Джон Пассарелла
Сверхъестественное. Обряд посвящения. Свежее мясо. Врезано в плоть

Взяв нож обеими руками, Бобби вонзил лезвие гарпии в сердце. Ее тело коротко выгнулось, скорбный вопль вырвался сквозь заостренные зубы и потрескавшиеся губы, и она обмякла.

– Должно подействовать, – проговорил Бобби. – По крайней мере, пока мы ее не сожжем.

– Как твои плечи?

Бобби подвигал плечами и слегка поморщился:

– Не отвалятся.

Над вершинами деревьев прокатился ответный вопль.

– Воздух! – сказал Дин.

Вторая гарпия стремительно упала сквозь просвет в кронах, схватила Сэма за запястье, протащила его мимо Дина и Бобби и швырнула о ствол дерева. Сэм откатился, оглушенный, но винтовку Бобби не выронил.

– Вы убили Подаргу! – завопила гарпия. – Они убили По!

Вторая реплика предназначалась кому-то в небе.

Когда гарпия начала снова подниматься в воздух, Дин выстрелил. Пуля задела крыло, выбила с десяток перьев, но даже не замедлила тварь, не то что не ранила ее. Гарпия взгромоздилась на толстую ветку и злобно уставилась на них тусклыми черными глазами.

– Придержи мыслишку, – прошептал Дин, открывая затвор.

Сзади послышался свист, который становился все громче.

– А, дерьмо!

Гарпия врезалась в него, словно центральный полузащитник.

Дин отлетел в сторону, неуклюже перекатился через голову, выронив винтовку, но успел подхватить ее за ремень, прежде чем растянулся на подстилке из веточек и того, что выглядело и воняло, как помет гарпий.

– Гадость какая!

Сбив Дина с ног, третья гарпия не удержалась в воздухе и была вынуждена пробежать несколько шагов, расправив крылья, чтобы затормозить.

– Вырви ему горло, Ло! – заорала вторая со своего насеста.

Ло направилась к Дину, растопырив когтистые пальцы:

– Я вырву ему печень, Те. Сожру ее у него на глазах!

– Что? Даже без кьянти?

Дин метнул взгляд на брата: тот, еще контуженный, пытался прийти в себя. Тогда Дин снова переключился на приближающуюся гарпию. В магазине еще оставался один патрон, но нужна была секунда-другая, чтобы добраться до винтовки, прицелиться и выстрелить.

Ло заметила винтовку около его правого колена и погрозила пальцем с длинным когтем.

– Вредный мальчишка, – упрекнула она, сверкнув кошмарной улыбкой, обнажившей оба ряда острых зубов. – Я выцарапаю тебе глаза прежде, чем ты ее схватишь.

«Ладно, – подумал Дин. – Целиться не будем. Просто хватать и стрелять».

Он уже хотел атаковать, когда голос подал Бобби:

– Черта с два!

Три выстрела прогремели один за другим.

Первая пуля угодила Ло в ребра, вторая – в жилистую левую руку, третья срикошетила от челюсти, выхватив кусок плоти. Жесткие волосы свесились ей на лицо. Воспользовавшись моментом, Дин схватил винтовку, прицелился и выстрелил гарпии в грудь. Ло отшатнулась и яростно завопила, кровь брызнула у нее изо рта. Умело перезарядив оружие, Дин выстрелил еще раз, целясь туда же.

Булькая и хватая воздух, тварь рухнула на спину.

– Да не стой ты, идиот! – окликнул Бобби, махнув пистолетом. – Бей ее в сердце.

– Аэлло! – заклекотала Те, сорвалась со своего насеста и упала на Дина, как завидевший кролика сокол.

Бобби, повторяя вытянутой рукой с пистолетом траекторию ее полета, стрелял, пока не кончились патроны. Несколько пуль задели перья, одна или две угодили в тело, но гарпию не остановили. Дин рывком повернулся к Те, вскинул винтовку и попытался прицелиться, но она двигалась слишком быстро, и Дин смог только один раз пальнуть наугад – пуля царапнула ее по щеке. Те вытянула ноги и когтистыми пальцами нацелилась на Дина.

Левая нога гарпии ударила его по предплечью и опрокинула. Пытаясь встать, Дин быстро оценил повреждения. К счастью, руку ему тварь не сломала. Чуть выше – и она вывихнула бы ему плечо. Но все же он выронил винтовку.

Гарпия приблизилась большими шагами, хлопая крыльями для скорости, и сделала выпад лапой, пытаясь добраться до его лица. Дин вскинул руку и почувствовал, как когти рассекают джинсовый рукав. Второй лапой Те ударила ниже, и Дин блокировал удар другой рукой.

На этот раз она схватила его за правое предплечье и взмыла в небо – два, три, пять метров.

Пошарив свободной рукой по ремню, Дин выхватил охотничий нож. В полете тело гарпии находилось практически параллельно земле, и Дин болтался на ее руке. Только сжимавшую его запястье руку он и мог достать. Дотянувшись, он наотмашь, справа налево, полоснул гарпию лезвием по запястью. Нож рассек плоть до кости.

Вскрикнув от боли, гарпия ослабила хватку, и Дин полетел вниз, беспорядочно размахивая руками. Ему удалось на мгновение зацепиться за ветку и замедлить падение, но приземлился он не очень удачно, и удар о землю выбил из него дух.

Дин попытался набрать в грудь воздуху. Чувствуя себя беспомощным, словно котенок, он наблюдал, как напоминающий птичий силуэт делает круг на фоне ночного неба и пикирует на него. Дин зашарил пальцами по земле, разбрасывая сухие листья, прутики, камушки и комки земли.

Ножа не было.

* * *

Сэм не сломал ребра, когда гарпия швырнула его об дерево, но до этого было недалеко. Столкновение оглушило его, и видимых звезд на мгновение стало вдвое больше. На голове уже набухала неприятная шишка, а в черепе принялась нарастать убийственная головная боль.

Пытаясь подняться, он увидел, что Дин и Бобби убили Ло, вторую гарпию. А потом третья, самая крупная, бросилась на Дина прежде, чем он успел пырнуть в сердце Ло. При первом броске Дин выронил винтовку, но поранил Те руку прежде, чем она успела унести его и превратить в свой ужин.

Те поднялась над верхушками деревьев и принялась кружить там, готовясь снова ринуться в бой.

Все еще контуженный, Сэм шагнул вперед и подцепил винтовку Бобби за ремень, пытаясь правильно перехватить ее.

Рядом стоял Люцифер. Он разочарованно покачал головой:

– Проблемы, сокамерничек? Бьюсь об заклад, ты бы хотел снова оказаться в клетке со мной. Ах, постой, ты ведь никогда оттуда и не возвращался.

Сэм поморщился:

– Заткнись.

– Совсем невесело.

Сэм знал, что Люцифер не находится в лесу рядом с ним. Это был просто побочный эффект того, что Сэма, фигурально выражаясь, сунули головой в блендер после того, как Кастиэль разрушил стену. Но Люцифер реально выглядел и говорил, как… хм, в реальности. Не давая ни единого шанса усомниться в том, что он настоящий. Единственное, что Сэм мог сделать, это убедить себя, что Люцифер – галлюцинация, странное порождение его поврежденного рассудка, а потом игнорировать его. Это не всегда было легко. Мало того, что Люцифер появлялся в собственном облике, порой сознание Сэма выводило это шоу волшебных фонариков на новый уровень, превращая его в Дина, Бобби или что угодно из головы Сэма.

Осознание того, что ты болен, не подсказывает тебе способа вылечить болезнь. Но ты учишься распознавать симптомы.

– У тебя винтовка, – весело заметил Люцифер. – Слышишь манящую песню башенных часов?

– Убирайся! – злобно прошипел Сэм.

– Ты с этой штуковиной поосторожнее, – сказал Люцифер. – Иногда верх и низ меняются местами.

Те сделала круг в воздухе, бросилась вниз и приземлилась рядом с Дином, который растянулся на земле, оглушенный и безоружный.

Сэм надавил ногтем большого пальца на шрам через левую ладонь. Реальная боль помогала отгонять галлюцинации. По крайней мере, на то время, которое требовалось ему, чтобы сделать дело. Он поковылял к брату, жалея, что в голове еще не прояснилось.

Гарпия занесла лапу над торсом Дина, показав жуткие когти и явно намереваясь вспороть ему живот.

Боковым зрением Сэм видел, что Бобби перезаряжает пистолет, но понимал, что с такого расстояния от пистолета особой меткости ждать не приходится. Сэм же мог сделать точный выстрел из винтовки. Люцифер исчез, и нужно было поверить, что гарпия действительно нависает над Дином, а не наоборот.

Когда Сэм положил палец на спусковой крючок, сделал выстрел Бобби. Пуля прошла сквозь перья. Сэм улыбнулся и выстрелил.

Пуля из винтовки ударила гарпию в верхнюю часть спины, слева от позвоночника.

Дин выкатился из-под ее когтей.

Гарпия пошатнулась, широко раскинув крылья, упала на колено и закашлялась кровью.

Сэм передернул затвор и выстрелил еще раз.

Те рухнула лицом вниз. Ее правая нога дернулась раз-другой.

– Нож! – потребовал Дин.

Сэм вытащил свой нож и снизу вверх бросил его Дину рукоятью вперед.

Дин поймал нож в воздухе, одной рукой перевернул гарпию, а другой вогнал острие лезвия ей в сердце.

– У нас нехватка ножей! – заорал Бобби. – А Ло начинает беспокоиться.

Дин осмотрелся и потянулся к земле:

– Нашел.

Он взглянул на Сэма и одобрительно кивнул:

– И снова отличный выстрел.

Сэм коротко улыбнулся.

Дин, разведя руками, отошел:

– Ладно, я был неправ.

– Не могу поспорить.

Сэм последовал за ним, чувствуя, как угасает улыбка. Трудно будет снова завоевать доверие Дина, если не получается поверить самому себе. Над этой стороной вопроса он все еще работал. Но был рад, что не явился Люцифер, чтобы снова твердить об этом.

Гарпии с пронзенными сердцами оставались без движения. Охотники схватили их за щиколотки и оттащили к ближайшему кострищу, где положили рядом, с ног до головы облили жидкостью для розжига и чиркнули зажигалкой.

А потом стояли с наветренной стороны и молча наблюдали, как горят сестры.

Дин взглянул на Бобби:

– Ну что, все?

– И какой осел оставит костер без присмотра?

– Точняк. – Дин достал из кармана куртки флягу. – Не хотелось бы упустить нашивку^[2].

Он отхлебнул из фляги и отошел от погребального костра на несколько шагов.

Его место рядом с Сэмом занял Люцифер и принялся греть руки над огнем:

– Совсем как дома!

Сэм зажмурился, сильно надавил на шрам, досчитал до трех и снова открыл глаза. Люцифер исчез, и вернулся Дин.

– Птички пережарились, полковник, – сказал он.

Бобби, проигнорировав подколку, довольно кивнул. Они забросали землей угасающее пламя. От гарпий осталось не больше, чем от сгоревшей листвы.

Отдалившись на безопасное расстояние от охотничьих угодий тварей, они анонимно позвонят в полицию, чтобы обнаружили и опознали останки жертв. А пока Сэм спешил по оленьей тропе, ведущей обратно к дороге, пытаясь угнаться за братом, который уж чересчур торопился. Бобби, помня о неровной земле, шагал в умеренном темпе и держался позади.

Поравнявшись с братом, Сэм поинтересовался:

– Все нормально?

– Ага. Хорошо.

Сэм пару раз втянул воздух и сморщил нос:

– Что это за запах?

– Ты не захочешь этого знать, – проворчал Дин.

Глава 2

Тора сидел на задней площадке автобуса «Саут-Джерси Транзит», надвинув котелок на изборожденный глубокими морщинами лоб, поставив трость между колен и обеими руками сжимая окованную железом рукоять. Если бы он планировал разбить автобус, не сел бы в него. Самое интересное ожидало по дороге. По той же причине он проигнорировал возможность поиграться с жизнями пассажиров – работников первой смены, судя по виду, в сфере питания или ручного труда. Большая их часть носила обычные джинсы и рубашки или мешковатую униформу из синтетики. Горстка щеголяла деловой одеждой. Со своим котелком, черным костюмом и тростью в этом автобусе Тора выглядел совершенно не к месту, поэтому и решил сесть позади всех пассажиров, откуда можно наблюдать за ними, не привлекая ненужного внимания.

Из всех людей самой легкой жертвой казался тучный водитель с багровым лицом и тяжелым дыханием, белая нарядная рубашка и черный жилет на нем трещали по швам. Но если с ним внезапно что-то случится, автобус, скорее всего, не сможет завершить маршрут. Лучше отказаться от маленькой награды во имя крупного приза. Еще одно испытание его терпению.

Когда автобус приблизился к перекрестку трассы 38 и Крессен-бульвар, Тора сел прямее, внимательно поглядывая направо и налево и рассматривая быстрый в час пик транспортный поток. На его красноватом лице расплылась широкая улыбка. Когда автобус замедлил ход, несколько пассажиров встали и потянулись к выходу. Бросив хитрый взгляд в сторону водителя, Тора последовал за остальными пассажирами к задней двери, пригнув голову и повернувшись боком на выходе. Едва за ним с шипением закрылась дверь, он постучал по ней заостренным кончиком трости – действие осталось незамеченным и для вышедших, и для оставшихся в автобусе. Люди переходили перекресток или целенаправленно шли вдоль 38-й трассы, а Тора остановился около светофора, будто не мог решить, куда двинуться дальше.

Кто-то наклеил на столб уйму одинаковых цветных листовок, будто опасался, что они истреплются, и тогда хоть одна да продержится до десяти утра воскресенья. Торговая палата спонсировала парад к пятидесятилетнему юбилею Лорел-Хилла, который должен был начаться в «Броад & Мейн», что значилось как Классический деловой район. То, что город планировал празднество, показалось Торе забавным. Он хохотнул низко и рокочуще.

Плотный поток транспорта на Кроссен-бульвар и шоссе 38 подчинялся механическим командам болтающегося над ними светофора. Водители вполне предсказуемо испытывали на прочность свою удачу, проезжая на желтый сигнал, в последнюю секунду нажимая на тормоза и неохотно уступая дорогу. Условия были самые подходящие, но Торе требовалось несколько секунд, чтобы охватить побольше пространства.

Сперва самое важное. Он смотрел на Кроссен-бульвар, пока несколькими перекрестками далее не заметил исчезающий вдали автобус, из которого недавно вышел. Прижав к виску указательный и средний пальцы, он вызвал в уме образ водителя. Через пару секунд воображаемый образ изменился и стал передаваться в реальном времени. Тора заглянул в салон, услышал тяжелое дыхание водителя, смотрел, как его тяжелая ступня жмет на газ. Перед автобусом появилась развилка. Водитель повернет направо, либо налево, либо…

Третий вариант был самым многообещающим.

Тора, сосредоточившись, потер большим пальцем рукоять трости.

Водитель резко вдохнул и схватился правой рукой за грудь. Обливаясь потом, он попытался что-то сказать, но только застонал от мучительной боли. Его нога вдавила педаль газа в пол, и автобус, пролетев развилку, выскочил на обочину. Сообразив, что автобус потерял контроль, пассажиры завопили.

Прямо перед автобусом, на дальнем конце узкой стоянки, за огромными, от пола до потолка, окнами спортивного клуба виднелся впечатляющий ряд беговых дорожек, велотренажеров, эллипсоидов и тренажеров «лестница» – движение всех этих тренажеров совершалось от окон вглубь зала. Посетители надрывались без особых успехов, либо устремив взгляд на плоские экраны вывешенных для развлечения телевизоров, либо слушая музыку в плеерах.

Автобус беспрепятственно проскочил стоянку, все еще набирая скорость, вписался между двумя узкими оградительными тумбами перед недавно освободившимися парковочными местами, вылетел на пешеходную дорогу и врезался в окна клуба. Два человека за ними погибли мгновенно, когда автобус прокатился по их тренажерам. Обломки и разбитые экраны ранили еще нескольких. Некоторые пассажиры заработали переломы и сотрясения. Один сломал шею. Висевший до этого над окном знак «Фитнес-центр Лорел-Хилла» свалился на автобус. Водитель был мертв через три минуты.

Тора нахмурился, чувствуя легкое разочарование от того, насколько быстро все закончилось. Не считая приятной эпатажности, результаты аварии получились весьма скромными. Ладно, не важно. Можно посчитать это спонтанной разминкой и двигаться к главному событию.

Он снова сосредоточился на неровном потоке транспорта, приливе и отливе рвущихся вперед и тормозящих автомобилей на шоссе 38 и Кроссен-бульвар. Те, у кого было время, хотели приехать пораньше, кто опаздывал – нагнать. В любом случае поездка на работу стала ежедневным ритуалом беспроигрышной игры, подогреваемой в равной степени гневом, негодованием, рассеянностью и беспечностью. Совершенный шторм… с небольшой помощью.

Развернувшись на сорок пять градусов к перекрестку, он встал, сжимая обеими руками металлическую рукоять трости и сосредоточив внимание на потоке транспорта в разных направлениях. С каждой секундой его внимание распространялось все дальше от перекрестка, по каждой дороге. Он отфильтровывал легковые и грузовые автомобили, которые покидали перекресток, исключая их из сложного уравнения совпадений, формирующегося в мыслях. И все же этого было недостаточно для исполнения задуманного. Ему требовалось видеть дальше.

Котелок слегка приподнялся у него на голове, когда он растянул изборожденный морщинами лоб, обнажая округлое образование в центре и закрытое веко третьего глаза. Наконец, темное веко затрепетало, поднялось, и за ним обнаружилось молочно-белое глазное яблоко с несколькими зрачками… или, по крайней мере, тем, что могло сойти за зрачки. Черные продолговатые пятна свободно перемещались по перламутровой поверхности, исчезая и появляясь уже в другой точке, перед тем как скользнуть куда-нибудь еще. Люди, которые смотрели на третий глаз Торы дольше нескольких секунд, часто сильно заболевали. Немногие жили достаточно долго, чтобы рассказать об этом.

С открытым и активным третьим глазом Тора мог довершить желаемое. Теперь он видел дальше, чем двумя глазами. Он видел связи между действиями и реакциями, словно огромный часовой механизм. Нужные части, одна за другой, складывались в необходимые сочетания под взглядом третьего глаза…

Мужчина, отвлекшийся на сердитый телефонный разговор.

Женщина в соседнем автомобиле, набирающая эсэмэску мужу.

Немолодой мужчина, бреющийся в машине позади.

Спешащая куда-то мать ругается на дерущихся на заднем сиденье детей.

А неподалеку мужчина добавляет сахарозаменитель в незакрытый стакан горячего кофе на приборной доске.

В кузове побитого пикапа не хватает задней стенки, а баллоны пропана закреплены неплотно.

Подросток в ближайшей машине постоянно переключает радиостанции, подыскивая подходящую песню.

По шоссе 38 к перекрестку несется грузовая фура, и водитель-дальнобойщик провел за рулем слишком много часов подряд.

Словно подавая знак оркестру к началу игры, Тора постучал наконечником трости по столбу светофора. Красный сигнал на шоссе 38 внезапно переключился на зеленый.

Увидев зеленый свет, усталый водитель фуры так и не нажал на тормоз, не заметив, что по Крессен-бульвар продолжает двигаться транспорт, причем со скоростью куда выше положенной.

Прикрыв перламутровый третий глаз с плавающими и исчезающими зрачками, Тора расслабил лоб, надвинул на него котелок и улыбнулся.

Сперва фура с громоподобным треском влетела в машину занятого телефонным разговором человека и развернула ее почти кругом, заблокировав две полосы. А потом водители, один за другим, не успели среагировать и принялись врезаться друг в друга по цепочке.

Сообразив, что тормозного пути не хватит, чтобы избежать растущей впереди свалки, подросток, который до того возился с настройками радио, резко вывернул руль направо. Передняя шина лопнула, и автомобиль перевернулся три раза, прежде чем вылетел на дальнюю обочину. В процессе топливопровод разорвался в облаке искр. Пламя метнулось по дороге во все стороны, а потом побитая спортивная машина оглушительно взорвалась.

В это же время стаканчик на приборной панели любителя сладкого кофе опрокинулся, и обжигающе горячий кофе выплеснулся ему на колени. Вскрикнув от боли, он невольно дернул руль и подрезал пикап с баллонами пропана. Водитель пикапа резко повернул и врезался в бок синего «Мини-Купера». Несколько баллонов вылетели из кузова и, словно металлические пляжные мячи, поскакали по дороге. Один попал между столкнувшимися автомобилями, и возле перекрестка прогремел еще один взрыв.

Некоторые водители выбрались из покореженных автомобилей, другие вопили от боли, оказавшись запертыми в машинах, ставших для них железными гробами. Многих из тех, кто выскочил из машин, убило осколками от взрывов и раздавило тоннами летящего и скользящего по дороге металла. Лишь немногие избежали побоища, но все с серьезными ранениями.

Действительно приятная симфония смерти и разрушения.

Вышедшие из-под контроля автомобили, ревущее пламя, звучащие один за другим взрывы, разлетающиеся обломки – ничто из этого не затронуло стоящего около светофора Тору. С широкой улыбкой он наслаждался звуками горя и агонии, запахом свежей крови и горящей плоти. Замерев, он стоял словно в трансе, с удовольствием купаясь в каждом моменте.

До прибытия машин неотложки. Врачи принесли помощь и порядок, облегчали боль, откладывали или предотвращали смерть и портили удовольствие от содеянного. Но даже когда волна эйфории схлынула, он чувствовал, как внутри нарастает сила. Ему понадобится вся эта сила, и не только она, чтобы пересечь город и завершить начатое.

Утренняя разминка – всего лишь начало.

Скоро они услышат его зов и придут к нему.