Джерри Олшен
Не демонтировать!
– И в Японии, – вставил Томичи Амакава.
Тесса легонько присвистнула.
– Здорово! Люди наблюдают за космической экспедицией… Кто бы мог подумать? Как в прежние времена!
– Это было давно, – отозвалась Йошико. – Выросло целое поколение, не видевшее лунных полетов. Сейчас это снова интересно людям.
Рик посмотрел в иллюминатор, на опорную ногу ЛЕМа, косо торчащую на фоне Земли. Это снова интересно людям? После долгих лет полетов на шаттлах, когда научные фильмы, снятые астронавтами, показывали только по образовательным каналам наряду с учебными роликами по малярному делу и кулинарии… Трудно поверить, но это несомненная правда. Теперь, по крайней мере, люди станут чаще смотреть в небеса.
Рику показалось, что Земля становится все ярче, детали на ней различаются лучше… Он поморгал, и сейчас же над ухом взвизгнула Тесса. Показала на панель управления и закричала:
– Смотрите! Исчезает!
И точно – весь корабль становился туманно-прозрачным. Земля была видна прямо сквозь корпус, без всяких иллюминаторов. Словно смотришь сквозь густо затененное стекло, только оно делалось все светлее.
– Черт побери, – прошептал Рик. Сердце отчаянно заколотилось. Воздух пока не уходил, но корабль исчезал, растворялся…
– Скафандры! – вскрикнула Йошико, извернулась и начала вытягивать свой скафандр из-за кресла.
– «Надежда», что у вас происходит? – тревожно спросил Григорий.
– У нас… – попытался ответить Рик, но голос не слушался. Наконец он смог выговорить: – Калининград, у нас проблема.
Он помогал Йошико надеть скафандр, понимая при этом, что они все равно погибнут, если корабль растворится. Воздуха в скафандрах хватит максимум на семь часов.
– Что случилось?
– Корабль исчезает, – ответил Рик, придерживая нижнюю часть скафандра Йошико, пока она засовывала туда ноги.
– Это видно на телеэкране? – спросила Тесса и направила камеру на диск Земли, сияющий сквозь корпус корабля.
После первой панической реакции Тесса вполне овладела собой, только тяжело дышала.
– Да. – подтвердил Григорий.
– А, черт… Значит, это действительно происходит.
Рик справлялся со страхом хуже, чем Тесса, но внезапная мысль заставила его на секунду забыть о своем положении.
– Кончай съемку, – велел он Тессе.
– Почему?
– Хочешь еще одного «Челленджера»?
– А! – Тесса выключила камеру-
Она понимала, в чем дело. В отношении всей космической программы главной бедой было не то, что «Челленджер» взорвался, а то, что миллионы людей видели взрыв. НАСА так и не оправилось после этой катастрофы. И если сейчас весь мир станет свидетелем, как «Дух надежды» убивает свой экипаж, настанет конец интереса к космосу, который они сегодня смогли возродить.
– Поздно, – сказала Тесса. – Все уже знают, что нам ко…
Она не договорила – корпус корабля вернулся на место. Йошико подняла голову, не надев скафандра, а Рик тупо смотрел на металлическую обшивку.
– «Надежда», что у вас? – спросил Григорий.
– Все вернулось, – ответил Рик. – Корабль имеет обычный вид.
– Но что произошло? Вам известна причина?
– Абсолютно не известна. Он просто растаял, затем появился.
– Вы могли это как-то спровоцировать?
Рик посмотрел на Тессу, потом на Йошико. Они покачали головами, и Рик ответил:
– Трудно сказать. Мы кричали. Схватили скафандры. Тесса выключила камеру.
– Мы поняли, что вот-вот погибнем, – сказала Тесса и, когда Рик хмуро посмотрел на нее, добавила: – Ну, мы ведь имеем дело с призраком… Может, именно это и важно.
– Может быть, – согласился Рик.
Григорий спросил:
– Все показания приборов в норме?
Рик проверил показания – никаких отклонений. Давление не понизилось. горючее не вытекло, порядок.
– Калининград, все штатно, – доложил он. – Судя по приборам, нам это показалось.
Григорий издал хриплый смешок:
– Начинаю жалеть о своем поспешном решении – вести эту экспедицию. Шутка. Мы вас не оставим. Но… С кем теперь советоваться: с инженерами или с медиумом?
– Почему бы не попробовать и то, и другое? – предложил Рик.
Русский помолчал секунду-другую, потом отозвался:
– Да, конечно. Ты абсолютно прав. Мы запросим разрешение на такую консультацию.
Некоторое время астронавты сидели неподвижно, пока дыхание и сердцебиение не пришли в норму. Рик посмотрел на своих спутниц:
Йошико, наполовину влезшая в скафандр, и Тесса, державшая камеру опасливо, так, словно эта была бомба. Йошико потянулась к панели управления, потрогала металл, убеждаясь, что все на месте, затем повернула регулятор температуры в кабине и сказала:
– Мне холодно.
Рик фыркнул.
– Ничего удивительного. Призракам положено заставлять людей мерзнуть.
Тесса внезапно прищурилась.
– Что такое? – спросил Рик.
– Да я просто размышляю. Призраки замораживают людей. Говорят, у них так принято. Что еще они делают? Если мы успеем понять их правила, то, может быть, сумеем удержать наш призрак при себе, пока не вернемся домой.
Возможно, это была реакция на испуг, на неожиданное избавление от опасности, но Тесса как будто пришла в возбуждение. Рик решил прислушаться к ее словам: надо понять правила, по которым действуют призраки.
– Например, – сказал он, – привидения иногда стенают.
– И оставляют слизь на всем, что попадется. – Рик потрогал края своего кресла: металл и шершавая нейлоновая отделка. Никакой слизи.
– По-моему, мы имеем дело с другим призраком, – объявил он.
Йошико спросила:
– Ведь обычно призраки – свидетельство несостоявшейся судьбы?
– Точно, – подтвердил Рик. – Во всяком случае, я думаю, мы встретились как раз с таким.
– Ты говоришь о Ниле Армстронге, так?
– О ком же еще?
– Ну, не знаю. Армстронг не подходит. Он пилотировал такой корабль на Луну. Вот если бы возник корабль для полета на Марс, или космическая станция, или еще что-то…
– Верное соображение, – заметила Тесса. – Но если это не призрак Армстронга, то чей же?
Рик фыркнул и насмешливо ответил:
– А предположим, всего НАСА. Может, организация уже скончалась, только мы этого еще не знаем.
– Конгресс урезал очередной бюджет? – весело спросила Тесса. Рик засмеялся, но Йошико с самым серьезным видом объявила:
– Не смейтесь! Я думаю, это недалеко от истины.
– Призрак НАСА?
– В некотором смысле. Может, это призрак всей вашей космической программы? Умер Нил Армстронг, и вместе с ним погибли мечты энтузиастов космоса вашей страны. Может быть, и всего мира. Они вспомнили, что некогда вы летали к Луне, но сейчас забыли туда дорогу. Возможно, неисполненные мечты всех энтузиастов материализовали этот корабль.
Рик снова посмотрел на Землю сквозь крошечный треугольный иллюминатор. Неужто он действительно летит на каком-то воплощении всепланетной фантазии?
– Нет, – решительно сказал он. – Этого не может быть. Призраки – одиночные существа. Жертвы убийства. Погибшие в буре…
– Или при кораблекрушении, – перебила Тесса. – Они могут и объединиться.
– Допустим, но тогда им нужен кто-то главный. Представитель. Они не появляются перед живыми все разом.
– Откуда тебе знать? Если призрак стонет в темном лесу…
– Верно, верно. Но что-то внезапно заставляет его исчезнуть, а через минуту явиться снова. По-моему, это больше походит на поведение одиночки, чем на проявление коллективной воли.
Йошико энергично кивнула. Рик спросил:
– В чем дело?
– По-моему, ты прав. А если так, я знаю, чей это призрак.
– И чей же?
– Твой.
Рик от неожиданности расхохотался.
– Значит, это моих рук дело?
– М-м. Ты – командир, и разумно предположить, что именно ты управляешь, э-э, спиритической стороной экспедиции.
Обе женщины смотрели на него испытующе. Минуту назад Рик отметил, что взгляд у Тессы напряженно-требовательный, но сейчас он стал почти гневным.
– Но это же смешно, – возразил он. – Я вовсе не управляю этим кораблем… кроме как обычным образом, – поспешно добавил он, чтобы женщины не начали спорить. – И, кроме того, при первых двух стартах на борту никого не было. При втором старте я вообще не присутствовал.
– Однако при первом старте ты находился рядом, – заговорила Тесса. – На следующий же день после похорон Нила. И едва ты вернулся после полета на шаттле – подавленный тем, что дела идут скверно, – как состоялся второй. Если кто-то и решил, что космическая программа скончалась, так только ты.
Рик выпрямился, ухватившись за поручень вверху панели управления, и воскликнул:
– Выходит, ты думаешь, что через меня передаются опасения всех «трекки»[2] и всех подростков в мире, мечтающих стать астронавтами?
– Не исключено. О чем ты только что думал?
– Когда он исчезал? Я думал… – Он добросовестно попытался вспомнить. – А! Я думал, как хорошо, что космос снова стал интересен людям.
– Вот видишь!
– Ничего я не вижу, – раздраженно бросил Рик. – Одно к другому не имеет отношения.
– Имеет. Здесь четкая корреляция: когда ты сокрушался, что всем плевать на гибель космической программы, ты получил персонального «Аполлона», но едва начал надеяться, что мир все-таки хочет продолжить исследования, твой корабль исчез, – объяснила Тесса.
А Йошико добавила:
– И вернулся, когда ты подумал, что из-за нашей гибели пропадет едва возродившийся интерес к космосу.
У Рика голова распухла от этой безумной идеи. Подумать только: он в ответе за все происходящее. В словах Тессы и Йошико имелась своя логика, но принять ее было слишком трудно.
– Не верю, – проговорил он. – Это же космический корабль, а не… не туманный призрак. Вот заклепки, вот переключатели и… и… всякое оборудование.
Тесса улыбнулась.
– Вот как? Но мы уже убедились: это – призрак. Вопрос в ином: стоишь ли за этим ты, Рикки.
– Я? Нет!
– А по-моему – да. Это несложно проверить. Давай проведем эксперимент и посмотрим, что получится.
У Рика подпрыгнуло сердце. Все его чувства к Тессе внезапно улетучились под напором нахлынувшей паники. Призрачная техника – это куда ни шло, это он мог воспринять, даже не понимая природы загадочного явления. Но мысль о том, что он сам подсознательно управляет событиями, напугала его до смерти.
– Никаких экспериментов, – пробормотал он.
Тесса подплыла к нему и настойчиво сказала:
– Ведь ты и сам понял: надо изучить правила игры, чтобы не дать кораблю исчезнуть. Теперь у нас есть теория, и ее необходимо проверить.
Рик снова посмотрел в иллюминатор. Кругом – черная беззвездная пустота. Земля заметно отдалилась. Он тяжело вздохнул. Впервые после старта он по-настоящему понял, что спасателям до них не добраться. Ответствен ли Рик Спенсер за призрак или нет, но сейчас он отвечает за жизнь или смерть трех людей. И может быть – только может быть, – за человеческие мечты там, на Земле. Ну, ладно… Он отвел взгляд от иллюминатора и сказал:
– У нас масса дел и без сумасшедших экспериментов. Надо привести корабль во вращение, чтобы не перегрелась сторона, обращенная к Солнцу, надо определить наши координаты, провести проверку лунного модуля и так далее. Калининград, вы согласны?
– Да, – ответил Григорий. – Со стороны люка температура обшивки поднимается. Притом… – В микрофоне стали слышны смутные голоса, Григорий умолк, потом заговорил снова: – Наши инженеры согласны с вашей теорией, но предлагают на некоторое время воздержаться от ее проверки.
– Неужели инженеры в это верят? – переспросила Тесса.
– Вы поняли правильно.
– Ты шутишь?
– Нет. Не могу… – Снова смутные голоса, затем опять Григорий;
– Пока не могу ничего добавить. Но, пожалуйста, дайте нам время изучить проблему и не предпринимайте ничего… э-э… необычного.
Рик подтянулся к сиденью кресла. Иванов явно что-то скрывал, но что именно – какую-то информацию или свою растерянность? Этого Рик не мог понять. Во всяком случае, он был рад, что его оставляют в покое, и с удовольствием ответил:
– Согласен на сто процентов. Беремся за дело. Сначала запускаем вращение, прошу пристегнуться.
Лицо Тессы выразило неудовольствие, но через несколько секунд она убрала камеру на место и пристегнула ремни. Йошико улыбнулась и покачала головой.
– Ты уходишь от сути вопроса, – сказала она, пристегиваясь.
Скорее всего, она была права. Пока они занимались раскруткой корабля, Рик обдумал доводы Тессы и Йошико. Рассуждая логически, если за появление «Аполлонов» отвечал один человек, то он, Рик, лучше других подходил для такой роли. Однако, даже не принимая в расчет его страха перед непонятными экспериментами, он не мог заставить себя в это поверить. Он не чувствовал себя ответственным за что бы то ни было, и особенно – за нынешнее исчезновение корабля. В конце концов, и его жизнь была под угрозой, а страсти к самоубийству у него никогда не было.
Но пока они выполняли контрольные операции, Рик начал сомневаться и в этом. Очутился бы он здесь, если б его подсознательно не тянуло к смерти? Ведь подобное путешествие само по себе таило смертельную опасность. Даже в самых рутинных процедурах скрыт элемент опасности. Например, когда они отделили от лунного модуля отработавшую третью ступень, эта длинная труба начала кувыркаться, вертеться вокруг поперечной оси, распыляя остатки топлива у самого корабля. Чтобы уйти от нее, пришлось дважды включать корректировочные двигатели, и только тогда они с облегчением увидели, как эта штуковина исчезает в пространстве…
«Вращение на вертеле» было запущено без помех, температура обшивки выровнялась, но когда Рик отстегнулся и подплыл к отсеку с навигационными инструментами, обнаружилось, что маневрирование увело корабль с курса.
– Похоже, мы ближе к полярной траектории, чем к экваториальной, – доложил Рик Калининграду после того, как зафиксировал звезду-ориентир и надлежащую точку на лунной поверхности, а компьютер произвел расчеты.
Полярная траектория не слишком удобна: посадку и стыковку после взлета много легче проводить, обращаясь вблизи лунного экватора. Тогда командный модуль при каждом обороте вокруг Луны проходит над местом посадки, и каждые два часа наступает момент, удобный для взлета лунного модуля – без горизонтальных перемещений и траты горючего.
Григорий отозвался:
– Наш радар подтверждает ваши замеры. Обождите минуту, мы рассчитаем корректирующий маневр.
– Вас понял.
Рик вернулся в кресло, и короткий толчок главного системного двигателя вернул корабль на экваториальный курс. Что, сверх всего прочего, дало им чувство облегчения – ГСД был последней составляющей той цепи, которая привела их сюда, в небеса, и если бы он не поджегся, корабль не смог бы перейти на лунную орбиту и даже скорректировать курс для пертурбационного полета к Земле.
Теперь надо было проверить лунный модуль. Йошико держала Тессу за лодыжки, пока та открывала переходной люк и снимала элементы стыковочного устройства, освобождая проход. Рик уложил стыковочное устройство в отсек с оборудованием и тоже полез в спускаемый аппарат, но там было так тесно, что ему пришлось остаться в горловине люка. Странно было видеть сверху приборную панель и рукоятки управления полетом. Цилиндрический двигатель, которому предстояло поднять модуль с Луны, высился между местами командира и второго пилота – немного похоже на расположение мотора в старых грузовиках, где двигатель помещался между водителем и пассажиром.
– На этом вы сидите во время полета? – спросила Йошико.
Тесса со смехом объяснила:
– Нет, здесь летают стоя, с ногами, пристегнутыми к палубе.
– Ты меня разыгрываешь.
– Нисколечко.
Йошико разглядывала снаряжение – воистину спартанское. Ради экономии веса сюда не поставили ничего сверх абсолютно необходимого. Не было даже кожухов на переключателях и труб для проводов. Трубки подачи воздуха и горючего проходили прямо по стенкам; рундучки были защищены не металлическими крышками, а нейлоновыми сетками. Модуль казался хрупким, он и был таким. Стенку можно проткнуть отверткой – если кому захочется.
– Кажется, я рада, что в этой штуке полетите вы.
До сих пор они не обсуждали, кто останется на борту, пока двое будут высаживаться на Луну. Но оставить здесь Йошико, с ее мастерством в стыковочных маневрах, было бы самым логичным решением. Рик спросил:
– Ты в этом уверена? Я готов тянуть жребий.
Она покачала головой:
– Ни к чему. Для меня это уже отличное приключение. И кто знает: вдруг мы воодушевим людей настолько, что у меня появится случай высадиться на Луне, когда моя страна пошлет свою экспедицию.
«Любопытно, как будет выглядеть японский посадочный модуль, – подумал Рик. – Наверное, много лучше, чем этот. Хотя, если быть честным, сейчас любой лунник из современных материалов был бы лучше, кто бы его ни построил. И любое оборудование – компьютеры, двигатели и так далее – можно было закупить из того, что имеется. Сегодня построить такой кораблик в тысячу раз легче, чем в 60-х».
Что ж, это может случиться – кто знает?
– Действительно, у тебя будет больше шансов, чем у нас с Риком, – признала Тесса. – Нам ведь еще надо будет… ох!..
Сквозь панель управления полетом воссиял лунный диск. Через секунду он исчез – так же быстро, как появился, но… Корабль снова проделал этот скверный фокус.
– Твои штуки! – объявила Тесса, обличаюше указывая на Рика. – Ты опять подумал, что полеты возобновятся?
У него заколотилось сердце и проступил холодный пот. Он пробормотал:
– Да ничего такого…
– Ставлю любые деньги, что ты вновь предался мечтам!
– Да, но…
– Никаких «но». Каждый раз, как ты воображаешь, что с помощью нашей эскапады мы возродим космическую программу, корабль исчезает. А когда ты падаешь духом, он возникает снова. Согласись с этим, в конце концов!
Рик, висящий в узкой переходной горловине, вдруг ошутил приступ клаустрофобии.
– Не согласен! Здесь может действовать миллион совершенно других факторов! Мой оптимизм или пессимизм не способен командовать кораблем!
– Я думаю иначе.
Несколько секунд они смотрели друг на друга в упор, и тут по радио донесся голос Григория:
– Теория Тессы может оказаться верной. Наши исследования показывают: призраки зачастую бывают связаны с эмоциональным состоянием «подопытного».
– Исследования чего? – спросил Рик. – Вы же не в состоянии притащить призрак в лабораторию.
Григорий рассмеялся.
– Конечно, нет, но иногда удается притащить лабораторию к призраку. Вы забыли, что у нас еще со времен «холодной войны» изучают паранормальные явления. Может, мы и не знаем все досконально, но кое-что нам известно.
Рик и Тесса удивленно посмотрели друг на друга. Русские действительно получили результаты? Немыслимо.
– Не верю! – заявил Рик.
Томичи, довольно давно молчавший, внезапно заговорил:
– Не одни русские занимаются этой тематикой. Подобное возможно.
Как, японцы тоже? Рик посмотрел на Йошико, но та лишь пожала плечами и заметила:
– Я астроном, а не парапсихолог.
– Это уж точно, – пробормотал Рик, мысленно спрашивая ее: «Почему ты не вспомнила об этом, когда вы с Тессой устроили свой безумный мозговой штурм на сей счет?» Но, очевидно, кое-кто в России – а возможно, и в Японии – воображает, что понимает происходящее. – Калининград! Что советуете делать?
– Думать о реальной опасности, – сказал Григорий. – Если Тесса права, тебе следует время от времени напоминать себе, что твоя смерть заодно покончит со всеми шансами на возрождение пилотируемых полетов.
– Но именно я заставил ее выключить камеру! – воскликнул Рик. – И я знаю, что мы в опасности!
– А должен не знать, а чувствовать, – сказала Тесса. – Для призрака важно только это. Ты должен постоянно напоминать себе: у нас здесь не пикник.
– Это будет нетрудно, – пообещал он Тессе.
Однако это оказалось труднее, чем он полагал. За следующие двое суток их корабль, летящий к Луне, исчезал дважды – один раз стал почти совсем прозрачным, пока Рик не сумел его восстановить. «Может, действительно виноват я», – подумал он после второго случая.
Это произошло во сне. Когда Йошико встряхнула его, пришлось признать, что ему грезилась будущая колония на Луне.
Йошико и Тесса, словно сговорившись, глядели на него так, будто оказались в заложниках при ограблении банка. Их осуждающие взгляды и внезапное пробуждение совершенно вывели его из равновесия. Едва протерев глаза, он объявил:
– Черт побери, ладно: может, и я управляю этой штукой. А если вы правы насчет этого, то, может, ваше предложение насчет экспериментов тоже стоит обдумать?
– Ты о чем? – нервно спросила Тесса.
– О том, что если я вдруг заделался демиургом, то почему бы не использовать меня для чего-то другого? Чтобы сделать нам корабль больше или хотя бы совершенней. С душевой и тому подобными вещами. Как насчет «Тысячелетнего Сокола» Хана Соло? А вдруг нам удастся заодно слетать на альфу Центавра?
– Ни в коем случае! – остерег его Григорий. – Никаких экспериментов! Это опасней, чем вы себе представляете.
Рик фыркнул и заявил:
– Ладно, товарищ, если я брожу в потемках, то потому, что вы, ребятки, от меня все скрываете. Если знаешь, что происходит, скажи в открытую. Почему я должен мечтать только об этой тесной колымаге, а не о чем-то большом и красивом?
– Потому, что «Е равняется МС-квадрат», – сказал Григорий. – Твой призрак не может нарушать известные законы физики. Нам неизвестно, откуда берется энергия для создания материального отражения, но мы точно знаем, что неуклюжие попытки манипулировать ею могут закончиться катастрофическим высвобождением этой энергии.
– Точно знаете? И откуда?
Григорий переговорил с кем-то, видимо сидевшим вместе с ним в зале управления полетами, и ответил:
– Ну, скажем, не все наши подземные взрывы 70-х годов были ядерными.
Рик, глядя в черноту за стеклом иллюминатора, тихо спросил:
– Вы произвели призраков с помощью оружия?
– Разве промышленная катастрофа страны – это оружие? Ею нельзя управлять, что я и пытаюсь тебе объяснить. Ты – средоточие феномена, но не его хозяин. Если ты будешь осторожен, тебе удастся удержать его в безопасных рамках, но если попробуешь им управлять, результат будет гибельным.
– Ну, это слова.
– Это все, к чему мы пока пришли. Окончательных ответов нет.
Рик несколько утихомирился и подавленно спросил:
– Ладно, так почему вы не можете управиться с этой штукой? Я малость устал выступать в роли козла отпущения.
– Мы предпринимаем все возможное, но ты должен нас простить, если мы делаем мало или опаздываем. Очень трудно воспроизводить ваши ситуации на наших пилотажных симуляторах.
– Ха! Поспорить могу, что трудно, – воскликнул Рик, перевел дыхание и медленно заговорил: – Хорошо. Я буду паинькой. Но если вы обнаружите что-то новое, я должен узнать об этом немедленно. Договорились?
– По рукам, – согласился Григорий.
Рик еще раз протер глаза и отстегнул ремни. Иронично посмотрел на женщин и заявил:
– Ладно, если никто не возражает, я хотел бы получить хоть какой-нибудь завтрак.
– Да, пожалуйста, – проговорила Тесса.
Йошико кивнула, и они дружно отвернулись – то ли для того, чтобы Рик спокойно поел, то ли избегая его гнева. Ему было все равно. Тесса подтянулась к ящику с навигационными инструментами и начала снимать показания, а Рик разбавил водой мешочек с сухим омлетом. Через несколько минут Тесса воскликнула:
– Эй! Мы опять на полярной траектории! – Она в упор смотрела на Рика, который как раз принялся за пакетик с апельсиновым соком.
– Я здесь ни при чем, – запротестовал Рик. – С полярной орбиты мы не сможем сесть. Командный модуль не пройдет над местом посадки раньше чем через лунные сутки.
То есть через двадцать восемь земных суток, а лунный экипаж не сможет так долго ждать. Чтобы вернуться к командному модулю, ему придется подняться на орбиту и полететь «вбок» – слишком сложный маневр и большой расход горючего. Либо командный модуль должен будет совершить боковой маневр, что не менее сложно.
Йошико несколько секунд напряженно размышляла, потом заметила:
– Если только не сесть на полюсе. Командный модуль будет проходить над ним при каждом обороте.
– Но мы не можем там прилуниться, верно?
– Ни в коем случае, – послышался голос Григория. – Я не позволю так рисковать. Там будет скверное освещение, экстремальная температура, никаких допусков при посадке и, возможно, даже туман, ограничивающий видимость.
– Туман? – спросила Тесса.
– Не исключено. Современная теория прогнозирует водяной лед в глубоких кратерах вблизи полюса – там, куда не заглядывает солнечный свет.
– Ух ты, – прошептал Рик. – Лед на Луне. Это сильно облегчит колонизацию.
– Рик! – Тесса напряженно смотрела на корпус корабля, но он оставался на месте.
– Ты послушай, – отозвался Рик, все еще взволнованный этой информацией. – Лед облегчит создание колонии. Не понадобится возить воду с Земли. Но это же не значит, что я действительно собираюсь организовывать колонию, верно?
– Очень хорошо; я только хочу, чтобы ты был осторожен, – сказала Тесса и посмотрела на Землю – маленький бело-голубой диск, висящий в пространстве. – Итак, что вы предлагаете, Калининград?
– Минутку, – сказал Григорий. Это заняло больше минуты, затем он заговорил вновь: – Мы хотим проверить курсовую программу вашего компьютера. Может, сумеем понять, куда он вас ведет.
Рик, который был обучен работе с примитивной клавиатурой и дисплеем, принялся работать с компьютером, а Калининград диктовал ему процедуру. Действительно, там была заложена программа для полярной траектории. А когда они проверили компьютер лунного модуля, то оказалось, что он был настроен на прилунение на краю кратера в шесть миль глубины на южном лунном полюсе. Узнав об этом, Рик сказал:
– Вот нелепость! Чего ради нам садиться на полюсе? Григорий говорит, что свет будет боковой, тени протянутся на мили, и любая ямка покажется черной дырой.
Тесса, которая возилась с компьютером лунника, крикнула:
– Может быть, разгадка в этом переключателе – «Выброс натрия»? Если мы впрыснем натрий в выхлоп посадочного двигателя, он вспыхнет, как факел, и даст нам столько света, сколько понадобится.
– Что за шутки! – Рик втянулся в горловину стыковочного люка, чтобы самому посмотреть на компьютер лунника – действительно, там был такой переключатель, рядом с кнопкой «Инт. освещ.».
– По-моему, это посадочное освещение. Две раздельные системы – для надежности.
– Но их не было на симуляторе, где меня тренировали.
– Еще бы! НАСА никогда не планировало посадки на полюсах – слишком опасно.
Они знали, что НАСА постоянно прослушивает их радиопереговоры, и не удивились, когда вмешалась Лора Тернер:
– Может быть, и планировало, Тесса. Мы раскопали старые документы: действительно, одна экспедиция планировалась с посадкой на полюсе. Вы правы, против этого есть много возражений, однако было решено, что после первой посадки другие экспедиции получат новые возможности. Понятно, когда урезали бюджет, все это обрубили вместе с остальными программами.
У Рика по спине пробежали мурашки. Он спросил:
– Два предыдущих призрака направлялись к Копернику и Аристарху; они тоже были в перечне, так?
– Верно.
– Значит, в основном мы проделываем то, что должны были сделать Соединенные Штаты?
– Ну, это как посмотреть…
Григорий спросил:
– Хьюстон, их курсовые компьютеры можно перепрограммировать на менее опасные места для посадки?
– Нельзя, – ответила Тернер. – Программы распаяны в схемах основной памяти. Там есть только два килобайта оперативной памяти, но они нужны для хранения информации.
– Выходит, посадка или на полюсе, или нигде, – констатировал Рик. Посмотрел на рукоятки и кнопки управления; прочный металл и пластмасса, ничто не исчезает.
– Вот так и держи, – проговорила Тесса и широко улыбнулась. Было ясно, какой вариант она выберет – даже при непредвиденной опасности.
Рик с трудом сглотнул. Широкая улыбка и напряженный, почти вызывающий взгляд Тессы были невероятно соблазнительны, но он не переставал думать о том, в какую дыру они могут попасть в результате этого полета. Явно в более глубокую, чем казалось поначалу. Но они забрались слишком далеко и отступать нельзя.
– Ну хорошо. – проговорил он наконец. – Садимся на полюсе. Надеюсь, наш риск хоть как-то оправдается.
Тесса засмеялась и поцеловала его со словами:
– Забраться туда – это стоит любого риска. Чтобы узнать, как там – на лунном полюсе.
И Хьюстон, и Калининград не были в восторге от их решения. Впрочем, Хьюстон больше не возвращался к этой теме, а Калининград, можно сказать, попался в собственные сети, поскольку, отступись он сейчас, это значило бы, что в ответственный момент он отказал в помощи коллегам. Поэтому русские без особой охоты начали приспосабливать свои компьютеры к программам, встроенным в бортовые машины, и на 83-й час полета астронавты пристегнулись к креслам перед продолжительным включением двигателя для выхода на лунную орбиту. Компьютер должен был автоматически отсчитать время и поджечь двигатель, но на всякий случай астронавты следили за временем по часам.
Последние минуты тянулись мучительно. Луна теперь не была видна в иллюминаторах – корабль шел так, что лунный модуль закрывал обзор. Рик смотрел то на часы, то на дисплей компьютера, то на индикатор положения, убеждаясь, что они идут к точке поджига.
Йошико сосредоточенно делала пометки. Если Рик и Тесса разобьются или не смогут взлететь с лунной поверхности, ей придется самой включить двигатель для возвращения на Землю и проделать весь путь в одиночестве.
Перед самым поджигом компьютер спросил: «Вкл\Не вкл?», и Рик ответил: «Пошел!» Астронавты следили за обратным отсчетом времени вплоть до нуля, но Рик не почувствовал толчка двигателя и сам нажал на кнопку ручного зажигания так сильно, что едва не сломал ноготь, и тогда почувствовал тягу.
Тесса смотрела на него, приоткрыв рот.
– Компьютер не сработал вовремя?
– Я не почувствовал, пока не…
– Я почувствовала, – сказала Йошико. – Еще до того, как ты нажал. Компьютер в порядке.
– Точно? – спросил Рик. На долю секунды он растерялся – выброс адреналина в кровь был так силен, что он не ощутил включения тяги и мог поклясться, что запустил двигатель сам.
– Я уверена, – подтвердила Йошико.
Рик посмотрел на Тессу – она пожала плечами.
– Я не разобрала.
Рик визгливо, чуть ли не панически рассмеялся и сказал:
– К черту все это: он поджегся, это самое важное. Мы по-прежнему собираемся садиться?
– Я – да, – сказала Тесса.
– Йошико, ты по-прежнему согласна остаться здесь в одиночестве?
– Согласна.
– Очень хорошо, исполняем.
Они не сообщили Григорию о предположительном отказе компьютера, когда прошли над обратной стороной Луны и снова поймали сигнал Калининграда. Доложили только, что вышли на орбиту и готовы к продолжению программы. Григорий распорядился еще раз включить двигатель, чтобы приблизить орбиту к круговой – на этот раз поджиг прошел автоматически, так что Рик несколько успокоился. Впрочем, ему было чем заняться. Предыдущая часть полета казалась пикником в сравнении с подготовкой к расстыковке модулей – они непрерывно заглядывали в инструкции и вводили в компьютеры навигационные параметры. Взглянуть на Луну, на ее изрытую кратерами поверхность им было просто некогда. Но наконец, проделав два полных оборота вокруг Луны (не по полтора, как они шли бы вокруг Земли, а по два часа каждый, поскольку сила тяготения Луны меньше), они были готовы.