Джек Вэнс
Дирдиры. Тшай. Том III

Глава 2

Зарфо явился в гостиницу с белыми рясами и заостренными касками серафов: «Наденьте это. Может быть, маскарад позволит выиграть час-другой. Поторопитесь – фургон уезжает».

«Подожди! – Рейт выглянул на двор перед гостиницей. – За нами еще могут следить».

«Тогда выходите с заднего хода. Как бы то ни было, все предусмотреть невозможно».

Рейт не стал возражать. Зарфо явно нервничал и торопился отправить их подальше, в любом направлении.

Молча, погрузившись в безрадостные думы, трое друзей подошли к фургону. Зарфо напутствовал их: «Никому ничего не говорите, притворяйтесь, что предаетесь молитвенным размышлениям – это свойственно серафам. Перед заходом солнца поворачивайтесь лицом на восток и громко возглашайте: „Ахх-оо-ча!“ Никто не знает, что это значит, но серафы всегда так делают. Будут приставать с расспросами – говорите, что ездили в Смаргаш купить ароматные эссенции. Давайте, садитесь, езжайте! Желаю счастливо вырваться из когтей дирдиров и добиться успеха во всех начинаниях. Если вас постигнет беда, помните: двум смертям не бывать, одной не миновать!»

«Спасибо за утешение», – сказал Рейт.

Самоходный фургон громыхал на восьми высоких колесах по горной равнине – все дальше и дальше от Смаргаша, на запад. Рейт, Аначо и Траз сидели в одиночестве в кормовой пассажирской кабине.

Аначо оценивал их шансы с изрядной долей пессимизма: «Дирдиры быстро сообразят, что к чему. Трудности их только подстегивают. Знаете ли, детеныши дирдиров – дикие маленькие бестии! Их приручают и усмиряют, а потом только учат уму-разуму. В глубине души каждый дирдир навсегда остается хищником, охота – его неукротимая страсть».

«У меня тоже неукротимая страсть – к выживанию», – сообщил Адам Рейт.

Солнце садилось за горизонтом, подсвечивая зависшую над равниной серовато-коричневую пыль. Фургон сделал остановку в унылом полузаброшенном поселке. Пассажиры разминали ноги, пили ржавую воду из колодца и торговались, покупая пирожки у высохшей старой карги, заламывавшей несусветную цену и дико хохотавшей в ответ на встречные предложения.

Наконец они поехали дальше, оставив в одиночестве старуху, бормочущую над лотком с пирожками.

Темно-бурые сумерки сгущались в черную тьму. C далеких холмов донесся нестройный хор хитро завывающих голосов – клич ночегончей. На востоке всходила розовая луна Аз; вскоре ее примеру последовал Браз, голубая луна. Впереди высился громадный каменный столб – по мнению Рейта, древняя лавовая пробка. На вершине столба мерцали три бледно-желтых огня. Рассматривая их в сканоскоп¹, Рейт сумел различить руины старой крепости… Он задремал на час и проснулся, когда фургон уже катился вдоль реки по мягкому прибрежному песку. На другом берегу на фоне озаренного лунами неба чернели кроны высоких псилий. Скоро они проехали мимо усадьбы с каскадом приземистых куполов – явно необитаемой и мало-помалу превращающейся в руины.

Еще через полчаса фургон оказался на залитой лунным светом улице большого селения, где они остановились на ночь. Пассажиры улеглись на скамьях и на крыше фургона.

Ночь тянулась долго. Наконец взошла Карина 4269 – прохладно-яркий янтарный диск, постепенно рассеявший утренний туман. Появились торговцы-разносчики с лотками солонины, паштетов, полосок вареной коры, жареных стручков травы пилигримов. Путники позавтракали.

Фургон направился на запад, к Окраинному хребту, зубчатым венцом подступавшему к самым облакам. Рейт время от времени осматривал небо в сканоскоп, но не замечал признаков преследования.

«Еще рано, – мрачно обронил Аначо. – Будь уверен, появятся».

К полудню фургон достиг Сиадза, конечной станции. Дюжина хижин, сложенных из плоских камней, окружала небольшой резервуар с водой.

Рейт был раздражен и разочарован. Перевалить через Окраинный хребет не представлялось возможным, а в Сиадзе не было никакого транспорта – ни фургонов, ни даже двуногих скакунов.

«Разве вы не знаете, что за Окраинным хребтом – страна пропастей?» – осведомился старейшина деревни в ответ на расспросы Рейта.

«Нет какой-нибудь тропы, караванной колеи?»

«Какой торговец, какой отчаянный беглец рискнет заблудиться в каньонах? Что вы за люди?»

«Серафы, – ответствовал Аначо. – Ищем корень асофы».

«А, серафы, с вашими благовониями! Слышали, слышали. Можете не проповедовать нам бессмертие, мы люди простые. В любом случае, в краю пропастей нет асофы – только колючка-перекатыш, пенистоцвет да брюхоскреб».

«Мы все-таки отправимся на поиски».

«Вольному воля. Говорят, где-то к северу была древняя дорога – но мне еще не встречался человек, видевший ее своими глазами».

«Какие люди живут в стране пропастей? Они грабят путников?»

«Люди? Вы смеетесь! Там водятся пизантильи, красные корры под каждым камнем, птицы-предвестники. Если очень не повезет, натолкнетесь на фера».

«Мрачная перспектива».

«Так-то оно так. Полторы тысячи километров сплошного хаоса ущелий. Кто знает, однако? Там, куда не заглядывает трус, храбрец покрывает себя славой. Неровен час, вам повезет, и вы найдете ароматный корень. Ступайте на север – где-то там старая дорога к берегу Драшада. Наверное, остались обрывки колеи. Ищите укрытие засветло, в горной пустыне рыщут ночегончи!»

Рейт сказал: «Вы нас разубедили – мы вернемся на восток с автофургоном».

«Мудрое решение! В конце концов, зачем лезть головой в петлю – даже если ты сераф?»

Рейт и его друзья догнали уезжавший фургон, проехали по обратной дороге чуть больше километра и незаметно соскользнули на землю. Переваливаясь с боку на бок, деревянный кузов на шести колесах удалялся на восток и скоро скрылся в янтарной мгле.

Настала полная тишина. Беглецы стояли на серой земле, пересыпанной крупнозернистым гравием. Местами торчали пучки желтовато-розовой колючки, еще реже пробивалась островками низкорослая трава пилигримов. Последнее обстоятельство придало Рейту какую-то уверенность. «Пока можно найти стручки, с голоду мы не умрем», – угрюмо сказал он.

Траз с сомнением хмыкнул: «Лучше добраться до гор, пока не наступила ночь. На равнине ночегончи легко расправятся с тремя людьми».

«Есть и другая причина торопиться, – сказал Аначо. – Дирдиров не проведешь детскими уловками, они будут здесь раньше ночегончей».

Рейт посмотрел на пустынное небо, на пустынную равнину: «Может быть, им надоест тратить на нас время?»

«Никогда! Препятствия их только возбуждают – чем хитрее добыча, тем яростнее ее преследуют».

«Горы недалеко. Можно укрыться в тени валунов или в лощине под хребтом».

Час ходьбы привел их к осыпающейся стене базальтовых столбов. Траз внезапно остановился, понюхал воздух. Рейт ничего не чуял, но давно научился доверять обостренному восприятию Траза.

«Помет фунга², – сказал Траз, – двухдневной давности».

Рейт нервно проверил обойму пистолета. Оставалось еще восемь взрывных игл. Без патронов пистолет был бесполезен. «До сих пор мне сопутствовала удача, – подумал Рейт, – но всему приходит конец». Он спросил Траза: «Как ты думаешь, он близко?»

Траз пожал плечами: «Фунги – юродивые. Кто знает, чем занимается фунг? Он может стоять за ближайшим валуном».

Рейт и Аначо с опаской огляделись. Наконец Аначо произнес: «В первую очередь следует подумать о дирдирах. Наступает критический момент. Они знают, что мы уехали в Сиадз, им ничего не стоит прилететь туда же. Тем не менее, у нас еще есть какое-то преимущество, особенно если дирдиры не взяли охотничьих приборов».

«Какие у них приборы?» – спросил Рейт.

«Детекторы человеческого запаха, экраны теплового видения. Есть приборы, позволяющие различать остаточное тепло следов, другие регистрируют двуокись углерода, выделяемую человеком при выдохе – на расстоянии до семи-восьми километров».

«Что делают с настигнутой жертвой?»

«Дирдиры консервативны, не любят изменять установленный порядок вещей. Они не нуждаются в охоте для пропитания, но подчиняются внутренним побуждениям. Себя они прежде всего считают хищниками и в этом отношении не накладывают никаких ограничений».

«Короче говоря, – сказал Траз, – нас сожрут».

Рейт погрузился в мрачное раздумье. В конце концов он сказал: «Что же, нельзя допустить, чтобы нас поймали».

«Как сказал старый Зарфо, двум смертям не бывать, одной не миновать».

Траз показал на расщелину в базальтовой стене: «Если здесь когда-то была дорога, проехать можно было только там».

Беглецы поспешили по голым буграм спекшейся серой земли, обходя заросли колючки и беспорядочные языки каменистых оползней, обливаясь потом и часто поглядывая на небо. Наконец они оказались в тени расщелины, но не могли найти никаких признаков дороги. Либо ее никогда не было, либо обвалы и дождевые потоки давно стерли ее с лица земли.

Аначо неожиданно издал огорченный стон: «Аэромобиль – нас ищут!»

Рейт подавил паническое желание бежать и вгляделся в глубину узкой, полого поднимающейся ложбины. Посреди расщелины стекал еле заметный ручеек, впадавший в большую застойную лужу. Справа возвышалась почти отвесная стена, слева массивный выступ базальтовой скалы нависал над таившейся в глубокой тени площадкой. За первой тенью виднелась вторая, еще чернее: вход в пещеру.

Друзья спрятались на корточках в зарослях колючки, занимавших добрую половину дна расщелины. Снаружи, над равниной, с холодящей кровь целенаправленностью воздушный катер дирдиров скользил в направлении Сиадза.

Рейт произнес нарочито спокойным голосом: «Скалы препятствуют регистрации теплового излучения. Выдыхаемая двуокись углерода наклонно увлекается воздушной тягой вдоль расщелины». Он оглянулся, пытаясь понять, куда ведет тенистая ложбина.

«Бежать бессмысленно, – твердил Аначо. – Нет убежища, нет спасения. Если за нами прилетели сюда, значит, намерены найти нас во что бы то ни стало».

Уже через пять минут аэромобиль дирдиров вернулся из Сиадза, следуя над дорогой к востоку на высоте двухсот или трехсот метров, и внезапно повернул, описывая круг. Аначо опустил голову, покоряясь судьбе: «Нашли наши следы».

Воздушный катер направился прямо к расщелине – казалось, гигантская муха зависла над равниной, постепенно увеличиваясь в размерах. Рейт вынул пистолет: «Восемь патронов. Достаточно, чтобы прикончить восемь дирдиров».

«Ты не убьешь ни одного. Их щиты отражают снаряды небольшой массы».

«Машина будет над нами через полминуты. Лучше спрятаться в пещере», – сказал Траз.

«Пещера – явное логово фунга, – бормотал Аначо, – если не выход подземной галереи пнуме. Предпочел бы умереть быстро и на открытом воздухе».

«Пройдем по луже в тень под каменным навесом, – сказал Траз. – Следы прервутся. Может быть, дирдиры пойдут искать вверх по течению».

«Здесь оставаться нельзя, – сказал Рейт, – другого выхода нет».

Рейт и Траз пробежали по краю мелкой запруды и прижались к земле под нависшим утесом. Аначо боязливо последовал за ними. Ноздри наполнял отчетливый терпкий запах фунга.

Аэромобиль показался над краем утеса напротив. «Нас заметят! – сдавленно стонал Аначо. – Мы на виду!»

«В пещеру! – громко прошептал Рейт. – Дальше, в самую глубину!»

«Фунг…»

«Фунг мог пойти прогуляться. Дирдиры уже здесь». Рейт ощупью пробирался в темноте, за ним шел Траз, за Тразом Аначо. Позади, в запруде, промелькнуло темное отражение воздушного катера, пролетевшего дальше вверх по ложбине.

Рейт посветил кругом карманным фонарем. Они стояли у стены в большом подземном зале неправильной формы – дальний конец пещеры терялся во мраке. Пол покрывали шелушащиеся, шишковатые светло-коричневые бугорки, достигавшие лодыжек. На стенах налипли многочисленные полусферические образования размером с человеческий кулак, ощетинившиеся шипами.

«Куколки ночегончей», – пробормотал Траз.

Аначо прокрался к выходу, осторожно выглянул, отпрянул, вернулся: «Потеряли следы, кружат на месте».

Рейт погасил фонарь и тоже осторожно выглянул из пещеры. В ста метрах приземлился аэромобиль – тихо, как падающий лист. Вышли пять дирдиров. Какое-то время они совещались, потом стали продвигаться вверх по расщелине. Каждый нес высокий прозрачный щит. Как по команде, двое выпрыгнули вперед и пригнулись, всматриваясь в заросли подобно серебристым леопардам. Двое других следовали медленными пружинящими шагами с оружием наготове, пятый замыкал шествие.

Передняя пара резко остановилась, перекликаясь странными визгливыми всхлипами и хрюкающими стонами. «Древний охотничий язык, – бормотал Аначо. – Дирдиры им пользовались, когда были дикими хищниками».

«Они и теперь мало отличаются от диких зверей», – заметил Рейт.

Дирдиры стояли у дальнего края запруды, осматриваясь, прислушиваясь, принюхиваясь – несомненно, чувствовали, что добыча недалеко.

Рейт прицелился, но дирдиры все время перемещали щиты, не позволяя навести мушку на незащищенную часть тела.

Дирдир, немного опередивший других, изучал верхнюю часть ложбины в бинокль, другой приложил к глазам черный прибор. Второго сразу что-то заинтересовало. Одним огромным прыжком он приземлился там, где Рейт, Траз и Аначо прятались перед бегством в пещеру. С помощью черного прибора дирдир проследил их путь до края запруды, нашел тепловые следы под скальным навесом, разразился каскадом хрюкающих визгов. Другие повернулись к пещере, прикрывшись щитами.

Аначо прошептал: «Знают, что мы здесь».

Рейт всмотрелся в темную глубину пещеры.

Траз спокойно сообщил: «Дальше, в пещере – фунг. Почти наверняка».

«Откуда ты знаешь?»

«По запаху. И вообще, когда рядом фунг, у меня что-то давит в голове».

Рейт повернулся к дирдирам. Те приближались шаг за шагом – над черепами встрепенулись лучезарные антенны. Рейт, буквально загнанный в угол, хрипло произнес: «Назад, в пещеру. Может быть, устроим что-то вроде засады».

Аначо глухо застонал, Траз молчал. Трое друзей отступили в темноту, ступая по ковру шелестящих шишек. Траз прикоснулся к руке Рейта: «Впереди свет – фунг очень близко».

Рейт остановился, напрягая глаза и пытаясь что-нибудь разглядеть, но мрак стоял плотной стеной – молчание давило на плечи.

Наконец Рейту показалось, что он различает еле уловимые скребущие звуки. С величайшей осторожностью он продвинулся дальше в темноту с пальцем на спусковой кнопке пистолета. Теперь он видел зыбкие желтоватые блики, смутно плясавшие на каменной стене. Подозрительный мерный скрип раздавался все громче. Стараясь не дышать и ступая как можно медленнее, Рейт заглянул в логово за выступом скалы. Фунг сидел, повернувшись спиной ко входу, и полировал плечевые хитиновые пластинки пилочкой для ногтей. Желтый свет исходил от масляной лампады. В стороне лежала черная шляпа с широкими полями, на крючке висел плащ.

У входа в пещеру, прикрываясь щитами и с оружием наготове, появились четыре дирдира – высоко торчащие антенны излучали радужный свет, бледно серебривший своды.

Траз оторвал от стены шишковатую куколку ночегончей и бросил ее в фунга, громко щелкнувшего жвалами от неожиданности. Траз прижал Аначо и Рейта вплотную к стене за выступом скалы.

Фунг поднялся на ноги и подступил к выходу из логова – высокая тень на фоне мерцающего зарева лампады – отошел назад, вернулся и снова заслонил проход, уже в плаще и в шляпе.

Несколько секунд чудовище неподвижно стояло в полутора метрах от Рейта. Рейт был уверен, что фунг слышит оглушительный стук его сердца.

Три дирдира одновременно прыгнули вперед, отбрасывая антеннами тусклый белый свет, мечущийся по всей пещере. Фунг не шелохнулся – трехметровая статуя, закутанная в плащ. Внезапно, с досадой дважды прищелкнув жвалами, он сорвался с места в безумном вихре прыжков и поворотов и мгновенно оказался среди дирдиров. На какую-то долю секунды все замерло, дирдиры и фунг уставились друг на друга. Вытянув длинные руки, фунг схватил двух дирдиров, сжал их вместе и раздавил. Оставшиеся двое молча отступили, поднимая оружие. Фунг подскочил, одним махом выбил оружие из рук обоих и оторвал одному голову. Четвертый дирдир выбежал из пещеры и, вместе с пятым, стоявшим на страже у выхода, припустил напрямик через запруду. Дирдиры удирали вброд. Фунг отплясал по кругу короткую нелепую джигу, высоко вскидывая колени и болтая руками, пулей вылетел из пещеры в запруду, разбрасывая фонтаны брызг, дотянулся до ближайшего хищника, затолкнул его под воду и прижал ко дну обеими ногами. Последний дирдир улепетывал вверх по ложбине. Поразмыслив посреди лужи, фунг пустился вдогонку.

Рейт, Траз и Аначо бросились со всех ног наружу, к воздушному катеру. Выживший дирдир заметил их, издал возмущенный визг. Фунг на мгновение отвлекся и обернулся. Дирдир тут же подкрался поближе, прячась за большим валуном, выскочил, с отчаянной быстротой промчался к пещере мимо фунга, схватил с земли упавшее в суматохе оружие и, не прицеливаясь, огненной струей отжег фунгу ногу. Фунг тяжело упал, растянувшись в луже.

Рейт, Траз и Аначо забирались в аэромобиль, Аначо уже сидел за пультом управления. Негодующе вереща, дирдир пружинистыми скачками приближался к машине. Фунг вырвался из воды в потрясающем дугообразном прыжке, хлопая плащом, как черными крыльями, и шлепнулся прямо на бегущего дирдира, превратив его в месиво из костей и кожи. Аэромобиль взвился в воздух. Фунг проскакал на оставшейся ноге в середину запруды, и там остался стоять, как цапля, горестно рассматривая свое изувеченное отражение.

Глава 3

Внизу простиралась страна пропастей – нескончаемые ряды параллельных черных каньонов-разломов, разделенных острыми лезвиями каменных ребер. Рейт сомневался в том, что он и его друзья смогли бы выжить в этом краю и достигнуть берега Драшада. Он пытался представить себе существ, обитающих в пропастях. Старик в Сиадзе упомянул о пизантильях и фере. Кто знает, что еще таилось в тенистых безднах? Рейт неожиданно заметил высоко в седле между двумя пиками Окраинного хребта горстку угловатых форм, похожих на кристаллы, выступившие из выветренной породы – селение, по всей видимости человеческое, но без признаков жизни. Где туземцы брали воду? На дне пропасти? Как находили пропитание? Почему решили поселиться в орлином гнезде? Вопросы остались без ответа, неприступная обитель скрылась в полуденном зареве за кормой.

Голос прервал размышления Рейта – пронзительный, требовательный, с громкими всхлипывающими придыханиями и рокочущими хрипами – голос, говоривший на непонятном языке.

Аначо прикоснулся к кнопке, голос замолк. Дирдирмен не проявил беспокойства, и Рейт решил не выяснять, в чем дело.

Наступал вечер. Трещины каньонов раздались вширь, превратившись в плоскодонные ущелья, заполненные мглой. Гребни каменных ребер озарились темно-золотыми бордюрами. «Безысходный край, мрачный, как могила», – думал Рейт. Он вспомнил оставшееся далеко позади селение и загрустил.

Чересполосица ущелий и гребней внезапно прекратилась – каньоны слились, как притоки, в один чудовищный провал с отвесными стенами, выходивший к морю: впереди шумел Драшад. Заходящее солнце развернуло на свинцовых водах ковер сверкающих топазов.

В море выступал обрывистый мыс, под ним приютилась дюжина рыбацких лодок с высокими бортами. По берегу редкой цепочкой тянулись строения поселка. Темнело, в жилищах подмигивали огни.

Аначо медленно описал дугу над поселком и показал пальцем: «Видите каменное здание с двумя куполами и синими фонарями? Таверна – может быть, с постоялым двором. Предлагаю спуститься и отдохнуть, мы провели утомительный день».

«Искушение велико – но как бы нас не выследили дирдиры!»

«Маловероятно. У них нет такой возможности, я давно изолировал кристалл автоответчика. В любом случае, поспешная месть не в обычаях дирдиров».

Траз с подозрением смотрел вниз. Уроженец континентальных степей, он не доверял непостоянному, загадочному характеру морской стихии и приморских жителей: «Рыбаки нас убьют, чтобы присвоить воздушный аппарат».

«Не думаю, – отозвался Аначо надменным тоном, бесконечно раздражавшим Траза. – Прежде всего, мы во владениях ванхов – здесь часто бывают приезжие из разных стран. Во-вторых, размеры таверны свидетельствуют о гостеприимстве. В-третьих, нам все равно придется где-то остановиться, чтобы поесть и напиться – почему не здесь? Мы не больше рискуем в рыбацком трактире, чем в любой другой таверне или гостинице на Тшае. В-четвертых, у нас нет никакого плана, мы не знаем, куда направляемся. По-моему, глупо лететь всю ночь без всякой цели».

Рейт рассмеялся: «Ты меня убедил. Переночуем здесь».

Траз угрюмо покачал головой, но спорить не стал.

Аначо посадил аэромобиль на площадке у таверны, под высокими чимаксами, шумно полоскавшими перистыми черными листьями под порывами холодного морского ветра. Беглецы выходили из машины с опаской, но их прибытие не привлекло внимания. По улице, согнувшись навстречу ветру и придерживая руками капюшоны, спускались двое прохожих. Они на секунду задержались, чтобы рассмотреть машину, и пошли своей дорогой, тихо обменявшись парой замечаний.

Набравшись уверенности, друзья прошли к парадному входу таверны, распахнули тяжелую деревянную дверь и вступили в большой зал. Пятеро мужчин с редкими соломенными волосами и бледными невыразительными лицами столпились у камина с оловянными кружками в руках. На них были плохо сшитые комбинезоны из серой и бурой фланели и сапоги до колен из блестящей от жира кожи. Рейт принял их за рыбаков. Беседа туземцев прервалась – все обернулись, прищурившись, к новоприбывшим. Вскоре, однако, рыбаки повернулись к огню, приложились к кружкам и продолжили немногословный грубоватый разговор.

Из боковой двери в глубине зала появилась рослая женщина в черном платье: «Вы кто такие будете?»

«Остановились по пути. Здесь можно поесть, переночевать?»

«А все-таки, вы откуда? Из фьордов, или раабы?»

«Ни то, ни другое».

«Совершившие злодеяния и бегущие от возмездия часто странствуют в чужих краях».

«Такое случается, верно».

«Гм. Что вы будете есть?»

«Что вы можете предложить?»

«Хлеб и пареных угрей с хильками».

«Пусть будут угри да хлеб – выбор невелик».

Женщина снова хмыкнула, отвернулась, но скоро принесла обещанное, а впридачу салат из сладковатого лишайника и блюдо с приправами. Таверна, как сообщила хозяйка, когда-то была пристанищем князя пиратов-фогларов. Ходило поверье, что в подземельях пираты закопали сокровище: «Сколько мы ни копаем, находим одни кости, снова и снова кости – то поломанные, то обожженные. Суровое племя, фоглары. Ну, что, хотите чаю?»

Поужинав, трое друзей сели у огня. Снаружи ревел, выл в резных карнизах ветер. Хозяйка подошла переворошить угли: «Комнаты дальше, за задней дверью. Если вам нужны женщины, придется за ними послать. Я сама не обслуживаю, спина болит. За женщин причитается дополнительно».

«На этот счет не беспокойтесь, – ответил Рейт. – Чистые постели – все, что нам нужно».

«Таинственные чужеземцы, приехали в роскошной летающей машине! А этот, – она постучала пальцем по плечу Аначо, – похож на дирдирмена. Это дирдирский воздушный катер?»

«Предположим, я – дирдирмен. Допустим, это дирдирская машина. Возможно, нам поручили важное дело, требующее строгого соблюдения тайны».

«Ага, надо же! – челюсть хозяйки слегка отвисла. – Что-нибудь связанное с ванхами, конечно. Вы знаете, на юге большие перемены – ванхи перессорились с ванхменами».

«Это нам известно».

Женщина заговорщически наклонилась: «Как насчет ванхов? Правда, что все они собираются восвояси? Так говорят».

«Вряд ли, – отвечал Аначо. – Пока полуостров Хаулк кишит дирдирами, ванхи не оставят кислованские форты, а торпеды синих часчей будут готовы к запуску».

Хозяйка воскликнула: «А мы, несчастные пешки могучих рас, не знаем, к кому пристать, куда податься! Пусть Бевол всех их поберет, свои исчадья!»

Она погрозила кулаком на юг, на юго-запад, на северо-запад – туда, где, как она считала, обосновались главные обидчики – и вышла.

Аначо, Траз и Рейт сидели в древнем каменном зале, глядя на пляшущие языки огня.

«Ну, что же, – спросил Аначо, – каковы планы на завтра?»

«Мои планы не изменились, – сказал Рейт. – Я твердо намерен вернуться на Землю. Где-нибудь, как-нибудь мне удастся завладеть космическим кораблем. Для тебя и Траза это бессмысленная затея, вам лучше остаться в безопасном месте – на Облачных островах или, если хотите, снова в Смаргаше. Мы полетим туда, где вы решите обосноваться. Потом, с вашего разрешения, я хотел бы воспользоваться воздушным катером в своих целях».

Длинное арлекинское лицо Аначо стало строгим, даже натянутым: «И куда же ты отправишься?»

«Ты упомянул космические доки и завод в Сивише. Отправлюсь в Сивише».

«А деньги? Тебе понадобится огромная сумма! Ловкость и знание обычаев тоже не помешают, хотя главное, конечно – удача».

«Деньгами всегда можно обзавестись в Карабасе».

Аначо кивнул: «Так говорят все, кому не жаль своей головы – а ты, по-моему, делаешь все, чтобы от нее избавиться. В Карабасе богатство можно приобрести только ценой чрезвычайного риска. Черная зона – в охотничьем заказнике дирдиров. Любой, кто пересекает границу заказника, считается добычей. Даже если тебе повезет и ты ускользнешь от дирдиров, тебя ограбят и убьют. Желающих много: атаман Буцли, Голубая банда, женщины-упыри, шулеры, воры-душители. На каждого, кто добывает пригоршню цехинов, приходятся трое кончающих существование бурчанием в животах дирдиров и высохшими костями в черной пыли Карабаса».

Рейт скорчил огорченную мину: «Придется рискнуть – ничего другого не остается».

Наступило молчание. Трое друзей сидели, уставившись в камин. Траз встрепенулся: «Когда-то давно я носил кокарду Онмале. До сих пор чувствую ее тяжесть. Иногда она зовет глухим голосом из-под земли. Еще тогда, в начале пути, Онмале приказала мне сохранить жизнь Адаму Рейту. Теперь, даже если бы я захотел, мне нельзя бросить Адама Рейта на произвол судьбы – Онмале не велит».

«Я – беглец, – сказал Аначо. – У меня ни кола, ни двора. Мы уничтожили первую „инициативную группу“³, но рано или поздно последует вторая: дирдиры упрямы и честолюбивы. Знаешь, где мы были бы в наибольшей безопасности? В Сивише, под самым носом у дирдиров. Их город, Хейх, неподалеку. Что касается Карабаса…» Аначо печально вздохнул: «Адам Рейт проявляет удивительную способность не умирать. Мне больше нечем заняться. Будь что будет – поеду с вами».

«Что тут можно сказать? – развел руками Рейт. – Составьте мне компанию, я буду только благодарен».

Они снова помолчали, пристально изучая налитые жаром угли. Снаружи свистел и возмущался ветер. «Таким образом, мы летим в Карабас, – подвел итог Рейт. – Кстати, разве аэромобиль не дает нам преимуществ?»

Аначо поиграл пальцами в воздухе: «Только не в Черной зоне. Дирдиры немедленно сбивают любой летательный аппарат, обнаруженный над заказником».

«Должна быть какая-то тактика, позволяющая свести к минимуму риск пребывания в Зоне», – сказал Рейт.

Аначо невесело усмехнулся: «Каждый, кто направляется в Зону, строит свои расчеты и теории. Одни делают вылазки только ночью, другие надевают маскировочную одежду и сапоги на подушках, чтобы не оставлять тепловые следы. Одни собираются в бригады, марширующие напролом, другие предпочитают двигаться украдкой и в одиночку. Одни пробираются в Зону со стороны Зимле, другие выходят из Мауста. Конечный результат в большинстве случаев один и тот же».

Рейт задумчиво погладил подбородок: «Дирдирмены участвуют в охоте?»

Не отрывая глаз от камина, Аначо лукаво улыбнулся, будто вспомнил удачную шутку: «Время от времени безупречных берут на охоту. Но из твоей идеи ничего не выйдет. Ни ты, ни Траз, ни даже я не способны притворяться безупречными – они больше походят на дирдиров, чем на людей».

Угли начали остывать. Друзья прошли в тускло освещенные комнаты с высокими потолками и улеглись на жестких кушетках под простынями, дышащими запахом моря. Утром они позавтракали соленым сухим печеньем с чаем, рассчитались за ночлег и ужин и вышли из таверны.

Начинался унылый, пасмурный день. Клочья промозглого тумана сочились сквозь кроны чимаксов. Рейт, Траз и Аначо сели в аэромобиль, поднялись над обволакивающей берег молочной пеленой, вырвались навстречу еле теплому янтарному свету Карины 4269 и направились прямо на запад – над океаном.