Диана Соул
Заветы древних. Воля и разум
Что ж, за дорогу я расплатилась, сейчас открою дверь машины, выйду, и здравствуй, деревня Шкрябинка.
Глава 2
– Мне почему-то страшно, – сказала Даша.
Мы стояли напротив дома председателя, водитель уже уехал. Мне тоже стало не по себе, но признаваться в этом не хотелось. Как назло, вдобавок на улице было холодно. Солнце уже готовилось спрятаться в горных хребтах, и ощущения тепла и уюта это не добавляло. Еще не хватало простуду тут подхватить.
– Ладно, пошли, – сказала я. – Главное, чтобы он дома оказался, будет обидно, если простоим пару часов под дверьми в ожидании.
Я подошла к калитке, стучать было глупо, звонка тоже не оказалось, зато висел колокольчик. Что ж, все просто, подергай за веревочку – и дверь откроется, лишь бы серого волка внутри не оказалось. На звон из двора отозвались собачьим лаем. Прошла пара минут. Позвонила еще раз – пес решил разразиться новой громогласной тирадой, того гляди сорвет себе глотку. Зато теперь в доме стали проявляться признаки жизни, оттуда послышался мужской окрик:
– Фу! Ошурка, тише, мой хороший, иду я, иду.
Я посмотрела на стоящую рядом Дашу, все отлично, повезло – хозяин на месте. Из дома вышел высокий темноволосый мужчина лет сорока и направился к нам.
– Разум и Воля, девушки. Чем могу вам помочь? – усталым голосом спросил он.
Судя по мешкам под глазами и нездоровому цвету лица, ночь у него, наверное, тоже была бессонной.
– Сердце и Вера, – поздоровалась я.
– Разум и Воля, – тихо прошептала стоящая позади меня Даша.
– Мы на практику приехали по направлению из университета «Энергий и технологий», – продолжала я. – Вы запрос подавали на секретаря.
Брови у мужчины в этот момент удивленно полезли на лоб.
– Да ты же маг? И почему вас две? Мы одного запрашивали.
Вот тут мне стало нехорошо! Плохие предчувствия не обманули, меня здесь действительно не ждали. Тем временем в диалог вступила Даша и совершенно искренним восторженным голосом залепетала:
– Вы знаете, мы так рады, что попали в это прекрасное место на практику. Я уверена, мы получим здесь бесценный опыт работы с архивами и документацией.
«О господи, что ты несешь?» – хотелось воскликнуть мне. И тут до меня дошло: а ведь она права! Еще не хватало, чтобы меня развернули обратно в столицу, как ошибочно направленную. Тогда и практике конец, и вообще, новую неделю в громыхающем поезде я не выдержу.
– Ладно, давайте разбираться, – сказал мужчина. – В дом пройдем, нечего на пороге стоять.
Подхватив сумки и чемоданы, мы проследовали за ним. Хорошо, что вещей с собой я много не брала. С самого начала было понятно, что красоваться в ярких платьях здесь не перед кем, поэтому мой гардероб был весьма походным. Даша явно руководствовалась такой же логикой.
Через десять минут мы сидели на кухне у главы поселения и ждали, когда закипит чайник. Обстановка в его доме выглядела классически холостяцкой, сразу стало понятно, что живет он один и гостей принимает нечасто. Даже чашки для нас ему пришлось доставать из очень далеких углов серванта. Из мебели в комнате нашлись стол, стул, кровать и телевизор. Ничего лишнего, все аккуратно и просто. В остальном интерьер дома вполне соответствовал современному деревенскому колориту: русская печка, электрическая плитка, пара чугунных сковородок и котелков. Даже черная кошка откуда-то нарисовалась и теперь урчала и терлась о мою ногу.
– Ну что, дамы, давайте знакомиться. Сергей Павлович Терентьев – глава этого поселения.
– Зубова Дарья Валентиновна, – отозвалась соседка. – Студентка, прибыла на практику секретарем. Обучаюсь по специальности «Секретарское дело и документация». Магических способностей не имею, но у меня очень хорошая память.
Вот это самореклама. Таким голосом можно рапорты командиру военной части отдавать.
– Это хорошо, – одобрил председатель. – Мы действительно запрашивали специалиста по документам и архивам. У нас деревня маленькая, из должностных лиц только я и законник Дмитрий Петрович. А работы в этом направлении непочатый край, много документации скопилось. Вот и составили заявку, но даже не надеялись, что в столице откликнутся. – Взгляд Терентьева перешел на меня. – А вот с вами мне непонятно. Как так вышло, что магами уже на секретарские должности разбрасываются?
Если честно, то мне стало неловко. Еще решит, что я вообще бездарность дикая, раз меня спихнули в деревню. Надо выкручиваться.
– Василиса Ласова! Маг. Наверное, произошла ошибка. Перепутали что-то в университетской канцелярии, вот и раздвоилась заявка от вас на два отделения. Вы только меня не отсылайте обратно, пожалуйста! – решила действовать предельно честно. – Я, конечно, не архимаг, но неужели во всей деревне для меня не найдется работы?
Словно выступая в мою поддержку, кошка, до сих пор вившаяся у ног, запрыгнула сначала ко мне на колени, а затем и на плечи. Чтобы не сбросить ее с себя, мне пришлось наклониться и сгорбиться. Мурлыка тем временем устраивалась поудобнее.
– Эх, наглая кошара, нравишься ты ей, Василиса, – усмехнулся председатель. – Что я, дурак, магами разбрасываться? Найдется и для тебя работа. У нас есть две ведьмы, но стары они уже стали. Тяжело им с серьезными заклинаниями дело иметь. Максимум на чай заговор от отравления нашептать могут. Поэтому первое время почтальоном побегаешь, у нас как раз корреспонденции накопилось. А потом разберемся, куда таланты твои пристроить. Какой уровень силы, кстати?
Захотелось в очередной раз поморщиться, ну не хватала я звезд с неба ни по знаниям, ни по силе.
– Четвертый примерно. Мой отец – медицинский маг высшего уровня, а мама – человек. Так что мне еще повезло. Специализируюсь на общемагических дисциплинах, поэтому знаний обо всем по чуть-чуть. Могу слабое кровотечение остановить, поставить несложную защиту на дом и нерушимость на предметы, сон навести, в общем, бытовые заклинания, которые не требуют больших затрат силы.
Иногда в такие моменты я жалею, что не родилась вообще без способностей. Когда объясняешь людям свои возможности, всегда понимаешь, как мало ты можешь на самом деле. И это обидно – упереться в собственный предел, жить и понимать, что выше своей головы прыгнуть никогда не сможешь.
Если так задуматься, то у обычных людей даже больше возможностей и выбора, чем у магически одаренных. Когда у тебя нет дара, ты можешь стать кем угодно. Врачом, секретарем, таксистом, певцом, политиком, президентом, в конце концов. Но если у тебя есть способности, то твою судьбу решают за тебя. С этим остается только смириться и радоваться, что можешь совершать ряд фокусов, недоступных большинству.
В детстве я мечтала петь. Природа одарила действительно хорошим голосом. Мама всегда любила, когда вечерами я садилась рядом с ней и тихонечко начинала напевать свои странные песни. В них не было слов, только мелодия. Чистые и скользящие звуки. Громкие и тихие. Легкие и звонкие. Я не знаю, откуда они приходили, но мне нравилось давать им жизнь. Иногда казалось, будто я всего лишь воспроизвожу мелодию, которую слышу за некой гранью бытия, словно из другой вселенной.
Воровато подслушиваю там, чтобы спеть тут.
Мое пение казалось мне гораздо более сильной и сложной магией, чем все те фокусы, которым я научилась позже в университете.
Но петь мне оказалось не судьба. Когда стало известно, что я унаследовала дар, мечты рухнули. Дверь в обычную человеческую жизнь закрылась.
Магу нельзя быть певцом – всегда будет существовать вероятность, что ты просто околдовываешь своим голосом поклонников. Нельзя быть политиком – вдруг твое желание убеждать начнет морочить головы избирателям? А разрешить тратить магические таланты на простые должности вроде учителя, экономиста или инженера – это непозволительная роскошь общества.
Поэтому, когда в девятом классе школы впервые проявился мой дар, об этом узнали сразу все. Учителя поздравляли, одноклассники завидовали: из двадцати трех человек только у двоих обнаружилась способность к магии. Через неделю пришло приглашение из университета «Энергий и технологий», куда мне следовало явиться и пройти пару тестов. То, что меня в любом случае зачислят на одно из магических отделений, было делом решенным, вопрос состоял лишь в том, на какое. Тесты ничего интересного во мне не выявили, моих сил хватало только на общемагическое отделение, а какие-то профильные направления я бы не потянула.
В тот вечер отец долго на глазах у родственников и гостей поздравлял меня с поступлением, улыбался и просто лучился счастьем. А ночью, когда мама уснула, подошел и долго успокаивал меня, а еще просил прощения за разбитые детские мечты. Хорошо помню тот разговор.
– Лисса, прости. Увы, это судьба всех магов. Поверь, низкий уровень – это не самое страшное. Просто поверь и прости.
– Пап, ты о чем? – спросила я, уже не всхлипывая в подушку.
Медленно приходило смирение и осознание ситуации.
– Девочка моя, мне действительно очень жаль. Мы с мамой так надеялись, что дар не проявится и ты сможешь жить как обычный человек! Я с детства знал, кем мне предстоит быть, ведь твои бабушка и дедушка были магами. Дар к врачеванию казался мне подарком судьбы. Я был окрылен, чувствовал себя способным перевернуть мир, излечить тысячи детей, спасти множество жизней. Но знаешь, я никогда так не ошибался. – Отец тяжело вздохнул. – Василиса, то, что магия уходит из мира, это хорошо. Нынешнее общество стало слишком алчным и расчетливым. Хотя, наверное, оно всегда было таким, просто сейчас с прогрессом технологий это проявилось ярче. Наш дар используют как угодно, но не так, как необходимо. Миллионы детей будут умирать, но мне не дадут даже шанса подойти к ним. Зато старик-миллионер, заплативший тысячи орлов, будет излечен за считанные минуты. У магов нет прав, только обязанности, нашей силой всегда будут пользоваться. И чем реже встречается и сильнее этот дар – тем меньше свободы нам дают. – Он замолчал, словно размышляя, говорить мне еще о чём-то или нет. Но продолжил: – Я многое повидал в своей работе. Тебе очень повезло, что твоя магия слишком мала. Для сильных мира сего ты будешь бесполезна. И это твое счастье.
В тот момент моя детская душа не совсем понимала, о чем говорит отец. Складывалось впечатление, что папа пересмотрел фильмов про шпионов и у него развивается паранойя. Но он продолжал:
– Да, ты на общем отделении, но это не так плохо. Запомни, магия может быть как твоим слабым местом, так и твоей защитой. Учись, узнавай, но старайся никогда не привлекать к себе внимания. Пускай все думают, что ты посредственность и полная бездарность. Для тебя это будет гораздо лучше, чем диплом с отличием.
– Пап, то, что ты сейчас говоришь, звучит как бред параноика, – не выдержала я.
Мне не хотелось верить в мировой заговор против магии.
– А тебе не кажется странным, что при знакомстве с новым человеком наше приветствие не «Здравствуйте» или «Добрый день», как говорили много веков назад, а «Сердце и Вера»? Никогда не задумывалась, почему так?
– Все просто, магические способности дают возможность чувствами, сердцем, мыслями и просто верой менять физическую составляющую мира. Потому, когда мы знакомимся с новым человеком, мы сразу рассказываем, кто мы. А у простых людей, наоборот, в приоритете «Воля и Разум». Именно они двигатели технического прогресса, когда все идет через долгую упорную работу и исследования.
– Сама-то слышишь, как это бредово звучит? – вздохнул отец. – В нашем мире, где магу даже не обязательно что-то говорить, чтобы сотворить чудо. Не нужно размахивать руками, делать пассы, танцевальные па… Лет триста назад, когда магией обладало большинство населения планеты, этой традиции не было вообще. Она появилась не так давно, когда техника окончательно вышла на доминирующую позицию общества. Эти приветствия – механизм контроля над нами. Куда бы ты ни пришла, с кем бы ни познакомилась, ты сразу расскажешь всем, кто ты, и пойти на обман не сможешь.
– Почему не смогу? Еще две недели назад я была уверена, что во мне нет магии, и здоровалась со всеми совершенно обычно.
– А теперь можешь? – горько усмехнулся папа.
Тут я осеклась, ведь действительно, как только я узнала о способностях, то всех новых знакомых приветствовала уже по-новому. Непонятно откуда взявшийся навык, в одночасье будто впившийся мне в голову и теперь никак не уходящий из нее, словно застарелая заноза.
– Но… но почему? Как?
В тот момент паника окончательно накрыла меня.
– Детские магические прививки от инфекционных заболеваний. Их ставят всем при рождении. Да, корь и скарлатину после них ты не подхватишь, зато подхватываешь привычку и следящее заклинание, которое активируется каждый раз, когда ты произносишь одну из этих фраз. За магами постоянно следят, доченька. Просто поверь, мы только живем в иллюзии свободы. И чем ты слабее силой, тем лучше для тебя.
– И что же делать?
– Смириться, котенок, просто смириться.
– Но это же так обидно, – снова всхлипывала я. – Я хочу быть как все, петь, заниматься любимым делом, учиться там, где хочу, а не там, где прикажут. Почему мне нельзя быть просто по-человечески счастливой? Почему всё так?
– Ты обязательно будешь счастливой, самой-самой счастливой. Поверь, мы с мамой все для этого делаем, – успокаивал он. – Я действительно не знаю, дочка, почему все именно так. Сейчас мы должны просто подстроиться под обстоятельства и жить дальше.
Потом он ушел. А на следующее утро снова уехал на работу. И наши встречи стали еще более редкими, чем до поступления в этот злосчастный университет. Годы шли. Я училась.
Ну как училась. Книги я читала, знания впитывала, но на уроках, зачетах, экзаменах мои способности и умения выше трех баллов оценивались очень редко. Иногда приходилось даже постараться, чтобы завалить с легкостью дающийся предмет. Друзей и подруг я не заводила. С парнями тоже не сложилось. Вообще, это оказалось очень тяжело – сознательно загнать себя в серый кокон. Душа просила чего-то яркого, большого, побед, просторов, свободы хоть в чем-то. Но я боялась себе это позволить, останавливал папин совет.
Эти мысли отвлекли меня от самого главного, сейчас решался вопрос о прохождении моей практики.
– Ясно все с вами, барышни, – наливая чай, сказал Сергей Павлович. – Только есть проблема. Мы ждали одного практиканта, а получили двоих. И куда теперь селить Василису, я ума не приложу. Одно место Дмитрий Петрович с женой у себя в доме освободили. Туда Дашу поселим как законную практикантку по специальности. Как раз рядом с администрацией жить будешь, две минуты ходьбы.
Даша заерзала на стуле.
– Мне так неловко. А вдруг я им помешаю? Я могу, если что, и в самой администрации пожить, зачем я людей стеснять буду? – залепетала она.
Кошка, сидевшая на моем плече, в этот момент решила, что там ей неудобно, и все-таки спрыгнула на мои колени. Вот егоза пушистая.
– Даша, мне нравится твое рвение к работе, – хитро улыбался Тереньтев. – Но здание администрации – это не совсем то, что ты себе представляешь. Там одно название от здания осталось, в нем даже мышам, и тем больше сотни лет. Почему не сносим? Так вроде как памятник, жалко, история все-таки. И архив там с начала основания деревни хранится. В этом доме не то что жить, там работать страшно становится – того и гляди рухнет. Вот решили в новое здание перебраться. В прошлом году как раз стройку закончили. И сейчас хотим из старого дома все документы и архивы в новый перевезти. Мы потому и позвали практиканта, чтобы занялся разбором этих бумаг: в каталоги все разложил, систематизировал. Может, что-то уже не нужное за давностью лет, так выкинуть надо. И нам очень повезло, что Василиса к нам пожаловала. Потом заклинания противопожарные повесит. Опасно в одном доме столько бумаг хранить. – Председатель вздохнул. – В общем, вы давайте, пока тут посидите, а я по деревне пройдусь, может, кто и пустит Василису хотя бы на первое время пожить.
Мы с Дашей послушно закивали.
– Спасибо большое за заботу, – поблагодарила я.
Конечно, он не обязан был бегать сейчас по селению и искать дом для какой-то практикантки. Другой бы вообще обратно выставил как лишнюю. Понятно, что председатель тоже в выгоде останется, фактически он получил бесплатные услуги мага на месяц. Но и практика – дело серьезное, мне перед университетом за нее еще отчитаться надо.
– Вы чай пейте, угощайтесь. Я скоро приду, – сказал мужчина и вышел из кухни.
Через пару минут из коридора послышался звук закрывающейся двери.
Первой заговорила Даша.
– Хороший мужик, даже странно, что жены нет.
– Мы его полчаса знаем, – ответила я. – Он мне, конечно, тоже добрым показался, но мало ли. Начальство, оно в любой сфере начальство. Хотя водитель рассказывал, что тут население добродушное.
– Ты знаешь, я рада, что мы здесь вдвоем оказались. И пусть тебя явно по ошибке сюда направили, но мне кажется, я тут одна со скуки умру, – начала Даша. – Ты, наверное, думаешь, что я заученная ботаничка?
Хм, да, именно так я сначала и подумала, но она продолжала:
– Мне просто очень нужна эта практика, хорошие отметки, характеристика. Это очень важно. У вас, магов, все просто: вы всегда будете обеспечены высокооплачиваемой работой. – И тут голос девушки неожиданно начал взвиваться до истерических ноток. – А мне для этого надо вкалывать, подрабатывать, получить красный диплом. У меня ведь мама в больнице, рак головного мозга, неоперабельный. И ей может помочь только очень хороший медицинский маг. А эти услуги стоят очень-очень дорого.
Да, я знала, сколько стоят такие услуги, причем не понаслышке. Магическая медицина – очень востребованная отрасль. И те, кто управляют этой индустрией, зарабатывают на ней огромные деньги. Поэтому пациентами отца в больнице чаще всего оказывались знаменитые политики, певцы, банкиры или их родственники. Папа долго добивался, чтобы в клинику могли попасть и обычные люди. И в качестве пиар-хода руководство действительно пошло на этот благотворительный шаг. Раз в месяц отцу удавалось спасти жизнь простого человека. Жаль, что нельзя ходить по улице и исцелять людей, за этим очень тщательно следили, последствия могли быть непредсказуемыми. Наверное, именно это он имел в виду, когда рассказывал мне о минусах обладания большими магическими силами. Свободы выбора у папы действительно не было.
– Прости, я не знала, – прошептала я.
Если честно, то у меня даже слов не нашлось. Вот что можно сказать в поддержку при такой ситуации?
– Не надо меня жалеть. – Голос Даши опять стал мягким. Удивительно быстрая смена настроения. – Да, это тяжело. Но я справлюсь. И я действительно рада, что мы здесь вдвоем. Поверь, глухая деревня и архив – это не предел моих мечтаний. А судя по рассказу председателя о столетних мышах в этом архиве, ближайший месяц я буду закопана в работе и пыльных бумагах. Да и знаешь, проживание под колпаком у местного законника оптимизма не добавляет.
– Не переживай так, у нас обязательно будет свободное время. Два выходных в неделю никто не отменял, – успокоила я Дашу, хотя про себя все равно отметила, что подругами мы вряд ли станем, но сама ситуация словно норовила нас объединить. – В этой деревне не может быть все настолько ужасно.
Интересно, откуда во мне взялись эти нотки позитива? Но я была убедительна:
– Я слышала, тут есть горячие источники. Мы обязательно должны сходить туда. Тем более мы часто будем пересекаться и на самой практике. Сама же слышала, мои способности явно понадобятся в твоем архиве. Сейчас главное – успокоиться, в конце концов, мы сюда не на вечность приехали. Отработаем месяц – и домой.
– Ты права. Просто я нервничаю, вот и срывает крышу. Я же впервые уехала так далеко от города, к тому же одна.
Что-то насторожило меня в этой фразе, только вот что? Кошка, по-прежнему сидящая на коленях, словно улавливая мои эмоции, начала проявлять признаки беспокойства, даже когти выпустила.
– Чего это она? – спросила Даша. – Вообще, странное животное, целый вечер от тебя не отходит.
– А здесь секрета нет. – Даже удивительно, что Даша раньше не спросила, мне казалось, у меня ответ на лице написан, точнее, в глазах. – Во мне кровь оборотней. Вроде как седьмая вода на киселе, но, видимо, очень сильные гены по линии матери. Либо прапрадед или кто-то из его предков – ирбисом был. Снежный барс по-другому.
– Ух ты! – восхитилась девушка. – Они же в природе очень редко встречаются. Ну не как оборотни, а как животные.
– Да, увы, – грустно вздохнула я. – Из-за красивой шкурки почти всю популяцию истребили.
– А ты, случайно, ночами не превращаешься?
– Нет! – улыбнулась я. – У меня только зрение хорошее. Ирбисы – одни из немногих кошек с круглыми глазами и почти человеческим зрачком. Поэтому если не присматриваться, то заметить сложно. Вообще, у меня об этом часто спрашивают, в какой-то момент все видят, что мои глаза немного иначе себя ведут, чем у чистокровных людей или магов, особенно в темноте или сумерках.
– А почему столько поколений ген активный? – с любопытством произнесла девушка.
– Такое бывает иногда. Мама рассказывала, бабушка при жизни изучала этот вопрос. Ген зверя наследуется, как цвет волос. Оборотни ведь не магические существа, они ближе, если говорить современным языком, к мутантам. Перевоплощение в животное для них – как для нас смена одежды, обычный процесс жизнедеятельности. Это не магический дар. Поэтому и переходит ген из поколения в поколение, медленно вырождаясь. Я вообще за долгое время первая девушка в роду с темными волосами. До меня у всех были пепельно-белые волосы, как шерсть у снежного барса. А у прабабки еще и когти росли.
– Удивительно. А если ты все же постараешься, можешь обернуться?
– Ты как маленькая, – засмеялась я. – Этот дар утерян в веках. Все, что осталось мне, это необычный цвет глаз и отголосок крови барса.
– Кошка поэтому себя так странно ведет? – заваливала вопросами Даша.
– Да, чувствует более сильного родственника. Признает главной, слушается, у кошачьих матриархат в этом плане. С собаками сложнее приходится. Они чуют зверя, опасность. Сразу все охотничьи инстинкты бушуют. Из-за этого я даже с мелкими породами вроде той-терьеров подружиться не могу, обязательно облают.
– Понятно, – протянула Даша и затихла.
Воцарилась тишина. Разговор исчерпал себя. Неловкое молчание грозило задержаться надолго.
Блин, и как с этой Дашей теперь общаться, если у нас даже тем общих нет? Ну не про погоду же спрашивать?
– Даша, расскажи о себе.
– Что именно?
– Чем увлекаешься, какую музыку любишь? Хоть что-нибудь.
– Я даже не знаю. У меня все как у обычных людей. Училась в школе, потом поступила в институт. Ты лучше спрашивай, а я отвечу.
И тут меня накрыло. Дошло, что именно казалось в ней таким странным и неправильным.
Даша была очень красивой. Если не обращать внимания на огромные черепашьи очки, которые она постоянно поправляла, чтобы не сваливались, внешность девушки тянула минимум на звание топ-модели. Передо мной сидела пшеничная блондинка с кукольными голубыми глазами, пухлыми губками, высокой грудью и тонкой талией. Готова поклясться, но под ее мешкообразными брюками окажутся длинные стройные ноги манекенщицы. Кожа у Даши выглядела очень ухоженной, даже неброский макияж был выполнен профессионально. При взгляде на девушку складывалось впечатление, что за собой она не просто следила, но и вкладывала в это огромные средства. И похоже, что образ серой мыши создавался нарочно, причем довольно неумело.
Еще сильнее насторожила меня случайно оброненная фраза, что она впервые выехала за город, потому что скромная сумка с вещами говорила об обратном. Никогда не поверю, что девушка, которая настолько тщательно следит за собой, соберется так по-спартански в незнакомое место. Да в подобной ситуации у нее на руках должно оказаться пять чемоданов и полтонны косметики! И тут закрался вопрос, а зачем Даша мне врет? Хотелось спросить напрямую, но я вовремя прикусила язык.
Моя интуиция била тревогу в двенадцать баллов по шкале землетрясений еще с момента оглашения моего распределения сюда. А вдруг история про рак матери тоже обман? Уж очень странное совпадение, что мой отец – именно медицинский маг по этой специальности. Кажется, теперь и у меня начиналась паранойя. Может быть, я вижу обман там, где его нет. Но лучше подыграть этой Даше. В этот момент на улице послышался лай собаки.
– Наверное, председатель пришел.
– Что-то быстро, еще и получаса не прошло.
Кто-то открыл дверь в дом, из коридора послышался немолодой женский голос.
– Сережа, твою ж маковку. Ты почему опять двери не закрываешь? А если чужой кто придет? – Обладательница голоса была явно чем-то недовольна и продолжала: – Я тебе отвары принесла, а твоя псина опять меня облаяла. Когда ты его уже на цепь посадишь? Загрызёт же ненароком.
Судя по шагам, гостья приближалась к кухне. Вот она удивится, когда нас увидит.
В дверях показалась милая бойкая старушка. На вид ей было около восьмидесяти, но, судя по проявляемой активности, чувствовала она себя лет на двадцать пять. Эдакая веселая Баба-яга из мультика. При взгляде на нее подсознание в голове невольно запело: «Раздувай мехи, гармошка…»
Бабушка увидела нас, и у нее округлились глаза.
– Разум и Воля! Сердце и Вера! – хором поздоровались мы с Дашей.
– Ох, какие дела творятся в нашем деревенском королевстве! – встрепенулась Ёжка. – И вам не хворать.
Теперь глаза на лоб полезли у нас. Это как так, а где стандартное приветствие? Я же знала, что любой человек просто не мог его не сказать при знакомстве.
– Здрасте…
Я продолжала удивленно смотреть на женщину. Кажется, мы действительно попали в сумасшедшее место.
– Кто такие? – начала допрос бабушка.
Причем тон ее был настолько зычным и командирским, что отвечать ей хотелось, стоя по стойке смирно.
– П-п-практикантки, – начала заикаться Даша. – Секретари.
– Ну, по тебе сразу видно, что секретарь, – усмехнулась бабка. – А ты кто? – кивнула она на меня.
От такого ответа на щеках девушки начали проступать красные пятна. А мне почему-то весело стало – так ей и надо, обманщице этой. И вообще, какая глупая ситуация: пришла непонятная женщина и строит нас, как школьниц. И может, я сумасшедшая, но эта Ёжка мне нравилась.
– Тоже практикантка, только меня сюда по ошибке направили. Я с общемагического отделения. Сергей Павлович вышел, решает теперь, куда меня пристроить как сверхкомплектную.
– А, понятно, – вдруг более спокойным голосом начала бабушка. – Матрена Ивановна я, можно просто баба Матрена. Вы извиняйте, что я так резко накинулась, не ожидала никого тут, кроме Сережи, встретить. А когда пришла, что увидела? Собака во дворе брешет, как потерпевшая, двери открытые, а в доме две девки незнакомые. И одна из них маг вдобавок. А жизнь сейчас, знаете ли, неспокойная. В голову сразу мысли разные лезут.
Моя фантазия сразу нарисовала команду ниндзя, состоящую из меня и Даши, которая ворвалась в дом к председателю, чтобы похитить секретный план посадки брюквы и выпаса мелкого рогатого скота на склонах гор. Сценарий, достойный магического блокбастера. На лицо невольно выползла довольная улыбка.
– Приятно познакомиться, Матрена Ивановна. Меня зовут Василиса, а это Даша. И мы честно на практику приехали.
– Верю я и вижу, – хитро улыбаясь, ответила бабушка. – Так куда Сережка пошел?
– Он ушел, чтобы для Василисы дом найти хотя бы на время. Все же думали, что один практикант будет. А вышло, что мы вдвоем приехали.
Матрена попросила подробностей. Пришлось пересказать всю историю еще раз для нее.
– Ну, порой еще и не такие ошибки в жизни случаются, – выслушав, сказала она. – Это даже хорошо, что я так удачно к Сереже зашла. Помогу, Василиса, твою проблему решу. Приглашаю к себе до конца практики. Я женщина одинокая. С радостью приючу. Тем более дом у меня большой, а одной скучно жить. Правда, на окраине деревни, но ты девка молодая, если что, пробежишься до работы. Ходить – оно для здоровья полезно.
– Матрена Ивановна… – начала я.
– Можно просто баба Матрена. Не люблю, когда официально. Не такая уж и старая, чтобы по имени-отчеству величать.
– Спасибо вам большое, мне, честно, очень неловко перед вами, – призналась я. В этот момент моя интуиция впервые за долгое время ликовала, и вообще она была руками и ногами за проживание у бабушки. – С удовольствием приму ваше предложение.
В этот момент Даша под столом тихо толкнула меня ногой. В ее глазах четко читалось: «Ты что, дура, с полоумной бабкой жить?» Зацепили ее бабкина едкость и колкость. Судя по всему, она даже рада теперь проживанию под колпаком у законника-участкового. Но мне ее мнение было безразлично. В глубине души я ощущала, что это решение самое правильное.
– Вот и славненько, – обрадовалась бабушка. – Сейчас дождемся Сережку и пойдем.
Сергей Павлович пришел минут через сорок. Вид у него был запыхавшийся, он действительно носился по деревне в поисках жилья для меня.
– Привет, бабушка, – поприветствовал он. – Совсем забыл, что прийти обещала.
– А ты вечно обо всем забываешь, – едко заметила та. – Вот отвары тебе принесла. Совсем себя не бережешь. Здоровье и так ни к черту. Нельзя к себе так безответственно относиться.
– Ну, бабушка… – протянул Терентьев. Сейчас он казался нашкодившим котом, которого тыкают в дурно пахнущую лужицу. – Не при гостях же.
Но Матрёну было не остановить.
– С твоими почками тебе надо лежать в специализированной клинике. А ты все как ребенок! Все врачей боишься! Была бы моложе, быстро бы тебя туда телепортировала. Бабушка с матерью твои себя не уберегли, и ты на тот свет торопишься, внучок безмозглый.
Мы с Дашей сидели по струнке, внимательно вслушиваясь в разговор. Мало ли, а под горячую руку попасть не хотелось, бабка-то, по ходу, ведьма. И председателю явно ближайшей родственницей приходится. А кстати, какой? Прабабкой, похоже? Сколько же ей тогда лет? Если председателю на вид примерно сорок, какой возраст может быть у его прародственницы? Девяносто? Сто? Или еще больше? А может, это бабушка по папиной линии? А я придумываю лишние детали. Мое любопытство требовало удовлетворения.
– Давай прекратим, – взмолился Сергей Павлович. Вид у него был действительно очень печальным и усталым. – Я сегодня всю ночь не спал и сейчас полдеревни оббегал. Спасибо тебе, конечно, за заботу и отвары, но давай не здесь и не сейчас.
Вообще, я тоже считала неправильным отчитывать должностное лицо, как школьника, перед подчиненными ему практикантами. Но баба Матрена казалась женщиной мудрой и непреклонной. Она наверняка знала, что, как, где и когда ей делать.
– Допустим, не будем, – согласилась она. – Кстати, я решила проблему твою.
