Дженнифер Ли Арментроут
Если завтра не наступит
Глава 5
Наконец-то я помылась и спустилась вниз. После душа кончики моих волос все еще оставались влажными. Мама уже ждала на кухне, она стояла за бледно-синей столешницей, наливая кофе в термокружку. Благодаря утюжку ее белокурые волосы стали идеально прямыми и гладкими. На белой блузке не было видно ни одной складки.
– Доброе утро, дорогая. – Она обернулась, и на ее лице появилась легкая улыбка. – Что-то ты рано.
– Не могла уснуть.
Утро было жутким. Я проснулась в четыре часа, и в моей голове всплыло множество мыслей. Каждый раз, когда я пыталась заснуть, вспоминала о чем-то еще. Я думала о тренере, который, возможно, заметит меня на соревнованиях, о том, что сказал Коди в субботу вечером. Если Себастьян не хочет играть, неужели он все бросит?
– Ты хорошо себя чувствуешь?
– Да, просто не выспалась. У меня тренировка, так что решила встать. – Я подошла к буфету и, открыв дверцу, изучила полки. – А где «поп-тартс»?
– Закончился. Куплю во время обеденного перерыва. Сегодня поешь хлопья.
Я схватила коробку с кукурузными хлопьями и направилась к холодильнику.
– Сама куплю.
– Не нужно, – мама посмотрела на меня, делая из термокружки глоток. – Не хочу, чтобы ты тратила заработанные деньги на печенье. Нам хватает денег на продукты, дорогая, хоть бы и на бесполезный «поп-тартс».
– У нас есть деньги, но если тебе не нравится это печенье…
– Потому что это самое отвратительное, что можно взять в рот, – перебила она, но затем замолчала, глядя на потолок. – Хотя бывает и хуже.
– Фу, мама! – простонала я.
– Ага.
Мама подошла к столу, но не села. Она молчала. Я съела несколько ложек хлопьев, а затем перевела взгляд на нее.
Она наблюдала в маленькое окошко над раковиной, но я знала, что она не смотрела на задний двор. Да и не на что там было глядеть: одна трава да старая мебель для патио, которым мы теперь редко пользовались.
Когда папа жил с нами, с лета и до самого Хеллоуина они с мамой сидели во дворе до ночи и разговаривали. Раньше там был очаг, но несколько лет назад он развалился. Мама хранила его еще год, а затем выбросила.
Она держалась даже после того, как все рухнуло.
Раньше мы с Лори любили сидеть на балконе и подслушивать, но мне кажется, они догадывались об этом, потому что разговаривали только о скучных вещах: работе, счетах, запланированных, но так и не взятых отпусках, ремонте унылого синего буфета на кухне, который так и не состоялся.
Оглядываясь назад, я могу точно назвать месяц, когда все начало меняться. Тем августом мне было десять. Это случилось тогда, когда их разговоры во внутреннем дворике превратились в тихий шепот, и закончилось тем, что папа ворвался внутрь, захлопнув за собой дверь, а мама погналась за ним.
Мама всегда гонялась за папой.
Нынешняя мама мне нравилась больше.
Меня поглотило горькое чувство вины, и я опустила ложку. Ужасно, что я так думала, но ведь это правда. Нынешняя мама, если ей позволяло время, готовила ужин, спрашивала о школе и шутила, проводила вечера вместе со мной за просмотром «Мам в танцах» или «Ходящих мертвецов», поедая на диване мороженое. Прежняя мама часто ужинала наедине с папой, да и дома не отходила от него.
Прежняя мама полностью отдавала себя отцу, каждую секунду своей жизни.
Улыбка исчезла с ее лица, и мне стало интересно, о чем она думает. О папе? О той жизни, когда она еще не стала страховым агентом, живущим от зарплаты до зарплаты? О жизни, когда не проводила ночи в одиночестве?
Ложка лязгнула по миске.
– Мам, ты в порядке?
– Что? – Она моргнула пару раз. – Да, конечно. Все нормально. Почему ты спрашиваешь?
Я несколько секунд не отводила от нее взгляда, не зная, стоит ли ей верить. Мама выглядела хорошо, как вчера или накануне, но вокруг рта и глаз появились слабые морщинки. Ее брови нахмурились, а глаза, такие же карие, как у меня, но с зеленым оттенком, казались обеспокоенными.
– Выглядишь грустной.
– Нет, просто задумалась. – Коснувшись моей щеки, она наклонилась и поцеловала меня в лоб. – Меня не будет допоздна, но завтра вернусь домой к ужину. Думаю, можно будет приготовить спагетти.
– А тефтели? – спросила я, надеясь на самодельные мясные шарики.
Мама отступила назад.
– Только если ты постираешь. Куча полотенец требует твоей любви и внимания.
– Заметано. – Я вскочила со своего места, чтобы положить миску и ложку в раковину.
Ополоснув посуду, я поставила ее на полку над сломанной посудомоечной машиной.
– Что-нибудь еще нужно сделать?
– Хм, – она направилась в гостиную, перебрасывая сумочку через плечо, – может, помоешь ванную комнату?
– Вот теперь ты пользуешься моей любезностью.
Мама улыбнулась в ответ.
– Просто постирай полотенца – и получишь тефтели.
Я очень этому обрадовалась.
– И куплю тебе обезжиренный «поп-тартс», – добавила она.
– Сделаешь это – и я с тобой больше никогда не буду разговаривать!
Она засмеялась, схватив свой серый пиджак с перил.
– Ты вроде как должна со мной разговаривать. Я же твоя мама. Ты не можешь от меня сбежать.
– Я найду способ сделать это, если ты зайдешь в дом с обезжиренным печеньем.
Мама открыла входную дверь.
– Ладно, они будут полны сахара и жира, как ты любишь. Увидимся вечером.
– Люблю тебя. – Я подошла, чтобы закрыть дверь, но прислонилась к проему, наблюдая, как она балансирует по дорожке на каблуках.
Кусая нижнюю губу, попыталась унять странное чувство беспокойства. Мама уверяла, что с ней все в порядке, но я знала правду. Быть может, она никогда не придет в норму. Пусть она и была здесь, но душой и сердцем до сих пор стремилась к отцу.
* * *
Я сосредоточилась на упражнениях, которые мы выполняли во время тренировки. Это значило, что после занятий Роджерс не станет читать мне нотации. Уходя, я чувствовала себя в миллион раз лучше, чем в пятницу.
Дома я смыла с себя пот, затем пообедала беконом, разогретым в микроволновке, и тарелкой хлопьев. Как только зашла в гостиную, на кофейном столике зазвонил телефон. Увидев на экране имя, я застонала и отправила вызов на голосовую почту, после чего схватила пульт и включила «Инвестигейшн дискавери».
По телевизору шли «Опасные женщины», и я плюхнулась на диван с книгой в руках. Вчера вечером закончила первый том и прочитала пару глав второго, но не могла дождаться, чтобы вернуться в «Двор ночи» и владения фейри.
И к Ризанду[8].
Просто не могла о нем не вспомнить.
Я свернулась калачиком в уголке дивана, надеясь продолжить чтение, как вдруг раздался стук в дверь. На миг я захотела проигнорировать гостя и заблудиться на страницах книги, но, когда постучали снова, встала, вздохнула и направилась в холл.
Выглянув в окошко, почувствовала, как сердце содрогнулось. Себастьян.
Не в силах бороться с расползающейся по лицу глупой улыбкой, я открыла дверь.
– Привет, – поздоровалась я.
– Занята? – Себастьян оперся рукой о дверной проем и наклонился вперед, отчего его выцветшая футболка натянулась на бицепсах и привлекла мой взгляд.
– Не совсем. – Я отступила назад, чтобы впустить его, но он не двигался.
– Класс. Я собираюсь на озеро, испачкать машину. Ты в игре? – подмигнул Себастьян, и, черт побери, как же эта его мимика была хороша. – Будет весело.
Я уже и забыла о победе в бадминтоне.
– Конечно. Подожди, захвачу ключи.
Я надела старые кроссовки, схватила телефон и сумку и последовала за Себастьяном на улицу.
– Что планируешь делать?
– Помнишь пыльные дороги у озера? Они нанесут машине колоссальный ущерб.
Я уселась на пассажирское сиденье, а Себастьян сел за руль.
– Не понимаю, чем я могу помочь.
Он пожал плечами, поворачивая ключ.
– Просто хочу, чтобы ты составила мне компанию.
От его слов в животе запорхали бабочки, и я откинулась на сиденье, отчаянно игнорируя это чувство. Яркий солнечный свет струился сквозь лобовое стекло. Себастьян схватил с пола бейсболку. Надев ее, низко опустил козырек, и я вздохнула.
Ничего не могу с собой поделать.
Парни в бейсболках – моя слабость, а Себастьян в ней выглядел просто великолепно. Что-то в этой старой потертой кепке подчеркивало точеную линию его скул.
Тьфу.
Я закрыла глаза, убеждая себя смотреть на него только как на друга. И желательно всю оставшуюся жизнь. Или, по крайней мере, следующий год или около того. Это звучало как хороший план. Мне действительно нужно было взять под контроль мысли.
Чтобы отвлечься, я закатила глаза и включила радио.
– Я не была на озере с тех пор, как Кит попытался вместо водных лыж покататься на беговых.
Себастьян рассмеялся.
– Боже, когда это было? В июле? Такое чувство, что прошла уже целая вечность.
– Да, – я схватилась за край футболки, – мы виделись прямо перед тем, как ты уехал в Северную Каролину.
– Не могу поверить, что с тех пор ты не была там. Это потому, что ездить на озеро весело только со мной? – поддразнил Себастьян и потянулся ко мне, чтобы хлопнуть меня по руке. – Признавайся.
– Все именно так. – Я убрала его руку и положила ногу на ногу. – Мы, девушки, не особо любим ездить на озеро. – По крайней мере, это не было ложью. – Как думаешь, Меган и Филипп начнут снова встречаться?
– Одному Богу известно. Наверное. А потом они снова расстанутся и опять сойдутся, – усмехнулся он. – Филипп хочет вернуться к Меган. Он открыто об этом говорит.
– Это круто.
Себастьян удивленно изогнул бровь, глядя на меня.
– Большинство парней не признаются в этом своим приятелям, – пояснила я.
– Ты это знаешь, потому что ты – парень?
– Да, втайне от всех я – парень.
Себастьян проигнорировал мои слова.
– Думаю, когда парень действительно влюблен в девушку, ему все равно, кто об этом знает. Ему не стыдно за свои чувства.
Пришлось поверить ему на слово.
Озеро находилось примерно в двадцати минутах от города, туда вело несколько гравийных и грунтовых дорог. Насколько я знала, оно прилегало к частным владениям семьи Кита, но его не охраняли, поэтому люди могли пользоваться озером так, как им хотелось.
Себастьян свернул на подъездную дорогу. Колеса то и дело попадали в ямы, поднимая пыль, которая за считаные секунды покрыла «джип».
– Кит на тебя разозлится, – засмеялась я, выглядывая в окно, – но сам наверняка сделал бы то же самое.
– Черт, он бы взял свою машину, обвалял ее в грязи, а потом привез мне. Так что я совсем не переживаю.
После часовой езды по труднодоступным дорогам все мое тело болело, а машина изменилась до неузнаваемости. Мы повернули обратно, как вдруг за деревьями я заметила озеро. В моей груди поселилась тоска. Я вспомнила, что мне снова придется вернуться в пустой, тихий дом, который напоминал мне скелет. Это был лишь набросок, без наполнения.
Меня охватило чувство вины. Наш дом имел наполнение. Здесь жили мы с мамой и сестра, когда она возвращалась домой. Мама делала все возможное, чтобы дом стал уютным, но сложно было отрицать, что кое-чего там не хватало.
Меня не покидало ощущение, что мама жила лишь наполовину.
Она работала, отдыхала, снова работала, ужинала, ложилась спать. А на следующий день все повторялось. Такую жизнь нельзя назвать полноценной.
– Мы можем немного задержаться? – спросила я, спрятав руки между колен. – Или ты торопишься?
– У меня больше нет дел. Давай я еще пару раз прокачусь, и спустимся к пристани.
– Отлично, – прошептала я.
Пока Себастьян ездил, я и словом с ним не обмолвилась. Он остановился у кустов, и я отстегнула ремень безопасности.
– Подожди немного, – попросил он.
Я удивилась, когда Себастьян выпрыгнул из машины, оббежал ее спереди, открыл мою дверь и поклонился.
– Миледи.
– Ты серьезно? – засмеялась я.
– Я – джентльмен, – Себастьян протянул руку.
Позволив ему помочь, я спрыгнула, и тут его вторая рука оказалась на моем бедре. Удивленная таким жестом, я дернулась и поскользнулась на мокрой траве.
Себастьян поймал меня. Его рука соскользнула с бедра и обхватила мою талию. Он прижал меня к своей груди. От неожиданности у меня перехватило дыхание. Наши тела оказались рядом. Я подняла голову. В горле пересохло. Я не видела его глаз, поскольку они были спрятаны под козырьком, но сердце колотилось так быстро, что я задумалась, не чувствует ли он это.
Мы оказались слишком близко.
– Проблемы?
Себастьян засмеялся, но в его смехе послышалось что-то еще. Он был глубже, чем обычно, и от этого у меня по спине пробежала дрожь.
– Не знаю, могу ли я пустить тебя на пристань.
– Ой, да ладно.
Мне нужно было пространство, пока я не сделала что-нибудь глупое: например, обняла его за плечи и поцеловала.
Себастьян улыбнулся, и это было единственное предупреждение.
Внезапно он наклонился, обхватил рукой мои колени, и через секунду я взмыла в воздух, свисая с плеча Себастьяна, который крепко обнимал меня за бедра.
Я завопила и вцепилась ему в футболку.
– Что ты делаешь?
– Помогаю тебе добраться до пристани.
– Боже мой!
Я держалась за его за футболку, а мои волосы свисали вниз, закрывая обзор, как толстый занавес.
– Я сама могу идти!
– Даже не знаю… – Себастьян двигался вперед.
– Себастьян!
– Если бы ты упала и поранилась, я бы никогда себя не простил. – Он перешагнул через ветку. – И тогда твоя мама разочаровалась бы во мне, а твоей сестре пришлось бы вернуться домой. А я ее боюсь.
– Что? Почему ты боишься Лори?
– Лори сильная. Один ее взгляд способен скручивать некоторые части моего тела, которые я предпочел бы поберечь.
Я осмотрелась. Машины уже почти не было видно. Я ударила парня по спине, отчего он ускорил темп, и я начала подпрыгивать на его плече.
– Это было невежливо.
– Я тебя ударю.
– Ты уже меня ударила.
Сквозь деревья прорывался солнечный свет, а каменистая грязь и сломанные ветки сменились травой. В воздухе появился приятный запах влажной почвы.
– Теперь ты можешь меня поставить.
– Еще секунду.
– Что за…
Внезапно он схватил меня двумя руками и завопил:
– I believe I can fly. I believe I can touch the sky…[9]
– Боже мой! – Из меня вырвался смех, хотя шанс, что я расцарапаю всю его спину, был крайне велик.
– I think about it night and day!
– Ты такой глупый! – Я снова подавилась смехом. – Что с тобой?
– Spread my wings and… что-то там еще!
Себастьян остановился, и я соскользнула с его плеча. С поразительной легкостью он поймал меня, и я медленно скатилась по его груди. Качнувшись назад, я присела на мягкую траву, запустив в нее пальцы.
– Ты… ты не в порядке.
– А мне кажется, что я изумительный. – Он упал рядом. – Не всем повезло услышать мой скрытый талант.
– Талант? Ты вопил как раненый белый медведь.
Себастьян закинул голову и так сильно рассмеялся, что бейсболка свалилась на землю.
– Ты просто завидуешь, что не обладаешь ангельским голосом.
– А ты бредишь!
Я взмахнула рукой, но Себастьян оказался чертовски быстрым и легко поймал меня за запястье.
– Не надо драться! Боже, ты как пятилетний ребенок.
– Я покажу тебе пятилетнего ребенка!
Я попыталась освободиться, но Себастьян подался вперед, и я потеряла равновесие.
Каким-то образом (и я никогда не пойму, каким) мы оказались опасно близко. Мои ноги спутались с его ногами, и я почти лежала на нем. Наши глаза оказались рядом.
Вот только Себастьян мне в глаза не смотрел.
По крайней мере, мне так показалось. Я чувствовала, что его взгляд прикован к моим губам, и от этого в животе запорхали бабочки. Казалось, время остановилось. Я ощутила каждую частичку его тела, с которой соприкасалась. Его рука все еще обвивала мою талию, а бедро прижималось к моей ноге. Футболка Себастьяна оказалась под моей ладонью, и я почувствовала его крепкую грудь.
– Я брежу? – переспросил он хриплым голосом.
Я вздрогнула.
– Да.
Себастьян поднял руку и осторожно убрал с моего лица прядь волос. В эту секунду я перестала дышать. Его рука все еще оставалась на моем затылке. Прошло несколько секунд, всего несколько ударов сердца, и он издал звук, который я никогда раньше не слышала. Звук был хриплым и низким и, казалось, исходил из самой глубины его души. И тогда я не задумываясь опустила голову…
И поцеловала его.
Глава 6
Поцелуй был настолько легким, что скорее напоминал шепот возле губ. Я едва могла поверить в случившееся. Но это произошло, и Себастьян все еще обнимал меня за талию. Его вторая рука так и оставалась на затылке, теребя пряди моих волос.
Его рот находился так близко, что я чувствовала каждый его вдох. Не уверена, что в тот момент я дышала, но пульс мой колотился неистово. Я хотела поцеловать его снова и чтобы он сделал то же самое. Это все, что мне было нужно. Но удивление меня обездвижило.
Себастьян наклонил голову вбок, зацепив носом мой. В тот момент я осознала, что все-таки дышала, поскольку сделала неглубокий вдох. Неужели он хотел меня поцеловать? И в этот раз поцелуй будет страстным и глубоким?
Внезапно Себастьян отстранился. Не успела я осознать, что произошло, как вдруг оказалась сидящей рядом с ним на траве. Мы больше не касались друг друга. Я начала что-то говорить, но не нашла нужных слов. Мозг просто отключился.
А потом внезапно до меня дошло, что сейчас случилось.
Себастьян меня не поцеловал.
Это сделала я.
Я поцеловала его и в какой-то момент решила… что он хотел ответить взаимностью. Все казалось именно так. Но Себастьян этого не сделал.
Он сбросил меня на траву.
Боже, что я наделала?
Кровь застыла в жилах от всех мыслей, которые пронеслись в голове. Я открыла рот, хотя понятия не имела, что сказать.
Себастьян, весь бледный, вскочил на ноги, сильно сжав челюсти.
– Черт. Извини меня.
Я закрыла рот. Он только что извинился за то, что я его поцеловала?
Себастьян поднял кепку с земли, натянул ее на голову и сделал шаг назад, даже не взглянув на меня.
– Это не… это случайность, верно?
Я посмотрела на него. Он серьезно? Ответа у меня не нашлось, ведь, по моему мнению, поцелуй не был случайным. Задыхаясь от жаркого воздуха, я сосредоточилась на ярко-зеленой траве и, прокрутив в мыслях его слова, стиснула пальцы. Острая боль вспыхнула в груди и переместилась к животу, обволакивая все внутренности подобно густой смоле.
– Я, хм, забыл, что должен встретиться с тренером перед обедом, – пробормотал Себастьян, поворачиваясь боком. – Нам пора возвращаться.
Это ложь.
У меня не было в этом сомнений.
Он просто хотел сбежать. Я неглупая, но, черт, его слова меня ранили, потому что не помню, чтобы когда-нибудь Себастьян хотел от меня избавиться.
Боль из груди перешла в горло, отчего мне показалось, что я задыхаюсь. Я была так сильно смущена, что на лице выступила испарина.
Боже.
Мне вдруг захотелось прыгнуть в озеро и утонуть.
Я молча поднялась на ноги и смахнула с шорт траву. По дороге к машине мы не разговаривали, и, проклятье, как же мне хотелось заплакать. В горле пересохло. Глаза жгло. Мне потребовалась вся имевшаяся выдержка, чтобы не разреветься прямо перед ним. Сердце содрогнулось с такой мощью, что я испугалась: вдруг оно по-настоящему разобьется.
Как только мы оказались в салоне, я пристегнулась и сосредоточилась на том, чтобы дышать ровно. Мне нужно было продержаться до дома. Это все, что от меня требовалось. Там я могла свернуться калачиком в постели и рыдать, как обиженный ребенок.
Себастьян повернул ключ зажигания, и двигатель с грохотом ожил. Заработало радио, и послышалось тихое и невнятное бормотание.
– У нас все в порядке? – спросил он напряженным голосом.
– Да, – хрипло ответила я и кашлянула, – конечно.
Себастьян не ответил, и в течение нескольких секунд я все еще чувствовала на себе его взгляд, но не стала на него смотреть. Просто не могла. Ведь боялась заплакать.
Себастьян переключил передачу и выехал на дорогу.
О чем я думала? Я еще никогда не переходила от чувств к действиям. Раньше у меня хорошо получалось себя контролировать. Но теперь я его поцеловала.
Я хотела перемотать время, повернуть его вспять, чтобы снова пережить эти короткие секунды, ведь у меня никогда больше не будет возможности повторить их. Мне хотелось вернуться к тому моменту и не целовать его, ведь это была большая… нет, огромная ошибка. Неожиданно я осознала, что наша дружба и наши взаимоотношения больше никогда не будут прежними.
* * *
К утру среды у меня болели голова и глаза, хотя я не плакала. Я думала, что слезы одолеют меня, особенно прошлым вечером, когда за ужином пыталась осилить тефтели. Мама заметила, что мне плохо, однако я выкрутилась, соврав, что устала после тренировки. Позже я даже не смогла читать. Лежала в кровати, свернувшись калачиком, и смотрела на балконные двери в жалком ожидании, что Себастьян появится или напишет СМС. Я ждала от него каких-то действий, хоть чего-нибудь. Но ничего не происходило.
Обычно я не обращала на это внимания. Летом мы и так не каждый день общались. Но после того, что случилось на озере, все стало иначе.
Жжение в горле и глазах не проходило, но слезы не появлялись. Среди ночи я вдруг поняла, что не плакала с тех пор, как ушел папа. От этого мне захотелось расплакаться еще сильнее. Но почему слез так и не было?
Мне удалось лишь вызвать адскую головную боль.
Хорошо, что в четверг не было тренировки, иначе она бы закончилась очередной заслуженной лекцией. Когда мама ушла, я легла на кровать и взглянула на потрескавшийся потолок, проигрывая в мыслях сцену на озере, вплоть до того момента, когда все пошло наперекосяк и я поцеловала Себастьяна.
Хотелось притвориться, что этого не было.
Раньше подобная тактика всегда срабатывала.
Я до сих пор делала вид, что отца не существовало.
Но, когда проснулась утром в четверг и поняла, что Себастьян ко мне не приходил и никаких сообщений от него я так и не получила, решила с кем-нибудь посоветоваться. Я не знала, что делать и как с этим справиться, и вряд ли меня внезапно настигло бы озарение, так что я написала девочкам, что мне нужно поговорить. Знала, они поймут всю срочность, когда увидят, что причина в сообщении не указана.
Эбби и Меган пришли, как только смогли. Уверена, Дари тоже примчалась бы, если бы находилась в городе.
Меган сидела на кровати, подогнув под себя длинные ноги. Ее светлые волосы были распущены и спадали на плечи. Эбби расположилась в компьютерном кресле и выглядела в точности как я: будто просто вскочила с кровати и быстро схватила спортивные штаны и майку.
Сжимая в руках пачку «орео», которую принесла с собой Меган, я представила им краткое изложение истории. Пока рассказывала, проглотила три или даже пять печенюшек. Ладно, десять. И все еще планировала расправиться с оставшимися спагетти и тефтелями после ухода девочек.
– Хочу сказать, я всегда знала, что ты влюблена в Себастьяна, – объявила Меган.
Я открыла рот, не понимая, как еженедельная лекция о поисках будущего папы моих детей могла быть связана с влечением к Себастьяну.
Меган продолжала:
– Я подозревала, что ты давно одержима этим парнем, но продолжала читать тебе нотации в надежде, что ты в этом признаешься.
Я не понимала хода ее мыслей, совсем.
– Я тоже догадывалась, – сообщила Эбби. – И когда мы разговаривали в последний раз, даже упомянула об этом.
– Неудивительно, что вы с Андре расстались, – добавила Меган. – Ты хотела по-настоящему полюбить его, но не могла, потому что тебе очень нравился Себастьян.
Меган была права. Я действительно хотела полюбить Андре, и он мне нравился. Просто… мое сердце было не с ним, и это самая глупая причина, по которой я решила с ним переспать. Подумала, если мы переведем наши отношения на следующий уровень, то, возможно, мои чувства изменятся. Этого не произошло. Я лишь окончательно осознала, что наши встречи пора заканчивать.
Я принялась расхаживать по комнате перед шкафом.
– Почему вы молчали, если все было настолько очевидно?
– Думаю, ты не хотела об этом говорить, – пожала плечами Меган.
Эбби кивнула.
– Ты вообще ни о чем не любишь разговаривать.
Я хотела опровергнуть ее слова, но… она была права. Чертовски права. Точно так же я вела себя с Себастьяном: всегда его слушала, но сама ни о чем не рассказывала. Я могла часами думать о чем-то, но никогда не высказывала мысли вслух.
– Давай сразу перейдем к делу. Я в полном замешательстве, – возмутилась Меган. – Ты сказала, Себастьян издал этот звук, – и я знаю, о каком звуке ты говоришь. Он тебя не отпускал. А звук означал, что ему это нравилось.
Сжимая и разжимая руки, я беспокойно вышагивала перед своей кроватью.
– Мне тоже непонятно. О чем я вообще думала? Все было отлично. Он вел себя как обычно, мы дурачились…
– Дурачились? – переспросила Меган.
Я устремила на нее свой взгляд, и она тут же вскинула руки.
– Слушай, я лишь хочу убедиться, что ты описала полную картину произошедшего.
– Не так дурачились, как ты себе это представила, – ответила я, потирая виски. – Я в шутку хотела ударить его по руке, но он схватил меня за запястье. В следующую секунду я уже очутилась у него на коленях, и мы… просто смотрели друг на друга.
– И тогда ты его поцеловала? – Эбби скрестила ноги. – Был только один поцелуй?
Закрыв лицо руками, я кивнула.
– Быстрый поцелуй в губы. Я даже не уверена, что это вообще можно считать поцелуем.
– Быстрый или нет, поцелуй – это поцелуй, – заявила Эбби.
– Даже не знаю, – Меган вытащила печенье из упаковки, валявшейся рядом с ней. – Существуют разные виды поцелуев. Бывает быстрый поцелуй в губы, а бывает более продолжительный поцелуй с закрытым ртом или… Подождите, зачем я объясняю вам виды поцелуев? Никто ведь в этой комнате не является участником парада девственниц. Вы сами знаете, какими они бывают.
– Боже мой, – простонала я.
Эбби закатила глаза и покачала головой.
– Обычно мне сложно соревноваться с тобой в выражениях, но «парад девственниц»? У меня нет слов…
Засунув в рот целое печенье, Меган заговорила.
– Значит, ты поцеловала быстро и без языка, а потом сдрейфила?
Я снова принялась вышагивать по комнате.
– Да, так и было.
Меган взяла салфетку и стерла с губ маленькие крошки.
– Он поцеловал тебя в ответ?
– Нет. Я думала, что поцелует, но он не стал.
– А что он делал? Просто лежал, пока ты находилась сверху? – Эбби подняла брови.
– В общем-то, да, – кивнула я, съежившись.
Девушки обменялись взглядами, и Меган потянулась за очередным печеньем.
– Я не удивлена, что ты его поцеловала. Ты жаждала его с тех пор, как поняла, что у парней есть пе…
– Знаю, когда он начал мне нравиться больше, чем друг. Но не знаю, почему.
– Вероятно, потому что ты анализировала чувства, вместо того чтобы испытывать их. – Эбби откинулась на спинку стула. – Это то, чем ты обычно занимаешься: обдумываешь и зацикливаешься, пока не происходит нечто удивительное.
Я хотела поспорить, но Эбби оказалась права. Я так и делала, постоянно.
– Может, так оно и есть, но давайте мы в другой раз обсудим недостатки моего характера.
На лице Эбби мелькнула улыбка.
– Конечно.
– Ты застала его врасплох, – предположила Меган, – поэтому он и испугался.
– Думаешь, в этом причина?
– Может быть. Я имею в виду, вы с Себастьяном всегда были друзьями. Даже если он влюблен в тебя, это могло его ошарашить. – Она перекинула волосы через плечо. – Ты ему что-нибудь сказала? Подожди, не отвечай. Знаю: ты ничего не произнесла.
Я поджала губы.
Меган подняла руки.
– Не хочу грубить, просто пытаюсь объяснить. Раз ты ничего не сделала и не сказала, то, вероятно, Себастьян решил: ты думаешь, что совершила ошибку. – Она переглянулась с Эбби. – Правильно?
– Ну… – Та облокотилась на подлокотник кресла. – Ладно. Ты же знаешь, что я тебя люблю, да?
Кажется, сейчас она скажет то, что мне не понравится.
– Да.
– Хочу кое-что предположить, о чем стоит подумать, – начала Эбби, тщательно подбирая слова. – Ты поцеловала Себастьяна. Предположим, это был не просто дружеский поцелуй, ведь в губы целуются люди, которые хотят большего, чем оставаться просто друзьями.
– Согласна, – вмешалась Меган. – Иначе все было бы слишком сложно.
– Ты поцеловала его, и теперь Себастьян знает, что он нравится тебе не просто как друг. То есть существуют две вероятности. Первая заключается в том, о чем сказала Меган: ты застала его врасплох, он странно отреагировал и теперь прячется в углу.
Я не могла себе представить, чтобы Себастьян прятался в углу.
– Второй вариант: ты поцеловала его, а он решил, что это неправильно, и, когда ему стало неловко, как можно быстрее ушел, а теперь надеется, что ты об этом забудешь.
Черт.
Я подошла к балконным дверям.
– И он жалеет, что я это сделала?
– Что ж… – она прикусила нижнюю губу, – у Себастьяна никого нет. У тебя – тоже. У вас много общего. Вы оба привлекательны…
– Я бы тебя отжарила, – прокомментировала Меган.
– Спасибо, – ответила я, хрипло смеясь.
– Вы оба так много знаете друг о друге. Но подумай сама: если бы ты поцеловала его и ему бы это понравилось, неужели он не поцеловал бы тебя в ответ или не сказал бы что-то другое вместо «этого не должно было случиться»?
С трепетом в сердце я отодвинула занавеску и выглянула наружу. Ветерок колыхал ветки старого клена.
Эбби права: Себастьян сказал, что произошла ошибка.
– Я действительно не могу назвать ни одной причины, по которой вы не можете быть вместе, – добавила она. – Но, мне кажется, если он влюблен в тебя, то не стал бы называть ваш поцелуй случайностью.
Такое ощущение, что в моем желудке вспенилась кислота, вызвав приступ. Как возможно настолько реально ощущать боль? Словно вскрыли грудную клетку. Я с дрожью вздохнула.
– Что мне делать? – Задернув занавеску, я повернулась лицом к девочкам.
Светлые брови Меган тут же поднялись.
– Я бы уже написала ему и спросила, в чем дело.
Стоило только об этом подумать, как меня охватило волнение.
– Я слишком труслива для подобной тактики.
– Ты не трусиха, Лина, – заверила меня Эбби. – Понимаю, почему ты этого еще не сделала. Себастьян – твой близкий друг, это очень сложно. – «Сложно» – не то слово. – Думаю, с твоей стороны было бы разумно что-нибудь сказать. Может, поинтересоваться, все ли в порядке. Это довольно сдержанно.
Меня уже от одной мысли об этом начинало тошнить.
– Я чувствую себя идиоткой.
– Почему? – нахмурилась Меган.
– Потому что… потому что я не должна на этом зацикливаться. – Я подошла к кровати и плюхнулась рядом с Меган, после чего вытащила из пачки печенье. Внутри появилось ощущение жгучей обиды. – Существуют вещи поважнее, над которыми стоит ломать голову.
– Например? – небрежно поморщилась Меган. – Мир во всем мире? Политика? Государственные долги? Уверена, список можно продолжить. Но это ведь ты смотришь новости, а я даже не знаю, по какому каналу их показывают.
Едва улыбнувшись, я покачала головой.
– Мне надо думать о выпускном классе. В этом году у меня углубленная подготовка почти по всем предметам, и расписание по волейболу будет просто зверским. Я должна получить стипендию…
– Знаешь что? Все это чушь. – Меган повернулась ко мне с покрасневшими щеками. – И что дальше? Сейчас ты думаешь о парне и говоришь с нами о нем. Знаю, у тебя в голове есть и другие мысли. Эбби тоже это понимает. Тебе не нужно ходить целыми днями и болтать об умных вещах, чтобы доказать, что ты не помешана на парнях. И мне плевать на все эти слова вроде: «Боже мой, она только о парнях и думает», потому что мы в любом случае мечтаем о них. Мы, девчонки, никогда не победим в этом соревновании.
