, что юридическая фирма Рафаэлло вела дела половины богатейших семей Италии.

Данте, несмотря на то что входил в элитные круги общества, никогда не нуждался в профессиональных услугах Рафаэлло.

До настоящего времени.

Он почувствовал, что его плохое настроение немного улучшилось. Ладно, ему было нелегко добраться до загородного дома на западе Великобритании, где его друг был гостем на свадьбе своего друга-итальянца. Но Раф был единственным, кто мог найти выход из этой ситуации, этой ловушки, в которой Данте оказался по воле своего деда.

Менее чем через полчаса Данте пристально изучал, вернее, пожирал глазами лицо своего старого приятеля. Лицо Рафа выражало недоумение и непонимание.

– Раф, давай! Должна быть оговорка об освобождении!

Рафаэлло пожал плечами в своем элегантном дорогом смокинге.

– Он выразил свое желание предельно ясно. Не к чему придраться, – сообщил он Данте, иронично ухмыльнулся и тряхнул головой. – Итак, скажи мне, кто станет счастливой женщиной, которая получит одного из самых завидных холостяков Италии? До сих пор ты не был замечен в постоянных связях.

Глаза Данте мрачно сверкнули.

– Не начинай! У меня никогда не было времени на отношения, и ты это знаешь!

Его друг поднял бокал шампанского, который поставил на ближайший столик в пустой гостиной.

Их провели туда, чтобы они могли изучить завещание.

– Ну, – принялся размышлять Раф, – разве твой дедушка не попытался это исправить? Он хотел, чтобы теперь ты начал постоянные отношения. Или в противном случае ты можешь отказаться от своего наследства.

– Я работал ради этого наследства, Раф. Я очень хорошо работал! Я обеспечивал своему дедушке все, что он хотел!

В его голосе слышалось разочарование, но не только. Обида, недоумение…

Дедушка воспитывал его с самого детства. Отец Данте ни дня в своей жизни не работал и прожигал родительские деньги. В итоге разбил свою машину, убив в ней себя и свою жену. Что касается его матери… Ее работа заключалась в том, чтобы красить ногти и думать о том, какое платье надеть на ту или иную вечеринку.

Вот почему его дедушка настаивал, чтобы мальчик, родившийся у таких праздных, самодовольных родителей, понял, что деньги не растут на деревьях, их нужно зарабатывать.

И это было именно то, что Данте делал последние десять лет, с тех пор как с отличием закончил обучение на факультете экономики и финансов. Он начал работать заместителем своего деда и стал его наследником.

А теперь он понял, что его обманули.

– Данте, не принимай все близко к сердцу. Послушай, хотя завещание нельзя оспорить, оно не навсегда. Твой дед распорядился, что вступление в брак обеспечивает тебе получение наследства, но… – он многозначительно посмотрел на своего мрачного друга, – его завещание не предполагает пожизненного брака.

Глаза Данте сузились. Он сразу понял, что имеет в виду Раф.

– О каком минимальном сроке мы говорим? – прямо спросил он.

Рафаэлло задумчиво сделал глоток шампанского.

– Что ж, ты должен избегать любого риска, что брак может показаться… фиктивным. Это вполне может привести к аннулированию условий завещания. Поэтому я сразу скажу, что речь идет как минимум о двухлетнем сроке.

– Два года? Да к тому времени мне будет почти тридцать пять!

Рафаэлло снова пожал плечами, но с сочувствием посмотрел на Данте:

– Ну, тогда, скажем, восемнадцать месяцев. Смог бы ты вынести такой короткий брак?

Данте нахмурился.

– Брак, – мрачно сказал он, – на любой срок – это последнее, чего я хочу. Раф, ты знал моего дедушку. Он контролировал мою жизнь, утверждая, что моя ответственность и моя привилегия – быть человеком, который поддерживает деятельность основанной им компании. Раз уж мой отец оказался таким никчемным. И даже теперь, – с горечью продолжил он, – дед все еще пытается контролировать меня с того света.

Рафаэлло снова нахмурился.

– Ну, а что, если ты найдешь женщину, которая не будет к тебе предъявлять никаких требований? Такую, которой самой нужен брак по расчету?

– Как будто это возможно! – прорычал Данте.

Нет, ему не нужны были оковы в виде брака. Быть заточенным в браке с требовательной женой было бы ничуть не лучше, чем находиться под постоянным контролем деда…

Но Рафа не смутил отказ Данте от его идеи.

– Я не понимаю, почему бы и нет. У женщины могут быть свои собственные причины желать замужества на ограниченный период времени, и только номинально, потому что на самом деле она имеет с тобой очень мало общего. Однако для такого брака все равно должны быть веские причины, чтобы он не вызвал подозрений и не нарушил условий завещания.

Размышления Рафаэлло не впечатлили Данте. Он пренебрежительно фыркнул.

– И как мне найти такую подходящую невесту? – саркастически спросил он.

– Кто бы знал? – добродушно ответил Рафаэлло, обнял Данте за плечи и повел его в бальный зал, откуда все гости уже перешли в столовую. – Возможно, ты найдешь ее здесь сегодня вечером.

Единственным ответом было еще одно насмешливое фырканье Данте.

Конни чувствовала себя загнанной лошадью. Сегодняшнее мероприятие – свадьба – длилось очень долго. В идеале ее бы здесь вообще не было – она сидела бы дома с бабушкой. Но у нее не оказалось выбора. Кроме уборки двух соседних коттеджей, по вечерам, когда миссис Боуэн, жившая напротив, могла посидеть с бабушкой, Конни работала в местном пабе в деревне. Или, как сегодня вечером, она трудилась в Клейтон-Холле, где богатые люди устраивали вечеринки. Работа на таких мероприятиях была тяжелой, но за нее платили лучше, чем в пабе, а она не могла позволить себе отказаться от денег. Особенно сейчас.

При воспоминании о деньгах желудок Конни сжался от холодного ужаса. Дом, который они арендовали с бабушкой на протяжении десятилетий, недавно был продан, и новый владелец хотел сдавать его в аренду на период отпусков, как два соседних дома. Кратковременная аренда приносила владельцу гораздо больше денег, чем постоянная.

Но куда же они могли переехать?

Конни не могла найти ответа. Все больше и больше владельцев сдавали свою недвижимость в выгодную аренду для отдыха здесь, на западном побережье. Она подала заявление в администрацию города, но ей сказали, что социальное жилье от местных властей будет означать убогую квартиру в городе. Хуже того, они предложили отправить ее бабушку в дом престарелых.

Сердце Конни болезненно сжалось. Нет, она не отправила бы бабушку в дом престарелых и не переселилась бы с ней в квартиру в городе без сада, в незнакомой обстановке. Людям с деменцией – страшной болезнью, которая день за днем разрушала личность ее бабушки, – требовалось общение, иначе их страдания только возрастали.

«Господи, пожалуйста, пусть она доживет свои дни в коттедже, который был ее домом всю ее взрослую жизнь!»

Так Конни молилась каждый день, но казалось, что она не получит ответа.

Через служебную дверь она вошла в опустевший бальный зал и начала собирать мусор и забытые вещи со столов. С полным подносом она поспешила мимо двери, ведущей в коридор, как раз в тот момент, когда дверь распахнулась и кто-то вошел. Этот человек врезался прямо в нее. Девушка вскрикнула от неожиданности, потеряла равновесие, и полдюжины пустых стаканов соскользнули с ее подноса и разбились о кафельный пол.

Позади раздался голос:

– Извините, я нечаянно!

Голос звучал сердито.

Конни присела, поставила поднос на пол и лихорадочно принялась собирать разбитое стекло.

Внезапно рядом с ней появилась еще одна пара рук, делавшая то же самое.

– Извините еще раз.

Она снова услышала этот голос, но на этот раз он звучал не сердито, а просто нетерпеливо.

Конни посмотрела на говорящего. Ее глаза расширились.

Мужчина, сидевший на корточках рядом с ней, был явно не местный. Темные волосы, темные глаза и лицо… О, лицо, которое выглядело так, будто оно должно быть на киноэкране! В течение одного бесконечного мгновения Конни, не отрываясь, смотрела на него. Чуть позже она поняла, как нелепо выглядит со своим открытым ртом и глупым взглядом. Вздрогнув и мысленно собравшись, она снова принялась собирать осколки.

Раздался еще один мужской голос. Конни поняла, что мужчина говорит по-итальянски, но этот язык она не знала. «Кинозвезда» выпрямился, а затем ответил что-то.

Конни взяла с пола последний осколок стекла и поднялась.

– Прошу прощения, – автоматически сказала она, встревоженно глядя на мужчин.

– Это не ваша вина, – ответил итальянец и посмотрел на пол у ее ног. – Из стаканов вытекло изрядное количество жидкости. Я думаю, вам понадобится швабра.

Конни вздохнула:

– О да, конечно. Э-э…

Она не знала, что сказать, и стояла на месте, взволнованная. Второй мужчина, который выглядел скорее угрюмо, повторил:

– Швабра?

Его тон был пренебрежительным, как и взгляд, который тот бросил на нее. Конни почувствовала, что покраснела, ее плечи ссутулились, как будто она пыталась спрятаться, и начала отступать к служебной двери. Она привыкла к пренебрежительным взглядам и комментариям.

А мужчина с такой внешностью иных чувств к ней испытывать точно не будет.

Она вздохнула, собралась с духом, вышла через служебную дверь и отправилась искать швабру.

Данте без особого энтузиазма разглядывал гостей свадьбы, которые наслаждались обильным угощением. Рафаэлло тихо переговорил со своим другом-женихом и его невестой, и Данте был включен в состав гостей вместо какого-то не приехавшего человека. Хотя с определенной долей цинизма он подумал, что присутствие богатого и вполне привлекательного молодого человека на этой свадьбе было, вероятно, весьма желанным.

– Ты можешь, скажем так, разведать обстановку, – предложил Рафаэлло в своей типичной скучающей манере. – Посмотри, может быть, здесь есть одинокие женщины, отвечающие твоим требованиям. Я уже заметил, что на тебя многие поглядывают…

Ответом ему был хмурый взгляд Данте.

– Тебе бы понравилось потерять свободу именно тогда, когда ты поверил, что обрел ее?

Данте был благодарен деду за то, что он забрал его из школы-интерната, куда его отправили нерадивые родители, и дал ему хорошее образование. Но жизнь под контролем деда с годами становилась все более утомительной, и как бы Данте ни любил его, понимал, что неожиданная и внезапная смерть родного человека от сердечного приступа три месяца назад стала для него своего рода освобождением.

– Я почувствовал, что наконец-то могу жить своей жизнью и делать все, что захочу. Никаких обязанностей. Не надо отчитываться перед дедом! Я думал, что могу принимать собственные решения о своей жизни.

Конечно, он по-прежнему должен нести ответственность за компанию «Кавелли файненс», это было понятно, и у Данте не возникало никаких возражений. У него уже были планы по развитию бизнеса, и он планировал воспользоваться новыми возможностями для инвестиций, особенно в тех областях, которые его крайне консервативный дед упорно блокировал, несмотря на все убедительные доводы Данте.

Но когда дело касалось его личной жизни… После смерти деда он решил, что наконец-то сможет делать с ней все, что захочет. Иными словами, Данте решил не жениться и не создавать семью.

Но теперь его дедушка подал голос из могилы, чтобы добиться своего…

Разочарование и гнев вновь завладели им.

Конни спешила по длинной дороге к воротам, вжав голову в плечи, потому что начинался дождь. Свадебная вечеринка все еще продолжалась, но она сообщила управляющей, что ей придется уйти в одиннадцать. Она не могла просить миссис Боуэн оставаться с бабушкой дольше, да и бабушку нужно будет уложить спать, а не просто оставить дремать в кресле.

Что же они будут делать, когда у них отнимут дом? Этот вопрос постоянно крутился у нее в голове. Это была совершенно не разрешимая проблема.

Она спотыкалась на гравийной дороге. Ей оставалось пройти еще километр по проселочным дорогам, чтобы добраться до деревни, и, когда она выйдет за эти ворота, ей понадобится фонарик.

Конни вышла за ворота и остановилась на обочине, нащупывая в сумочке фонарик, когда услышала быстро приближающийся шум машины. Она увидела, что ворота начали закрываться, а затем ее ослепил свет приближающихся на скорости фар. Вероятно, водитель хотел проехать через ворота, пока они еще не закрылись.

Со страшным ревом машина преодолела сужающуюся щель, выбрасывая кучу гравия из-под колес. Конни инстинктивно отпрыгнула назад и уронила фонарик. Она тут же присела, чтобы найти его, и не заметила, что машина замедлила ход, остановилась и водительская дверь открылась.

– С вами все в порядке?

Голос, раздавшийся в темноте, был резким. Человек говорил с акцентом, показавшимся Конни знакомым.

Она подняла голову.

– Я уронила фонарь, – пробормотала она.

Рядом с ней на корточки опустился мужчина. Это был итальянский гость со свадьбы. Тот, который был похож на кинозвезду.

– Вот, – сказал он, поднимая фонарик с земли.

– Э-э… спасибо, – поблагодарила Конни, поднимаясь.

Потрясающе красивый мужчина сделал то же самое. Свет фар падал на лицо, делая его черты еще более притягательными, а дождь бросал алмазные капли на его темные волосы и удивительно длинные ресницы.

Он хмурился.

Он пробормотал что-то по-итальянски, а затем повторил по-английски:

– Вы та официантка, которая уронила стаканы?

– Да, – ответила Конни. Больше ей сказать было нечего.

Мужчина еще сильнее нахмурился.

– У вас нет зонтика, – заметил он.

– Э-э… нет, – запинаясь, подтвердила Конни.

Она попыталась уйти. Дождь лил все сильнее, и ей нужно было вернуться домой.

Внезапно она почувствовала, как он схватил ее за руку.

– Садись в машину, – предложил он. – Нет, не возражай, я тоже намокну.

Он снова пробормотал что-то по-итальянски и повел ее к своей машине. Рывком распахнул пассажирскую дверь и, положив руку ей на поясницу, подтолкнул вперед.

– Нет, правда… пожалуйста, все в порядке!

– Это явно не совсем «в порядке», – сухо произнес он, окинув ее быстрым взглядом. – Я отвезу тебя домой. Твой дом явно не так далеко, если ты собиралась идти пешком.

– Мой дом в деревне, – сказала Конни, рухнув на сиденье, потому что это проще, чем спорить.

Это было шикарное сиденье и шикарная машина – самая дорогая, в которой она когда-либо ездила в своей жизни. Она откинулась назад, торопливо застегнув ремень безопасности. Мужчина обошел машину, сел на водительское сиденье и с мощным ревом завел двигатель.

Конни украдкой взглянула на него, чувствуя себя ужасно неловко из-за того, что происходит. В профиль его внешность была такой же потрясающей, как и анфас, и она отвернулась, чтобы он не заметил, как она пожирает его взглядом.

– Э-э… очень любезно с вашей стороны подвезти меня, – сказала Конни, обращаясь к нему, но пристально глядя в лобовое стекло.

– Ты всегда начинаешь все свои высказывания с «Э-э»? – последовал его ответ.

– Я? – взволнованно переспросила она. – Э-э… Наверное, я просто… ну, немного нервничаю.

Он мастерски прошел на скорости крутой поворот.

– Нервничаешь? – Его голос странно изменился. – Уверяю вас, синьорина, со мной вы в полной безопасности.

Конни почувствовала, что краснеет, и была рада, что этот красавец этого не видит. Конечно, с ним она была в полной безопасности. Ему бы даже в голову не пришло ничего подобного в отношении ее…

Женщины, которых он предпочитает, похожи на тех, что сейчас веселятся на свадьбе: дизайнерские платья, туфли на высоких каблуках и настоящие украшения. Ухоженные, причесанные, с идеальным макияжем. Полная противоположность Конни…

Ее печальные, но полные смирения мысли были прерваны его замечанием:

– Мы приближаемся к деревне. Где тебя лучше высадить?

– Сразу за церковью. Там несколько коттеджей. Бабушкин последний.

– Бабушкин?

– Да, я живу там с бабушкой. По крайней мере, сейчас. – Она не смогла скрыть горечи в голосе. – Нам скоро придется оставить деревню.

Машина подъехала к церкви, старому кладбищу и коттеджам.

– Как жаль, – произнес этот сказочный великолепный итальянец. – Эти домики так красиво выглядят!

Даже под дождем при свете одинокого уличного фонаря коттеджи с кустами роз у дверей и маленькими палисадниками, огороженными частоколом, выглядели очень мило.

– Да, два других сдаются в сезон отпусков. Новый владелец хочет сдавать и бабушкин домик. Поэтому нам придется выехать.

Конни нащупала ручку в двери машины и оглянулась на мужчину, готовясь поблагодарить его за то, что он ее подвез. Она надеялась, что не зальется при этом краской. Это было бы слишком неловко.

– В ее возрасте это будет тяжело для нее. Пожилым людям нравятся знакомые и привычные им места, – услышала она его голос.

Казалось странным слышать эти слова от кого-то вроде него, но девушка не могла с ним не согласиться.

– Особенно когда у них деменция, – сказала она. – Все новое ее сбивает с толку. И, кроме того… нигде больше не будет так хорошо, как здесь. Мы не можем себе позволить ничего, что можно было бы арендовать сейчас, в сезон отпусков. Нам предложили муниципальную квартиру в городе на верхнем этаже дома. А иначе бабушке придется отправиться в дом престарелых. Я боюсь этого, но с этим нужно смириться: у нас просто нет возможности здесь оставаться.

Она услышала, как ее голос дрожал. О чем она думала? Почему начала изливать душу незнакомому человеку, который предложил ее подвезти только из жалости?

Конни взялась за ручку и распахнула дверь. Дождь утих.

– Большое спасибо, что подвезли меня. Это было очень любезно с вашей стороны, – вежливо сказала она, выходя из машины.

– Пожалуйста, – ответил он рассеянно.

Конни позволила себе взглянуть на него. В конце концов, она видит его последний раз в жизни. Такие мужчины из другого мира могли появиться только в ее снах или в ее глупых фантазиях, пока она выполняла работу по дому.

Он смотрел на нее, задумчиво прищурив глаза и поджав губы.

Просто смотрел.

Конни почувствовала, как краснеют ее щеки, и отчаянно молилась, чтобы мужчина этого не заметил. У нее не было никаких причин для того, чтобы краснеть, он ведь всего лишь разглядывал ее как какой-то предмет мебели. Его взгляд не выражал никаких эмоций, просто запечатлел всю ее непривлекательность. Неряшливая, коренастая и, несомненно, слишком полная для своего роста.

Она вздохнула, закрыла пассажирскую дверь и неуверенно подняла руку в знак благодарности, когда машина двинулась дальше по переулку, ведущему из деревни.

Конни еще раз вздохнула, открыла садовую калитку. Она только что в последний раз видела самого красивого мужчину в своей жизни.

Совершенно очевидно, что они никогда больше не встретятся.

Вот только она была совсем не права…

8੯8੯8

На следующий день Данте снова ехал в машине, но на этот раз гораздо медленнее – словно сомневался, стоит ли ему вообще ехать. Это было совершеннейшее безумие – делать то, что пришло ему в голову ночью, пока он боролся с бессонницей.

Но все равно направлялся туда.

Когда он приехал, было уже позднее утро, и три коттеджа выглядели до смешного красиво в ярком солнечном свете со своими белыми частоколами и палисадниками, полными цветов. Его взгляд остановился на том месте, где он вчера вечером высадил свою незваную пассажирку.

Неудивительно, что он не может перестать о ней думать.

Он почувствовал, как эти мысли снова закружились в его голове, и усилием воли заставил себя сконцентрироваться. Сейчас было время для холодной, рациональной практичности.

Выражение лица Данте еще больше напряглось, а рот скривился. Да, он был сумасшедшим – конечно, так оно и было. Но тут уже ничего не поделаешь. Время имело решающее значение. Ему нужно во всем разобраться – и быстро.

Он остановил машину у дальнего коттеджа. Неподалеку заметил старинный паб, еще несколько симпатичных домиков, средневековую церковь и небольшой деревенский магазин – все было очень красиво и очень типично для сельской Англии. Он понимал, насколько эта местность будет привлекательной для отдыхающих и насколько выгодной – сдача коттеджей в аренду. В высокий сезон можно будет заработать хорошие деньги.

Проблема заключалась в том, что здесь не оставалось места для постоянных жителей…

Когда Данте вышел из машины, на улице никого не было. Он сделал глубокий вдох, распахнул садовую калитку и в два коротких шага оказался перед зеленой дверью.

Подняв руку, он резко постучал молоточком.

Пришло время испытать свою судьбу.

Однако это было просто безумие.