– Я Дарби, – представилась женщина. Она взя- ла резинку для волос, которая обвивала ее запястье, чтобы завязать волосы в высокий хвост. – Добро пожаловать!
Я открыла и тут же закрыла рот. Вот тебе и любительница кошек и вязания. Пытаясь выйти из состояния шока, я произнесла:
– Спасибо.
Карие глаза Дарби сверкнули, когда она увидела выражение моего лица.
– Хочешь попробовать? – спросила она и ткнула большим пальцем в столб.
– Э-э-э, нет, – я отрицательно покачала головой. – Но спасибо за предложение.
– Как передумаешь, дай мне знать. Я преподаю танцы на пилоне и могу показать тебе, как это делается, – Дарби повернулась к двум другим женщинам и сказала: – Продолжайте тренироваться.
Женщины продолжили кружиться. Они были значительно моложе Дарби, и я заметила, что у одной из них кожа была оранжевая, будто она израсходовала весь баллончик с аэрозольным загаром.
– Иди за мной, – сказала Дарби. Она схватила синее полотенце и обернула его вокруг шеи. Я последовала за ней, полностью очарованная тем, как ее мышцы напрягались и расслаблялись под кожей, когда она шла к крыльцу.
– Извините, что прерываю ваш урок, – произнес- ла я. – Я постучала, но никто не ответил.
Дарби махнула рукой:
– Это не проблема. Я даю уроки весь день, так что большинство людей знают, где меня найти.
У меня было так много вопросов. Мне казалось, что я сейчас лопну, если ничего не спрошу.
– Так, значит, танцы на шесте, да?
Дарби подошла к маленькому письменному столу и улыбнулась мне. Ее лицо засияло:
– Разве это не чудесно?
– Конечно, это потрясающе. Как получилось, что вы начали этим заниматься?
– О, это целая история, – сказала Дарби. – Коро- че говоря, я застала своего лживого никчемного мужа-изменщика в постели с другой женщиной и выгнала его.
Я молча кивнула.
– У него хватило наглости сказать мне, что это я виновата в том, что он изменил мне, потому что я потеряла форму, – Дарби похлопала себя по рельефному прессу. – И это после того, как я родила ему двух сыновей.
– Ублюдок, – возмутилась я. Может быть, я переутомилась в дороге, но действительно разделяла ярость Дарби по отношению к ее бывшему.
– Потом мои сыновья пытались убедить меня продать коттеджи. Эти коттеджи построил мой отец. Мне пытались внушить, что для старой леди здесь слишком много работы, я чувствовала себя старой и больной и душой, и телом. Я была очень близка к тому, чтобы продать дом и переехать к сестре, – Дарби подняла вверх большой и указательный пальцы, – но потом к нам на лето приехала одна девушка из Штатов, она была танцовщицей на шесте. Она взяла меня с собой в танцевальную студию в Килларни, и мне понравилось. Я начала ходить на занятия, становилась все сильнее и сильнее и чувствовала себя такой сексуальной. А потом приехал мой бывший, он все вынюхивал, хотел меня вернуть. И знаешь, что я ему сказала?
Я отрицательно покачала головой и ухмыльнулась:
– Что же?
Дарби наклонилась поближе и ответила:
– Я сказала ему: «Отвали», – она запрокинула голову и засмеялась, и я засмеялась вместе с ней. – Все равно как если бы я тащила на себе семьдесят килограммов обиды и злости, а потом раз! – и избавилась от них, – она щелкнула пальцами.
Я взглянула на нее. Дарби выглядела так, будто могла в любое время надрать задницу кому угодно, что было просто потрясающе.
– Да, вы выглядите просто невероятно.
– Спасибо, малышка. – Дарби протянула мне ключ с номером пять и добавила: – В любое время, когда захочешь попробовать занятия на шесте, дай мне знать. Первый урок бесплатный.
Моей первой мыслью было отказаться, однако на смену ей пришла другая: «может быть». Та Челси, которой я была семь лет назад, ухватилась бы за возможность попробовать что-то новое, и я старалась быть похожей на нее. Я кивнула:
– Ладно, ловлю вас на слове, Дарби.
– Завтрак подается в столовой с шести до девяти утра. Я готовлю его сама, это полноценный ирландский завтрак с беконом и сосисками, шоколадным и ванильным пудингами, картофельным пюре со сливочным маслом и содовым хлебом. – Она окинула меня оценивающим взглядом: – Ты ведь не на диете?
– Нет, мэм, – ответила я. – Звучит заманчиво.
Это определенно лучше простого йогурта и ломтиков манго, которые я ела сегодня утром.
– Обед и ужин постояльцы добывают самостоятельно, но могу сказать, что в пабе подают отличное рагу в йоркширском пудинге, и также полагаю, что их пюре с сосисками вполне съедобно, – сказала Дарби. Еду в пабе она хвалила неохотно и без энтузиазма. Возможно, между ними какое-то соперничество?
– Обязательно попробую.
Я не упомянула, что ранее бывала в Финнс-Холлоу и уже успела насладиться пюре с сосисками в «Вершине холма». Говорить об этом было необязательно. Я вернулась по личным причинам и не хотела ими делиться, поэтому предпочла промолчать.
– Помочь тебе обустроиться? – спросила Дарби. – Топим мы торфом, брикет лежит в камине. Нужно только зажечь спичку.
– Нет, я думаю, что справлюсь, – ответила я.
– Если понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти.
С этими словами Дарби оставила меня на крыльце и вернулась к занятиям.
Мне потребовалось время, чтобы собраться с мыслями, прежде чем снова выйти под дождь. Я раздумывала, не оставить ли все вещи в машине, но соблазн надеть чистую одежду был слишком велик. Ветер вырвал из рук входную дверь, и пришлось сделать усилие, чтобы ее захлопнуть. Порывы ветра были настолько сильны, что потоки дождя сносило в сторону. Под этим ливнем я вытащила чемодан из багажника. По счастью, промокнуть сильнее я уже не могла.
Я помчалась вниз по дорожке из гравия, идущей вдоль коттеджей. Перед каждым была веранда, на которой едва помещались два стула и ящики для цветов. В данный момент цветов там не было, но стулья остались. Я быстро поднялась по ступенькам и повернула ручку входной двери. Дверь, к счастью, не была заперта. Дождь хлестал мне в спину, я открыла дверь и ступила внутрь. Аннабель назвала бы это самой милой маленькой комнатой на свете.
Интерьер был выдержан в зеленых и кремовых тонах. Стол и два стула стояли напротив окна, выходящего на крошечную веранду, в дальней стороне комнаты был установлен камин, в котором, как и сказала Дарби, лежал торфяной брикет. Было холодно, поэтому я отыскала на каминной полке спички, разожгла огонь и пришла в восторг, когда торф загорелся и наполнил воздух своим землистым ароматом.
Когда огонь в камине согрел комнату, я осмотрела все остальное. За дверью была вполне современная ванная комната, которая заставила меня расплакаться от счастья – я так отчаянно нуждалась в душе! В комнате были комод, небольшой телевизор и мини-кухня с мини- холодильником, плитой, раковиной и шкафчиками. Это было очаровательно.
Я повесила пальто, быстро разделась и приняла долгий горячий душ, чтобы смыть дорожную пыль и усталость. Это было божественно. Горячая вода и огонь в камине были такими приятными и расслабляющими, что смена часовых поясов сразу же дала о себе знать. Я зевнула, едва не вывихнув челюсть, и достала свою любимую пижаму. Аннабель подарила мне ее на день рождения. Пижама делала меня похожей на дойную корову – она была белой, с большими черными пятнами по всему телу и с карманом спереди, напоминавшим вымя. Это был подарок-прикол, но я обожала эту мягкую теплую фланелевую пижаму, так что, выходит, я смеялась последней. Я улеглась на хрустящие белые простыни, натянула тяжелое одеяло и погрузилась в такой глубокий сон, в какой впадают только пьяницы и дети.
Когда я проснулась, мне потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, где я и что делаю. Ирландия. Колин. Я преследовала… эм-м… выслеживала своего бывшего парня. Так-то лучше. Я уютно устроилась под одеялом, думая о нашей первой встрече.
Я представляла, как Колин шагает вниз по склону холма на ферме О’Брайена, такой же крепкий и полный жизни, как и все вокруг. Солнце сияет на его рыжих волосах, делая пряди золотыми и медными. Он видит, что я его жду. Видит, как ветер треплет мои распущенные волосы и подол длинной юбки.
Так, стоп, я взяла с собой юбку? Я знала, что у меня есть мое маленькое черное платье, но это было не то же самое. Нет, я была уверена, что у меня нет юбки. Черт подери! Окей, хорошо – я представила себя в джинсах и свитере. Он видит меня и, спотыкаясь, останавливается. Мы смотрим друг на друга в течение одного лишь мгновения, не больше, прежде чем понимаем, что вот она, единственная настоящая любовь, а затем мчимся в объятия друг друга, он прижимает меня к себе и целует…
Мой телефон зазвонил, прервав мои грезы как раз в тот момент, когда я добралась до самой интересной части. Черт возьми. Я подняла его и увидела несколько текстовых сообщений, все от Эйдана, отправленных, пока я принимала душ, в дополнение к другому сообщению от Джейсона. У меня появилось странное ощущение в животе. Ничего хорошего оно не пред- вещало.
Я провела большим пальцем по экрану и ответила шефу.
– Что-то срочное, Эйдан? – спросила я. – Вы никогда не писали мне, а тут целых шесть сообщений, и теперь звоните. Что-то стряслось?
– Привет, путешественница, – отозвался Эйдан. Его голос звучал бодро, но не был ли он немного напря- женным? Я не могла сказать точно. – Как проходит поездка?
Я подумала о Дарби и ее шесте.
– М-м-м… интересно, очень интересно. Но вы не ответили на мой вопрос. Что случилось?
Я села на край кровати и убрала спадавшие на глаза волосы.
– Ничего, – ответил Эйдан. – Я просто хотел связаться с тобой до того, как тебе позвонит кто-либо еще.
Я замерла. Мое сердце бешено заколотилось. Что-то случилось с кем-то на работе? Так вот почему Джейсон писал мне эсэмэски? Что-то случилось с кем-то из моей команды?
– Все в порядке?
– Все в полном порядке, – сказал Эйдан. – Просто…
– Просто что?
Я почувствовала, как в животе у меня все сжалось. Я знала, что мне не следует так волноваться. Формаль-но я была в отпуске, но все же. Я постаралась сделать так, чтобы мой голос звучал нормально, когда я произнесла:
– Все ли в порядке с Severin Robotics?
– Я рад, что ты спросила, – сказал Эйдан. – Эй, давай перейдем в видеорежим. Я предпочитаю видеть людей, когда с ними разговариваю.
Я в смятении опустила глаза. На мне не было косметики, на голове творилось черт знает что, и я все еще была в своей коровьей пижаме. Я быстро ущипнула себя за щеки, расчесала пальцами волосы, схватила синий плед, брошенный у края кровати, и накинула его на плечи словно шаль. Я убедилась, что у меня горит подсветка и что освещение в комнате не слишком яркое, прежде чем переключиться на видеосвязь.
– А вот и она! – большое бородатое лицо Эйдана улыбнулось мне.
Я улыбнулась в ответ, несмотря на то что чувствовала себя некомфортно, общаясь с ним в пижаме. Мне очень нравился Эйдан, хоть мы и были с ним совсем непохожи. Насколько я могла разглядеть, он звонил из офиса, в окне за его спиной можно было разглядеть знакомые здания. Я ощутила острый приступ тоски по дому, который тут же подавила.
– Здравствуйте, Эйдан, – сказала я. – Итак, что там у вас происходит?
– Вообще-то, ничего такого. Разве босс не может просто так проверить, как там дела у одного из его любимых сотрудников? – спросил он.
Его взгляд скользнул в сторону. Ой-ой. Я выпрямилась.
– Эйдан, что вы хотели мне сказать, прежде чем я поговорю с кем-нибудь еще?
– Я принял решение насчет сделки по Severin Robo-tics, – ответил он. – Я знаю, что мы говорили о том, чтобы Джулия курировала ее, но, так как это будет очень крупная сумма, я думаю, нам нужен кто-то более опытный.
– Не соглашусь с вами. Джулия более чем готова к этой сделке. Она была со мной на каждом этапе планирования и исполнения. Кто еще, если не она?
Я замерла. В животе у меня засверлило чувство страха. Я поднесла телефон к лицу, пытаясь разглядеть выражение лица Эйдана. В его глазах было чувство вины. Я могла только догадываться, что он думает, глядя на меня. Он должен был понять, насколько сильно я расстроена.
– Вы же не сделали этого? – спросила я.
– Не сделал чего?
– Вы ведь не передали Найтли эту кампанию.
Эйдан не ответил, и все стало понятно без слов. Я вскочила на ноги. Плед упал с моих плеч, когда я стала расхаживать по комнате. Я опустила руку с телефоном вниз, и Эйдан получил фантастический вид на прекрасный деревянный пол моего коттеджа. Но мне было все равно. Мне нужна была минута, чтобы собраться с мыслями.
Месяцы и недели работы пролетали у меня в голове. Встречи, предложения, попытки пробиться через лю- дей Северина напрямую к нему, пока безуспешные, – все это я делала для того, чтобы убедить его подумать о крупном пожертвовании в размере 10 миллионов долларов в пользу «Американского онкологического общества». Я работала на износ ради этой сделки.
Я подняла телефон и посмотрела на Эйдана, он, казалось, медитировал, пока я осмысляла информационную бомбу, которую он только что на меня сбросил.
– Как вы могли? – спросила я. Эйдан открыл рот, чтобы заговорить, но я не дала ему шанса. – У него нет квалификации, – сказала я, – у него нет необходимых навыков. Вы могли бы поставить на эту роль кого угодно, но выбрали именно его. Это какая-то привилегия для белых мужчин?
– Челси, ты же меня достаточно хорошо знаешь.
Его тон был укоризненным, и я знала, что я заслужила его. У Эйдана не было расовых и гендерных предрассудков, и он всегда продвигал лишь тех, кто это заслужил. Именно поэтому я не могла понять, как он мог передать руководство этой кампанией Джейсону. По моему не очень-то скромному мнению, Джейсону для этого не хватало квалификации.
– Вы правы, – вымолвила я. – Прошу прощения.
– Честно говоря, потому что Джейсон – единственный сотрудник того же уровня, что и ты. Кроме того, у него есть талант заставлять сработаться вместе тех людей, которые обычно этого сделать не могут, – сказал Эйдан. – Это очень крупная сделка, и она потребует максимум усилий от каждого. Джейсон умеет управлять людьми так, как не может Джулия. Она слишком осторожна. Мне нужен лидер, а вы с Джейсоном – лучшее, что у меня есть, и ты сейчас в Европе.
– Я не согласна. Здесь нужен тот, кто вникает во все и ориентирован на задачу, – возразила я. – Это не Джейсон. Он может только вбрасывать идеи.
– Челс… – Эйдан попытался прервать меня.
– Нет, я серьезно, – продолжила я. – Он настоя- щий Том Сойер. Из достоверных источников я знаю, что он заставляет Лиз из бухгалтерии составлять для него числовые таблицы, потому что математика слишком сложна для него. Николь из отдела маркетинга добавляет туда красивые графики, а его правая рука Блейк собирает все это воедино. Все, что делает Найтли, – это ставит на отчетах свое имя и с шиком преподносит их начальству.
– Челс… – снова попытался Эйдан.
– Эйдан, я уверяю вас, что такой подход не сработает с Северином, – сказала я. – Этот человек – признанный гений. У Найтли есть внешность и обаяние, и обычно это работает, но Северин сразу же его раскусит, и тогда…
– Челси! – наконец перебил меня Эйдан. – Достаточно.
Он выглядел огорченным, и я почувствовала, как у меня внутри все опустилось. Ох-ох.
– Он сейчас там, вместе с вами, не так ли? – спросила я.
Эйдан наклонился к компьютеру и развернул мо- нитор так, чтобы он был обращен в сторону стола для посетителей. Джейсон ухмыльнулся мне, погрозив пальцем.
– Том Сойер, да? – спросил он и, склонив голову набок, протянул: – А я всегда думал, что больше похож на Гекльберри Финна.
– Пожалуйста, поверни меня обратно к Эйдану, – попросила я. Я отказалась извиняться, хотя мое лицо пылало и я была совершенно подавлена. Ну, по крайней мере, он упомянул только об оскорблениях.
– Что это? Ты опять назвала меня красавчиком? Или я все-таки обаятельный? – Джейсон приложил ладонь к уху, как будто не расслышал. – Я не мог ничего разобрать сквозь твои стиснутые зубы.
Он с минуту изучал меня.
– Черт, Мартин, ты выглядишь ужасно, – прищурившись, добавил он. – Это что у тебя… – он плотно сжал губы, но это не сработало, и через секунду плотину прорвало и он расхохотался. – Серьезно? Пижама с коровой? Нет, ну в тебе и так-то секса не больше, чем в холодных макаронах, но это уже слишком даже для тебя.
– Полегчало? – спросила я. – Можешь оскорблять меня сколько угодно. Обидно, наверное, услышать о себе правду?
– Правду? – его глаза расширились, а затем сузились. – Если я умею делегировать задачи, а ты – нет, это не значит, что я работаю меньше, чем ты. Я просто лучше распоряжаюсь своим временем.
– Ну, если «счастливый час» в баре в пятницу – это твоя самая важная встреча на неделе, то, думаю, так и есть.
– Вот только не надо меня осуждать просто потому, что у меня есть личная жизнь, а у тебя – нет, – сказал он. – Тебе стоит попробовать. Возможно, ты перестанешь быть такой…
– Джейсон! Челси! – перебил Эйдан. – Достаточно.
Монитор повернулся, и я снова увидела Эйдана. Глаза у него были дикие, а лицо покраснело – от Эйдана с его дзенским спокойствием и позитивным подходом я такого не ждала.
В другое время я бы сказала, что мне жаль. Но передать Найтли мою кампанию? Я не собиралась извиняться за то, что сказала. И когда этот идиот все испортит, я не буду об этом жалеть. Нет, я не буду жалеть; я буду в ярости!
– Хорошо, – Эйдан ущипнул себя за переносицу. – Я понимаю, что вы не всегда сходитесь во взглядах, но нужно помнить, что мы все в одной команде и это самое большое корпоративное пожертвование, на которое мы когда-либо могли рассчитывать. Десять миллионов. Это может создать прецедент, и я не хочу все потерять, потому что вы двое не можете взять себя в руки и работать вместе.
Я выпустила с трудом сдерживаемый вздох и услышала, что то же самое сделал и Найтли на заднем плане. Эйдан тоже вздохнул.
– Послушайте, я прошу вас обоих как профессионалов отложить свои личные чувства в сторону, пока мы не закроем эту сделку. Я бы вмешался и сделал все сам, но сейчас я просто не могу.
Что-то не то было в его тоне. Я почувствовала, как волосы у меня на затылке встали дыбом. Эйдан никогда ни от чего не отступал. Он управлял корпоративными пожертвованиями и фандрайзинговыми кампаниями в течение многих лет, привлекая миллионы там, где другой не выпросил бы и цента. Это было на него непохоже.
– В чем дело, Эйдан? – спросила я. – Вы можете сказать мне, и никто больше об этом не узнает – вы это знаете.
– Я тоже никому не скажу, – согласился Джейсон.
Монитор компьютера снова повернулся, и теперь я могла видеть и Эйдана, и Джейсона. Я взглянула на Джейсона и заметила, что сегодня он был одет в темно-серую рубашку, отчего его глаза приобрели штормовой оттенок серого. Впрочем, какая разница. Он не смотрел на меня, однако хмуро и довольно напряженно смотрел на Эйдана, что заставляло меня еще больше нервничать.
– Я расскажу вам обоим. Правда в том, что… у меня диагностировали рак легких второй стадии – чертовы сигареты, которые я курил в юности, дали о себе знать, – и я просто не знаю, как все сложится в ближайшие несколько месяцев. Поэтому я прошу вас двоих взяться за это дело вместе – ради меня.
На мгновение воцарилась тишина, пока мы переваривали эту новость. Я была потрясена настолько, что лишилась дара речи. Думаю, то же самое произошло и с Джейсоном. Он пришел в себя первым.
– Можете на меня рассчитывать, – сказал он. – Я сделаю все, что потребуется.
Я уставилась на лицо своего босса и учителя на крошечном экране моего телефона. У Эйдана был рак легких. Второй стадии. Это означало, что опухоль проникла либо в грудную полость, либо в лимфатические узлы. Это нехорошо. Но это только вторая стадия. Это лучше, чем третья и четвертая, верно? Все еще поддается лечению, ее еще можно победить.
– Дыши, Челси, – сказал Эйдан.
Я даже не подозревала, что все это время сидела не дыша.
– Как давно вы об этом узнали? – спросила я. В принципе, это не имело особого значения, но если бы шеф сказал мне об этом в своем офисе в тот день, когда я пыталась уволиться, я бы, скорее всего, не ушла. Знал ли он об этом тогда?
– Несколько недель назад, – ответил он. Значит, он знал и все-таки отпустил меня. – И да, ирония в том, что я работаю в АОО и у меня диагностировали рак.
Я изучала его лицо. Может, он похудел? Да, это так. Как же я не заметила? Борода. За этой растительностью трудно было оценить его состояние.
– Могу я рассчитывать на тебя, Челси? – спросил Эйдан. – Ты продолжишь работать с Джейсоном в качестве консультанта?
– Конечно. Я всегда готова помочь, если это необходимо, – ответила я.
– Спасибо, – Эйдан выдохнул, не скрывая своего облегчения. Он улыбнулся мне, а потом Джейсону.
– И кто знает, может быть, вы двое научитесь получать удовольствие от совместной работы.
Я взглянула на Джейсона. На его лице отразилось такое же сомнение, как и на моем. О, мы сделаем это для Эйдана, и это будет потрясающе, потому что я чертовски уверена в предстоящем успехе, но ни один из нас не собирался наслаждаться процессом.
– Я получил файлы по Северину от Джулии, – сказал Джейсон. – Я просмотрю их сегодня вечером, а завтра мы поговорим об этом. У меня есть несколько вопросов о том, как ты оцениваешь доходность инвестиций.
Я открыла рот, чтобы спросить, какие именно вопросы могут возникнуть, если все было тщательно учтено в этих самых документах, но промолчала. Вместо этого я кивнула и произнесла:
– Отлично. Поговорим с тобой завтра… Гекльберри.
Надо отдать должное Найтли, он рассмеялся. Это был хороший смех, глубокий и звучный. Затем он подмигнул мне и, как обычно, с важным видом поднялся со своего места. Прежде чем выйти из кабинета, он пожал Эйдану руку и попросил дать знать, если ему что-нибудь понадобится. Эйдан подождал, пока за ним закроется дверь, и повернул монитор так, чтобы остались только он и я.
– Джейсон отлично подойдет для этой работы, – сказал он. – Вот увидишь.
Я сомневалась в этом, но не собиралась ничего говорить, особенно теперь, когда знала, что Эйдан болен. Сейчас самым важным для меня было снять все заботы с Эйдана, чтобы лишний раз его не тревожить.
– Я уверена, что все будет хорошо. Мы справимся, не волнуйтесь.
– Спасибо, Челси. Я знал, что могу на тебя рассчитывать, – сказал он. – Так, значит, пижама с коро- вой, да?
– Не начинайте. Это подарок от сестры, и она очень удобная.
Он рассмеялся, и от этого звука у меня заныло в груди.
– Эйдан, вы же сказали бы мне, если бы мне нужно было немедленно вернуться домой, не так ли?
Он ласково улыбнулся:
– Конечно, я бы так и сделал.
Я тяжело на него посмотрела.
– Я обещаю тебе. А теперь пойди выпей пинту пива в пабе или, еще лучше, рюмку виски, попади в какую- нибудь передрягу и снова найди свой смех. Я скучаю по тебе.
– Но я ведь уехала всего несколько дней назад, – сказала я.
– Да, но без тебя в офисе все по-другому, – голос у него был сердитый. – Так что найди себя и сразу домой, хорошо?
Я улыбнулась:
– Окей.
Мы закончили наш разговор, и я бросила телефон на кровать. Я закрыла лицо рукой, пытаясь осознать новость о болезни Эйдана. К горлу подступил ком, глаза наполнились слезами, но я отказывалась плакать. Я загнала свои чувства как можно глубже. С ним все будет в порядке. Это была ранняя стадия болезни. И Эйдан не был идиотом. Он получит самый лучший уход и будет бороться с болезнью всеми силами.
Я прошлась по своему маленькому коттеджу и подошла к окну с видом на холмы. Я отодвинула плотную белую хлопчатобумажную занавеску с декоративными вырезами и заметила, что сильный дождь прекратился, но с неба свисал густой туман. Холмы зеленым морем тянулись до самого горизонта, и где-то там осталась девушка, которой я когда-то была. Я просто должна была найти ее – как можно скорее.
В данный момент это казалось невозможным. Новости Эйдана потрясли меня, и я начала волноваться. Что, если Эйдану на самом деле хуже, чем он говорил? Что, если его лечение не сработает? Что, если я не успею вернуться к нему вовремя? Что, если я буду скитаться по Европе, когда он будет нуждаться во мне? Что, если он умрет, как умерла моя мать?