Джули Кэплин
Секретная бухта в Хорватии
Глава 6
– Ой! – Мэдди врезалась в чью-то широкую грудь, заворачивая за угол задней – нет, правильнее называть ее кормовой – части яхты. Она планировала утреннюю вылазку в пекарню «Бобис», которую ей посоветовала Зита. Девушка и не думала встретить кого-то в такой ранний час.
– Извини. А, это ты. – Голос Ника сочился неодобрением.
Мэдди встретилась взглядом с прищуром его голубых глаз.
– А что, перед прислугой ты не извиняешься? – съязвила она. Как же она разочарована, что это – брат Нины.
– Я не это имел в виду. – Он сверлил ее взглядом, и Мэдди сверлила его взглядом в ответ. Они словно два боксера на ринге: красуются друг перед другом, прежде чем нанести первый удар. Мужчина язвительно ухмыльнулся и отошел, позволяя ей спуститься по трапу. – После вас.
Мэдди коротко кивнула и зашагала по узенькому проходу. В руках она сжимала плетеную корзинку – находка, которой она очень обрадовалась, ведь она всегда хотела пойти по магазинам с чем-то подобным. Теперь ей хотелось дать этой корзинкой по голове Нику, который ужасно ее раздражал.
Когда Мэдди зашагала по причалу, мужчина пошел за ней.
– Куда идешь?
– В Сплит, – ответила она, вспомнив, что с гостями нужно быть хоть чуточку вежливее. Она-то думала, сейчас все спят.
– А центр далеко? – спросил Ник, прикрыв глаза ладонью – солнце уже вовсю светило – и устремив взгляд на город.
– Не особо, но идти минут двадцать как минимум, – сказала Мэдди.
– Раз ты уходишь, то и у меня есть время осмотреться. Без тебя-то яхта не уплывет.
Они шли дальше – Ник прилип к ней как банный лист. К сожалению, другого пути до города не было, только этот.
– Мы отправляемся в полдесятого, после завтрака. Его я подам в полдевятого, а вернуться должна к восьми. – Она взглянула на часы. У нее было еще целых два часа в запасе.
Ник издал смешок:
– Ну, удачи. Тара и Кори так рано не встают.
– Чего? Ты что, знаешь их режим сна? – спросила Мэдди. – Впечатляет.
Ник поджал губы.
– Они живут в одной квартире. И потом, модели работают много часов и часто возвращаются домой поздно.
– Пф-ф, – фыркнула Мэдди. – Миленькая работенка, если тебя на нее вообще возьмут.
– У них высокие требования, – ответил Ник.
– Да, я прям представляю, как это сложно – стоишь пару часиков, вся из себя такая великолепная…
– Тебе-то откуда знать?
– Ай. – Мэдди издала печальный смешок. – Смотрите-ка, он заметил, что я не нулевого размера.
Ник напрягся, скривил губы.
– Ты же знаешь, что я не это имел в виду.
– А что ты имел в виду? Сгораю от желания узнать. По-моему, ты высказался очень даже… – Мэдди замолчала, позволяя ему самому продолжить предложение.
– Я хотел сказать, что если бы ты когда-нибудь участвовала в съемке, то знала бы, что это тяжелый труд.
Мэдди скептически подняла бровь:
– Нет, приятель, тяжелый труд – это когда ты пашешь на сменах по двенадцать часов, а когда приходишь домой, у тебя спина отваливается. И платят ничтожно мало.
– А ты ищешь повода поспорить, да? Разве тебе так сложно заниматься яхтой? По-моему, замечательная работа. Вчера ты даже не удосужилась пустить нас на борт, хотя, судя по всему, ты прекрасно проводила время.
– Я вам уже объяснила, что мы ждали вас к пяти тридцати. Все остальные приехали вовремя. Или вы такие важные, что обычные правила на вас не распространяются?
Ник стиснул челюсть. Выглядел он очень раздраженным, чем и порадовал Мэдди.
– Ты всегда такая грубая с гостями?
– Нет, – весело отозвалась Мэдди, шагая и размахивая корзинкой. – Только с тобой.
Ник не нашел, что ответить. Они шли в тишине. Мэдди усмехнулась про себя; она поверить не могла, что он – брат Нины. Ее-то убедили, что Ник – милый, приземленный парень. Честно говоря, она немного разочаровалась. Она-то навоображала себе, что они будут хорошо общаться, может, он даже встанет на ее сторону. В этих шортах Ник выглядит как мудак, что он, собственно, вчера и доказал. Кто вообще носит такие обтягивающие шорты, даже если они выгодно облегают зад?
– Кажется, ты привлекаешь внимание, – сказала Мэдди, изо всех сил сохраняя спокойное выражение лица.
– Чего? – Ник непонимающе посмотрел на нее.
– Парень, что прошел мимо нас, не мог от тебя взгляд оторвать.
Она засмеялась, когда Ник испуганно оглянулся, и расхохоталась еще громче, когда темноволосый незнакомец ухмыльнулся ему в ответ, обнажив два ряда ровных белых зубов.
– А это чтоб быстрее съесть тебя, Красная Шапочка! – проговорила Мэдди, захлебываясь от смеха.
Губы Ника вытянулись в одну прямую линию. Он повернул голову так быстро, что Мэдди диву далась, как он себе шею не свернул.
– Я же сказала. Это все шорты. – Девушка посмотрела на обтягивающую ткань с какими-то сомнительными отворотами. Они даже особо удобными не выглядят.
– А что с ними не так? – настороженно спросил Ник.
– Если ты жиголо или соблазнитель, то ничего.
Ник раздраженно выдохнул.
– Это же шорты.
– Это я вижу, – поддразнила его Мэдди.
– А ты у нас теперь разбираешься в моде? – спросил он сквозь стиснутые зубы.
– Ты же на отдыхе, а не на подиуме. Расслабляйся, наслаждайся жизнью. Не лучше ли отдать предпочтение удобной одежде? – Ее губы дрогнули, пока она пыталась сдержать улыбку. Из-за этих шорт ему потом будет сложно ребенка зачать. Но одного Мэдди отрицать не будет: ее впечатлили его сильные, мускулистые бедра, не говоря уже о заднице. Жаль, что сам Ник такой придурок. – Смотри, чтобы кровообращение не нарушалось.
– Ты вообще не фильтруешь, что говоришь?
– Нет, – буднично отозвалась Мэдди.
Дальше они шли в тишине, пока не добрались до набережной, окруженной пальмами с обеих сторон. На белую брусчатку, которую заливал яркий солнечный свет, было больно смотреть.
– Прошлым вечером здесь было довольно оживленно, – сказала Мэдди слегка виновато из-за того, что она ему наговорила. Ник погрузился в раздумья и последние пять минут молчал. – Ты идешь в какое-то конкретное место?
Ник пожал плечами:
– Нет, просто хотел размять ноги и посмотреть город. – Он усмехнулся. – Мой брат и его жена обожают путешествовать, смотря телевизионные шоу. Они с меня шкуру сдерут, если я не исследую город. Если верить TripAdvisor и Дэну с Гейлой, я обязан увидеть дворец Диоклетиана, иначе, считай, и не бывал здесь.
– Да, Иван говорил, что его стоит увидеть.
– Ты ходила к дворцу?
– Ну, видела краем глаза прошлым вечером. Впечатляет, – призналась Мэдди, тоже раздумывая о том, чтобы сходить и посмотреть на дворец, пока есть возможность. – Может, отклонюсь от курса после того, как схожу за рыбой на рынок и еще куплю выпечку на завтрак.
Она достала телефон и открыла приложение с картой города, чтобы понять, куда идти. Пекарню ей посоветовала Зита.
– До скорого.
Вглядываясь в телефон, девушка сделала пару шагов туда, откуда они только пришли, а потом нахмурилась и развернулась. Блин, он неправильно определяет ее направление.
– А ты знаешь, куда идти? – спросил Ник.
– Да, – резко ответила девушка, не отрывая взгляда от экрана телефона. Ой, она снова идет не туда. С картами, даже теми, в которые встроена навигация, она не дружила и ужасно ориентировалась в пространстве.
– Давай я с тобой пойду в пекарню, а потом во дворец Диоклетиана? Я помогу тебе их найти. Можешь даже не разговаривать со мной.
Мэдди бросила на него задумчивый взгляд.
– Можно. Если ты мне поможешь, я даже позволю тебе выбрать несколько булочек.
Ник рассмеялся, его лицо посветлело. Черт, а красивый ведь, засранец. Вчера Мэдди слишком злилась на него, чтобы принять это во внимание. Ник забрал у нее телефон и зашагал к переулку.
– Булочек? – повторил он с ее северным акцентом. – А как же «выпечка»? Перед Ниной-то ты так не выражаешься, наверное.
– Нет, она бы убила меня на месте. – Мэдди улыбнулась ему. Они шагали по узкому мощеному переулку. – К своей кондитерской она относится очень серьезно.
– Да, она умница, – кивнул Ник. Его губ коснулась гордая улыбка.
– Еще какая. Я готова умереть за ее эклеры. Ты знал, что уже к обеду их раскупают?
– Нет, не знал.
Они улыбнулись друг другу.
– А почему у тебя нет заметного северного акцента? Для овцевода ты говоришь слишком уж аристократично.
– Что, Нина уже все рассказала?
– Ну, тут и так все понятно. Если она росла на овцеферме, то и ты тоже. Не переживай, о тебе я не спрашивала.
– Я об этом даже не подумал. Отвечу на твой вопрос: я поступил в местную независимую школу. Они там очень уважали регби, и так получилось, что все в нашей семье – за исключением Нины – ловко обращались с мячом.
– А, ну тогда понятно. Мальчик из частной школы.
– Что?
– Ничего.
– Ты на нас зуб точишь или что?
– Нет, – ответила Мэдди, скорее защищаясь. Просто… с людьми высшего класса она чувствовала себя глупой, неуклюжей и необразованной. Когда она училась на факультете истории искусств, там было полно богачей, которых всю жизнь водили в галереи и музеи. Угнаться за ними было очень сложно, приходилось постоянно учиться и путешествовать.
– Нам сюда, – Ник показал на угол улицы.
Хорошо, что Ник пошел с ней; корзинка Мэдди быстро заполнилась изумительными хорватскими лакомствами, и для хлеба понадобился еще один пакет. Мэдди пополняла запасы, потому что яхта, возможно, еще несколько дней не сможет пришвартоваться. Ник молча забрал у нее огромный пакет.
Они проходили по крошечным улицам, где их окружали белые здания, слепящие глаза в солнечном свете.
– Ого! Я и не представляла себе, что он так выглядит, – воскликнула Мэдди, когда они завернули за угол и оказались в месте, напоминающем разрушенный римский дворец с внушительными каменными колоннами и высоко расположенными окнами.
Они шагали по лабиринту из крохотных улочек; каждый жевал круассан, поскольку устоять перед соблазнительным запахом в пекарне они не смогли и вгрызлись в выпечку, едва выйдя на воздух. Рано утром на улицах было тихо и спокойно; повсюду пестрели интересные магазинчики, виднелись дверные проемы и громадные каменные плиты. Они словно перенеслись в прошлое… пока не завернули за угол и не обнаружили большую открытую площадь с кафе и ресторанами.
– У нас есть время на чашечку кофе? – спросил Ник.
– Только если не рассиживаться. Как ты и сказал, яхта без меня не уплывет, но если я опоздаю, то обвиню в этом тебя. Ты же гость.
– Или просто возьмем такси. Пешком идти довольно долго.
– Если ты платишь, то ладно, – нахально заявила Мэдди.
– За кофе, наверное, тоже я плачу, – сказал Ник, закатив глаза.
Они выбрали кафе со столиками под открытым небом. Стояло раннее утро, поэтому тут и там суетились торговцы, толкающие перед собой тележки с фруктами и овощами, а официанты сервировали столы, готовясь к наплыву посетителей в обед. Тут же мелькало несколько неугомонных туристов, которые благоразумно запаслись удобной обувью и путеводителями. Им явно хотелось выжать из каждого дня как можно больше.
– А что, неплохо. – Мэдди подняла чашечку эспрессо и отсалютовала Нику. – Спасибо.
– Без проблем. Тебе нравится эспрессо?
– Да, распробовала его еще в Париже.
А еще так она выглядела утонченной, но в этом она Нику не призналась.
– Чем ты занималась в Париже?
– В рамках программы обучения я провела год за рубежом. – Девушка до сих пор радовалась каждый раз, когда произносила это. Она первая в семье получила высшее образование.
По лицу Ника пробежала тень удивления.
– Да, я уже старая, мне тридцать. Я поздно пошла в университет – в двадцать шесть лет.
– Порой мне кажется, что так даже лучше. Так ты хотя бы точно знаешь, чего хочешь, а не бредешь наугад. – Он поджал губы. – И что ты изучала?
– Историю искусства.
– Интересно. Тебе нравилось?
– Да я была в восторге! Мне всегда нравилось искусство. Да-да, я, Мэдди Уилкокс из Селли-Ок, всегда хотела изучать искусство.
– А почему нет? – со странной улыбкой спросил Ник.
– Потому что, как поговаривает моя мама, «от этого пользы – курам на смех», – скорчила она рожицу, подражая бирмингемскому акценту своей мамы. – «Куда ты подашься с этим искусством? Дорогуша, нам тут такие ни к чему».
– В ее словах есть своя правда, – признал Ник. – А чем ты хочешь заниматься? Учитывая, что мы взяли тебя членом экипажа в последнюю минуту, это не твоя карьера мечты.
– Как знать? Я пока еще даже суток не проработала. Но да, в мои планы это не входило.
– А у тебя есть планы? – спросил он почти печально.
Мэдди перевела взгляд на крыши зданий по другую сторону площади. Интересно, что скажет Ник, если она расскажет, чем на самом деле хочет заниматься? Мужчина проследил за ее взглядом, и они оба уставились на полоску терракотовой крыши на фоне ясного голубого неба.
– Не совсем. Я знаю, чем хочу заниматься, но… – Она как-то обреченно пожала плечами. – А ты? Ты поступал в университет?
– Ага, – он издал невеселый смешок. – Харпер Адамс, сельскохозяйственный колледж.
– И что в этом такого? Для того, кто хочет быть овцеводом, крайне полезное дело, нет?
– А кто сказал, что я хотел быть овцеводом? – с неожиданной откровенностью спросил Ник. Он задержал на ней взгляд, и девушка увидела в его глазах целую смесь эмоций: злость, грусть, замешательство.
– Семейные ожидания?
– Нет, нет, – поспешно ответил Ник. – Это у меня в крови. Мне нравится.
Их взгляды встретились, и они оба отвели глаза. У Мэдди появилось отчетливое ощущение, что Ник, равно как и она сама, не хочет раскрывать своих истинных чувств.
– Хорошо посидели, но мне, к сожалению, пора возвращаться к реальной жизни и работе, иначе я превращусь в тыкву. А ты возвращайся к своему декадансу и праздности.
По лицу Ника пробежала тень.
– Да, как-то так.
Он достал из бумажника несколько хорватских кун и положил их на блюдце с чеком.
– Пора вернуться к реальной жизни.
Учитывая, что следующие несколько недель Ник будет бездельничать, а за ним будут ухаживать, благодарным он на удивление не выглядел.
Глава 7
Ровно в полдесятого Иван завел мотор, заняв свое место за штурвалом в небольшой рубке сразу за зоной отдыха. Яхта затарахтела и отправилась покорять открытое море. Она неслась по волнам, направляясь к зеленым островам, что виднелись вдали; поверхность воды сияла, словно бенгальские огни, отражая солнечный свет.
Первый порт захода – небольшая бухта города Сутиван на острове Брач. Иван сообщил, что там есть замечательное местечко, чтобы пообедать, после чего можно будет поплавать или заняться греблей.
Завтрак выдался довольно тихим – Тара, Кори и Саймон явились, когда яхта отплыла от причала. Мэдди не знала, раздражаться ей или радоваться; с одной стороны, осталось еще много выпечки, с другой – она не могла ничего убрать со стола, приходилось ждать, пока они придут. И убираться ей придется на ходу, что куда сложнее, так как балансировать в маленьком камбузе занятие не из легких.
Напевая себе под нос, Мэдди с этой задачей справилась. К обеду уже было подготовлено вяленое мясо, несколько салатов и свежий хлеб, купленный сегодня утром. Она пошла на палубу, чтобы спросить, не желает ли кто-нибудь прохладительный напиток или закуску. Там уже расположились Тара с Кори, все из себя безупречные в крошечных купальниках и повязанных на талиях саронгах, будто нарочно подобранных, чтобы подходить друг к другу.
– О, ты, из экипажа, – сказала Тара. – Не помню твое имя. У тебя есть апельсиновый сок?
Мэдди мило улыбнулась. Она как раз расставила все по местам и собиралась пойти убирать каюты и заправлять кровати.
– Мэдди. Да, есть. Вам налить?
– Он свежевыжатый?
– Эм-м… – Мэдди сделала извиняющееся лицо. – Не думаю.
Тара вздохнула:
– Концентрированный сок? Я это пить не буду.
– Не уверена, он местного производства. Так что он, наверное, свежий.
– А гранатовый сок есть?
– Боюсь, что нет.
– Наверное, будет нелепо предполагать, что у тебя есть кокосовая вода.
– Да, – сказала Мэдди.
– В смысле, есть?
– Нет, я имела в виду… нет.
Тара сузила глаза, но даже под ее недоверчивым пристальным взглядом Мэдди умудрилась сохранить невозмутимое лицо.
– Ну, похоже, апельсиновый сок сойдет.
– Ти, хорош вести себя как стерва, – протянул Саймон. – Бедная девочка старается изо всех сил. Тут нет магазина «Харви Никс» за углом. Не тот апельсиновый сок не испортит твою прекрасную фигуру. Идем, расскажешь мне про свою знакомую, которую выгнали с фотосессии в Антибе на прошлой неделе.
Глаза Тары заблестели, когда она обрадовалась возможности посплетничать.
Мэдди пошла обратно на камбуз, когда Тара крикнула ей: «Без льда!»
– А еще без «спасибо» и «пожалуйста», – пробурчала она и тут же покраснела, когда заметила, что Дуглас тут, изучает графики. Рядом с ним лежал бинокль.
Он хитро подмигнул девушке, нежно улыбнулся, а потом взял бинокль и посмотрел на море, словно ничего не слышал. За завтраком он очень радовался по поводу предстоящего плавания, засыпал Ивана вопросами, изучал их маршрут. Его круглое лицо озарялось прям-таки мальчишеским интересом. Мэдди подумалось, что, если капитан даст ему поносить свою фуражку, радости Дугласа не будет предела.
Первый порт захода Мэдди – уборка кают. Она усмехнулась про себя. «Порт захода». Да она здесь как дома! Девушка взяла пластиковое ведро с чистящими средствами и поднялась по лестнице, которая вела к главной палубе. Сири сидела на одном из мягких сидений, расположенных вдоль кормы, и читала книгу.
– Привет, Мэдди. Загляденье, правда? – Она махнула рукой на открывающийся вид: солнечный свет, играющий бликами на воде, изменчивые морские волны, острова, мерцающие вдалеке и обещающие приключения…
– День и вправду выдался замечательный.
– А у тебя будет время им насладиться? – спросила Сири, опустив взгляд на ведро с чистящими средствами.
Мэдди доверительно улыбнулась ей:
– Я подумывала сначала убрать каюты, тогда потом смогу выйти на палубу.
– Отличный план. А после этого?
– Скорее всего, буду занята. Зависит от вас. Пока вы на борту, я при исполнении.
– Значит, отдохнуть не получится. – Сири озорно поиграла бровями.
– Не сегодня, да. Зато гостям раздолье – можно купаться и загорать в уединенной бухте.
– Не переживай, – сухо ответила Сири. – Кори и Тара – все равно что дети. Они быстро заскучают. Ставлю на что угодно: к ужину Кори станет ныть, что хочет на берег. Дуглас, как обычно, послушается. Как ты думаешь, зачем нам огромная яхта на двадцать человек, хотя нас всего шесть?
– Он кажется очень приятным человеком, – рискнула ответить Мэдди, которую заинтересовали разногласия в компании. Отвечать на прозвучавший вопрос ей не хотелось. – Откуда вы все друг друга знаете?
– Дуглас вроде как мой кузен.
– «Вроде как»? Впервые о таком слышу, – хитро улыбнулась Мэдди, вскинув брови.
– Наши родители – лучшие друзья. Вот прямо лучшие из лучших. Они все вместе делают: ходят на вечеринки, ездят отдыхать… А мы их единственные дети. Я называю его маму тетушка Марго. Мы одногодки, хотя Дуглас ведет себя так, словно на десять лет меня старше. Все наше детство мы были вынуждены провести вместе, и – да, теперь он действительно приятный человек. В четырнадцать он был той еще занозой в заднице. – Она скривилась. – И в шестнадцать тоже. Но он изменился и вполне мне нравится.
У ее глаз собрались морщинки.
– Иронично, но теперь, когда нас не заставляют проводить время вместе, мы делаем это сами, добровольно. Он один из моих лучших друзей. – На секунду лицо Сири омрачилось печалью. Она скользнула взглядом по морю, а потом подняла голову и уже будничным тоном добавила: – Но теперь он взрослый, богат, как Крёз, и… – ее глаза потемнели, – влюблен в Кори. И это я их познакомила, черт возьми. Я работаю стилистом, – она понизила голос, – и именно поэтому могу потешаться над Кори и Тарой. Если захочу, я сделаю из них посмешище на фотосессии. Мы достаточно часто работаем вместе, поэтому повод волноваться у них есть.
На ее губах заиграла улыбка Макиавелли.
– А Саймон ходил в школу с Дугласом. Они закадычные друзья. Кори он знает со времен тенниса.
– А я должна его знать, да? – шепотом спросила Мэдди, оглянувшись через плечо.
Сири издала громкий смешок.
– Ага, – ответила она с озорным видом.
– Ой, блин, – застонала Мэдди. – Вот это я лажанула. Он знаменитость, да?
– Ну, это он так думает, – сказала Сири и добавила уже добродушнее: – Он раньше играл в теннис – двадцать лет назад стал финалистом в юниорском парном разряде Уимблдонского турнира. Честно скажу, он был хорош, но после этой победы ничего не добился.
– Как жалко.
– Незачем его жалеть. Он всю карьеру на этом построил, и ничего. Не сожалеет, не грустит. Тара – френеми[6] Кори. Что бы ты ни делала, не влезай между этими двумя. Они либо ходят под ручку, либо шипят друг на друга, как кошки, и эти состояния меняются по щелчку пальцев. Не сближайся с ними.
– А Ник? – как бы невзначай спросила девушка.
– Ах, наш новоприбывший красавчик. Милашка, да? – Ее глаза сверкнули.
Мэдди сморщила носик.
– Не мой типаж.
– Он вряд ли тут долго протянет, он так-то не во вкусе Тары. Обычно она выбирает кого-то, кто может отвести ее на красную дорожку, отменную вечеринку, или того, кто хорошо выглядит в объективе фотокамеры. Может, здесь что-то бо́льшее. – Она элегантно пожала плечиком. – Внешность у него что надо, мозги на месте, хотя – время покажет.
Сири засмеялась и махнула книгой в сторону Мэдди:
– А я – циничная старая гарпия, в этом бизнесе очень давно. Дуглас – знаток своего дела. Может, внешностью он и не блещет, но сердце у него доброе. – Она вдруг вздернула подбородок, мимолетно улыбнулась Мэдди и уткнулась в книгу.
Что ж, это пролило свет на обстоятельства, подумала девушка, пробираясь к первой из двух гостевых кают на этой палубе. Помимо этих здесь еще были каюта Ивана и ее собственная. Мэдди не терпелось узнать, как гости расположились в своих комнатах. Пока судно покачивалось на волнах, ветер трепал ее короткие кудряшки, которые сбежали из сооруженного ею хвостика. Она все задавалась вопросом, как же Кори держит свои великолепные волосы под контролем. Первая каюта оказалась пуста; учитывая, что здесь восемь кают, а людей шесть, четверо из которых состояли в отношениях, ничего удивительного в этом не было.
Во второй каюте нашлись скудные признаки чьего-то проживания. Расческа на прикроватной тумбочке, книга и зарядка для телефона. Разглядев книгу получше, Мэдди замерла. У кого-то похожие литературные предпочтения – она тоже любила Дика Фрэнсиса. Книжка была старой и изрядно потрепанной. Мэдди усмехнулась: на незастеленной двуспальной кровати валялись лососево-розовые шорты. Кусая губы, девушка сложила шорты и аккуратно положила их на комод, встроенный в переборку.
Мэдди нахмурилась. Ей, конечно, до этого никакого дела нет, но Ник, похоже, спит один. Она шустренько заправила кровать и прошлась по сияющему дереву тряпкой. Интерьер разрабатывали с таким расчетом, чтобы все поместилось в крохотную каюту: гардероб встроен в альков, кровать втиснута прямо под окно, а ванная заслуживает награду за такое умное распоряжение пространством. Ник явно чистюля, да и путешествует налегке. В ванной Мэдди убралась минут за пять – нужно было всего-то махнуть тряпкой по набору для бритья и гостевым бутылочкам геля, шампуня и кондиционера. Как только девушка закончила, дверь в каюту открылась. На пороге застыл сконфуженный Ник с голым торсом.
– Ой, привет. Я, э-э… за солнцезащитными очками.
– Ну да, это же твоя каюта.
– Да, я, э-э, просто не ожидал, что ты будешь здесь убираться. Думал, у тебя и так дел по горло. – Он зашел в каюту, и она вдруг показалась Мэдди совсем крошечной.
– Да, я – Золушка в море, – пошутила девушка, отчаянно пытаясь не смотреть на его широкую мускулистую грудь. Обстановка была, так скажем, интимная – все-таки она застряла в каюте с полураздетым мужчиной и замечала у Ника то, на что раньше внимания не обращала. – Работа всегда есть. Мне уйти? – высоким голосом спросила она. Неудивительно, что он так нравится Таре.
– Нет-нет, я просто заберу очки из ванной и уйду, если ты не против.
– Пожалуйста. – Мэдди отодвинулась, чтобы он мог пройти. – Я смотрю, ты переодел свои шорты.
Девушка прошла на нижнюю палубу и обнаружила, что Дуглас и Кори заняли каюту класса люкс в носу судна. Саймон и Сири заняли отдельные каюты; у мужчины было столько средств для ухода за собой, что хватило бы на отдельный магазин. Сири же привезла огромный запас книг. У нее было не очень прибрано – повсюду валялись украшения, шарфы и туфли, но одежда была убрана.
Мэдди прошлась по еще нескольким каютам и нашла ту, что принадлежала Таре. Она чуть не захлопнула дверь перед своим же носом.
– Вот блин! – выдохнула она, стоя на пороге. Тут побывало торнадо, не иначе. Даже ее сестра Тереза никогда не доводила свою сторону спальни до такого бардака, хотя по десятибалльной шкале Мэдди поставила бы ей жирные одиннадцать с плюсом.
– И с чего мне начинать? – пробурчала она себе под нос, ведь если проговаривать проблему вслух, то справляться с ней почему-то легче. Тут даже Геркулес поджал бы хвост. Гнев вытеснил все переживания Мэдди. Вот же бездушная овца! Она что, ждала, что кто-то придет и все уберет за ней?
Разбросанная одежда покрывала каждый сантиметр кровати, все вешалки в гардеробе уже были заняты. Десятки пар туфель вывалились из шкафа, а на полу валялись два мокрых банных полотенца.
Ничего удивительного, что Ник не захотел делить с ней каюту. Вещи лежали повсюду. Туалетный столик был завален косметикой – палетки теней, с десяток помад, большинство из которых без колпачков, по меньшей мере десять карандашей для глаз, четыре вида туши для ресниц. На узенькой полочке над двуспальной кроватью расположились увлажняющие средства, лосьоны для тела, а еще тысяча склянок и флаконов для чего-то, о чем Мэдди в жизни не слышала. Масло-эликсир на ночь, капсулы для омоложения кожи лица, масло орхидеи, матирующий крем-детокс и кислородный мистер.
Мэдди стиснула зубы и принялась за работу. Стоит ли вообще надеяться, что Тара оценит ее старания? Когда с этой комнатой было покончено, девушка пошла в ванную.
Там ее постиг еще бо́льший ужас. Когда-то белое и чистенькое полотенце для рук, выданное лишь вчера, было запачкано косметикой. В ванной Тара провела много времени – раковина грязная, хотя унитаз… Странно, но он выглядел так, словно модель пыталась его отмыть. Без особых успехов, конечно, но все же. И тут Мэдди позволила себе немного позлорадствовать; похоже, Тару тошнило. Наверное, поэтому она так мало ела за ужином. Или у нее морская болезнь – когда Мэдди спала под покачивания яхты в первую ночь, ощущения у нее были странные. Она привезла с собой запас таблеток от укачивания. Может, стоит поделиться? Возможно, поэтому Тара была такой капризной сегодня утром – ей просто нездоровится.
Туманные острова, виднеющиеся вдали, постепенно обратились в зеленые холмы, что росли из воды. Мэдди накрывала на стол к обеду, специально растягивая это занятие, чтобы подольше побыть на палубе. Гости с нетерпением ждали, когда же они прибудут на остров Брач, и их волнение осязаемо чувствовалось в воздухе.
Пока Иван вел яхту к уединенной бухте скалистого побережья, где низкорослые деревья спускались к воде, пассажиры стояли на носу судна и смотрели. Вода мерцала на солнце волшебным лазурным цветом. Они словно попали в рай.
Иван бросил якорь – пришло время обеда. Мэдди вынесла гостям большие тарелки с закусками: вяленое мясо, перец, приготовленный на гриле, артишоки, оливки и местный сыр. Также она приготовила салаты на выбор и принесла свежий хлеб, купленный сегодня утром в пекарне.
– Спасибо, Мэдди, – сказал Саймон, подойдя к столу, где их ждала девушка. – Выглядит очень вкусно.
Когда все расселись по местам, Мэдди спросила, кто что будет пить.
– Давайте отметим наш первый день в море бутылочкой «Просекко» на обед, – сказал Дуглас, убирая свою карту.
– А лучше «Беллини», – сказала Кори с ноткой вызова в голосе.
Мэдди молчала, просто ждала, пока они придут к согласию.
– Я бы не отказался от «Просекко», – сказал Саймон.
– Я не привередлива, выпью что нальют, – сказала Сири, откинувшись на спинку сиденья, словно сытая и довольная кошка. – Пить в обед – это же декаданс!
– Я буду «Беллини», – сказала Тара.
– А пиво можно? – чуть ли не извиняющимся тоном спросил Ник.
– Конечно, – ответила Мэдди. – Одно пиво, одна бутылка «Просекко» и два «Беллини» уже в пути.
Спокойная улыбка в стиле «у меня все под контролем» испарилась тут же, стоило девушке зайти в камбуз. Черт! Что такое «Беллини»? Она достала телефон, радуясь, что связь еще ловит. «Просекко» с персиковым пюре! Издеваетесь? Это Кори с Тарой решили позабавиться. Они постоянно демонстрируют свое превосходство.
Кто вообще держит под рукой персиковое пюре? Мэдди прошлась по всем шкафчикам и нашла китайскую смесь приправ «пять специй», жасминовый рис, запеченные бобы и пасту тахини, но ни следа персикового пюре.
Зато она нашла консервированные персики в пыльной банке у самой стенки. Сейчас она им устроит персиковое пюре.
Мэдди: один, Кори и Тара: ноль.
Ник лениво потянулся на шезлонге; после вчерашней гребли его мышцы приятно побаливали. Солнце согревало кожу, а яхта ритмично покачивалась на волнах. В воздухе пахло хвоей и солью, а небо красивого, глубокого голубого цвета простиралось насколько хватало глаз.
– Ники, милый, помажешь мне спинку солнцезащитным кремом? – попросила Тара, убирая наушники и телефон, от которого она оторваться не могла. Она лежала на животе, развязав верх купальника, а ее трусики, если их вообще можно так назвать, ничего не прикрывали. Ник никогда не видел купальника меньше, впрочем, он и не жаловался. Низ, напоминающий стринги, был очень откровенным, и он боялся подумать, что об этом сказала бы мама.
– Конечно. – Ник перевернулся на бок, сел и вооружился ее дорогим кремом для загара. Он осторожно втер его в шею Тары, плечи и ее изящную спинку.
– М-м, как приятно, – пробормотала модель, извиваясь под его прикосновениями. – Намажешь еще ноги и попу?
Ник сглотнул и замер. Тара приподняла бедра, как бы приглашая его действовать, и повернула голову:
– Не стесняйся.
– Кто сказал, что я стесняюсь? – возразил он. – Просто любуюсь видом.
– И что, нравится? – низким, знойным голосом промурлыкала Тара. Она сексуально улыбнулась ему и опустила голову на руки, лениво наблюдая за Ником из-под полуопущенных ресниц.
Мужчина нанес крем на заднюю часть ее ног, втер его в икры и поднялся выше, к худеньким ляжкам, замечая, как пристально Тара на него смотрит. Когда Ник провел руками по ее идеальной попе, Тара простонала «м-м», елозя на шезлонге от удовольствия.
– Я к такому и привыкнуть могу, – сказала она хриплым голосом, от которого его чувства вспыхнули.
– Как и я. – Он погладил ее мягкую, роскошную кожу, надавил ладонями на ягодицы. В Таре все было идеально, до последнего сантиметра. Ник растирал крем круговыми движениями, чувствуя, как в паху становится тесно из-за возникшего желания. Оно нарастало, пока он делал ей массаж, а потом провел ладонями вверх по спине девушки и нежно потер пальцем ее шею.
