Джил Грегори
Укрощенная страсть
– Хватит. Пошли. А вы все освободите помещение. Немедленно. Пусть останутся только те, кто хочет помочь Рою с уборкой.
Когда Клинт с Питом Спуном приблизились к двустворчатым дверям, девушки с опаской стали выбираться из своих укромных мест.
– Спасибо, мистер, – тихо сказала Флорри Браун, заправляя за ухо прядь волос, и грустно улыбнулась ковбою в запятнанной кровью зеленой рубашке.
В ответ Пит Спун не преминул криво усмехнуться:
– Не стоит благодарности, мэм. Это было совсем несложно. – И тут же поморщился, так как кровь из губы потекла еще сильнее.
Вдвоем они дошли до здания тюрьмы.
Клинт поместил молодого человека во вторую камеру – в первой продолжал храпеть шахтер – и, прежде чем запереть дверь на ключ, оглядел своего узника с головы до ног.
– Погодите, я сейчас поищу что-нибудь от синяков.
– Не беспокойтесь за мои синяки, – пробурчал Пит Спун.
– Я и не думаю беспокоиться, – сказал Клинт, цепляя ключи на свой ремень. – Джейк Спун – ваш дядя?
– Да. А что?
– Значит, мисс Спун ваша сестра.
– И что дальше?
Клинт бросил на Пита холодный взгляд:
– Она передала вам и Джейку, что я был у вас?
– Упоминала.
– Ваш дядя уже вернулся?
– Должен был.
– Тогда почему он не появился здесь? Я уверен, ваша сестра сказала ему, что я хочу видеть документ на ранчо. – Тон Клинта был таким же твердым, как решетка, отгораживающая его от преступника.
Пит, оживившись, оттолкнулся от железных прутьев и опустился на койку возле стены.
– С чего вы взяли, – сказал он, притрагиваясь к своему синяку, – что мы должны являться к вам и показывать документы на наше ранчо в угодное для вас время? В каком законе это написано, шериф? Я полагаю, дядя Джейк заедет к вам, когда ему будет удобно.
– К тому времени я могу вышвырнуть вас всех из города, представив дело как юридически спорный вопрос, – сказал Клинт.
Пит Спун оцепенел и неприязненно посмотрел на шерифа.
– Вы не имеете на это права.
– Желаете биться об заклад? – насмешливо протянул Клинт. – Я пока еще не знаю, что у всех у вас на уме, но жду неприятностей. А я не потерплю беспорядков в Лоунсаме, – добавил он, отворачиваясь от него. – Во всяком случае, в этот раз.
– Сегодняшнюю драку начинал не я! – крикнул ему в спину Спун. – Этот мерзкий канюк оскорблял девушку. А когда я указал ему на это, его дружки тут же набросились на меня.
– Бармен не подтверждает этого, – заметил Клинт, копаясь в своем столе в поисках мази.
– Бармен боится тех парней, а может, и вы тоже, – презрительно сказал Пит.
Вообще-то Клинт обратил внимание на странное поведение Большого Роя, и чутье подсказывало ему, что Спун-то как раз и может говорить правду. Хотя до сегодняшнего дня с Дженксом не было никаких хлопот, но…
Впрочем, это не имело значения. Никому не позволено увиливать от ответственности. В любом случае нарушение порядка имело место. Парня предупредили – никаких повторных ударов, но он не послушался.
Отыскав наконец мазь в ящике стола, Клинт повернулся к развалившемуся на койке узнику и бросил ему баночку через прутья решетки.
Пит молча подхватил мазь.
После того как Спун снова улегся на койку, отвернувшись лицом к стене, Клинт сел в свое кресло и собрал со стола листки. Он просмотрел их еще раз, дабы убедиться, что приметы арестованного не совпадают с описаниями преступников.
Клинт не знал, продолжают ли Спуны находиться в розыске. Но там, в Миссури, какое-то время за ними охотились. И еще он помнил разговоры про двоюродных братьев, Пита и Лестера Спунов, связанных с одной из банд Техаса, несколько лет назад.
В памяти Клинта вдруг всплыл образ Эмили Спун с облаком черных, как полночное небо, волос, обрамляющих ее прекрасное лицо. «Теперь мы обычная семья и хотим основать здесь ранчо», – сказала она.
«Кто бы сомневался, что вы – истинная леди! Ну а я – Наполеон Бонапарт».
Утром следующего дня Эмили разбивала яйца над сковородой с шипящим маслом, когда в кухню вбежал Лестер. Его лицо, покрытое испариной, было таким бледным, что веснушки стали еще заметнее, чем обычно.
– Папа! Эмили! У нас несчастье! Беда… с Питом… я думаю. Он со вчерашнего дня не возвращался из города!
Эмили замерла у плиты.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Джейк. Он хотел было попробовать печенье, которое Эмили приготовила из пахты, и уже протянул руку к блюду в центре стола, но, услышав слова Лестера, остановил руку в воздухе и строго взглянул на сына. – Ты уверен?
– И его самого нет, и лошади тоже. Я бы услышал, если бы он вернулся ночью. И сегодня утром – никаких признаков. – Лестер упал на стул, утирая вспотевшее лицо рукавом рубахи. – Он обычно встает и первым делом заваривает кофе – но посмотри, Эмили, в кофейнике нет ни капли.
– Может, он просто решил провести ночь в городе? – предположила Эмили, стараясь не паниковать, но, когда она повернулась за поддержкой к Джейку, в ее взгляде была тревога. – Он мог встретить… девушку из салуна и выпить слишком много… или… может быть, уснул где-нибудь… верно, дядя?
– Конечно, родная. Я готов поклясться, что все так и есть.
Существовали, однако, и другие возможности, более важные, но их они не обсуждали. Пита мог опознать какой-нибудь сыщик, разыскивавший его еще в Миссури. Тогда ему могло прийти в голову доставить Пита обратно – живого или мертвого.
Тревога Эмили возрастала все больше. Хорошо зная своего брата, она со страхом подумала, что Пит никогда не сдастся живым. Может, он перешел дорогу какому-нибудь наглому юнцу-задире? Пит никогда не уклонялся от вызова. Ее красивый младший брат был слишком уверен в себе, чтобы отказаться от борьбы. И слишком горяч.
– Дядя Джейк, я боюсь за него. – Эмили проглотила комок, вставший в горле, и прошептала: – Кто знает, в какую историю он мог сам себя втянуть.
– Кто? Я? – В эту минуту на кухню забрел Джо, протирая глаза. Волосы его были все еще в беспорядке после сна. Тревожно взглянув на Эмили, мальчик немедленно начал пятиться назад.
– Нет, Джо, – сказала она. – Разумеется, нет. Мы говорили не о тебе. Мы беспокоимся о Пите. Он… – Эмили вдохнула поглубже. – Он куда-то пропал.
– Его поймал нехороший человек?
– Нет, – покачала она головой. – Давай садись за стол.
Мальчик послушно сел напротив Джейка, и Эмили вернулась к яичнице. Затем заварила в кофейнике кофе и выставила на стол кувшин с молоком, масло на тарелке и джем – к печенью. И все это время прикидывала в уме, как разыскать Пита.
Когда она налила высокий стакан молока для Джо и быстро села за стол на свой довольно шаткий стул, решение было найдено.
– Как только управлюсь с посудой, поеду в город, – сказала она. – Надо найти Пита и привезти его обратно.
Ее дядя подцепил на вилку порцию яичницы.
– Нет, Эмили. Оставайся здесь с малышом, девочка. Поедем мы с Лестером. Так будет лучше.
– Но, дядя Джейк, вы ведь не хотите наткнуться на шерифа, – сказала она спокойно.
– Разумеется, хочу! – Джейк сердито сверкнул глазами. – Я скажу ему напрямик все, что о нем думаю. Явился сюда ночью и напугал тебя до смерти. А если он желает видеть документ на землю и дом, пусть приезжает сюда днем и спрашивает меня!
– Это именно то, чего я и боюсь, – сказала Эмили. – Ваш норов похуже моего. – Она отодвинула свою тарелку, слишком встревоженная, чтобы продолжать есть. – Вам сейчас разумнее всего держаться подальше от этого человека. Поэтому позвольте мне ехать искать Пита и оставайтесь здесь с Джо.
Дядя Джейк только еще больше нахмурился. Эмили знала, о чем он сейчас думает. Как глава семьи он имел полное право решать, кому действовать.
Но если вдуматься глубже, он должен был также понимать, что ему нужно временно залечь на дно. Пусть в Лоунсаме привыкнут к мысли, что Спуны живут рядом с ними и никто из них не собирается причинять им вред. А сейчас бесславно известному Джейку Спуну не следует появляться в городе. Отсидевший в тюрьме за ограбление дилижансов, общепризнанный лидер банды и единственный ее член, которого удалось поймать с поличным на месте, с добычей, одним своим присутствием, вероятно, насторожил людей, особенно шерифа.
Джейк еще не имел удовольствия встречаться с живущим в городе полицейским, но нутром чуял, что случай скоро подвернется. Однако сейчас нужно было прежде всего найти Пита, и, возможно, в данной ситуации Эмили подходила для этого наилучшим образом.
– Все верно, дорогая, – кивнул он. – Поезжай сначала ты. Посмотрим, что тебе удастся выяснить. А ты, Лестер, будь рядом с ней. Не создавай трудностей, мальчик, но и не уклоняйся от них.
– Папа, тебе нет нужды говорить мне это. – Лестер вытащил из кобуры свое оружие и проверил барабан. – Все будет в порядке.
Увидев расширившиеся карие глаза Джо и вспыхнувшую в них тревогу, Эмили бросила взгляд на своего дядю и незаметно кивнула в сторону мальчика.
– Смотри-ка, сынок, – ласковым тоном заговорил угрюмый дядя Джейк, – похоже, этим утром нам с тобой придется самим о себе заботиться. Что, если нам с тобой взять на себя кухонные обязанности? Вымоем сами эту посуду, чтобы Эмили могла поехать в город? Как ты думаешь, справимся?
Джо кивнул и улыбнулся ее дяде, несмотря на его свирепый вид. У Эмили отлегло от сердца. Она выскочила из-за стола и побежала к вешалке у двери, хватая с крючка свою шляпку.
– Постарайтесь не разбить ни одной тарелки – у нас их не так много, – торопливо наставляла Эмили, тогда как ее кузен уже шел к двери. – Мы скоро вернемся. С Питом, – бросила она через плечо и следом за Лестером поспешила на конюшню, размышляя на ходу, как им искать брата, когда они прибудут в Лоунсам.
– Хорошо, что папа нашел общий язык с ребенком, – сказал Лестер, помогая Эмили сесть на лошадь, златогривую кобылу Звездочку, купленную для нее в Денвере. – А ты боялась, что мальчика испугает его внешность. Впрочем, Джо боится любого. Даже меня, – добавил он со вздохом.
– Дядя Джейк знает, как подойти к детям, он всегда это умел, – рассеянно сказала Эмили, озабоченно хмурясь.
Лестер взобрался на своего пегого жеребца.
– Не стоит так волноваться, Эм, – сказал кузен, бросив на нее быстрый взгляд. – Держу пари, что Пит устроил себе прекрасное времяпрепровождение. Просто развлекается с какой-нибудь хорошенькой девушкой из салуна или что-нибудь в этом роде.
– Посмотрим, – пробормотала Эмили, молясь про себя, чтобы Пит оказался прав, и пустила кобылу галопом.
Необозримые просторы предстали перед ними и солнце ударило в спину, когда они быстро помчались отлогой тропой в сторону города.
Эмили прекрасно понимала, что прежде всего нужно проверить салуны. В Лоунсаме таких заведений было два, и они с Лестером решили начать с более респектабельного – с салуна Джека Койота.
Эмили увидела заколоченные досками окна, и у нее екнуло сердце. Когда они с Лестером ступили в тускло освещенное помещение с красными коврами, разбитыми зеркалами и люстрами, опрокинутыми столами и стульями, все сразу стало ясно.
В салуне была драка.
Эмили беспомощно взглянула на Лестера.
– Десять против одного – это произошло из-за женщины, – пробормотал тот.
Пробравшись через груду мусора, они подошли к бару. Хозяин с мрачным лицом все еще собирал веником осколки стекла позади стойки.
– Мы не работаем, – сказал он, насупясь. – Об открытии будет объявлено.
– Вы, случайно, не видели здесь одного молодого человека – высокого, футов шести? Он был в… – Лестер запнулся и повернулся за помощью к Эмили.
– В зеленой рубашке, – подсказала она. – У него такие же черные волосы, как у меня. И пробор посередине. А еще на правой руке шрам…
Не успела Эмили договорить, как мужчина выпрямился и сердито посмотрел на них обоих.
– Чтоб он в аду сгорел, тот парень! Век бы его не видеть – но я видел! – Мужчина состроил гримасу. – Прошу прощения за это проклятие, мэм. Но драку начал он. Мой салун за десять лет не подвергался подобному погрому.
Эмили тяжело сглотнула.
– А где сейчас этот молодой человек? – спросила она, смертельно боясь услышать ответ.
Бармен обошел стойку и начал подметать под столом, куда отскочили осколки разбитой бутылки из-под виски.
– В тюрьме, где ему и положено быть, – сказал он мрачно. – Спасибо шерифу Баркли. Он его погноит в камере, пока я разберусь со своими делами.
– Шериф Баркли? – едва выдохнула Эмили, а Лестер, открыв рот, молча уставился на мужчину. – Вы… имеете в виду Клинта Баркли?
Клинт Баркли! Это имя прочно засело в ее мозгу, будто выжженное каленым железом. Так звали полицейского, который отправил дядю Джейка в тюрьму. Долгое время он выслеживал его, потом арестовал и наконец свидетельствовал против него в суде.
Эмили почувствовала слабость, как перед обмороком.
Бармен оглядывал их с Лестером из-под кустистых бровей.
– Да, я имею в виду Клинта Баркли. Вы с ним знакомы?
– Не… совсем, – с мрачным видом ответил Лестер.
– Ну, тогда позвольте вам доложить, что по эту сторону Скалистых гор лучшего шерифа не сыщешь. Несколько лет назад он избавил людей от банды Даггана. Причем один, без чьей-либо помощи. А как он владеет оружием! Черт возьми, такого стрелка я еще не видел… Эй, куда же вы?
Последние слова бармена заглушило хлопанье створчатой двери.
Черноволосая девушка и круглолицый молодой человек покинули салун.
Глава 4
Когда старый шахтер, источая кисло-прогорклый запах, зашаркал из своей камеры мимо Клинта, Пит Спун не выдержал. Он схватился за железные прутья решетки, гневно сверкая глазами на неумолимого стража закона.
– Черт побери, шериф, вы собираетесь выпустить меня отсюда?
– Спун, у вас есть двадцать баксов, чтобы внести штраф за драку?
– У меня нет, но…
Шериф не стал его слушать и повернулся к согбенному пожилому человеку:
– Кадди, впредь не создавай мне трудностей, Я не хочу снова видеть тебя здесь. По крайней мере в ближайший месяц.
– Угу. – Мужчина с туповатым видом рассеянно помахал рукой в воздухе. – Я поеду в Ледвилл. У них там не так быстро запирают людей в тюрьму.
Скрипнувшая дверь его бывшей камеры медленно закрылась. Не обращая внимания на сердитого узника, оставшегося за решеткой, Клинт прошагал к своему столу и положил ключи в ящик.
– Как долго вы собираетесь держать меня здесь? – не унимался Пит.
– Пока не истечет срок ареста.
Клинт потянулся к пухлой папке с документами. Все они поступили за последние несколько дней и требовали внимания. Яркое солнце, точно сковорода с жиром, шпарило во всю мочь, и в кабинете стояла духота. Сейчас бы выбраться на природу, поудить рыбу, а не торчать в городе, с головой зарывшись в осточертевшие бумаги. Но пока он ездил на свадьбу Уэйда, здесь накопилась целая гора ордеров и предписаний от федерального судебного исполнителя. Помимо корреспонденции здесь находился арестант, за которым нужен глаз да глаз, и на повестке дня стоял вопрос о других членах банды Спуна…
Эта мысль едва успела промелькнуть в его голове, как дверь распахнулась и в контору, разбрызгивая из глаз искры, влетела Эмили Спун. Блузка сидела на ней просто превосходно и очень ей шла. Синяя юбка для верховой езды оплетала стройные икры, когда девушка твердым шагом быстро пересекала кабинет. По пятам за ней шел молодой человек лет двадцати. На нем были нанковые штаны; бросались в глаза толстая, как у быка, шея и рыжие волосы.
– Шериф Клинт Баркли! – выпалила девушка его имя, точно выплюнула изо рта яд. Ее пылающее лицо выражало ярость и презрение.
– Что?! Клинт Баркли? – Пит Спун бросился к железной решетке. – Так это он, Эм?
– Несомненно, это он, – ответил за нее Лестер, остановив на шерифе свой суровый взгляд, когда Клинт не спеша небрежно поднялся из-за стола. – Это абсолютно точно, Пит. Нам только что сказал бармен из салуна Джека Койота.
– Доброе утро, мисс Спун. – Клинт легким шагом обошел стол и остановился перед трясущейся от ярости девушкой. Мимоходом оценив Лестера, он снова обратил на нее свой строгий взгляд. – Чем могу быть полезен, мэм? – холодно спросил он.
У Эмили зудели пальцы от желания ударить его. О, как зудели! С каким наслаждением она дала бы ему пощечину! Или лягнула туда, где это явно причинило бы ему боль. Или выцарапала бы ему глаза. Но она не сделала ни первого, ни второго, ни третьего – только гневно сверкнула глазами. Шок, гнев и страдание – все эти чувства взбунтовались в Эмили подобно разбушевавшейся и неконтролируемой стихии.
Но Клинт Баркли, будь он проклят, лишь молча смотрел на нее в упор своими холодными глазами, глазами полицейского.
– Значит, вы и есть тот человек, который выследил моего дядю и бросил его в тюрьму?
– Совершенно верно.
Ему еще хватало наглости смотреть так спокойно, как будто они обсуждали, пойдет или не пойдет дождь.
– У меня была семья, а вы ее разрушили, – сказала Эмили. – Из-за вас лишилась жизни моя тетя! Умирая, она звала своего мужа, но так и не увидела его больше… – Голос ее дрожал и срывался.
Лестер похлопал ее по плечу.
– Не береди себе душу и не унижайся перед ним, Эмили, – сдержанно сказал он. – Ему этого все равно не понять.
– Ты прав. – Она вдохнула поглубже, стараясь успокоиться. Но это давалось ей нелегко.
В сознание вклинивались картины, связанные с последними днями тети Иды, когда она становилась все слабее и слабее, когда ее сердце отказывало и тело постепенно поддавалось смерти. Невозможно забыть, как она страдала, зовя дядю Джейка каждое утро, каждую ночь, до самого последнего прерывающегося вздоха.
– Почему тогда, ночью, вы не сказали мне, кто вы? – настаивала Эмили. – Если бы я знала… – Голос ее дрогнул.
– И что бы вы тогда сделали, мисс Спун? Застрелили бы меня из того ружья, которое я у вас отнял?
Клинт пожалел об этих словах, как только их произнес. Он должен был честно признаться себе в неожиданной вспышке жалости, которую ему пришлось в себе преодолевать в эту минуту. Он ни на одну секунду не испытывал подобных чувств к главарю банды, наводящей страх на людей, когда помещал этого человека за решетку. Но он не мог спокойно видеть совершенно неподдельную боль на очаровательном лице Эмили Спун.
– Видите ли, – сказал он, пытаясь проявить рассудительность, – выслеживая вашего дядю шесть лет назад, я просто выполнял свою работу. Я отправил в тюрьму не одного из законопослушных граждан, а преступника. И никакие проклятия не заставят меня извиняться за…
Эмили влепила ему пощечину, не дав закончить. В течение короткого шокирующего мгновения звонкий удар эхом прокатился по зданию. Но для удовлетворения страстного желания, нарастающего в ней с быстротой урагана, одной пощечины было недостаточно. Гнев, копившийся годами, наконец вырвался наружу. Эмили занесла руку для нового удара, но шериф быстро схватил ее за запястье и остановил. Теперь глаза его смотрели прямо и сурово.
– Так не пойдет, мисс Спун, – тихо сказал он. К нему подскочил Лестер:
– Черт побери, что вы делаете, Баркли? Отпустите ее! После сильного толчка шериф должен был бы откатиться назад, но этого не произошло. Клинт Баркли только отступил на шаг и тотчас освободил руку Эмили, после чего молниеносным движением нанес Лестеру сокрушительный удар точно в челюсть. Рыжеволосый молодой человек свалился на пол и закрутился как волчок.
– Лестер! – в ужасе вскричала Эмили.
Тот кое-как поднялся на ноги и, борясь с головокружением, ринулся в бой. Но полицейский ударил его еще раз, и он, откинувшись назад, с хрюкающим звуком рухнул в кресло.
– Эмили, достань из ящика ключи! – крикнул ей Пит. – И передай мне сюда. Я сейчас преподам ему урок!
В это время Лестер с Баркли вновь обменялись тумаками. В результате Лестер опять оказался поверженным, на этот раз ударившись об пол головой, а шериф преградил Эмили путь к ящику с ключами. Но она и не пыталась ими завладеть. Вместо того чтобы идти к столу, она подлетела к своему кузену.
– Лестер, с тобой все в порядке? – Девушка опустилась рядом с его неподвижным телом. – Лестер, Лестер! – повторяла она в неистовстве, видя, что его глаза по-прежнему закрыты. – О Боже, что вы с ним сделали? – набросилась она на Баркли.
Тот ничего не ответил.
Когда Лестер застонал, Эмили облегченно вздохнула и положила его голову себе на колени.
– Только не двигайся, – приговаривала она, укачивая его как младенца. – Подожди немного. Пит, я надеюсь, с тобой все в порядке? – Эмили повернулась к брату.
– Все будет в полном порядке, как только ты вызволишь меня отсюда и я смогу сказать Баркли несколько теплых слов!
– Я прекрасно услышу их через решетку, – сказал Клинт, опершись на свой стол и наблюдая, как Эмили Спун суетится над упавшим молодым человеком.
– Вы – презренный человек, Баркли! – крикнула она. Пока Лестер, придерживая ушибленную челюсть, силился принять сидячее положение, Эмили поднялась с пола и повернулась к полицейскому. – Вы спровоцировали его. Вы не кто иной, как бузотер! – У нее все дрожало внутри. Никогда еще она не видела, чтобы кто-то так дрался. Лестер был крепким и сильным. Они вместе с Питом у нее на глазах построили амбар – и не только амбар, да и в потасовках в салунах она его тоже видела. Но шериф пригвоздил его к полу с такой легкостью, как будто он весил не больше Джо. – Вы не имеете ни малейшего представления, какой урон вы нанесли моей семье.
И теперь еще … это! За что вы заперли моего брата в этой камере?
– Он дрался в общественном месте. И нарушал покой граждан.
– Выпустите его. Сейчас же!
– Боюсь, что я не смогу этого сделать, мисс Спун. Ваш брат должен отсидеть двое суток, а затем речь пойдет об уплате двадцатидолларового штрафа.
Двадцать долларов штрафа! У Эмили упало сердце.
– У вас есть двадцать долларов, мисс Спун?
– Нет, черт возьми! Но я их достану.
– Прекрасно, – кивнул Клинт, оторвавшись от стола. Он возвышался над ней как каланча. – Принесете деньги завтра – и он целиком ваш.
Эмили шагнула к нему, ее руки вновь сжались в кулаки. О, как ей хотелось ударить его! Но это только приведет к еще более серьезным проблемам. Она прилагала все силы, чтобы обуздать переполнявший ее гнев, чувствуя, как всю ее трясет, с головы до кончиков пальцев.
– По тому, как выглядит салун, можно с уверенностью сказать, что Пит не единственный, кто участвовал в той драке. Почему, кроме него, никто не взят под стражу?
– Потому что он был зачинщиком, – сказал Клинт.
– Я полагаю, вы лжете. – Эмили шагнула ближе. – Вы просто решили ему досадить – и всем нам, чтобы выжить нас отсюда.
– Я только пытаюсь сохранить порядок. А кто не хочет жить мирно, подобно всем законопослушным гражданам, может освободить город.
– Вот этого вам и хотелось бы, не так ли? – прокричал из камеры Пит.
– Да, черт подери! – ответил ему Клинт. – Хотелось бы. – Но, взглянув на бледное гневное лицо Эмили Спун, он вдруг почувствовал, как что-то шевельнулось в его душе. Непонятно, что именно доставляло ему такой дискомфорт? Ведь все это делалось во имя честной жизни, в этом Клинт был твердо убежден, в это верил всем сердцем.
Клинт потерял родителей, когда ему было девять лет. С тех пор как бандиты оставили его и двух его братьев сиротами, он испытывал ненависть к тем, кто нарушает законы и терроризирует других. Убийцы за многие годы розыска так и не были пойманы и не заплатили за свои преступления, но сам он посвятил свою жизнь борьбе с подобными людьми, отдавая их в руки правосудия. Своим упорным трудом он пытался сделать жизнь на Западе безопаснее. Используя оружие, смекалку, кулаки и собственную силу, Клинт отдавал всего себя защите своих сограждан от рыскавших по этой земле хищников в человечьем обличье.
Но Эмили Спун эти вещи представляла иначе, и ее симпатии были на стороне тех, кто находился по другую сторону закона, тесно переплетаясь с родственными узами.
– Нет, Лестер, не надо! – Девушка схватила за руку своего кузена, когда он наконец обрел силу встать и, шатаясь, попытался подойти к шерифу. – Обопрись на меня и постой минуту тихо.
– Голова кружится, – бормотал он, – а то я воздал бы ему по заслугам…
Эмили заметила, как остекленели глаза на его разбитом лице, и у нее сжалось сердце. Она бросила беспомощный взгляд за решетку, откуда Пит с яростным видом следил за происходящим, и снова обрушилась на шерифа:
– Посмотрите, что вы сделали с Лестером! Он ранен!
– Если вас интересует мое мнение, я считаю, что вашему родственнику чертовски повезло. Я мог бы и его запереть в камеру.
– О, какое великодушие! Баркли сложил на груди руки.
– Возвращайтесь домой, мисс Спун. И приходите завтра с деньгами. Впрочем, лучше пришлите своего дядю… с документом на ранчо.
– Да пошли вы к черту! – закричал Пит из-за решетки.
– Если вы хотите видеть моего отца, вам придется… прийти к нему, – хриплым голосом сказал Лестер.
Оба парня вызывали у Клинта все большее раздражение. Спуны принадлежали к тому же подлому преступному миру, с которым он постоянно сталкивался за годы своей работы. И хотя эти ребята не шантажировали его подобно Дагганам или другим вооруженным группам, в них чувствовалась горячая кровь, и они вели себя слишком надменно и самоуверенно. Но в данный момент у Клинта не было желания прививать грубым молодым щенкам хорошие манеры и воспитывать уважение к закону.
– Мисс Спун, – сказал он, – позвольте я подержу вам дверь. Похоже, вашему кузену потребуется еще некоторое время для отдыха.
О, какой это был взгляд! Он, несомненно, заслуживал восхищения. Мисс Спун так на него посмотрела, словно хотела зажарить живьем на вертеле – если б только могла – и оставить сердце клевать канюкам.
Да, у нее был большой запас гнева – и столько же надменности, равно как у ее брата и кузена. Только она была слишком красива, и смотреть на нее, должен был признать Клинт, доставляло огромное удовольствие. Он переводил взгляд с ее шикарной фигуры на облако буйных кудрей. «Интересно, – подумалось ему вдруг, – что бы я почувствовал, запустив руки в эти темные бархатные волосы, что так чудесно обрамляют ее лицо и рассыпаются по спине?»
А что, если поцеловать эти аппетитные полные губы?
Хотел бы он знать, так же ли она хороша на вкус, как выглядит.
Клинт сделал глубокий вдох и вернул свои мысли в деловое русло. «Это не обычная девушка, которой можно восхищаться, наслаждаться, за которой можно ухаживать на пикнике или собрании церковной общины», – мрачно напомнил себе он.
Эта девушка была из семьи Спун.
Тут Клинт заметил, что она вместе с кузеном уже проследовала к выходу. Лестер скрипел зубами, но шел. Все, что она могла сделать для кузена, это позволить ему опираться на нее.
– Вам нужна помощь? – спросил ее Клинт.
– Не от вас, – отмахнулась она зло.
Прекрасно. Не хочет – не надо. Больше он не станет предлагать ей свои услуги. Даже если ее кузен упадет плашмя посреди улицы, лицом в грязь.
Когда они проходили мимо него, в воздухе проплыл запах лилий. Замечательный тонкий аромат. Действительно замечательный… но чтобы дать такой толчок крови в венах?
Эк ведь разобрало! «Мужчине непозволительны подобные вещи», – предостерег себя Клинт, испугавшись своей реакции.
Это не было запахом французских духов, как у Эстеллы, или маслянисто-мускусным розовым запахом, исходившим or большинства девушек из салуна Джека Койота. Это был чистый, нежный, приятный аромат. «Как она сама», – подумалось Клинту. «Ну вот, теперь, как ты прекрасно это знаешь, тебе остается только пойти за ней», – сказал он себе с гримасой.
Но Клинт этого не сделал, он стоял неподвижно и наблюдал, как те двое неуверенно переступили порог тюрьмы и по тротуару направились к своим лошадям. Лестера Спуна сильно шатало, и девушка всеми силами старалась ему помочь.
Клинт нахмурился. Хотел бы он знать, как эта пара доедет до дома. Он тут же напомнил себе, что это не его забота. В его задачи не входило делать из Лоунсама уютную приветливую обитель для семей преступников. Или следить, чтобы они благополучно добирались до своих логовищ.
Клинт захлопнул дверь, пытаясь избавиться от образа Эмили Спун. Однако страдание, которое он заметил в ее глазах в тот момент, когда она увидела в камере своего брата, и то, как она суетилась возле упавшего кузена, прочно засели в его памяти.
Его размышления прервал жесткий низкий голос Пита Спуна:
– Если вы еще хоть раз побеспокоите мою сестру, вы за это заплатите, Баркли!
Прежде чем он успел ответить на угрозу, его внимание привлекло что-то – точнее, кто-то – за окном. От магазина дамских шляп Хейзела отделились две женские фигуры. И направлялись они прямо к двери его конторы.
– Черт побери! Нет! – Клинт отскочил от окна и спрятался в тень. На лбу у него проступили мелкие капельки пота.
– Они возвращаются? – спросил Пит.
Но Клинт почти не слышал его. И не замечал ничего, кроме Агнес Мэнгли с ее дочерью Карлой. Они шагали по улице, со свистом рассекая воздух ярдами шуршащего муслина и кружев, в своих шляпах с птичьими гнездами на них.
Обе шли к нему.
И он знал зачем.
Вполголоса изрыгая проклятия, он подскочил к своему столу. Выхватил из ящика связку ключей, бросился к входной двери и быстро запер ее. Затем прицепил ключи к ремню и, не обращая внимания на Пита, подозрительно выглядывавшего из-за решетки, через черный ход нырнул в аллею. И как раз вовремя, так как у парадной двери уже был слышен громкий стук и пронзительные крики:
– Шериф! Шериф Баркли!
Едва не споткнувшись о груду брошенного мусора, Клинт выругался, но быстро восстановил равновесие и помчался по прямой быстрее зайца – туда, где он мог найти спасение от всех сватающихся к нему женщин Лоунсама. Этим единственным местом, куда, как он знал, не ступит нога ни одной добропорядочной леди, была задняя дверь салуна Джека Койота.
