Диника Деми
Снегурочка – невеста моя
Хомка повернул в улицу к кузнице, как догадывался дед, только там в такую дождливую погоду мог быть открытый огонь. Подходя ближе, он увидел, как из кузницы Андрея валил дым. Навстречу выскочила собака и залилась звонким лаем, зверек остановился, пушистая шерсть и так торчавшая в разные стороны поднялась дыбом, теперь он стал похожим на пушистый шерстяной клубок. Оскалив зубы, он зарычал, предупреждая собаку, что без боя не уйдет, та сделала несколько шагов назад, но лаять не перестала.
Из кузницы вышел Андрей, мужчина недюжинной силы, в фартуке и повязанному платку на лбу, чтобы пот не мешал работе.
– Шарик на место, кому сказал! – повысил басистый голос на собаку Андрей.
Шарик гавкнул последний раз и гордо поднял голову, ушел, поглядывая на хозяина, зверек немного успокоился и принял обычный вид.
– Семён, что-то случилось? Давно ты ко мне не заходил.
– Скажи, а днем у тебя горел огонь?
– Странный вопрос, конечно, горел, у меня сегодня заказ был, для трех лошадей подковы выковать надо было, – приглашая в кузницу деда, рассказывал Андрей.
– Ты все время был в кузнице, – продолжал Семён расспрашивать кузнеца.
– Нет ,конечно, жена звала кушать, уходил я, да что произошло, расскажи мне.
– В аккурат перед дождем Снегурочка пропала, говорят, она у тебя в кузнице была, да в огне сгорела, – пока дед рассказывал, зверек обошел кузницу и возле ножки наковальни лег.
Заметив это, Семён подошел к Хомке, погладил его, а у него под лапкой лежал небольшой камень. Взял камешек, поднял его и стал рассматривать, с виду камень как камень. Стоило его поднять и посмотреть на солнце, стал он отливать красными оттенками, светится, как уголек в котором жар сохранился, а на ощупь холодный. Да и зверек перестал искать и ходить, сел возле ног Семёна и никуда с места не сходит. Андрей согласился с дедом, что простых таких камней не бывает, дал мешочек маленький, вложили туда этот камешек, и Семён пошел к Фёдору.
– Ну куда теперь Хомка? – выйдя от кузнеца, спросил дед зверька.
Тот вильнул хвостом и побежал обратно по той же улице к дому жениха.
– Ага, без него, нам в лес нет смысла идти, тут ты прав, пошли забирать Фёдора, свататься пойдем до Мороза, – идя быстрым шагом, размышляя вслух дед.
Поравнявшись с домом Анастасии, она вышла из калитки, кланяясь ,поздоровалась. Семён тоже остановился и поздоровался, но зверек себя повел очень странно. Он прижал свою пушистую шубку к телу и оскал зубы, зарычал, потом прижал ушки и приготовился к прыжку. Семён схватил зверька на руки и извинившись отправился в дом Фёдора, Анастасия передумала идти и вернулась в свой двор.
Заходя в дом Марфы, он увидел такую картину, за столом все спал Фёдор, рядом на лавочке сидит матушка и молится. Дочитав молитву, она вопросительно посмотрела на Семёна.
– Нашли, Хомка нашел, хороший зверек, только вот что-то ему Анастасия не понравилась, чуть не покусал её. Успел, схватил на руки, а то бы вцепился наверно ей в ногу.
– Неспроста зверек так на неё зарычал, – согласилась с подозрительностью зверька Марфа. – Неспроста. Она к нам последнее время зачастила, все до Фёдора помощи приходила просить, а он то с работы поздно придет, то кому-то уже пообещает, так и не доходили у него руки до Анастасии, может, и к лучшему.
Наконец, Фёдор проснулся, потянулся, чуть со стула не упал, Семён поддержал. Протёр глаза и смотрит на всех и не поймет, что происходит. Марфа с дедом объяснять стали, да рассказывать, что приключилось. А как к ногам зверек подошел да потерся о них, куда и сон делся, все вспомнил, стал собираться.
– А венок, где Снегурочки, что я в руках держал? – бегая по комнате, спросил он.
– Не ищи его тут, мы его в лесу оставили, на пеньке у Лешего, – ответил Семён.
– Свят, Свят, Свят, – стала, крестится Марфа. – У Лешего, Господь с вами, может, не стоит идти?
– Нет, мама, я не могу без Снегурочки, нет жизни мне. Не приду я – умрет она, – повесив котомку на спину с вещами, что сложил, он поцеловал Марфу и они вышли из дома.
Лес погружался в сон, не пели птицы, только совы ухали, ветер и тот утих, небо подарило земле россыпь звезд и мягкое мерцание луны, которая то выглянет из-за тучки, то опять спрячется.
Перейдя через мост, топнул ногой и хлопнул в ладоши Семён, стало еще темней, деревья вековыми кронами небо закрыли, слабо разливаются тени, дороги совсем не видно. Зажег лучину Фёдор и осветилось место, где стояли они. На пеньке, где и оставил он веночек Снегурочки, там и лежал, подошел, взял его, да к груди прижал.
– Леший, а Леший нам проводник нужен, – негромко позвал он бородача в соломенной шляпе.
– Ну вот, я так и думал, всю ночь с вами провоштаюсь. Ночь на носу, а вам не спится, куда торопиться-то?
– Весна сказала, что лед тает, а я не хочу, чтобы моя невеста растаяла совсем, – чуть повысив голос серьезно произнес Фёдор.
– Ладно, ладно, я же с душой и любить умею, эх, была не была, – он вышел на середину дороги и свистнул, да так громко, показалось насколько освещала лучина, все к земле пригнулось.
Через некоторое время мы услышали топот, гулкое бух—бух. Леший улыбался.
– Услышал меня Сивка-Бурка, уже мчится на всех парах сюда. Сейчас вас на него посажу и вмиг до дворца Мороза доставит.
Пока говорил, звук становился сильнее, а как совсем рядом был, земля дрожала. Выскочил на свет светло-коричневый конь, грива густая, бока холеные, хвост, как будто кто накрутил, до самой земли завитки спускаются. Остановился, фыркает. Леший к нему подошел, по морде погладил, за гриву потрепал, потом говорит ему:
– Сивка-Бурка, твоя помощь нужна, знаю, что дел у тебя много, но помоги, сделай одолжение, отвези вот этих людей во дворец Мороза.
Конь мордой мотает, фыркать опять стал, тут к его ногам зверек подбежал, тереться стал. Наклонился Сивка-Бурка к Хомке, понюхал, тот в ответ что-то как щенок промурчал.
– Бурушка, да пойми ты, растает Снегурочка, умрет красавица, а он, – Леший показал на Фёдора. – жених её, спасти хочет, вернуть свою невесту. Ну помоги, ты же Ивану помог до невесты допрыгнуть! И тут тоже видишь какое дело, любовь – штука серьезная!
Конь поднял уши, подошел к Фёдору и понюхал венок в его руках, склонив перед ним передние ноги, давая возможность запрыгнуть ему на спину. Семён отдал в мешочке камушек и подал зверька на руки к Фёдору. Перекрестил его и отошел, от коня.
– Видимо, мне теперь тут остаться надо, ты сам справишься, сердце подскажет, что сделать, какие слова сказать. У влюбленных другой язык, а у меня дело есть еще к Лешею, – и он достал из-за пазухи платочек, смоченный святой водой с гребенкой из волос Фёдора.
Конь развернулся и в три прыжка взвился в небо, усыпанное звездами, у наездника дух захватило. Зверек залез под шубейку, что накинул ему Семён, у Мороза холодно будет в царстве снега. Венок на руку повесил, да крепко в гриву вцепился.
Еще немного и земля, где они летели, стала серебристой, в мягком свете луны снег мерцал и переливался. Еще несколько немного времени и Сивка-Бурка приземлился на землю, а точнее, на снег. Фёдор слез с коня, поклонился ему и пошел по ступенькам к дверям дворца.
Стучать не стал, дернул за ручку, двери медленно открылись, зверек пробежал в щелку, а потом и Фёдор вошел.
– Добрый вечер, хозяева! – поклонился в большом зале, да нет никого.
Крикнул, эхо по всем уголкам огромной комнаты пролетело и опять ни звука. А зверек лапками передвигает, да когтями впивается в ледяной пол, так и не скользит, двигается вперед. За ним и Фёдор идет, верит, что знает Хомка, где Снегурочка находится. По ступенькам подниматься стал, лестница крученая, ступеньки переливаются, а заденешь, звенит, как мелодичные колокольчики.
Поднялись и по коридору пошли, зверек носом дорогу выбирает. Подошли до горницы с резной дверцей, не закрытая стояла, юркнул туда Хомка и заскулил. Зашел в комнату и Фёдор.
На ледяной кровати лежала статуя Снегурочки, окно завешано плотными белыми шторами, создавая полумрак в помещении. Хомка сидел у кровати и скулил, Фёдор подошел к зверьку, погладил его и постарался утешить.
– Не переживай, мы справимся, и Снегурочка скоро проснется.
Кто-то закашлял сзади Фёдора, он оглянулся и охнул, прижал к груди веночек невесты и попятился.
– Кто таков? Что ты у меня в доме забыл?
– Я Фёдор, за невестой своей пришел, не дождалась она меня, послушала недобрых людей, вот и случилось несчастье, – он повесил голову. – Не могу я без нее жить, я глаза закрываю, её улыбку вижу, а спать ложусь, слышу песни, что Снегурочка пела. Не смогу вернуть её, тут замерзну, я и к этому готов, останусь рядом с любимой.
Мороз выслушал жениха, поправил рукой свои белоснежные усы, да бороду пригладил. Вздохнул и говорит:
– Если бы все так легко было, я уже оживил бы её, да понимаешь, у нее сердце уже человеческое стало, оно не растаяло и не превратилось в пар, а осталось там в вашем мире. – выдохнул Мороз и как-то налицо постарел совсем.
