Дженнифер Ли Арментроут
Шторм и ярость

Полная версия

Тебе, читатель,

и звездам,

которые я все еще вижу

Jennifer L. Armentrout

Storm and Fury

All rights reserved including the right of reproduction in whole, or in part in any form.

This edition is published by arrangement with Harlequin Enterprises ULC.

This is a work of fiction. Names, characters, places and incidents are either the product of the author’s imagination, or are used fictitiously, and any resemblance to actual persons, living or dead, business establishments, events, or locales are entirely coincidental.

© 2019 by Jennifer L. Armentrout

© 2019 by Harlequin Enterprises ULC

В оформлении макета использованы материалы по лицензии @shutterstock.com

© Васина С., перевод на русский язык, 2023

© «Издательство АСТ», 2023

Глава 1

– Только поцелуй?

Возбуждение разлилось по моим венам, когда я перевела взгляд с экрана телевизора на Клэя Армстронга. Потребовалось мгновение, чтобы мое зрение сфокусировалось – и лицо Клэя сложилось воедино.

Всего на несколько месяцев старше меня, он был невероятно милым, со светло-каштановыми волосами, которые всегда падали на лоб и буквально умоляли меня запустить в них пальцы.

Хотя, конечно, я никогда не видела непривлекательного Стража.

Клэй сидел рядом со мной на диване в гости- ной. Мы были одни, и я не совсем понимала, какой именно выбор сделала в своей жизни, чтобы оказаться здесь, рядом с ним, но прямо сейчас наши бедра соприкасались. Как и все Стражи, Клэй был намного крупнее меня, хотя при росте в сто семьдесят два сантиметра меня нельзя было считать невысокой девушкой.

Клэй всегда относился ко мне дружелюбнее, чем большинство Стражей, даже флиртовал. И мне это нравилось: он уделял мне внимание, которое я замечала между другими, но которого никогда не получала сама. Никто из Стражей, кроме моей подруги Джады и, конечно же, Миши, не обращал на меня особого внимания, и ни один из них не хотел меня целовать.

А вот Клэй всегда был милым, делал комплименты, даже когда я знала, что выгляжу как недоразумение, и в последние пару недель часто был рядом. Мне это нравилось.

И в этом не было ни черта плохого.

Так что когда он подошел ко мне в Яме, которая представляла собой просто очень большое место у костра, где молодые Стражи собирались по ночам, чтобы потусоваться, и спросил, не хочу ли я заглянуть к нему домой посмотреть фильм, меня не нужно было просить дважды.

Теперь Клэй хотел поцеловать меня, а я хотела, чтобы меня поцеловали.

– Тринити? – сказал он, и я вздрогнула, когда увидела, что его пальцы внезапно оказались у моего лица. Он поймал прядь моих волос, упавшую на щеку, и заправил ее за ухо. Его рука замерла. – Ты опять это делаешь.

– Что делаю?

– Исчезаешь, – сказал он. Да, это так, я делала это часто. – Где ты витаешь?

Я улыбнулась:

– Нигде. Я здесь.

Его ярко-голубые глаза Стража смотрели в мои:

– Хорошо.

Моя улыбка стала шире.

– Только поцелуй? – повторил он.

Возбуждение поднялось на ступеньку выше, и я медленно выдохнула.

– Всего один поцелуй.

Клэй улыбнулся и наклонился, повернув голову так, что наши губы оказались на одной линии. Я была в предвкушении. Меня целовали и раньше. Однажды. Ну, по крайней мере, я это пробовала. Я поцеловала Мишу, когда мне было шестнадцать, и он поцеловал в ответ. Но потом это стало чувствоваться странно: он был мне как брат, и ни один из нас не был настроен на подобного рода отношения.

К тому же между мной и Мишей не должно быть ничего – из-за того, кем он был.

Из-за того, кем была я.

Губы Клэя коснулись моих, они были теплыми и… сухими. Удивление промелькнуло во мне короткой вспышкой. Я думала, они будут, ну, не знаю – более влажными. Но это было… приятно, особенно когда давление поцелуя усилилось и губы Клэя раскрыли мои. Его рот прижался к моему – и я поцеловала в ответ.

Не хотелось останавливаться, когда его рука, лежащая на моем затылке, скользнула вниз по спине к бедру. Это было хорошо, и я поддалась, положив руки Клэю на плечи, когда он навис надо мной, упершись ладонью, чтобы не придавить меня своим весом.

Температура тела Стражей была высокой – выше, чем у людей, и выше, чем у меня. Но Клэй казался еще горячее, как будто вот-вот должен был вспыхнуть.

И я… я чувствовала себя как-то… тепловато.

Мы целовались и целовались, и эти поцелуи больше не были сухими, и мне нравилось, как нижняя часть его тела прижималась к моей, как она двигалась в том самом ритме, который, казалось, должен быть, мог бы быть чем-то бо́льшим, если бы я этого захотела.

И это было… мило.

Мило, как тогда, когда он держал меня за руку по дороге к себе домой. Как зажженная им свеча, которая пахла арбузом и лимонадом, – в этом было что-то романтическое, как и в том, как его рука сжималась и разжималась на моем бедре. Мне было тепло и приятно, я не срывала с себя одежду и не была немного взволнована, но это было… действительно приятно.

Затем рука Клэя оказалась у меня под рубашкой, на груди.

Притормози-ка!

Я схватила его за руку, когда отстранилась, разорвав поцелуй.

– Вау!

– Что? – глаза Клэя все еще были закрыты, рука лежала на моей груди, а бедра все еще двигались.

– Я же сказала: только поцелуй, – напомнила я, оттянув его руку. – Это больше, чем поцелуй.

– Разве ты плохо проводишь время?

Проводила ли я его хорошо? Да, пожалуй, но ключевое слово здесь – «проводила».

– Теперь – да.

Я понятия не имела, что это было за «теперь – да», которое каким-то образом перевелось в «поцелуй меня снова», но это именно то, что сделал Клэй. Он снова прижался ко мне, но его давление больше не было приятным. Оно было почти до синяков.

Раздражение вспыхнуло как спичка. Крепче сжав руку Клэя, я вытащила ее из-под своей рубашки. Толкнула его в грудь, вновь прервав поцелуй.

Пристально посмотрела на него.

– Отвали!

– Я пытался, – проворчал он, поднимаясь недостаточно быстро после такого грубого комментария.

Я надавила – сильно. Клэй свалился с меня, отлетел в сторону и приземлился на пол. От его веса задребезжал телевизор и замерцало пламя свечи.

– Какого черта? – воскликнул Клэй, садясь. Он выглядел как громом пораженный тем, что я оказалась способна сделать то, что только что сделала.

– Я же сказала, мне это не нравится, – я опустила ноги с дивана и встала. – Но ты не остановился.

Клэй уставился на меня, медленно моргая в шоке. Будто даже не слышал.

– Ты оттолкнула меня!

– Да, именно это я и сделала, потому что ты отвратителен, – перешагнув через его ноги, я прошла мимо окна, направляясь к двери.

Он поднялся.

– Ты, кажется, не считала меня отвратительным, когда умоляла поцеловать тебя.

– Что? Ладно. Ты, кажется, любишь фантазировать, – огрызнулась я. – Я не умоляла тебя. Ты спросил, можно ли поцеловать, я сказала, что только поцеловать. Не переворачивай того, что случилось, в свою пользу.

– Неважно. Знаешь, мне это даже не понравилось…

Закатив глаза, я снова повернулась к двери:

– Разумеется, твои телодвижения именно об этом и говорили!

– Только потому, что ты здесь единственная женщина, которая не ожидает, что я с ней спарюсь.

Спаривание с точки зрения Стражей не означало быстрый секс. Это означало женитьбу и рождение тонны дерьмовых маленьких детей-Стражей. В этот момент я была оскорблена до глубины души. Не только потому, что это было очень грубо со стороны Клэя, но и потому, что это было довольно близко к истине.

Здесь не было никого для меня. Никаких отношений, которые можно было бы считать серьезными. Стражи не общались с людьми.

Они даже не скрещивались с моим видом.

– Уверена, я не единственная женщина здесь, которая не хочет спариваться с тобой, осел.

Клэй двигался со скоростью Стража. В одно мгновение он был рядом с диваном, а в следующее оказался передо мной:

– Тебе не стоит быть…

– Аккуратнее подбирай слова, приятель.

Раздражение быстро переходило в гнев, и я пыталась успокоиться, потому что… когда я злилась, случались плохие вещи.

И эти плохие вещи обычно были связаны с кровью.

На скулах Клэя напряглись желваки, а грудь поднялась с глубоким вздохом, прежде чем красивое лицо разгладилось.

– Знаешь, давай начнем сначала.

Его рука переместилась за пределы моего центрального поля зрения и опустилась мне на плечо. Я подскочила, пораженная неожиданным контактом.

Опрометчивый ход с его стороны: я не любила, когда меня пугали.

Я схватила его за руку.

– Будь добр, поделись со мной, насколько больно тебе будет, когда упадешь.

– Что? – рот Клэя слегка приоткрылся.

– Потому что ты собираешься удариться очень сильно, – я вывернула ему руку и на мгновение увидела, как исказилось его лицо. Он был Стражем, готовился стать воином – таким, каких знал мир, и он не понимал, как я так быстро одержала над ним верх.

А потом он уже ни о чем не думал.

Развернув его, я подалась чуть назад. Ударила его левой ногой, не сдерживая себя ни на йоту, – и моя подошва идеально соединилась с центром его позвоночника. Невероятно гордая собой, я ждала его жаркого поцелуя с напольным покрытием.

Только этого не произошло.

Клэй пролетел через всю комнату и врезался в окно. Стекло треснуло, поддалось – и он вывалился во двор. Я слышала звук удара о землю – как будто случилось небольшое землетрясение.

– Упс! – прошептала я, прижав руки к щекам. Простояв там примерно с полминуты, резко рванула вперед, торопясь к входной двери. – О нет, нет, нет…

К счастью, на крыльце горел свет и было достаточно светло, чтобы я могла разглядеть, где находился Клэй.

Он приземлился на розовый куст.

– Боже, – я спустилась по ступенькам, когда Клэй со стоном выкатился из куста на бок. Он был жив, и это хороший знак.

– Что, черт возьми, происходит?

Я подскочила от постороннего звука и подняла глаза, узнав этот голос. Миша. Он вышел из тени, остановившись под светом фонаря на крыльце. Слишком далеко, чтобы я могла разглядеть его отчетливо, но мне не нужно было видеть, чтобы понять, что у него на лице было то самое выражение – смесь разочарования и недоверия.

Миша отвернулся от того места, где лежал Клэй. Взглянул на меня, на окно, затем снова на меня:

– Хочу ли я вообще знать?

Не было ни единой моей части, которая была бы удивлена появлению Миши. Я знала: это лишь вопрос времени – когда он поймет, что я сбежала из Ямы и оказалась здесь.

Мы росли вместе, проходили одинаковое обучение, как только оба научились ходить ровно. Он был рядом с моим первым поцарапанным коленом, когда я попыталась, но так и не смогла за ним угнаться, – и это было предметом его насмешек. Он был рядом, когда моя жизнь впервые рухнула, едва не похоронив меня под своими обломками.

Миша превратился из очаровательного веснушчатого рыжеволосого мужлана в настоящего милашку. В шестнадцать лет я была влюблена в него примерно два часа, и тогда я его поцеловала.

У меня было много кратковременных увлечений.

Но Миша был больше чем просто моим закадычным другом или лучшим другом во всем мире. Он был моим Защитником, привязанным ко мне с тех пор, как я была маленькой девочкой. Эта связь – очень сильная.

Например, если я умру – он умрет тоже, но если он умрет первым, связь разорвется и тогда его место займет другой Страж. Я всегда думала, что это несправедливо, но связь не была полностью односторонней. То, что было во мне, то, чем я была, подпитывало его, и его способности Стража часто компенсировали человеческую часть меня.

В некотором смысле мы были двумя сторонами одной медали, и я нарушила какое-то небесное правило, когда поцеловала его. По словам моего отца, Защитники и их подопечные никогда не должны участвовать в непристойных развлечениях. Предположительно это связано с узами, но я понятия не имела, что это на самом деле означало. Например, что это может на самом деле сделать с узами? Я спросила отца, но он посмотрел на меня так, будто я попросила объяснить, откуда берутся дети.

Все это не означало, что в данный момент я была менее раздражена.

– У меня все под контролем, – я указала на стонущего на земле Клэя. Увидела крошечные темные пятна на его лице. Шипы? Боже, я на это надеялась. – Очевидно.

– Это сделала ты? – Миша уставился на меня.

– Ага, – я скрестила руки на груди, когда Клэй начал подниматься. – И даже отдаленно не чувствую себя из-за этого плохо. Он не понял, что значит «просто поцелуй».

Миша повернулся к Клэю:

– Это так?

– Определенно так, – сказала я.

Тихо рыча себе под нос, Миша направился к Клэю, который наконец поднялся на колени. Схватив сзади за рубашку, Миша поднял Клэя с земли и развернул так, чтобы он оказался лицом к нему. Когда он отпустил ткань, низкорослый Страж отступил на шаг.

– Она сказала тебе «нет», но ты не послушал? – потребовал ответа Миша.

Клэй поднял голову:

– Она не это хотела сказать…

Двигаясь быстро, как молния, Миша отвел руку и ударил кулаком прямо в центр тупого лица Клэя. Парень упал во второй раз за сегодняшний вечер.

Я ухмыльнулась.

– Так же, как я не хотел этого делать? – сказал Миша, присаживаясь на корточки. – Когда кто-то говорит «нет», он имеет в виду именно это.

– Твою мать, – заскулил Клэй, закрывая половину лица рукой. – Думаю, ты сломал мне нос.

– Мне плевать.

– Господи, – Клэй начал вставать, но снова упал на задницу.

– Ты должен извиниться перед Тринити, – отчеканил Миша.

– Как скажешь, чувак, – Клэй с трудом поднялся на ноги. Его голос звучал приглушенно, когда он повернулся ко мне. – Мне жаль, Тринити.

Я подняла руку и вытянула средний палец.

Но Миша еще не закончил с Клэем.

– Ты больше с ней не заговоришь. Не посмотришь на нее и не сделаешь даже выдоха в ее сторону. В противном случае я снова выброшу тебя в окно. И это будет гораздо хуже.

Клэй опустил руку, и я увидела, как по его лицу стекает темная кровь.

– Но ты не…

– Ты, очевидно, не понял, – прорычал Миша. – Я вышвырну тебя в окно, и это будет гораздо хуже. Ты понял меня?

– Да, – Клэй вытер рукой рот. – Я понял.

– Тогда убирайся к черту с моих глаз!

Клэй бросился в дом и захлопнул за собой дверь.

– Тебе тоже нужно вернуться, – голос Миши был хриплым, когда он взял меня за руку и повел через двор в тень.

Я позволила ему идти впереди: как только мы оказались за пределами островка света, я ни черта не видела.

– Тьерри должен знать об этом, – сказала я, как только мы вышли на тротуар, который вел к главному зданию.

– О, черт возьми, разумеется, я расскажу Тьерри. Он должен знать, и Клэй заслужил нечто большее, чем несколько эпичных пинков.

– Согласна, – огромная часть меня хотела вернуться и вышвырнуть Клэя в другое окно. Но я позволю Тьерри разобраться с этим, даже несмотря на то, что это приведет к очень неловкому разговору с человеком, который был мне как второй отец.

Тьерри был единственным, кто мог сделать больше. Он был здесь боссом, и не просто лидером клана, а герцогом, контролирующим все другие кланы и многочисленные аванпосты в Среднеатлантическом регионе и долине Огайо. В конечном счете он отвечал за обучение всех новых воинов и обеспечение того, чтобы община оставалась в безопасности и относительной скрытности.

Он мог бы сделать, чтобы Клэй никогда так больше не поступал.

Миша остановился, как только мы отошли достаточно далеко от дома Клэя.

– Нам нужно поговорить.

Я вздохнула.

– Слушай, мне действительно не хочется сейчас слушать нотации. Знаю, ты желаешь мне добра, но…

– Как ты вышвырнула его из окна? – спросил Миша, прервав меня.

Мои брови нахмурились, когда я посмотрела на его затененное лицо.

– Я оттолкнула его, а потом… ну, пнула его.

Отпустив мою руку, Миша положил свою мне на плечи.

– Как тебе удалось вышвырнуть его из окна, Трин?

– Ну, знаешь, я подняла ногу, как меня учили…

– Это не то, что я имел в виду, ты, маленькая острячка, – оборвал меня Миша. – Ты становишься сильнее. Намного сильнее.

Дрожь пробежала по моему позвоночнику и заплясала по коже. Я становилась сильнее. Конечно, это будет продолжаться с каждым годом для нас обоих, пока…

Пока что?

По какой-то причине я всегда думала: когда мне исполнится восемнадцать, что-то изменится. Однако мой день рождения был больше месяца назад, а мы все еще были здесь, хорошо спрятанные, ожидая того момента, когда мой отец призовет меня на бой.

Я не жила.

Как и Миша.

Слишком знакомое чувство недовольства начало накрывать меня, как очень тяжелое одеяло, но я отбросила его в сторону.

Сейчас было не время думать об этом: по правде говоря, я уже некоторое время становилась сильнее. И быстрее. Но могла сдерживаться, когда тренировалась с Мишей.

Я просто потеряла самообладание сегодня вечером.

Хотя могло быть и хуже.

– Я не собиралась вышвыривать его в окно, но рада, что сделала это, – сказала я, опуская взгляд на свой темный свитер. – Он действительно казался… напуганным тем, насколько я была сильна.

– Конечно, он был напуган, Трин, потому что почти все здесь думают, что ты просто человек.

Но это было не так.

И я не была полу-Стражем, они являлись кем-то вроде настоящих супергероев, выслеживающих плохих парней, если бы супергерои могли быть, скажем, горгульями.

Еще чуть более десяти лет назад чудовищно выглядевшие статуи, установленные на церквях и зданиях по всему миру, воспринимались только как архитектурные чудеса. Но затем они вышли на свет, открыв миру, что многие из них на самом деле – живые и дышащие существа.

После первого шока люди поняли, что Стражи – это просто другой вид, и приняли их. Ну, по крайней мере, большинство людей так сделало. Были фанатики: такие, как церковь Детей Божьих, которые верили, что Стражи – это знамение конца времен или что-то в этом роде, но большинство людей не имело ничего против. И хотя Стражи иногда помогали спецслужбам (если натыкались на человека, совершающего преступление), в основном они все же охотились за более крупными злодеями.

Демонами.

Многие понятия не имели, что демоны реально существуют. Не знали, как они выглядят или сколько их видов насчитывается. Черт возьми, некоторые люди даже не догадывались, что некоторые демоны настолько хорошо вписались в их среду, что даже избраны на правительственные посты.

Большинство верило, что демоны – существа библейского мифа, потому что какое-то небесное правило требовало, чтобы человечество оставалось в неведении, когда дело касалось демонов, сосредоточившись вокруг идеи слепой веры.

Человек должен верить в Бога и Небеса, и вера должна исходить из сердца, а не из страха перед последствиями. Если бы человек когда-нибудь узнал, что Ад действительно существует, все быстро пошло бы наперекосяк для всех, включая Стражей.

Стражи должны были изгонять демонов и держать человечество в неведении, чтобы люди могли жить и процветать со своей свободной волей и всем этим джазом.

По крайней мере, это то, что нам говорили, и то, во что мы верили.

Когда я была младше, я этого не понимала. Например, если бы люди знали, что демоны реальны, они могли бы защитить себя. Если бы они знали, что, скажем, убийство друг друга – это на самом деле билет в один конец в Ад, они бы действовали правильно. Но эти действия не всегда были бы по их собственной воле. Однажды Тьерри объяснил мне это.

Человечество всегда должно быть в состоянии проявлять свободную волю, не опасаясь последствий.

Но у Стражей Потомакского нагорья, исконного центра власти кланов Средней Атлантики и долины Огайо, где воинов обучали защищать человеческие города и сражаться с постоянно растущим населением демонов, была цель, которая выходила за рамки обучения воинов.

Они прятали меня.

Большинство из тех, кто жил в общине, этого не знали, включая Клэя с его дурацкими растрепанными волосами. Он даже не знал, что я могу видеть призраков и духов, и да – между ними была огромная разница. Я могла пересчитать по пальцам одной руки, сколько людей знали правду. Миша. Тьерри и его муж Мэттью. Джада. Вот и все.

И это никогда не изменится.

Большинство Стражей полагали, что я – всего лишь сиротка, которую пожалели Тьерри и Мэттью. Но на самом деле я была не просто человеком.

Человеческая часть меня досталась мне от матери. Каждый раз, глядя в зеркало, я видела, как она смотрит на меня. Я унаследовала от нее свои темные волосы, карие глаза и оливковый оттенок кожи, очень мягкий из-за ее сицилийских корней. А еще у меня было ее лицо. Большие глаза. Может быть, даже чересчур большие, потому что я могла выглядеть измотанной без особых усилий. У меня были ее высокие скулы и маленький нос, кончик которого слегка загибался набок. У меня был ее широкий выразительный рот.

Но не только это досталось мне по материнской линии. Еще я получила дерьмовую генетику.

Моя нечеловеческая сторона… Ну, я не была похожа на своего отца.

Абсолютно.

– Человек не может ударить или сдвинуть Стража даже на сантиметр, – сказал Миша, указав на очевидное. – Не говорю, что тебе не следовало этого делать. Просто… будь осторожнее, Трин.

– Знаю.

– Правда? – тихо спросил он.

У меня перехватило дыхание, и я закрыла глаза. Я действительно знала. Боже, да нет же, я будто с катушек слетела. Клэй заслужил то, что получил, и даже больше, но мне нужно быть осторожнее.

Конечно, Тьерри должен знать, что случилось с Клэем (хотя бы потому, что если он повел себя так со мной, вряд ли я была единственной), но у него так много забот…

С тех пор как в январе умер лидер клана Стражей в Вашингтоне, ситуация здесь была напряженной. Было много встреч за закрытыми дверьми – больше, чем обычно, и я слышала (ну, подслушала), как Тьерри говорил об эскалации нападений. Причем не только на аванпосты, но и на общины, почти такие же большие, как наша, что было редкостью.

Всего пару недель назад демоны подобрались вплотную к нашим стенам. В ту ночь…

Та ночь была ужасной.

– Как думаешь, Клэй что-нибудь скажет? – спросила я.

– Если у него есть хотя бы две работающие клетки мозга, он этого не сделает, – Миша обнял меня за плечи и потянул вперед. Я прижалась лицом к его груди. – Наверное, он в ужасе, чтобы хоть что-то сказать.

– В ужасе из-за меня, – сказала я и ухмыльнулась.

Миша не рассмеялся, как я ожидала. Вместо этого я почувствовала, что его подбородок опустился на мою голову. Прошло несколько долгих мгновений.

– Большинство здешних Стражей понятия не имеют, что они скрывают. Они не должны узнать, кто ты такая.

Он сказал то, что я знала, то, что всегда было чем-то вроде аксиомы.

– Они никогда не узнают.

Судорожно вздохнув, я выпрямилась в постели, подскочив. За стенами комплекса находились демоны.

Не было никаких сирен, предупреждающих жителей о необходимости искать убежища, не было ничего, когда демоны приблизились к стене. В поместье царила тишина, но я знала, что демоны уже близко. Какой-то внутренний демонический радар говорил мне об этом.

Мягкое яркое сияние звезд, приклеенных к моему потолку, померкло, когда я включила прикроватную лампу и быстро встала.

Натянула черные спортивные штаны и майку, потому что выходить на улицу и заниматься расследованием в трусах с надписью «среда» на заднице было не самой лучшей идеей.

Вероятно, идти туда в принципе было плохой идеей, но я не дала себе времени подумать об этом.

Я надела кроссовки для бега, схватила с комода железные кинжалы – подарок Джады на восемнадцатый день рождения, и тихо вышла в ярко освещенный коридор. Все огни в доме были оставлены включенными для меня: на случай, если я захочу перекусить посреди ночи. Никто не хотел, чтобы я споткнулась из-за отсутствия восприятия глубины, и сломала шею, падая со ступенек. Так что весь особняк был похож на долбаный маяк.

Я даже не могла представить, каким был счет за электричество.

Холодный металл кинжалов согревал мою ладонь, пока я ловко пробиралась с третьего этажа на первый, торопясь, пока кто-нибудь, а именно моя вездесущая тень, не обнаружит, что я встала и собираюсь влипнуть в неприятности.

Миша взбесится, если поймает меня, особенно после всего, что произошло с Клэем прошлой ночью.

Как и Тьерри.

Но это был второй случай за месяц, когда демоны подобрались так близко к стенам, и в прошлый раз я сделала то, чего от меня ждали. Я осталась в безопасности, укрывшись в крепостных стенах дома Тьерри, охраняемая не только Мишей, но и целым кланом Стражей, которые готовы были отдать за меня свои жизни.

Двое умерли той ночью, выпотрошенные острыми как бритва когтями демона Верхнего Уровня. Разорванные на части так чудовищно, что от них почти ничего не осталось, чтобы похоронить, не говоря уже о том, чтобы показать близким.

Этого больше не повторится.

Делать то, что мне говорили и чего от меня ждали, – почти всегда это заканчивалось тем, что кто-то другой расплачивался за мое бездействие.

Ради моей безопасности.

Даже моя мать.

Я выскользнула через заднюю дверь в прохладу горного воздуха начала июня, затем побежала трусцой к левому ответвлению стены – этот участок, я знала, не контролировался так тщательно, как передний. Слабый свет фонарей померк, погрузив расчищенную территорию в кромешную тьму. Мои глаза никак не могли привыкнуть. Они никогда не делали этого ночью, но я знала эту тропу как свои пять пальцев, исследовав за эти годы почти каждый сантиметр общины длиной и шириной в несколько километров.

Мне не нужны были глаза, чтобы бежать сквозь густые заросли деревьев, когда я ускорилась. Ветер убрал с лица пряди длинных темных волос. Когда я миновала последний из древних вязов, то точно знала, сколько метров отделяло меня от стены, хотя и не могла разглядеть ее в темноте.

Пятнадцать.

Сама стена была огромной, по высоте как шестиэтажный дом. Когда я попыталась перепрыгнуть через нее впервые, все закончилось тем, что я врезалась как жук в лобовое стекло.

Это было больно.

На самом деле потребовалось несколько десятков попыток, прежде чем я преодолела стену, и по крайней мере вдвое больше, прежде чем смогла сделать это успешно несколько раз подряд.

Я сжала кулаки, когда внутри меня произошел взрыв энергии и силы. Размахивая руками, переложила кинжалы в одну руку, оказавшись на расстоянии шести метров от стены, а затем прыгнула.

Это было похоже на полет.

Поток воздуха, невесомость и ничего, кроме темноты и слабых мерцающих огней в небе. На несколько драгоценных секунд я была свободна.

А потом – врезалась в стену, почти у самого верха. Ударив ладонью по гладкому цементу верха, я схватилась за выступ свободной рукой, прежде чем гравитация взяла свое. Мышцы руки отозвались болью, когда я повисла на несколько ненадежных секунд, а затем свернулась калачиком, забираясь наверх.

Тяжело дыша, я стряхнула жжение в левой руке, а после сжала кинжалы в обеих кистях. Напрягая слух, я пыталась услышать в темноте хоть что-то, хоть малейший отголосок того места, где происходило действие.

Там.

Моя голова склонилась вправо. Я услышала звук низких мужских голосов у входа. Стражи. Даже притом, что их обостренные чувства предупредили бы их о присутствии демонов, сейчас они этого не ощущали. Мои чувства были просто острее, и я знала, что пройдет всего несколько минут, прежде чем Стражи переполошатся.

У меня был выбор.

Поднять тревогу и отправить Стражей в холмистый лес, окружавший общину. Была большая вероятность, что кто-то пострадает и даже умрет. Но это было то, чего Тьерри потребовал бы от меня, то, что Мише суждено было сделать.

Это было то, что я делала много раз до этого в различных ситуациях, и все они заканчивались одинаково.

Я оставалась без единой царапины, а кто-то другой оказывался мертв.

Другой вариант – я могла изменить этот исход, позаботиться о демонах до того, как они даже поймут, с чем имеют дело.

И я сделала выбор, когда только вышла из дома.

Прыжок со стены на землю (и предыдущий опыт это доказал) закончился бы одной или двумя сломанными костями. Поэтому я осторожно пробралась по узкому выступу к тому месту, где к стене тянулось дерево. Остановилась в нескольких метрах левее, глубоко вздохнула, прочитала короткую молитву и присела на корточки. Мышцы ног напряглись. Руки сжали кинжалы.

Раз… Два… Три!

Я прыгнула в пустоту, высоко подняв кинжалы и подтянув колени к животу. Почувствовала первое прикосновение листьев – мягкое, как перышко, выбросила ноги вперед, а затем швырнула оружие вниз. Злобно-острые клинки впились в кору, глубоко ее вспоров, когда я соскользнула по дереву, остановившись, как только ноги коснулись толстой ветки.

Тяжело выдохнув, вытащила кинжалы, а затем опустилась на колени, используя руки, чтобы прокладывать себе путь. Я закрыла глаза и позволила инстинкту взять верх. Соскользнув с ветки, я приземлилась на корточки, бесшумно замерев на мгновение, прежде чем подняться. Повернула налево, направляясь глубже в лес, позволяя увеличивающемуся давлению на затылок указывать путь. Примерно через тридцать метров я остановилась на поляне, прорезанной узким ручьем и тускло освещенной серебристым лунным светом. Меня наполнил запах плодородной почвы. Сердцебиение участилось, когда на плечи опустилось чувство угнетающей тяжести.

Пальцы расслаблялись и сжимались вокруг рукояток, я вглядывалась в тени, клубящиеся среди деревьев. Они, казалось, пульсировали. Инстинкты требовали, чтобы я бросилась вперед, но я знала, что нельзя доверять своим глазам. Я стояла совершенно неподвижно, ожидая, когда…

Треск.

Позади меня хрустнула ветка. Развернувшись, я взмахнула кинжалом по высокой широкой дуге.

– Господи, – проворчал голос, а затем твердая теплая рука обхватила мое запястье. – Ты чуть не отсекла мне голову, Трин.

Миша.

Я прищурилась, не в силах разглядеть его лицо в темноте.

– Что ты здесь делаешь?

– Ты серьезно только что задала этот вопрос? – он держал меня за руку, когда воздух вокруг нас задрожал. Миша наклонился, и все, что я смогла разглядеть, – это живые, ярко-голубые глаза Стража. – Что ты делаешь за стеной посреди ночи со своими кинжалами?

Нет смысла лгать сейчас.

– Здесь демоны.

– Что? Я не чувствую никаких демонов.

– Это не значит, что их здесь нет. Я чувствую их, – мне пришлось одернуть руку. – Они близко, даже если ты все еще их не чувствуешь.

Миша на мгновение замолчал.

– Это еще одна причина, по которой ты должна быть где угодно, только не здесь, – в его голосе звучал гнев. – Ты знаешь это, Тринити.

Раздражение пробежало по моей коже, когда я отвернулась от Миши, чтобы бессмысленно уставиться в тень, как будто могла волшебным образом заставить свои глаза работать лучше.

– Я устала от того, что знаю, Миша. Знание приводит к гибели людей.

– Знание помогает тебе выжить, и это все, что имеет значение.

– Это неправильно. Это не может быть единственным, что имеет значение, – я чуть не топнула, но каким-то образом сумела устоять на месте. – И ты знаешь, что я могу сражаться. Могу сражаться лучше, чем любой из вас.

– Постарайся не быть слишком самоуверенной, Трин, – ответил Миша сухим, как пустыня, тоном.