Джей Скотт Сэвидж
Файл №13. Мальчик-зомби
J. Scott Savage, Illustrated by Douglas Holgate
CASE FILE 13. Zombie-kid
Text copyright © 2013 by J. Scott Savage
Illustrations by Douglas Holgate
© Анастасия Фомичева, перевод, 2020
© ООО «Издательство АСТ», 2021
* * *
Настоящим Нику и Картеру. Ребята, вы круты!
Приветственное слово… и предостережение
Расслабься и устраивайся поудобнее. Я всегда говорю, хорошая история вдвойне хороша в уютном кресле, на удобном диване или с мягкой подушкой. Заранее извиняюсь, что помешал тебе читать. Уверен, открывая эту книгу, последнее, что ты ожидал увидеть, – разглагольствования какого-то старика. И уж поверь мне, я гораздо старше, чем ты можешь себе вообразить.
Но речь не обо мне. А о тебе, о том, кто сейчас читает эти строки или слушает, как кто-то другой читает ему вслух. Ты производишь впечатление хорошего человека. Умного. Веселого. Симпатичнее многих. Но из таких, кто этим не хвалится.
И все же тот факт, что ты держишь сейчас в руках эту книгу – что ты не побоялся заглянуть на страницы истории, которая может оказаться весьма пугающей, – кое-что говорит о тебе. Ты из тех, кто, проходя поздно ночью мимо кладбища, надеется хотя бы одним глазочком увидеть, как между надгробиями украдкой скользит что-то не из нашего мира. В то время как остальные лежат в темноте, боясь, что сверхъестественные создания могут выползти у них из-под кровати или выскочить из кладовки, ты как раз таки мечтаешь о встрече с таким существом. Хочешь поймать его. Может быть, укротить – настолько, насколько это вообще возможно, – и сделать своей домашней зверушкой.
Ты обожаешь странные и пугающие вещи. Вместо того чтобы бежать от страшных звуков в предрассветный час, ты пытаешься найти их источник.
Ты напоминаешь мне кое-каких мальчишек – трех друзей.
Досье по их делу – файл номер 13 – настолько невероятное, настолько шокирующее, что ты, скорее всего, не поверишь, что это чистая правда.
Хотя, пожалуй, оно и к лучшему. Для твоей же безопасности.
Глава 1. С чего все началось
– Ну сколько можно? Ты там что, провалился? – поинтересовался Картер Бенсон у закрытой двери в ванную.
В ответ из-за двери раздалось что-то приглушенное и крайне неразборчивое.
Картер, растянувшийся на большом красном кресле-мешке в спальне своего друга Ника Брейтвэйта, слопал пригоршню чипсов «Доритос» и выдал куплет:
– «На унитазе навечно бедняга – не смог дотянуться он до бумаги!»
– Ты совсем отбитый, – сказал Анджело Руис, поднимая взгляд от весьма реалистичной модельки вампира, к которой добавлял финальные штрихи.
– Он там уже полчаса торчит, – проговорил Картер с набитым чипсами ртом. – Даже моя сестра быстрее справляется. Ему бы отвар чернослива попить, что ли.
Анджело откинул со лба темные волосы, чтобы не лезли в глаза, добавил на клыки вампира по капле красной краски, а затем окинул модель оценивающим взглядом. Его и без того большие карие глаза казались просто огромными за крупными стеклами очков. Результат, очевидно, удовлетворил мальчика, и он поставил модельку на стол.
– Ник не на унитазе. Он сказал, новый костюм будет невероятно страшным. Наверное, и надевать его приходится дольше обычного.
Картер закатил глаза. Он был сантиметров на тридцать ниже Анджело и, хотя ел больше, чем оба его друга вместе взятые, совершенно не поправлялся. А еще у Картера был короткий ежик волос, с цветом которого он никак не мог определиться. В этом месяце он покрасил их в красный, цвета яблока в карамели, но в паре мест над ушами все еще проступал неоново-желтый с прошлого месяца.
– Даже моя бабушка быстрее одевается. А она настолько старая, что у нее на водительских правах египетские иероглифы.
– Не хочу это представлять, – содрогнулся Анджело.
Картер вскочил на ноги, прижал одну руку к пояснице и заковылял по комнате:
– «Ну-ка, иди сюда. Если поцелуешь свою Бабулю Гуляш как следует и от души, она даст тебе лежалый мюсли-батончик с ириской. Или я это достала из лотка Пушистика? Хоть убей, не помню.»
Анджело скривился:
– Напомни мне никогда не приходить к твоей бабушке на День благодарения.
Картер не успел ответить: из ванной раздался жутковатый голос, который, казалось, доносился сквозь стопку мокрых полотенец:
– Еще… две… минуты…
Анджело выгнул бровь и глянул на дверь:
– Думаю, будет очень круто.
На календаре было двадцать восьмое октября, три дня до Хеллоуина – их самого любимого праздника в году. Троица любила его даже больше Рождества и Дня независимости. Им нравилось лопать сладости и ходить по «домам с привидениями». Но больше всего они любили придумывать костюмы – каждый год новые, страшнее предыдущих.
Картер плюхнулся на стул и пошарил на дне пачки чипсов:
– Мумия небось.
– Не-а. Мы делали мумий три года назад. Помнишь? Ты тогда под бинты не надел ничего, кроме трусов.
– Откуда мне было знать, что польет дождь? – буркнул Картер, недовольно хмурясь при воспоминании о том, как ему пришлось бежать домой в одном нижнем белье и размокших остатках коричневой креповой бумаги.
Хуже всего то, что к тому моменту, как полило, он успел заполнить свой пакет со сладостями лишь наполовину.
Четыре года назад Анджело, Картер и Ник узнали о своей общей любви ко всяким монстрам и стали лучшими друзьями. И с тех пор каждый Хеллоуин ходили выпрашивать сладости вместе. В один год они нарядились всадниками без головы – все как полагается: окровавленные обрубки вместо шеи и жуткие отрубленные головы. А в другой размахивали бензопилами в роли хирургов-маньяков, а из карманов их лабораторных халатов торчали части тела пациентов.
В своем районе они, можно сказать, стали легендой. Каждый год остальным ребятам – и даже их родителям – не терпелось увидеть, кем же нарядятся в этом году знаменитые «Три Монстротёра», как они себя прозвали. На этот раз был черед Ника придумывать костюмы. Ребята знали только, что он работает над проектом уже несколько месяцев, – все остальное Ник держал в строжайшем секрете. И вот, наконец, за три дня до Хеллоуина, их ждала торжественная демонстрация результата.
– Как думаешь, монстры существуют на самом деле? – спросил Картер, разглядывая фигурку вампира, которую сделал Анджело. – В смысле настоящие упыри и прочая нечисть. Или они бывают только в кино?
– Сто процентов не только в кино, – отозвался Анджело. – Я в прошлом месяце прочел историю о трех охотниках, которые заблудились в северных лесах.
Анджело постоянно находил новые истории и статьи о монстрах, домах с привидениями, инопланетянах и прочих жутких вещах и вклеивал вырезки в специально предназначенный для этого блокнот.
– И что с ними случилось? – Картер поднял пакет из-под чипсов повыше и высыпал последние крошки себе в рот.
– Они шли по лесу, пока не стемнело, – начал Анджело, протирая очки краем футболки. – И в итоге решили, что нет смысла искать лагерь в темноте, логичнее дождаться рассвета, а пока развести костер. Вот только у них осталась всего одна спичка. Двое пошли собирать палки для костра, а третий остался строгать щепки для розжига.
– И? – спросил Картер шепотом.
Анджело вытер ладони о джинсы:
– Когда двое охотников вернулись с хворостом, они обнаружили лишь горку щепок на земле и складной нож. Их товарищ пропал. Они стали громко кричать, звать его, но того буквально след простыл. К этому моменту они уже порядком замерзли и предположили, что он, скорее всего, отошел по нужде. Ну и решили разводить костер без него. Как раз когда они собрались зажечь спичку, луну вдруг заволокло тучами, и лес погрузился в кромешную тьму.
– Дальше, дальше! – попросил Картер, нетерпеливо сминая в руках пустую упаковку из-под чипсов.
Анджело сомкнул пальцы и сделал жест, будто чиркает спичкой по коробку:
– Один из охотников зажег спичку и увидел две пары глаз, глядящих на него из темноты. Одна принадлежала второму охотнику, его приятелю, но вторая… горела красным. Оба охотника клянутся, что видели волосатую морду с крупным выпуклым лбом и жуткими острыми зубами длиной с палец. По их словам, чудовище стояло, припав к земле, а его живот был раздут так, словно оно только что плотно пообедало. Но что самое жуткое – на его плечах, словно трофей, висела порванная футболка третьего, их пропавшего товарища.
– Оборотень? – выдохнул Картер.
Анджело многозначительно кивнул:
– Полиция считает, он не сожрал этих двоих только потому, что наелся их приятелем.
На этих словах дверь ванной со скрипом приоткрылась. Из щели показалась рука и, щелкнув выключателем, вырубила свет в спальне. Мальчишки дружно ахнули. Дверь отворилась полностью, и Картер с Анджело прищурились, силясь разглядеть, что происходит в ванной, откуда исходило странное фиолетовое свечение.
– Ник? – Голос Картера неожиданно даже для него самого дрогнул: история про охотников не на шутку пощекотала мальчику нервы.
Вместо ответа ребята услышали жутковатый влажный смешок.
В дверном проеме возникло нечто. Желудок Картера сделал сальто с переворотом и застрял у него в горле. Существо, показавшееся из ванной, слегка горбилось, но все равно было на целую голову выше Ника. На одной стороне его лица зловеще горел багровым единственный глаз. Вторая же половина представляла собой кошмарное месиво из подергивающихся оголенных мышц и безупречно белых костей.
Шаркая, существо ввалилось в спальню, и, хотя Картер прекрасно понимал, что это всего-навсего Ник, он все равно непроизвольно вжался в кресло, на котором сидел. На чудовище болтались лохмотья, некогда бывшие штанами и футболкой. Через дыры в одежде на руках и ногах существа проглядывала серая кожа, которая местами начала облезать. Монстр двигался медленными, рваными шагами, словно его кто-то дергал за веревочки, как марионетку.
– Зомби, – не самым твердым голосом прошептал Анджело.
Существо повернуло голову на звук. Его рот растянулся в кривозубой ухмылке, оно запустило руку под футболку и что-то вытащило из-под нее. Картер не сразу разглядел, что именно достал зомби, – заметил только, что предмет шевелится в его руке. А когда мальчик, наконец, понял, что это, из его легких словно разом вышибло весь воздух. Зомби крепко сжимал в кулаке человеческое сердце.
Бьющееся человеческое сердце.
А затем непринужденно, словно спелое яблоко, зомби поднес бьющееся сердце к своим губам и произнес:
– Дамы и господа, перед вами наш новый костюм.
Глава 2. В которой появляется Франкенштейн и получает на орехи
– А как вам сердце? – спросил Ник.
Стоял солнечный пятничный денек, костюм зомби он показал друзьям вчера, а сейчас они втроем возвращались из школы.
Весь сегодняшний день они обсуждали свои планы на Хеллоуин.
– Обалденно, – сказал Картер. – Оно даже бьется, я до сих пор в шоке.
– Испугались?
Друзья остановились на переходе через бульвар Плезант-хилл, ожидая зеленого сигнала светофора.
– Смеешься? – фыркнул Картер. – Я сразу догадался, что оно ненастоящее.
Анджело поднял взгляд от книги, описывавшей, как инопланетяне изымают внутренние органы у похищенных людей:
– А то пятно на твоих штанах – это ты яблочный сок пролил, да?
– Ой, да ну тебя, – лицо Картера залилось краской, и он поспешил сменить тему: – А ты сердце из вишневого желе сделал или как?
Ник лукаво улыбнулся Анджело:
– Кстати, нет. Я взял два воздушных шарика, обмотал их туалетной бумагой, обмазал жидким латексом и покрасил в красный. А чтобы оно билось, я сжимал под костюмом еще один шарик, соединенный с первыми резиновой трубкой. Я в интернете прочитал, как это сделать. – Ник и сам удивился, насколько реалистичным вышло сердце, – даже просто держать его в руках было довольно гадко.
– Мне лично было противно, – сказал Анджело, закрывая книгу. – Ну, самую малость. Единственное, насколько я помню, зомби не едят сердца. Они утоляют свой голод исключительно человеческими мозгами.
– Да какая разница! – Картер выудил из своего кармана слегка помятый батончик «Сникерс», как раз когда загорелся зеленый. – Главное, что нам отвалят целый вагон сладостей.
– И что мы всех хорошенько напугаем, – напомнил Ник. – Помните, как Энджи Холлингсворт завидовала нам в прошлом году, когда мы нарядились оборотнями?
Энджи со своими подругами Тиффани и Даной фанатели от монстров почти так же сильно, как Ник с товарищами. Каждый год они пытались переплюнуть костюмы мальчишек. Но у них ни разу не вышло. По крайней мере Монстротёры считали именно так.
– Их Цербер смотрелся совершенно неубедительно, – поддакнул Анджело. – Вы когда-нибудь слышали, чтобы адские псы хихикали? Кстати об оборотнях: не хотите остаться на ночь, ребята? Я взял в прокате «Животное должно умереть».
Картер скорчил недовольную гримасу:
– Этому фильму сто лет в обед. Нельзя было взять что-нибудь поновее – «Пилу 4» хотя бы?
– Мама не разрешает мне смотреть настолько кровавые фильмы, – пожал плечами Анджело. – Кроме того, доктора Лундгрена играет Питер Кушинг. Этот же классика.
– Я не могу, – сказал Ник. – У меня куча домашки, – он встряхнул свой портфель. Последние пару недель Ник тратил на уроки куда меньше времени, чем на костюмы. – Узнай родители о том, что у меня двухнедельные хвосты по математике и физике, они посадят меня под домашний арест. А чтобы я торчал дома в самую классную ночь года – да ни за что!
Мальчики молча пошли дальше, размышляя, как ужасно не просто оказаться под домашним арестом, а еще и в ночь Хеллоуина. Когда они повернули на Гамильтон-драйв, Анджело заговорил еще об одной проблеме, которая занимала их умы уже целый месяц:
– А как нам в этом году быть с Франкенштейном?
Франкенштейном ребята прозвали Коди Гиллса, самого вредного мальчишку в их начальной школе. Он был ростом под метр девяносто и весил больше девяноста килограммов, что делало его самым крупным ребенком во всех шестых классах – и, скорее всего, во всей средней школе.
Франкенштейн целенаправленно терроризировал Монстротёров при каждом удобном случае. Хуже всего было на Хеллоуин – он весь вечер выслеживал их, чтобы избить и отобрать собранные конфеты. Последние пару лет им удавалось избегать этого: они ходили попрошайничать в другие районы или прятались в чужих домах, замечая его приближение. Но удача в любой момент могла повернуться к ним спиной.
– Может, скажем ему, что мы в этом году снова нарядимся в хирургов-убийц? – предложил Картер. – Тогда он всю ночь будет высматривать ребят в окровавленных медицинских халатах.
Ник немного подумал над предложением:
– Тебе не кажется, что он заподозрит неладное, когда увидит трех одинаковых зомби? Мы сильно выделяемся на фоне остальных ребят, знаешь ли.
Анджело кивнул и пнул пустую банку из-под колы, валявшуюся в канаве:
– У него, конечно, всего полторы извилины. Но даже он не настолько тупой.
– Что ж, мы всегда можем снова пойти в соседний район, – сказал Ник, недовольно скривившись.
В книгах и фильмах монстры бывают крутые. А в реальной жизни – такие, которые избивают других людей, доводят их до слез, а затем смеются им в лицо. И веселого тут мало.
– Но тогда нам не удастся утереть нос Энджи, – сказал Картер с набитым шоколадом ртом.
Мальчики так увлеклись разговором, что не замечали, что происходит вокруг. До тех пор, пока на банку из-под колы, которую пинал Анджело, не упала длинная тень. Ребята подняли глаза и увидели, кто перегородил им дорогу, встав посреди тротуара.
– Привет, сопляки, – сказал Франкенштейн.
Он хрустнул пальцами сначала одной, а потом другой руки, его мышцы заиграли под кожей. Коди было всего двенадцать, но у него на подбородке уже начало пробиваться несколько длинных волосков, а на щеках наметились бакенбарды.
Ник почувствовал, как у него во рту пересохло. Неужели Франкенштейн слышал весь их разговор? Если да, то им крышка.
– Привет, Франк… то есть Коди.
Картер спешно отступил на шаг, но Коди метнулся вперед, ухватил его своей лапой за горло и притянул поближе. Картер уронил наполовину съеденный шоколадный батончик и попытался вывернуться из рук хулигана, но тот держал его крепко.
– Опять свои тупые хеллоуинские костюмы придумываете? – спросил Коди, криво ухмыляясь. – Кем будете на этот раз? Принцессами? Анджелочек может быть Золушкой, Тростник – Белоснежкой, а коротышка вот… – Он сдвинул брови, силясь вспомнить еще какую-нибудь принцессу.
– Спящей красавицей? – предложил Картер, хватая ртом воздух. Его лицо краснело все сильнее, а Коди не спешил его отпускать.
– Оставь его в покое, – Ник сделал несколько шагов вперед, чувствуя, как сердце колошматит о ребра.
Он знал, что Коди в два раза больше него и запросто превратит его в фарш, но что-то внутри него щелкнуло, когда он увидел, как Картер беспомощно болтается в лапах этого задиры.
Коди оскалился:
– Нарываешься, Ник-Тростник? Ну, давай! Я тебя одной рукой уделаю.
Ник надеялся, что Коди отпустит Картера, чтобы ударить его. Но тот по-прежнему сдавливал горло Картера левой рукой, сжимая правую в кулак. Смогли бы они втроем одолеть этого громилу? Ник подумал, что, если навалиться на него всем разом, шанс есть. Но, судя по тому, как Анджело прижимал к груди свою книгу, он все еще не решил, оставаться или дать деру. А Картер с каждой секундой выглядел все хуже и хуже.
– Что такое, Белоснежка? – ликующе хмыкнул Коди. – Потеряла своих гномов?
Позже Ник не смог вспомнить, как он решился на то, что сделал дальше. Возможно, свою роль сыграли глаза Картера, которые уже стали закатываться. Или мысль о том, что Коди пытается испортить им отличный Хеллоуин. А может, просто все те фильмы, в которых герой оказывается загнан в угол и, чтобы спасти своих друзей, вынужден всадить осиновый кол вампиру в сердце или пустить серебряную пулю оборотню в грудь.
В его случае серебряной пулей стал шоколадный батончик Картера, валявшийся у них под ногами. Еще несколько секунд назад Ник просто стоял, яростно сжимая кулаки, – и вот он уже хватает подмятый «Сникерс» с тротуара и со всей силы впечатывает его в лицо обидчику.
Дальнейшие события разворачивались настолько быстро, что никто не смог бы сказать, как так вообще получилось. Ошеломленный неожиданной атакой «Сникерсом», Коди выпустил горло Картера. А тот либо невероятно быстро пришел в себя, либо изначально немного симулировал, потому что, стоило Коди разжать пальцы, как Картер припустил со всех ног, едва коснувшись земли. Побег друга, видимо, помог определиться Анджело: он, наконец, сунул книгу под мышку и позволил длинным ногам унести себя прочь.
Ник так бы и стоял – прикованный к асфальту, в полнейшем шоке от того, что сейчас сделал, – пока Коди не избил бы его до полусмерти, но, к счастью, за ним вернулся Картер. И подоспел он буквально в последнюю секунду. Крики отчаянно тянущего его за руку друга «Бежим, псих ненормальный! Бежим!» вывели Ника из ступора как раз в тот момент, когда Коди стер с физиономии шоколад. Ник успел лишь мельком взглянуть на полное ненависти лицо Коди и его налитые кровью глаза – в тот момент хулиган был действительно похож на монстра Франкенштейна, – а потом что было сил припустил по улице.
Он почувствовал, как его хватают за воротник, и уже был готов распрощаться с жизнью, но внезапно ткань не выдержала: рубашка порвалась на спине до самого подола. Впереди Анджело размахивал руками, вопя: «Скорее! Он не отстает!»
Картер бежал рядом с Ником так быстро, как только мог, одновременно умирая со смеху. До такой степени, что у него слезы брызнули из глаз.
– Поверить… Не могу, – задыхался он. – Шоколадкой… ему… прямо… в морду.
Ник, в свою очередь, и сам с трудом верил в то, что только что совершил.
– Он… теперь… убьет меня, – выдохнул он.
Картер кивнул, хватаясь на ходу за живот:
– Оно… того… стоило.
Его хохот был настолько заразителен, что, когда они в итоге догнали Анджело, уже и Ник надрывал живот, пытаясь бежать и смеяться одновременно. Коди отстал на добрых пять – десять метров и быстро терял скорость. Он был настоящим громилой, но бегал, к счастью, довольно плохо.
– Ну хватит уже, – сказал Анджело, осуждающе качая головой. – Если срежем через Динозавр-хилл, доберемся до наших домов раньше, чем он.
– Не волнуйся, – Картер перешел на неспешную трусцу. – Если мы столкнемся с ним снова, Ник кинет в него кексик, чтобы он к нам не лез.
Картер и Ник переглянулись и снова покатились со смеху.
Пока ребята дошли до того места, где их дальнейшие пути расходились, они с ног до головы перепачкались в пыли. Через парк на Динозавр-хилл можно было отлично срезать путь, но грунтовая дорога была грязной и шла в горку. Адреналин в крови начал потихоньку выветриваться, и к Нику вернулись прежние страхи. Франкенштейн ни за что не спустит ему с рук эту выходку. Теперь меньше всего ему стоило беспокоиться о том, что он лишится конфет на Хеллоуин.
Ник уже подходил к лужайке перед домом, когда входная дверь резко распахнулась.
На секунду он испугался, что Коди все же как-то обогнал его и добрался сюда раньше. Но на пороге стоял вовсе не Франкенштейн. А мама Ника. И она выглядела очень и очень встревоженной.
– Где тебя носило? – спросила мама, втаскивая его в дом. – Я тебя обыскалась, даже в школу съездила.
Ник хотел было рассказать ей о Франкенштейне, но затем решил, что будет лучше пока не поднимать эту тему:
– Мы с Картером и Анджело срезали через парк.
– Ладно, заходи, приводи себя в порядок, – ответила она. – Мне нужно собирать твой чемодан.
– Чемодан? – Ник замер на пороге. – Зачем? Куда мы едем?
Мама подтолкнула его в сторону ванной:
– Вчера умерла твоя двоюродная бабушка Ленор. Боже мой, ты весь в грязи. А с рубашкой что? И в чем у тебя руки перемазаны?
– Какая еще бабушка? – Ник первый раз в жизни слышал об этой Ленор.
– Ленор Брейтвэйт – тетя твоего отца. Вы в последний раз виделись, когда ты был еще младенцем. Вчера она скоропостижно скончалась, мы летим на ее похороны.
Двоюродная бабушка? Летим? Все это казалось Нику какой-то бессмыслицей. Но внезапно на передний план выступила одна мысль:
– Когда похороны? И где?
– В воскресенье днем. В маленьком городке недалеко от Батон-Руж, в штате Луизиана[1].
– Луизиана? – Ник оцепенел. – Но в воскресенье же Хеллоуин!
На лбу матери обозначились морщинки.
– Мне очень жаль, – вздохнула она, сдвинув брови. – Честное слово. Но боюсь, в этом году ребятам придется пойти за сладостями без тебя.
