Последний из Могикан (сокращенный пересказ) – Джеймс Фенимор Купер

Думаю, что «Последний из могикан» является сильнейшей книгой из знаменитой пенталогии Фенимора Купера о великом охотнике и следопыте американского фронтира Натти Бампо. Я тут недавно писал рецензию на книгу «100 великих литературных героев», и был возмущен отсутствием в этой сотне Соколиного глаза. Уж кто-кто, а он заслужил право числиться среди самых прославленных литературных персонажей.Он имел очень высокий авторитет среди индейцев, а чтобы заслужить их уважение белому человеку действительно нужно было быть великим специалистом своего дела, иметь широкую душу и никогда не отступать от справедливости. Он таким и был по воле своего автора, а индейцы награждали его красивыми и почетными именами: Соколиный (Ястребиный) глаз, Длинный карабин, Кожаный чулок, Зверобой, Следопыт, Правдивый язык, Голубь, Вислоухий. Последнее прозвище может показаться обидным, если не знать, что делавары наградили его этим эпитетом за умение отлично выслеживать дичь.Ловлю себя на том, что пишу о литературном персонаже, как о настоящем человеке, хотя он и есть из когорты «настоящих» людей – лучшие герои книг таковы, какими должны быть мы сами – читатели.Но роман Купера не только о Соколином глазе, это прекрасная живописная картина о непростой и опасной жизни во фронтире времен Семилетней войны, об индейском мире, о величественной североамериканской природе, наконец, о настоящей любви.Кроме Соколиного глаза в книге есть еще два крайне харизматичных героя – индейцы Чингачгук и его сын Ункас. Купер, наверное, становится первым писателем, который романтизировал в своих произведениях индейцев, потом его почин подхватят многие, и особо плодовитыми окажутся, как ни странно немцы. Может так выражалась их ненависть к англосаксам, с которыми всё время борются индейцы, но даже у Гитлера любимыми были книги Карла Мая про Винниту. Ну это не удивительно, немцы же известные романтики, а тут такой антураж – топор войны, трубка мира, скальпы, томагавки, мокасины…Что касается Фенимора Купера, то он все же оставался политизированным писателем, благородством в его книгах блещут представители тех индейских племен, что состоят в союзе с англичанами – делавары, те же, кто поддерживает французов – гуроны – полны подлости, двуличия и низости. Таков и Магуа – Хитрая Лисица – главный отрицательный персонаж романа, он изображен до безобразия отвратительным. Его полным антиподом является молодой вождь могикан Ункас, он благороден, честен, справедлив. Он настолько совершенен, что оказывается достоин любви белой девушки – Коры, старшей дочери полковника Монро.Но пойти на такой смелый шаг, чтобы поженить белую американку и индейца, Купер все же не решился, поэтому, наверное, влюбленная пара гибнет на последних страницах книги, гибнет трагично и красиво, зато решение острого социального вопроса временно отложено, пока еще не время, все же на дворе еще 1826 год.Да, в «Последнем из могикан» всё утрировано, все герои и их чувства выписаны широкими кистями, насыщены яркими красками, поэтому всё такое выпуклое и впечатляющее – и природа, и герои, и их эмоции. Каждый образ до предела харизматичен, автор не претендует на психологическую достоверность, но ему удается создать настолько сочную картину, что кажущиеся недостатки превращаются в реальные достоинства, и только усиливают общее впечатление от романа.

В этом романе все так, как и должно быть. Прямо таки канонические приключения. Индейцы, как ожившие статуи древних богов – молниеносны, свирепы, почтительны к старшим и молчаливы. Могут часами сохранять неподвижность. Любые. И хорошие, и плохие, И «наши», и «не наши». Но «наши» – дружественные англичанам индейцы, еще и благородны, верны, гостеприимны. Или надо говорить «коренные американцы»? Нет, это слишком долго, лучше по старинке, пусть и не толерантно. Так вот, а «не наши» индейцы коварны, лживы и вообще неисправимы в своих пороках. Как «наши» неисправимы в добродетелях. Наверно, такое деление и развешивание ярлыков естественно и логично, когда выбираешь сторону. Одни племена становятся враждебными, другие – дружественными. А житель лесов и разведчик Соколиный Глаз на начало действия уже выбрал сторону, друзей и врагов. Не оставляя выбора для читателя. Придется тоже дружить с могиканами и делаварами, воевать с гуронами. Справедливости ради стоит отметить что главный злодей – индеец Магуа, по прозвищу Хитрая Лисица вполне серьезный соперник и опасный враг. Прекрасный оратор, он любого убедит в том, что «Карфаген должен быть разрушен», а его личная месть – задача первостепенной важности для каждого гурона. Он – сосредоточие шекспировских страстей и даже в чем то напоминает Ричарда III. Он легко может воплотить в жизнь принцип «Так не доставайся же ты никому».Девушки бледнолицых – недостижимый в жизни идеал. Они воспитаны в традициях уходящего восемнадцатого века. Скромны, нежны, хрупки, но стойки. Сестры напрочь лишены недостатков, а ведь и на солнце бывают пятна. Но они действительно – украшение романа и жизни главных героев, а потому им легко прощаешь их исключительную положительность. Пусть хотя бы на страницах романа можно будет повстречать солнечную, веселую, наивную и ласковую Алису и ее старшую сестру – таинственную, смуглокожую, молчаливую, задумчивую, мудрую Кору.Природа прекрасна в своей незатронутости цивилизацией. Схватки кровавы, их результаты жестоки. Скидок на приключение автор не делает. Следует историям реальных схваток англичан с французами, при активном участии их индейских союзников. Персонажи часто милосердия себе во вред не оказывают – прагматизм предпочитают романтизму. Когда люди борются за свою жизнь, даже собственные их собратья значат для них не больше, чем лесные звери Интересные все таки личности населяют роман. Соколиный Глаз спокойно может распорядится убить мешающего прятаться жеребенка, но переживает за испорченный родник. А еще он может по характеру сломанного куста определить пол. Силен мужик! А если станет скучно, дождется пока девушки на холмик усядутся отдохнуть и давай рассказывать про то как мертвые с косами стоят покоятся под этим самым холмиком.Последние представители племени могикан– Чингачгук и Ункас по своей безупречности и идеальности превзошли даже сестер. Если присмотреться к ним повнимательнее, можно будет разглядеть нимбы над головой. Их мифическое происхождение подтверждает отношение врагов – достаточно раз услышать с каким трепетом произносят гуроны имена Великого Змея и Быстроногого Оленя. Могикане – стали героями легенд при жизни, а такое бесследно для судьбы не проходит. Так что расплачиваться им за свою эталонность долго и трагично.Но чудесней всех псалмопевец Давид Гамут, нескладностью фигуры, добрым и безобидным нравом, а также талантом попадать в неурядицы напоминающий Жака Паганеля. Давид искренен в своей вере. Пусть его любовь к пению не практична – не поможет добыть еды или отбиться от нападающих, но несмотря на внешний комизм и нелепость поведения, он не казался смешным. Наоборот, он достоин уважения этот наивный, заботливый, беззлобный и отважный человек.Когда Купер взялся за роман, свежи еще были предания о событиях, которые он описывает и байки о людях, которые стали прототипами. Это помогло ему рассказать захватывающую историю с колоритными персонажами. Язык удивительным образом кажется естественным и подходящим именно к таким героям и событиям. Со временем, автор из кумира современников превратится во врага американской демократии. Но когда он писал Последнего из могикан, еще искренне восхищался своей страной и это чувство легко воспринимается при чтении. Книга – ностальгия. По давно ушедшим временам. Добрая и серьезная. Хорошая книга!

Итак, маленький эпизод глобальной Семилетней войны, крошечная часть эпического соперничества Франции и Великобритании за мировое господство. Как сухо звучит, к черту глобальный уровень, давайте нырнем под кроны деревьев и очутимся там, где все решают не политики из Лувра или Уайтхолла, а длинные ружья (не карабины, как не уставал повторять Соколиный Глаз) и томагавки.

Иллюстрация Н. Уайета Читал я «Последнего из могикан», пожалуй, один раз. Было это то ли на море, то ли просто летом, но воспоминания густо замешаны на ярком солнечном свете, которого герои почти весь роман лишены. В этот раз я перечитал его дождливым питерским летом и понял, что роман не очень-то детский.Ох уж это пресловутое сползание классики в детский репертуар! Часто оно совершенно неоправданно. Вот и «Последний из могикан» попал туда, пожалуй, из-за давнего года написания (1826) и довольно условного сюжета. Но это все внешние признаки. В англоязычной культуре он достаточно высоко ценится, чтобы считаться первым по дате написания «Великим американским романом». А вся условность сюжета и академическая героичность поз искупается прелестями места действия и реками пролитой крови. Именно реками, так как автор и сюжет беспощадны к человеческой жизни.

Иллюстрация Н. Уайета Вот этот ужас смерти в прекрасных лесах Новой Англии и составляет прелесть романа, делая его незаурядным. Недаром всем главам (почти всем) ниспосланы эпиграфы из Шекспира, уровень страстей часто вполне себе дотягивает до «Макбета» или «Короля Лира». Постоянная смена обстоятельств, ежеминутное обращение успехов в неудачи, плен, угрозы пыток, фатализм и колесо Фортуны – все это динамично, жестко и интересно. Вполне очевидно, что тот же Стивенсон многое заимствовал у Купера для своих лучших романов. Та же Черная стрела многим обязана в построении саспенса сцен «Последнему из могикан». Да, у Купера он, саспенс, более театрален, пожалуй, но от этого ужас не перестает быть таковым.Да простится мне это попсовое сравнение, но Купер также мастерски нагнетает напряжение в сценах, как это делает Тарантино. Вот все относительно мирно разговаривают, но ты уже чувствуешь, что через страницу начнется крошилово томагавками. Яркий экзотизм гуронов и делавэров существенно помогает обогатить саму картинку повествования, но это не отнимет мастерства у самого Купера.

Иллюстрация А. ИткинаНе могу не отметить еще одну прелесть «Последнего из могикан» – это некий разрыв визуального шаблона, навязанного в детстве фильмами про индейцев (великой серией студии ДЕФА). Это не прерии! Это лес, шекспировский такой лес. Ведь сначала поселенцы выжили индейцев из леса, а только потом добрались до прерий. Купер довольно последовательно проводит антирасистскую агитработу среди читателя. Несколько раз он подчеркивает словами героев, что нельзя считать человека плохим из-за цвета кожи, а потом специально подчеркивает эту мысль, вложив ее в уста безупречного джентльмена. Кроме этого в книге содержится недвусмысленный намек на то, что кровь Коры содержит примесь негритянской, что, опять же, ни на каплю не смущает джентльмена.

Иллюстрация А. ИткинаНе без удивления я увидел и практическое осуществление принципа демцентрализма среди могикан и Соколиного Глаза. Не поэтому ли книга была так популярна в СССР?Великолепная вещь, насыщенная, умная, динамичная и увлекательная, да еще и с двойным дном. Очень жду продолжение серии от ИДМ, других романов о Зверобое я не читал, а зря, судя по всему.P.S. Издание ИДМ великолепно, иллюстрации Ньюэлла Уайета (цветные) и Э. Бойда Смита (черно-белые) очень хорошо дополняют текст. Но я прикуплю еще и издание от «Нигмы» с рисунками Иткина, очень уж он мне нравится.