Марк Виктор Хансен
Куриный бульон для души. Выход есть! 101 история о том, как преодолеть любые трудности
Отпусти
У всех есть прошлое. Прошлое – это не будущее, если только вы в нем не живете.
Тони Роббинс
Я пишу уже восемь лет. Точнее, восемь лет с перерывом на два года. Видите ли, я могу сочинять, только когда счастлива. Не без ума от счастья, когда рот до ушей, но счастлива в разумных пределах.
Несколько лет назад от меня ушел муж, бросив с двумя детьми. Вскоре мне пришлось продать свой единственный дом, потому что я больше не могла позволить себе содержать его на учительскую зарплату. Мы переехали в мой родной город, поближе к родителям. Я плохо спала, почти ничего не ела и очень сильно исхудала.
Несколько месяцев я казалась себе зомби. Я заботилась о детях, но на себя совершенно махнула рукой. И почти все время болела. Мне казалось, что я потеряла все: брак, дом, работу и, самое главное, свои мечты. В каком-то смысле так оно и было. Я ненавидела бывшего мужа за то, что он все у меня отнял и разрушил мою жизнь.
Но постепенно мне становилось лучше. Я снова начала улыбаться, а потом даже смеяться. Ложась вечером спать, я с удивлением обнаруживала, что день прошел хорошо.
И начала понимать, что потерянное ушло не навсегда, а лишь на время. Однажды у меня снова появится дом, хорошая работа и, может быть, надежный человек рядом. Я начала видеть, что у меня есть очень много: любящая семья, замечательные дети и отличные перспективы на будущее. А еще я стала стройной.
В новом городе я устроилась воспитательницей в детском саду, и мне очень нравилась эта работа. Мне удалось снять маленький домик недалеко от парка. Это, конечно, был не дом моей мечты, зато там было чисто и уютно. А еще я набрала пару килограммов и даже начала ходить на свидания.
Словом, жизнь начала приходить в норму, какой бы ни была норма в этой альтернативной вселенной – мире разведенных матерей-одиночек. Я не по своей воле оказалась в этой ситуации, но хотела получить от нее сполна.
Я стала почти прежней, не считая одной важной вещи: больше я не могла написать ни словечка. Ни очерка в газету, ни статьи в журнал, ни даже записи в своем дневнике. Это было так непривычно, ведь я писала с самого детства и несколько лет публиковалась, но теперь не могла составить ни одного предложения. Сочинительство всегда было для меня формой терапии, почти катарсисом, но теперь, когда я отчаянно нуждалась в этой терапии, мой дар пропал.
Однажды я все же купила красивый блокнот и набор разноцветных гелевых ручек. Мне всегда больше нравилось печатать на ноутбуке, чем писать от руки, но в тот момент я готова была попробовать все что угодно. После того как дети уснули, я села на свой подержанный диван и попыталась что-нибудь придумать.
В голову по-прежнему ничего не шло. Абсолютно ничего. Я сидела на диване с фиолетовой ручкой в руках и плакала. Бывший муж отнял у меня дом и большую часть имущества. Что же получается: я позволила ему отнять у меня еще и писательство?
Все наши вещи были общими, и по закону ему принадлежала половина. Но мой талант? Нет, он был только моим, и я ни за что не хотела его отдавать.
Я посмотрела на страницу блокнота и увидела на ней одно короткое слово: «Отпусти».
Я даже не поняла, что написала его, пока не увидела своими глазами. Это было мое самое большое сочинение за последние два года.
И когда до меня дошел его смысл, я поняла, почему мне не удавалось писать. Я все еще копила в себе злость и обиду на бывшего мужа. А теперь поняла, что не смогу эмоционально освободиться, пока его не прощу. Так что, чтобы снова начать писать, мне придется прислушаться к своей фиолетовой ручке. Мне придется отпустить.
Это получилось сделать не за один вечер, но все же удалось. Я начала ценить свободу своей новой жизни. Когда бывший муж забирал детей, я могла ужинать попкорном из микроволновки и смотреть любой фильм, какой только пожелаю. Могла весь день проходить в пижаме, если хотелось. Два раза в месяц я на целые выходные принадлежала сама себе, свободная от материнских обязанностей. Благодаря таким мелочам, я со временем приняла свою новую жизнь. Она была не такой, о которой я мечтала, но так уж сложилось. И, если честно, все было не так уж плохо.
А когда дети возвращались ко мне от отца, я старалась взглянуть на него их глазами. Я пыталась увидеть его так, как видели его они, – неуклюжим весельчаком, который совершает ошибки, как все остальные люди. У меня ушли на это долгие месяцы, но однажды я поняла, что больше на него не злюсь. Из мерзавца, который отнял у меня мою идеальную жизнь, он превратился в парня, который мне больше не подходил. Я отпустила обиды и снова начала писать. И да – я полюбила писать ручкой! Во всяком случае, наброски самых интересных моих статей появились именно в том красивом блокноте. Вот и все.
Диана Старк
Нежданное благо
Даже огромное горе можно уменьшить любовью.
Терри Гиллеметс
Если бы кто-то сказал, что мы с мужем будем отдавать младшую дочь замуж всего через три недели после того, как похоронили старшую, я бы ни за что не поверила. У меня ни за что бы не хватило сил на похороны и свадьбу за такой короткий промежуток времени. Я часто слышала, что в трудные времена нашей жизни мы получаем силу, когда больше всего в ней нуждаемся. Весной 2011 года мне довелось испытать это на себе.
Головокружительная радость от предсвадебных вечеринок и планов невесты, которая должна была стать женой в июне, трагически омрачилась 11 мая, когда наша старшая дочь Эшли скоропостижно скончалась от неизвестной болезни сердца. Это произошло всего через четыре месяца после рождения ее дочери – нашей первой внучки.
Первые несколько дней после утраты нашей любимой 22-летней Эшли прошли в странной смеси неверия и суеты, связанной с подготовкой к похоронам.
Несмотря на горе, обрушившееся на нашу семью, через несколько недель часовню, в которой проходило прощание, снова должны были заполонить гости, приглашенные на свадьбу. Мы даже не задумались о переносе. Мы знали, что почтим память Эшли, если не будем отказываться от свадебных планов ее сестры.
Так мы оказались в безумном вихре планирования похорон и последних приготовлений к свадьбе. Я сидела в похоронном бюро, выбирая открытки и фотографии Эшли, а на следующий день шла с Кейтлин на примерку свадебного платья, и у нас обеих по щекам текли слезы. Было невыносимо думать о том, что всего несколько недель назад Эшли сидела, смеялась и шутила с нами в этой же примерочной комнате.
Тяжелее всего было в цветочном магазине. Оформлением букетов к свадьбе и похоронам занималась одна и та же флористка. Мы одновременно выбирали лилии для гроба и обсуждали, что вместо букета маргариток, который должна была нести старшая дочка как подружка невесты, нам придется поставить мемориальную вазу с цветами в ее честь.
В какой-то момент я полушутя сказала, что вместо Эшли подружкой невесты может стать ее четырехмесячная дочка Оливия. Кейтлин понравилась идея, поэтому мы стали думать о том, как сделать малышку полноправной участницей церемонии. В день свадьбы все плакали, когда шафер нес к алтарю колыбель с прекрасной спящей девочкой, с головы до ног одетой в розовое. Мы боялись, что она заплачет или испугается, но даже не предполагали, что малышка всю церемонию проспит. Крошечная спящая красавица так сильно утомилась во время приготовлений и фотосессий, что проснулась только к середине праздника.
Тот прекрасный июньский день был полон драгоценных воспоминаний. Улыбки на лицах дочери и зятя, семья, собравшаяся по такому чудесному поводу всего через три короткие недели после другой встречи, на которой мы оплакивали молодую женщину. Мы весь день чувствовали, что дух Эшли радуется рядом с нами.
Я уверена, что найдутся люди, которые в негативном свете воспримут то, что мы провели эти важные события в такой близости друг от друга. Однако тот солнечный июньский день и спящая подружка невесты научили меня, что даже в страдании можно отыскать радость.
Джули Коул
Быть готовым к переменам
Ты никогда не слишком стар, чтобы поставить новую цель и мечтать о чем-то новом.
К. С. Льюис
Я глядел в бездну. Месяц назад моя начальница Анна вызвала меня к себе в офис. Она боролась за мое место в городской администрации на фоне массовых бюджетных сокращений в городе Рино, штат Невада. Но из-за возраста меня в конце концов сократили, даже несмотря на опыт и знания.
Сокращение – это всегда паршиво, но мой случай был особенно тяжелым. На дворе стоял конец 2008-го, безработица в стране била рекорды, и Рино был худшим местом, чтобы искать новую работу.
В Голливуде такое называется драматической завязкой. До всех этих событий, в 2006 году я сидел дома с детьми, пока жена работала. На мне лежали скучные повседневные обязанности: я готовил, делал уборку, отправлял детей в школу. А затем мой привычный мир в одночасье разрушился: от меня ушла жена. Правда, это событие изменило жизнь в лучшую сторону, хоть тогда я этого и не понимал.
Я похудел почти на 50 килограммов, мое здоровье улучшилось, я наконец-то получил водительские права и подписал бумаги на развод. Примерно год – пока искал работу бухгалтером по специальности – я проработал в гипермаркете.
Когда моя нынешняя руководительница позвонила сообщить, что я получил работу, я очень обрадовался. Зарплата была невысокой, но мне это было неважно. Я хотел показать всем и себе в том числе, на что способен. Через несколько месяцев я кое-что понял: работа бухгалтера мне совершенно неинтересна. Но к сожалению, это была моя специальность.
Тут-то Анна и ошарашила меня новостью об увольнении. За месяц я разослал сотни резюме и заявлений, но никто так и не перезвонил. У меня закончились деньги, и я уже был готов сдаться. Это было очень обидно, потому что я чувствовал, что только-только пришел в здоровую физическую и эмоциональную форму и готов участвовать в жизненной гонке, но споткнулся и упал на самом старте. Вот как я написал тогда об этом в своем дневнике:
Это последний день года, и в каком-то смысле последний день моей прежней жизни. В этом году мне исполнилось сорок, радоваться нечему. Оглядываясь на прошедший год и пытаясь оценить текущее положение, остается лишь сделать вывод, что я в жизни ничего не добился.
31 декабря 2008 г.
Моя подруга и бывшая коллега Робин как раз окончила Университет Невады в Рино. Я ходил на ее выпускной, и хоть на самом мероприятии мне было скучновато, я заметил, что некоторые выпускники получают дипломы журналистов. Так где-то глубоко в моем подсознании зародилась мысль о том, что многие люди зарабатывают тем, что пишут. Я-то этим занимался бесплатно.
Мы с Робин продолжали общаться. Она часто говорила, что в университете прочитала и написала сотни эссе, но, по ее мнению, я пишу куда лучше многих профессионалов.
Я не воспринимал ее слова всерьез. Я чувствовал, что проваливаюсь в бездну, пытаясь найти хоть одну причину продолжать жить. Мои близорукие глаза видели впереди лишь мрак.
Но, похоже, Робин решила всерьез взяться за меня. Как-то раз она мне позвонила.
– Алло, ты одет? Нет? Одевайся, я скоро буду. Мы с тобой кое-куда съездим.
Я быстро оделся и побежал к машине. По дороге мы болтали об обычной ерунде, но, когда я пытался выяснить, куда же мы едем, Робин ловко уходила от ответа.
Наконец мы подъехали к городскому колледжу Траки Медоуз. Моя подруга сказала, что начинала учиться именно здесь, пока не перевелась в Университет Невады, и ей хотелось устроить мне экскурсию.
Не прошло и часа, как я уже был записан на учебу. Эта хитрунья меня провела!
Учебный год начинался всего через пару недель, и я был весь на нервах. В последний раз я сидел на уроках более 20 лет назад. Школу я бросил из-за моих тогдашних религиозных убеждений. Аттестат получил пару лет спустя, набрав на экзаменах 93 %. Но я всю жизнь жалел, что не доучился. Мне это даже снилось в кошмарах.
После первого дня в колледже я наконец-то увидел свет в конце тоннеля. Я был старше всех в классе, не считая разве что преподавателя, но не чувствовал себя стариком. Я был настоящим студентом, готовым учиться и трудиться, чтобы стать журналистом.
И все равно голос у меня в голове уговаривал сдаться. Когда бывшая жена узнала, что я пошел учиться, она посмеялась и сказала детям, что я не протяну и пары недель. Мой отец вторил ей и все время говорил маме, что я ни на что не годен. Эти голоса становились все громче, и я снова захотел лечь на спину кверху лапами и сдохнуть.
Но тут я начал видеть результаты своих трудов. Я получил свою первую оценку за эссе – 98 баллов из 100. За следующее – сотню. Моя преподавательница сказала, что я первый студент на ее памяти, получивший высший балл за эссе. Мои работы стали публиковать в газете колледжа.
Я считал себя неудачником, но отзывы других людей говорили мне об обратном. И тогда я впервые за долгие годы почувствовал себя счастливым.
И вот прошли четыре года. Подбираясь к выпускному, я все еще иногда слышу голоса. Но я знаю, что эти призраки прошлого не желают мне добра. Конечно, мне еще есть над чем работать. Но учиться не так уж сложно, даже в моем возрасте. Студенту постарше, конечно, придется сдувать пыль с мозгов, но суть учебы – в стремлении и желании познавать новое, и возраст тут ни при чем.
Я начал учиться, как только доверился подруге отвезти меня в неизвестном направлении. Она знала, что я смогу добиться успехов в учебе, даже если я сам в это не верю.
Человек способен менять свое будущее. Это нелегко, и надо быть готовым к переменам, но все равно это намного лучше, чем жить прошлым.
Английская пословица гласит: старую собаку нельзя обучить новым трюкам.
А я вам скажу: все это чушь собачья. Не верьте.
Пол Джордж
Простые слова
Разделенная радость – это двойная радость, а разделенная печаль – половина печали.
Шведская пословица
– Она никогда тебе этого не говорила?
Я покачала головой.
– И я ей никогда не говорила.
Мой парень посмотрел на меня с сомнением. Он не мог поверить, что мы с матерью никогда не говорили друг другу «я тебя люблю». В его семье эти слова звучат постоянно, и обычно за ними следуют объятия и поцелуи.
Но семья Грега была полной противоположностью моей. Мои родители были несчастливы в браке, и в их семьях было не принято выражать чувства. Мать с отцом редко бывали нежны друг с другом и еще реже – со мной и моим братом.
Я знала, что мама любит меня. И я любила ее. Просто мы никогда не говорили этого. Мне не то чтобы не хотелось, просто, когда я пыталась это сказать, у меня не получалось.
– Ты должна ей сказать. Обязательно! – настаивал Грег.
– Я постараюсь.
Но я все никак не могла выбрать подходящий момент.
Через пару месяцев случилась трагедия. Грег внезапно скончался. Это был худший период в моей жизни. Я не знала, смогу ли это пережить. Мне казалось, словно у меня отняли все: прошлое, настоящее и будущее.
Но со мной была мама. Она часами слушала меня, пока я изливала душу. Мама сочувствовала мне и успокаивала. Мы ходили с ней на долгие прогулки. Я все время говорила и плакала.
Потом в один прекрасный день мы с мамой созвонились, и в конце разговора я сказала ей – слова сами вылетели у меня изо рта:
– Спасибо, что так обо мне заботишься. Я люблю тебя.
Она ответила:
– Я тоже тебя люблю.
Так это и произошло. Я смогла. Мы смогли.
Со смерти Грега прошло шесть лет. Скорбь все еще остается неотъемлемой частью меня, но я научилась с ней справляться. За эти годы мы с мамой очень сблизились. Мы каждый день разговариваем по телефону, обмениваемся электронными письмами, вместе ездим в магазины и ходим в кино.
Я знаю, что Грег гордился бы нами. Он бы понял, как понимаю и я, что у меня появилось нечто особенное. Я потеряла своего парня, но нашла лучшего друга.
Кэрол Эйер
Глава 3
От суеты к отношениям
Дух искательницы приключений
Отец может отвернуться от ребенка, братья и сестры – стать заклятыми врагами, мужья – бросить жен, а жены – мужей. Но материнская любовь стерпит все.
Вашингтон Ирвинг
Мой отец воплощал собой дух приключений. Мама концентрировалась на быте. Папа каждый вечер играл со мной на полу гостиной, а она наводила порядок в кухне. Он брал меня с собой на ферму поливать поля, прыгать в прицепы, полные свежесобранного хлопка, или кататься по ирригационным каналам. Мама заставляла меня застилать постель.
С папой мне никогда не бывало скучно. Он с ранних лет научил меня ловить и объезжать лошадей и кататься на лыжах. Каждый Хэллоуин отец придумывал новый способ напугать нас до чертиков.
А когда мы выходили гулять после наступления темноты, он всегда с выражением рассказывал историю о Всаднике без головы, пока его приятель в тусклом свете скакал по близлежащей горе, предположительно без головы на плечах.
Папа был для меня больше, чем жизнь. Я обожала наблюдать за тем, как он работает: помогает родиться теленку, спасает окровавленного соседа, который разбил лбом стекло раздвижной двери, или ловит раненого койота, чтобы подлечить его в пустом курятнике. Я любила приключения, а отец умел их находить.
Но когда я заканчивала третий класс, я думала, что приключения сошли на нет. Разговор мамы с папой за закрытыми дверями закончился тем, что папа принялся носить свои вещи в грузовик. Я ходила за отцом хвостом весь вечер, пока он не ушел. Я не видела, как сестры сгрудились вокруг мамы и плакали в гостиной. Тот, кто ушел, занял все мои мысли, и я забыла о той, что осталась. Проходило время, и я обнаружила, что та, что осталась, была настоящей искательницей приключений.
Мать-одиночка с четырьмя маленькими детьми и без работы – ничего хорошего такой расклад не сулит. Кто бы мог подумать, что вместо унылого существования наша жизнь превратится в огромное приключение?
Все началось с мелочей. Поначалу мы приспосабливались: смотрели черно-белого «Волшебника страны Оз» в зеленых очках, останавливались на обочине, чтобы поглазеть на рождественскую звезду, выясняли причину потопа на ранчо, с которого мы переехали.
Мама ко всему находила творческий подход. Когда отключили электричество, карманный фонарик и механическое пианино развлекали нас много часов. Наши глупые собаки, переругивавшиеся сквозь стеклянную раздвижную дверь, служили нам простым и дурацким развлечением. А соленые крекеры, покрошенные в миску и заправленные молоком и сахаром, каким-то образом превратились в деликатес, который мы были готовы выпрашивать на ужин.
Дальше приключений стало больше. Теперь отключение света превратилось в исследование неведомых территорий, обычно в близлежащих резервациях коренных американцев. Мы спасались от обрушающихся стен в полуразвалившихся домах. Мы призывали духов умерших на индейских кладбищах с помощью глаза каббалы. Мы искали клад в старом особняке Кули времен Гражданской войны. Из каждого такого путешествия мы выносили воспоминания и шрамы на всю жизнь.
Обыкновенные вылазки на природу превращались в великие покорения земель, для которых часто требовались слабоумие и отвага. В одной из таких десятичасовых вылазок мы оказались на границе заснеженного леса с одной только корзинкой для пикника да под охраной крошечной собачки.
Другая прогулка завела нас на вершину близлежащей горы в Хопи-меса. За всю историю своего народа индейцы хопи позволяли чужакам наблюдать за их церемониальными танцами лишь дважды. Мы сидели, скрестив ноги, среди коренных американцев и в панике вскочили, увидав гремучую змею. Но любопытство всегда перевешивало все риски и недостатки.
Вместо каникул у нас теперь были исследования неизведанного. Горячие грязевые источники в национальном парке Йеллоустоун потрясли нас, но не больше, чем тот раз, когда мама зачитывала нам «Ночь гризли» в палатке – не лучший выбор литературы для вылазки на природу.
Нам было неважно, что с нами нет папы, дяди, брата, дедушки, кузена, да хоть какого-то мужчины – мы и так умели ловить рыбу в самых бурных ручьях. Мы ходили в походы, вовсе к ним не готовясь. И наивно полагали, что научимся устанавливать палатку в первую ночь двухнедельной вылазки в Канаду. И научились: вначале нам требовалось два часа, а к концу поездки мы справлялись за 15 минут.
Так что тяга к приключениям все-таки оказалась маминой чертой. Но для нее самой эти приключения не всегда были легкими. Чтобы получить диплом колледжа, ей потребовались вечерние курсы. Чтобы сводить концы с концами, мама каждую неделю после работы ехала на ранчо, которое находилось в часе езды от дома. Но нам все равно не всегда хватало денег на оплату счетов. Ей приходилось отмывать нашу дружелюбную собаку от крепкой вони трусливого скунса, собирать осколки стеклянной раздвижной двери, которую я разбила ногой, и, вооружившись метлой, сгонять летучих мышей со стропил. Однако мама не ушла от нас.
Ей приходилось воспитывать четырех девочек, вечно попадающих в неприятности. Рядом не было родственников, на которых можно было бы переложить ответственность. Мама жила в постоянном страхе того, что ее детей могут отправить в приемную семью, если с ней что-то случится. Поэтому она не ушла от нас.
Мама видела, как мы растем. Она визжала от радости и хлопала в ладоши, когда нас брали в спортивные команды. Мама просматривала с нами вешалки магазинов в поисках идеального платья на выпускной. Она высидела каждый концерт и мюзикл, в которых мы выступали. И спланировала наши свадьбы. Мамино приключение всегда было семьей, отношениями и любовью. И оно на всю жизнь связало пятерых женщин.
Дух искательницы приключений передался и мне. Под его влиянием я воспитывала собственных детей. И они бесконечно восхищались поисками сокровищ на собственном заднем дворе и невероятных существ, обитающих под камнями. Я никогда не стану пытаться искать приключений где-то еще. Мама доказала мне, что можно предаваться приключениям, оставаясь дома.
Энн Кронвальд
