Джиллиан Додд
Тот самый парень
Глава 7
Джей-Джей Рейнольдс
Почти одиннадцатый класс
Мы с Дэнни и Филиппом сидим на капоте машины Филиппа на парковке бейсбольного поля, выпиваем и щелкаем семечки. Соль обжигает мои губы, но я все равно слизываю ее с семечек. Моя игра в софтбол закончилась раньше, и я осталась посмотреть игру парней против Парк-Сити, команды из соседнего города. Все разошлись, поэтому на парковке темно и безлюдно.
Мы остались, потому что все еще пытаемся выяснить, чем займемся сегодня вечером.
Мы живем в Вестауне, Небраска. Это небольшой городок неподалеку от Омахи. Родители говорят, что нам действительно повезло, потому что мы получили лучшее из двух миров: маленький город с возможностями мегаполиса. Центр в Вестауне старый, а новая часть находится ближе к шоссе, пересекающему город. Этот крохотный клочок земли усеян обыкновенными для городка «достопримечательностями»: банк, боулинг, магазин мороженого и заправка. Именно здесь мы катаемся на машине, когда нам нечего делать.
То есть часто.
Дальше по шоссе находится пиццерия «У Джонни», старшая школа и виадук, провожающий вас из города.
Сегодня вечером в доме Билли Прескотта состоится вечеринка, и несколько парней из бейсбольной команды сначала решили заехать за пиццей.
Если нам хочется где-то потусить, это наши единственные варианты.
Вообще-то, неправда.
То есть здесь есть бесконечное количество мест, куда можно пойти и развеяться. Мы говорим так, только чтобы пожаловаться, что мы не можем заняться здесь ничем классным. Подозреваю, что другие подростки говорят то же самое, даже если живут в каком-нибудь замечательном месте, в Париже или в Нью-Йорке, например.
Этим вечером проблема заключается в том, что парни не хотят ехать домой, чтобы переодеться.
А лично у меня нет никакого желания куда-либо идти. Мне нравится зависать с ними.
Спинами мы прижимаемся к лобовому стеклу и смотрим на яркие звезды. Стоит теплая летняя ясная ночь, и небо усеяно звездами.
Ох. На тот случай, если кто-то волнуется из-за краски машины Филиппа, отметьте, пожалуйста, что мы сидим на одеяле, чтобы не испортить ее.
Филипп любит свою машину.
Она хорошенькая, хотя я и забываю марку. Но раз она голубая, мне все равно. Я имею в виду, если ты все-таки решаешь приобрести машину, разве она не должна быть красной?
Красные машины сексуальны. Надеюсь, что скоро получу одну из таких красавиц. Я очень хочу красный Mustang кабриолет, но уверена, что получу что-то скучное и надежное, например, нечто с четырьмя дверьми или типа того.
Я постоянно намекаю родителям на машину. Мне исполнилось шестнадцать три месяца назад.
Они уверяют, что услышали меня.
Я почти уверена, что это значит «Нет».
Вот мы и сидим тут, периодически болтаем и бросаем шелуху от семечек прямо на землю.
Это одна из причин, почему мне нравится проводить время с парнями.
Им не нужно каждую секунду заполнять возникшую паузу словами и разговорами.
Как это делают мои подруги.
Иногда они столько говорят, что у меня голова начинает раскалываться.
А говоря о подругах – сегодня вечер пятницы.
Вечер девушек.
То, что я здесь с парнями, – серьезное нарушение важного правила. Я уверена, что в городских правилах прописано, что пятничный вечер – девчачий, а вечер субботы предназначен для свиданий. Как в фильме «Свободные», где существует дурацкий городской закон, запрещающий танцы.
А знаете, какая моя любимая часть фильма?
Угадали, точно не танцы. Мне нравятся ее красные ковбойские сапожки. Я понимаю, что живу почти в сельской местности, но у меня ведь даже нет и одной пары ковбойских сапог! Когда-нибудь я обязательно обзаведусь такими же!
Эй, они же подойдут к моей машине!
Простите. На чем я остановилась?
Ах да.
Мне пришлось соврать Кэти и Лизе о планах на вечер. Я не могла им рассказать, что просто собираюсь потусить с мальчиками. Они бы устроили мне головомойку. К тому же девчонки хотели пойти на вечеринку, куда их пригласили какие-то парни из Парк-Сити, а я решила, что это приведет лишь к неприятностям. А раз я так сильно хочу машину, мне нужно становиться серьезнее. В последнее время я очень ответственная, и меня не сажали под домашний арест уже четыре месяца!
Рекорд для меня.
И я очень горжусь этим достижением.
К тому же, хоть и подразумевается, что сегодня вечер подруг, это всего лишь предлог, чтобы отправиться искать парней. Или без умолку болтать о них. Поэтому вечером друзей назвать происходящее сложно. И почему девушки считают, что могут дружить лишь с другими девушками?
Если моя подруга вдруг хочет подружиться с мальчиком, это значит, что она просто положила на него глаз как на потенциального бойфренда. Сначала она притворяется, что хочет стать его другом, чтобы он заметил ее. И иногда они даже становятся друзьями, но как только она этого добивается, то сразу старается сделать его своим бойфрендом.
Я этого не понимаю.
Наконец Дэнни нарушает тишину:
– Так ты сегодня пропускаешь вечер девочек, Джей?
– Что вы вообще делаете на нем? – спрашивает Филипп.
– Обычно катаемся по городу и ищем классных парней, – отвечаю я.
Дэнни размышляет:
– Тогда почему, когда катаемся мы, пытаясь вас найти, чаще всего не можем этого сделать? Словно вас нигде нет.
– Ну, иногда мы уезжаем в соседние города на шопинг. Что-то типа импорта, – ухмыляюсь я.
– Импорта? – спрашивает Филипп, выплевывая семечку.
– Ага, вот чем Лиза и Кэти заняты сегодня вечером. Отправились на вечеринку в Парк-Сити. Им не нравится выбор парней здесь, поэтому они отправились на шопинг за импортными. Понимаете?
– Знаешь, я слышал, как они и раньше это говорили, но всегда считал, что вы типа смотрите на… ну… «BMW», – протягивает Филипп, качая головой.
– Только ты так мог подумать, – говорю я, закатывая глаза.
– Девчонки странные, – утверждает Дэнни. – Мне вообще казалось, что Кэти встречается с Нилом.
Я пожимаю плечами. Мне нечего сказать по этому поводу. Потому что так оно и есть. Но Кэти сходила с ума по тому милому третьему бейсмену[2] из Парк-Сити, поэтому надеялась, что на сегодняшней вечеринке промелькнет искра. А Нил, скорее всего, останется в прошлом. Жаль, ведь он парень вполне себе.
– Так, позволь я скажу это прямо, – мудро замечает Филипп. – В субботу вечером ты встречаешься со своим парнем, а в пятницу идешь искать нового.
– Это хорошо отражает реальность, – отвечаю я. – Или пытаешься понять, чем занимается твой нынешний бойфренд. Никогда не знаешь наверняка. Он может встречаться с другой девушкой. Говоря об этом, Дэнни, ты сказал Тиффани, что ты будешь тусить со мной сегодня вечером?
Он качает головой.
– Так я и думала. Но я понимаю, потому что с девушками всегда так: ты мог сказать ей, что будешь тусить со мной, и она превратилась бы в ревнивую фурию. Филипп, твои девушки постоянно злятся на тебя за это. Проще не сообщать им. Они часто драматизируют. Либо они безумно влюблены, либо ужасно ревнивы, или их бросили, или они не могут привлечь внимание парня, который им нравится. И боже упаси, если он наконец замечает их, и они встречаются, чтобы провести одну ночь, а потом он не звонит, и они чувствуют себя только хуже.
Я не говорю об этом, потому что это великая тайна девушек, но недавно такое произошло с Лизой. Парень постарше, по которому она сохла целую вечность, болтал, флиртовал и целовал ее на вечеринке, а потом предложил отвезти домой. Я попыталась убедить ее не ехать с ним, но подруга меня не послушала: она была немного пьяна. Потом они припарковались, и, эм-м-м, кое-что произошло. Типа любовь на одну ночь. Лиза потеряла свою девственность. После той ночи он больше не звонил ей. Лиза мучилась из-за этого неделями. Поэтому я очень надеюсь, что она встретит хорошего, милого парня в Парк-Сити, чтобы восстановить пошатнувшееся доверие к представителям противоположного пола.
– Эй, – говорит Филипп, внезапно заинтересовавшись моими словами, – вернись к одной ночи любви.
– Ага, – просит Дэнни. – Кто проводит одну ночь любви, и почему они не проводят ее со мной и Маком?
Я не могу не рассмеяться из-за его слов, потому что, думаю, Дэнни не парень на одну ночь. Он скорее парень, с которым ты встречаешься неделю, влюбляешься, занимаешься сексом, а три недели спустя все заканчивается. И это нормально, потому что ты провела с ним три роскошные недели. И ты бы с удовольствием повторила все сначала.
Обычно девушки ненавидят таких парней. Они чувствуют себя использованными или обманутыми. Но не девушки Дэнни. Они все любят его, даже после того, как он их бросает. Что заставляет большинство из нас задуматься: как он это делает? Уверена, если бы мы провели тщательное расследование этого явления, мы нашли бы какую-то волшебную комбинацию.
Шикарные мышцы + дьявольская улыбка + легкость, робкое поведение + искра + классные руки +удивительно целуется + звездный квотербек + мечтательные голубые глаза + невозможно сопротивляться.
Он чудесен.
– Джей, – говорит Дэнни, прерывая мои мысли. – Алло? Обрати на нас внимание. Мы говорим о любви на одну ночь.
Черт. Я не могу рассказать им о Лизе. Мне срочно нужно что-то придумать.
– Ох, ну, может, не только на одну ночь, вообще-то. То есть иногда секс включен, но обычно девушка влюбляется в парня постарше, и он уделяет ей внимание на вечеринке, потом предлагает подвезти домой, но конечно же они не доезжают до дома и где-то паркуются, и она делает с ним то, что не планировала, а потом он больше не объявляется. Или того хуже: он настоящий джентльмен, и они просто болтают и целуются, и она думает, что он – тот самый, а потом парень больше не звонит. Я лишь пытаюсь сказать, что, когда я иду гулять с девушками, мы не сидим на капоте машины, глядим на небо и наслаждаемся жизнью. Они всегда испытывают стресс из-за чего-то, или чем-то одержимы. Они препарируют все разговоры, каждый взгляд, слово.
– Ты девушка и ты не такая, – говорит мне Филипп. – Возможно, тебе нужны новые друзья.
– Нет, – говорю я, качая головой. – Думаю, это скорее они нормальные, а я странная.
– Ага, мы все об этом знаем, – дразнит меня Дэнни, а затем бросает в меня несколько семечек. – Но мы тебя все равно любим, Джей.
Глава 8
Джей-Джей Рейнольдс
Октябрь. одиннадцатый класс
Вперед, Воины Вестауна!!
Какая игра!
Какая напряженная, интересная, захватывающая игра!
Дэнни был прекрасен!
Мы отставали на тачдаун[3] на половине игры, но вырвались вперед на шесть очков. И Дэнни вытащил игру чуть ли не в одиночку! Оставалось всего две минуты, когда тренер решил использовать «проникновение» квотербека. Дэнни пробежал черту, прорвал оборону огромного полузащитника и пробежал сорок ярдов по полю. Он уворачивался от соперников, тащил ребят за собой и вырывался из их рук. Это была удивительная пробежка, и мы все подумали, что он забьет гол, пока не увидели, как защитник несется к нему на всей скорости, готовясь врезаться в него на пятиярдовой черте. Однако Дэнни было не остановить. Он вытянул левую руку и, опустив плечо, пробежал прямо мимо парня в зачетную зону.
Тачдаун!
Это было гениально и так похоже на Дэнни! Иногда я гадаю: может, ему не хватает трудностей, потому что, когда он действительно чего-то хочет, у него словно загорается некая лампочка и появляется Чудо-Парень. Он входит в состояние «Меня Не Остановить». Я видела, как в таком состоянии Дэнни проводил удивительные матчи. Он очень талантливый квотербек, и эту игру смело можно вносить в список тех, что будут показывать рекрутерам. Его захотят пригласить все колледжи страны!
Ладно, может, я немного и не объективна, но уже многие колледжи хотят попросить его приехать. Нотр-Дам, Небраска, Университет Южной Калифорнии, Штата Огайо и Оклахомы.
Дэнни пока согласился играть за Небраску, но все еще должен встретиться с несколькими рекрутерами. Не думаю, однако, что он изменит свое решение. Стать Кукурузником было его мечтой с детства.
После игры мы с Дэнни и Филиппом приехали домой рано, до комендантского часа, чтобы посидеть в моем джакузи. Парни зашли домой за плавками. А я отправилась на задний дворик через дом Филиппа и услышала какой-то звук.
Это музыка. Старые баллады групп 1980-х годов, наверное.
Трагично.
А потом я слышу мужской и женский смех.
Я останавливаюсь.
Ой.
Я вижу, что во дворике темно, и знаю, что родители, скорее всего, не ожидают моего раннего возвращения. Еще час тридцать до начала моего комендантского часа. Полагаю, мне не стоит просто вваливаться к ним. Я бы не хотела, чтобы они поступали так со мной, хотя, конечно же, именно так они и сделают. А теперь я уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что родители, ну, вы понимаете, но я отказываюсь об этом думать.
Фу.
Ужасно.
Я подумываю пойти обратно. Не хочу наткнуться на них и травмировать свою психику на всю жизнь. Приблизившись, я понимаю, что людей больше, чем двое.
Фух, они не одни. Я просто выпровожу их со двора, чтобы мы смогли воспользоваться джакузи.
Уже поздно, они старые, и вообще давно пора спать.
Ладно, еще не так поздно, и они не такие старые.
Я решаю, что безопаснее пройти через ворота. Только я собираюсь их открыть, как чувствую какой-то запах. Сначала я предполагаю, что они разожгли костер, но потом начинаю чувствовать сладковатый аромат, напоминающий горящее сено.
Да ладно!
Врываясь через задние ворота, я вижу такое, что жуть как трудно объяснить. Все наши родители… сидят в теплом джакузи.
Обнаженные.
По краю джакузи разбросаны пустые бутылки из-под пива.
Стеклянные бутылки, стоит добавить.
Стеклянные!
Мне миллион раз говорили не подносить стеклянные бутылки к джакузи, потому что, если стекло разобьется в бассейне, осколки никогда не вытащить и все будет испорчено!
Очевидно, эти правила не касаются моих родителей.
Потом я замечаю, что папа Филиппа, мистер Мак, курит.
Ах. Ну вот.
Они все смеются и явно уже навеселе. Я чуть ли не стою в воде рядом с ними, а они все еще не заметили меня.
Что?
Голые родители?
Алкоголь?
Все это может нанести мне психологическую травму.
Кто-то хочет вызвать психиатра?
Я только собираюсь что-то сказать, когда мистер Даймонд встает за еще одним пивом.
Ой!!!
Я быстро закрываю глаза. Мне не нужно видеть этого мужчину в чем мать родила. Я не хочу видеть его голым. Но я все равно подглядываю, потому что… ну… он похож на Дэнни, только взрослого. Я открываю глаза и вижу, как он стоит во всей красе.
В плавках.
Черт!
Я смотрю внимательнее и замечаю, что они все-таки не голые. Вокруг маминой шеи обмотаны какие-то завязки.
Но все равно. Они попали.
Я прыгаю на ступеньки джакузи и говорю:
– Эй, ребята, вот что происходит, когда меня нет рядом. Вы все под домашним арестом.
Мама давится пивом. Папа Филиппа чуть не глотает сигарету. Все остальные, включая моего папу, хихикают. Мой отец часто смеется, да, но не хихикает. Кажется, они считают это жутко смешным.
Ладно, нужно вам сказать, что не совсем так я представляла досуг моих родителей во время моего отсутствия. Иногда я вижу, как они сидят в одинаковых креслах-качалках, качаются и ходят взад и вперед, беспокойно поглядывая на наручные часы, отсчитывая секунды, когда же я невредимой вернусь домой.
Однако в последнее время я представляю их в виде безумных судей с таймерами и огромными свистками.
В прошлую субботу я очень тихо заходила в дом, не проскальзывала, отметьте, просто пыталась быть вежливой и не беспокоить их, когда вдруг на меня устремился этот огромный луч света, как в тюрьме. Папа вдруг выпрыгнул из ниоткуда. Он начинает свистеть в судейский свисток, и табло со счетом верещит, когда отец произносит: «Джейдин, ты опоздала на двенадцать с половиной минут!»
– Кто сказал? – вежливо спрашиваю я. – Мои часы, – которые я могла перевести минут на десять назад, – показывают, что я пришла вовремя.
– НАСА, вот кто, – парирует папа, показывая на часы с GPS и спутниковым сигналом.
В любом случае я не представляю их жизнь без меня. То есть я знаю, что они собираются с друзьями, чтобы посмотреть фильмы или поиграть в карты. Я могу представить, как они болтают или убивают время за просмотром сериала «Шторм».
Но уж точно не могу представить их курящими и пьющими пиво в моем джакузи.
Ладно, он не совсем мой. Мне просто нравится так думать.
Папа смеется и спрашивает, почему я вернулась так рано.
– Поссорилась с Брайаном?
– Нет, папа. Сегодня вечер пятницы. Ночь друзей, не забыл?
– О, я помню! – говорит мама Филиппа Джули. – Мне нравились вечера девочек. Мы всегда ходили искать классных парней.
Я качаю головой и решаю, что нужно что-то быстро сказать, или мы все отправимся по длинной дороге воспоминаний.
Поэтому я меняю тему:
– Надеюсь, кто-нибудь скажет мне, что вы все страдаете от глаукомы.
Родители смеются и явно совершенно не смущаются из-за того, что я застала их в таком состоянии. Могу вам точно сказать, что, если бы все было наоборот, я попала бы в большие неприятности.
И простите, но разве это законно?
– Мы с мальчиками рано вернулись домой, чтобы посидеть в горячем джакузи. – Я поворачиваюсь к родителям Дэнни и говорю, пытаясь заставить их ощутить вину: – Знаете, вашего сына здорово побили сегодня вечером, на нем живого места нет! Но раз джакузи, судя по всему, занят, мы просто потусим у Дэнни.
– Чем займетесь? – спрашивает папа вежливее, чем обычно.
Я молчу и думаю, какого черта, а потом хватаю три «Короны» и лайм из холодильника. Смело, знаю, но что они могут сделать? Остановить меня?
– Ну, пап, скорее всего, мы начнем с этого пива, выпьем несколько стаканов, посмотрим фильмы для взрослых, займемся бурным сексом. Все как обычно. – Я улыбаюсь ему.
– Хорошо, – говорит мама, закатывая глаза.
Все смеются. Эм, ну то есть все хихикают.
Что? Думаете, я шучу?
Как ни печально, так оно и есть. Меня немного раздражает вся эта сцена. Разве они никогда не повзрослеют? Разве не я должна курить и напиваться с друзьями?
К несчастью, социальная жизнь моих родителей насыщеннее моей.
Жалкая и очень горькая мысль.
Я направляюсь к Дэнни, но разворачиваюсь и говорю:
– А завтра, когда вы все протрезвеете, – я шутливо грожу перед ними пальцем, пытаясь не уронить пиво, – думаю, нам нужно будет обсудить концепт «Просто скажи «Нет».
Я бегу к дому Дэнни и стучу в заднюю дверь локтем.
Меня впускает Филипп. Он и Дэнни стоят в плавках.
Черт.
Я словно оказалась в рекламном ролике «Abercrombie». Я упоминала, что мне нравится моя жизнь прямо сейчас?
– Мы просто зашли за полотенцами, – говорит мне Филипп.
Я ставлю пиво и лайм на кухонный стол.
– Мило, – говорит Филипп. – Мои родители оставили записку, что они в твоем доме. Что там происходит?
– О, ничего особенного. Они все сидят в джакузи. Голые и пьяные, – просто отвечаю я.
– Да ладно! – Глаза Филиппа чуть ли не на лоб лезут.
– Ну, не совсем голые, но сначала мне так показалось. – Я улыбаюсь, но парней, как мне кажется, поведение наших родителей не шокирует так, как меня. Поэтому я открываю пиво и вытаскиваю нож из шкафчика. Я разрезаю лайм, кидаю по дольке в стаканы и передаю их парням.
– Значит, без джакузи? – спрашивает Дэнни, делая глоток пива. – Судя по всему.
– Давайте тогда посмотрим фильм, – предлагает Филипп, натягивая свитер через голову. Он поворачивается ко мне с милой улыбкой. – А ты можешь приготовить нам попкорн и начос.
Словно я не могу отказать ему, когда он так улыбается.
Вообще-то, да – не могу.
– Дай угадаю… «Американский пирог» в миллионный раз? – спрашиваю я, точно зная ответ.
Я делаю закуски, и мы направляемся в гостиную. Я замечаю, что Дэнни движется очень медленно. Ему явно больно, и он раздражен. Обычно после большой игры Дэнни так себя не ведет, особенно после той, которую он выиграл чуть ли не в одиночку. Я ожидала, что он будет на седьмом небе от счастья.
– Что-то не так? – спрашиваю я его. – Игра прошла отлично. Чем ты недоволен?
– Это была жесткая игра, – огрызается он, а затем говорит чуть мягче: – У меня просто все болит, наверное, в этом все дело.
Я плюхаюсь на диван между Дэнни и Филиппом.
– Хочешь, помассирую тебе спинку? – ласково спрашиваю я Дэнни.
Много раз после игры во время просмотров фильмов я растирала плечи Дэнни или Филиппа. Я сомневаюсь, что у Филиппа что-либо болит. Он ресивер номер один в команде Дэнни, но у него всю игру была двойная опека и он оказывался на открытом пространстве один. (Близко к линии схватки, а не в конце поля, как обычно.) Вот почему игра была такой напряженной. Большинство команд не могут справиться с комбинацией Дэнни и Филиппа, но сегодня вечером смогли. Они так долго играют вместе, и Дэнни словно всегда знает, где окажется Филипп, еще до того, как он туда доберется. Парни проводят удивительные комбинации и уверены друг в друге. Здорово на это смотреть.
Где-то на середине фильма я что-то говорю Дэнни, и он огрызвается.
– Что?
– Боже, Дэнни, я просто спросила, принял ли ты обезболивающее.
– Нет, – говорит он чуть приветливее.
– Сейчас принесу, – говорю я и подбадривающе хлопаю по предплечью.
Он чуть ли не вскакивает с дивана, когда я касаюсь его руки.
– В чем дело? – вскрикиваю я.
– Мне просто больно!
Я прищуриваюсь, глядя на этого парня. Что происходит?
– Дэнни, дай я взгляну на твою руку.
Он сердито вздыхает, но осторожно протягивает мне ее.
Я осматриваю его предплечье. Не удивительно, что он такой взрывной. Его рука распухла. Поэтому я касаюсь ее нежно, и, черт, на ощупь она горячая.
Это плохо.
И кожа выглядит блестящей…
Немного болит, черт возьми.
Эта рука… сломана.
– Дэнни! Не удивительно, что ты такой засранец. Твоя рука сломана.
Мой голос отвлекает Филиппа от телевизора, где сексуальная девчонка снимает с себя кофту.
– Это случилось во время прошлой игры? Когда ты блокировал того парня? Его шлем ударил по твоей руке, да? – быстро спрашивает Филипп.
– Эм, да. Наверное, – бормочет Дэнни, поворачиваясь ко мне, и говорит: – Она не может быть сломана, Джей. Тренер решил, что это просто ушиб.
– Ага. Знаешь, Дэнни, как не прискорбно мне сообщать об этом, но твой тренер ошибся.
Уже в следующую секунду я бегу домой. Проскакиваю в ворота и останавливаюсь перед джакузи.
Все смотрят на меня, словно я испортила им веселье, и они ждут, когда я поскорее уберусь отсюда.
Я игнорирую такой вариант и объявляю:
– Эй, ребята! Мне кажется, Дэнни сломал руку.
Знаю, что это по крайней мере привлечет их внимание.
– Что? – с беспокойством восклицают все.
О, конечно, теперь они взволнованы.
– Не та рука, которой он делает бросок? – спрашивает папа Дэнни.
Боже упаси!
А затем мистер Мак спрашивает:
– Как? – прежде чем у меня получается вставить хоть слово.
Я отвечаю обоим:
– Нет. Это левое предплечье, и произошло это, когда он блокировал того парня в четвертой четверти прямо перед тем, как забил мяч.
Теперь спрашивает папа:
– Они проверили ее в раздевалке? Тренер сказал, что она сломана?
Тренер крутой парень. Он готовит команды победителей в Вестауне уже многие годы, и все его уважают, но, простите, разве он врач?
Нет, как мне кажется.
– Нет. Он решил, что это сильный ушиб, но я не согласна, – говорю я, качая головой как эксперт.
Я почти что им и являюсь.
– Рука горячая, а кожа опухла и блестит. Так что либо вы поделитесь своими запасами с ним, чтобы он пережил ночь, либо ему следует сделать рентген. И точно понадобятся обезболивающие. Этот парень все время ворчит.
– Черт, – говорит папа Дэнни. – Джей-Джей, можешь передать мне телефон? Я позвоню доктору Рому и попрошу его встретить нас в больнице.
– Мне кажется, это не очень хорошая идея, Чак, – говорит своему мужу миссис Даймонд. Потом поворачивается ко мне и замечает: – Джей-Джей, как думаешь, сможешь отвезти его? Мы не планировали куда-либо ехать сегодня, и никому из нас, – она пристально смотрит на мистера Ди, – не стоит садиться за руль.
Очевидно.
– Ага, мы отвезем его, – соглашаюсь я без раздумий.
– Спасибо, милая, – отвечает она. – Его страховка лежит в шкафу над столом. Ему восемнадцать, так что проблем быть не должно. Мы попросим доктора Рома встретить вас там.
– Будь осторожна за рулем, – говорит мне мама.
Мне кажется странным, что они не увозят сына в больницу, и никто не благодарит меня за то, что я заметила его сломанную руку. Поэтому я решаю указать на это, просто чтобы они знали, как обязаны мне.
Я поднимаю руки вверх и говорю:
– Просто чтобы вы знали, я заслужила себе карточку «Выбраться из тюрьмы бесплатно».
– Что ты имеешь в виду? – спрашивает папа, подозрительно глядя на меня.
Я показываю на него и встречаюсь с ним взглядом, чтобы он понял, что я говорю серьезно.
– Хочу сказать, что в следующий раз, когда кто-то захочет посадить меня под домашний арест, я воспользуюсь этой карточкой.
Филипп ведет машину, а мы с Дэнни сидим на заднем сиденье. Дэнни положил голову мне на плечо, а его больная рука лежит на моих коленях. Я нежно поглаживаю его распухшие пальцы.
Ага, знаю.
Многие девушки растерзали бы меня, чтобы оказаться на моем месте.
И давайте признаем: даже я подвержена очарованию Дэнни.
Но прямо сейчас это последняя мысль в моей голове, потому что я слишком хорошо знаю, что значат сломанные кости. Я ломала правую руку, левую кисть и три разных пальца, играя в футбол с этими парнями. И даже не стоит начинать считать разные растяжения, синяки, порезы и швы. Так что вместо легкого возбуждения я вот-вот расплачусь.
И это странно, потому что я не плакала, когда ломала собственные конечности.
И просто так, к сведению сомневающихся: рука Дэнни и правда была сломана.
Я оказалась права!
Люблю, когда это так!
