Джорджия Бинг
Молли Мун останавливает время
Глава восьмая
Впоследующие три дня Счастливый Приют бурлил от нетерпения.
При известии о каникулах миссис Тринкелбери пришла в такой восторг, что на радостях зашвырнула фартук в камин. Ей не терпелось поехать в Лос-Анджелес, в Голливуд, кинематографическую столицу мира, где живут все обожаемые ею звёзды. Она лелеяла надежду повстречать кого-нибудь из них.
Джерри очень тревожился за своих мышек и целыми днями мастерил для них дорожную клетку, а Джемма часами лежала на кровати и читала ксерокопии страниц из книги по гипнотизму, которые обычно прятала под подушкой.
– Как ты думаешь, Рокки, море там тёплое? – расспрашивал Джерри, пока они обшаривали чердак в поисках чемоданов.
– Какое там тёплое! Оно горячее, как кипяток. Мы же едем в Лос-Анджелес, Джерри. Это на побережье Тихого океана, на крайнем западе Америки. Там кругом пустыни. Дождей почти не бывает. В марте там жара в тридцать градусов. Жарче, чем в Брайерсвилле в разгар лета.
– А если пустыня, то как там люди живут? Что они пьют? Вряд ли там много народу, – комментировал Джерри, заглядывая в дыру за плинтусом. – Смотри-ка, тут мышка живёт.
– В горах над городом построено множество плотин, – пояснил Рокки. – И сооружены большие водохранилища, откуда вода поступает в город. Нокман говорил, в Лос-Анджелесе живёт восемь с половиной миллионов человек. Кстати, во всей Америке двести семьдесят миллионов.
– Интересно, а сколько в Америке мышей? – задумчиво спросил Джерри.
– Наверное, миллиарды. – Рокки вытащил из-за выцветшей красной коляски пыльный чемодан.
Спустившись вниз с чемоданом и тремя старыми портфелями, ребята обнаружили, что ни один из них не открывается. Мистеру Нокману пришлось изрядно повозиться с комбинационными замками и поковырять отвёрткой в замочных скважинах чемодана.
Нокман был не особенно счастлив возвращаться в Америку. Там он до недавних пор провёл почти всю жизнь и не хотел, чтобы ему напоминали о неблаговидном прошлом и совершённых там преступлениях. Он боялся, что его одолеет соблазн снова сделать что-нибудь нехорошее, но миссис Тринкелбери, руководившая его перевоспитанием, сказала, что поездка пойдёт ему на пользу. Поэтому Нокман старательно сооружал дорожную клетку для своих двадцати попугайчиков. Молли сказала ему, что благотворитель уладит все дорожные формальности с перевозкой домашних животных. Нокман автоматически поверил ей. Он всегда прислушивался к тому, что говорила Молли, хотя до конца и не понимал почему. Он был рад, что птицы поедут с ним, потому что иначе он сам отказался бы от путешествия.
* * *
С помощью гипнотизма пришлось уладить два дела. С одним из них справился Рокки, с другим – Молли.
Задача Рокки заключалась в том, чтобы найти подходящий отель. Поездка в Лос-Анджелес совпала с самой напряжённой порой года. Через неделю должно было состояться вручение наград Американской киноакадемии, когда лучшие актёры, актрисы, режиссёры, продюсеры и прочие кинематографисты получают за свою работу золотые статуэтки «Оскар». Все до единого номера во всех отелях города были забронированы ещё несколько месяцев назад.
– До чего же не хочется это делать, – поморщился Рокки, снимая телефонную трубку. – Из-за нас кто-то останется без забронированной комнаты.
– Может, ты волнуешься из-за того, что разучился гипнотизировать на расстоянии? – осведомилась Молли. Но Рокки покачал головой.
– Гипнотизировать – это как ездить на велосипеде. Раз научившись, никогда не забудешь.
Молли восхитилась уверенностью Рокки, а когда он десять минут спустя вышел из телевизионной комнаты и сообщил, что заказал два бунгало и номер в отеле под названием «Шато Мармозет», она взглянула на него с уважением.
– Мне было нужно только время, и больше ничего, – ответил Рокки. – Чем дольше они меня слушали, тем сильнее таяли, как масло в руках.
Однако Молли страшно волновалась из-за своего гипнотического задания. Ей предстояло посетить директора школы и загипнотизировать его, чтобы он отпустил всю их компанию – её, Рокки, Джемму, Роджера и Джерри – в Лос-Анджелес, а всем остальным приютским ребятам разрешил пожить на ферме у сестры миссис Тринкелбери. Молли боялась, что растеряла свои гипнотические навыки, особенно после того как испытала то страшное, холодное чувство слияния, которое нахлынуло на неё, когда она гипнотизировала зелёный куст.
Но волноваться было не из-за чего. В школе, в кабинете директора, ей даже не пришлось сверлить мистера Стратфилда своими зелёными глазами.
Она начала объяснять, что путешествие в Калифорнию задумано в чисто образовательных целях. Они многое узнают о землетрясениях и пустынях, об американском парламенте, который называется Конгрессом, поэтому поездка будет весьма информативной. Кроме того, добавила Молли, большая часть их отлучки придётся на весенние каникулы, и пропустят они всего лишь несколько последних недель третьей четверти.
– А остальные ребята просили разрешить им остаться на свиноферме. Там они многое узнают о свиньях… ну, сами понимаете: свиньи, ботвинья, навоз, прочее сельское хозяйство. Тоже весьма познавательно.
Мистер Стратфилд, видимо, решил, что эта идея замечательна, потому что сказал:
– Я очень ценю, что ты, Молли, самостоятельно пришла за разрешением. Мне нравятся инициативные дети. Хороший игрок в гольф всегда должен быть инициативным. Он должен иметь чутьё: если хочешь, чтобы мяч летел в нужную сторону, умей направить его туда. Не жди, пока кто-нибудь другой ударит по мячу за тебя, – ты со мной согласна?
– Да, сэр.
– По моему мнению, все фермы должны отдать свои поля под площадки для гольфа. Как ты полагаешь?
Молли промолчала.
– Значит, вы разъезжаетесь. Кто в Лос-Анджелес, кто на свиноферму. Что ж, я думаю, вы проведёте время с большой пользой, узнаете много нового… и, если будет возможность, поиграйте в гольф за меня. Ладно?
– Спасибо, сэр, да, сэр.
Тут в кабинете зазвонил телефон. Снимая трубку, мистер Стратфилд кивнул Молли, давая понять, что она может идти.
Молли не верила своим ушам. Она без всякого гипноза уговорила директора отпустить их из школы! Неужели само её присутствие обладает некой гипнотизирующей силой? Она не понимала, как ей удалось так легко одержать победу над мистером Стратфилдом, но тем не менее радовалась. Весьма довольная собой, Молли вернулась в класс.
* * *
Итак, после долгих хлопот спустя несколько дней в небольшой микроавтобус уселось тридцать восемь пассажиров (пятеро детей, двое взрослых, двадцать попугайчиков, десять мышей и один мопс). Даже Роджеру не терпелось отправиться в путь: он говорил, что рад уехать подальше от голосов, которые донимают его здесь.
К моменту прибытия в аэропорт миссис Тринкелбери впала в панику. Она никогда раньше не летала на самолётах и ужасно боялась. Мистер Нокман держал её за руку и говорил, что ежегодно под копытами осликов погибает больше народу, чем в авиакатастрофах. Молли повела свою команду к регистрационной стойке, и таможенники без промедления досмотрели багаж.
Она заранее объяснила Джерри и мистеру Нокману, что они ни в коем случае не должны упоминать о животных, которых везут с собой, иначе, мол, все договорённости с благотворителем пойдут насмарку. Оба пообещали хранить молчание. И теперь ящик с просверлёнными дырками для воздуха, в котором сидели мыши с попугаями, стоял на Моллиной тележке рядом с дорожной корзиной Петулы. Все остальные прошли через паспортный контроль и рентгеновские аппараты в предполётную зону, к магазинам беспошлиной торговли.
Молли места себе не находила. Она жалела, что не потренировалась в гипнозе на мистере Стратфилде. Потому что сейчас ей предстояло провести свой багаж мимо таможенников и рентгеновских аппаратов, а это удастся, только если гипнотические навыки будут на такой же высоте, как раньше.
Один из дежурных у рентгеновского аппарата поманил её к себе. Петула беспокойно кружила в дорожной корзинке, устраивая себе гнездо. Молли сглотнула подступивший к горлу комок и храбро покатила тележку.
Приближаясь, она всеми силами вызывала знакомое чувство слияния и раскалила глаза до высшей гипнотической силы. Молли уже не нуждалась в старомодных методах гипноза, наподобие маятника или медленного разговора, вводящего слушателя в транс. Она пускала в ход свой особый талант, и через считанные секунды человек оказывался в её власти. Этот же метод должен сработать и сейчас. Перед ней стояли двое служащих аэропорта: один смотрел на рентгеновский экран, другой обыскивал пассажиров, проверяя, не везут ли они оружие. Молли достаточно было пристально взглянуть на каждого из них, и они покорно склонили перед ней головы.
Молли с такой решимостью пустила в ход гипнотические способности, что недооценила силу своих глаз. Она пронзила двух таможенников взглядом, который мог бы загипнотизировать пару слонов. В тот же миг человек за рентгеновским сканером резко выпрямился, будто на электрическом стуле, а его напарник расслабился, обмяк и принялся довольно громко напевать.
– Тише! – зашикала на него Молли и испуганно оглянулась, но, кажется, никто на них не смотрел. Ещё несколько секунд она купалась в тёплом, ласковом чувстве слияния, радуясь, что оно вернулось, ощущая, как оно наполняет её с головы до пят. – Эй вы, – тихо произнесла она. – Вы пропустите меня, не проверяя багаж. А когда я уйду, будете считать, что досмотрели мои чемоданы и что там всё в порядке. Потом проснётесь. Понятно?
Оба служащих закивали. Ответственный момент миновал. Молли прошла в торговую зону и, усмехнувшись, направилась к магазину, торгующему электроникой. Ей нужны были миниатюрная фотокамера и побольше плёнки к ней.
Петула в корзинке узнала знакомые запахи аэропорта и заинтересовалась. Куда Молли везёт её на этот раз? Попугайчики в тёмной коробке прислушивались к трезвонам и гулу аэропортовского зала и принимали их за очень странные птичьи голоса. Мышки в своих гнёздах пытались уснуть, но никак не могли, потому что где-то вдалеке неведомый великан всё произносил и произносил какие-то объявления.
«Пассажиров на Лос-Анджелес просим пройти к выходу номер три».
* * *
Этот полёт ничуть не напоминал прошлогоднее поспешное бегство, когда перед Рождеством Молли в одиночку летела через океан. На этот раз всё было шумно и бестолково. Как только аэробус оторвался от земли, миссис Тринкелбери принялась громко читать молитвы и не замолкала почти до самого приземления.
На полпути через Атлантику у Джерри убежала мышка. Виктор, краса и гордость Джерри, вырвался на свободу, пробрался к туалетам и очутился в кабинке вместе с длинноволосой туристкой. Когда девушка выскочила из кабинки, крича, что увидела белку, Виктор тихонько вернулся к Джерри.
– Мадам, на борту никак не могло оказаться белки, – успокаивала туристку стюардесса. – Наш полёт длится очень долго. Предлагаю вам выпить воды и выполнить рекомендуемые нами упражнения.
Будь всё как обычно, Молли, глядя на перепуганную миссис Тринкелбери, пожелала бы, чтобы полёт поскорее закончился, но сейчас ей, по правде говоря, хотелось, чтобы самолёт не приземлялся ещё лет сто – тогда ей не придётся вести расследование опасных происков Праймо Клетса.
Она поделилась своими мыслями с Рокки.
– Если уж ты боишься, – резонно заметил он, – то подумай, каково сейчас Дивине. Надеюсь, она ещё жива. Если её и вправду похитил Клетс, то спасти беднягу сможешь только ты.
– Лишь из-за неё я и согласилась лететь, – вздохнула Молли. – Я бы не стала рисковать жизнью для того, чтобы проверить, в чём замешаны все эти звёзды. Да и кроме того, я в долгу перед Дивиной. Как-никак, я в самом деле похитила её роль в «Звёздах на Марсе».
Молли склонилась и сунула Петуле в корзинку ломтик копчёной колбасы. Эта собачка всегда хорошо себя вела в самолётах.
* * *
Через одиннадцать часов под крыльями самолёта замелькали яркие огни Лос-Анджелеса. Молли изумлённо глазела на огромный город. Казалось, он тянется во все стороны на сотни миль. Молли не могла не задуматься, в каком из миллиона зданий сейчас, в эту минуту находится Праймо Клетс.
Потом шасси тихо коснулись бетонного покрытия дорожки. Самолёт благополучно приземлился. Пассажиры перевели стрелки на восемь часов назад. Здесь было семь часов вечера.
Вскоре вся полусонная команда собралась, клюя носами, в багажном зале и ожидала своих чемоданов. Единственными, в ком сохранилась хоть капля энергии, были Джемма и Джерри. Они катали Джерриных игрушечных супергероев на конвейерной ленте.
Молли смотрела, как к ней по конвейеру едет, кувыркаясь, красный чемоданчик. Несмотря на усталость, она невольно остановила на нём взгляд. Её привлекали яркая шероховатая поверхность и желтоватая окраска лакированных замков. На миг ей показалось, что аэропорт уплыл куда-то далеко-предалеко, что под крышей багажного зала остались только она да этот чемодан. Ещё через мгновение чемодан оказался словно бы у неё в голове. Ощущение было странным, но не совсем незнакомым. Примерно такое же чувство Молли испытывала, когда гипнотизировала людей. Это ускользающее чувство возникало за миг до того, как её подопечный впадал в транс: она ощущала, что его личность ослабевает и начинает принадлежать ей. Это впечатление хорошо знакомо всем гипнотизёрам. Молли успела подумать: как странно испытывать то же самое по отношению к чемодану, – и тут, под её усыпляющим взглядом, по телу начало разливаться хорошо знакомое, тёплое чувство слияния. Но через мгновение это чувство стало холодным как лёд. Примерно то же самое Молли испытала, когда пыталась загипнотизировать выстриженную на кусте собаку. Потрясённая Молли торопливо отвела взгляд от чемодана.
Странное дело. Это холодное чувство возникает, если долго и пристально смотреть на предметы. Молли стало интересно: что произойдёт, если она не станет отводить взгляд, а позволит холодному чувству слияния продлиться подольше? Что тогда случится? Неужели она загипнотизирует предмет, на который смотрит? Смешно. Ну разве можно загипнотизировать чемодан? В следующий раз, решила Молли, надо будет продолжить эксперимент и посмотреть, во что выльется холодное чувство слияния.
Все пассажиры забрали свои сумки и чемоданы и уложили их на багажные тележки. Потом, от усталости ничего не видя перед собой, потащились на стоянку такси. Никто не заметил, как к Молли подошёл носильщик.
– Простите за навязчивость, господа, – сказал он, сияя радостной улыбкой, – но не вы ли те самые мальчик и девочка, которые снимались в ролике «Посмотри на ребят, что живут по соседству»?
Глава девятая
Молли оторопела. Ей и в голову не приходило, что добрый гипнотический ролик, который они сделали перед Рождеством в Нью-Йорке, известен жителям Лос-Анджелеса. Сколько же ещё народу в аэропорту узнало её?
– Гм, да… да, это мы, – с неохотой ответила Молли.
– Отлично сделано, – улыбнулся носильщик. – Давайте, ребята, я вам помогу! – Он взял у Молли тележку и повёл их прямо к началу очереди на такси. Здесь он выгрузил чемоданы в поджидавший микроавтобус и помахал вслед.
– Вот и верь после этого словам Люси – дескать, если мы дети, то нас никто не заподозрит, – проворчал Рокки, усаживаясь в микроавтобус. – Может, Праймо Клетс тоже смотрел этот ролик и с тех пор разыскивает двоих детей-гипнотизёров.
Молли была так потрясена неожиданной встречей, что не могла ничего ответить.
– Будем надеяться, что Праймо его не видел, – попытался успокоить её Рокки.
Вскоре микроавтобус вырвался из частокола бетонных колонн и покатил к Лос-Анджелесу. Молли сидела впереди, держа на коленях Петулу, и жалела о том, что поехала. Она увлечённо глазела по сторонам, надеясь, что красивые виды отвлекут её от мыслей о Праймо Клетсе. Но ничего не получалось. Как только автобус выехал из аэропорта, миновал все автостоянки, проволочные заборы и ангары с реактивными лайнерами, а потом – мелкие фабрики, где готовилась еда для пассажиров, как вдоль шоссе с обеих сторон потянулись громадные рекламные щиты. На одних изображались ножи «Трик-трак», на других – высокопитательный суп «Морячка» или туалетная бумага «Шелест»: боксёр Кинг Лосс вёл героический поединок с громадным белым рулоном. Влияние Клетса чувствовалось повсюду. То и дело повторялся ещё один плакат – фотография политика в ковбойской шляпе. Под его красно-бело-синей курткой огромными буквами значилось: «Гандолли – в президенты! Выборы в ноябре». Слава богу, подумала Молли, они хоть не выдвигают Клетса в президенты.
Микроавтобус выехал на шоссе. Все машины здесь были громадными, автофургоны – вдвое больше привычных Молли грузовиков у неё на родине, и транспорт двигался не по трём полосам, а по четырём. Вдалеке тянулись рыжеватые, поросшие кустарником холмы, на них стояли нефтедобывающие насосы, каждый величиной с небольшой домик. Насосы походили на чудовищных голенастых птиц с железными ногами, они раскачивались взад-вперёд, вонзая в землю острые клювы.
Глядя на клюющие землю насосы, Молли не могла удержаться от мысли о том, что, может быть, Праймо Клетс уже разослал по всей стране своих людей, приказав им отыскать двух ребятишек, которые сделали гипнотический ролик. Он, скорее всего, хочет расправиться с ними, как уже, может быть, расправился с Дивиной Наттель. При виде громадных бессердечных железных птиц храбрость Молли поколебалась.
Вскоре возле дороги начали появляться маленькие жилые домики, потом – дома покрупнее. Дальше путь лежал по длинной торговой улице, полной баров и автосалонов с подержанными машинами; на следующей улице изобиловали бутики с одеждой и рестораны. Улыбающийся Геркулес Стоун на огромном плакате рекламировал новый фильм «Кровь незнакомца». Надпись большими буквами гласила: «Фильм номинирован на три награды Киноакадемии: за лучший фильм, за лучшую женскую главную роль и за лучший сценарий». Мимо закусочной быстрого питания под названием «Скорая пончиковая помощь» протрусил бегун. «Открыто 24 часа. Не паникуйте», – сообщала вывеска. При виде стайки из пяти собак Петула навострила уши, но их вела на прогулку дама на роликовых коньках.
– Большие здесь пригороды, – сказала Молли шофёру.
– Пригороды? – переспросил таксист. – Да никакие это не пригороды. Это и есть сам Лос-Анджелес. Город Ангелов, ангелочек мой.
– Но где же небоскрёбы? – недоверчиво спросила Молли, думая, что он ошибается.
– Здесь есть пара-другая небоскрёбов, но все они в центре. Это не город небоскрёбов, куколка. Это город зелёных садов, уютных невысоких зданий, и это лучше всего, потому что у нас часты землетрясения. Отсюда ведь до разлома Сан-Андреас рукой подать. Ну вот, мы уже почти доехали до вашего отеля, а он стоит прямо в центре Лос-Анджелеса. Тут все дома такие – невысокие.
– Но почти во всех городах дома в центре стоят вплотную друг к другу, – сказала Молли.
– Да, потому что в тех городах места не хватает. А у нас город молодой, просторный, стройся где хочешь.
В конце широкой улицы, за рекламным щитом в форме гигантской бутылки, прославляющим «Кьют», уходили круто вверх холмы, застроенные домами.
– Вот там, – махнул рукой шофёр, – горы Сан-Габриэль, а там, – он показал назад, – долина Смерти, но вам туда лучше не ходить – там такое пекло, что можно поджарить яичницу прямо на капоте машины.
Микроавтобус нашёл просвет в потоке транспорта и нырнул в переулок, круто поднимавшийся вверх. Молли заметила небольшую вывеску, полускрытую густой листвой. «Шато Мармозет». Здание с бесчисленными шпилями и башенками словно вышло из волшебной сказки. Окна всех десяти этажей были украшены небольшими балкончиками. Вход в отель располагался возле похожего на пещеру подземного гаража; у дверей стояли трое носильщиков, больше похожие на кинозвёзд, чем на гостиничных служителей. Увидев микроавтобус, они поспешили выгрузить багаж.
– Добро пожаловать в «Шато Мармозет»!
Все были очень рады приехать, хотя от усталости звенело в ушах, в горле свербело, а глазные яблоки так пересохли, будто их завернули в тряпку и потом вставили на место. Поднимаясь на лифте к гостиничному портье, Молли вдруг поняла, как причудливо и потрёпанно выглядит их компания: коробки с мышами и попугайчиками, Нокман с небритой щетиной на щеках.
В элегантном фойе с высокими потолками и каменным полом царил уютный полумрак. Широкая дверь вела в величественную, но слегка потёртую гостиную, полную народа. Кое-кто бросал на компанию ребят неприязненные взгляды. Нокман пошёл искать мужскую комнату.
Молли вытащила из рюкзака паспорта всех своих спутников и положила на стойку. Портье со щеками, бугристыми, как кожура неочищенного авокадо, встревоженно взглянул на Роджера, который нежно обнимал пальму в горшке.
– Он с вами? – спросил портье.
– Да, – ответила Молли, оглядываясь. – Погодите минутку, он сейчас успокоится. Переутомился в дороге.
Портье обвёл взглядом пятерых детей перед собой.
– Боюсь, не могу вас поселить, пока не придут взрослые, которые за вас отвечают.
– Гм-м, – простонала Молли сквозь зубы. – По правде сказать, мы и сами за них можем ответить. – И, чтобы не терять времени, поймала взглядом глаза человека-авокадо. Вскоре он был готов делать всё, о чём она его попросит. Тогда Молли организовала всем жильё. Она решила, что Нокман поселится в главном здании, а все остальные – в домиках-бунгало во дворе.
Пока портье сиял покорной улыбкой, прибыла миссис Тринкелбери. Она задержалась, потому что в лифте очутилась рядом со знаменитым актёром Космо Асом, поднялась вслед за ним на седьмой этаж, к гимнастическому залу, и там долго любовалась, как он крутит педали велотренажёра. Молли поняла, что доброй старушке очень понравится в «Шато Мармозет».
Нокман взял ключи от номера и удалился вверх по лестнице со своим багажом и попугайчиками. Остальную команду мальчик-посыльный проводил к их жилью.
В саду уже стемнело. Вдоль дорожек стояли стальные обогреватели, похожие на высокие толстые зонтики. Они изливали тепло на гостей, сидевших за столиками среди деревьев.
Извилистая дорожка петляла между клумбами белых маргариток. До ушей Молли долетали обрывки разговоров:
– Стив говорит, что ему нравится твой сценарий, но он хочет, чтобы режиссёром был Спелкман. Тогда он сумеет убедить «Тинзел Филмз» заняться этим проектом.
– Но Спелкман – бездарь. Его фильмы – скукотища. Он не может добиться от актёров приличной игры. Нет, так не пойдёт.
– Рэнди, это единственный выход.
– Сара, ты идеально подходишь для этой роли.
– Но я не хочу больше играть серьёзных ролей. Я смешная, – очень серьёзно возразила Сара.
– Послушай, Барбара, я не хочу, чтобы мне делал причёску, или ухаживал за ногтями, или вообще прикасался ко мне человек, который ест мясо. Понятно? Не желаю терпеть около себя ни крошки этой зловредной энергии.
– Хорошо, Блейк.
– Джин, что ты наденешь на вручение наград Академии? Не забудь, его смотрят во всём мире.
– Надену как можно меньше. Хочу появиться на телеэкранах и хочу, чтобы меня побольше фотографировали.
Они пошли дальше по тропинке, заросшей, как в джунглях, густыми папоротниками. Над головой шелестели, покачиваясь, кроны высоких пальм. Бунгало, предназначенное для миссис Тринкелбери и Роджера, располагалось возле сада-солярия, где по камням низвергался в бассейн небольшой прозрачный водопад. Роджер дружески похлопал по стволу широколистного фикуса, и на него из клетки сердито закричал гостиничный попугай.
Остальные пошли за мальчиком-посыльным дальше, и узкая каменистая тропа, взобравшись на вершину холма, вывела их к самому лучшему бунгало.
Это жильё идеально подходило для Петулы, потому что перед ним располагалась зелёная лужайка с деревянной калиткой в ограде. Весь фасад современного прямоугольного здания был сделан из стекла. Внутри имелась просторная гостиная с угловым диваном и телевизором, а в уголке было обустроено нечто вроде маленькой кухни.
– Если вы захотите что-нибудь приготовить, наши служители придут и уберут за вами, – сказал мальчик. – Но, конечно, если вам не хочется готовить самим, вы всегда можете обратиться в нашу службу доставки и заказать обед в номер.
На кухонном столе стояла корзина с чипсами и конфетами.
– Мы будем наполнять эту корзину по вашему желанию.
Джемма принялась листать переплетённую в кожу рекламную брошюрку отеля.
– Смотрите-ка! Тут есть видеотека, а в ней – целые сотни фильмов! И их можно взять напрокат. И музыка… – Следующие десять минут Джемма провела на телефоне, обзванивая своих спутников в других номерах. Она позвонила в сервисную службу, и через двадцать минут им принесли еду. На подносе под серебряной крышкой дымились бифштексы с жареной картошкой, белели молочные коктейли. Поскольку в отеле не оказалось концентрированного апельсинового сока, Молли заказала гранатовый сироп. Официант в сервисной службе объяснил, что этот фруктовый сироп делается из гранатов. Его положено добавлять в лимонад, а если смешать его с имбирным пивом, то получится коктейль, который американцы называют «Ширли Темпл».
Молли с наслаждением потягивала концентрированный гранатовый сироп из стакана со льдом. Она знала, что Ширли Темпл – это девочка-звезда тридцатых годов, и, подумав о ней, вспомнила про Дивину Наттель. «Будем надеяться, что ей ничего не грозит, где бы она ни была», – подумала Молли. Потом пошла укладывать Джемму и Джерри в постель.
* * *
Проснулась Молли посреди ночи, потому что организм думал, что уже наступило утро. Дома, в Брайерсвилле, было уже десять часов утра. Уснуть опять никак не получалось, потому что Джеррины мышки весело резвились на скрипучем колесе, а снаружи громко шелестели деревья.
«Как хорошо было бы приехать в этот отель просто на каникулы, отдохнуть», – думала Молли. Ей совсем не хотелось выполнять опасное задание. Расследовать деятельность Праймо Клетса – эта работа и дома-то казалась опасным делом. А теперь стала просто невыполнимой. Молли задумалась о том, с чего начать. Теперь они очутились на территории Клетса. Прежде всего, наверное, надо выяснить, замешан ли Клетс в похищении Дивины Наттель, а если замешан, найти её. Это самое важное.
Сколько Молли ни старалась уснуть, перед глазами то и дело вставали две фотографии, которые она видела у Люси. На одной из них Праймо Клетс в охотничьем костюме, с заряженным ружьём под мышкой гордо держал в руках двух безжизненных фазанов. На другой он на сафари, с ружьём побольше, стоял, водрузив ногу на тушу убитой антилопы.
Молли свесила руку с кровати и погладила Петулу. Праймо Клетс, по-видимому, любил убивать.
