Дирижабль с чудесами
Варечка. Ведьмина сила

Глава 4 Мертвые за калиткой стоят, а в дом не заходят

Юркая красная машинка выехала на трассу, мигнув «поворотником». Варечка бросила взгляд на навигатор. Словно читая ее мысли, прибор приятным женским голосом сообщил: «До следующего поворота 65 километров». Варечка нажала педальку газа и сделала радио погромче. Веселая песенка, лившаяся из колонок, отвлекала от мыслей, роившихся в голове, гудевших, как потревоженный улей. Варя старалась не думать о том, что ждет ее впереди. Запрещала она себе и мысли о вчерашнем вечере. Перед выездом Варя перекрыла воду и сфотографировала на телефон плиту и все розетки. Она всегда так делала, когда уезжала надолго, чтобы не переживать о забытом утюге и прочих важных деталях, о которых люди начинают беспокоиться, когда покидают квартиру в спешке.

За окном проносились спальные районы, которые вскоре сменились частными домами, а затем дачами. Варя не смотрела на них, она была сосредоточена на дороге. Быть внимательной в пути – лучший способ выкинуть ненужные мысли из головы. Вскоре загородные пейзажи сменились лесным массивом. Яркая разноцветная листва пестрела с обеих сторон от трассы. Скоро все краски леса облетят, превратившись в одну коричнево-серую массу. Только елочки да сосенки останутся неизменно зелеными украшениями леса. А пока от разбрызганных осенью красок радовался глаз, Варечка наслаждалась дорогой.

Она ехала почти без остановок. Лишь однажды притормозила у придорожного кафе, где разносился манящий запах жареных пирожков с капустой. Наскоро пообедав, она поторопилась в путь, не желая думать о том, что будет, если не успеет до темноты.

К вечеру Варечка начала волноваться: дорога становилась все хуже, ехать пришлось медленнее. Одно лишь радовало: судя по прибору, точка назначения была уже близко. Внезапно раздавшийся голос навигатора заставил Варечку вздрогнуть. «Через пятьсот метров поверните направо», – скомандовал робот. А куда направо? Справа одни густо насаженные деревья. Варя заерзала на сиденье. Она сбросила скорость. Поворот и правда оказался на месте, и у девушки словно от сердца отлегло. Там, куда вела разбитая грунтовая дорога, виднелись низенькие деревянные домики. Варечка всматривалась вперед. Судя по всему, до деревни она все-таки добралась. Осталось найти домик ведьмы. Не успела девушка въехать в деревню, как навстречу ей вышла женщина, жестом останавливая машину. Варя притормозила, поравнявшись с ней, и опустила стекло. «Заодно спрошу, где у них тут ведьма живет», – решила девушка.

– Вот ты и добралась. Вовремя успела, – сказала женщина. И Варя поняла, что тетенька в простой синей курточке и цветном платке – это и есть сестра ее соседки.

– Это я, получается, к вам приехала? – спросила девушка.

– Выходит так, – ласково улыбнулась ей в ответ женщина.

– Покажете дорогу? Садитесь вперед.

Женщина обошла машину и села на переднее сиденье.

– Что ж, будем знакомы, – сказала она, протянув Варе руку. – Меня Матреной звать.

– А я Варя.

– Варечка, значит. Ну, поехали, до конца улицы не сворачивая. Мой дом крайний самый, прямиком у леса.

Варечка нажала на педальку, и машинка покатила мимо покосившихся заборчиков и домиков, потихоньку врастающих в землю.

Дом ведьмы и впрямь стоял на отшибе. Серенький, неказистый.

– Машину тут оставь. Никто ее не тронет. В дом пойдем! – скомандовала Матрена.

Внутри дом оказался довольно светлым и просторным. Мебель была давно не новой, но все было прибрано и аккуратно. Никаких крыльев летучей мыши или стеклянных шаров Варя не увидела. Все было как у всех.

– Присаживайся, – сказала женщина, ставя перед ней кружку, от которой разносился аромат разнотравья. За окном стремительно сгущались сумерки, и эта кухня с закипающим чайником на газовой плите казалась Варе островком безопасности. Словно только тут горит свет, только тут есть жизнь, а остальное все – небытие. Нереальное. Где-то в деревне завыла собака. Ее вой подхватила другая. И вот уже со всех сторон то тут, то там доносилось протяжное собачье пение.

– Началось, – сказала ведьма. – Ну-ка шторку отдерни.

В окне отражалась комната, залитая светом, Варя приложилась к стеклу, чтобы разглядеть, что творится там в темноте, и отшатнулась! Странные люди собирались вокруг дома. Их становилось все больше и больше. Деревня казалась совсем крошечной. В ней никак не могло жить такое количество людей. Что-то пугало Варю, но она никак не могла взять в толк, отчего мурашки взбираются вверх по ее спине, а затем и по затылку. И почему капля холодного пота стекает вниз между лопатками. Она почувствовала, как волосы на руках встали дыбом, хотя в доме было натоплено, а в ладонях она держала кружку с горячим чаем. И вдруг поняла, а точнее увидела, что сквозь людей просвечивает лес! Да, она могла видеть сквозь тех, кто стоял по ту сторону забора, заглядывал в окна, жадно ища ее взглядами, но словно не имея отчего-то возможности перешагнуть невидимую черту.

– По твою душу пришли, – подтвердила ее предчувствие ведьма. – Учуяли видящую, вот и идут поговорить. Кто помощи просить, а кто и со злом…

Лампочки мигнули, на доли секунды погрузив дом в темноту. Стоны и шорохи за окном стали ближе.

– Что мне делать? – Варечка посмотрела с мольбой на женщину, которую знала от силы полтора часа. Черты лица ее заострились, и теперь она и вправду казалась похожей на ведьму.

– Смотря чего ты хочешь, – ответила та. – Можно от силы твоей избавиться. Но цену высокую придется за это заплатить. Отдать самое дорогое из того, чего у тебя ещё нет. Тогда и ты их видеть перестанешь, и они тебя. А можно остаться при силе. Но не использовать ее ты не сможешь. Это тоже чревато. Да и учиться тебе придется тогда многому. На мир и на людей по-другому смотреть. Сложный это путь. И выбор у тебя сложный.

– Я согласна! Я согласна отдать то дорогое, чего у меня нет! Только избавьте меня от этого! – взмолилась Варя, которой казалось, что мертвецы все ближе, вот-вот переберутся через калитку.

Внезапно у нее в кармане зазвонил телефон.

– Возьми трубку, – приказала Матрена.

Варя ответила. И поменялась в лице.

– Нет, мама, не могу приехать. Я не в городе сейчас. Я постараюсь завтра. Мама, не плачь.

Внезапно связь оборвалась. Варечка попыталась набрать номер матери, но потом поняла, что нет покрытия сети. И посмотрела на женщину. Отчаяние читалось в ее глазах. Даже о мрачных тенях Варя теперь не думала.

– У вас есть телефон? Мне нужно срочно позвонить. Сестру положили на сохранение, – тараторила Варя, вскакивая с места.

– Сядь, – властно потребовала Матрена, и Варя не смогла ослушаться. – Успокойся, тут разговор серьезный. То, что ты силу чужую забрала, так этого теперь не изменишь. Я время вспять поворачивать не умею. Но у тебя теперь есть два выхода, и ты должна решить, как жить дальше. Цену за избавление от дара теперь ты знаешь.

Варя прижала ладошку ко рту, чтобы не закричать. Из глаз ее покатились крупные капли слез. Она уже ничего перед собой не видела. А за окном голоса шептали, стонали, звали…

– Нечего тут реветь, – сказала ведьма. – Цена назначена. Решай!

Варечка отчетливо помнила свой ужас и скребущихся в дверь монстров. Сквозь слезы видела мертвецов, толпящихся за калиткой, что не смели войти. Но такую цену она заплатить не могла. Только не эту цену.

– Я передумала, – сказала Варя спокойным, ровным тоном и сама себе удивилась. – Знать, судьба мне стать ведьмой. Я готова учиться.

– Ты твердо уверена? – спросила Матрена.

Варя не ответила, просто посмотрела на ведьму так, что та все поняла.

– Значит, быть по сему.

Телефон пиликнул у Варечки в руках. «Все обошлось. Лена и ребенок в порядке», – гласила СМСка от мамы.

Глава 5 Захороните по-человечески, она и отстанет

Варечка сидела за столом и вертела маленькую ложечку так, чтобы тягучая капля меда не упала на стол, пока она несёт ее до свернутого в треугольник блинчика.

– И как это происходит? Как они находят вас? – спросила Варя у женщины.

– Как, как… А ты как нашла? По деревням окрест меня все знают. А кому сильно надо, тот и из города приедет. Подскажут. Про сарафанное радио слыхала? Вот так обычно. А иногда и как с тобой. Просто очень надо человеку, и так случается, что он обо мне узнаёт.

– А эта женщина, которая сегодня придёт… Что у нее произошло, что она призрака видит? У нее тоже дар?

– У этой-то? Нет, у нее дара никакого нет.

– Тогда почему она видит его, если нет дара, – допытывалась Варя.

– Почему, почему? По кочану! – рассердилась ведьма, но потом все же продолжила. – Видит, потому что к ней пришел призрак. Значит, ему только она помочь может. Ну, ещё потому, что чувствительная она к тонкому миру. Понятно? – спросила Матрёна.

Варе понятно не было. Но у ведьмы был такой суровый взгляд, что переспрашивать ещё раз она не решилась.

– Понятно.

– Когда она появится, ты в комнату уйдешь. Там, за дверью, стул поставишь и в замочную скважину смотреть будешь. Дела часто такие, что люди не хотят, чтобы посторонние знали. Поэтому сидеть будешь тихо, как мышь под веником.

– Хорошо, – согласилась Варя. Да и какие у нее были варианты?

– А бывают и такие люди, что самой страшно. Мёртвые так и таскаются за ними. А уж их тайны нужно с собой в могилу уносить. Узнают, что проболталась – кирдык, больше точно никому ничего не расскажешь.

– Кто это? Колдуны что ли? – забеспокоилась Варя. А Матрёна рассмеялась, словно девушка анекдот ей рассказала. Аж слезы из глаз брызнули.

– Ну, даёшь, – сквозь смех проговорила женщина, достав из кармана платочек и утерев выступившие слезы, – колдуны… Вот умора. Бандиты! Колдуны к тебе не пойдут, если защиту хорошую поставишь. А вот бандитов жди. Этим всегда наша помощь нужна.

Варечка вздрогнула, едва представив, как в квартиру к ней заходят татуированные дяди. Она таких только по телевизору видела.

– Да ты не боись, – вещала Матрёна. – С ними просто надо знать, как себя вести. Бояться не надо. Все же они люди. Не нелюди какие.

– Какие ещё нелюди? – распереживалась Варечка.

Ведьма только хмыкнула себе под нос.

– Вон, идёт болезная. Шуруй-ка ты, девка, за дверь. Да сиди тихо. И ничего не бойся. Запомни, в этом доме тебе никто зла не сделает.

Слова Матрёны вызвали у Вари только новые вопросы, но девушка юрко шмыгнула в спальню. Как велела хозяйка дома, она подставила табурет, села, оперлась ладонями в колени, поёрзала на стуле, устраиваясь поудобнее, и приложилась к замочной скважине.

В дом вошла немолодая женщина. Одета она была хорошо: кожаные сапожки, платье строгое, брошь в виде цветущей веточки вишни приколота над грудью. Было видно, что дамочка ухоженная, но под глазами у нее залегли глубокие тени. Что-то явно мешало ей спать.

– Здравствуйте, вы Матрёна?

– Всё верно.

– Это я вам звонила. Меня Елена зовут.

– Проходите, Елена, присаживайтесь, – пригласила Матрёна, предложив чаю. Но женщина отказалась.

– Я бы хотела сразу по делу, если вы не против, – сказала она.

– Отчего ж, давайте к делу.

– Так вот, как я и говорила вам по телефону, началось все с того, что мы купили участок. Из построек там только ветхий дом был. Ну и сарайчик под инструменты. Место нам сразу понравилось. Очень красивое. Дом мы снесли и на его месте возвели другой, побольше. Во время строительства и отделки часто там бывали, но на ночь не оставались никогда. Пока ремонт шел, квартиру снимали.

– Вы же ближе к делу хотели, – перебила ведьма. – Так давайте.

– В общем, стоило нам въехать в дом, как в первую же ночь она ко мне и пришла. Я проснулась оттого, что в комнате холодно стало. А она стоит надо мной, косу плетет и плачет. Я голоса её не слышу. Слезы у нее из глаз катятся. Я мужа разбудить пыталась, но, пока растолкала, она исчезла.

– Дайте угадаю, муж не поверил.

– Не поверил, а я и убеждать не стала. Она теперь каждую ночь является. У меня подруга есть. Психиатр. Я сначала к ней пошла. Думала, что умом тронулась. Таблетки мне прописала. Так… чтобы на учёт не ставить. Сами понимаете, люди злые, начнут говорить за спиной.

– Как понимаю, пилюли-то не помогли? – осведомилась Матрёна, но по ее тону было ясно, что она уже знает ответ.

– Не помогли, – смущённо ответила женщина.

Ведьма же встала, посмотрела в окно и указала куда-то в темноту:

– Она?

– Она! – ахнула Елена и побледнела.

– Можешь войти, – сказала ведьма кому-то за окном.

Тут у Варечки волосы встали дыбом. И у самой у нее кровь отлила от лица. Захотелось тихонечко уползти в дальний угол комнаты, закрыть глаза, заткнуть уши, но оторвать взгляд от неприкаянной души она уже не могла: прямо сквозь стену, проявляясь сначала клочьями тумана, а затем, обретя очертания человека, в дом вплыла женская фигура. Пустые глаза призрака изливались слезами.

Елена потеряла дар речи, а ведьма поманила призрак пальцем. Жуткое видение проплыло к ведьме, как медуза, светясь во тьме, и, склонивши голову, медленно зашевелило губами. Варечке на миг показалось ещё какое-то движение от стены, откуда только что явился призрак. Она, зажмурив один глаз, другим сквозь замочную скважину пыталась рассмотреть, что там происходит, и внимательно вслушивалась. Но не услышала ни единого звука, кроме громкого тиканья часов, стоявших на старой советской прикроватной тумбе. Вдруг вдоль хребта повеяло холодом, по загривку побежали мурашки, перебираясь на затылок.

– А ну, брысь! Тебя никто не приглашал! – голос ведьмы раздался в этой тишине, словно гром с ясного неба.

Варя вздрогнула и тут только поняла настоящую причину страха, пробравшегося ей за шиворот. Ужасная оскаленная морда выскочила из-за ее спины и, просочившись под дверь, метнулась к тому месту, откуда вошёл призрак. Варечка обмерла, сердце гулко заколотилось. Как удалось удержаться и не вскрикнуть, она и сама себе не могла ответить.

– Ты тоже иди, – сказала ведьма плачущей девице, выслушав её. Призрак плавно скользнул туманом сквозь стену и растворился во тьме за окном.

– Сарай разберите. Там под сараем кости закопаны. Вызовите, кого следует, – отдавала распоряжения ведьма ещё не пришедшей в себя посетительнице. – Кости эти захоронить по-человечески надо. Тогда она от вас и отстанет. Вот вам оберег, чтобы вы ещё кого-то не нацепляли по дороге. Домой езжайте. И пока до съезда на трассу не доедете, не оглядывайтесь. Даже в зеркало заднего вида не смотрите.

Сказала так и всучила Елене что-то, завёрнутое в тряпицу.

Женщина взяла и в свою очередь достала что-то из сумки, протянув ведьме.

– Как договаривались, – пробормотала она, развернулась и вышла, не прощаясь и не оглядываясь.

Варечка повернула ручку – дверь открылась.

– Ну вот… Видишь, совсем не страшно, – усмехнулась Матрёна. – Чаю будешь?

Глава 6 Деньги с земли не бери- это ведьмин подклад

Каждый день ведьма Матрёна рассказывала Варечке что-то о мире тонком, потустороннем. Учила многому из того, что знает. Показала, как сделать, чтобы души заблудшие без ее желания к Варе не подходили, показала, как от нечистой силы дом защитить да другие премудрости. Все это Матрёна делала неохотно, всем видом показывала, что великое одолжение ей делает. Повторять что-то очень не любила, а потому девушке пришлось научиться все с первого раза запоминать. Потом уже она смекнула, что можно на диктофон в телефоне все записывать. Так и стала делать. И то, что ей уже узнать и пережить удалось, тоже записала. Вообще-то Варя на Матрёну не обижалась. Тетка она хорошая, кормила сытно, угол для сна выделила. Да и кто в нашем мире станет другого своим премудростям бесплатно учить? А вот о цене такой учебы она спрашивать отчего-то не решалась. Свежо ещё в голове было, как страшный выбор сделать пришлось. Сложный выбор между жизнью не рожденного ещё человека и жизнью с даром. Опасным и для других, и для себя самой, ведь по незнанию новоиспечённая ведьма много дел натворить могла, о каких бы всю жизнь потом сожалела. Это ей Матрёна рассказала. И Варя надеялась, что платы за это с нее не возьмут или что сумеет получше договориться о цене, когда больше в этом понимать будет. А потому впитывала все, что говорила ей Матрёна, как губка.

А иногда, ровно к тому времени, когда в доме подходили какие-то продукты к концу или хозяйке дома помощь была нужна, появлялись на пороге люди со своими бедами. Матрёна им помогала. Не всем, конечно, но многим, а те ей взамен платили: кто – продуктами, а кто – услугами. Денег никто не давал. Присутствовать при этом и говорить с теми людьми ей тетка не позволяла, отправляла "сидеть, как мышь под веником" в комнату, за дверь. Вот и сейчас Варечка смотрела в замочную скважину, замерев на старом табурете, готовом развалиться под ней.

– А потом у меня лиса кур передушила да двух утащила, – вещала женщина о своих нескончаемых бедах. Матрёна же только подталкивала ее говорить дальше, но сама молчала.

– Потом я палец так ушибла сильно! Думала пройдет, по делам весь день пробегала, а он распух да черный сделался! Тут и дочка звонит, говорит, муж от нее уходит. А она с погодками дома сидит, один вообще грудничок! И каждый день напасть! Каждый день что-то да произойдет. Хотела в церковь поехать, так на дом в тот же день ветка с дерева упала да окно разбила. Пока мужиков дождалась с работы, пока они стекло нашли да вставили, пока порядок навела после погрома этого. В общем, день уж на исходе, а назавтра опять беда, уж как белка в колесе кручусь, верчусь. Воды попить некогда! Все что-то да произойдет. А тут кормилица наша захворала, буренушка моя родненькая, так я сразу к тебе и побежала. Мы ж за ней, как за ребенком смотрели, не могло с ней ничего просто так приключиться. Так я и поняла, что порча!

– А добра чужого ты не брала? – тихо, вкрадчиво спросила ведьма, глядя куда-то за спину собеседницы. У Вари аж холодок по спине пробежал.

– Да ты что, я ж не воровка какая, я чужого не беру! – взбеленилась женщина.

– Ты бы голос на ведьму в ее доме не повышала, – сказала Матрёна тем же тихим голосом, только дом отчего-то словно ходуном заходил, в серванте задрожали, зазвенели бокалы, фарфоровые чашки да блюдца. Холоднее стало в доме, словно сквозняк по ногам прошел.

– Да я что? Я ничего, – запричитала женщина, – ты не серчай, ничего такого я и не думала! И чужого не брала.

– Может, с дороги что поднимала? – спрашивает Матрёна, а сама так и не отрывает взгляда от того, кто за плечом у женщины стоит. Та головой вертит, а видеть никого не видит. Зато Варечка уже замечает, неявно ещё, но проступает чья-то сущность за спиной у пришлой этой.

– Да ничего такого не находила я вроде.

– А деньги? Деньги с дороги брала? – не унималась ведьма.

– Да разве ж сто рублей – это деньги? – затараторила, словно извиняясь женщина, а Матрёна, наконец, перевела взгляд на горемычную и двинула по столу пятерней так, что чашка с чаем в блюдце подпрыгнула.

– Не тобой потеряно – не тобой и поднято! Запомни! Где они? Сюда давай, да живее!

– Так потратила я их уже, – нерешительно пробормотала женщина.

– Как не была ты, Катька, умной, так такой и помрёшь! – сказала Матрёна, выругалась и сплюнула со злости. – Плохо дело, – сказала она, снова посмотрев за плечо осунувшейся в миг селянке. А Варя уже различала глаза за ее спиной, жуткие, голодные, словно бы тот, кому они принадлежали, готов был наброситься на свою жертву и растерзать и плоть, и душу.

Матрёна тем временем начала к обряду готовиться, намешивала травы. Варя теперь знала, где у нее какие лежат. Достала обереги, а как все разложила, да начала читать над женщиной слова из книги своей, так завыло, заклокотало вокруг, по комнате тени заплясали, словно все ведьмы на шабаш вместе с чертями собрались. Варя сидела еле жива, но не смела оторвать глаз от замочной скважины. Селянка и подавно вся съежилась да скукожилась. Только Матрёна громогласно читала свою книгу. Вздрогнул дом, и мгновенно всё стихло. Женщина на колени плюхнулась перед Матрёной и плачет. Слова благодарности шепчет.

– Рано благодарить-то меня ещё, давай вот запишу тебе, что сделать надо. Как сделаешь, так вернёшься, тогда и отблагодаришь.

Только за посетительницей дверь хлопнула, как ведьма и Варе знак выходить подала.

– Раз такое дело, пойдём, про подклады тебе расскажу, да про сущности. И запомни: вещей и денег чужих не бери. Особливо на перекрестках, как эта… На перекрестках же самые черные дела делаются, не каждый возьмётся вспять повернуть…

Глава 7 Спасибо, что порчу не на смерть делали

Матрёна суетилась на кухне и уже второй раз поставила подогревать чайник, словно ждала кого-то. Варечка же смотрела в окно на то, как облетают с деревьев последние листья, как они, кружась, падают на землю, оставаясь там навеки, чтобы сгнить и стать пищей для новых деревьев.

Тяжёлые серые тучи все никак не могли разродиться дождем и нависали над деревней и лесом до самого горизонта. Оттого и на улице было темно, будто дело шло уже к ночи, хотя часы показывали только четыре.

– Если ты чего-то спросить хочешь, так и спрашивай, нечего сопеть, – вдруг сказала женщина. И Варя поняла, что и, правда, хочет задать вопрос. И что вопрос этот уже битый час крутится у нее в голове, в самом дальнем уголке сознания.

– Почему вы той женщине сказали, что у нее черные сапожки на ногах? Она же в ботинках пришла, – несмело начала Варя.

– А кроме ботинок ты больше ничего не заметила? – вопросом на вопрос ответила ведьма. Она всегда так делала, когда вопрос казался ей глупым. Без дела болтать она не любила. Ведь слова имеют силу, незачем ее впустую тратить.

– Ну, было что-то, но я посчитала: это просто тень так падает, – честно призналась Варя. – Думаете, она вернётся?

– Вернётся, все возвращаются, когда поразмыслят чуток. Без помощи ей порчу не снять.

– Так это порча была? – спросила Варечка, а Матрёна только глянула на нее, как на дитя неразумное, и отвечать не стала.

– Да, порча, наверное, что же ещё, – предположила Варя.

– Ну, вот и она, – сказала Матрёна, торжествующе улыбнувшись. – А ты думала, не придет.

За калиткой, переминаясь с ноги на ногу, стояла интеллигентного вида женщина. Она вроде и хотела войти, но все не решалась. Ведь ещё два дня назад она ушла, хлопнув дверью и назвав Матрёну шарлатанкой, дурящей людям головы. Варечка даже не поняла, отчего та вспылила, особенно учитывая, что пришла женщина сама, никто не заставлял. На месте хозяйки дома Варя была бы ошарашена таким поведением гостьи. Она бы точно или расстроилась, или разозлилась. А Матрёна и внимания не обратила. После того как дамочка, словно разгневанная фурия, вылетела из дома, она даже бровью не повела. Видно, знала, что та ещё вернётся.

– Ты в комнату иди, а я выйду, встречу ее. Сама она войти не решится. Так и простоит за калиткой, развернется да уедет, – сказала ведьма, накинула куртку, сунула ноги в галоши и вышла за дверь. Варечка же пошла в комнату. По обыкновению, придвинув табурет к двери, она села, наклонившись к замочной скважине. Не всякий станет рассказывать при постороннем человеке свои секреты, даже если захочет. Не говоря уже о таких вещах, в которые и верится-то с трудом. Атмосфера должна быть располагающей к доверию. Разве можно положиться на ведунью-недоучку, жадно впитывающую истории тех, кто пришел за помощью? Но и учиться управлять своим даром Варе было нужно. Ведь если ничего не умеешь и не понимаешь, не то что другим, себе не поможешь. Так они и выходили из положения: Матрёна принимала болезных, а Варя смотрела, слушала да на ус мотала.

Входная дверь отворилась, впуская в дом холодный, влажный осенний воздух, хозяйку и гостью.

– Проходи, Нина, – сказала ведунья, и по лицу ее Варя заметила, что та довольна. Видимо, Нина всё-таки нашла в себе силы извиниться по дороге от калитки.

У гостьи же на лице отражалась целая гамма чувств: смущение, настороженность, любопытство…

Нина села на стул и безропотно стала ждать, когда Матрёна нальет ей только что подогретого чаю. А когда та села напротив, заговорила:

– Ведь вы были правы. Все, что вы говорили, – правда. И спотыкаюсь я постоянно, и шнурки все время развязываются. Я уже дома вспомнила. Двадцать пять лет назад это было. Нам с подружкой один парень нравился. Но только это я потом поняла. А тогда она виду не подавала. Мы с ним уже полгода дружили на тот момент. И вот я собираюсь на сессию ехать, к подружке захожу, а мать ее мне прямо в ноги кидается и ерунду какую-то бормочет и ножки мои обнимает, поглаживает. «Какие ж у тебя ножки красивые, как же мы будем без тебя,» – говорит. Я её еле встать уговорила. Как мне неловко было! Ни до, ни после она такого не вытворяла. Странно это выглядело, но тогда я на это внимания не обратила и забыла вскоре. Через месяц все экзамены сдала и вернулась домой, а парень мне от ворот поворот дал. Сказал, что другую полюбил. А вскоре и на подруге моей женился. Я потом уехала оттуда. Но примерно с тех пор у меня и ноги болеть стали. Да так иногда скрутит, что встать не могу, будто гвозди мне в пятки забивают.

– Скажи спасибо, что не на смерть делали, а так, на закрытие путей, – сказала Матрёна. – Не будут у тебя ноги болеть. Эта беда поправимая. А вот парню тому меньше повезло. Приворожили его, как пить дать. После такого долго не живут.

– Да, он уже на том свете, лет пять как, – вздохнула Нина.

– Не жалеешь, что замуж за него не вышла? – прищурившись, спросила тетка.

– Нет, что вы, у меня муж хороший, дочки-умнички.

– Правильно, не надо о прошлом жалеть. Ты, Нина, поезжай домой. А то дождь зарядит, придется на трассе стоять и пережидать. Через неделю, как поймёшь, что больше не болят ноги, так и привезёшь, что запрошено.

Гостья спешно собралась и покинула дом ведьмы. За окном стало темно, как ночью. Тучи не пропускали больше солнечный свет. Стоило Варе выйти из комнаты, как сверкнула молния. За ней последовал гулкий раскат грома.

– Как у нее ноги перестанут болеть? Вы же не сделали ничего.

– Вот сегодня и сделаю. Сейчас дождемся, как дождь пойдет, и на кладбище отправимся.

– В дождь?

– В грозу, – ответила ведунья, – зря я что ли ее вызывала…