Сага о Форсайтах: Серебряная ложка – Джон Голсуорси

Мы попали в беспокойную полосу истории, и знаем это, вот и живем со дня на день.Какая прелесть этот ваш Голсуорси! Наверное, я не смогу выбрать в итоге любимую часть цикла, я дочитываю очередную, думаю, ну вот она, остальные будут на капельку но хуже, открываю следующую и понимаю, что опять «вот она!»))"Серебряная ложка" хороша еще и тем, что тут картина мира становится шире. В центре внимания происшествие внутри семьи Монтов, но все происходит на фоне мировых событий, в той мере в коей они затрагивают Англию, ее внешняя, и внутренняя политика играют в книге не последние роли и для меня это огромный плюс. Люблю когда автор ненавязчиво и не занудно позволяет окунуться через частные истории в саму эпоху и во все, что ей присуще.А еще название! Название просто идеальное с учетом того как его обыграл Голсуорси. Родился с серебряной ложкой во рту. Так в Англии говорят о тех, кто с рождения «обречен» иметь все по первому своему слову. Все, сразу и без каких-либо усилий с его или ее стороны. Такова Флер, которой по его же собственным словам ложку эту в рот сунул Сомс. Такова ее заклятая подруга Марджори Феррар. Таков весь их круг общения, да и сама Англия, если раскрыть глаза и не поддаваться самообману. «Мы избалованы прошлым благополучием, – думал Майкл. – Мы ни за что не признаемся в том, что больны, и, однако, остро ощущаем свою болезнь!»

Англия с серебряной ложкой во рту! Зубов у нее уже не осталось, чтобы эту ложку удерживать, но духу не хватает расстаться с ложкой! А наши национальные добродетели – выносливость, умение все принимать с улыбкой, крепкие нервы и отсутствие фантазии? Сейчас эти добродетели граничат с пороками, ибо приводят к легкомысленной уверенности в том, что Англия сумеет как-нибудь выпутаться, не прилагая особых усилий. Но с каждым годом остается все меньше шансов оправиться от потрясения, меньше времени для упражнения в британских «добродетелях». «Тяжелы мы на подъем, – думал Майкл. – В тысяча девятьсот двадцать четвертом году это непростительно».

И пока одни пожинают плоды послевоенной экономики и социальной несправедливости (отношение, а точнее ненависть к иностранцам, безработица, высокая смертность среди бедных слоев населения и прочие «прелести»), другие устраивают целую эпопею из-за смехотворных оскорблений. Одна назвала другую выскочкой, та в ответ приложила ее змеей, и все бы ничего, но сцепившиеся кошки относятся к привилегированным членам общества и дело доходит до суда. И вроде повод бредовый, но давно я так не волновалась, как будто сама присутствовала на процессе. Болела я конечно за Сомса и Флер, хотя последняя мне стала нравиться уже меньше чем прежде, но по сравнению со своей оппоненткой она тот еще ягненок. Марджори … циничная, непробиваемая, продажная, и таких эпитетов я могу подобрать еще не мало. Если Флер только тянется к модной волне равнодушия и цинизма, то Марджори и есть ее воплощение. Он был примитивен; она знала, что ему чужд ее идеал: быть безупречной женой, любовницей и матерью одновременно. Причем хочу отметить мне по душе эмансипация, разумный феминизм и отказ от ханжеской морали предыдущих веков, которая касалась почему-то исключительно женщин, но не стоит ставить знак равенства между эмансипированностью и бл…ом. Одно дело заниматься сексом до свадьбы (или вообще ограничиться им и не вступать в брак) и менять, и выбирать половых партнеров по своему разумения, не оглядываясь на то, что по этому поводу думает общество и совсем другое дело, например, измена или расплата с мужчиной через постель. Это уже просто грязь, опять же впадение в так нелюбимую мной крайность. Два человека любят Марджори, они разные, но по своему каждый из них очень хорош, но кроме уж пардон перепихончика (вот по другому даже назвать это не могу) она им ничего предложить не может. Ей не нужна их любовь, ей не нужны их чувства, ей вообще непонятно что надо, такое ощущение, что только деньги на веселую жизнь, а потому мне очень хотелось чтоб в суде ее как следует пропесочили. Но, увы и ах, и тогда, и сейчас подобные персонажи остаются победителями, даже формально проиграв. Слишком прочна броня, ее ни чем не пробить, такие, даже стоя по уши в фекалиях, будут высоко держать голову и смотреть на всех свысока и с легким презрением. Несмотря на всю мою агрессию в ее адрес, я все же не могу не признаться, что пусть самую малость, но я ей восхищаюсь. Вообще герои все очень интересные, и старые, и новые. Я все больше привязываюсь к Майклу, да и старина Сомс мне явно по душе, несмотря на все его недостатки. Понравился наивный американец Фрэнсис Уилмот, действительно человек чести, которому не может быть стыдно ни за один свой поступок, хоть он и оказался в достаточно сложном положении. Зато очень удивил меня наш старый знакомый Джон Форсайт (сын Ирен), который присутствует в этой части лишь косвенно. Вот была у вас безумная любовь с девушкой, из-за родителей вы не смогли быть вместе, такая трагедия, что ты уехал на другой край света. И вот прошло всего четыре года и ты отправляешь в гости к той девушке брата твоей новой жены… Я одна считаю, что это полный пипец?.. Душевная черствость, видимо, их семейная черта…Вообще, я не хотела писать отдельные рецензии на каждую часть «Современной комедии», но после прочтения очередной меня так распирает от эмоций и мыслей, что удержаться я просто не могу! Думала хоть на недельку растянуть эту прелесть, но вряд ли смогу удержаться)

Как сложна, как подчас непостижимо сложна жизнь! Замираю за спиной Майкла и вглядываюсь в печальную, но едва ли не лучшую иллюстрацию. Иллюстрацию жизни. Веселые ситцевые занавески, гравюры без нравоучений, блестящая решетка перед камином, а по центру, в лучах заходящего солнца, – одиннадцатый баронет. Хмурый вид, медь волос, в маленькой ручонке зажата серебряная ложка. Мгновение, и вот уже она летит в чашку, расплескалось молоко по столу. Серебряная ложка – вот оно зримое доказательство торжества жизни, удачи. Смех разнесется по комнате звучной трелью колокольчика, выбежит в опустевший коридор, затеряется в одиночестве оставленного дома. Есть ли счастье в том, чтобы родиться с серебряной ложкой во рту? Милые мои Форсайты, как же я вас люблю! И все же каждый раз, преодолевая с вами один путь, не могу отделаться от гнетущей пустоты в душе… Почему? Новый роман как новая страница жизни. Пусть не совсем моей, пусть разделенной с Сомсом, Флёр, Майклом, и все же прожитой.

Второй том «Современной комедии» есть не что иное, как игра контрастами. Пока люди с серебряной ложкой во рту разворачивают войну ценой в полторы тысячи фунтов с целью отстоять свое доброе имя, люди с деревянной ложкой пытаются выжить в послевоенной Англии.

Майкл Монт – человек, имеющий имя и деньги, но при этом и доброе отзывчивое сердце, пытается свернуть устоявшиеся порядки. Вот только есть ли у него хоть малейший шанс на победу в мире, которым правят люди, далекие от повседневности трущоб? Люди принимают законопроекты, курят сигары, качают головой… и не ведают горестей крайних улиц Лондона. Сам Майкл понимает, что шанс на переворот, на принятие фоггартизма призрачен, ничтожен. Ведь кто в сознательном состоянии отправит своего ребенка в безызвестность? Кто решится стать землевладельцем, забыв про собственное дело, потерянные деньги? Кто поверит, что там, за этими трудностями, прячется победа? Ответ не знает и сам Майкл.

И сколь мелочными кажутся теперь проблемы Флёр! Переживания Сомса! Игра контрастов. Пока кто-то отстаивает честь в судебном порядке, изыскивая повод изничтожить противника, пускается в дрязги, попутно боясь потерять поклонников, старая забытая нищая Англия умирает от голода. Умирает с все так же гордо поднятой головой.

Флер, как и прежде, руководствуется своими собственническими устремлениями, не считаясь с чувствами отца и близких. Да что уж там, не думая о том, сколько боли причинила Уилфриду Дезерту, она продолжает интересоваться, по-прежнему ли тянет его к ней. Рожденная с той самой пресловутой серебряной ложкой во рту, она привыкла, что мир крутится вокруг нее, и малейшее невнимание к ее особе, малейшее утаивание способны привести ее в гнев. Не говоря уже о том, что она в принципе не способна оценить стремление Сомса защитить ее ото лжи и лицемерия других. Его выпад в сторону Марджори воспринимается ей лишь как досадная ошибка, но никак доказательство крепких отцовских чувств. Хотя опять же, как на этом моменте не вспомнить про благие намерения и про то, к чему они приводят…

А Сомс… Дорогой мой Сомс! Сколько еще тебе бед придется вынести на своих плечах? Да разве откажешься, когда так любишь, так веришь… Конечно, нет. За нее, за свою истинную, прекрасную, сумасбродную дочь, за любовь, за смысл жизни хоть кругом свет обойти. И не страшно, если это путешествие в один конец. Обыденное и важное, абсурдное и верное, личное и общественное – разные оттенки смешаются на колоритном коллективном портрете эпохи. Каждый его незадачливый участник идёт своим путём. Вот только есть ли счастье в этом ежедневном путешествии? Есть ли в саге поистине счастливые люди? Я искренне в этом сомневаюсь. Сомневаюсь и все так же прячусь здесь, за спиной Майкла, и старательно вглядываюсь в картину будущего. Тепло и уют детской, брызги молока на столе и трель колокольчика… И так хочется верить, что одиннадцатый баронет все же отыщет то, что так давно не могут обрести те, кто его любит.P.s.

Вот что больше всего меня поразило, так это насколько сентиментален был Сомс с дочерью. Понятно, что нравы того времени требовали не выносить сор из избы. Но тут речь о другом. Он так старался оберечь Флер от неприятностей, что вызывает невольное уважение. В этом заключается не собственничество, не эгоизм, а беспредельная любовь отца. Флер со своей беспредельной тягой к коллекционированию знаменитостей различного масштаба и организации салона попадает в неприятную ситуацию. О ней злословят, и ладно бы где-то в Лондоне, а то в ее же доме. Услышавший это Сомс полон негодования. Слово «выскочка» по отношению к его ребенку для Сомса невыносимо. И из-за такого словечка разгорается скандал. Вот тут и проявился Сомс. Он любыми путями готов не довести дело до суда, но это ему не удается. Ладно, о другом. В 20-е годы XX века многое менялось во всем мире. Время джаза и больших денег, приведших к депрессии и еще более кровавой войне. Но все это потом. А пока в любом салоне или клубе можно было встретить дам, аналогичных Флер. Только вот то, что можно делать, нельзя озвучивать. В этом и конфликт Флер с Марджори Феррар. Ну ведь действительно, Флер не могла ничем серьезным заниматься, только порхать как мотылек. А вот услышать о себе нелицеприятное не готова. На ее фоне Марджори более откровенная. Ведь даже на суде она не захотела позорить себя, успела удержаться и не сказать про мужчин в своей жизни, но и не отрицала. Вот Флер вряд ли была способна на это. Голсуорси продолжает радовать поворотамт сюжета в своей Хронике о Форсайтах. Стиль эпопеи, прекрасные предложения, красивые, емкие. Читаю дальше