Джорджетт Хейер
Рождественский кинжал
– Послушай! – сказал Хемингуэй. – А что это за императрица?
– Именно это я у вас и спрашивал, сэр, а вы правильно осадили меня за то, что я попусту трачу ваше время.
– Елизавета. Так ее звали, – невозмутимо продолжал Хемингуэй. – У нее был сын, который покончил с собой в каком-то охотничьем домике, вместе с девицей, на которой он хотел жениться, но не мог. Мне это рассказала миссис Хериард...
– Вы хотите сказать, это могло натолкнуть убийцу на мысль, как убить Натаниеля? – спросил сержант.
– Это или что-то еще в книге. Предполагаю, что-то, до чего пожилая леди еще не дошла. Постой! Разве кого-то из иностранных королей не убили в Швейцарии или где-то еще за тридевять земель?
– Когда это было? – спросил сержант. – Их все время убивают, этих иностранных королей.
– Думаю, в прошлом веке. Что мне нужно, гак это энциклопедия.
– Ну, наверное, в здешней библиотеке она должна быть, – предположил сержант.
– Надеюсь, – сказал Хемингуэй. – Мне не хватает убедиться, что нужный мне том пропал, и я буду железно уверен, что я что-то нащупал!
Когда несколько минут спустя они вошли в библиотеку, там никого не было. На одной из полок, опоясывающих стены комнаты, инспектор с удовольствием обнаружил красиво переплетенную энциклопедию. Нужный том был на месте. Пролистав великое множество страниц, посвященных жизням всех Елизавет, к которым он не питал ни малейшего интереса и чьи притязания на славу он не был склонен признавать, Хемингуэй наконец напал на Елизавету, императрицу Австрии и королеву Венгрии, родившуюся в Мюнхене 24 декабря 1837 года и убитую 10 сентября 1898 года в Женеве.
– Убитую! – выпалил сержант, читавший статью через плечо своего начальника.
– Не дыши мне в ухо, – рассердился Хемингуэй и понес книгу к окну.
Сержант видел, как шеф перевернул еще несколько страниц, провел пальцем по столбцу и стал внимательно читать. Выражение нетерпеливого любопытства на его лице сменилось непередаваемым изумлением. Сержант не знал, как набраться терпения, но он знал, что не следует нарушать сосредоточенности патрона, и беспокойно ждал, когда чтение подойдет к концу.
Наконец Хемингуэй поднял глаза и глубоко вздохнул.
– Ты знаешь, как убили эту женщину? – спросил он.
– Не знаю, – замотал головой сержант Вер.
– Ее закололи, – продолжал Хемингуэй. – Итальянский монархист бросился к ней, когда она шла по пристани в Женеве, чтобы сесть на один из озерных пароходов. Он ударил ее в грудь кинжалом и убежал.
– Такое за границей случается, – сказал сержант. – Вспомните этого югославского короля в Марселе! Полиция оплошала.
– Наплевать на это! Слушай меня! – оборвал Хемингуэй подчиненного. – Ее закололи, как я сказал тебе, и человек убежал. Она запнулась и упала бы, если бы графиня, обняв, не поддержала ее. Ты понял? Она не знала, что ее закололи. Графиня спросила, не больна ли она. Здесь говорится: она ответила, что не знает. Графиня спросила, не дать ли ей руку, но Елизавета отказалась. А теперь слушай, и слушай внимательно! Она поднялась на корабль, он отплыл, и только тогда она потеряла сознание! Когда ей стали расшнуровывать корсет, то обнаружили следы крови. Императрица умерла несколько минут спустя.
– О боже! – задохнулся сержант. – Вы хотите сказать... вы хотите сказать, что возможно...
– Я хочу сказать, что Натаниель Хериард не был убит в своей комнате, – торжественно объявил Хемингуэй. – Ты помнишь, по медицинскому заключению смерть, вероятно, наступила в течение нескольких минут? Ни один из врачей не сказал, что смерть была мгновенной. Именно так. После того как в него вонзили кинжал, он прошел в свою комнату и запер за собой дверь, и эту дверь никто не открывал до тех пор, пока Форд и Стивен Хериард не сломали замок.
Сержант дважды сглотнул:
– И Джозеф обеспечил себе алиби!!!
– Он обеспечил себе алиби уже после того, как совершил убийство, и на время между тем, когда была закрыта дверь, и тем, когда сломали замок.
– Но когда он вонзил кинжал? – спросил сержант. – Не забывайте, мисс Клар поднималась вместе с ним! Не мог же он это сделать, когда она смотрела на него!
– Приведи ее! – Хемингуэй с грохотом захлопнул энциклопедию. – Ты, наверное, найдешь ее в бильярдной вместе со Стивеном.
Сержант действительно нашел ее там и вернулся в библиотеку в сопровождении не только Матильды, но и Стивена. Умоляющим жестом он показал инспектору, что не мог избавиться от Стивена, и бросил укоризненный взгляд на этого пуленепробиваемого молодого человека.
– Послушайте, инспектор! – петушился Стивен. – Может быть, вы известите меня, когда вы закончите волочиться за мисс Клар!
– Хорошо, – пообещал Хемингуэй. – Вам нечего горячиться, сэр. Поскольку она все равно вам расскажет, я не возражаю против вашего присутствия здесь, если вы будете держать себя в руках и не перебивать офицера полиции.
– Ну и наглость! – непроизвольно усмехнулся Стивен.
– Садитесь и молчите, – велел Хемингуэй. – А теперь, мисс, сожалею, что снова беспокою вас, но я хочу, чтобы вы ответили на мои вопросы. Вы рассказали мне, что случилось после того, как вы поднялись к себе в тот вечер, когда убили мистера Хериарда, а сейчас я хочу, чтобы вы рассказали мне, что случилось до этого. Насколько я помню, вы показали инспектору Бэкстоуну, что поднялись вместе с Джозефом Хериардом?
– Да, – подтвердила Матильда. – То есть он поймал меня на самом верху лестницы.
– Поймал вас?
– Да, он сначала пошел относить стремянку в бильярдную, чтобы она никому не мешалась под ногами...
Глаза инспектора засияли:
– Неужели, мисс? Был ли мистер Натаниель Хериард где-нибудь поблизости?
– Он как раз перед этим отправился к себе в комнату.
– Вы видели, как он уходил?
– Да, конечно, – ответила девушка несколько озадаченно.
– Где вы находились, мисс?
– В холле. На самом деле я стояла в дверях вот этой комнаты. Я наслаждалась сигаретой в тишине после тех напряженных часов, которые мы провели, слушая пьесу мистера Ройдона. Думаю, все-остальные уже ушли переодеваться. Потом я услышала, как Натаниель и Джозеф вместе вышли из гостиной.
– Продолжайте, пожалуйста, мисс. Что они делали?
– Ссорились. Нет, это не совсем правильно. Мистер Хериард все еще сердился по поводу пьесы и... ну, там еще были неприятности, а мистер Джозеф Хериард пытался успокоить его.
– Ему это удалось?
– Вовсе нет. Я слышала, как мистер Хериард сказал, чтобы Джозеф не поднимался вместе с ним, потому что он в нем не нуждается. Потом он упал, споткнувшись о стремянку. – Матильда хихикнула и сказала с раскаянием: – Простите мне не нужно было смеяться, но это действительно было смешно.
– Где стояла стремянка? – быстро спросил Хемингуэй.
– На первой площадке. Это Джозеф ее там оставил и... ну, что касается Натаниеля, это у него было последней каплей, потому что ему не нравилось, что по всему дому развешаны гирлянды и проклятая стремянка подставила ему подножку. Не знаю, как это произошло. Джозеф говорит, он специально сшиб ее. Должна признать, что это было в характере Натаниеля.
– Вы своими глазами видели, как это случилось, мисс?
– Нет, я услышала грохот и вышла в холл посмотреть, что происходит.
– И что, мисс? Что происходило? Матильда, нахмурившись, посмотрела на инспектора.
– Я не совсем понимаю вас. Мистер Джозеф Хериард помогал своему брату подняться с колен и пытался извиниться перед ним за то, что оставил стремянку в таком неподходящем месте.
– А мистер Натаниель?
– Ну, он был очень сердит.
– Он что-нибудь сказал?
– Да, он велел Джозефу снять все украшения и сказал, что тот – неуклюжий осел.
– Как вам казалось, он поранился при падении?
– Не знаю. По правде говоря, когда ему что-то не нравилось, у него было обыкновение притворяться, что он практически инвалид из-за своего ревматизма, и он, разумеется, прикладывал руку к спине и... – Голос Матильды внезапно дрогнул, она судорожно глотнула воздух и схватилась за спинку стула. – Инспектор, для чего все эти вопросы? Вы же не хотите сказать... Но это же невозможно!
Стивен, не отводивший глаз от своей возлюбленной на всем протяжении ее рассказа, хрипло сказал:
– Неважно! Продолжай, Матильда! Что произошло дальше?
Она потрясено продолжала:
– Нат пошел наверх. Довольно медленно. Все время держался за перила... Я думала, он снова разыгрывает из себя калеку. Я слышала, как захлопнулась его дверь, когда он поднялся, и я... засмеялась. Понимаете, я думала...
– Это не имеет значения, – вмешался Стивен. – Что делал Джо? Он знал, что ты наблюдаешь за ними?
Матильда повернула голову.
– Нет. Не знал, пока я не рассмеялась.
– А тогда? Что он сказал?
– Не помню. Думаю, ничего особенного. Он слегка вздрогнул, но это же естественно. Да, он сказал, что Нат специально сшиб стремянку! Потом он понес стремянку в бильярдную. Я взяла свою сумочку, потушила сигарету и пошла наверх переодеваться. Джозеф догнал меня на самом верху лестницы. Но... Но это невозможно! Это не могло произойти тогда! Стивен сказал:
– Это возможно, инспектор? Его убили тогда?
– Вы не имеете права задавать мне такие вопросы, сэр, вы сами знаете. Более того, я должен предупредить вас обоих...
– Соблюдать молчание? Не беспокойтесь!
– Но кинжал! – воскликнула Матильда. – Я не видела его! Что он мог с ним сделать?
– Спрятать его от тебя нетрудно! – ответил Стивен. – В рукаве или просто зажать рукоятку в ладони и прижать острие к запястью. Ты бы никогда не заметила его! – Он повернулся к инспектору. – Возможно ли, чтобы мой дядя поднялся по лестнице после того, как его закололи?
– На это лучше может ответить врач, сэр.
– Тем не менее именно это вы и подозреваете. Что привело вас к этой мысли?
– Когда все будет доказано, сэр, может быть, я расскажу вам. А до тех пор я попрошу вас и мисс Клар вести себя так, как если бы не было этого в высшей степени все проясняющего разговора.
– Не беспокойтесь! – Стивен заблестел глазами. – Никакие сокровища мира не заставят меня помешать правосудию! Никакие!
– Думаю, – пробормотала потрясенная Матильда, – я уйду в свою комнату с головной болью. Я не могу встретиться с Джозефом и не могу разыгрывать спектакль. Меня немного тошнит.
– Правильно, мисс, идите к себе, – одобрил девушку Хемингуэй. – Это лучшее, что вы можете сделать.
Она направилась к двери. Стивен открыл ее для Матильды, и как только она сделала шаг в холл, то непроизвольно вздрогнула, потому что там стоял Джозеф.
– А, вот и ты, Тильда! – воскликнул Джозеф. – А я как раз искал тебя! Время пить чай, дорогая! Привет, Стив, старина! Что за озорство вы затеваете, хотел бы я знать?
– У Матильды болит голова, она пойдет приляжет, – объяснил Стивен, закрывая за собой дверь. – Вы сказали, чай уже готов?
– Бедная Тильда! – озабоченно воскликнул Джозеф. – Не могу ли я чем-нибудь помочь тебе, дорогая? Тебе не нужен аспирин? Уверен, у Мод есть.
– Все пройдет, если я полежу, – ответила Матильда. – Ничего страшного, у меня это часто бывает.
– Ну же, Джо, оставьте ее в покое! – прикрикнул Стивен, открывая дверь в гостиную. – Чай!
– Сейчас я приду, старина! – ответил Джозеф. – Только помою руки.
Матильда поднялась вверх по лестнице. Стивен слышал, как ее каблучки процокали через верхний холл. Он посмотрел, как Джозеф легкой походкой последовал за ней. Стивен, мрачно улыбнувшись; вошел в гостиную.
Появившийся из библиотеки инспектор обнаружил, что путь свободен, и сразу поднялся на первую площадку лестницы. Опустившись на колени, он тщательно обследовал ковер. Это был толстый ковер с серым ворсом, на нем были видны несколько небольших пятен. Хемингуэй обнаружил два коричневых, рассмотрев их через лупу, вынул из коробочки в кармане безопасное лезвие и осторожно срезал с ковра. Положил отрезанные пучки ворса в коробочку.
– Я еду в участок. – Он резко выпрямился. – Ты, Вер, остаешься здесь и не спускаешь глаз с нашего умника. Не исключено, что он подслушивал за дверью. Следуй за ним!
Указание начальства прервало мыслительный процесс подчиненного:
– Шеф, если это правда... почему он ударил его в спину? Тот парень не так убил императрицу, если судить по тому, что вы прочитали!
– Потому что, во-первых, любую острую боль в спине Натаниель приписал бы ревматизму. Во-вторых, наш добрый дядя Джозеф хорошо проштудировал анатомию и выбрал на теле брата лучшее место.
– Но каков риск! – воскликнул сержант. – А если бы ничего не вышло? Если бы старик упал прямо здесь?
– Это было маловероятно. Если бы он сразу же упал в обморок, Джозеф помог бы ему дойти до его комнаты и оставил бы его там. Не забывай, он считал, что отделался от всех остальных! Он должен был рискнуть. Смотри за ним в оба!
Хемингуэй вышел из дома, и минуту спустя сержант услышал, как отъехала полицейская машина.
Примерно три часа спустя инспектор Хемингуэй снова появился в Лексхэме. Чопорный дворецкий напыщенно произнес, что рад его видеть.
– Это уже что-то новенькое, – осклабился Хемингуэй. – Прямо-таки-трудно поверить! Спросите мистера Стивена, не может ли он уделить мне минутку.
– Я сообщу мистеру Стивену, что вы здесь, инспектор, – важно изрек Старри. – Произошло нечто особенное, о чем, я считаю, вас надо немедленно поставить в известность.
– Вы не можете поставить меня в известность ни о чем, чего бы я уже не знал. И не пытайтесь! – резко ответил Хемингуэй. – Найдите мне мистера Стивена!
С видом оскорбленного величия Старри удалился.
Через несколько минут Стивен вошел в холл.
– Благодарение богу, вы вернулись! – сказал он. – Джозеф исчез. Не представляем, где он. Его не видели с тех пор, как он пошел к себе помыть руки перед чаем.
– Не беспокойтесь о нем, сэр, я знаю, где он находится, а это самое главное.
– Где же? – спросил Стивен.
– Там, где и положено – за решеткой, – ответил Хемингуэй. – Я пришел сообщить вам об этом.
– Боже! – попятился Стивен. – Признаюсь, инспектор, я думал, он выскользнул у вас из рук. Должно быть, Джо слышал, о чем мы говорили в библиотеке, и улизнул. Где вы его поймали?
– О, я его вовсе не ловил! – усмехнулся Хемингуэй. – Сержант Вер арестовал его на пересадке в Фриклее два часа тому назад. Я почему-то подумал, что он мог подслушивать, поэтому оставил Вера присмотреть за ним. Это было для него очень поучительно. Ваш дядя Джозеф покинул дом через дверь в сад. Выглядел он беззаботно и нес чемодан. Это было не более чем через двадцать минут после моего отъезда. Не буду утомлять вас деталями, но скажу следующее: когда он вышел из сарая, куда сначала направился, бедный Вер подумал, что у него начались галлюцинации или дядя Джозеф стал значительно темнее, чем был. К вопросу о талантливой игре! К этому времени ваш дядя напялил парик, наклеил усы, подтемнил брови. Вер говорит, трудно было поверить, что это тот же самый человек.
– Старые театральные запасы! – хмыкнул Стивен.
– Это неудивительно. К счастью, Вер надежен, если и не очень умен. И как только он понял, в чем дело, он последовал за вашим дядей. Первая возможность позвонить мне представилась ему на пересадке в Фриклее, куда они добрались медленным поездом. Если судить по замечаниям Вера, в поезде плохо топили. К этому времени я уже с пользой для себя побеседовал с полицейским экспертом, который пропустил через несколько тестов кусочки вашего ковра на лестнице. Не буду передавать вам то, что говорил этот парень об убийствах в выходные дни!
– Кровь? – спросил Стивен.
– Да, сэр. Той же группы, что и кровь мистера Хериарда, которую нашли на одежде в месте удара. Возможно, эти несколько капель упали с ножа, потому что у мистера Хериарда почти не было внешнего кровотечения. Исходя из этого и добавив несколько штрихов, чтобы достичь необходимой убедительности, я приказал Веру арестовать дядю Джозефа по обвинению в убийстве своего брата и привезти его в Лондон не менее медленным и не менее холодным поездом, чего он так опасался. А сейчас, если вы не возражаете, сэр, мне необходимо увидеть миссис Хериард.
– Минуточку! – сказал Стивен. – Как, черт возьми, вы до этого додумались?
– Почитайте «Жизнь императрицы Австрии Елизаветы», а не ворчите на других. Может быть, тогда вы поймете, – ответил Хемингуэй. – Ваш дядя Джозеф прочитал... Прочитал до конца. Это больше, чем он позволил своей жене. Где она, сэр?
– В гостиной. С ней Матильда. Значит, императрицу убили?
– Не собираюсь портить вам удовольствие от чтения, – шепнул ему на ухо инспектор. – И потом, у меня нет времени. Вы все найдете в энциклопедии.
– Черт вас подери! – выругался Стивен и провел Хемингуэя в гостиную.
Когда Мод увидела инспектора, она спокойно посмотрела на него. Ее руки были сложены на коленях, лицо ничего не выражало. Матильда инстинктивно придвинулась к ней, однако, когда инспектор коротко, но, насколько мог, мягко рассказал ей, что ее мужа арестовали, Мод не проявила никаких признаков волнения. Минуту она молчала. Затем сказала:
– Не понимаю, как Джозефу удалось это сделать.
Растерянная Матильда воскликнула:
– Вы считали, что он был способен на это?
– О да! – Мод говорила так, как будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся. – Видите ли, я прожила с Джозефом около тридцати лет. Никто из вас не понимал его...
Матильда озадаченно смотрела на пожилую леди.
– Разве вы... разве вы не любили его? – спросила девушка.
– Разумеется, любила, когда выходила за него замуж, – ответила Мод. – Однако уже много лет прошло с тех пор, как я его совсем разлюбила. И даже более того.
– И вы продолжали жить с ним!
Мод поднялась, поправила шарф на плечах и скромно улыбнулась.
– Меня воспитали в представлении, что замуж выходят, чтобы делить горе и радость, – потупилась она. – Наверное, вы думали, что раз я была актрисой, то не заботилась о таких вещах. Но я всегда считала, что нужно исполнять свой долг. Видите ли, Джозеф был мне верен. – Мод пересекла комнату и подошла к двери. – Я не буду спускаться к ужину, – объявила она. – Если я спущусь, вам будет неловко. Вы что-нибудь еще хотите сказать мне, инспектор?
– Нет, мадам, больше ничего, – ответил Хемингуэй, не менее удивленный, чем Матильда.
– Вы хотите, чтобы я поднялась с вами? – спросила Матильда.
– Нет, спасибо, дорогая. Просто попросите принести мне ужин в комнату. И пожалуйста, не беспокойтесь обо мне. Я буду совершенно счастлива, строя планы о маленьком домике, где я всегда мечтала жить. – Мод остановилась, взглянула на Стивена, который открыл ей дверь и снова улыбнулась. – Одна! – просто сказала она и вышла из комнаты.
