Джеки Браун
Всё позволено
Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.
Это издание опубликовано с разрешения «Арлекин Энтерпрайзиз II Б.В./С.а.р.л.».
Иллюстрация на обложке используется с разрешения «Арлекин Энтерпрайзиз II Б.В./С.а.р.л.».
Товарные знаки Harlequin и «Арлекин» принадлежат «Арлекин Энтерпрайзиз лимитед» или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.
Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.
The Daddy Diaries
© 2011 by Jackie Braun Fridline
«Всё позволено»
© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2012
© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2012
Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав.
Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя.
Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.
* * *
Пролог
Джейк Маккейб сжал кулак. Ему хотелось стукнуть по чему-нибудь – от боли и безысходного отчаяния. Но если он даже разобьет руку до крови, вряд ли ему это поможет. Поэтому он расслабил кисти – настолько, чтобы взять шариковую ручку и открыть тетрадь. Там было лишь одно предложение, написанное пару месяцев назад, когда штатный психолог порекомендовал ему вести дневник для того, чтобы дать выход эмоциям.
«Это чепуха, – было написано в нем. – Не понимаю, как вся эта писанина может что-нибудь изменить».
Но теперь, однако, когда Джейку нанесли новую рану, он написал слова, которые не в силах был произнести вслух. Конечно, он и сейчас не обретет спокойствия, потому что это невозможно. Но оказалось, что психолог был прав насчет потребности в отдушине. Слова полились горьким потоком. Один абзац, затем второй, написанный стремительным почерком…
А потом Джейк уронил голову на стол и зарыдал. Первое предложение тут же превратилось в расплывчатое пятно. Но это не имело значения – он будет долго помнить написанные только что слова, даже после того, как затихнет гнев, бушующий в его груди:
«Сегодня Миранда убила нашего ребенка».
Глава 1
Машину несколько раз развернуло на занесенной снегом дороге, пока она не врезалась в сугроб с такой силой, что сработала подушка безопасности. Каролин Франклин Венделл, с трудом оторвав пальцы от руля, дрожащей рукой провела по лицу. В течение этих ужасных и, как ей показалось, бесконечных секунд у нее перед глазами пронеслась вовсе не ее жизнь. Это была жизнь ее сына. Она представила себе, какая жуткая участь ждет Кэбота, оставленного на попечение отца и бабушки.
Кара взглянула на поле, занесенное снегом. Капот ее маленького автомобиля был зарыт в снег на обочине. Но жизнь ее свернула с ровной дороги задолго до того, как она врезалась в этот сугроб. Все пошло кувырком с тех пор, как четыре года назад Кара по глупости вышла замуж за Трумэна. Сейчас она отказывалась в это верить – в то, что ошибку, сделанную ею, уже невозможно исправить.
Утром она еще лелеяла надежду, что все-таки сможет найти способ избавиться от этого кошмара. Не ради себя, а ради Кэбота. Сын был единственной радостью в ее браке – он стал наследником одной из самых влиятельных и могущественных семей Новой Англии.
Сердце ее тяжелым молотом стучало в груди, а руки и ноги все еще дрожали. Кара прижалась лбом к рулю, обтянутому искусственной кожей, и признала свое поражение. Трумэн оказался прав. Она не может от него уйти.
«Я делаю это ради тебя. Ты нуждаешься во мне, Каролин».
Сколько времени она просидела так, Кара не знала. Автомобиль начал остывать. Кара заметила пар собственного дыхания, и ее пальцы, несмотря на теплые перчатки на меху, стали коченеть от холода. Она достала из сумки мобильный телефон. В конце концов надо позвонить мужу и сообщить о задержке, а также, если нужно, умолять его об отсрочке. Она никогда никого не умоляла, но здесь речь шла о ее сыне!
Кара открыла телефон и секунду смотрела на фото своего сына. Он улыбался, счастливый и беззаботный, как и все дети. Она прикоснулась пальцем к дисплею, а затем нахмурилась – телефон не работал.
С трудом открыв дверцу автомобиля и сразу провалившись по колено в снег, Кара высоко подняла телефон, покружилась на месте. Никакого сигнала.
Сунув трубку в карман куртки, она выругалась. Тихое ругательство улетело прочь вместе с холодным снежным воздухом.
Остается лишь ждать случайной помощи. Хотя маловероятно, что еще какой-то ненормальный выедет на машине в такую погоду. Ее саму заставило отправиться из дому лишь отчаяние. Кара взглянула на дорогу – в том направлении, откуда она приехала. Она проезжала заправочную станцию, когда свернула с главной дороги. Заправка находилась в трех-четырех милях отсюда. На ней были сапоги из тонкой кожи и на высоких каблуках. Они явно не годились для столь сурового марша по заснеженной дороге.
Кара взглянула в другую сторону. Что там впереди, куда она направлялась?
Скорее всего, лишь снег и клены по обеим сторонам дороги, и больше ничего. Да, ей удалось уцелеть в аварии, но, если взглянуть правде в глаза, она все еще находится в опасности. Слезы навернулись на глаза, и Кара почувствовала, что ее охватывает паника. Что ей делать? У нее была назначена встреча, на которую нельзя опаздывать!
Вдали раздался какой-то звук. Звон колокольчиков? Нет, это просто ветер или вообще плод ее воображения. Через секунду, однако, из-за поворота дороги показался мужчина верхом на лошади. Поля его шляпы и широкие плечи были занесены снегом. «Мне это просто привиделось», – решила Кара, когда мужчина приблизился и стали видны жесткие черты его лица: глубоко посаженные глаза, выступающие скулы и темная щетина на подбородке.
Колени Каролин подогнулись, и она опустилась в снег.
Она, наверное, умирает…
Не снимая перчатки, Джейк протер рукой глаза, увидев эту женщину. Она была видением, не иначе. Никто в здравом уме не выйдет из дому в такую жуткую погоду. Он отправился на прогулку лишь для того, чтобы избавиться от бурлившего в нем гнева. И ему хватило ума сесть на лошадь. Это животное знало дорогу домой гораздо лучше, чем он.
Увидев, что женщина упала, Джейк на ходу соскочил с седла и, утопая в снегу, помчался к ней. Склонившись над женщиной, он с трудом сдержал желание взять ее на руки.
Защитить и уберечь.
Давным-давно эти слова были частью его ежедневной молитвы. Но теперь Джейк о них почти забыл.
– Леди, эй, леди! – Сквозь завывание ветра голос его прозвучал резко и грубо. – С вами все в порядке?
Она взглянула на него потухшим взором, со страхом и отвращением. Он не был уязвлен. Люди часто его пугались. Но затем она сделала нечто, что потрясло Джейка до глубины души. Прикоснувшись дрожащей рукой к его щеке, она спросила:
– Вы. ангел?
Этот вопрос привел его в замешательство. В последний год его как только ни называли. Но ангелом – никогда.
– Не имею к нему никакого отношения.
– Я думала.
– Вы ушиблись?
Она заморгала:
– Думаю, нет.
– Голова, руки-ноги целы? – Он взглянул на машину и увидел сдувшуюся подушку безопасности. Подушка спасла ее от серьезных травм, но это не означало, что женщина вовсе не ушиблась.
– Со мной все в порядке! – Желая это доказать, она, хотя и с трудом, встала на ноги.
Джейк поднялся вместе с ней. Женщина оказалась выше, чем он предполагал, учитывая ее хрупкое телосложение. Макушка ее головы почти касалась его дважды сломанного носа. Он не видел ее ног из-за сугроба, но мог поспорить, что она была на каблуках – высоких и непрактичных. Впрочем, вся ее изысканная одежда была такой. Хорошо, что он оказался здесь. Еще один час на пустынной дорогое – и ей пришлось бы очень плохо.
«Ты нужен людям, Джейк».
– Но вот с машиной – совсем другое дело, – сказала она. – Я не знаю, что с ней, но ее явно надо отвезти в ремонт.
«Люди рассчитывают на твою помощь, Джейк».
Он еще раз взглянул на крошечный автомобильчик. Возможно, он расходует мало бензина, но это единственное его преимущество. Тон Джейка был гораздо грубее, чем он сам того хотел:
– Вы называете это машиной? Скорее это игрушка, а не машина.
Женщина рассмеялась, но смех ее был скорее истеричным, а не радостным.
– Да, это машина! Вы не знаете, есть ли здесь поблизости автосервис? И работающий телефон? Мой мобильный не ловит здесь сигнал. Мне надо вызвать эвакуатор.
– Вы можете позвонить из гостиницы.
– Гостиницы? – Вздохнув, она явно повеселела. – Здесь неподалеку есть гостиница?
Джейк кивнул:
– В полумиле отсюда.
– Вы не знаете, есть ли там свободные номера? – Женщина схватила его за руку. – Пожалуйста, скажите «да»!
Джейк, сглотнув комок в горле, на секунду утонул в глубине ее карих глаз.
– Я уверен, что для вас что-нибудь найдется.
На самом деле гостиница была закрыта для постояльцев, но на этой неделе Джейку все-таки пришлось пустить в нее гостей. Теперь он был вынужден развлекать всю свою семью, и именно это заставило его в такую ненастную погоду выйти на улицу.
Его родители, брат, его жена и их дети явились совсем неожиданно, без всякого приглашения. И Джейк уже находился с младшим братом на ножах. Вот и сейчас он ушел, чтобы не ляпнуть в сердцах того, о чем потом мог сильно пожалеть.
– Слава богу! – сказала женщина. – Я. Могу я попросить вас отвести меня туда? – Взгляд ее упал на лошадь. Несмотря на сильную метель, Бесс терпеливо стояла в стороне.
– Буду счастлив.
В голосе его, однако, не было особой радости, и женщина, судя по ее лицу, это заметила:
– Вы сказали, что гостиница всего лишь в полумиле отсюда. Я… Я могу дойти до нее пешком. – Она сделала несколько неловких шагов по глубокому снегу.
– Да, действительно, – хмыкнул Джейк. – Черт возьми, леди, вам повезет, если вы не окоченеете до смерти уже через десять ярдов.
Повернувшись, она взглянула на него. В этих карих глазах теперь вспыхнул огонь, и щеки разгорелись, но не только от пронзительного ветра.
– Не надо считать меня беспомощной! Я отказываюсь ею быть!
Этот крик разнесся по вершинам кленов, и даже несколько снежных хлопьев упало с их ветвей. «Она не беспомощная, – подумал Джейк. – Она просто в отчаянии».
Будто со стороны он услышал свой голос:
– Пойдемте. Я помогу вам сесть в седло.
Женщина с ужасом взглянула на кобылу. На этот раз в ее голосе слышался страх:
– Уверяю вас, я действительно могу дойти пешком.
– Да, конечно, я понимаю. Но это будет по меньшей мере в два раза дольше. – На этот раз Джейк говорил с ней тверже. – Не волнуйтесь о Бесс. Она хоть и гигант, но ласковая и нежная.
Женщина, повернувшись, указала на свой автомобиль:
– А как же моя сумка?
– Она большая?
– Мне не нужен багаж, который лежит на заднем сиденье, если вас это беспокоит. Но мне очень нужна сумка с туалетными принадлежностями, которая стоит на полу впереди.
Заглянув в окно автомобиля, Джейк поморщился. Сумка действительно не была большой, но так как их короткая поездка и без всякого багажа была достаточно затруднительной, он сказал:
– Я вернусь за ней позже.
Джейк ожидал, что женщина станет спорить, но она промолчала и стала пробираться по глубокому снегу к лошади. Сквозь завывания ветра Джейк услышал, как она монотонно повторяет:
– Я смогу это сделать! Я смогу это сделать! Смогу.
Джейк посадил женщину в седло и уселся позади. Бесс переступила с ноги на ногу: она не привыкла возить сразу двух седоков.
– Спокойно, девочка, все хорошо, – сказал он, протянув вперед руку и ободряюще похлопав кобылу по крутой шее. – Позволь нам как следует усесться.
Женщина повернулась к нему:
– Я узнала, как зовут вашу лошадь, но еще не знаю, как зовут вас.
– Джейк. Джейк Маккейб. – Он настороженно ждал ее реакции. Когда-то его имя было синонимом Сатаны – по крайней мере, в его родном городе Буффало.
Но лицо женщины совершенно не изменилось.
– Я Каролин… Франклин. – Голос ее был странно вызывающим, когда она добавила: – Друзья зовут меня Кара.
– Ну, Кара, вы готовы?
Она кивнула, и они тронулись в путь.
До гостиницы они добирались дольше, чем предполагал Джейк. Погода резко ухудшилась – метель усилилась, снег мгновенно заметал следы лошадиных копыт.
Джейк вздохнул с облегчением, когда увидел здание гостиницы, пусть и обветшавшее. Это место всегда действовало на него успокаивающе: окруженное высокими деревьями, оно не было видно со стороны главной дороги. Просторная терраса была заметена снегом, несмотря на то что Джейк почистил ее перед своим уходом. Он представлял себе, как летом расставит на террасе кресла-качалки, изготовленные его собственными руками.
Джейк всегда любил работать с деревом, причем это у него получалась прекрасно. Сказывались уроки отца, который терпеливо обучал его ремеслу краснодеревщика. В то время как некоторые полицейские обращались к алкоголю, чтобы развеяться после тяжелого дня, Джейк брал в руки пилу, долото, рубанок…
Это занятие позволило ему не сойти с ума и в прошлом году, когда он ожидал окончания внутреннего расследования. Оно проводилось после рокового убийства женщины и ребенка. Они погибли во время штурма дома, где, как предполагалось, скрывался главарь наркомафии.
Джейк тогда возглавлял операцию. Его команда приехала по неправильному адресу.
И прежде чем расследование было завершено, он смастерил два кресла. Особенно старательно он занимался их отделкой – сделал резные ножки и спинки. Джейк понимал: он делает это, чтобы восстановить над собой контроль. В конце концов он остался доволен креслами, но был потрясен результатами расследования.
Ему сообщили, что адрес дали правильный, а вот он неправильно его прочитал. «Не может быть! – была его первая реакция. – Я не мог так ошибиться!» Но доказать что-либо не было возможности – некоторые документы были потеряны. Джейк больше не мог быть уверен в себе. После расследования ему объявили строгий выговор с занесением в личное дело, но все же оставили работать в полиции. Но тут дело приняло еще более страшный оборот. Новичок-полицейский, который застрелил двух ни в чем не повинных людей, женщину и ребенка, не выдержал и покончил жизнь самоубийством.
В глазах общественного мнения за это тоже должен был ответить Джейк.
Он работал в Буффало полицейским больше десяти лет – после окончания полицейской академии, а теперь стал парией.
Конечно, некоторые поддерживали его, устраивали публичные митинги. И профсоюз поклялся оспорить результаты расследования. Но когда к нему подошел капитан и тихо предложил ему пакет с документами на увольнение, Джейк безропотно принял его. На самом деле он сам хотел уйти. Он не видел смысла бороться. Женщина и ребенок были мертвы. Новичок-полицейский тоже. Даже если Джейк не ошибся с адресом, это случилось в его смену.
А затем была Миранда…
Поэтому, собрав вещи, Джейк покинул и полицию, и Буффало.
Где-то через полгода он наткнулся на эту гостиницу. Семья его часто останавливалась здесь, когда он был еще мальчиком. В детстве он очень любил эти места – Зеленые Горы. Но гостиница была закрыта, на ней висело объявление о продаже. Взглянув на здание, Джейк почувствовал, как сердце его дрогнуло. Дом находился в плачевном состоянии. Но все равно он купил его.
Местные жители были такими же, какими он их помнил – не очень-то приветливыми с незнакомыми людьми. И Джейка это вполне устраивало. Он приехал сюда совсем не для того, чтобы заводить друзей. Он просто хотел покоя.
– Это гостиница?
Джейк не сразу понял, что лошадь, пройдя мимо гостиницы, остановилась возле маленького строения, где находился денник.
– Думаю, что Бесс тоже захотела поскорее спрятаться от снежной бури.
– А Бесс здесь живет? – Кара повернулась в седле, чтобы видеть его лицо. – И вы живете здесь?
– Да. Я владелец гостиницы.
Брови Кары поднялись. Она наверняка ожидала увидеть радушного хозяина, какие обычно бывают в таких маленьких гостиницах. К тому же это строение выглядит совсем нежилым: с облупившейся краской, расшатанными досками и непомерно разросшимися кустами вокруг.
– Сейчас гостиница не работает. Но в ней тепло и сухо. Я покажу вам ваш номер, а затем поеду назад, за вашей сумкой. – И, обратившись к лошади, Джейк добавил: – Прости, девочка, но твой рабочий день еще не окончен.
Метель еще больше разбушевалась. Хлопья снега были такими большими, будто снаряды в небесной снежной битве. Джейк спрыгнул с седла и потянулся к Каре. Даже сквозь ее одежду он почувствовал, какая тонкая у нее талия, а весила она не больше чем ребенок. Наверное, соблюдает какую-нибудь глупую диету, ест лишь фрукты или пьет какие-нибудь особые коктейли. «Женщины есть женщины, – со вздохом подумал Джейк. – Я их никогда пойму».
Когда они наконец дошли до заднего крыльца, где царило относительное затишье, Кара неожиданно улыбнулась ему. И в нем вдруг проснулся интерес. Лицо женщины не выражало ничего, кроме обычной вежливости, но Джейк все же уловил в нем страстность и даже в какой-то мере притягательность.
– Не уезжайте! – попросила она.
– Не уезжайте? – машинально повторил он, глядя на ее вспыхнувшие щеки.
– В этой сумке нет ничего важного. Погода. – Кара взмахнула рукой. – Вы и так уже много сделали. Я не переживу, если с вами что-то случится из-за меня.
Джейк заморгал, продолжая смотреть на нее. Он уже почти забыл о том, что это такое, когда кто-то беспокоится о нем.
– Вам действительно не нужна сейчас сумка?
Кара кивнула, и несколько тающих снежных хлопьев упало с ее мокрых волос. Он протянул руку, чтобы стряхнуть с нее снег, и она вздрогнула. Кара быстро отвела глаза в сторону, и у него возникло ощущение, что не только холод побудил ее к этому. И где-то глубоко внутри у него уже второй раз вспыхнул интерес к этой женщине – такой же нежеланный, как и снежная метель ранней весной.
Дверь за их спинами рывком открылась – и Джейк не успел совершить поступок, за который ему потом пришлось бы извиняться. Он даже почувствовал благодарность к неведомому человеку, спасшему его, пока не понял, что это его мать. Она стояла в дверях, уперев руки в бока, и под ее взглядом мог бы дрогнуть любой сержант.
– Джейкоб Роберт Маккейб, неужели ты даже. – Дора Маккейб запнулась, прервав свою обличительную речь, когда взгляд ее упал на Каролин. Она тут же сбавила обороты и поменяла тон: – О, здравствуйте. Меня зовут Дора. Я мать Джейка.
– Это Каролин Франклин, – сказал он.
– Кара, – представилась гостья.
– Хорошо. Кара. – Дора кивнула, переводя взгляд с одного на другого. – Я не думала, что Джейк ждет гостей.
– Я не ждал!
– Я не гость!
Эти фразы Джейк и Кара произнесли одновременно и тут же оба замолчали.
Если его мать и пришла в некоторое замешательство, то не показала виду. Тем же тоном, которым заставляла сына ходить по струнке лет до восемнадцати, женщина произнесла:
– Боже мой, сын! Разве ты не знаешь правил приличия? Веди бедную девочку в дом, пока она не умерла от холода. С нее надо снять всю эту мокрую одежду.
Джейк судорожно перевел дыхание, потому что в этот момент он думал о том же самом.
Глава 2
Кара облегченно вздохнула, попав в тепло. Но тут ее внимание привлекли голоса. Несколько голосов, включая звонкие крики детей. Кара с недоумением взглянула на Джейка, а затем, наклонившись, стала расстегивать сапоги. Окоченевшие пальцы слушались плохо.
– Мне показалось, вы сказали, что гостиница не работает, – пробормотала она.
– Да, не работает. – Джейк уже снял шляпу. Теперь он стягивал с себя куртку.
– Это не постояльцы. Это остальная наша семья, – сообщила Дора, взяв куртку у Джейка. Многозначительно взглянув на своего сына, женщина добавила: – Мы семья и потому приходим на помощь друг другу, когда появляется нужда.
– Мама.
– Я просто так сказала. – Дора повесила их одежду сушиться. – Сейчас я принесу вам полотенца. Идите в большой холл и посидите там возле камина.
Джейк повел Кару в помещение, находившееся в передней части гостиницы, где в камине ярко пылал огонь. Рядом с камином в мягком кресле сидел мужчина на вид намного старше Джейка. Он читал книгу и курил трубку. Двое детей, примерно такого же возраста, как и ее Кэбот, играли возле его ног. На диване у противоположной стены в обнимку лежали молодые люди под теплым толстым пледом.
Семья.
Боль охватила Кару. Боль утраты и боль несбывшихся надежд. Ее родители погибли пять лет назад в автомобильной катастрофе. Ей пришлось опознавать их тела, и все же до сих пор Кара ловила себя на том, что берет телефонную трубку, собираясь им позвонить…
И если ей надо найти оправдание тому, почему она вышла замуж за Трумэна, то у нее оно есть. Она была так одинока, так потеряна после их смерти. А он оказался слишком понимающим и заботливым… Он помог ей принять решение, когда она была погружена в горе. И только недавно Кара поняла, каким диктатором был Трумэн.
Она заставила себя вернуться к реальности. Слава богу, что ей не придется провести ночь в гостинице наедине с ее угрюмым хозяином! Вот только. Здесь собралась семья, и Кара была явно лишней. Все глаза устремились на нее, когда они с Джейком вошли в холл. Пожилой мужчина оторвался от своей книги, дети перестали играть, а парочка на диване вылезла из-под пледа и присела.
– Дядя Джейк вернулся! Дядя Джейк вернулся! – закричала маленькая девочка. Вскочив с пола, она бросилась к Джейку и обняла его колено.
Мальчик не захотел оставаться в стороне. Он не только обнял колено Джейка, но и попытался взобраться по нему. Кара улыбнулась. Такое не раз проделывал и Кэбот. Реакция Джейка, однако, была совсем другой, нежели реакция Трумэна. Нисколько не смутившись от такого напористого и бурного проявления чувств, он подхватил детей на руки:
– Эй, мартышки!
Сердце Кары странно екнуло. Она объяснила это тем, что хотела бы такого же отца для своего сына, такого, который не только восторгается своими отпрысками, но и активно участвует в их жизни.
– Папа сказал, что ты мог отморозить в снегу свою глупую голову.
Дети частенько способны ляпнуть такое, что может выдать взрослого с головой. Кара сдержала улыбку – и мудро поступила. Потому что Джейк удивленно спросил:
– Действительно так и сказал? – Он бросил мрачный взгляд в направлении дивана.
«Они братья», – решила Кара и почувствовала еще один всплеск зависти: сама она была единственным ребенком в семье.
Мальчик, улыбнувшись, кивнул:
– Да. Но дедушка сказал, что, если ты немного побудешь один, это пойдет тебе на пользу. Это правда?
Губы Джейка скривились.
– По большей части – да.
– Ой, я так рада, что ты вернулся, дядя Джейк! – воскликнула девочка. – Мама и бабушка стали уже беспокоиться.
– А ты? – спросил Джейк.
– Я тоже немного волновалась. Но ты неподе… непоме… – Она сморщила хорошенькое личико и взглянула в сторону дивана: – Какое это было слово из того фильма, который мы смотрели на прошлой неделе, папа?
– Непобедимый, – подсказал мужчина.
Девочка восхищенно повторила его, а лицо Джейка стало угрюмым. Взглянув на брата, он сказал:
– Я не герой и не супермен. – И Джейк поставил детей на пол.
Кара уловила какой-то скрытый подтекст в словах Джейка, но ничего не сказала. Она была гостьей, и причем незваной.
«Это не важно, – уверила себя Кара. – Когда прекратится метель, я отправлюсь своей дорогой. Надо только вызвать эвакуатор, чтобы он отвез машину в автосервис».
Она вдруг вспомнила, что ей надо позвонить:
– Простите, пожалуйста, могу я воспользоваться вашим телефоном?
Но прежде чем Джейк успел ответить, мальчик спросил:
– Кто это, дядя Джейк?
Кара не стала ждать, когда ее представят:
– Меня зовут Кара. Твой дядя, возможно, и не супергерой, но он спас меня. Мою машину занесло на дороге.
Джейк резко обернулся к ней. На лице его отражалось странное сочетание гнева и недоумения.
– Я просто оказался там, – пробормотал он, снова превратившись в того угрюмого мужчину, который наткнулся на нее на безлюдной, занесенной снегом дороге.
– Меня зовут Джилл, – представилась девочка. Она протянула руку, и Кара пожала ее. – Мне шесть лет, и у меня выпал зуб. Хотите, покажу?
Не дожидаясь ответа, Джилл открыла рот и провела кончиком языка по верхнему ряду зубов.
– Джилл! – воскликнула женщина, сидевшая на диване. Она встала и, вежливо улыбаясь, подошла к Каре. Вместе с нею ней подошли и мужчина, который, как решила Кара, был братом Джейка, а также пожилой человек. Встав полукругом, все они приветливо смотрели на нее. – Простите малышку.
– Все нормально. Выпавший зуб для ребенка – это целое событие.
Джейк, прочистив горло, вспомнил о правилах хорошего тона:
– Позвольте вам представить: это моя невестка Бонни, а это – мой брат Дин. С Джилл вы уже познакомились. Ее брата зовут Райли.
– Мне почти уже пять лет! – сообщил Райли Каре, подняв вверх ручку с растопыренными пальцами.
Джилл округлила глаза:
– Ему исполнилось четыре лишь на прошлой неделе!
Только дети жаждут прибавить себе несколько лет.
Кара, склонившись, пожала его руку:
– Рада познакомиться с тобой, Райли.
Мальчик широко улыбнулся, и на щеках его выступили ямочки, при виде которых сердце Кары растаяло. У Кэбота тоже были ямочки на щеках.
– А это мой отец, Мартин Маккейб, – сказал Джейк.
– Рада познакомиться с вами, мистер Маккейб. – Рука Кары утонула в огромной ручище Мартина.
– Взаимно.
Дора вернулась с парой полотенец, заставив Кару осознать, какой у нее, должно быть, жалкий вид. Трумэн с его матерью пришли бы в ужас, если бы узнали о том, что она находится в одной комнате с незнакомыми людьми, да к тому же еще и выглядит как драная кошка. Но, во-первых, Венделлы не общались с такими людьми, как Маккейбы. Насколько поняла Кара, эти люди не были снобами с голубой кровью, которые сколачивают огромные состояния на фондовых биржах и рассуждают лишь об инвестиционных стратегиях и взаимных фондах, сидя на скучных фешенебельных банкетах. Маккейбы были больше похожи на ее родителей – разумные и практичные, самой большой ценностью для которых были семья, Бог и страна.
Старая боль снова дала о себе знать. Обхватив себя руками, Кара попыталась успокоить ее.
– Боже мой! Да вы вся дрожите! Идите поближе к огню! – воскликнула Дора.
– Нет, я не замерзла, – начала Кара.
Но слова ее никто не услышал, потому что старшая женщина стала отдавать приказы:
– Мартин, подбрось еще дров в камин! Дин, дай бедной девочке плед с дивана. – Взглянув на секунду на Кару, она продолжала: – У Бонни найдется для вас подходящая одежда, хотя вы немного выше и худее.
– О, пожалуйста, не утруждайте себя. Мне не хочется беспокоить других людей.
– Тогда зачем вы отправились на машине в такую погоду? – потребовал ответа Джейк.
Мать его охнула, услышав такой грубый вопрос и столь резкий тон. И то, и другое заставило Кару резко выпрямиться. Уронив руки вниз, она сжала кулаки:
– У меня было важное дело.
– Но ведь не в метель!
– Джейкоб!
Они оба проигнорировали крик Доры.
– Это было очень важно.
– Ничто не может быть настолько важным, – растягивая слова, произнес Джейк, – поверьте мне.
– Нет, может! – Подумав о Кэботе и условии Трумэна, Кара сглотнула комок в горле. – У меня было назначена встреча.
– Работа? – с отвращением фыркнул он. – Вы рисковали своей жизнью ради работы?
Пусть думает что хочет.
– В отличие от вас, я не выехала из дому в снежную бурю на лошади!
После этих слов Каре вдруг стало весело. Смиренная кротость ее больше не устраивала. На самом деле кроткой она никогда не была. Просто молчала первые четыре года, сначала – от горя, потом – от недоверия. Она играла совсем не свойственную ей роль. И больше этого никогда не сделает!
Джейк гневно уставился на нее.
– Я прошу прощения. Я. Я. – растерялась Кара.
Джейк, едва разжав зубы, процедил:
– Вы что-то говорили насчет того, что вам нужно позвонить?
– Да. Мой телефон не ловит сигнал.
– Пойдемте со мной.
Дора накинула плед на плечи Каре.
– Не волнуйтесь, – прошептала она. – Когда мой сын лает, это гораздо хуже, чем когда он кусает.
Не совсем понимая, о чем говорит Дора, Кара слабо улыбнулась ей.
Джейк ждал ее возле высокой стойки портье неподалеку от главного входа. Настольная бронзовая лампа с большим абажуром тускло освещала гостевую книгу, пожелтевшую от времени. Рядом стоял телефонный аппарат – старомодный, со скрученным проводом, с круглым диском для набора номера и массивной черной трубкой.
– Мне надо сделать не местный звонок, – сказала она.
– Хорошо. – Он подвинул к ней телефон.
– Я возмещу вам расходы…
– Звоните.
Джейк злился, но не на Кару. Человек, на которого он злился, был он сам. Джейк был недоволен собой, своим поведением. А еще он злился на своего брата Дина – за то, что тот нарушил его добровольное заточение и разбередил в нем чувства, которые лишь недавно стали немного утихать.
– Ты эгоист, – заявил ему Дин сегодня днем.
Семья Джейка нагрянула к нему всем составом вчера вечером, со смехом и шутками, на джипе, арендованном ими здесь, сразу после приземления в аэропорту Монтпилиера, столицы штата Вермонт.
– Я всего лишь хотел, чтобы меня оставили в покое! – раздраженно ответил тогда Джейк.
– Нет, ты просто хотел сбежать! Другого объяснения быть не может. Они обвинили тебя в преступлении. И ты сдался. – Младший брат, подбоченясь, покачал головой. – Я не могу этого понять.
– Женщина мертва. Ее ребенок тоже. Коллега-полицейский покончил жизнь самоубийством.
«А потом Миранда.»
– Но ведь это не твоя вина! Ты не мог перепутать адрес, – настаивал Дин. – Такой дотошный и скрупулезный человек, как ты, не мог этого допустить.
Джейк и сам хотел в это поверить, но не мог.
– Я в ответе за то, что случилось. Это произошло при мне, значит, я виноват.
– Ты все продолжаешь это твердить. Но ведь прошло уже больше года. Когда же, наконец, ты встряхнешь себя и вернешься к нормальной жизни?
«Та женщина и ее ребенок к жизни уже не смогут вернуться… И новичок-полицейский тоже». Эта мысль постоянно терзала его. Когда его имя в связи с трагедией стало известно во всем городе, жена не выдержала. Она не только развелась с Джейком, но и сделала аборт.
– У меня ничего не осталось от нормальной жизни.
– Кроме твоей семьи. – Слова больно вонзились в него, как раскаленные стрелы, но именно этого Дин и хотел.
Джейк скучал по своим родителям и по брату, несмотря на то что тот его злил. А еще – Бонни и дети… Они были сплоченной и крепкой семьей.
– Ты знаешь, о чем я говорю.
– Да. Я знаю. – Дин фыркнул. – Ты переехал в Вермонт, чтобы начать все сначала? – И когда Джейк промолчал, Дин заключил: – Вот и я думаю. Если бы я действительно верил, что ты хочешь приехать сюда, было бы совсем другое дело. Но ты здесь, чтобы спрятаться от всех. Отец с матерью страшно переживают за тебя, а дети мои не могут понять, почему их дядя уехал в другой штат и живет там как отшельник.
