Джоди Пиколт
Второй взгляд

– Привет, – буркнул Эз и побрел к костру, зная, что для него непременно найдется там местечко.

Все остальные обращались с ним так, словно он – как минимум Эйб Линкольн, удостоивший их своим присутствием. Тот факт, что Эз еще жив, внушал людям уважение, переходящее в благоговейный трепет. Конечно, он не был ровесником Эйба Линкольна, но отставал от него совсем немного. Ему было не то сто два, не то сто три года – со счета он сбился много лет назад. Он знал умирающий язык своего народа, и по этой причине его почитали как гуру. К тому же возраст Эза сам по себе делал его племенным старейшиной, впрочем это не имело практически никакого значения, поскольку абенаки не относились к числу официально зарегистрированных племен.

Ощущая, как скрипят и хрустят все его позвонки и суставы, Эз опустился на складной стул. Взял бинокль и принялся разглядывать раскинувшуюся перед ним пустошь, обширное пространство к северо-западу от пересечения Монтгомери-роуд и Оттер-Крик-Пасс. Вдали на возвышении стоял большой белый дом, неуместный, как бельмо на глазу. Стоять ему осталось недолго, это Эз знал точно. Он знал об этом доме все, начиная от размеров участка и заканчивая регистрационным номером договора купли-продажи. Также старику было известно, в каких местах земля промерзает здесь особенно сильно и где никогда не будет хорошего урожая. Он помнил, какое окно в заброшенном доме разбили малолетние сорванцы, какая сторона крыльца обвалилась первой и какие ступени лестницы прогнили насквозь.

Еще он знал номера всех машин, стоявших на парковке. Все они принадлежали сотрудникам компании «Редхук». По городу ходили слухи, что Ньютон Редхук намерен построить в Комтусуке первый торговый центр. На месте, где находились захоронения индейцев.

– Есть такое диковинное явление, называется Эль-Ниньо, – сказал Толстый Чарли. – У нас, похоже, происходит что-то в этом роде.

– Настали последние времена, вот что я вам скажу, – затряс головой Уинкс. – Если с неба сыплются розы, это ничего хорошего не предвещает. Как если бы вода в реках превратилась в кровь, а стрелки на часах пошли бы вспять…

– Уинкс, старина, – расхохотался Толстый Чарли, – видно, ты насмотрелся фильмов ужасов, и теперь тебе всюду мерещатся зловещие знаки!

Эз бросил взгляд на землю, усыпанную лепестками роз. Обшарил языком пещеру своего рта и обнаружил еще несколько камешков.

– А ты как думаешь, Эз? – обратился к нему Уинкс.

Эз размышлял о том, что попытки понять, почему с неба падают лепестки роз, – занятие бессмысленное и бесполезное. То, что должно произойти, произойдет в любом случае. Еще он считал, что дождь из лепестков – наименьшая из проблем, с которыми придется столкнуться. Направив бинокль на дорогу, старый индеец увидел медленно приближающиеся бульдозеры.

– Я думаю, что нельзя копать землю и при этом ничего не выкопать, – произнес он.

Вот как Росс встретил Эйми: на углу Бродвея и Сто двенадцатой улицы, напротив Колумбийского университета, он буквально врезался в нее, так что она уронила в лужу скелет, который держала в руках. Эйми, студентка медицинского факультета, готовилась к экзамену по анатомии. Увидев, что плод ее кропотливой работы уничтожен, она едва не лишилась чувств. Однако сумела взять себя в руки и, опустившись на корточки, принялась собирать обломки. Только тут Росс понял, что в жизни не встречал такой красивой девушки.

– Позвольте вам помочь, – взмолился он, хотя был совершенно не способен отличить малоберцовую кость от фаланги. – Просто дайте мне второй шанс!

Вот как Росс сделал предложение Эйми: ровно год спустя он посадил ее в такси и повез ужинать в ресторан, расположенный неподалеку от перекрестка Бродвея и Сто двенадцатой улицы. Когда машина поравнялась с местом, где они познакомились, водитель, заранее проинструктированный, затормозил. Росс вышел и тут же, на грязном тротуаре, опустился на одно колено. Неотрывно глядя в искристые глаза Эйми, протянул ей открытую коробочку с кольцом.

– Выходи за меня замуж, – сказал он.

В следующее мгновение Росс потерял равновесие, покачнулся – и бриллиантовое кольцо провалилось в решетку люка.

У Эйми расширились глаза.

– Ну ты даешь! – только и смогла она сказать.

Росс бросил сокрушенный взгляд сначала в темень люка, потом на пустую коробочку. Швырнул ее вслед за кольцом. И вытащил из кармана еще одно кольцо, настоящее.

– Просто дай мне второй шанс, – торжественно произнес он.

Сейчас на пустой парковке Росс откупорил бутылку виски и хлебнул прямо из горлышка. Иногда ему отчаянно хотелось вывернуть себя наизнанку и полюбоваться на собственные внутренности. Хотелось спрыгнуть с моста и разбиться о бетон в лепешку. Или орать до тех пор, пока не хлынет горлом кровь. Помчаться куда глаза глядят – и бежать, пока не лопнет сердце. В такие дни, как сегодня, когда отчаяние накрывало с головой, собственная жизнь представлялась Россу бесконечной нитью, оборвать которую, по горькой иронии мироздания, он не мог.

Росс замышлял самоубийство так же тщательно, как другие люди составляют список покупок, – методично, не упуская ни малейшей детали. Бывали дни, когда он был бодр и весел. Бывали дни, когда он вел счет тем людям, которые выглядели счастливыми, и тем, что казались несчастными. Бывали дни, когда ему отчаянно хотелось залезть в холодильник и задохнуться там. Или же босиком отправиться гулять по снегу, рухнуть на холодную белую перину и уснуть вечным сном.

Росс прочел кучу статей о необычных самоубийствах. О женщинах, смастеривших петлю из собственных роскошных волос. О мужчинах, которые ввели себе в вену майонез. О подростках, проглотивших петарду для фейерверка. Но всякий раз, когда он прикидывал, выдержит ли его вес потолочная балка, или осматривал собственную руку, решая, в каком месте лучше вскрыть ее ножом «X-Acto», его останавливала одна мысль. Мысль о том, что он оставит после себя жуткий беспорядок.

Он не представлял, что будет с ним после смерти. Он знал лишь, что прекратит жить, и этого было вполне достаточно. С того дня, как он потерял Эйми, жизнь утратила для него всякий смысл. В тот злосчастный день он, все-таки оказавшийся последним идиотом, решил поиграть в супергероя. По пути к родителям Эйми они попали в автокатастрофу. Росс отнес свою невесту на безопасное расстояние от места столкновения и поспешил обратно. Он вытащил водителя из кабины за секунду до того, как машина вспыхнула и взорвалась. Когда Росс вернулся к Эйми, она была мертва. Она умерла в одиночестве, когда его не было рядом.

Он строил из себя супермена, спасая совершенно незнакомого человека.

Росс бросил пустую бутылку на пол своего джипа, включил зажигание и, словно зеленый юнец, сорвался с места на бешеной скорости. Никаких копов поблизости не было – их никогда не бывает в нужный момент. Мчась по однополосному шоссе, Росс прибавлял и прибавлял скорость, пока она не перевалила за восемьдесят миль в час…

Он затормозил у железнодорожного моста. Сигнальные огни сообщали о приближении поезда, ворота были закрыты. Росс, ощущая в голове звенящую пустоту и легкость, направил свой джип прямиком на ворота и взломал их. Джип въехал на пути и остановился там с обреченностью жертвенного животного.

Поезд приближался, рельсы гудели и вибрировали. Росс предвкушал вожделенную смерть.

– Наконец-то, – бормотал он сквозь зубы. – Наконец-то.

Грохот колес становился все громче, оглушительнее, кошмарнее. Гул накрыл Росса с головой, а затем вдруг стал слабеть и удаляться. Набравшись смелости, Росс открыл глаза. Непостижимым образом машина съехала с путей и развернулась передом в ту сторону, откуда он приехал. Из-под капота валил дым.

У Росса снова ничего не получилось. Ему оставалось лишь включить зажигание и поехать прочь. Глаза его застилали слезы.

Род ван Влит твердо решил, что не уйдет отсюда без подписанного контракта. Во-первых, Ньютон Редхук не любил, когда его поручения оставались невыполненными. Во-вторых, путь до этого дома престарелых, расположенного у черта на куличках, занял больше шести часов. У девелопера не было ни малейшего желания мотаться сюда еще раз.

– Мистер Пайк… – произнес он, улыбаясь старику.

Тот был таким уродливым, что Род слегка поежился: ночные кошмары обеспечены на неделю. Черт, если в девяносто пять лет Род будет выглядеть так же, пусть лучше его безболезненно усыпят и закопают поглубже в землю! Абсолютно лысая, покрытая пятнами голова Спенсера Пайка напоминала мускусную дыню; узловатые пальцы были скрючены, сгорбленное тело являло собой какую-то запятую из дряхлой плоти.

– Как видите, компания «Редхук» готова депонировать чек на пятьдесят тысяч долларов, выписанный на ваше имя, еще до того, как юридический аудит земельного участка будет завершен. Мы питаем к вам полное доверие и готовы это доказать…

– На кой черт мне сдались ваши деньги? – перебил его старик, прищурив мутные глаза.

– Деньги нужны всем, – пожал плечами Род. – Поедете куда-нибудь отдохнуть. В компании симпатичной медсестры. – Он улыбнулся женщине, которая со скрещенными на груди руками стояла за креслом старика.

– Не могу я путешествовать. Врачи запрещают. Моя печенка и так чуть жива.

Род растерянно молчал. «Пожалуй, алкоголик, который прожил без малого сто лет, вполне может махнуть на Фиджи и плюнуть на последствия», – подумал он и повторил:

– Деньги нужны всем.

– Вы это уже говорили. У вас что – склероз?

– Нет, сэр. – Девелопер прочистил горло. – Насколько я понимаю, эта земля принадлежала семье вашей супруги на протяжении многих десятилетий?

– Да.

– Мистер Пайк, компания «Редхук» стремится содействовать процветанию города и развитию городской экономики и намерена использовать землю таким образом, что…

– Вы настроите там магазинов.

– Именно так, сэр, именно так.

– А будет там магазин, где торгуют пончиками?

Род недоуменно заморгал.

– Полагаю, этого пока не знает даже мистер Редхук, – с запинкой ответил он.

– Постройте такой магазин непременно. Я обожаю пончики.

Девелопер вновь подвинул к старику чек, на этот раз вместе с контрактом:

– Мы ничего не сможем построить, мистер Пайк, пока вы не поставите свою подпись на этом документе.

Несколько мгновений старик буравил его взглядом, потом потянулся за ручкой. Род, который наблюдал за ним затаив дыхание, позволил себе перевести дух.

– Земля ведь оформлена на имя вашей жены? – уточнил он. – Сесилии Пайк.

– Да, участок принадлежал Сисси.

– А все эти… претензии, которые выдвигают абенаки? Они имеют под собой какие-то основания?

Пайк сжал кулаки так крепко, что побелели суставы.

– Все это пустые выдумки. Никакого индейского кладбища на этой земле никогда не было, – процедил он и метнул на Рода сердитый взгляд. – Вы мне не нравитесь.

– Я это чувствую, сэр.

– Но я не хочу, чтобы эта земля отошла государству. Уж лучше я ее продам. Это единственная причина, по которой я подписываю вашу бумагу.

Род протянул руку и схватил подписанный контракт.

– Деньги нужны всем, – повторил он, и Пайк насмешливо вскинул бровь. – Мы проведем необходимую юридическую экспертизу и постараемся завершить дело как можно скорее.

– Вы хотите сказать, что постараетесь успеть до моей смерти, – уточнил Пайк. – Не останетесь отобедать у нас? – добавил он с ухмылкой. – Говорят, сегодня на десерт апельсиновое желе. А вечером мы будем играть в шарады. Не желаете участвовать? – Он расхохотался, его каркающий смех резал Роду уши. – Да, кстати, мистер ван Влит… Как вы намерены поступить с домом?

Компании «Редхук» часто приходилось сталкиваться с этой щекотливой темой. Как правило, прежде чем возвести на приобретенных участках современные коммерческие здания, старые постройки сносили.

– Дом сейчас в нелучшем состоянии, – осторожно ответил Род. – Мы планируем… несколько видоизменить его облик. Пристроить дополнительные площади… для пиццерии, о которой вы говорили…

– Я говорил о пончиках, – перебил Пайк. – Иными словами, вы собираетесь снести дом.

– Боюсь, что да.

– Что ж, это к лучшему, – кивнул старик. – Там развелось слишком много призраков.

Единственная автозаправочная станция в Комтусуке находилась поблизости от универсального магазина. Род минут пять вертелся вокруг насоса времен пятидесятых, прежде чем понял, что здесь нет терминала для кредитной карты. Засунув наконечник насоса в бензобак своей машины, Род извлек из кармана мобильный телефон и выбрал один из номеров.

– Гранитный карьер «Ангел», – ответил женский голос.

Род нажал кнопку отбоя. Видно, он ошибся. На самом деле ему нужно связаться с офисом своей компании, сообщить Ньютону Редхуку, что первое препятствие удалось успешно преодолеть. Нахмурившись, Род снова принялся нажимать кнопки.

– Гранитный карьер «Ангел». Могу я вам помочь?

Род замотал головой:

– Я пытаюсь дозвониться по номеру шесть один семь пять шесть девять.

– Вы неправильно набрали номер.

В трубке раздались короткие гудки.

Озадаченный Род сунул телефон в карман и вытащил насос из топливного бака машины. На ходу вытаскивая бумажник, он направился к зданию станции.

Мужчина средних лет, с морковно-рыжими волосами, подметал крыльцо, усыпанное какими-то хлопьями, напоминающими лепестки роз. Бросив взгляд на вывеску «Бензин и бакалея Эйба», Род обратился к хозяину:

– Должно быть, вы Эйб?

– Вы чрезвычайно догадливы.

– Скажите, тут есть платный телефон?

Эйб указал на будку, стоявшую у перил крыльца. Около нее покачивался какой-то пьяный в доску старикан, который, вероятно, пытался сообразить, нужен ему телефон или нет. Род осторожно обошел дедка, набрал нужный номер, спиной ощущая, что хозяин станции не сводит с него глаз.

«Гранитный карьер „Ангел“», – услышал Род через несколько мгновений. Он бросил трубку на рычаг и растерянно уставился на нее.

Эйб сделал несколько взмахов веником, расчищая пространство между собой и Родом. Потом спросил:

– Что-то не так?

– Видимо, неполадки на линии, – ответил Род и вытащил из бумажника двадцатидолларовую купюру, чтобы расплатиться за бензин.

– Может быть. А может, эти чертовы индейцы говорят правду. Если им не вернут эту землю, на весь город падет проклятие.

Род недоуменно округлил глаза. Он уже почти дошел до своей машины, когда в памяти у него всплыли слова Спенсера Пайка о призраках. Род повернулся, рассчитывая расспросить Эйба, но того и след простыл. Веник стоял у перил; при каждом дуновении ветра сметенные в кучу лепестки роз оживали, словно забытые желания.

Тут на парковку въехала еще одна машина. Водитель, высокий тощий парень, вышел из кабины и потянулся так, что хрустнули суставы. У него были каштановые волосы до плеч и тревожные глаза, зеленые, как морская вода.

– Простите, вы не знаете, как проехать к дому Шелби Уэйкман? – обратился он к Роду.

– Я не местный, – покачал головой Род и сел в свою машину.

Он не мог объяснить, что заставило его взглянуть в зеркало заднего вида.

Парень стоял в полной растерянности, словно не представлял, что же ему теперь делать. Внезапно в кармане у Рода зазвонил телефон.

– Ван Влит, – ответил он.

– Гранитный карьер «Ангел», – сообщил женский голос, словно отвечая на звонок Рода. Голос звучал невозмутимо, будто все это не было полной бессмыслицей.

– Иду, иду, – бормотала Шелби.

Стук в дверь становился все громче. Было одиннадцать часов утра. Только бы этот придурок не разбудил Итана! Шелби на ходу стянула волосы в хвост, застегнула пижаму, открыла дверь и тут же прищурилась от хлынувшего в глаза яркого солнца. В первый момент, ослепленная, она не узнала его.

– Привет, Шел.

С тех пор как они с Россом виделись в последний раз, прошло два года. Они все так же были похожи друг на друга – оба высокие, поджарые. Но главное, что их роднило, – пристальный, светлый, завораживающий взгляд. Правда, Росс за это время сильно похудел и отрастил волосы до плеч. И откуда у него эти круги под глазами – еще более темные, чем у нее самой?

– Я разбудил тебя, – виновато пробормотал он. – Надо было…

– Заходи, – выдохнула Шелби и крепко обняла своего младшего братишку.

– Иди спать, – сказал Росс, после того как улеглось волнение, вызванное встречей. – Ты понадобишься Итану, когда он проснется.

– Прежде всего, Итану понадобишься ты, – поправила Шелби. – Как только он узнает, что ты приехал, покоя тебе не будет.

Она положила стопку полотенец на кровать в комнате для гостей и снова обняла Росса:

– Ты сам знаешь, что можешь оставаться здесь сколько хочешь. Об этом и говорить не стоит.

Он ткнулся лицом ей в плечо и закрыл глаза. От Шелби пахло в точности так же, как во времена его детства.

Внезапно она подалась назад и пробормотала:

– Ох, Росс…

Рука ее скользнула под рубашку брата и нащупала длинную цепочку, которую он носил не снимая. На цепочке висело кольцо с бриллиантом, похожее на падающую звезду. Шелби зажала кольцо в кулаке.

Росс дернулся так резко, что цепочка порвалась. Схватив Шелби за запястье, он тряс его до тех пор, пока она не выпустила кольцо.

– Не надо это трогать, – процедил он и стиснул пальцы, пряча кольцо.

– Но ведь прошло уже…

– Думаешь, я не помню, сколько лет прошло? Я помню даже, сколько прошло дней!

Росс отвернулся. Об этом не принято говорить, но иногда чужая доброта режет по сердцу острее ножа.

Шелби ласково коснулась его руки. Росс молчал, не глядя на сестру. Она решила, что сейчас лучше оставить брата в покое, погладила его по руке и вышла из комнаты.

Росс знал, что сестра права и надо поспать. Тем не менее заснуть ему не удастся – он был уверен в этом. Он привык к бессоннице; в течение многих лет она вместе с ним ныряла под одеяло, сжимала в объятиях и заставляла ворочаться, не смыкая глаз, в ожидании того момента, когда цифры на электронных часах подскажут: время вставать.

Росс растянулся на кровати и уставился в потолок. Стиснул кольцо так крепко, что ощущал кожей все его выпуклости. Нужно найти какую-нибудь леску или кожаный шнурок, чтобы снова носить свой драгоценный амулет на шее. Росс отыскал взглядом часы и принялся наблюдать, как цифры сменяют друг друга: 12:04, 12:05, 12:06. Потом стал считать розы на стеганом одеяле. Затем попытался припомнить слова «Вальсируя с Матильдой»^[3].

…Когда он проснулся, часы показывали 5:58. Росс заморгал, не веря своим глазам. Он уже давно не чувствовал себя таким бодрым и отдохнувшим. Вскочив с кровати, он отправился узнать, не найдется ли у Шелби запасной зубной щетки.

Отсутствие цепочки на шее заставило его вспомнить о кольце. Росс разжал кулак – и его охватила паника. Он помнил, что уснул, сжимая кольцо в руке. Но теперь кольца не было – ни на простынях, ни на ковре, ни даже под кроватью, куда Росс заглянул в последней надежде. «Я потерял ее», – пронеслось в голове Росса. Он тупо уставился на то, что оказалось у него в кулаке вместо кольца: пенни 1932 года выпуска, стершееся, непроницаемое, как тайна.

Глава 2

Для своих восьми лет Люси Оливер знала чрезвычайно много. Она могла перечислить столицы всех штатов; могла объяснить, откуда берется гром; могла произнести по буквам, причем в обратном порядке, такое сложное слово, как «аритмия». Ей было известно и кое-что другое, более важное и не имеющее отношения к школьной программе. Например, Люси видела, как ее прабабушка месяц назад вернулась от доктора с упаковкой маленьких белых таблеток, которые она спрятала в носок одного из своих ортопедических ботинок, стоявших в шкафу без употребления. Люси понимала: если взрослые понижают голос, значит речь пойдет о чем-то интересном и надо навострить уши. Она знала: даже самого умного человека на свете страшит непонятное.

А еще Люси была уверена: когда-нибудь один из них заберет ее. В этом у нее не было ни малейших сомнений.

Каждую ночь они изменяли свое обличье. Иногда на шторах в спальне колыхались изменчивые тени. Порой на деревянных половицах появлялось холодное пятно, и Люси неожиданно наступала на него босыми ногами. Время от времени она ощущала странный запах, наводящий на мысль о гниющих листьях, а может быть, о трупах.

Нынешней ночью Люси решила притвориться черепахой. Ничто и никто не проникнет сквозь ее прочный панцирь. Даже нечто, притаившееся в шкафу, – Люси слышала чужое дыхание. Закрыв глаза, она ощущала, как это изменяет свои очертания… и вот из темноты на Люси взглянула женщина с лицом столь печальным, что у девочки защемило сердце.

– Я найду тебя, – произнесла женщина, точнее, слова ее прозвучали в голове у Люси.

Девочка подавила крик, потому что шум мог разбудить прабабушку, и натянула на голову одеяло. Ее узенькая грудь ходила ходуном, на лбу выступила испарина. Куда же спрятаться от этой женщины, которая обещала отыскать ее везде? Мама поймет, что ее дочь похищена, лишь увидев вмятину на матрасе, оставшуюся от Люси.

Люси высунула из-под одеяла руку, схватила телефон, лежавший на ночном столике, и нажала кнопку автоматического набора номера маминой лаборатории. Представила себе невидимую линию, соединившую ее телефон с другим – тем, что взяла сейчас мама. Созерцая эту незримую пуповину, девочка не могла выдавить ни слова.

– Ох, Люси, – вздохнула в трубке мама. – Что на этот раз?

– Воздух, – прошептала Люси. Собственный голос резанул ее по ушам. Такой тонкий и в то же время пронзительный. Точно мышь скребется под полом. – Воздух слишком тяжелый.

– Ты уже воспользовалась ингалятором?

Да, Люси воспользовалась ингалятором. Она была достаточно взрослой и знала, как поступать во время приступа астмы. Но от этой тяжести с помощью ингалятора не избавишься.

– Я боюсь, меня сейчас раздавит.

С каждой секундой становилось хуже. Люси лежала, придавленная ночной темнотой, и старалась дышать неглубоко, чтобы кислород в комнате не кончался как можно дольше.

– Успокойся, детка, – раздалось в трубке. Слушая мамин голос, Люси представляла бесконечные лабораторные столы, заставленные блестящими стеклянными колбами и пробирками. – Ты же знаешь, воздух не может изменять свой вес. Тем более в твоей комнате. У тебя просто разыгралось воображение.

– Но… – Люси бросила испуганный взгляд на шкаф. Она знала: та женщина, притаившись, наблюдает за ней. – Нет, мама, я ничего не придумала.

В трубке повисло молчание, пауза длилась несколько секунд. Ровно столько, сколько маме понадобилось, чтобы потерять терпение.

– Люси! Ты прекрасно знаешь, что никаких привидений не существует. Никаких гоблинов, демонов и витающих в воздухе монстров тоже нет. Накройся одеялом и спи.

В трубке раздались короткие гудки, затем металлический голос оператора сообщил Люси, что, прежде чем сделать еще один звонок, она должна нажать кнопку отбоя. Люси спрятала телефон под подушку. Мама была права: рассудком Люси понимала, что здесь, в своей комнате, ей нечего бояться. Ни под кроватью, ни в шкафу нет никаких монстров; плачущие женщины не возникают из воздуха. И если воздух стал густым, как гороховый суп, этому можно найти логическое объяснение. Это связано с какими-то физическими явлениями. Или, может быть, с химическими.

Тем не менее, когда несколько часов спустя Мередит Оливер вернулась домой, она обнаружила, что дочь ее спит в ванне, куда она перетащила подушку и одеяло. Повсюду горел яркий свет.

Росс наблюдал, как его племянник, в очередной раз преодолев земное притяжение, взлетает в воздух на своей роликовой доске.

– Пятьдесят на пятьдесят, – сообщил Итан.

Щеки его разгорелись от напряжения, лоб взмок под козырьком бейсболки. Приподнявшись, Росс сделал вид, что хочет схватить Итана за лодыжку.

– Ты уверен, что твои ноги не прикручены к этой штуковине рыболовной леской?

Итан усмехнулся и вновь помчался к своему скату, затем резко развернулся и подлетел к Россу:

– Как все-таки круто, что ты приехал, дядя Росс!

– Это означает, что его радости нет границ, – усмехнулась Шелби.

Она сидела на одеяле, расстеленном на траве.

– Я это оценил.

Росс растянулся на одеяле рядом с сестрой, подложив руки под голову. Мелькнула падающая звезда, ее сверкающий след растаял в темном небе.

– Он отличный парень, Шел.

Она проследила за сыном глазами:

– Я знаю.

Скейтборд грохотал по деревянному настилу.

– Если я отличный парень, возьми меня на охоту за привидениями! – крикнул Итан, обернувшись через плечо.

– Кто тебе сказал, что я охочусь за привидениями?

– У меня свои источники информации.

Итан закружился на доске, одновременно подскакивая.

– Ты же видишь, я быстрый и ловкий! И я привык не спать по ночам… а еще я могу передвигаться так тихо, что меня никто не заметит…

– Не сомневаюсь в твоих способностях, – улыбнулся Росс.

– Ну почему ты смеешься, дядя Росс! Я же говорю с тобой серьезно. Пожалуйста, возьми меня с собой.

– Боюсь, не выйдет. Во-первых, если я это сделаю, твоя мама спустит с меня шкуру. А во-вторых, я больше этим не занимаюсь.

– Не занимаешься?.. – Во взгляде мальчика мелькнуло разочарование. – Ты хочешь сказать, тебе надоело охотиться за привидениями?

– В каком-то смысле.

Итан был потрясен:

– Жесть!

– Итан, – укоризненно покачала головой Шелби.

– Значит, теперь ты такой же, как все, – пробормотал мальчик и умчался прочь.

– Не вижу в этом ничего плохого, – сказал Росс.

Шелби устремила на него пристальный взгляд.

– Ты действительно стал таким же, как все? – спросила она. – Я имею в виду, у тебя все нормально?

– Более чем, – улыбнулся Росс. – У меня все замечательно.

– Ты не звонил целых полгода. Я жутко переживала.

– Зря. Мне просто было некогда. Пока я работал у Уорбертонов, приходилось постоянно переезжать с места на место.

– Я и не знала, что ты больше не занимаешься паранормальными исследованиями.

– Да и сам я не знал, пока не сказал об этом вслух. Чертовски утомительно все время что-то искать и никогда не находить того, что тебе нужно.

– Ты сейчас выразился, словно какой-то… палеонтолог, – усмехнулась Шелби. – Однако между палеонтологом и охотником за привидениями есть некоторая разница. Я хочу сказать: даже если тебе не повезло откопать кости динозавра, они все равно лежат где-нибудь под землей. А что касается призраков… если они действительно существуют, почему никому до сих пор не удалось этого доказать?

– Я сам наблюдал, как температура воздуха в комнате за считаные секунды падала градусов на двадцать! Записывал на пленку пение церковного хора, которое раздавалось на пустом запертом чердаке. Наблюдал, как водопроводные краны поворачивались сами собой. Но увидеть призрака собственными глазами мне не удалось, это верно. Так что я не знаю, каким образом происходят подобные чудеса. Может, это дело рук Бога, может, это шалят эльфы. И не исключено, что какой-нибудь технический гений устраивает небольшое представление с помощью пульта дистанционного управления!

– И это говорит тот самый мальчик, который до пятнадцати лет верил в Санта-Клауса! – рассмеялась Шелби.

– До десяти, – поправил Росс. – Именно в десять лет я устроил на крыше ловушку, чтобы получить неопровержимые доказательства существования Санта-Клауса.

– И в твою ловушку никто не попался?

– Нет, зато я обнаружил на кровельной дранке отпечаток копыта, – усмехнулся Росс и потянулся в карман за сигаретами, но, посмотрев на Итана, не стал их доставать. – Я должен был бросить это дело много лет назад.

– Ты имеешь в виду курение?

– Нет, охоту за призраками.

– Так почему же ты этого не сделал?

Росс подумал о Кёртисе Уорбертоне – тот всегда говорил клиентам именно то, что они хотели услышать. Вспомнил о кольце Эйми – пропажу так и не удалось найти, хотя Росс перевернул всю комнату вверх дном.

– Потому что я постоянно сталкивался с вещами и явлениями, которые находились за пределами моего понимания… Мне казалось: если хорошенько постараться, я сумею их постичь.

– Может, тебе следовало заняться физикой?

– Наука ничего не в состоянии объяснить, – пожал плечами Росс.

– Ты хочешь сказать: наука не может ответить, есть Бог или нет?

– Нет, я говорю не о столь глобальных вопросах. Но почему мы проходим мимо тридцати тысяч человек, не удостаивая их вторым взглядом, а потом встречаем тридцать тысяч первого и понимаем, что не можем отвести от него глаз?

– Любовь находится за пределами рационального, Росс. Но в ней нет ничего паранормального.

«Интересно, кто это сказал?» – подумал он и произнес:

– От этого она не перестает быть загадкой. Но поговорим о другом. Наверное, каждому приходилось ощущать… нечто необычное. И это нечто было невидимым. Почему же в одних случаях мы доверяем нашим органам чувств, а в других – нет? – Росс встал и отряхнул джинсы. – Ты знаешь, я побывал во многих домах, где, по утверждению хозяев, завелись привидения. Выслушал невероятное количество рассказов. И поверь, среди тех, кто видел призраков, есть не только психи. Встречаются и университетские профессора, и управляющие корпорациями из «Фортьюн-500». Знаешь, все, кто сталкивался с привидениями, образуют в своем роде клуб. Каждому хочется пообщаться с людьми, у которых есть похожий опыт и которые не назовут тебя безумцем или вруном.

Росс хотел верить в это. Он встречал экстрасенсов, утверждавших: мол, повернуться нельзя, чтобы не встретить какого-нибудь духа; призраки толпятся вокруг и постоянно пытаются привлечь человеческое внимание. Но теперь у него появились сомнения. Он начал думать, что со смертью все заканчивается…

– А разве профессора и управляющие не могут быть безумцами или врунами? – усмехнулась Шелби.

– Хорошо, а как насчет четырехлетних детей? Они еще не умеют врать! – вскинулся Росс. – Я сам разговаривал с мальчиком, который среди ночи прибежал к маме, чуть живой от испуга. Сказал, что в его комнате появился какой-то чужой дядя. И этот дядя твердил: уезжайте прочь из моей мастерской, вы мешаете мне делать столы. Родители мальчика отправились в архив, подняли документы и выяснили: их дом построен на месте столярной мастерской, которую снесли двести лет назад.

– Неужели это правда?

– Еще бы не правда! Призрак так упорно преследовал несчастного малыша, что тот колотил себя руками по голове, лишь бы не слышать его голоса. Ходил с зажмуренными глазами, лишь бы не видеть этого страшного человека. Ты скажешь: мальчик сошел с ума. С детьми такое тоже случается. Но откуда ему было знать про мастерскую? Ведь ее сровняли с землей за два столетия до его рождения! – Росс уже не понимал, кого он убеждает: сестру или самого себя.

Шелби похлопала брата по плечу:

– Знаешь, Росс, если в этом мире найдется человек, который сумеет найти веские доказательства существования призраков, то, не сомневаюсь, это будешь ты.

Росс бросил на нее пристальный взгляд и, поколебавшись несколько мгновений, вытащил из кармана бумажник и извлек из него фотографию.

– Хочешь сказать, что это похоже на рот и глаза?.. – бормотала Шелби, разглядывая снимок. – Тут, кажется, и рука есть…