Джулианна Маклин Наследство в Тоскане

Глава 8. Фиона. Тоскана, 2017

Все, чего мне хотелось – это как можно скорее отыскать письма, которые моя мать предположительно написала Антону Кларку, но Мария хотела сначала устроить мне экскурсию по вилле. Она начала с кухни на первом этаже, где представила меня поварихе, миссис Делуччи. Это была грузная женщина в белом платье, черном фартуке и белых кожаных тапках, как у сиделок, и она деловито месила тесто на покрытом сталью столе в середине кухни.

– Это дочь Антона из Америки, – сказала Мария. – Фиона Белл – новая владелица Виноделен Маурицио. Строго говоря, Нора, она наша новая хозяйка.

Миссис Делуччи прекратила месить и с недоверием произнесла:

– Он что, не оставил ее своим детям?

– Она тоже одна из его детей, – напомнила ей Мария. – Мы просто про нее не знали.

Миссис Делуччи повернулась ко мне с распростертыми объятиями.

– Какой счастливый день. Я так рада вас видеть. – Она крепко обняла меня и долго не отпускала.

Мария похлопала ее по руке.

– Тише, Нора, ты ее напугаешь.

–Спьяченте, спьяченте[18], – проговорила она с улыбкой, отпуская меня.

Позже, когда мы с Марией поднимались по широкой мраморной лестнице, я спросила:

– Я ошибаюсь, или миссис Делуччи была рада услышать, что Коннор и Слоан не получили наследство?

Мария продолжила шаг.

– Вы не ошибаетесь. Все, кто работает здесь, много размышляли о том, что будет, если дети станут владельцами. Большинство работников считало, что они тут же продадут все той корпорации, которая предложит больше – и которая тут же засыплет все виноградники химикатами и инсектицидами. Но даже если бы они решили оставить ее и управлять сами, я не уверена, что кто-то остался бы работать на них.

Я замерла на вершине лестницы.

– Я так понимаю, их здесь не жаловали?

Мария пожала плечами.

– Они тут не появлялись. – Пройдя дальше по покрытому красным ковром коридору, она указала на закрытую дверь и прошептала: – Это вход в южное крыло. Там живут миссис Уилсон и дети. Оно всегда остается зарезервированным для них, так что мы сегодня туда не пойдем. Пока они тут.

Я не спорила, но, проходя мимо двери, замедлила шаг и прислушалась. Коннор и Слоан разговаривали приглушенными, сердитыми голосами, без сомнений, обсуждая завещание. Мне захотелось уйти на цыпочках подальше по коридору.

Мы дошли до другой закрытой двери в его конце, и Мария, постучав, прижалась к двери ухом. Никто не ответил, и она снова постучала.

–Се куалькуно ли дентро?[19] – Прежде, чем открыть дверь, она обернулась ко мне. – Это была комната вашего отца.

Я ощутила внутреннюю дрожь. Я никогда не видела своего настоящего отца лично, но вот я собираюсь зайти в его спальню, где он спал каждую ночь всю жизнь.

– Просто чтобы вы знали, – с почтением прошептала Мария. – Он здесь и умер. Встал с утра с постели, почувствовал себя неважно и упал на пол. С ним была София.

– Его подруга… – сказала я.

–Си, но теперь нам надо будет найти какой-то вежливый способ от нее избавиться, раз про нее ничего не указано в завещании. – Казалось, от этой мысли Мария взбодрилась, постучала еще раз и распахнула дверь. – София, вы здесь? Это Мария и Фиона.

В комнате было пусто, но одежда Софии была раскидана по полу и по широкой кровати с балдахином, как будто она перемеряла наряды и просто отбрасывала неподходящее в сторону. Зеркальный туалетный столик в углу был весь завален флаконами духов и кистями для макияжа. В комнате пахло лаком для волос.

– Я перестала убирать за ней, – сказала Мария, перешагивая через туфли на шпильке и шелковые шарфы на полу. – Она взрослая женщина, а не ребенок.

– Как вы думаете, куда она ушла? – спросила я.

– Возможно, по магазинам. Если нам повезет, может, купит там себе другого мужчину, который будет ее содержать.

Я подошла к кровати и провела пальцами по тяжелому дубовому изножью. Мой взгляд упал на матрас под алым покрывалом и десятком декоративных подушек. Бывала ли в этой комнате моя мать? Стала ли эта кровать местом моего зачатия?

– Мне очень странно здесь находиться, – сказала я.

– Не сомневаюсь. – Похоже, Мария не выдержала. Она начала подбирать одежду с пола и аккуратно вешать в шкаф.

Я подошла к одной из прикроватных тумбочек и выдвинула ящик. Внутри я увидела лосьон для кожи, зарядку мобильника, маникюрный набор и коробок спичек. Я заглянула в ящик поглубже.

– Вы что-то ищете? – спросила Мария.

Чувствуя себя преступницей, я задвинула ящик.

– Простите. Я не должна была там рыться.

– Не надо извиняться. Это ваш дом, – напомнила мне Мария.

– Ну да, наверное. По крайней мере, пока.

Пока Мария прибиралась, я открыла еще несколько ящиков и просмотрела содержимое старой коробки из-под обуви на верхней полке в шкафу. Там лежали магазинные чеки.

– Слоан сказала, что Антон был барахольщик, – заметила я. – Но эта комната совсем не выглядит так ужасно.

Мария ответила обиженным фырканьем.

– Слоан преувеличила. Должна признать, мастерская Антона может напоминать свалку книг и бумаг. Там всегда было трудно вытирать пыль, так что в мастерской не убирались десятилетиями, но в остальном он был довольно организованным.

– Его мастерская? – спросила я. – Какая мастерская?

В моем заднем кармане заверещал телефон, и я подпрыгнула. Быстро вытащив его, я взглянула на экран.

– Это местный номер. Алло?

– Это Фиона Белл?

–Си. – Подойдя к окну, я взглянула вниз, на безупречный итальянский сад и возвышающиеся вдалеке холмы и горы.

–А, бене. Я звоню из банка Манчини в Монтепульчано. Мы только что получили копию завещания вашего отца. Я очень сожалею о вашей утрате. Как мы понимаем, вы прибыли в Италию вчера?

– Да, верно.

Джентльмен помолчал.

– Чтобы не было недоразумений, ваш отец не использовал наш банк для финансовых операций, так что я звоню не поэтому. Я звоню, потому что он открыл у нас в банке сейф и оставил поручение связаться с вами.

По моим венам пронесся выплеск адреналина.

– А вы не знаете, что именно в нем лежит?Те самые письма?

– Нет, у меня нет такой информации, – ответил он. – Это частный сейф, но у меня есть ключ, который мне было поручено передать вам. Как вы думаете, когда вы смогли бы подъехать?

Я посмотрела на часы.

– Может быть, сегодня днем? Где вы находитесь и когда закрываетесь?

– Мы только что закрылись на обед, – объяснил он. – Но откроемся в три. Мы находимся в Монтепульчано, недалеко от Пьяцца Гранде. – Джентльмен назвал мне адрес, который я повторила Марии.

– Это недалеко, – сказала она. – Марко вас отвезет.

– Отлично. – Я назначила встречу на три часа, после чего Мария настояла, чтобы я спустилась в кухню и что-то поела перед отъездом.

– Машинам нельзя въезжать в город, – сказал Марко, – так что я высажу вас тут. – Он остановился у ресторана с уличной верандой. – Если вы пойдете прямо, окажетесь на площади. Поверните направо и идите вниз по холму до Дворца Контуччи. У вас карта с собой?

– Да, спасибо. Думаю, что я все найду. – Я открыла дверцу и вышла из машины.

– Не спешите, – сказал Марко. – Я буду ждать вас здесь.

Я снова поблагодарила его и пошла, стараясь не споткнуться на булыжных камнях, в восхищении глазея на потрясающие каменные здания по обеим сторонам от меня на узкой улочке.

Дойдя до Пьяцца Гранде, я остановилась. Мне хотелось ущипнуть себя – я стояла перед Палаццо Коммунале, потрясающим зданием городской мэрии с впечатляющей часовой башней, и древним кафедральным собором Санта-Мария Ассунта. Посреди площади играли дети, кафе по краям были полны туристов.

– И все это настоящее, – сказала я сама себе, пересекая залитую солнцем площадь.

Перед Палаццо Контуччи мощеные улочки стали узкими и крутыми. Ветер продувал их насквозь. Было довольно легко потерять направление, но я вскоре отыскала дорогу к маленькому банку и зашла внутрь.

Это было нисколько не похоже на банки там, дома. Кассиры стояли за стойкой орехового дерева, покрытой изящной резьбой, полы были мраморными. Мне показалось, что я попала в другое столетие.

– Здравствуйте, – сказала я первому же кассиру, который посмотрел на меня с улыбкой. – Я Фиона Белл. Я пришла по поводу сейфа.

Молодая женщина кивнула.

– А,си. Вы дочь Антона Кларка. Я скажу управляющему, что вы здесь.

Она исчезла в офисе и тут же появилась в сопровождении пожилого джентльмена в костюме и галстуке.

– Миссис Белл. Какая честь. Спасибо, что посетили нас в такое трудное время. – Он прижал руку к сердцу. – Ваш отец лично доверил мне задачу оберегать ключ от сейфа и вручить его вам. – Он протянул мне небольшой конверт. – Если вы проследуете за мной, я отведу вас к сейфу.

Я подумала, что же еще может оказаться в этом сейфе, кроме писем. Тот факт, что мне позвонили из банка так быстро после моего приезда в Италию, наводил на мысль, что Антон предвидел бурную реакцию Коннора и Слоан и предпринял необходимые шаги для того, чтобы письма не попали к ним в руки. Поскольку вопрос был в таком огромном количестве денег, он должен был понимать, что они сделают все, чтобы оспорить его волю. Но кто знает, что еще может оказаться в этом сейфе?

Я прошла за управляющим банком вниз по каменным ступеням лестницы в подвал на нижнем этаже. Он вынул из запертой ячейки стальной контейнер и поставил его на стол.

– Я оставлю вас, – дружелюбно сказал он. – Когда закончите, вы можете снова запереть коробку и оставить ее на столе. Я буду ждать снаружи.

–Граци, – ответила я.

Он вышел и закрыл за собой дверь.

Какое-то время я просто смотрела на коробку. Она была длинной, прямоугольной и плоской. Не очень большой, но все же достаточной, чтобы в ней поместилась пачка писем.

Сгорая от любопытства, я вынула из конверта ключ и отперла коробку. Крышка поднялась, скрипнув петлями. Но внутри было пусто.

Я тихо сказала вслух:

– Антон. Может быть, ты отыгрался и на мне – за то, что не общалась с тобой все эти годы.

Взяв коробку в руки, чтобы отнести управляющему – показать ему, что она пуста, и спросить, нет ли еще какого-нибудь ключа у кого-то еще, – я заметила, что на дне что-то звякнуло. Мое сердце дернулось, и я засунула руку поглубже. И мои пальцы сразу коснулись какого-то холодного, твердого предмета. Я вытащила его наружу.

Это был другой ключ – из кованого железа, средневековое произведение искусства.

Я потрясла коробку, чтобы убедиться, что больше ничего не пропустила, но она была пуста.

– А ты не мог приложить к этому какую-нибудь записку? – прошептала я призраку своего покойного отца, думая, где же теперь искать эту замочную скважину.

Немного позже я вернулась на Пьяцца Гранде и нашла Марко, ожидающего меня в блестящем черном «Мерседесе».

– Как все прошло? – спросил он, когда я села в машину и закрыла дверь.

– Хорошо, – ответила я. – Он оставил мне вот это. – Я вытащила из сумки ключ и протянула ему. – Вы не знаете, от чего он может быть? Может, какой-то старый шкаф? Потайная комната?

Марко взял ключ и внимательно его рассмотрел.

– Фиона, это очень старый ключ. Думаю, для шкафа он слишком велик. Я не узнаю его, но я же только шофер Антона. – Он вернул мне ключ. – Может быть, Мария знает. Или ее муж. Или Коннор и Слоан.

Я положила ключ в сумку.

– Если вы не против, я бы предпочла не говорить о нем Коннору или Слоан. Мы с ними сейчас не в одной команде, если вы меня понимаете.

Марко завел мотор.

– Понимаю. Они не рады завещанию. Я не скажу ни слова.

– Спасибо, Марко. Я очень это ценю.

Он развернул машину, и мы поехали вниз с холма.

Глава 9. Лилиан. Тоскана, 1986

«Сараем» оказалось одно из трех каменных зданий, в каждом из которых были роскошные гостевые квартиры. Лилиан и Фредди поселили в квартире номер два – двухкомнатной квартире в двух уровнях, с небольшой кухней, двумя роскошными ванными и гостиной. Под балконом была небольшая парковка, на террасе внизу – оливковая роща, а из кухонного окна открывался потрясающий вид на высокий холм, уходящий в небо, с Монтепульчано наверху. И ко всему этому прилагалась еженедельная уборка.

После аварии мистер Кларк отвез Лилиан и Фредди в больницу и дал Лилиан визитку с номером телефона службы шаттла от винодельни, которая отвезет их туда, когда их отпустят из больницы.

И вот теперь, после всего этого долгого, изнурительного дня, они наконец легли в кровать, готовясь ко сну.

Лилиан лежала на спине, глядя на вентилятор под потолком.

– У меня такое чувство, будто бы нам с тобой сегодня выдали второй шанс, и нам не следует воспринимать его как нечто должное.

– Ты о чем? – спросил Фредди.

Она удивилась, что он может не понимать важности значения того, что они пережили.

– О том, – она приподнялась на локте, – что мы могли просто погибнуть сегодня утром. Ты понимаешь, как нам повезло, что там оказались эти деревья? Если бы не они, мы бы перелетели через край террасы и упали бы с высоты двухсот метров.

Фредди повернулся на бок, спиной к ней.

– Но этого же не случилось. С нами все в порядке, и все обошлось, так что нечего об этом волноваться.

Он что, думал, что она жалуется?

– Я не волнуюсь, – ответила она, защищаясь. – Я благодарна.

– Я тоже. Но почему бы не оставить все это позади? Я правда не хочу больше об этом думать, Лил. Ты не могла бы выключить свет?

Она несколько мгновений смотрела на него, расстроенная и обиженная, после чего сказала:

– Конечно.

Повернувшись, Лилиан потянула за небольшую цепочку лампы. Как только стало темно, она повернулась к Фредди спиной, слушая, как стрекочут сверчки в траве за открытым окном. Свежий запах сельского воздуха вызывал в ней какую-то странную, незнакомую до сих пор эйфорию. В окно светила полная луна.

Ей тоже не хотелось вспоминать об аварии. Это был ужасный, смертельный опыт. Но ейхотелось думать о том, как им повезло остаться в живых. Какое это чудо – что она лежит тут, в удобной постели, и у нее не сломаны кости, не порвана кожа, нет внутренних кровотечений. Нос Фредди оказался не сломан. Это был всего лишь ушиб. Лилиан было тепло и удобно, она смотрела в окно, на сияющую луну и яркое звездное небо.

Свежий ветерок раздувал легкие белые занавески, и она вздохнула, потому что мир был даже прекраснее, чем она могла себе представить. Она не знала, было ли это своего рода духовное прозрение, вызванное случившимся, или же просто воздействие окружающей красоты. Но в любом случае магия этой ночи охватила ее до глубины души.

Лилиан начала свое обучение утром следующего дня после того, как они с Фредди поселились в «сарае». Удобная короткая дорожка вела оттуда через рощу к основным строениям винодельни, где находилась лавочка с сувенирами и ресепшен для туристов.

Старшим гидом был молодой красивый тосканец по имени Маттео. Он был рад, что теперь англоязычные туры будет вести американка, потому что ему было сложно делать это из-за своего сильного итальянского акцента и привычки говорить слишком быстро.

Спустя неделю Лилиан только-только начала ощущать какую-то уверенность в том, что поняла основы процесса виноделия, но Маттео заверил ее, что для большинства туристов этого совершенно достаточно, потому что они все равно ничего не знают.

– А что, если я попаду на профессионального винодела из Напы, который знает больше меня? – спросила она.

– Ты делай то, что сможешь, – ответил Маттео. – Если не знаешь ответа на какой-то вопрос, признайся в этом и направь этого человека ко мне. Но если он тоже в бизнесе, мистер Кларк в любом случае, наверное, захочет встретиться с ним, так что просто передай его по цепочке, а мы уж с ним разберемся.

– Ясно.

Когда Лилиан наконец начала самостоятельно водить дневные туры, Фредди завел привычку уезжать во Флоренцию или Сиену, ходить там по церквям и музеям и писать, сидя в различных кафе. По вечерам он садился за стол в спальне наверху, и стучал на своей электрической пишущей машинке, внося поправки в текст, и засиживался так за полночь. Было просто замечательно, что он так сосредоточен и воодушевлен, и Лилиан знала, что лучше не беспокоить его, когда в нем так бурлят творческие соки. Она приносила ему на подносе еду и делала потише звук в телевизоре.

И совсем не возражала против его образа жизни. Она была рада и горда за Фредди, ей хотелось помогать и поддерживать его, потому что все, о чем она мечтала в последние годы, – это чтобы он закончил свою книгу и они смогли бы зажить нормальной жизнью. И теперь наконец он начал продвигаться.

Однажды ночью он скользнул в постель и разбудил ее. Тем утром ей пришлось встать очень рано, и она поняла, что заснула, даже не выключив свет.

– Лилиан, – прошептал он, склоняясь над ней. – Ты была права. Приехать сюда было самым лучшим решением. Это именно то, что мне нужно. Весь сюжет наконец-то встал на место. В этом месте есть что-то волшебное. Тебе так не кажется?

Она терла глаза и пыталась проснуться.

– Да. Конечно. Я рада, что у тебя все получается.

– Да. Я тебя люблю. – Он чмокнул ее в щеку и повернулся на бок, спиной к ней. – Ты не могла бы выключить свет? Я должен завтра рано вставать.

– Конечно. – Лилиан дернула маленькую цепочку от лампы, и комната погрузилась в темноту.

Проработав две недели на винодельне, Лилиан больше ни разу с того дня, как он спас их с Фредди из опрокинутой машины, не видела и не слышала ее владельца, Антона Кларка. А потом, откуда ни возьмись, он появился на виноградниках и присоединился к экскурсии как раз в тот момент, когда она начинала свой рассказ.

При его появлении у нее нервно заныло в животе, потому что она не была так уж уверена в себе. Она еще столького не знала о виноделии. Она подумала, не стоит ли представить его группе. И уже как раз собиралась сделать это, как вдруг он поднял палец к губам и покачал головой, словно бы говоря –шшш.

– Вот этому винограднику, – сказала Лилиан без малейшей запинки, – уже тридцать лет. Сорт лозы называется санджовезе, и он используется для изготовления многих популярных сортов вина.

Она продолжила свой выученный наизусть рассказ о том, сколько времени нужно, чтобы вырастить и собрать виноград, потом ответила на все вопросы и повела группу из виноградника по засыпанной гравием дорожке к часовне и погребам.

– Если мы пройдем вот сюда, – говорила она, – мы придем в древние погреба Маурицио, которые используются для выдержки красных и белых вин в дубовых бочках со времен Средневековья, с тех пор, как семейство приобрело это имение.

По группе пронесся заинтересованный шепот. Пока они шли, молодой человек в красной кожаной куртке, с торчащими волосами, на которых было слишком много геля, протиснулся вперед и задал ей вопрос:

– А сколько вина вы продаете в Америке?

– Отличный вопрос, – ответила Лилиан. – В целом винодельня производит каждый год около пятисот тысяч бутылок, большинство из которых продается в Европе и Англии. В Америку отправляется лишь около десяти тысяч бутылок.

– Круто, – ответил он. – Я никогда раньше не слышал об этом вине, но теперь, когда я здесь побывал, я буду его искать. Моя девушка любит красное. А в Аризоне вы его продаете? Я-то сам оттуда.

– Я не уверена, – сказала она. – Как вас зовут?

– Бобби.

– Приятно познакомиться, Бобби. По окончании нашей экскурсии я могу выяснить это для вас. Но, когда вы вернетесь домой, вы поищите в ваших местных магазинах, или закажете, если вдруг не найдете. Наше вино с легкостью можно заказать у всех известных дистрибьюторов. Или же вы можете купить бутылку прямо здесь и взять ее с собой домой. Я посоветую вам для вашей девушки очень хорошее вино.

– Круто, – сказал он.

Лилиан продолжала вести экскурсию, хотя ее нервировало присутствие начальника, который шел с ними, смотрел и слушал, делая для себя заметки и оценивая ее работу. Ей очень хотелось сделать все как можно лучше, и она молилась про себя, чтобы ей не задали сложных вопросов, на которые она не сможет ответить.

Когда они подошли к двери погребов, она отперла их и направила всех по винтовой лестнице вниз. Мистер Кларк вошел последним, и кивнул ей, проходя мимо нее.

– Пока просто отличная экскурсия, – сказал он.

Она почувствовала, что нервное напряжение слегка отпустило ее, расправила плечи и облегченно выдохнула. Затем пошла вслед за группой во влажный мрак винных погребов с их выгнутыми сводами, сырыми стенами и огромными дубовыми бочками.

– Тут пахнет плесенью, – сказал Бобби, пока Лилиан пробиралась сквозь группу, чтобы начать следующую часть экскурсии.

– Да, но это хорошо, – ответила она, указывая на почерневшие потолки. – Стены покрыты плесенью, но беспокоиться не стоит. Это не опасно и не ядовито. Это вызвано тем, что вино, созревая, испаряется из бочек. – Она подошла к одной из них и положила на нее руку. – Здесь мы выдерживаем вино два года. В этом помещении у нас стоят австрийские дубовые бочки, которые придают вину пряный аромат, тогда как французские дубовые бочки в следующем помещении придают ему запах ванили. Когда мы разливаем вино по бутылкам, мы можем их смешивать, а затем бутылки хранятся в другой части погребов для дальнейшей выдержки.

– И сколько это? – спросил пожилой человек.

– Это зависит от типа и сорта вина, – ответила она. – Для чего оно будет нужно, и насколько у нас хватит терпения. Иногда очень трудно удержаться и ждать того, что доставляет нам удовольствие, верно же?

Несколько туристов тихо засмеялись.

Она описала процесс розлива по бутылкам, ответила на все вопросы, после чего отвела туристов в винную библиотеку.

– Здесь у нас хранится личная коллекция семьи. Некоторые из старых бутылок были разлиты в 1943 году, из урожая, который мы собрали в начале Второй мировой войны. Они стали раритетами.

– Почему все бутылки такие пыльные и заплесневелые? – испуганно спросила молодая женщина. – Вы что, не можете приходить сюда и вытирать их?

– Мы их не моем, – ответила Лилиан, – потому что не хотим шевелить их, чтобы осадок не перемещался внутри бутылки. Это может повлиять на аромат. Но когда приходит время открыть бутылку, мы моем ее и приклеиваем чистую этикетку, чтобы она выглядела как новенькая.

Она закончила экскурсию и отвела группу по другой винтовой каменной лестнице в средневековый дегустационный зал. Лилиан представила им три бутылки различных вин из коллекции, рассказала про каждое, налила по бокалу каждому члену группы, показала им, как вращать вино в бокале, как смотреть на него и определять винные ножки[20], а потом, опустив в бокал нос, пытаться определять вкусы и ароматы. Сама она не пробовала вина. Она делала это во время обучения. Но мистер Кларк, слушая разговоры и замечания туристов, прихлебывал вино.