Джек Вэнс
Повелители драконов. Последняя цитадель. Чудотворцы

III

На протяжении долгих лет – а на Аэрлите годы были долгими – судьбы Счастливой долины и долины Банбеков менялись в зависимости от способностей противостоявших друг другу Карколо и Банбеков. Золот Банбек, дед Джоаза, вынужден был освободить Счастливую долину от обязательств подзащитного вассала, когда Аттерн Карколо, мастерски владевший искусством выращивания драконов, сумел получить первых Дьяволов. Золот Банбек, в свою очередь, разработал Джаггеров, но позволил продолжаться напряженному перемирию.

Прошли годы; Ильден Банбек, сын Золота, слабохарактерный неудачник, погиб при падении с норовистого Паука. Когда Джоаз был еще хилым ребенком, Грод Карколо решил попытать счастья и напал на долину Банбеков. Он не учел достоинства противника, Хенделя Банбека, брата деда Джоаза и главного повелителя драконов. Силы Счастливой долины были разбиты на Звездопадном Склоне, Грод Карколо погиб, а молодого Эрвиса боднул Убийца. По нескольким причинам, в том числе ввиду старости Хенделя и юности Джоаза, армия Банбеков не смогла решительно использовать добытое преимущество. Несмотря на потерю крови и боль, Эрвис Карколо отступил более или менее упорядоченным маршем, после чего между соседними долинами установилось перемирие, полное взаимных подозрений.

Джоаз вырос и стал угрюмым молодым человеком; даже если он не возбуждал в своем племени восторженной приверженности, по меньшей мере он не вызывал явного возмущения. Он и Эрвис Карколо в равной степени презирали друг друга. Когда при нем упоминали о мастерской Джоаза, о его книгах, манускриптах, моделях и схемах, о его сложно устроенной системе наблюдения за долиной Банбеков (ходили слухи, что оптические компоненты этой системы ему предоставили святоши), Карколо с отвращением возводил руки к небу: «Образование? Вот еще! Какая польза в том, чтобы валяться в простывшей блевотине прошлого? К чему это может привести? Ему нужно было родиться святошей! Он – такой же, как они – унылый слабак, витающий мыслями в облаках!»

Странник Дэй Альвонсо, сочетавший в себе таланты менестреля, скупщика детей, психиатра и костоправа, рассказал Джоазу о монологах Эрвиса. Тот пожал плечами: «Эрвису Карколо следовало родиться одним из его Джаггеров. Из него получилось бы непробиваемое по своей тупости бронированное животное».

Об этом замечании не замедлили сообщить Эрвису Карколо, причем так уж случилось, что Джоаз наступил на любимую мозоль Карколо. Эрвис тайком пытался применять новаторские методы селекции – он хотел вывести дракона, массивностью не уступавшего Джаггеру, но отличавшегося проворством и безжалостной сообразительностью Синюшного Ужаса. Подход Эрвиса Карколо, однако, был интуитивным и чрезмерно оптимистическим – он игнорировал рекомендации Баста Гиввена, своего главного повелителя драконов.

Вылупились мальки – выжила дюжина дракончиков. Эрвис Карколо выкармливал их, воспитывая то умильными увещаниями, то площадной бранью. Со временем драконы выросли. Надежды Карколо на выведение породы, сочетавшей ярость и непоколебимость, осуществились в четырех неповоротливых раздражительных существах с раздувшимися торсами, длинными тощими ногами и ненасытным аппетитом. («Как будто можно вывести дракона, приказав ему существовать!» – с усмешкой говорил помощникам Баст Гиввен и советовал: «Держите ухо востро с этими тварями – вся их сообразительность нацелена на то, чтобы заманить вас поближе к своим брахам!»)

Время, усилия, средства и провизия, затраченные впустую на бесполезных гибридов, подорвали ресурсы армии Карколо. С плодовитыми Термагантами Эрвису не везло; у него было достаточно Длиннорогих Убийц и Длинноногих Убийц, но число более массивных и более специализированных тварей, особенно Джаггеров, далеко не соответствовало его далеко идущим планам. Воспоминания о былой славе Счастливой долины будоражили его во сне. Прежде всего ему следовало подчинить долину Банбеков; он часто представлял себе церемонию утверждения Джоаза Банбека в ничтожной должности ученика уборщика загонов.

Реализация амбиций Эрвиса Карколо усложнялась несколькими элементарными трудностями. Численность населения Счастливой долины удвоилась, но вместо того, чтобы расширить поселение, разламывая остроконечные скалы или прокладывая туннели, Карколо построил три новых питомника для выведения драконов, дюжину загонов и огромный тренировочный лагерь. Обитатели долины могли только ютиться в тесноте имеющихся зловонных туннелей или сооружать ветхие жилища вдоль основания утеса. Питомники, загоны, тренировочные лагеря и хижины сокращали площадь и так уже скудных полей Счастливой долины. Воду отводили из пруда в загоны; на пропитание драконов затрачивали огромное количество провианта. Жители Счастливой долины недоедали, болели, терпели всевозможные лишения и не разделяли никаких устремлений Карколо, а отсутствие у них энтузиазма бесило Эрвиса.

Так или иначе, когда странник Дэй Альвонсо повторил слова Джоаза Банбека, рекомендовавшего Эрвису Карколо родиться Джаггером, у Карколо вскипела желчь: «Вот еще! Что Джоаз Банбек понимает в разведении драконов? Сомневаюсь, что он вообще знает, о чем говорит, когда произносит драконовы команды». Эрвис имел в виду термины, применявшиеся повелителями, когда они отдавали приказы и распоряжения драконам – секретный жаргон, в каждой армии свой собственный. Выучить драконовы команды противника было первоочередной задачей любого повелителя драконов, так как это позволяло им в какой-то степени контролировать вражеские силы. «Я человек практичный и стóю двух таких, как Джоаз, – продолжал Карколо. – Умеет ли он проектировать, взращивать, выкармливать и обучать драконов? Нет. Он поручил все это повелителям, а сам прохлаждается на диване и лакомится сладостями, а его атаки испытывают терпение только его менестрельш. Говорят, что благодаря каким-то астрологическим гаданиям он предсказывает возвращение протопластов – при этом ходит, задрав голову, и наблюдает за небом. Заслуживает ли такой человек власти и благополучной жизни? Я говорю: нет! Таков ли Эрвис Карколо из Счастливой долины? Я говорю: нет – и я это докажу!»

Дэй Альвонсо с сомнением поднял руку: «Не спеши. Он сообразительнее, чем ты думаешь. Его драконов содержат в постоянной готовности, он часто их посещает. А в том, что касается протопластов…»

«Не пугай меня протопластами! – бушевал Карколо. – Я не дитя, чтобы страшиться жупелов!»

Альвонсо снова поднял руку: «Послушай. Я серьезно говорю, тебе полезно будет знать, о чем я расскажу. Джоаз Банбек пригласил меня к себе в кабинет…»

«В свой знаменитый кабинет, разумеется!»

«Он вынул из шкафа хрустальный шар, установленный в черной коробке».

«Ага! – усмехнулся Карколо. – Хрустальный шар!»

Дэй Альвонсо спокойно продолжал, игнорируя помехи: «Я внимательно изучил этот глобус – и в самом деле возникало впечатление, что он содержит в себе все пространство: в нем плавали звезды и планеты, все небесные тела скопления. «Присмотрись! – посоветовал Джоаз Банбек. – Ты больше нигде не увидишь ничего подобного. Этот шар изготовили древние люди, его привезли на Аэрлит первопоселенцы».

«В самом деле? – спросил я. – И что изображает этот шар?»

«Это астрономический прибор, – сказал Джоаз. – Он изображает все ближайшие звезды, их расположение в любой выбранный момент. Смотри! – он указал пальцем. – Видишь белую точку? В древних альманахах эта звезда называется „Коралайн“. Она приближается к Скине через неравные промежутки времени, ибо таковы взаимодействия звезд скопления. Приближения Коралайна всегда совпадали по времени с нападениями протопластов».

Тут я выразил недоверчивое изумление. Джоаз заверил меня в справедливости своего наблюдения: «В истории людей Аэрлита запечатлены шесть нападений протопластов – или грефов, как их первоначально называли. По всей видимости, по мере перемещения Коралайна в пространстве протопласты разыскивают затаившиеся селения людей на ближайших планетах. Последнее такое нападение случилось давно, во времена Кергана Банбека, его результаты общеизвестны. Тогда Коралайн приблизился к Скине. Теперь, впервые с тех пор, Коралайн снова приближается». Вот что мне поведал Джоаз Банбек, – закончил Дэй Альвонсо, – и я видел этот небесный глобус своими глазами».

Карколо был невольно впечатлен. «Ты хочешь сказать, – требовательным тоном спросил он, – что в этом глобусе плавают все звезды мироздания?»

«За это не могу поручиться, – ответил Альвонсо. – Глобус лежит в черной коробке – подозреваю, что изображение проецируется каким-то внутренним механизмом. Или, может быть, механизм контролирует взаимное расположение светящихся пятнышек, имитирующих звезды. Так или иначе, это чудесное устройство, которым я гордился бы, если бы оно мне принадлежало. Я предложил Джоазу Банбеку обменять его на несколько ценных предметов, но он даже слышать об этом не хотел».

Карколо презрительно выпятил губы: «Ты и твои краденые дети! У тебя нет ни стыда ни совести?»

«Не больше, чем у моих клиентов, – не моргнув глазом, отозвался Альвонсо. – Насколько я помню, мы с тобой не раз заключали выгодные сделки».

Эрвис Карколо отвернулся и притворился, что наблюдает за парой Термагантов, упражнявшихся в поединке деревянными ятаганами. Два человека стояли у каменной ограды, а за оградой драконы практиковались в выполнении маневров – дрались копьями и мечами, укрепляя мускулатуру. Блестела чешуя, пыль поднималась из-под топчущих широких ступней, воздух наполнился едким запахом драконова пота.

Карколо пробормотал: «Он хитер, этот Джоаз. Он знал, что ты подробно расскажешь мне о глобусе».

Дэй Альвонсо кивнул: «Конечно. По его словам… но мне, пожалуй, лучше промолчать». Он лукаво покосился на Карколо из-под мохнатых седых бровей.

«Говори!» – ворчливо произнес Эрвис Карколо.

«Ладно. Учти, что я всего лишь цитирую Джоаза Банбека. «Скажи старому недотепе Карколо, что ему угрожает огромная опасность. Если протопласты вернутся на Аэрлит – а это вполне возможно – Счастливая долина будет совершенно беззащитна, ее опустошат. Где спрячутся его люди? Из загонят в черный звездолет и перевезут на чужую холодную планету. Если Карколо испытывает хоть какое-нибудь сострадание, ему следует прорубить новые туннели, приготовить тайные проходы. Иначе…»

«Иначе что?» – потребовал продолжения Эрвис.

«Иначе Счастливой долины больше не будет – и больше не будет Эрвиса Карколо».

«Да уж! – приглушенно выдавил Карколо. – Непуганые шавки тявкают громче всех».

«Может быть, он добросовестно предупреждает тебя. Еще он сказал… боюсь, однако, что его слова покажутся тебе оскорблением».

«Продолжай! Говори!»

«Так он сказал – слово в слово… Нет, не смею повторить то, что он сказал. По сути дела, он считает твои попытки создать армию смехотворными. Она пренебрежительно сравнивает твои умственные способности со своими. Он предсказывает…»

«Довольно! – взревел Эрвис Карколо, размахивая кулаками. – Джоаз – проницательный противник, но почему ты поддаешься на его провокации?»

Дэй Альвонсо покачал старой седой головой: «Я всего лишь неохотно повторяю то, что ты пожелал услышать. А теперь, так как ты выжал из меня все возможные сведения, сделай мне одолжение. Не купишь ли ты у меня какие-нибудь снадобья, эликсиры, зелья, настойки? У меня есть бальзам вечной молодости – я украл его из личного сундука Демие. У меня в обозе – мальчики и девочки, послушные и красивые, отдам их по сходной цене. Я выслушаю жалобы на твои недомогания, исправлю твою шепелявость, смогу привить тебе мирный, спокойный нрав – или, может быть, ты предпочел бы приобрести драконовы яйца?»

«Все это мне не нужно, – проворчал Карколо. – Особенно драконовы яйца, из которых вылупляются ящерицы. А детьми Счастливая долина и так кишит. Привези мне дюжину здоровых Джаггеров – и уедешь с сотней отборных детей».

Дэй Альвонсо скорбно покачал головой и, прихрамывая, побрел прочь. Карколо пригнулся, опираясь локтями на ограду, и уставился на драконовы загоны.

Солнце опускалось за скалы горы Деспуар – вечерело. Наступило самое приятное время аэрлитского дня, когда ветры успокаивались и наступала просторная бархатная тишина. Слепящее сияние Скины смягчилось и стало дымчато-желтым с бронзовым ореолом; облака, предвещавшие вечернюю грозу, собирались, воспаряли, ныряли, перемещались, завихрялись, подсвеченные непрерывно меняющимися золотистыми, оранжево-коричневыми, золотисто-коричневыми и пыльно-фиолетовыми сполохами.

Скина зашла; золотистые и оранжевые тона стали дубово-коричневыми и багровыми; тучи пронзились молниями, черной завесой обрушился ливень. В загонах люди двигались теперь с особой осторожностью, ибо во время грозы драконы становились непредсказуемыми – то бдительными, то отупевшими, то раздражительными. Дождь кончился, наступила ночь – по долинам дул тихий прохладный ветерок. Темное небо украсилось сияющими россыпями звезд скопления. Одна, особенно яркая, мерцала то красными, то зелеными, то белыми, то снова красными и зелеными отблесками.

Эрвис Карколо задумчиво изучал эту звезду. Одна мысль следовала за другой, и через некоторое время размышления побудили его к действию, которое, казалось, могло распутать весь клубок неопределенностей и неудовлетворенностей, преследовавших его всю жизнь. Рот Карколо подернулся язвительной гримасой. Приходилось притворяться любезным с этим хлыщом, Джоазом Банбеком – но притворство было необходимо. Значит, так тому и быть!

Поэтому на следующее утро, вскоре после того, как менестрельша Фейда обнаружила святошу в кабинете Джоаза, в долине Банбеков появился посыльный, приглашавший Джоаза подняться на Предел Банбеков, чтобы посовещаться с Эрвисом Карколо.

IV

Эрвис Карколо ждал на Пределе Банбеков в компании главного повелителя драконов Баста Гиввена и двух молодых вожатых. За ними выстроились их оседланные драконы: четыре блестящих Паука со скрещенными брахами и ногами, расставленными точно под одинаковыми углами. Это были твари новейшей породы, выведенной Эрвисом, и он ими чрезвычайно гордился. Колючки, окаймлявшие их рогатые морды, были украшены застежками со вставками неограненной киновари, а грудь каждого Паука защищал круглый щит-мишень, покрытый черной эмалью, с торчащим посередине шипом. На людях были традиционные черные кожаные бриджи и короткие красновато-коричневые плащи, а также черные кожаные шлемы с длинными наушниками, чуть отогнутыми назад и спускавшимися на плечи.

Четыре человека ждали – терпеливо или беспокойно, в зависимости от темперамента, разглядывая ухоженную долину Банбеков по всей ее длине и ширине. На юг простирались поля, где произрастали различные съедобные культуры – вика, бельгард, пекарский мох, роща локватов. Прямо напротив, перед входом в ущелье Клайбурна, все еще можно было заметить воронку, оставшуюся после взрыва звездолета протопластов. На севере виднелись другие поля, а за ними – драконовы лагеря, с их питомниками из черного кирпича, загоном для молодняка и тренировочным полем. Еще дальше начиналась Толчея Банбеков – дикий пустынный участок, где когда-то, в незапамятные времена, обвалился утес, в связи с чем образовался хаотический лабиринт скальных обломков, напоминавший Поднебесную Толчею под горой Гефрон, но меньшего масштаба.

Один из молодых вожатых довольно-таки бестактно отметил очевидно процветающее состояние долины Банбеков – то есть, по сути дела, уничижительно отозвался о Счастливой долине. Эрвис Карколо расслышал его замечание, мрачно задумался на пару секунд, а затем смерил наглеца высокомерным взглядом.

«Здесь устроили плотину, – не унимался вожатый. – А мы теряем половину воды, она просачивается в низины».

«Верно, – согласился другой. – Причем каменная облицовка – удачная идея. На понимаю, почему мы не могли бы сделать что-нибудь в том же роде».

Карколо начал было говорить, но передумал. Тихо прорычав нечто невразумительное, он отвернулся. Баст Гиввен подал знак вожатым; те поспешно замолчали.

Немного погодя Гиввен объявил: «Джоаз Банбек выехал».

Карколо вглядывался в сумрак Теснины Кергана: «Кто его сопровождает? Он едет один?»

«По всей видимости».

Через несколько минут Джоаз Банбек поднялся на Предел Банбеков верхом на Пауке в серой и красной бархатной попоне. На самом Джоазе был свободный приталенный плащ из мягкой коричневой ткани поверх серой рубахи и серых штанов. На голову он надел синюю бархатную кепку с длинным козырьком. Приветствуя соседа, Джоаз поднял руку; Эрвис Карколо резко ответил тем же жестом, после чего кивком головы приказал Гиввену и вожатым держаться подальше и не подслушивать разговор.

«Ты прислал сообщение, переданное старым Альвонсо», – ворчливо сказал Карколо.

Джоаз кивнул: «Надеюсь, он не исказил мои замечания».

Карколо по-волчьи оскалился: «Иногда ему приходилось пересказывать их своими словами».

«Тактичный старый Дэй Альвонсо!»

«Насколько я понял, – продолжал Карколо, – ты считаешь меня опрометчивым неудачником, пренебрегающим интересами Счастливой долины. Альвонсо пришлось признать, что ты назвал меня „портачом“».

Джоаз любезно улыбнулся: «Мнения такого рода лучше всего передавать через посредников».

Карколо всем своим видом изобразил надменное терпение: «Судя по всему, ты считаешь, что нам грозит новое нападение протопластов».

«Совершенно верно, – согласился Джоаз. – Если мое предположение верно, и планета протопластов обращается вокруг звезды Коралайн. В таком случае, как я упомянул в присутствии Альвонсо, уязвимость Счастливой долины навлечет на нее беду».

«А долина Банбеков неуязвима?» – рявкнул Карколо.

Джоаз удивленно уставился на него: «Разве это не очевидно? Я принял меры предосторожности. Мои люди живут в туннелях, а не в хижинах. У нас предусмотрены несколько маршрутов эвакуации – по мере необходимости мы можем спрятаться как в Поднебесной Толчее, так и в Толчее Банбеков».

«Очень любопытно! – Карколо постарался говорить мягче. – Если ты прав – а на этот счет я еще не пришел к окончательному выводу – может быть, мне следовало бы принять такие же меры. Но я мыслю в других терминах. Предпочитаю нападение и действие пассивной обороне».

«Достойно восхищения! – заметил Джоаз Банбек. – Такие люди, как ты, вершат великие дела».

Лицо Карколо слегка порозовело. «Это не имеет отношения к делу, – сказал он. – Я приехал, чтобы предложить совместный проект. Он отличается новизной, но тщательно продуман. Я рассматривал различные аспекты этого вопроса на протяжении нескольких лет».

«Слушаю тебя с величайшим интересом», – кивнул Джоаз.

Карколо надул щеки: «Легенды тебе известны так же, как мне – может быть, даже лучше. Наши люди прибыли на Аэрлит, будучи изгнанниками, в эпоху Войны Десяти Звезд. По всей видимости, Кошмарная Коалиция нанесла поражение Древней Власти, но как эта война кончилась… – Карколо развел руками, – кто может сказать?»

«Есть существенные основания полагать, – сказал Джоаз, – что протопласты снова посетят Аэрлит и подвергнут нас разрушениям и бедствиям к своему удовольствию. Мы не видели людей с других планет – кроме тех, что служат протопластам».

«Они – люди? – презрительно спросил Карколо. – Я называю их по-другому. Тем не менее, это не более чем предположение, мы ничего на самом деле не знаем о том, чем закончилась вся эта история. Может быть, протопласты правят звездным скоплением. А может быть, они надоедают нам только потому, что мы слабы и безоружны. Может быть, мы – последние люди. А может быть, Древняя Власть восстанавливается. Не забывай: с тех пор, как протопласты побывали на Аэрлите, прошло много лет».

«Много лет прошло с тех пор, как Скина и Коралайн настолько сблизились».

Карколо отозвался нетерпеливым жестом: «Сближение звезд может иметь большое значение или ничего не значить. Позволь мне объяснить суть моего предложения. Все достаточно просто. Я считаю, что долина Банбеков и Счастливая долина недостаточно обширны для таких людей, как мы. Мы заслуживаем большего».

Джоаз согласился: «Хотел бы я, чтобы мы могли игнорировать практические трудности».

«Я мог бы предложить способ преодоления этих трудностей», – заявил Карколо.

«В таком случае, – заключил Джоаз, – власть, богатство и слава – в наших руках!»

Карколо с подозрением взглянул на собеседника и хлопнул по бедру украшенной золотыми бусинами кисточкой ножен. «Послушай! – сказал он. – Святоши поселились на Аэрлите раньше нас. Как давно, никто не может сказать. Это великая тайна. По сути дела, что мы знаем о святошах? Почти ничего. Они обменивают металл и стекло на нашу провизию, живут в глубоких пещерах и верят в отчуждение, мечтательные размышления, невмешательство – как бы это ни называлось. Все это совершенно недоступно моему пониманию», – Карколо бросил на Джоаза вызывающий взгляд, но Джоаз всего лишь молча поглаживал длинный подбородок. «Они изображают из себя не более чем приверженцев метафизического культа, – продолжал Карколо, – но фактически святоши – исключительно таинственный народ. Кто-нибудь когда-нибудь видел святошу-женщину? Как насчет их голубых огней, их молниеразрядных башен, их волшебства? Зачем святоши приходят и уходят по ночам, не говоря ни слова? Что за странные тени летают иногда по небу – может быть, они летают на другие планеты?»

«Всякое рассказывают, не спорю, – отозвался Джоаз. – Насколько можно верить этим слухам…»

«А теперь мы подходим к самой сути моего предложения! – заявил Эрвис Карколо. – Вероучением святош, насколько нам известно, запрещаются стыд, запреты, страх, беспокойство о последствиях. Поэтому они вынуждены отвечать на любой заданный им вопрос. Тем не менее, независимо от вероучения, им удается сделать полностью невразумительной любую информацию, которую может из них выжать терпеливый человек».

Джоаз с любопытством взглянул на собеседника: «По-видимому, ты предпринимал такие попытки».

Эрвис Карколо кивнул: «Да. Почему бы я это отрицал? Я допрашивал трех святош, решительно и настойчиво. Они отвечали на все вопросы серьезно, спокойно и вдумчиво, но при этом ничего мне не сказали, – Эрвис огорченно покачал головой. – Поэтому я предлагаю применить принуждение».

«Ты – храбрый человек».

Карколо скромно стушевался: «Я не посмел бы прибегать к насилию. Но святошам нужно что-то есть. Если долина Банбеков и Счастливая долина будут сотрудничать, мы могли бы применить очень убедительное средство убеждения: голод. В результате их ответы могут стать более содержательными».

Джоаз поразмышлял несколько секунд. Эрвис Карколо поигрывал кисточкой ножен. Наконец Джоаз сказал: «Это не легкомысленный, изобретательный план – по меньшей мере на первый взгляд. Какого рода информацию ты надеешься добыть? Короче говоря, в чем состоят твои конечные цели?»

Карколо подвинулся ближе, ткнул Джоаза указательным пальцем: «Мы ничего не знаем о других планетах. Мы заброшены в этом несчастном мире скал и ветров, а жизнь проходит! Ты предполагаешь, что протопласты правят звездным скоплением – но что, если это не так? Что, если Древняя Власть вернулась? Подумай о богатых городах, о роскошных курортах, о дворцах и развлекательных островах! Взгляни в ночное небо, представь себе сокровища, которые могут быть нашими! Ты спрашиваешь: как это возможно, как могут осуществиться такие мечты? Я отвечаю: все это может быть настолько просто, что святоши охотно предоставят нам необходимые сведения».

«Ты имеешь в виду…»

«Связь с мирами, населенными людьми! Освобождение из этого одинокого маленького мира на краю Вселенной!»

Джоаз Банбек с сомнением кивнул: «Великолепный план. Но имеющиеся свидетельства позволяют предположить, что сложилась иная ситуация – а именно, что Человеческая Империя рухнула, а люди истреблены».

Карколо развел руками, демонстрируя терпимость, не отягощенную предубеждениями: «Возможно, ты прав. Но почему бы не расспросить святош? Конкретно я предлагаю заключить соглашение о выполнении моего плана. Затем мы попросим Демие принять нас. Зададим ему наши вопросы. Если он ответит добровольно, тем лучше. Если он начнет уклоняться, мы сможем действовать заодно. Прекратим поставки провизии святошам, пока они не объяснят, просто и понятно, то, что мы хотим узнать».

«Существуют другие долины, ложбины и расселины», – задумчиво заметил Джоаз.

Карколо отмел это возражение кратким жестом: «Мы можем воспрепятствовать любой такой торговле, прибегнув к убеждению – или к устрашению драконами».

«Сущность твоего предложения кажется мне привлекательной, – сказал Джоаз, – но я боюсь, что не все так просто».

Карколо молодцевато похлопал кисточкой по бедру: «Почему же?»

«Прежде всего, Коралайн разгорелся в небе. Это должно беспокоить нас больше всего. Если Коралайн удалится, а протопласты не нападут – тогда у нас будет время решить вопрос о связи с другими мирами. Опять же – и это, пожалуй, имеет самое непосредственное отношение к твоему плану – я сомневаюсь в том, что святош можно принудить к подчинению. По сути дела, я думаю, что это очень маловероятно. Больше того, я считаю, что это невозможно».

Карколо моргнул: «На каких основаниях?»

«Они ходят голые под мокрым снегом и градом. Почему ты думаешь, что святоши боятся голода? Они могут заняться сбором диких лишайников. Разве мы можем это запретить? Возможно, ты посмеешь применить какое-то средство принуждения – но только не я. То, что говорят о святошах, может быть не более чем суеверием – а может оказаться и преуменьшением».

Эрвис Карколо с отвращением вздохнул: «Джоаз Банбек, я считал тебя решительным человеком. А ты всего лишь ищешь, к чему бы придраться».

«Это не придирки. Я указываю на важнейшие недостатки твоего плана, способные привести к катастрофе».

«Ну хорошо. А сам ты мог бы что-нибудь предложить?»

Джоаз погладил пальцами подбородок: «Если Коралайн отдалится от Скины – и мы останемся на Аэрлите, а не закончим свои дни в трюме звездолета протопластов – тогда мы сможем придумать, каким образом выведать секреты святош. Тем временем настоятельно рекомендую подготовить Счастливую долину к новому набегу. Ты потратил чрезмерные средства на новые питомники и загоны. Оставь их в покое и займись прокладкой надежных туннелей!»

Эрвис Карколо неподвижно смотрел на долину Банбеков: «Я не привык обороняться. Я нападаю!»

«Ты собрался вести драконов в атаку на ионные разрядники и тепловые излучатели?»

Карколо снова взглянул на Джоаза: «Могу ли я рассматривать тебя как союзника в том, что относится к моему плану?»

«В самом широком смысле слова – несомненно. Тем не менее я не намерен морить голодом святош или принуждать их каким-либо иным образом. Это может быть не только тщетно, но и опасно».

На какой-то момент Карколо потерял способность сдерживать отвращение к Джоазу – его губы покривились, кулаки сжались: «Опасно? Чепуха! Чем могут угрожать голые пацифисты?»

«Мы не знаем, пацифисты ли они. Знаем только, что они – люди».

Карколо снова изобразил сердечное благодушие: «Возможно, ты прав. Но – как минимум в принципе – мы союзники?»

«В какой-то степени».

«Хорошо. Предлагаю в случае нападения, которого ты боишься, действовать совместно, руководствуясь общей стратегией».

Джоаз рассеянно кивнул: «Это может быть полезно».

«Давай согласуем планы. Предположим, протопласты опять приземлятся в долине Банбеков. В таком случае предлагаю твоим людям укрыться в Счастливой долине. В тоже время армия Счастливой долины объединится с твоей армией, прикрывая отступление. Таким же образом, если они нападут на Счастливую долину, мой народ сможет найти убежище в долине Банбеков».

Джоаз рассмеялся – такое предложение его явно позабавило: «Эрвис Карколо, ты принимаешь меня за идиота? Возвращайся к себе в долину, выкинь из головы величественные глупости и займись обороной. И поскорее! Коралайн светится все ярче!»

Карколо напрягся: «То есть ты отказываешься заключить со мной союз?»

«Ни в коем случае. Но я не могу обещать защиту твоих людей и тебя самого, если ты не поможешь себе сам. Если ты удовлетворишь мои требования и продемонстрируешь свою полезность в качестве союзника – тогда мы поговорим о сотрудничестве еще раз».

Эрвис Карколо развернулся на каблуках и подал знак Басту Гиввену и двум молодым вожатым. Без дальнейших слов, даже не оглянувшись, он вскочил в седло роскошного Паука и пришпорил его так, что Паук галопом понесся по Пределу и дальше, вверх по Звездопадному Склону. Его люди последовали за ним, хотя и не так стремительно.

Глядя им вслед, Джоаз недоуменно покачал головой. Затем, оседлав своего Паука, он спустился по тропе в долину Банбеков.