Джин Соул
Девять хвостов бессмертного мастера. Том 2
[117] Ху Фэйцинь становится Лисьим богом
Небесный император расправил веер и взмахнул им. Остановленное время потекло дальше. Ху Фэйциня, всё ещё сжимавшего пальцы на древке копья, вздёрнуло вверх, окружило небесным сиянием.
– Высочайшей волей, – сказал Небесный император, вытягивая руку вперёд, – я повышаю циньвана Фэйциня в ранге. Он назначается Лисьим богом.
Когда он это произнёс, сияющая аура вокруг тела Ху Фэйциня стала ослепительной. Небесное копьё само выползло из его тела, отлетело в сторону и воткнулось в щель между каменными плитами пола. Ху Фэйцинь медленно опустился на подставленные руки отца и матери. Голова его была запрокинута, сознание не вернулось, кровь продолжала вытекать из раны.
– Разве так должно быть? – воскликнула императрица.
– Не должно, – с досадой сказал Небесный император. – Угвэй, разве ты не говорил, что обожествление спасёт Первого принца?
Наставник Угвэй пошарил за пазухой, достал платок и крепко перетянул рану на животе Ху Фэйциня.
– Говорил, но у него нет желания жить, поэтому рана не затянулась после обожествления. Лучше препоручить его небесным лекарям. И как можно скорее. Если он истечёт кровью, то хоть трижды его обожествляй…
Ху Фэйциня перенесли в его покои. Лекарям удалось остановить кровь, но края раны они закрыть не смогли: небесные снадобья не действовали.
– Что это за наглость?! – рассердился Небесный император. – Ни один циньван ещё не пытался покончить с собой на глазах у всех Небес! Нет желания жить? Я Высочайшей волей велел ему жить и повысил до бога, как он смеет сопротивляться мне?!
– Душевная рана у него пострашнее физической будет, – неодобрительно покачал головой наставник Угвэй. – Когда справится с ней, зарастёт и дыра в животе. Но когда он очнётся, я бы в оба глаза за ним следил.
– Ты думаешь, что он попытается сделать это снова?!
Ху Фэйцинь пришёл в себя через пять небесных часов. Он открыл глаза, увидел над собой потолок Южного цветочного павильона и пробормотал:
– Почему я ещё жив?
– А-Цинь!!!
Он перевёл глаза на заплаканное лицо матери, увидел стоявшую поодаль Хуашэнь-хоу, бледную как смерть.
– Матушка… цзецзе… – проговорил он, сделав попытку сесть. – Почему я ещё жив?
– Не вставай, – поспешно сказала богиня небесных зеркал, удерживая его за плечи. – У тебя такая страшная рана на животе. Нельзя, чтобы снова открылось кровотечение.
– Я странно себя чувствую, – сказал Ху Фэйцинь.
Очнувшись, он действительно понял, что с ним что-то не так. Рану в животе он почувствовал сразу: живот сводило тяжестью, тело будто припекали с одной стороны и вымораживали с другой в том месте, куда ударило небесное копьё. Но он почему-то ещё был жив.
Лисье пламя и тринадцатый демонический язык пламени замерли внутри и не ощущались. Он проверил их и обнаружил, что вокруг них медленно вращается беловатый сияющий обруч, которого прежде не было. Он то опускался, то поднимался, не давая им возможности выскользнуть или просочиться. Агрессии от него не чувствовалось, он просто удерживал их, не давая разрастаться.
– Вероятно, потому, – отозвалась Вторая принцесса, – что тебя повысили в ранге.
– Меня повысили в ранге? До кого? – широко раскрыл глаза Ху Фэйцинь.
– До Лисьего бога, – сказала императрица. – Старый Угвэй придумал это, чтобы тебя спасти.
– Я не просил меня спасать!
– А-Цинь! – воскликнули императрица и Вторая хоу.
Ху Фэйцинь устыдился и отвёл взгляд.
– Лисий бог? – спросил он, помолчав. – И чем лисьему богу заниматься на Небесах?
– Для начала перестать упрямиться и постараться выжить, – наказала Вторая принцесса.
Ху Фэйцинь резко сел. Императрица вскрикнула: одежда на животе сына моментально подёрнулась кровью. Ху Фэйцинь не заметил, что боль стала в разы жгучее. Крылья его носа подёргивались, зрачки в глазах расширились.
Небесный ветерок принёс в павильон запах, который он ни с каким другим не перепутал бы: пахло демонами, пахло Ху Вэем.
– А-Цинь!
Они попытались его удержать, но Ху Фэйцинь вырвался и, пошатываясь, побрёл на запах – к Небесным вратам. Даже если Лис-с-горы пришёл, чтобы убить его, Ху Фэйциню хотелось увидеть его ещё раз.
Небесному императору между тем доложили, что демоны устроили переполох у Небесных врат.
– Как они посмели? Что им нужно? – гневно спросил Небесный император.
– Они требуют выдать им тело Первого принца.
Небесный император обрушил на докладчика гневный взгляд:
– Откуда они узнали о происшествии с небесным копьём? На Небесах есть предатель? Немедленно расследуйте!
Он встал с трона и тоже отправился к Небесным вратам.
[118] Лисий бог и лисий демон
Ху Фэйцинь успел подойти к Небесным вратам раньше, чем туда пришёл Небесный император. Он услышал перебранку стражей и демонов. Резкий голос Лиса-с-горы доносился особенно громко:
– Я пришёл за его трупом и без него не уйду!
Ху Фэйцинь воспринял эти слова именно так, как и должен был, учитывая прошлые события.
«Может, ему удастся меня добить, если я сейчас к ним выйду?» – подумал он и без колебаний вышел из Небесных врат.
Глаза Ху Вэя широко раскрылись, когда он увидел Ху Фэйциня.
– Ты… жив? – выдохнул он.
Ху Фэйцинь внимательно на него поглядел. Левый глаз лисьего демона выглядел странно: янтарь напополам с углем.
– У тебя есть шанс это исправить, – заметил Ху Фэйцинь, сделав несколько шагов к нему.
– Тайцзы! – воскликнули стражники в ужасе. – Не подходите к этим мерзким тварям!
– Почему бы мне к ним не подойти, если я сам один из них? – возразил Ху Фэйцинь.
– Ты жив, – потрясённо повторил Лис-с-горы, словно не слушая его.
– Мне теперь даже не позволено умереть, – скривил рот Ху Фэйцинь. – Но если использовать демоническое оружие, то, вероятно, ты сможешь добить меня.
Глаза Ху Вэя застыли, когда он заметил кровавое пятно на одежде Ху Фэйциня. Оно медленно ширилось.
– Фэйцинь! – воскликнул Лис-с-горы, сделав попытку положить руки ему на плечи.
Раздался шуршащий всплеск, Ху Вэй отдёрнул руки, поглядел на них. На ладонях появились ожоги, от них шёл тёмный дымок, будто демон начал развоплощаться. Он клацнул зубами и попытался взять Ху Фэйциня за руку. То же самое.
– Что это? – сквозь зубы спросил Лис-с-горы, и его глаза впились в Ху Фэйциня.
Тот растерянно поглядел на свою руку. Там, где за неё взялись пальцы демона, остался темноватый след на одежде. Из-под ткани пробивался прозрачный, чуть отдающий белым дымок.
– Как ты это сделал? Что ты сделал? – спросил Лис-с-горы, стиснув зубы и обеими руками ухватив Ху Фэйциня за плечи. Тёмный дым смешался с белым.
Ху Фэйцинь предположил, что это результат обожествления. Демоны и боги были противоположностью друг друга. Две силы, столкнувшись, отталкивались и пытались устранить друг друга.
– Меня повысили в ранге, – сказал Ху Фэйцинь медленно. – Убери руки, они сгорят до костей.
Ху Вэй рыкнул что-то сквозь зубы, сжал пальцы крепче, и они оба перенеслись от Небесных врат куда-то в мир смертных, но не слишком далеко: Ху Фэйцинь всё ещё слышал отдалённую перебранку небожителей с демонами.
– Повысили в ранге? – спросил Лис-с-горы.
Ху Фэйцинь резко сбросил его руки и отступил на шаг:
– Я ведь сказал, чтобы ты убрал руки.
– Фэйцинь.
Ху Фэйцинь поморщился, потёр плечо. Кажется, и пальцы Ху Вэя оставили ожог, но сила бога моментально его залечила, он это почувствовал.
– Послушай, Фэйцинь, – на лице Ху Вэя проступило волнение, – насчёт того, что было…
Ху Фэйцинь отступил ещё на шаг, спрятал руки в рукава:
– Не понимаю, о чём ты.
– Я был не в себе. Фэйцинь, я не…
– Ты не должен оправдываться. Это уже не имеет значения, – прервал его Ху Фэйцинь. – Меня повысили в ранге до божества. Возвращайся в мир демонов, а я вернусь туда, где мне самое место.
– Небеса не твоё место! – вспыхнул Ху Вэй.
Ху Фэйцинь покачал головой:
– Ты сказал, что обо мне думаешь, и я тебя услышал. Может быть, ты прав. Тот факт, что не я лично отдал приказ, ничего не меняет. Как и того, что ты мне не поверил.
– Фэйцинь! Это был не я… не вполне я… – Ху Вэй поспешно показал себе на глаза. – Это была Тьма во мне. Она и сейчас во мне, но однажды я смогу с ней справиться. Я уже пытаюсь. Видишь? Он не совсем чёрный.
Ху Фэйцинь опять покачал головой:
– Я ведь сказал, что это уже не важно. Я стал богом. Ты демон. Мы по разные стороны миров. Ничего не вышло бы, даже если бы я хотел.
– Фэйцинь!
Ху Фэйцинь отступил ещё на шаг:
– Я стану Тайцзы. Фактически я уже им стал, нанеся себе рану небесным копьём. Отец повысил меня в ранге до бога. Я теперь Лисий бог. Я смогу убедить отца не вмешиваться более в дела лис мира смертных. Твою Лисью гору ещё можно восстановить…
– Зачем мне Лисья гора, если на ней не будет тебя?! – прорычал Ху Вэй.
Ху Фэйцинь несколько смутился, бледность его лица сменилась румянцем, но он в который раз покачал головой:
– Слишком поздно. Прощай.
– Фэйцинь!!!
Ху Фэйцинь превратился в белый свет и исчез за Небесными вратами.
– Что происходит? – Небесный император спустился наконец к Небесным вратам и сурово поглядел на демонов.
Те не обратили на него особого внимания. Они переговаривались между собой, решая, что им делать:
– Они оба пропали. И что теперь?
– Я не знаю. Сяован сказал, что хочет забрать тело своего спутника на пути совершенствования.
– Но ведь он жив. Нечего забирать.
– Нужно разыскать Сяована.
Лицо Небесного императора побагровело от гнева, когда он это услышал.
– Что?! – грозно вопросил он.
Но демоны уже пропали, остался лишь темноватый след ауры.
[119] Разбитые небесные зеркала
Ху Фэйцинь несколько промахнулся: вместо Южного цветочного павильона оказался в тронном зале Небесного дворца – и тут же понял, что его переместили сюда силой.
Небесный император стоял совсем близко от него. Императрица что-то пыталась ему говорить, но он сурово отводил её рукой. Увидев, что в тронном зале появился Первый принц, Небесный император взмахнул веером.
Ху Фэйцинь почувствовал, что на его плечи обрушилась страшная сила. Он не устоял, рухнул на колени, ощутив, что под ними проламываются каменные плиты, настолько силён был удар небесной Ци.
«Что происходит?» – удивлённо подумал он.
– Первый циньван, – сказал Небесный император, – Высочайшей волей ты будешь заточён в Небесную темницу на тысячу небесных лет, чтобы дать тебе возможность осознать твои ошибки и избавиться от наполняющей тебя Скверны. Если ты и через тысячу лет не покоришься, ты будешь казнён. Никогда ещё в Небесном дворце такого не было, чтобы отпрыск небесного рода погряз в Скверне добровольно и упорствовал в ней.
– Ваше величество! – закричала императрица.
Ху Фэйцинь не понимал, чем вызвал столь сильный гнев отца. Он полагал, что раз его повысили в ранге до бога, то о попытке прикончить себя во время церемонии Становления будет забыто.
– Что я сделал? – рассеянно спросил Ху Фэйцинь, скорее обращаясь к самому себе. – Я остался в Небесном дворце, согласился стать Тайцзы, меня ни в чём нельзя упрекнуть. Фактически демона я поразил небесным копьём.
– И ты ещё спрашиваешь?! Ты сдружился с грязным демоном! – проревел Небесный император.
– А… – сказал Ху Фэйцинь, сообразив, что Небесному императору как-то стало об этом известно.
– И это всё, что ты можешь сказать?! – окончательно взъярился Небесный император.
– Я не думаю, что ты бы хотел узнать подробности. Что ещё я должен сказать?
Небесный император взмахнул веером снова. Ху Фэйциня ещё сильнее вжало в каменные плиты. Он почувствовал, как хрустят кости. В ране что-то безобразно булькнуло.
– Я казню тебя немедленно!
– Это было бы хорошо, – кивнул Ху Фэйцинь.
Небесный император побледнел от гнева. Кто знает, что случилось бы, но неожиданно вмешалась императрица. Она взмахнула рукавом, в воздухе появились небесные зеркала, расположились полумесяцем за её плечами.
– Посмотрела бы я, как ты это сделаешь! – гневно выкрикнула богиня небесных зеркал, отбрасывая почтительный тон. – Может, ты и император, но ты всё-таки ещё не бог!
– Что? – опешил Небесный император. Такой дерзости от супруги он не ожидал.
Ху Фэйцинь был ошеломлён. Мать виделась ему разъярённой тигрицей. Она всегда была тиха, спокойна, даже никогда не повышала голос, но теперь духовная сила, выплеснувшаяся из неё, была настолько яростна, что смогла перебить силу небесного веера. Ху Фэйцинь почувствовал, что тяжесть исчезла с плеч, и смог встать. Его шатнуло, он ухватился за живот рукой.
– Да-да! – Богиня небесных зеркал ещё раз взмахнула рукавом. – Как будто я позволю что-то сделать с моим единственным сыном! Ты и так уже сделал всё, что можно! А теперь грозишься его казнить? Ты, всего лишь император, собрался казнить бога?!
– Ты спятила?! – воскликнул Небесный император, невольно пятясь. – Императору подвластно всё.
– Поглядим, что тебе подвластно!
Императрица ухватила сына за локоть и толкнула его в одно из зеркал.
– Матушка! – воскликнул он, проваливаясь куда-то в бездонную пропасть.
– Где угодно будет лучше, чем здесь, – сказала она, и глаза её наполнились слезами. – Береги себя.
Небесный император заорал:
– Ты создала зеркало Цюаньцю[12]!!!
– Оно соткано из моих слёз, – сказала императрица. – Слёз по моему сыну.
– Стража! В погоню! Разыщите его! – рявкнул Небесный император.
Императрица рассмеялась, вытащила из волос шпильку и ударила ею в зеркало Цюаньцю. Раздался звон, Небесный дворец будто весь содрогнулся, и зеркало разлетелось на куски. Следом, одно за другим, начали трескаться и осыпаться осколками на пол и остальные зеркала.
– Что ты сделала?! – завопил Небесный император.
Обессилевшая императрица села на пол, выдохнула и сказала, не скрывая торжества:
– Ты его никогда не найдёшь. Никто не знает, где он, даже я. Небесные зеркала уничтожены, ты никогда не сможешь отыскать его через них. У тебя займёт целую вечность, чтобы разыскать его обычным путём. Мне нужно было сделать это раньше. До того, как ты осквернил его душу. Быть может, я не слишком опоздала.
Она засмеялась и поглядела на свою руку. Пальцы покрывали мелкие трещинки. Разбив небесные зеркала, она истратила почти всю свою силу. Разбив небесные зеркала, она перестала быть богиней небесных зеркал. Разбив небесные зеркала, она стала просто женщиной. Матерью, готовой до последнего вздоха защищать сына.
[120] Нисхождение Лисьего бога в мир смертных
До ушей Ху Фэйциня, проваливавшегося в густую темноту, донёсся звон разбитого зеркала. Он сообразил, что мать таким образом пыталась спасти его от гнева отца и дальнейшего преследования.
Но что это был за тоннель и куда он вёл? В этой темноте он даже не видел самого себя, просто чувствовал стремительное падение сквозь пустоту. Ху Фэйцинь не знал, но он скользил по краю Великого Ничто.
– Куда я падаю? – пробормотал он.
И неожиданно услышал ответ, похожий на отдалённый шелест листвы:
– Откуда ты падаешь?
Ху Фэйцинь удивлённо приподнял брови. Он не чувствовал в темноте ничьего присутствия, но здесь всё же кто-то был и говорил с ним.
На самом деле Шу Э, Повелитель теней и секретарь Юн Гуаня, скользила в пустоте рядом с ним, разглядывая Первого принца. Его появление было неожиданностью для Великого Ничто, он буквально свалился Шу Э на голову, когда та совершала обход Приграничья, чтобы убедиться, что границы Великого Ничто никто не нарушил.
Ху Фэйцинь показался ей измождённым, от него исходил сильный запах крови. Но аура, окружавшая его, была чем-то потрясающим. Шу Э безошибочно определила в ней ауру бога.
– Кто говорит со мной? – спросил Ху Фэйцинь. – Где ты?
– Почему ты здесь? – отозвалась Шу Э. – Как бог попал сюда?
Ху Фэйцинь решил, что это какое-то искажённое эхо: оно только задаёт вопросы, но не отвечает. Неужели ему суждено провести в темноте вечность, споря с эхом?
– А что, боги сюда попасть не могут? – спросил он, нахмурив брови.
И неожиданно услышал ответ:
– Не могут. Богам здесь не место.
Ху Фэйцинь приободрился: не эхо!
– А где место богам? – тут же спросил он.
– А где место тебе? – спросила Шу Э.
– Нигде, – помрачнел Ху Фэйцинь.
– Так не бывает, – возразила Шу Э. – Здесь нет времени, у тебя есть возможность подумать хорошенько и ответить правильно.
– А важно, чтобы я ответил правильно? – осторожно спросил Ху Фэйцинь.
– Разумеется, ты ведь не можешь оставаться здесь вечно. Я должна отправить тебя туда, где тебе самое место. Где бы оно ни было.
– Ты проводник душ?
Послышался смех, а потом:
– А ты разве умер?
– Не уверен. В этой темноте я не могу сказать с уверенностью, жив я или мёртв.
– Я могу, – возразила Шу Э и ткнула пальцем прямо в живот Ху Фэйциню, тот не смог сдержать крика. – Видишь? Ты чувствуешь боль, значит, ты всё ещё жив. Мертвецам всё равно, чем в них ни тыкай.
Глаза Ху Фэйциня начали привыкать к темноте, и ему показалось, что он различает очертания летящего рядом с ним тела.
– Кто ты? – ещё раз спросил Ху Фэйцинь. – Покажись.
Шу Э не собиралась этого делать, слишком хлопотно: нужно остановить падение, осветить пустоту, материализовать развоплощённое в тень тело…
– Лучше скажи, чего желает Лисий бог Ху Фэйцинь, – предложила Шу Э.
– То, чего я желаю, я получить не могу, – сказал Ху Фэйцинь после паузы.
Шу Э засмеялась:
– Ты просто не пробовал. Хорошо, я отправлю тебя сама. Тебе не стоит оставаться здесь слишком долго. В конце концов, боги здесь никогда не бывали. Я не знаю, что с ними сделается, если они здесь замешкаются.
Ху Фэйциню подумалось, что он уже слышал нечто подобное – при разговоре с Вечным судией.
– Так я перерожусь? – беспокойно спросил он.
– Чтобы переродиться, тебе придётся прежде умереть, – фыркнула Шу Э. – Тебя не устраивает нынешнее перерождение? Ты добился грандиозных успехов: из обычной лисы стал Лисьим богом.
– Но я…
Тут Ху Фэйцинь почувствовал, что его падение ускорилось, а голос отстал. В ушах у него засвистело, темнота прорвалась, как наполненный воздухом бумажный шар, и он влетел в прозрачное пространство, затянутое дымкой облаков. По запаху он понял, что падает в мир смертных.
Скорость падения была слишком быстрой, вокруг него образовался огненный шар. Ху Фэйцинь интуитивно превратился в лиса, свернулся клубком. Куцый хвост беспокойно подрагивал. Оставалось только надеяться, что боги об землю в лепёшку не разбиваются.
Земля приближалась стремительно. Огонь вокруг него сбило воздушными потоками, теперь он был окружён ветром и попавшими в ловушку облаками.
Земля становилась всё ближе, ближе… Ху Фэйцинь крепко зажмурился.
Когда он грохнулся оземь, раздался гул, земля образовала глубокую воронку. Сухая трава вокруг загорелась и выгорела за считанные секунды, оставляя кратер безжизненным и чёрным.
[121] Знакомство с семейством Чжао и сковородой
Ху Фэйцинь не знал, сколько продлилось забвение. Очнувшись, он втянул носом воздух и почувствовал запах собственной крови и мокрой шерсти, и так определил, что всё ещё в лисьем обличии. Живот туго перетягивала повязка – это он тоже почувствовал. Все прочее терялось в запахе людей, заполнявшем какое-то тесное помещение.
Ху Фэйцинь открыл глаза и попытался сесть, пробормотав:
– Интересно, где это я…
Он успел заметить, как перед его мордой метнулась закопчённая сковорода. Удар его оглушил, он отключился.
Пришёл в себя он примерно через четверть часа, попытался сесть и удивлённо пробормотал:
– Что это было?
Бац! Ещё один удар сковородой по голове.
Он очнулся в третий раз и, наученный предыдущим опытом, выпалил на одном дыхании:
– Только посмей меня ударить ещё раз, кто бы ты ни был! Я нашлю на тебя страшное проклятие!
Раздался грохот. Сковорода выпала из чьих-то рук. Ху Фэйцинь рассчитал верно: судя по запаху, его подобрали люди, а люди страшно боялись проклятий и прочих суеверий.
Он обхватил лапой затылок и нащупал здоровенную шишку. Сковородой его хорошо приложили!
Он потряс головой и увидел, что лежит на кровати в небольшом доме, а поодаль – человечий мальчишка, вооружённый сковородой, и мужчина, вероятно, его отец, с метёлкой.
– Мы тебя не боимся, демон! – сказал мужчина, выставляя метёлку вперёд.
– Я не демон, – сказал Ху Фэйцинь, щупая пузо. Забинтовано было на славу.
– Лисы разговаривать не умеют!
Ху Фэйцинь понял, почему мальчишка пустил в ход сковороду: они думали, что подобрали обычную лису, которую ранили охотники. Он сел, как садятся для медитации, положил передние лапы на голени. Это, видимо, испугало людей ещё больше: они попятились.
– Я не демон, я Лисий бог, – сказал Ху Фэйцинь. – Не нужно меня бояться.
– Лисий бог? – переспросил мужчина недоверчиво. – Никогда не слышал о лисьих богах.
– Зачем людям о них знать? – возразил Ху Фэйцинь. – Лисьим богам поклоняются лисы.
– Боги не грозят проклятиями! – выпалил мальчишка, покрепче сжимая сковороду. – Так делают демоны!
– Так делает любой в здравом уме, кто не хочет, чтобы его по башке сковородой огрели, – сварливо отозвался Ху Фэйцинь и ещё раз пощупал шишку. – А если бы ты мне голову пробил, что тогда?
– Если ты бог, как ты уверяешь, ранить тебя нельзя, – сказал мужчина. – А ведь ты ранен. Нет, ты демон, которого не добили охотники. Я слышал, что лисы на грани смерти становятся демонами!
Ху Фэйцинь закатил глаза. Спорить ему не хотелось, он был слишком слаб, но очередной встречи морды со сковородой ему тоже не хотелось, поэтому он терпеливо объяснил, что когда боги спускаются в мир смертных, то надевают на себя телесную оболочку, поэтому их можно не только ранить, но и убить. Кажется, они не поверили ни единому слову.
– Скажите, по крайней мере, кто вы и где я, – проворчал Ху Фэйцинь.
Мужчина, не выпуская метлы из рук, сказал:
– Я Чжао И, староста этой деревни. А это мой сын, Хань.
– Был бы я демоном, наслал бы на вас проклятие по имени, – тут же сказал Ху Фэйцинь.
Мужчина издал испуганное восклицание и зажал рот рукой. Мальчишка всё ещё держал наготове сковороду.
Ху Фэйцинь вздохнул и добавил:
– Был бы я демоном, давно бы сожрал ваши потроха, чтобы залечить рану. Вряд ли сковорода и метёлка вам помогли бы.
– Так-то он прав… – пробормотал мужчина. – Значит, утверждаешь, что ты Лисий бог? Докажи.
– Как? – заинтересовался Ху Фэйцинь.
– Говорят, что боги способны творить чудеса. Сотвори чудо, – велел Чжао И. – Яви нам свой истинный облик.
Ху Фэйцинь сделал морду тибетской лисы:
– Я ранен. Я не могу показать вам, как выгляжу по-настоящему, пока не окрепну.
– А проклятия ты снимать можешь?
Ху Фэйцинь призадумался. Лисьим богом он стал недавно, проверить новые способности, если они вообще у него появились, он не успел. Но он был и девятихвостым лисом.
– Пожалуй, могу… – протянул Ху Фэйцинь. – А что, кто-то проклят?
Чжао И вручил сыну метёлку и велел:
– Сторожи его, – а сам вышел.
Ху Фэйцинь потрогал пузо лапой:
– Это ты перевязал мою рану?
Чжао Хань кивнул.
– Спасибо, – сказал Ху Фэйцинь.
