Джо Шрайбер
Сверхъестественное. Сердце Дракона. Неблагое дело. Война сынов

Мэри пожала плечами.

– Ну, значит, вернемся через двадцать лет и повторим. Прилетим на Землю из нашего дома на Луне.

Сэмюэль закатил глаза.

– Из дома на Луне. Точно. Но, пари держу, если мы окажемся на Луне, у нас все время будет уходить на борьбу с тамошними монстрами.

Не успел он договорить, как с улицы, нарушая вечернюю тишину, донеслись пронзительные звуки сирен. Выглянув из окна, Сэмюэль увидел, что к дому подъезжают пожарные и полицейские машины.

– Смываемся, – решительно скомандовал он. Чао больше не опасен, по крайней мере в ближайшие двадцать лет, а сейчас ему нужна медицинская помощь. Но с этим справится полиция. А Кэмпбеллам пора уносить ноги.

Спускаясь по черной лестнице в переулок, откуда, если повезет, удастся ускользнуть от полиции, Диана прошептала:

– Как только вернемся в гостиницу, позвоню Марти. Он поможет заказать билеты на обратный рейс.

С щедростью победителя, возвращающегося с успешной охоты, Сэмюэль тоже добавил пару центов в общую копилку.

– А ты, юная мисс, можешь позвонить Джеку. Почему бы вам не поужинать сегодня вдвоем?

Диана бросила на него удивленный взгляд, а Мэри покачала головой.

– Хорошо, па. То есть, я хочу сказать, мы всей семьей могли бы пригласить его на ужин, ну, в знак благодарности, что ли.

Они выскочили наружу.

– А мне казалось, этот парень нравится тебе.

– Он славный, – кивнула Мэри, – и мне действительно с ним хорошо. Но, как ты сам, па, говоришь, одно дело – чувства, другое – охота. – Она усмехнулась. – Если, конечно, речь не идет о вас двоих.

Диана тоже не удержалась от улыбки.

– Ладно, поехали домой. – И все трое зашагали к автобусной остановке.

* * *

Альберт прерывисто вздохнул и распрямился.

Колено не болело.

Прижав ладонь ко лбу, он убедился, что шрам тоже затянулся. Вытер засохшую кровь.

В отличие от обыкновенного апперкота, полученного вчера вечером, это были настоящие раны, и, чтобы они зажили, требовалось время. Сначала – колено, боль в котором отозвалась во всем теле. А когда он ударился о стену, то отключился на несколько минут, хотя по-прежнему слышал обрывки разговора трех гайдзинов, в том числе и девушки, произносящей с ужасным акцентом слова заклинания, нейтрализующего то, которое он отыскал в библиотеке.

Однако под конец, когда они ушли, он уже вполне пришел в себя. Связь с Сердцем Дракона, в чем бы она ни заключалась, не разорвалась.

Он неуязвим – по крайней мере на время.

Альберт рывком подтянул пропитанную кровью штанину – на колене засохла кровь, но на коже не осталось даже шрама.

Он усмехнулся: как будто чудо какое-то.

Впрочем, почему как будто? Это и есть чудо.

Кто эти гайдзины и откуда они взялись, Альберт понятия не имел. Ясно только одно: они считают, что борьба окончена, по крайней мере, на ближайшие двадцать лет.

На пороге у сорванной с петель двери возникли трое полицейских.

– Не двигаться!

– В чем дело, господа? – спокойно спросил он.

– Нам сообщили, что здесь стреляют, – сказал один из них.

– Нет, сэр, ничего подобного, – возразил Альберт, придав голосу максимум почтительности, на какой был способен. Меньше всего ему сейчас нужны неприятности с полицией.

Один из полицейских осмотрел дверь.

– Похоже, ее сорвали с петель.

– Да, сэр, я уже бог знает сколько времени пытаюсь заставить владельца дома ее починить и сменить замок.

– Ясно, – хмыкнул полицейский. – А что это у вас с ногой?

– Да вот, штаны в «Гудвилле»^[21] купил. С моими доходами привередничать не приходится.

Полицейские задали еще несколько вопросов, но ничего подозрительного, кроме двери, не обнаружили, да и особого желания что-то искать у них не было.

Вскоре они удалились, и Альберт улыбнулся.

С этим покончено, и теперь у него есть двадцать лет, чтобы придумать, как лучше использовать в своих интересах могущество предка.

Глава 10

2009 год

– Знаешь, – сказал Сэм Винчестер, – это все еще не дает мне покоя.

Дин не отрывался от вырезки из «Сан-Франциско кроникл» сорокалетней давности.

– Что «это»? То, что мама и дед с бабкой были охотниками? – Дин вспомнил, как был потрясен, когда девятнадцатилетняя девчонка принялась лупить его ремнем, но увидев у нее на шее амулет, сложил два и два.

Да, задницу надрать мама умела.

По правде говоря, когда мальчики росли, семейные истории в доме особой популярностью не пользовались. Дед и бабка всегда оставались для Дина выцветшими настенными фотографиями. Собственно, семьей Дина после смерти матери оставались Сэм и папа, а впоследствии Бобби, ставший для юных Винчестеров чем-то вроде дяди, особенно когда детство сменилось отрочеством. Ну, и еще Калеб и пастор Джим.

– Да нет, то, что они стали охотниками, как раз понятно, – улыбнулся Сэм. – Странно другое: нас назвали в их честь, а папа нам ничего об этом не говорил.

Дин насмешливо фыркнул.

– Да мало ли о чем он нам не говорил. Целый список можно… – в глазах его вдруг появилось какое-то странное выражение, – …составить. Сукин сын!

Бросившись из кухни в гостиную, Дин поспешно отыскал сумку, которую всегда брал в поездки, и вытащил записную книжку в кожаной обложке – постоянную спутницу их охотничьей жизни в последние четыре года, с тех самых пор, как исчез отец, а Дин оправился в Стэнфорд, чтобы вытащить оттуда Сэма и вернуть его к прежней жизни.

Дневник отца!

Он принялся лихорадочно перелистывать страницы, добрался до записей, относящихся к 1980-м годам, и обнаружил там то, что искал.

– Вот оно! – воскликнул он. – Сердце Дракона, Сан-Франциско, 1989 год. Двадцать лет спустя отец тоже столкнулся с ним.

Сэм встал из-за кухонного стола и присоединился к брату.

– Верно, уже тепло. Там еще вроде меч какой-то был, так?

– Угу, – донесся чей-то голос из глубины дома, и в гостиную на инвалидной коляске въехал Бобби. На коленях у него лежал какой-то длинный предмет, завернутый в плотную коричневую бумагу и перевязанный бечевкой.

Глядя на них из-под козырька своей неизменной бейсболки, он поднял сверток.

– Если вас, парни, интересует Дорагон Кокоро, эта шутка вам пригодится.

Сэм потянулся за свертком.

Дин был уверен, что это катана, и каково же было его удивление, когда Сэм, развязав бечевку и сорвав бумагу, извлек нечто иное. Это был меч с крюком на конце лезвия.

Но самое интересное заключалось не в этом; самым интересным были выгравированные на клинке иероглифы – то ли китайские, то ли японские, Дин так не научился различать их.

– Когда двадцать лет назад ваш отец столкнулся с Дорагоном Кокоро, – продолжал Бобби, – он справился с ним с помощью этого меча. Тогда мы надеялись, что с ним покончено навсегда, но потом стало ясно, что мы лишь повторили то, что сделали ваши дед и бабушка, то есть избавились от него на два десятка лет. Потому я и припрятал эту чертову штуковину.

Дин снова фыркнул. Бобби не было нужды что-либо специально припрятывать – он был настоящим барахольщиком. К тому же, как они не раз убеждались, занимаясь такой работой, как у них, выбрасывать ничего нельзя, все может пригодиться.

Сэм посмотрел на Дина.

– Тысячу лет не заглядывал в папин дневник. Что ты там откопал?

Дин покосился на записную книжку.

– Да много чего интересного.

Глава 11

1969 год

Джон Винчестер въехал во двор. Ноздри ему все еще щекотал запах ладана. Бой получился тяжелый, но с помощью заклинания от полтергейста удалось избавиться.

Возник соблазн остаться в Хендерсоне и как следует выспаться, но он слишком давно не виделся с мальчиками. Он записал их в школу в Южной Дакоте, указав в качестве адреса проживания автосвалку Бобби Сингера. Осенний семестр подходил к концу, и скоро ему уже не придется злоупотреблять гостеприимством Бобби.

Джону и так было неловко, но что поделаешь – надо дать мальчикам возможность проучиться хоть в одной школе подольше. Особенно это касалось шестилетнего Сэмми.

Ладно, дальше будет видно, куда их забросит его работа.

Была и еще одна причина, по которой он должен был увидеться с детьми. Полтергейст выбрал в качестве мишени двух юных девушек, и молния ударила слишком близко к дому. Джон понимал, что рано или поздно его сыновьям придется отражать угрозы извне, и уже начал готовить к этому десятилетнего Дина. Он метко стрелял из винтовки М1911, принадлежавшей Джону, научился заряжать пистолет и вести беглый огонь.

Со временем обучить этому предстоит и Сэмми.

Но не сейчас.

Джон ехал на своей «Импале» всю ночь, и двигатель начал как-то подозрительно постукивать. Сначала нужно выспаться, а потом придется одолжить у Бобби инструменты и разобраться, в чем там дело.

На востоке уже алело, когда он добрался до места, протискиваясь через брошенные легковушки и грузовики, окружавшие дом Бобби. Он выбрался из «Импалы» и, прищурившись, зашагал к крыльцу на негнущихся ногах.

Не успел он подойти к дому, как во двор выскочил Сэм.

– Па! – радостно закричал он, обхватив ручонками его колени.

Джон улыбнулся.

– Привет, малыш!

– Я так рад, что ты вернулся! – Мальчик жалобно посмотрел на отца. – Дин – жадюга.

Подняв голову, Джон увидел, что на порог вышли Бобби и Дин. Бобби был одет как обычно – фланелевая рубашка, джинсы, бейсболка – и явно чем-то раздражен.

– Ничего я не жадина! – вскинулся Дин. – Ну, съел последний пончик. Подумаешь, какое дело.

– Но Бобби сказал, что он мой! – захныкал Сэмми, не выпуская отцовских колен.

– Я сказал, что каждый из вас может съесть по два, – устало сказал Бобби. Он не раз повторял, что готов присматривать за Дином и Сэмом, тем более что своих детей у него нет, но теперь он, кажется, понял, что и в бездетности есть свои преимущества.

Джон зашагал к дому, но Сэмми никак не желал отцепиться, так что идти было не очень-то удобно. Не успел он таким образом пройти и пяти футов, как оба засмеялись – уж больно комично они, должно быть, выглядели. Засмеялись и Бобби с Дином, а несколько минут спустя все четверо, пребывая в наилучшем настроении, расселись вокруг кухонного стола.

Дин и Сэм рассказали отцу, чем занимались в его отсутствие. По субботам и воскресеньям играли в прятки – автомобильная свалка была для мальчишек настоящим раем. По будням ходили в школу, хотя рассказывать об этом было интересно только Сэму. Он ходил в первый класс, и уроков ему задавали меньше, чем Дину.

– Мисс Роуч сказала, что я мог бы учиться в третьем классе, – похвастался он.

– Это потому, что ты такой правильный, – хмыкнул Дин.

– Нет, Дин, это потому что он такой умный, – возразил Джон. – И это здорово. Я горжусь тобой, Сэмми.

Сэм показал брату язык.

– Дин тоже мог бы учиться в третьем!

– Да пошел ты, Сэмми, – отмахнулся Дин, ученик пятого класса.

Джон заговорил тоном, каким всегда говорил с новобранцами его старшина:

– Эй, уймитесь оба! Еще одно слово, и последствия вам вряд ли понравятся.

– Извините, сэр, – сказал Дин.

– Прости, папа, – откликнулся Сэмми.

– Так-то лучше.

Через некоторое время мальчики отправились играть, а Джон последовал за Бобби в гостиную. Они уселись на диван, каждый с бутылкой «Будвайзера», и Джон рассказал про полтергейст.

– Похоже, ты с ним справился, – заметил Бобби.

Джон усмехнулся про себя способности Бобби все преуменьшать.

– Ну да. Кстати, с двигателем «Импалы» что-то опять не в порядке. Сейчас мне надо выспаться, а потом хорошо бы поставить ее на подъемник.

– Нет проблем. – Бобби, входивший в сообщество охотников на несколько лет дольше Джона, давно завоевал репутацию лучшего автомеханика. Но Джон и сам был отличным мастером, а уж «Импалу» свою знал лучше, чем кто другой.

Джон потер глаза. Видно стало лучше, но усталость навалилась еще сильнее. Выброс адреналина, сопутствующий удачной охоте, помог справиться с дорогой, но теперь, когда он вернулся к мальчикам, слабость начала обволакивать его, словно стеганое одеяло.

– Что-нибудь новенькое есть?

Бобби, как никто за пределами «Дома у дороги», держал руку на пульсе и следил за событиями во внешнем мире. Но Джона интересовало только одно: нет ли какой-нибудь информации, которая может вывести на след убийцы Мэри.

– Вообще-то кое-что есть. – Бобби поднялся и начал рыться в бумагах, разбросанных по столу перед камином. – Дорагон Кокоро вернулся.

Это имя не произвело на Джона ни малейшего впечатления.

– Это еще кто?

– Призрак, и довольно мерзкий. Двадцать лет назад он уже появлялся в Сан-Франциско и убивал людей. Теперь вот снова явился, но я знаю, как его остановить.

Джон тут же начал прикидывать расстояние до Сан-Франциско.

– Путь неблизкий, особенно учитывая, что двигатель барахлит. Но я бы, наверное, смог туда добраться…

Бобби поднял руку.

– Погоди, ты же сам только что сказал, что еле на ногах стоишь. К тому же ты уже столько времени с ребятишками не виделся!..

Джон понимал, что он прав, но одно только упоминание о новой охоте, о еще одном убийце, которого нужно устранить, о новой возможности – пусть только возможности – найти того, кто убил Мэри, и усталость как рукой сняло.

– А что, у тебя есть на примете другая кандидатура?

Бобби заколебался, и Джону этого было достаточно.

– Ты же сам сказал, люди гибнут. Все остальное не имеет значения. Впрочем, нет, есть еще месть, но об этом мы лучше говорить не будем. Итак, что нужно сделать?

Перегнувшись через стол, Бобби взял меч. Джон удивился, увидев, что он не в ножнах, но потом увидел на конце клинка крюк. Стало быть, он из Азии. Да, такую штуку засунуть в ножны непросто…

И тут он заметил на лезвии иероглифы кандзи^[22].

– Это заклинание?

Бобби покачал головой.

– Нет, просто необычное клеймо. Надпись переводится так: «Порази сердце дракона».

– А ты откуда знаешь?

Вместо ответа Бобби произнес несколько фраз, похожих на японские.

– Ага, – неловко пробормотал Джон. Надо же быть таким болваном, чтобы подумать, будто есть что-то, чего Бобби не знает. – Насколько я понимаю, ты только что сказал мне: умри, но с ними разберись.

– Примерно так, – усмехнулся Бобби. – Именно это тебе и предстоит сделать: пронзить этим клинком сердце дракона. И точка. По крайней мере, на некоторое время. – Улыбка на его лице погасла. – А пока тебя не будет, я займусь «Импалой», вернешься – будет как новенькая.

– Да, но как я доберусь до Сан-Франциско? Особенно вот с этим. – Джон указал на меч.

– Самолетом. А меч я отошлю по почте, будет ждать тебя на месте.

– Что ж, ладно. – О такой возможности Джон не подумал. Оно и понятно: у Бобби был законный и постоянный источник дохода. А вот Джон не мог позволить себе купить авиабилет и переправить груз, который на борт не пронесешь. Ему и без того было непросто содержать «Импалу», особенно учитывая, что галлон бензина стоил доллар.

Бобби рассказал, что Дорагон Кокоро – это дух ронина, вызванный неким Альбертом Чао, наполовину китайцем, наполовину японцем. Один охотник, Джек Бартоу, сумел изгнать дух на целых двадцать лет. А теперь этот срок подошел к концу.

– А что случилось с тем охотником?

– С Бартоу? Он умер, спасая от мести духа одну супружескую пару. Мы познакомились с ним через несколько лет после того, как я занялся нашим делом. Он оставил мне в наследство кучу всяких вещей, относящихся к его ремеслу, в том числе и это. – Бобби поднял меч.

– А где он его взял? – поинтересовался Джон.

– Получил от какого-то малого из Беркли, с факультета восточных языков. Двадцать лет назад он выручил Бартоу и еще пару охотников, потом нашел этот меч и решил, что он пригодится Бартоу, если Дорагон Кокоро снова появится. А теперь в Китайском квартале опять произошло несколько убийств. Людей сожгли и разрезали на куски.

– В Китайском квартале? – Джон потер подбородок, заросший щетиной. – Мне казалось, речь идет о японском духе.

– Я же сказал, Чао – полукровка. А больше мне ничего не известно. – Билли пристально посмотрел на друга. – Ты точно хочешь этим заняться? А то я мог бы съездить к Харвеллам, поискать кого-нибудь еще. Два дня особой роли не играют.

Ответил Джон не сразу. Он посмотрел на Дина и Сэма, гонявшихся друг за другом в столовой.

Скоро Рождество, и, видит бог, он хотел бы провести его с детьми… Но этим мечом нужно, как гласит надпись на клинке, всего лишь пронзить Сердце Дракона, эта работа больше двух дней не отнимет. И он вернется домой задолго до праздника.

– Ты сказал, что тела сожжены?

Джон вспомнил Мэри, распластанную на потолке и охваченную пламенем…

С тех пор вся его жизнь была посвящена тому, чтобы отыскать того, кто это сделал. Хотя, конечно, были и другие причины – люди гибли в лапах монстров, в существование которых почти никто не верит.

Когда Джону Винчестеру было восемнадцать лет, его зачислили в морскую пехоту. В армию он пошел добровольно, потому что верил тому, что говорили командиры: быть морским пехотинцем – это значит спасать человеческие жизни. Год, проведенный во Вьетнаме, избавил его от иллюзий, но первоначальный порыв не иссяк.

Правда, спасение чужих жизней было своего рода побочным эффектом его деятельности. Из Вьетнама он вернулся с единственной мыслью: всю оставшуюся жизнь я хочу провести с Мэри Кэмпбелл. И первые десять лет так оно и было, до тех пор, пока демон или монстр, как ни назови эту тварь, не отнял ее у Джона.

Нет, истинной причиной его охоты – стремлением, которое преследовало его день и ночь, – было отыскать того или то, что убило его жену и покончить с этим раз и навсегда.

Возможно, Сердце Дракона наведет его на след, и он наконец осуществит акт возмездия, которого его сердце требовало на протяжении последних шести лет.

Ощутив прилив решимости, Джон повернулся к Бобби:

– Ладно, когда там ближайший рейс?

Глава 12

Томми Шин терпеть не мог иметь дело со Стариком.

Но, увы, выбора у него особого не было. Старик по-прежнему пользовался авторитетом среди тех, с кем вел дела. Без его поддержки у Томми не было ни малейшего шанса сохранить поставщика крэка. В Китайском квартале не было ни одного человека, который не был бы хоть чем-то обязан Старику.

Вот Томми и терпел его – но только потому, что ничего другого не оставалось.

Настанет день, говорил он себе, когда он обретет должное и вполне заслуженное уважение и отправит Старика на свалку. Но пока он ему нужен.

Особенно учитывая происходящее…

Томми пригласил Старика в кабинет, расположенный прямо над рестораном «Восторг» на Пасифик-авеню, в Китайском квартале Сан-Франциско. И кабинет, и ресторан теперь принадлежали ему, Томми. Входя, Старик, как обычно, насмешливо хрюкнул. Когда-то это был его кабинет, и все тут выглядело по-другому: стены были увешаны китайскими картинами, повсюду стояли предметы китайской старины.

Но у Томми были другие вкусы, и когда кабинет достался ему, он заменил картины афишами фильмов «Бэтмен» и «Летальное оружие-2» и постерами групп РЕМ и «Враги народа». Он даже стены перекрасил.

Туристы привыкли, что в китайском ресторане стены должны быть красные с золотом, и отпугивать посетителей нельзя – по крайней мере, пока у них есть деньги. Но кабинет – дело другое, и Томми велел переделать его и оформить в темных тонах. Когда-то он читал статью, в которой говорилось, что темные стены нервируют людей, а Томми нравилось, когда в его присутствии нервничают.

Старик, как всегда, насмешливо обвел взглядом афиши и повернулся к Томми.

Белые, как бумага, волосы Старика были небрежно подстрижены под горшок, а у Томми – напомажены и уложены в модную прическу; на Старике была традиционная китайская одежда, на Томми – светлая трикотажная куртка с подвернутыми до локтя рукавами, а под ней – спортивная рубашка с высоким воротником.

– Смотрю, ты по-прежнему не уважаешь традиции…

Старик говорил это при каждой встрече с Томми – естественно, на мандаринском наречии. И при каждой встрече Томми по-английски отвечал:

– Традиции остались в Китае, а мы живем в Америке и должны следовать здешним правилам.

Усевшись напротив Томми в кресло для гостей, Старик продолжил на мандаринском:

– Надеюсь, ты пригласил меня не за тем, чтобы я опять сказал тебе, какой ты глупец.

Томии улыбнулся и, чтобы уважить Старика, перешел на мандаринский:

– Вообще-то, да, отчасти за этим, и мне это, пожалуй, даже нравится. – Он открыл верхний ящик стола, достал картонную папку и протянул Старику со словами: – Возникла проблема. И вы могли бы помочь мне решить ее.

Старик презрительно фыркнул:

– Теперь тебе понадобился мой совет?

– Мне всегда нужен ваш совет, когда речь идет о серьезных вещах, – улыбаясь, заверил его Томми. Но тут же стер улыбку с лица: дело-то действительно было серьезное. – Трое моих людей мертвы. Это копия полицейского протокола – у меня там свой человек, он раздобыл его для меня.

– Зачем так рисковать? – поморщился Старик. – Разве можно доверять полицейским?

– Я плачу ему хорошие деньги, – хмуро бросил Томми, – и оно того стоит.

– Ничего подобного, напрасная трата денег. Полиция ничего о нас не знает, поэтому и сделать ничего не может. Играя по их правилам, ты позволяешь им вмешиваться в наши дела. Да еще и платишь кому-то и рискуешь попасться на этом.

Томми перегнулся через деревянный стол.

– С тех пор, как я стал во главе дела, доходы постоянно растут, а ловят только мелких продавцов, которым ничего не известно. Я знаю, что делаю.

Старик улыбнулся:

– Зачем же тебе тогда моя помощь?

Томми откинулся на спинку стула.

– Почитайте протокол.

Старик наконец открыл папку, пролистал страницы, недоверчиво поморщился. Примерно такой же была реакция самого Томми, когда он впервые услышал о гибели Тенга, Ли и Лао. Тот, кто это сделал, явно перестарался: сжег тела, да еще и на куски разрезал. Томми сам обнаружил труп Лао в переулке за рестораном, и от увиденного ему сделалось плохо. Его вывернуло наизнанку, и с новыми модными туфлями пришлось попрощаться.

Томми дождался, когда Старик закроет папку, и сказал:

– Кому-то пришлось здорово поработать.

Старик кивнул.

– Это больше, чем просто убийство твоих людей. Будь это пуля в затылок, я бы подумал, что они просто сделали какую-нибудь глупость… – Старик вздохнул. – Но это большая игра, и ведет ее тот, у кого есть огромная власть.

Томми в недоумении развел руки.

– Да что это за власть такая?

– Она не от мира сего, – ответил Старик. – Это дела потусторонние.

– Что за бред! – Томми закатил глаза.

– Неужели? А ты сам-то читал то, что передал тебе твой дружок из полиции?

– О чем это вы?

Старик открыл папку на нужной странице и подтолкнул ее через стол.

– В отчет судмедэксперта заглядывал? На телах ожоги третьей степени, обожжены равномерно, но никаких следов огня рядом не обнаружено. А переместить их было нельзя, они бы тут же рассыпались.

– И что? – Томми явно не понимал, в чем тут дело.

– А то, дурачок, что это не естественная смерть.

– Какая же тогда, сверхъестественная, что ли? – Томми рассмеялся.

– Нечего смеяться, – мрачно сказал Старик. – Ты молод и, конечно, помнить не можешь, но такое уже случалось. Двадцать лет назад несколько человек из Китайского квартала погибли точно таким же образом. Говорили, что это сделал Сердца Дракона. Не исключено, что он вернулся.

Томми снова закатил глаза.

– Но это же просто сказка! Подростком я слышал про этого злого духа. Мне и тогда казалось, что это чушь, кажется и сейчас.

Старик пожал плечами.

– Что ж, смейся и дальше, – сказал он. – Это же твоих людей убили, мне-то что за дело? Но я уверен: кто-то снова призвал Сердце Дракона. Это настолько очевидно, что тебе следует найти его и убить, пока он не убил тебя.

С этими словами Старик поднялся с кресла и направился к двери, но остановился, чтобы еще раз выказать презрение постерам с Мелом Гибсоном и Дэнни Гловером. Потом повернулся и нанес Томми прощальный удар.

– Ты думаешь, что умнее меня, – сказал он, – но на самом деле ты просто везучий дурак.

Томми раздраженно мотнул головой, но отвечать не стал. Он нажал кнопку переговорного устройства, связывающего его с приемной, где сидел в ожидании единственный из оставшихся в живых его людей – Бенни Хао.

– Зайди, – сказал он по-английски.

Хао, широкоплечий, мускулистый, представительный мужчина, шагнул в кабинет.

– Да, босс?

– Скажи Мэй-Линь: пусть отыщет все что можно про Сердце Дракона.

Бенни чуть не прыснул, но увидев, что Томми не шутит, удержался.

– Вы серьезно, босс? – осторожно спросил он. – Я считал, что все это просто сказки.

– Может быть. Но я хочу удостовериться.

– Ладно, сделаем. – Он направился к двери, но на полпути остановился. – Да, там вас Эл дожидается.

– А этому-то что нужно? – буркнул Томми.

– Не знаю, сказал, что вы ему назначили.

Он собрался уже сказать Бенни, чтобы тот послал Эла к черту, но вовремя вспомнил, что действительно обещал принять его и просто забыл во всей этой суматохе.

– Тьфу, – сплюнул он. – Ладно, скажи этому прохвосту, пусть заходит.

Бенни кивнул и вышел из кабинета.

Почти сразу же на пороге появился Эл. На нем были спортивная рубашка, джинсы и туфли той же модели, что и у Томми. Длинные, до плеч, темные волосы были связаны сзади в тонкий конский хвост.

– Ну, что тебе? – нетерпеливо бросил Томми. Он слышал, как Бенни звонит из приемной Мэй-Линь.

– Хотел рассказать, что я надумал про сбор денег за крышу, как наладить дело.

Томми с недоумением посмотрел на него.

– О чем это ты?

– У нас в последнее время с этим делом проблемы, и мне кажется, я понял, в чем дело. Мы всегда собираем деньги в первый день месяца.

Томми ушам своим не верил.

– Эл, не знаю, может, это мимо тебя прошло, но мы потеряли кучу людей.

– Ну да, ну да. Я просто… – Он откашлялся и продолжил: – Понимаете, мы приходим в первый день месяца, а хозяева уже отнесли деньги в банк и клянутся, что в кассе ничего нет. А вот если перенести сбор на первую субботу месяца, дело пойдет живее. По субботам банки закрыты, так что хозяева не смогут сказать, что у них нет наличных.

Томми терпеть не мог, когда его от чего-то отвлекали, но сейчас вынужден был признать, что идея действительно неплоха. Сбор денег за крышевание в первые числа каждого месяца – старая политика Старика, и Томми по привычке следовал ей.

Но вообще-то был бы только рад избавиться от этой отжившей системы.

Вот только сейчас не время.

– Идея хороша, но давай поговорим об этом в другой раз, ладно? Скажем, на следующей неделе.

Эл был явно разочарован, однако кивнул:

– Как скажете, босс.

Он уже сделал шаг к двери, но Томми остановил его.

– Скажи, тебе не приходилось слышать о… Сердце Дракона?

Альберт Чао пожал плечами:

– Нет, впервые слышу.