Молодые люди перешли на Цветной Бульвар и, устроившись под изогнутой вензелем колонной, украшенной цветным витражом, достали инструмент. Золотистый блеск саксофона привлек внимание первой, неизбалованной публики. Оперные хиты с правильной подачей и настроением, да еще и без пресловутой шляпы для сбора денег быстро собрали вокруг себя кружок ценителей.
***
Гусеница эскалатора медленно ползла вниз. Навстречу проплывали лица: туристов, с любопытством, изучающих рекламные щиты; хмурых, скучающих клерков и молодежи, укрывшейся от мира в спасительном экране любимого смартфона. Алишер спустился на станцию и, достав из пакета оранжевый жилет, надел его поверх куртки, моментально сделавшись для всех пассажиров равнодушно незаметным. Он давно привык, что их бригада путепроходчиков не рок-звезды и у них никогда не попросят автограф, но, если они не сделают свою работу, даже самый новый поезд рискует сложиться до размеров консервной банки.
Алишер уже собирался сесть в поезд, но оживленная толпа людей привлекла его внимание, и он протиснулся ближе. Молодой человек в центре, аккуратно нащупывал мелодию на саксофоне, иногда даже попадая в ноты. Другой, в щегольском костюме, сильным, поставленным голосом исполнял арию из третьего акта принцессы Турандот.
Пожалуй, никак не ожидаешь услышать тенор Калафа перед ночной сменой. Последний раз он был на Турандот в Душанбе, и это было так давно, словно, если и было, то с кем-то другим, в совсем иной жизни.
Звук отражался эхом от гранитного пола, резонировал в украшенных витражами высоких колоннах и неуловимо исчезал где-то уже совсем под куполом, путаясь в барельефах. Алишер слушал, затаив дыхание и уносясь мыслями все дальше, в залитую теплотой и светом юность.
Он уже пропустил несколько поездов, но никак не мог заставить себя вернуться. Музыка выбила его из привычной колеи. Или вернула?
Внезапно послышались крики. Он обернулся. Толпа отшатнулась от края платформы. На пути упал человек.
Алишер, распихивая зевак, снимавших происходящее на телефон, бросился на помощь.