Джек Вэнс
Зов странствий. Лурулу

2

Заволок становился все больше: огромный шар, окутанный серым туманом, не позволявшим различить никаких физиографических контуров. Датчики на борту «Глодвина» определили местонахождение космопорта Фладжарета, и яхта погрузилась в ярко светящийся туман, вынырнув из него на высоте примерно одного километра. Внизу показались горы – хаотичные нагромождения черного и серого камня; чуть поодаль начинался бархатный водорослевый покров океана, местами расчерченный бледно-голубыми прожилками.

Глядя в иллюминатор, леди Эстер презрительно шмыгнула носом и неприязненно покосилась на Мирона: «Возникает впечатление, что на этой планете нет ничего радостного или волнующего».

Мирон пожал плечами: «Как вы могли заметить, в „Путеводителе по планетам“ подчеркивается унылый характер этого мира. Может быть, вам понравятся собачьи схватки».

Леди Эстер поджала губы, но больше ничего не сказала.

«Глодвин» опустился на посадочное поле перед космическим вокзалом Фладжарета. Как только закончились иммиграционные формальности, леди Эстер и Мирон отправились посмотреть на город. Широкий прямой проспект соединял космопорт с центром Фладжарета, а затем, минуя ряд бетонных административных зданий, долго поднимался по пологому склону среди беспорядочно разбросанных серых валунов к мрачноватым промышленным сооружениям, окружавшим рудники как таковые. Дальше виднелись лишь хребты и пики обнаженной серой породы.

В городе не было ничего привлекательного и никаких архитектурных достопримечательностей: все строения из плавленого камня отличались бескомпромиссной прямоугольной конструкцией. С одной стороны проспекта по склону холма поднимались террасами кубические серые коттеджи; с другой находились здания покрупнее – склады и мастерские, а также внушительных размеров стадион с большой вывеской под крышей. Слева на вывеске был изображен огромный взъерошенный мастифф, вставший на задние лапы и обнаживший клыки; справа с не меньшим озлоблением ощерился другой пес. Между псами красовалась надпись:

 
«СПОРТИВНАЯ АРЕНА НАК-НАК».
 

Там, где проспект выходил на центральную площадь, возвышался отель «Аполлон»; по периметру площади теснились небольшие лавки и магазины. Быстро переходя от одной лавки к другой, леди Эстер критически изучала товары, ощупывая кое-какие образцы. Она не увидела почти ничего, что могло бы ей понравиться. В магазине готового платья она нашла юбку из собачьих зубов, нанизанных на переплетенные нити и создававших таким образом весьма необычную ткань. Рассмотрев со всех сторон эту ни на что не похожую юбку, несомненно обещавшую вызвать оживленные пересуды, если бы она явилась в ней на званый ужин в Саалу-Сейне, в конце концов леди Эстер решила, что слишком тяжелый материал не смог бы грациозно облегать ее ноги.

В следующем магазине торговали пищевыми продуктами: маленькими горьковатыми кумкватами, печеньем из прессованных медовых гусениц, коробками с дрожжами, длинными связками мириаподов, выловленных живыми из прорубей в водорослевых «матах», утомленных формальдегидом, а затем высушенных и закопченных дымом тлеющих водорослей. Шокированная неожиданной атакой грубых запахов, леди Эстер отшатнулась и поспешила выйти. В лавке по соседству ее внимание привлекла выставка маленьких, примитивно вырезанных из камня изображений приземистого коротконогого человечка, выставившего вперед большую неуклюжую голову, присевшего и пригнувшегося. Леди Эстер подняла одну из фигурок, заинтригованная ее злобной усмешкой. Она не понимала, кому понадобилось заниматься изготовлением столь отвратительных изображений – и кто стал бы их покупать, кроме, пожалуй, инопланетных туристов? Хозяйка заведения, такая же приземистая, как ее статуэтки, с такими же крупными чертами лица, ринулась к посетительнице, назидательно покачивая указательным пальцем: «Это мастерское изделие – исключительно редкое и дорогостоящее! Я уступлю его за сходную цену, потому что вы мне нравитесь!»

«Как это может быть редкостью? – не поверила леди Эстер. – Я взяла фигурку с подноса, на котором валяются еще тридцать таких же!»

«Но вы не видите их глазами знатока! Это воплощение эффрита, свергающего громовые камни с горы Гарр! Такой амулет приносит особую удачу – он помогает делать выигрышные ставки на собачьих схватках! Но кто я такая, чтобы судить о капризах удачи? Мне нужны деньги, я уступлю вам эффрита за смехотворную цену – всего двадцать сольдо!»

Леди Эстер потрясенно, с негодованием уставилась на торговку: «Вот уж действительно смехотворная цена! У вас нет ни стыда, ни совести – вы решили заломить первую попавшуюся сумму за паршивую серийную поделку! За кого вы меня принимаете? Это же просто какое-то оскорбление!»

«Подумаешь! Я оскорбляю людей получше вас по двадцать раз в день. Меня это нисколько не затрудняет – можно сказать, я даже получаю от этого удовольствие».

Леди Эстер вынула из сумочки монету: «Вот цена, которую я готова уплатить за эту противную безделушку – и только для того, чтобы получить удовольствие, рассказывая знакомым о вашем жалком заведении».

«Еще чего! – ощерилась торговка. – Берите ее бесплатно – хотя бы только для того, чтобы вы не могли похваляться тем, что превзошли меня благородством. Берите – и убирайтесь!»

«Почему нет? Я так и сделаю. Будьте добры, заверните ее во что-нибудь приятное для глаз».

«У меня есть дела поважнее».

Леди Эстер уронила фигурку в открытую сумочку и гордо удалилась из лавки. Мирон задержался, чтобы положить монету достоинством в одно сольдо на поднос, где лежала статуэтка. Хозяйка, снова усевшаяся на высокий табурет за прилавком, безразлично наблюдала за его действиями, не высказывая никаких замечаний.

Выйдя на площадь, леди Эстер остановилась и принялась обозревать окрестности. Город Фладжарет, на фоне серых гор и непрерывной пелены туч, производил впечатление испещренной сложными контурами одноцветной фотографии. По проспекту медленно ехали пять или шесть машин. Кое-где на площади можно было заметить редких пешеходов: хмурых чернобородых коротышек, топавших по тротуарам в сопровождении толстозадых женщин в черных сапогах до колен и широкополых шляпах. Женщины эти вышагивали важно и тяжеловесно, словно исполненные внутреннего величия. Они не смотрели по сторонам. Пока леди Эстер разглядывала фасад отеля, на нее случайно наткнулась одна из проходивших мимо матрон. Отступив на шаг, раздраженная леди Эстер высокомерно подняла брови. У дородной местной жительницы, среднего возраста, было широкое лицо с близко посаженными черными глазами и большой бородавкой на щеке. Две женщины холодно смерили друг друга взглядами с головы до ног, после чего каждая с достоинством отвернулась, и горожанка продолжила свое шествие.

«Неряшливая образина! А шляпа? Курам на смех!» – заметила леди Эстер к сведению стоявшего рядом Мирона.

Уходя, горожанка тоже что-то пробормотала на ухо супругу. Оба задержались, чтобы обернуться и получше разглядеть леди Эстер, после чего протопали дальше по тротуару, ухмыляясь до ушей.

Этот эпизод вызвал у леди Эстер приступ возмущения: «Если бы не мое благородное происхождение, я бы показала этой беспардонной самке, где раки зимуют! Я не привыкла к подобной наглости!»

«Зачем волноваться? – попытался ее успокоить Мирон. – Они не заслуживают такого внимания».

Продолжая прогулку вокруг площади, Мирон и его двоюродная бабка приблизились к кафе перед входом в отель «Аполлон». Шесть небольших столиков были расставлены вдоль узкой террасы, каждый под поблекшим зонтом из красных и синих секторов, защищавшим посетителей от моросящего дождя, а не от солнца, которое здесь никогда не светило. Два столика были заняты. В дальнем конце террасы пара стариков в черных шерстяных пальто сгорбились над испускающими пар кружками с каким-то горячим варевом. За другим столиком сидел самоуверенный молодой человек с пушистыми черными усами, густыми черными кудрями и блестящими карими глазами – судя по одежде, чужестранец. Мирон поздоровался с ним вежливым кивком и присел за соседним столиком. Тем временем леди Эстер отправилась инспектировать лавочки, приютившиеся в крытой галерее, тянувшейся вдоль отеля.

Подошел официант. Небрежно смахнув со столика дождевые брызги полотенцем, перекинутым через сгиб локтя, он разглядел Мирона с головы до ног: «Так что же? Чего пожелаете?»

«Не могу сказать, пока не увижу меню».

«Нет у нас никакого меню – а даже если есть, оно где-то внутри, и мне неохота за ним ходить. Говорите, чтó вы хотите заказать, и дело с концом!»

«Как я могу сделать заказ, если еще не знаю, чтó вы можете предложить?»

«Как хотите, дело ваше, – сказал официант. – Почему я должен что-то решать за вас?»

Мирон указал на двух стариков в дальнем конце террасы: «Что они пьют?»

«Наш фирменный „пунш удачи“. Рекомендуется тем, кто намерен делать ставки на собак».

Молодой человек, сидевший за соседним столиком, посоветовал: «Не заказывайте пунш. Его варят из хвостов дохлых псов».

«Благодарю за предупреждение, – отозвался Мирон. – А что у них можно пить?»

«Все, что у них есть, пить невозможно. Чай напоминает вазелин. Кофе заваривают жжеными волосами и птичьими перьями, а уж о горячительных напитках лучше даже не упоминать. Детям они подают светлое пиво – вот его я и пью. Дрянь порядочная, но все остальное еще хуже. Кстати, он не показал вам меню, потому что собирается содрать с вас по три сольдо за бутылку пива, тогда как на самом деле ей красная цена семнадцать грошей».

Мирон повернулся к помрачневшему официанту: «Принесите мне две бутылки пива по семнадцать грошей».

«А что вы будете есть?»

Инопланетянин снова пришел на помощь: «Закусывайте только импортированными бисквитами и сыром. И потребуйте, чтобы тарелки предварительно вымыли».

«Мы попробуем бисквиты с сыром, – сказал официанту Мирон, – по цене, указанной в меню, и на чистых тарелках. Если это вас не затруднит».

«За чистые тарелки взимается наценка. Только таким образом можно компенсировать затраты на посудомоечную машину». Официант удалился.

Инопланетянин за соседним столиком поднялся на ноги: «Не позволите ли к вам присоединиться?»

«Пожалуйста», – без особого энтузиазма согласился Мирон.

Молодой человек уселся напротив Мирона и представился: «Меня зовут Марко Фассиг – по меньшей мере так меня называют вежливые люди. Я был владельцем космического корабля, но теперь у меня его нет».

«Рад с вами познакомиться, – натянуто ответил Мирон. – Я – Мирон Тэйни, капитан космической яхты „Глодвин“».

«Очень приятно слышать! – заметил Марко Фассиг. – А кто ваша спутница? Надо полагать, она не ваша супруга?»

Мирон остановил на лице Фассига ледяной взгляд, полный недоверия и отвращения: «Конечно, нет! Абсурдное предположение! Это моя двоюродная бабка, леди Эстер Ладжой, владелица яхты „Глодвин“».

Марко Фассиг добродушно рассмеялся: «Зачем так обижаться? Вы же не вчера родились! Случаются гораздо более странные вещи».

«Не со мной», – брезгливо заверил его Мирон.

Прибыл официант с пивом, бисквитами и сыром. Марко Фассиг взглянул на тарелку и обратил на нее внимание официанта: «Взгляните! Это не мытая тарелка, вы не сможете получить наценку за мытье посуды».

«По-моему, она достаточно чистая».

«На ней крошки, следы какого-то жира и отпечатки чьих-то пальцев».

«Я недосмотрел. В любом случае, какая разница?» Официант вывалил бисквиты и сыр на стол, вытер тарелку полотенцем, снова положил на нее бисквиты с сыром и галантно поставил тарелку перед Мироном: «Вот, пожалуйста – чистая тарелка и все такое. Ешьте или не ешьте – цена одна и та же».

«Мне придется это есть, но я не одобряю такое обслуживание и наценку платить отказываюсь».

«Еще чего! – заартачился официант. – В таком случае с вас причитаются двойные чаевые».

Леди Эстер вернулась из торгового пассажа, присела за столик и вопросительно взглянула на Марко Фассига: «А это кто?»

«Трудно сказать с уверенностью, – пожал плечами Мирон. – Перелетная птица, если можно так выразиться – это все, что я о нем знаю». Обратившись к Фассигу, он сказал: «Извините меня за откровенность, Марко, но я не так наивен, как может показаться с первого взгляда. Теперь вы можете вернуться за свой столик, так как леди Эстер и мне нужно обсудить несколько важных вопросов».

«Не спеши, Мирон! – воскликнула леди Эстер. – Иногда я просто тебя не понимаю! Перед тобой молодой человек приятной наружности, он очевидно может рассказать что-нибудь интересное – а ты хочешь сразу от него избавиться?» Она повернулась к Фассигу, наблюдавшему за происходящим с благодушной усмешкой: «Расскажите нам о себе, Марко. Что вас привело в эту чертову дыру, навязанную мне Мироном?»

«Не следует винить Мирона – он очевидно делает для вас все, на что способен. Что рассказать о себе? В сущности я – бродячий философ, знаток всего изысканного и прелестного, в том числе прекрасных женщин, знающих толк в жизни. Все мое существование – ряд кульминаций, сменяющихся кратковременными периодами размышлений, посвященных достижению чудесной мечты».

«Как занимательно! Но Заволок – скучнейшая из планет! Как случилось, что вы предаетесь размышлениям и мечтам именно здесь?»

«На то есть две причины – или, скажем, к такому результату привели две параллельные последовательности событий, одна – духовного характера, а другая – практического. Взаимодействуют две силы, оказывающие влияние то поочередно, то совместно. Мои рассуждения приводят вас в замешательство? Возникает впечатление, что Мирон чем-то огорчен».

«Не обращайте внимания – Мирон напускает на себя важность. Пожалуйста, продолжайте разъяснения».

«Я уже упомянул, в общих чертах, о первой составляющей моего нынешнего положения. Возможно, это не более чем упражнение в самодисциплине, но когда передо мной не открываются никакие перспективы, кроме утомительной скуки, я заставляю себя погружаться в метаморфическое состояние. Если можно так выразиться, превращаюсь в куколку, из которой, в конечном счете, снова появляюсь на свет, обновленный и преображенный – и жизнь представится мне тем более великолепной, чем более безнадежной она казалась мне прежде. Невозможно отрицать, что это безрассудный, рискованный способ существования. Предпочитаю думать о себе как о первопроходце, плывущем по океану романтических переживаний, время от времени вынужденном непредсказуемыми бурями находить пристанище в тихой гавани, где можно встретить родственную душу».

«Потрясающе! – заявила леди Эстер. – Ваше мироощущение исключительно любопытно – не в последнюю очередь потому, что оно во многом сходно с моим собственным. Но объясните мне другую, практическую причину вашего пребывания на Заволоке».

«Хорошо – мне нечего скрывать. Человек по имени Госс Джильстра и я были совладельцами небольшого космического судна. Занимались мы, главным образом, перевозкой фруктов. Обычно нам удавалось ладить друг с другом, но в конце концов наступил день, когда мы уже не могли согласиться по поводу дальнейших планов. После того, как наш звездолет, „Прелестная Борина“, приземлился во Фладжарете, для каждого из нас настало время идти своей дорогой, но ни один из нас не мог выкупить долю другого, так что мы договорились предоставить на волю случая решение о том, кому достанется, со всем ее содержимым, „Прелестная Борина“. Испытать судьбу можно было десятками различных способов, но, раз уж таково местное повальное увлечение, мы поставили все на собак. Джильстра доверился хромому псу по имени Смог, а я выбрал волкодава по прозвищу Халтурщик. Началась схватка, и сразу стало ясно, что подлый Смог не умеет честно драться. Он притворился, что упал, бросился на Халтурщика снизу и вырвал у него печень, но отважный Халтурщик успел раскусить противнику яремную вену – оба пса сдохли, и схватка закончилась вничью. На какое-то время мы с Госсом растерялись – что делать? Пришлось поставить все наше имущество на карту – точнее, на три карты: каждый из нас должен был по очереди вытащить из колоды по одной карте три раза, и тот, у кого после этого на руках оставалось больше очков, считался победителем. В первый заход я вытащил девятку, а Госс, к его величайшему сожалению – тройку. Затем я вытащил восьмерку – то есть у меня на руках было уже семнадцать очков, тогда как Госсу пришлось удовольствоваться семеркой, то есть, в сумме, тем, что называется „десяткой простака“. Можно было считать, что „Прелестная Борина“ – моя, потому что каким образом теперь мог бы выиграть Госс? Но этот мошенник отошел от открытого окна, и порыв ветра сдул наши карты, в том числе мою третью, на пол. Госс мгновенно вытащил третью карту – жалкую двойку! – и заорал „Ура!“, закончив игру. Мерзавец выиграл „Прелестную Борину“ с двойкой на руках – только потому, что все мои карты валялись на полу. И вот я здесь, неприкаянный бродяга, истинный поклонник Диониса, всегда готовый жадно пить сладкое вино жизни и тут же положить голову в зубастую пасть Судьбы – таков мой обычай».

«Старый товарищ бросил вас одного здесь, во Фладжарете? – спросила леди Эстер. – Как это бессердечно с его стороны!»

«Вынужден с вами согласиться. Тем не менее мы расстались достаточно дружелюбно. Он улетел в пучины космоса, а я погрузился в периодическую нирвану обновления и преображения. Теперь она подходит к концу, я готов к новым предприятиям. Но я достаточно говорил о себе и о своих злоключениях, дражайшая леди! Теперь ваша очередь рассказать о себе».

«С удовольствием!» – леди Эстер подняла к губам кружку пива и пригубила его: «Фу! Какая гадость? Что это такое?»

«Местное светлое пиво, – пояснил Мирон. – По-видимому, ничего лучше у них нет. Согласен – это зловонные помои».

«Ха! Ты уже пробовал?»

«Я осторожно сделал один глоток – этого оказалось более чем достаточно».

«Тогда почему ты меня не предупредил – перед тем, как я отхлебнула чуть ли не треть кружки?»

«Прошу прощения, я отвлекся размышлениями по другому поводу».

«В какой-то мере это характерно для всего нашего путешествия, – сообщила Марко Фассигу леди Эстер. – Мы вылетели из Саалу-Сейна, полные радужных надежд – ведь мы отправлялись, по сути дела, на поиски новой жизни и вечной юности. У нас были самые серьезные намерения, мы были полны решимости – но никто из нас не ожидал, что путешествие окажется мрачным и суровым предприятием. Мирон не возражал против такой программы – напротив, он заверял меня в том, что экспедиция будет перемежаться забавными эпизодами, чудесными экзотическими празднествами. И что же произошло на самом деле? Мы бесконечно дрейфовали в леденящей кровь пустоте! Затворники, замурованные в пещерных кельях, не испытывают подобную скуку! Когда я осмелилась напомнить о развлечениях, Мирон посоветовал смотреть в иллюминатор и восхищаться черной бездной космоса! Я отказалась! Космос разит смертью! Полет продолжался, гнетущая прострация не давала мне покоя. Я отчаянно нуждалась хоть в каком-нибудь развлечении, и капитан Мирон наконец осознал, что апатия наносит опасный ущерб моему душевному равновесию. А теперь он предлагает мне в качестве развлечения собачьи драки и заказал для меня это ядовитое пойло!»

«Примите мои соболезнования, – сказал Марко Фассиг. – Но космический полет, даже самый продолжительный, не обязательно должен быть утомительно скучным. На борту „Прелестной Борины“ мы не раз веселились на славу, уверяю вас! На этот счет Госс Джильстра и я не расходились во мнениях. Коротая время вдвоем, мы изучили все разновидности удовольствий и развлечений, известных в секторе Вóрона, невинных и не таких уж невинных…»

Леди Эстер жалобно воскликнула: «Вот как я хотела бы путешествовать! Веселиться время от времени вместо того, чтобы сидеть, моргая, у иллюминатора, уставившись в ничто. В этом городе, однако, я уже видела все, что стоило увидеть, и готова отсюда сбежать. Мирон, как ты думаешь?»

«В некоторых отношениях Фладжарет – любопытное место, но я тоже не прочь продолжить полет».

Леди Эстер сухо кивнула и повернулась к Марко Фассигу: «А у вас какие планы?»

Марко надул щеки, растопырив пушистые усы: «Со мной все очень просто. Рано или поздно я надеюсь найти свободное место на борту какого-нибудь пассажирского корабля, нуждающегося в услугах опытного астронавта».

«Мы не сможем вам помочь, – холодно сказал Мирон. – В настоящее время команда „Глодвина“ укомплектована».

«Чепуха! – закричала леди Эстер. – Мирон, ты снова опережаешь события! Марко, вы можете немедленно занять место на борту „Глодвина“. Я посоветуюсь с капитаном Тэйни, и мы как-нибудь вас устроим».

«Это в высшей степени удовлетворительное решение вопроса, – сказал Марко Фассиг. – Сделаю для вас все, что смогу – может быть, мне даже удастся оживить атмосферу в пути».

«Именно это я имела в виду, – леди Эстер поднялась на ноги. – Соберите пожитки и присоединяйтесь к команде „Глодвина“ как можно скорее!»

Леди Эстер и Мирон вернулись на космическую яхту. Леди Эстер дала Мирону недвусмысленные указания, в связи с чем, когда Марко Фассиг взошел по трапу в салон «Глодвина», Мирон мрачновато проинформировал мошенника о том, что он зачислен в команду на должность «помощника стюарда». Фассиг заявил, что такое положение дел его вполне устраивало.