Диана Зотова
Тотем 2
1 глава. Прошло 23 дня.
Несколько дней я не покидала своих покоев, предаваясь самоистязанию. На исходе третьих суток слёзы иссякли, но боль продолжала терзать и мучить меня. Всё было разрушено, сожжено, и даже то, что уже обратилось в прах, продолжало гореть. Беспрерывно вращалось колесо моих страданий. Возможно, боль утихнет, если я уничтожу скверну?
Однако мне пока не суждено было это узнать, ибо после нашей с ней встречи скверна исчезла. Война завершилась, и что теперь ожидать – неизвестно. Куда подевалась сама скверна и по какой причине? В моей груди кипела ненависть. Я жаждал отомстить ей так же, как она поступила с моими родителями и моим королевством, с людьми и тотемами.
Я получала сведения обо всех новостях от Джейн. Она посещала меня по несколько раз в день и следила за тем, чтобы я питалась. Я отказывалась от пищи и сильно похудела.
Джейн не могла оставаться безучастной, видя мои страдания и самобичевание. Она помогала мне прийти в себя. Ей удалось преодолеть эту боль быстрее. Она смогла жить дальше и хотела того же для меня.
Джейн страдала не меньше моего, но её поддерживал Саймон, хотя и был виновен в том, что утаил о нападении. Джейн простила его и себя. А я не смогла.
Деймон покинул королевство, отправившись на границы на следующий же день. Никто не мог объяснить, почему скверные оставили свои позиции и исчезли, и почему война внезапно закончилась. Однако все понимали, что они вернутся. Это было лишь временное затишье, и поэтому военные укрепляли границы и готовили молодых воинов.
Деймон и Саймон обучали их, искали следы исчезновения скверных и помогали укреплять наши военные силы. Саймон возвращался к Джейн каждые три дня, а Деймон нет.
Наша связь не была прервана. Я ощущала его эмоции и слышала в своей голове их беседы с Тайгером. Тотемы могли прерывать связь с нами, а мы с ними – нет. Поэтому Сибире было легко отстраниться от них, а я продолжала зависеть от Деймона. Чувствовать и слышать.
Деймон обратился ко мне однажды, и я в порыве эмоций ответила, что для меня его больше не существует. После этого Деймон больше не предпринимал попыток. В глубине души я уже простила его, прекрасно понимая, что он не мог ослушаться своего отца. Да и ради кого ослушаться? Ради меня?
Но осознание того, что я наслаждалась его обществом и любила его, пока моё королевство угасало, и что всё могло сложиться иначе, если бы он поделился со мной, не даёт мне покоя. Это не даёт мне спокойно спать, не позволяет забыть эту боль и перестать себя корить. Поэтому видеть и чувствовать его для меня мучительно. И я благодарна ему за то, что он не рядом.
Мои мысли возвращаются к нему, и я вспоминаю пепел, покрывающий землю Тримирии. Вспоминаю его поцелуи, и мне представляются плачущие дети Тримирии. Вспоминаю его ласковые прикосновения, и сердце моё сжимается от боли, ибо в моём воображении возникает ужасающая картина расправы над моими родителями. Вспоминаю наши стоны, и меня охватывает чувство вины за то, что я не смогла защитить своих близких. Я не смогу больше испытать эти чувства, не хочу… Я так виновата…
По прошествии нескольких дней я всё же покинула свои покои и занялась поисками ответа на единственный вопрос: как можно одолеть скверну? Ведь однажды это уже было сделано. Однако мне казалось, что в той, первой войне, оно также исчезло, чтобы вернуться вновь.
Со мной рука об руку исследовали древние книги, записи и мифы шаманы Дригут и Невс.
Невс рассказал мне о последних мгновениях жизни моих родителей. Он подтвердил, что мой отец желал, чтобы я пребывала в неведении, поскольку прекрасно осознавал, что я непременно примчусь на помощь, когда узнаю о случившемся. Ведь скверные вели на меня охоту, и мои родители стремились уберечь меня от опасности.
Мне не хотелось слушать, как умирает моё королевство, да и Невс не желал об этом вспоминать. Я рассказала ему о том, что у Деймона появились полосы на теле, которые теперь сияют светом моей силы. Оказывается, Деймон никому об этом не говорил, но по свечению его полос Тайгера все догадались, что мы обрели могущество. Мы полюбили друг друга, как и желали наши души, как и хотели наши боги.
Однако шаманы в один голос твердили о необходимости постигнуть смысл этих отметин на теле Деймона и немедля продолжить поиски способа искоренения скверны, пока ещё есть время, пока она где-то скрывается и выжидает, пока мы укрепляемся и готовимся. И я нашла ответ, который, возможно, поможет нам в этом…
Перун, владыка громов и молний, был не только воином, но и обладал невероятной физической силой. При нём была Додола – богиня, которая контролировала его мощь, направляла и усмиряла её. Можно сказать, что Додола была олицетворением всего могущества Перуна.
Посему Деймон должен обладать силой, равной моей, но превосходящей её. Однако никто не знает, на что именно способен Деймон. Даже сам он не ведает о своих возможностях.
Невс сказал, что по прибытии Деймона нам предстоит выйти на арену и попытаться познать, на что способен наследник, наделённый силой Перуна. Возможно, его сила окажется столь могущественной, что он станет тем, кто навсегда уничтожит бессмертную скверну.
Дни проходили в суете… Деймон всё не возвращался. Однако я не тревожилась о нём, потому что ощущала его чувства и знала, что он жив.
Я проводила время в библиотеках и храме, где вместе с шаманами обнаружила в себе новую силу. Я могу вызывать дождь и использовать свою силу так же, как и мой тотем. Оказалось, что мои способности – это и есть силы Сибиры.
Постепенно мои душевные страдания утихали. Я даже начала улыбаться, наблюдая за тем, как Джейн суетилась и нервничала из-за подготовки к свадьбе.
Семь дней назад она ворвалась в храм, распугав всех служителей шамана Дригута. Она кричала и визжала от радости, наполняя храм своими воплями. Казалось, даже боги с ума сошли от её воплей. Невс и Дригут лишь закатывали глаза, слушая, как Джейн радостно рассказывала о предстоящей свадьбе с Саймоном, которую распорядился устроить король Найт.
Я была рада этому решению. Королевству нужны были радость и счастье, и что, как не свадьба, могло способствовать этому? Король Найт души не чаял в этой паре и поэтому приказал начать подготовку.
Эти семь дней стали для меня настоящим испытанием, поскольку дел было невпроворот. Я провела время в обществе шаманов, изучая множество книг, наполненных мифами и легендами. Кроме того, я настолько глубоко погрузилась в изучение истории королевства Линара, что меня можно было даже в шаманы провозглашать.
И я была занята подготовкой к свадьбе Джейн, и эта черноволосая девица буквально не давала мне прохода. Мне приходилось присутствовать с ней на примерке платья, выбирать еду для свадебного стола и помогать с расстановкой столов и другими якобы важными делами. Я до сих пор не могу понять, как я согласилась на это, и даже не уверена, спрашивала ли меня Джейн о моём согласии.
Она являлась в храм или библиотеку и буквально вытаскивала меня оттуда чуть ли не за руку. Кричала, что для неё это событие чрезвычайной важности, и я проявляю эгоизм, не желая принимать в нём участия.
Я же, признаться, не могла понять, почему нельзя было просто заняться другими делами, которые способствовали бы искоренению скверных, и предоставить всё в руки слуг. Я вот свою свадьбу не организовывала, и она прошла, кажется, замечательно. Но Джейн, видимо, хотела всё держать под своим контролем, включая меня.
Поэтому я стою в гардеробной Джейн, держа в руках книгу, и в который раз помогаю ей выбрать свадебное платье. Это платье столь же прекрасно, как и предыдущие, но в нём моя сестра выглядит поистине величественно. Оно чёрного цвета, что соответствует традициям Линарцев. Жители Линары почитают своих тёмных тотемов и облачаются в тёмную одежду, и свадебное платье не стало исключением.
– Тиана! Ну хотя бы взгляни на меня и убери это старье из своих рук! – неожиданно крикнула Джейн, когда я переворачивала страницу. Я вздрогнула и, захлопнув книгу, посмотрела на неё.
– Ты прекрасна, как и в предыдущих платьях, – выдохнула я. Джейн, нахмурившись, кивнула портнихе, чтобы та оставила нас.
– Не будь занудой! Ты нужна мне! Я больше озабочена твоим вниманием, а не своей свадьбой! Когда ты в этот момент должна быть озабочена только мною! – истерично выкрикнула она. – Ты ничего не найдешь в этих книгах и сама это понимаешь. Никто ещё не убивал скверну. И никто не мог написать об этом там, – показала пальцем на книгу. – То, что произошло с тобой и Деймоном, произошло впервые! И ответы тебе нужно искать с ним! Вместе со своим мужем! – чуть не задохнулась Джейн, пока кричала.
– Это платье! Всё! Мы выбрали! – крикнула я в ответ и пошла на выход. Не успела даже шага сделать, как Джейн спрыгнула с подиума, преграждая собой путь на свободу мне.
– Выбрали! – крикнула Джейн и вдохнула глубже. – Ты должна его простить. Он не виноват, Тиана. Хватит терзать себя и его. Саймон говорит… – замолчала. – Да неважно, что он говорит! Вы муж и жена! Должны любить друг друга и вместе спасти наш мир! – закончила вопить она.
– Боги… – выдохнула. – Я не считаю его виноватым во всем. Просто я не могу смириться с тем, что он трахал меня, зная, что на Тримирию напали! – прошипела и закатила глаза.
– Ты лишилась невинности и мозгов вместе с ней! – прошипела Джейн. – Ему нельзя было об этом говорить тебе, и ты это знаешь! Нет ничего плохого, что вы любили друг друга, пока велось сражение! Деймон не мог знать его итог. Он узнал об этом, когда ты уже была со мной… – выдала Джейн, а я сглотнула.
– Я знаю, – выдохнула я. – Я слишком быстро ему отдалась и слишком быстро доверилась… Если бы я… Если бы я не влюбилась, то мне не было бы так больно, что он скрыл это от меня. Что он не подумал обо мне, как я буду корить потом себя… Я не злюсь на него и не виню. Просто больше не хочу подпускать его так близко. Не хочу, чтобы он причинял мне боль. Не хочу, чтобы он был тем, кто сможет ранить меня, – сказала я, и по щеке скатилась слеза.
– Тиана, – выдохнула и обняла меня, – любовь это не разум. Любовь это чувство. Вы любили и чувствовали. Никто из вас в этот момент не думал. И то, что произошло, никак не должно разрушить эту любовь. Ты винишь себя, но мы бы все равно там не оказались и не спасли бы никого. Перестань убиваться и перестань так много думать, – выдала Джейн.
– Ты меня вообще не жалеешь, – прошептала я, и Джейн ухмыльнулась.
– Я причиняю тебе боль? – с иронией спросила Джейн, приподняв бровь.
– Да, – улыбнулась я, понимая, что в чём-то она права. Но я всё ещё боюсь полностью довериться этому чувству. Я не уверена в Деймоне.
– Уже месяц прошел. Пора простить себя, Тиана, – прошептала Джей и примкнула своим лбом к моему.
– Подожди… К чему вся эта речь? – спросила я с тревогой, и Джейн, улыбнулась.
– Саймон вернулся во дворец ночью вместе с Деймоном, – ехидно прищурилась сестра.
И тут я ощутила, как ком подступил к горлу, сердце ушло в пятки, холодный пот выступил между лопатками. Озноб охватил всё моё тело, сковав его, словно камень. Дыхание перехватило, руки задрожали. В груди образовалась пустота, которая затем начала ныть в двух местах одновременно: в грудной клетке и между ног. А разум снова охватила тоска, с которой я боролась весь этот месяц.
Признаюсь, я тосковала. Каждый вечер, перед тем как отойти ко сну, я прислушивалась к нашей связи, стремясь ощутить его присутствие. Я стала подобна Селесте, той самой мыши, но в отличие от неё, у меня осталась гордость, и я не позволю Деймону увидеть, что я чувствую. Даже на расстоянии вытянутой руки я не подпущу его к своему сердцу, ибо он снова поглотит меня. Разум говорит: «Нельзя», но сердце жаждет иного.
– И поэтому ты решила поковыряться в моих мозгах? Почву подготавливала? – спросила я, удивленно приподняв бровь.
– Да. Ведь завтра свадьба, и мне жутко не хочется, чтобы кто-то из вас на ней рыдал! Или пинал по яйцам! – Джейн скрестила руки на груди, а я не смогла сдержать смех.
– Обещаю, что плакать не буду, – произнесла я с иронией и направилась к выходу.
– Тиана! – окликнула меня сестра, и я обернулась. – Завтра к алтарю поведешь меня ты, – сказала она и нежно улыбнулась.
– Хорошо, – так же нежно я улыбнулась ей в ответ.
Я направилась в свои покои, которые в настоящий момент являются для меня самым надёжным убежищем. Там я точно не столкнусь с ним, а встречи с ним я страшусь, ибо даже подумать боюсь о том, как я буду себя вести.
Что, если мой разум покинет меня, и я буду вешаться ему на шею и лезть с поцелуями? Что, если я буду настолько зла, что меня сочтут истеричной девицей?
Поэтому лучше просто не попадаться ему на глаза.
Я вошла в свои покои и закрыла дверь на щеколду. В первые же дни моего уединения и скорби я попросила установить замок. Служанка Нита возражала, утверждая, что замки в королевских покоях неуместны. Однако она осознала, что спорить со мной в моём состоянии бесполезно. В результате мне установили замок, хотя это была всего лишь щеколда. Но главное, что она закрывала двери, и никто не мог войти в мои покои без моего разрешения.
Обернувшись, я увидела, что Сибира спит на своём чёрном ковре. На цыпочках я прошла мимо неё и легла на кровать. Открыв книгу в том месте, где меня оставила Джейн, я погрузилась в чтение.
«Черный вернулся», – прорычала Сибира.
– Знаю, – ответила я вслух.
Мы предполагали, что Деймон и Тайгер не могут услышать нас таким образом. Тем не менее, мы продолжали общаться только так.
«Ещё дуешься и желаешь его? Люди… Вы порой взрываете мозг своим тотемам, и они становятся невыносимыми. Я уже стала такой?» – прорычала Сибира.
– Избавь меня от нравоучений. Мне уже и так потрепала нервы Джейн, – ухмыльнулась я.
«Знаю. И впервые согласна с ней. Даже подумать не могла, что когда-то она будет тебя чему-то учить и делать это правильно», – насмехаясь, прорычала Сибира.
– Ты же чувствуешь, чего я опасаюсь. Неужели не согласна со мной? – спросила я.
«Согласна. Я не хочу, чтобы мой человек растаптывал свою гордость. Ведь я бы не выдержала этих мучений и откусила бы тебе голову. Но я чувствую, что ты любишь и коришь себя за это. И это не нравится мне вдвойне. Деймону можно доверять. Я Тайгеру доверяю, хотя ежеминутно хочу перегрызть ему глотку», – ответила Сибира.
– Прямо-таки идеальное доверие, – засмеялась я и закрыла книгу. Перевернулась на спину и посмотрела в потолок. – Я поведу Джейн к алтарю, – решила перевести тему.
«Только веди её шустрее. Нужно как можно быстрее отдать её в руки этому сероглазому. Пусть теперь мучается всю жизнь он. Я уже думала, что этот день не настанет. Завтра, как она наденет кольцо, сожру несколько кабанов в честь этого события».
– Ты невыносима, – засмеялась я сильнее.
«Значит, ты всё же взорвала мой мозг», – зарычала Сибира и запрыгнула на кровать. Вытянулась, словно кошка, и легла рядом.
Я смеялась и ласкала её, пока в животе Сибиры не заурчало. Меня охватило острое чувство голода, ибо она была голодна. С тех пор как Сибира обрела силы, приступы голода стали случаться всё чаще. По-видимому, её тело было истощено до предела. Поэтому она стала пропадать на охоте гораздо чаще, чем находиться рядом со мной.
Сибира уже покинула свои покои через балкон, а я направилась в ванную, прихватив с собой книгу. Набрав пенную воду, я погрузилась в чтение, расположившись прямо в ванной. Мифы о богах, сказания об их подвигах – и ни слова о скверне.
«Где твои вещи?» – внезапно пронеслось в моём сознании, и сердце болезненно сжалось. Я нервно сглотнула и нахмурилась.
«В прежних покоях», – ответила я.
«Почему они там?» – этот вопрос вызвал у меня дрожь, хотя вода всё ещё была обжигающе горячей.
«Потому что я живу в них», – сглотнула, ведь ощутила его злость.
«Бери свои вещи и возвращайся в наши покои!» – произнёс он, и я ощутила, как во мне закипает гнев.
«Нет. Мне нравится жить одной, ведь я хотя бы не боюсь, что меня обесчестят, а потом вырвут сердце!»
И что это за тон такой? Неужели я теперь должна по его прихоти исполнять все его желания? Может, мне ещё и в ноги ему кланяться? Я не очередная его мышь. Я хочу жить одна и буду это делать!
«Думаешь, тебя спасут от этого другие покои?!» – его злобные мысли проникли в моё сознание, и в груди возникло болезненное жжение.
«От этого спасу себя я сама! А другие покои мне нужны, чтобы спать спокойно отдельно от тебя!» – прорычала я.
«Я вернусь поздно, и чтобы, когда вернулся, ты спала в нашей постели! Иначе спать спокойно ты точно не будешь!» – прорычал в ответ Деймон.
«Тиана! Если вдруг вернешься, то ковер мой прихвати обязательно!» – прорычала Сибира.
«Я останусь в своих покоях, и твой ковер останется там же!» – взревела я.
После того как я совершила омовение, я покинула ванную комнату, дабы удостовериться, что двери надёжно заперты. Больше мою голову чьи-то бредовые мысли не посещали и я выдохнула.
Затем я направилась в гардеробную, чтобы облачиться в свою пижаму и продолжить свои книжные поиски. Однако спокойствие, которое я надеялась обрести, оказалось недостижимым, ведь внутренний огонь полыхал во мне с невероятной силой. И этот огонь был не следствием гнева, а проявлением страстного желания, той самой похоти, что овладела мной. Я жаждала Деймона.
Но моя гордость была сильнее этого желания. И я вновь и вновь окуналась в прохладные воды бассейна, дабы хоть как-то унять бушевавшие во мне чувства.
– Боги, да за что мне все эти страдания? – простонала я и обессиленная упала в постель.
2 Глава. Деймон. Свадьба Саймона.
Двадцать три дня я провёл в мучениях, лишённый возможности видеть её. Я сходил с ума, думая лишь о ней. Сначала я ненавидел себя за то, что не рассказал ей о нападении, а затем винил себя за то, что её королевство пало. Я страдал от чувства вины за то, что она испытывает мучительную боль. Я бы не выдержал такого, но она смогла. Сильная льдинка.
Затем я страдал от того, что её нет рядом, что я не могу прикоснуться к ней, впившись в её сочные губы, насладиться её прекрасным телом и увидеть её ледяные глаза. Ведь я был нужен на границе.
В первые дни мы пытались найти причины, которые привели к окончанию войны и отступлению скверных, словно они исчезли. Шаман Невс поведал нам о том, что Тиана вступила в схватку с женщиной, назвавшей себя самой скверной. Трудно представить, что она могла положить конец войне. Это кажется невероятным, и поэтому было решено воспользоваться этим временем, чтобы укрепить наши границы, обучить молодых воинов и пополнить наши ряды.
Среди молодых людей были юноши и девушки, которые строили глазки мне каждый день. Некоторые из них даже дежурили под моей палаткой в надежде, что я приглашу кого-нибудь к себе. Однако я не мог этого сделать. Сам был шокирован. Перед моими глазами стояла только льдинка, и я видел только её прекрасное обнажённое тело.
Я не мог нормально спать, потому что стоило мне закрыть глаза, как я ощущал её дыхание, чувствовал её всю. Член вставал и в мозг отдавал. Я становился всё злее и злее, потому что не мог нормально спать и даже смотреть на девушек было противно. Единственным спасением были тренировки новичков и еда.
Саймон возвращался во дворец с периодичностью в три дня, и я с нетерпением ожидал его возвращения, чтобы услышать новости о Тиане. Её сестрица ещё та болтушка и рассказывала Саймону обо всем.
Льдинка не теряла времени даром и вместе с шаманами искала ответы в книжных страницах. Первые дни ненавидела меня и грозилась убить, мол, трахнул её и потом довольствовался тем, что она страдает. Бред полный. Мне было так же больно, как и ей. Она отказывалась от пищи и исхудала до костей. Она не выходила из своих покоев и проводила дни в слезах.
Следующие дни она уже занялась поисками ответов о скверне. Меня лишь придушить хотела и убить после победы над врагом. Подумал, что стоит попытать счастье и попробовать к ней обратиться. Но в ответ получил лишь, что меня для неё больше нет. Понял, что рано, и стал ждать дальше.
Затем Саймон сообщил, что Тиана обрела новые силы и теперь способна вызывать дождь. Однако это я и сам понял в последний день, ведь град среди ясного неба не мог появиться просто так и несколько раз.
По щекам Тианы текли слёзы, а с неба лил дождь, который от мороза тут же превращался в льдинки. Джейн поведала Саймону, что Тиана больше не считает меня виноватым, но корит себя и страдает. Она горит желанием покончить со скверными и мне стало легче, что не со мной.
Саймон сказал, что Тиана решила, что я не умею любить, а лишь только трахать все ходячие и заставлять потом страдать. Как же ржал друг, когда я чуть с ума не сходил от этих слов.
В каком месте я трахаюсь? Я даже на девушек взглянуть не могу, член сразу падает. А ночью, когда льдинка перед глазами маячит, он встает и спать не дает.
Я даже подумать не мог, что когда-нибудь начну себя сам доводить до наслаждения. Да… Пал на дно. Она довела.
В следующее прибытие Саймона я вообще чуть с ума не сошел. Друг собрался окунуть себя в омут ужаса и пленить до скончания веков. Отец разрешил им с черноволосой сестрицей пожениться. Я отговаривал друга и молил его одуматься, но он лишь смеялся и говорил, что любит и не может быть без неё. Впрочем, как и я без льдинки. Люблю невыносимо. И уже так был зол на это чувство и был в ужасе от него.
Затем он сообщил, что льдинка перестала говорить обо мне, и это меня весьма обеспокоило. В тот момент я был бы рад, если бы она снова испытывала ко мне ненависть, лишь бы она продолжала думать обо мне.
А затем он сообщил, что она начала улыбаться и смеяться, и это наконец-то вызвало во мне чувство теплоты в груди.
В крайний день перед отправкой к Тиане я изрядно вымотался на тренировках с молодыми воинами, чтобы не напасть на льдинку. Вошел в покои и ждал её, а потом вообще отключился. Проснулся, и снова её нет.
В двери постучали, и ворвался Саймон. Утащил меня к отцу. Весь день я сидел в окружении главнокомандующих границ и короля. А думал лишь о ней.
Боги, это было невыносимо… Я даже почувствовал приступ гнева, направленного на весь мир и на самого себя. Ведь со мной никогда не происходило ничего подобного, и это мучительное состояние пожирало меня изнутри.
По окончании отец пригласил меня на ужин, чтобы мы могли поговорить обо всём. Я не мог отказать ему, ведь это было бы равносильно тому, чтобы снова обидеть льдинку.
И вот я врываюсь в покои, используя всю свою силу, но Тианы вновь не нахожу. Злость охватывает меня со всех сторон, проникая внутрь и наружу. Я захожу в гардеробную и обнаруживаю, что её вещей там нет. В моей груди возникает острая боль, от которой сжимаются кулаки. Злость всё же проникает в мой разум, и я решаюсь обратиться к ней…
«Где твои вещи?»
«В прежних покоях», – ответила она, и я нахмурился.
Не дайте, Боги, быть тому, о чём я уже думаю.
«Почему они там?»
«Потому что я живу в них», – ответила она, и я разозлился пуще прежнего.
«Бери свои вещи и возвращайся в наши покои!» – мысленно прокричал я.
«Нет. Мне нравится жить одной, ведь я хотя бы не боюсь, что меня обесчестят, а потом вырвут сердце!» – ответила она, и я с ума сошел от ярости. Но сдержал себя от того, чтобы не вломиться к ней и не забрать ее вместе с этими вещами. И не сделать того, чего она так теперь боится.
«Думаешь, тебя спасут от этого другие покои?!»
«От этого спасу себя я сама! А другие покои мне нужны, чтобы спать спокойно отдельно от тебя!» – прорычала она.
Отдельно от меня? Да хрена с два!
«Я вернусь поздно, и чтобы, когда вернулся, ты спала в нашей постели! Иначе спать спокойно ты точно не будешь!» – прорычал ей в ответ.
«Тиана! Если вдруг вернешься, то ковер мой прихвати обязательно!» – прорычала Сибира.
«Я останусь в своих покоях, и твой ковер останется там же!» – будто прокричала она.
Внутри меня разгорелось неудержимое пламя, и оно охватило всё моё тело. Я страдал и мучился без неё ровно двадцать три дня, чтобы дать ей возможность остыть и стать вновь моей льдинкой. А что же она в это время? Она, не теряя времени, оставила меня и ушла! Словно я для неё – ничто. Да где это видано, чтобы жена спала в других покоях, пока не родит наследника? Если она хочет жить отдельно и в других покоях, то я ей его заделаю прямо сейчас!
Гнев овладел моим сознанием с такой силой, что я испугался, как бы не причинить вреда Тиане. Я осознал необходимость успокоиться и, чтобы остудить свой пыл, направился в ванную комнату, где погрузился в бассейн. Мне требовалось унять бушевавшее во мне пламя и охладить разгорячённое сознание. Я долго успокаивался, ведь время уже близилось к ужину. Я быстро принял душ и направился в покои отца.
Король осведомился о результатах подготовки молодых воинов, а также о продвижениях в поисках скверны. Затем он поведал, что шаманы и Тиана обнаружили некоторые мифы, в которых говорилось о том, что Перун обладал властью над громом и молнией, был воином и обладал невероятной физической силой. Додола же была его божественной спутницей и могла контролировать его силу.
В связи с этим отец полагает, что я должен обладать такой же мощью, как и Тиана, но ещё более значительной и могущественной. Поэтому он хочет попытаться выяснить, на что я способен с этой силой. Возможно, эта мощь будет настолько велика, что я смогу уничтожить бессмертную скверну раз и навсегда.
– Поэтому, сын, на днях вы с Тианой выйдете на арену, – сказал отец и сделал глоток вина. – Я огорчен тем, что узнал о твоем могуществе не от тебя, – продолжил он. – Почему ты не рассказал, что не только полосы Тайгера теперь светятся, но и твои отметины? – спросил отец, поставив бокал на стол.
– Разве это было бы уместно в тот день?
– Они засветились в день Громницы? – удивлённо поднял брови отец.
– Да. После того, как мы…
– Не продолжай, – перебил, – я уже об этом наслышан, – улыбнулся отец, – значит, это правда… Вам нужно было влюбиться, чтобы обрести могущество. Уму непостижимо, – покачал головой и посмотрел на меня.
– Согласен, – выдохнул я. – Почему ты разрешил ей жить в других покоях? – спросил я.
– Она страдала, Деймон. А я уже стар и уязвим от женских слез. Поэтому даже разрешил ей замок повесить на двери покоев, – засмеялся отец.
– Какой ещё замок?! – вспылил я. – Прикажи ей вернуться в наши покои обратно! – прорычал я.
– С этим тебе придется разобраться самому, – рассмеялся отец. – Твоя мать тоже от меня бегала по всему дворцу и кричала, что я похотливое животное, – говорил и смеялся. – Ах, любовь так прекрасна, сынок. Я рад, что ты наконец-то познал это, – тепло улыбнулся он.
– Прекрасна? – ухмыльнулся я. – Я каждый день с ума схожу и проклинаю тот день, когда родился, – улыбнулся я.
Мы долго предавались веселью и обсуждали перипетии моих отношений с Тианой. Я поведал отцу о своих страданиях, о том, как мучительно было чувствовать её боль, и о том, как моя душа была охвачена пламенем страсти. Я говорил о том, как невыносимо мне смотреть на других женщин, о том, как я страдаю от того, что её ледяные глаза не смотрят на меня, и о том, как сильно я её желаю. Я говорил о том, как тяжело мне сейчас, когда она не рядом со мной, не в моих покоях, не в моей постели.
Отец долго смеялся, слушая меня, и пожелал мне быть сильным в этом беспощадном сражении, которое называется любовью.
Я покинул покои своего отца в приподнятом настроении, преисполненный тёплых чувств. Мой отец – самый близкий мне человек, и как же замечательно, что мы так близки!
Войдя в свои покои, я начал осматриваться. Здесь было пусто и тихо. Я обратился к нашей связи, чтобы ощутить присутствие своей льдинки. Дыхание было ровным, тело расслабленным, и я ощущал спокойствие. Тиана спала, и я решил не будить её. Пробраться в её покои я бы не смог, ведь там висел хренов замок. Льдинка позаботилась обо всём, предусмотрев всё до мелочей.
Я лёг в кровать, ощущая ровное дыхание льдинки и представляя её рядом со мной, и вскоре погрузился в сон.
Я пробуждался задолго до рассвета. Вероятно, это стало привычкой после двадцати трёх дней изнурительных подготовок и тренировок молодых воинов. Я вставал до того, как забрезжит рассвет, и будил юнцов, а затем до завтрака подвергал их мучительным испытаниям бегом по плацу. Саймон лишь смеялся и говорил, что я похож на исчадие ада. И я невольно вспоминал прозвище, которое дала мне Тиана – Демон. Оригинальность мышления у беловолосой в избытке.
Выйдя из ванной комнаты, я направился в гардеробную, чтобы одеться на мероприятие, на котором пленят моего друга. Заправил белую рубашку в черные брюки и поверх надел черный смокинг. Расстегнул на рубашке пару пуговиц, чтобы были видны мои сияющие синим полосы. Решил, что скрывать уже нет смысла, если льдинка уже всем обо всём поведала, избавив от этого меня.
Следуя в покои Саймона, я обратил внимание на то, что слуги уже бодрствовали, пребывая в состоянии лихорадочной деятельности, связанной с подготовкой к предстоящему мероприятию. По-видимому, они были заняты этим с самого раннего утра, поскольку на лицах некоторых из них читались следы усталости и недосыпа.
Я сам открыл дверь в покои Саймона и вошёл в них с непринуждённой грацией, словно это были мои собственные владения.
Друг мой почивал в форме звезды, и его сон был столь безмятежен, что он даже похрапывал. Я не смог сдержать улыбки и приблизился к его кровати. Присел рядом с пятиконечной звездой с лицом моего друга и начал поглаживать его по щеке…
– Саймон, – позвал шепотом, – просыпайся, любимый, – продолжил уже, лаская каждый звук, – сегодня ты будешь обречен на вечные муки и страдания, – шепча, улыбнулся я, – вставай! Ведь этого нельзя пропустить! – крикнул изо всех сил.
Саймон издавал тихие стоны и улыбался, пока мой крик не заставил его вздрогнуть и присесть. Мой друг, медленно открывая глаза, щурился и зевал. Затем резким движением руки он нанёс мне удар в плечо и рассмеялся. Я лишь рассмеялся в ответ, хотя плечо уже начало болеть.
– Любовь – это не мучения и страдания, придурок, – усмехнулся Саймон, уже направляясь в ванную комнату.
Я восседал за чайным столиком, вкушая завтрак, в то время как Саймон, облачаясь в одежды, готовился к выходу. На ходу он прихватил с собой пару кексов, которые заблаговременно были взяты из его покоев. Мы направлялись к королю, дабы внимать речь отца, предваряющей вступление в брак. Речь, которую я уже слышал и предвкушал реакцию Саймона на её содержание.
Поскольку у Саймона нет отца, наставлять его будет король. Как и всегда. Мой отец относится к нему с особой нежностью, порой мне даже кажется, что он считает его своим сыном. Поэтому, когда мы вошли в покои короля, он был просто вне себя от радости и тут же заключил Саймона в объятия.