Диана Шмелева
Девять жизней
44. Изменник
Дон Себастьян встал, быстро кивнул и хотел уйти прочь, но его остановил дон Альфонсо:
– Комендант, вы действительно считаете графа изменником?
– Расследую – всё узнаете. Пока что молчите.
– А та девушка – точно не ведьма? Глаза совсем колдовские… – капитан мечтательно улыбнулся.
– Я вас убью!
– Не успеете, комендант, – молодой человек с ноткой истерики расхохотался. – Мне прислали четыре вызова на поединок. Первый – дон Фелис де Гарсиа, если вы понимаете, что это значит.
– Он убьёт тебя! – забеспокоился герцог. – Они с комендантом фехтуют почти что на равных!
– Конечно, убьёт… – отрешённо ответил дон Альфонсо. – Оно, может, и к лучшему…
– Капитан, не раскисайте, как женщина! Я напишу ему.
– Зачем? Чтобы убить самому? Эх… Мне отказала невеста, меня вызывают сильнейшие фехтовальщики. Только и остаётся, что приударить за ведьмой.
Долго сердиться на избалованного юнца, не лишённого храбрости, дон Себастьян был не в состоянии.
– Я напишу дону Фелису, потом подумаю, что с вами делать.
– Да ладно, сам справлюсь. Попрошу перевода на север, – дон Альфонсо с грустной усмешкой откланялся, а комендант ему вслед улыбнулся.
***
Дон Себастьян снова попытался уйти из допросной, и снова ему помешали. Послышался шум, топот, и в двери появился сам великий инквизитор с обезумевшими глазами.
– Сын мой! – он схватил своего молодого друга за плечи. – Как вы? Я не опоздал?
– Опоздали, – хихикнул герцог. – Ему только что подписан приказ об освобождении.
– Как вы себя чувствуете, святой отец? – серьёзно осведомился сеньор де Суэда. – Мне сказали, что вы больны.
Дон Рикардо рухнул в одно из кресел.
– Сын мой… всего лишь приступ подагры. По правилам святой инквизиции мои обязанности исполнял заместитель, а я не мог к ним вернуться без согласия короля… Дон Хуан воспользовался моей болезнью и подписал полномочия сеньору Лопесу… Я ничего не мог сделать!
– Вы сами точно такую штуку провернули лет двадцать назад, – герцог снова довольно хихикнул.
– Дон Хуан нашёл дурака, способного к вам применить пытки! Я так за вас испугался!
Искренне тронутый, дон Себастьян поцеловал старику руку и опустился в соседнее кресло.
– Как вы добрались?
– Не так плохо, как опасался. И, вот… приказ о вашем освобождении, подписанный доном Хуаном.
– Дон Рикардо, как вы убедили вашего заместителя? – полюбопытствовал герцог.
Старик в ответ тяжело вздохнул и совсем тихо промолвил.
– Я обменял это на прошение об отставке.
– Ничего себе! – от удивления герцог почти протрезвел.
– Дон Рикардо, зачем? – покачал головой бывший следователь. – Простите, я так вас подвёл.
– Что вы, сын мой! Мне уже рассказали, что вы спасли город. А я… мне и правда пора на покой… – дон Рикардо схватил ближайший бокал, в который Менго предупредительно налил вина, и осушил его залпом.
– Вы, мой юный друг, кажется, собирались… Hадеюсь, к будущей сеньоре де Суэда, – отцу Николасу стало не по себе, и он решил разрядить обстановку.
– Вы женитесь, сын мой? – оживился дон Рикардо. – Я рад, что вы передумали. Граф де Тевора…
– Простите, святой отец, но имя невесты я назову только после помолвки.
– Храни вас господь! Ступайте. Я немного здесь посижу и поговорю с доном Армандо.
Дон Себастьян поклонился и вышел, напоследок окинув взглядом допросную. Герцог и отец Николас сидели в обнимку и собирались петь песни. Рядом, подперев рукой щёку, пристроился пригорюнившийся дон Рикардо. Менго и сеньор Лопес разбирали какие-то бумаги, а палач невозмутимо смотрел на свои инструменты.
***
С трудом поверив, что он наконец-то покинул допросную, дон Себастьян одним жестом отделался от поздравлений стражников, бросил:
– Я к себе, – ему нужно было умыться и переодеться.
Неожиданно он столкнулся со знакомым торговцем, которого менее всего ожидал увидеть в здании инквизиции.
– Сеньор Фуэнтес? Разве вас не отпустили?
– Отпустили, как вам, должно быть, известно. Но недооформили какие-то документы. Я пришёл с объяснениями. Поздравляю, что вы освобождены от ареста, – торговец слегка улыбнулся, но на лице его вновь проступило болезненное выражение.
– Благодарю, – дон Себастьян кивнул и отправился дальше, совсем не желая затягивать разговор.
***
В своей комнате молодой человек написал и сразу же передал записку для дона Фелиса, быстро привёл себя в порядок и надел свой старый мундир лейтенанта. В голове сложился план расследования измены, которое он должен закончить. Допросить всех пленных пиратов. Узнать все о связях подрядчика Pамона Таберы. Впервые дон Себастьян выдвинул обвинение, в которое ни капли не верил, но не раскаивался ни капли. Там, в допросной, он кожей почувствовал угрожающую Инес опасность и без колебаний ринулся в нападение. Расследование подождёт. Нужно как можно скорее объясниться с девушкой, венчаться, дать ей своё имя. Дальше – что бы с ним ни случилось, семья де Суэда защитит одну из своих сеньор. Жаль, нет кольца… он вспомнил о кольце несчастной сожжённой якобы ведьмы, но постарался выбросить из головы мысль о казнённых. Все дела – не сейчас.
Бывший инквизитор, прежде чем уйти, обвёл глазами комнату. Что-то его вдруг насторожило. Подошёл к столу. Ящики были задвинуты ровно, чего хозяин никогда не делал. Обыск после ареста? Тогда просто бы разгромили. Архив дона Бернардо был в другом кабинете, здесь оставались лишь материалы по убийству прежнего следователя. Дело двух ведьм. Ящик с оставшимися от них вещами. Здесь было кольцо – его нет. Кто-то украл за время ареста? Изъято при обыске?
– Эй, кто там! – дон Себастьян окликнул стражника и спросил: – Мою комнату обыскивали?
– Нет, что вы! Никто не посмел… а сеньор Лопес забыл.
– Заходил кто-нибудь?
Стражник только развёл руками. Бывший следователь на миг задумался. В его комнате можно было украсть, кроме кольца, несколько золотых, документы… не тронуты. Кому могло быть нужно именно кольцо, вполне приличное для помолвки, но бывают и подороже? Кто-то из близких. Жених. Чьей она невестой была? Ноги сами несли молодого человека вниз, он крикнул стражнику:
– Задержите Гильермо Фуэнтеса!
Стражники давно привыкли не раздумывать над приказами сеньора де Суэда. Караульный на выходе отчитался:
– Сеньор Фуэнтес ещё в здании инквизиции!
– Зачем приходил? Где он может быть?
Пока торговца искали, дон Себастьян вспомнил, как Менго опустил глаза, отвечая на вопрос о смерти невесты сеньора Фуэнтеса. Во время осады комендант не придал значение такой детали, а теперь без промедления ринулся в допросную, откуда, скорее всего, писарь ещё не ушёл.
Дверь оказалась закрыта. Бывшего следователя охватили дурные предчувствия, к тому же стражника не было видно.
– Выбить дверь!
И этот приказ исполнили, не размышляя. Пока несколько стражников слаженно крушили дверь алебардами, ещё один в ужасе вскрикнул:
– Комендант! Смотрите! – чуть в стороне, за занавесом, лежал без сознания стражник, дежуривший у допросной.
Дверь стали выламывать с удвоенной силой, и вскоре она вылетела из петель. Навстречу повалил дым. Дон Себастьян и двое стражников, закрыв рты и носы, задержав дыхание, вбежали внутрь и быстро вытащили людей, потерявших сознание, но ещё живых. Бывшему инквизитору пришлось отдельно приказать вытащить палача и самому подхватить мастера Антонио под руку. Постепенно одурманенные и отравленные открывали глаза, откашливались и приходили в себя.
Гильермо Фуэнтеса нашли в библиотеке, где он сидел, глядя на кольцо, пропавшее из комнаты бывшего следователя. Он не скрывался и не сопротивлялся.
Посмотрев, что творится в приёмной, куда перенесли пострадавших, торговец устало произнёс:
– Вы снова мне помешали, дон Себастьян. Молчите, прошу вас. Я принял яд, мне жить не более часа. Я признаюсь во всём.
– Пишите, сеньор секретарь, – дону Себастьяну хватило одного взгляда на еле живого трясущегося писаря.
Преступник вздохнул, сел, лицо его исказила гримаса.
– Моя Анита! Я даже не знаю, кто замыслил её погубить… Её убила моя любовь… Мне сватали другую девицу – объединить капиталы. Не знаю, кто сделал донос… её родня или моя. Они подкупили соседей, платили кому-то в святой инквизиции… Я тоже платил, но меня опередили… или следователю была важнее карьера… – на лице умирающего выступил пот, но он взял себя в руки. – За этот год я стал другим человеком. Научился стрелять и убил инквизитора. Научился замки открывать и закрывать без ключа – чувствовал, пригодится. Связался с моврами…
– Вы из мести решили погубить город! – отчаянно выкрикнул дон Себастьян.
– Город… – сеньор Фуэнтес из последних сил усмехнулся. – Город ей улюлюкал. Простолюдины свистели и подбрасывали дрова. Знать вырядилась, как на праздник… – он с ненавистью глянул на герцога, в ужасе хлопающего глазами.
Дон Себастьян едва не сказал что-то резкое, но, как наяву, перед его мысленным взором возникла огромная площадь, беснующаяся толпа, а в центре – бьющаяся в пламени у столба фигура с лицом Инес… Собравшись с мыслями, бывший следователь спросил ровным голосом:
– Почему вы убили своих людей и сеньора Таберу?
– Вы действовали стремительно, сеньор комендант. Опережали каждый мой шаг. Мои сообщники перепугались, а подрядчик начал догадываться… Он не знал об измене, думал – я по дружбе выручил его добрым советом и своими людьми. Он вам бы признался, надеясь на ваше великодушие.
– Как вы убили дона Бернардо?
– Я предлагал ему деньги тогда, перед казнью… чтобы Аниту мою задушили. Он был честный человек – не взял, не осмелился… но жалел меня, – сеньор Фуэнтес нервно расхохотался. – Жалел! – чуть помолчав, изменник продолжил: – Год спустя, перед нападением на Сегилью, я ему написал записку с просьбой о тайной встрече. Просил поддержать моё прошение о пересмотре дела, чтобы хоть после смерти имя Аниты очистить. Он лично принял меня, стал отговаривать… Мою записку держал в руке… Снова жалел… Я его сразу убил.
– Как вы смогли в здании инквизиции ходить, невзирая на стражу?
– Деньги, дон Себастьян. Деньги и жалость. Вашу комнату мне позволил открыть караульный только ради кольца. Трясся, глаз с меня не сводил, но позволил… Хотите знать имя?
– Нет. Что в допросную вы подбросили?
– Не всё ли равно? Узнал у мовров рецепт, вместе с ядом. Когда понял, что отомстить городу мне не по силам, решил добраться до тех, кто был ближе к убийству Аниты. Кто подписывал документы… пытал… зрелищем развлекался… всю вашу свору, до кого дотянусь.
– Почему же сегодня? Вас вчера отпустили!
– Надеялся, что вас сегодня отпустят.
Дон Себастьян посмотрел на него с удивлением, не понимая, а умирающий болезненно сморщился.
– Я не хотел вас убивать, дон Себастьян, хоть вы и разрушили план моей мести. Только вас не хотел убивать… – а потом, с нежданными силами: – Зачем вы приехали в этот город? Почему не приехали раньше? – он поднёс к лицу одну руку, и тотчас её опустил.
Сеньор Фуэнтес заметно слабел. Стражнику пришлось поддержать его спину. Все были угнетены и растеряны. А умирающий уже почти бредил.
– Моя Анита… она до последнего мига надеялась, что я спасу её, а я не смог даже избавить её от предсмертных мучений… она живая горела в огне.
– Нет, неживая… – к изменнику, пошатываясь, подошёл палач. – Я отказался её задушить – это было бы слишком заметно. Заколол одним из своих инструментов, пришпилил к столбу. Тело скрючилось, а казалось, что она корчится. Криков матери хватало толпе за двоих.
– Она не мучилась… не мучилась… – мутнеющие глаза на миг прояснились и скоро остекленели, предсмертная улыбка спала с лица, и стражник едва успел удержать от падения мёртвое тело.
Еле держась на ногах, дон Себастьян прислонился к стене. Закрыл глаза, помолился, сам не знал – за кого. Сквозь пелену слышал причитания отца Николаса:
– Я только подписывал…
Стоны Менго:
– Я не знал… я и думать не мог… он казался совсем безобидным…
Ворчание герцога:
– Это не я наряжался, это жена…
Открыв глаза, бывший следователь наклонил голову и потребовал от дрожавшего секретаря:
– Пишите… Гильермо Фуэнтес стал изменником, чтоб отомстить за казнь невесты по ложному обвинению. И в городе объявите.
– Ложному? Вы уверены? – робко шепнул отец Николас.
– Пишите – ложному! А вы, отец Николас, подпишите!
Не сводя с пожилого священника хмурого взгляда, дон Себастьян убедился в точной записи своих слов. Он чувствовал себя совершенно опустошённым. Распорядился очистить приёмную, но палачу на прощание сказал:
– В вас есть милосердие, мастер Антонио.
Тот покачал головой:
– За неё просил мой кот. А за вас – ваш Негрито.
– Если хотите сменить ремесло, я вам помогу.
– Сегилья обойдётся без палача?
– Вас это беспокоит?
– Ни капли.
– Подумайте. До свидания.
Палач вышел прочь. Труп унесли. Дон Рикардо, с трудом отдышавшись, сумел успокоить сердце.
– Мне и правда пора на покой…
– Мы при прошлой встрече недоговорили – такие дела нельзя оставлять на откуп местным властям.
– Какой же вы неуёмный, сын мой… на вас мундир, вернётесь на военную службу?
– Да. Надеюсь, что восстановят.
Старик сумел улыбнуться, но договорить им не дали. Вбежал стражник:
– Дон Себастьян! Там, на площади… просто праздник, все узнали о вашем освобождении, все вас ждут!
– Не сейчас.
– Ещё говорят – на горизонте показался королевский корабль! Вам нужно встретить его!
– Короля и без меня есть кому встретить.
– В прошлый раз вы совершили ошибку!
– Довольно! – дон Себастьян быстро вышел из комнаты и поднялся к себе.
45. Помолвка
В своей комнате дон Себастьян осмотрелся и призадумался – как уйти из здания незаметно? В своё время он лично занялся охраной инквизиции, мимо караулов мог пройти только кот, да и то потому, что стражники его пропускали. Может, за время ареста бывшего следователя бездельники разболтались? Где искать Инес – в монастыре, у Энрикесов? Вот и Негрито!
– Малыш, – шутливо спросил кота дон Себастьян, – ты мне подскажешь дорогу?
Негрито мяукнул, к удивлению своего друга, кивнул, прыгнул на ветку и обернулся, помахивая хвостом. Чуть помедлив, молодой человек решил – почему бы и нет? Если не знаешь, куда идти, почему не пойти за чёрным котом? Закрепив на спине шпагу, ступил на карниз, ухватился за тонкую ветку, притянул к себе ветку потолще и сумел забраться на дерево. Осторожно спустился и встретился с остолбеневшим от удивления стражником.
– Дон Себастьян, вы решили так проверять караулы?
– Нет, хочу уйти незаметно. Помню – с той стороны стена примыкает к старому саду. А ты не видел меня.
– Как прикажете, – стражник не выдержал и понимающе ухмыльнулся. – Извольте, сейчас принесу садовую лестницу.
Старый сад пах буйно цветущими заброшенными цветами. На деревьях давно завязались плоды. По расчётам бывшего инквизитора, он сможет выйти в небольшой переулок. Но и здесь молодой человек не сумел остаться незамеченным – его шаги потревожили старушку, вышедшую из сторожки и вскрикнувшую.
– Сеньора, простите, я не хотел вас пугать, – беглец слегка поклонился.
– Сеньор комендант? – почтенная женщина себя забыла от удивления.
– Мне просто нужно пройти через сад. До свидания.
Старушка разулыбалась:
– Дон Себастьян, кто счастливица? Калитка вон в той стороне!
Выйдя в проулок, дон Себастьян понял – Негрито ведёт его к дому Энрикесов. Пожалуй, так будет верно. Надвинув на глаза шляпу, молодой человек понадеялся – его в мундире лейтенанта никто в Сегилье не видел, может быть, хоть сейчас повезёт, и спустя полчаса смог с облегченьем вздохнуть у двери в дом своего друга. На стук ответил привратник:
– Кого ещё принесло? Хозяева сейчас на площади ждут освобождения коменданта, или встречают королевский корабль!
– Добрый день. Здесь ли сеньорита Рамирес?
– Сеньор комендант?! – дверь распахнулась. – Как же так, вас ждут у здания инквизиции! Вас, наконец-то, освободили?
– Так здесь ли сеньорита Рамирес?
– В патио… только что спустилась… – ответил привратник, ещё не оправившись от изумления.
Нежданный гость быстро прошёл мимо слуги и направился в патио, не обращая ни на кого больше внимания. Остановился, лишь увидев свою сеньориту, и наконец-то смог с облегчением вздохнуть. Их разделяли всего несколько шагов, но молодой человек на несколько мгновений остановился полюбоваться. Девушка сидела, не улыбаясь, пыталась читать молитвенник, потом отложила книгу и взялась за вышивание, но и на нём не могла сосредоточиться. Инес была слишком грустной, чтобы молча смотреть на неё.
– Здравствуйте, сеньорита Инес! – негромко позвал комендант и подошёл на три шага ближе.
Девушка подняла глаза, вскочила, не веря и еле дыша.
– Дон Себастьян? Вы… – у неё перехватило дыхание.
– Да, я здесь, рядом с вами. Освобождён от ареста. Меня можно потрогать, – он улыбнулся.
Инес поверила, глаза её засияли, на губах заиграла улыбка.
– Сеньор, мне вас трогать можно только глазами.
Теперь перехватило дыхание у сеньора. Один взгляд – и сердце освободилось от гнетущих забот, от всей грязи, от суеты, от усталости и печали. Несколько слов – и нет места сомнениям.
– Вы меня тронули вашей улыбкой.
– Вы меня тронули ласковыми словами.
– Я сказал вам так мало ласковых слов…
– Много слов говорить вам не надо…
Патио вдруг наполнилось людьми. Всем опять было что-то нужно от дона Себастьяна, а дон Фернандо его упрекнул:
– Как вы могли не пойти встречать короля!
– Он и без меня не заблудится в нашей Сегилье.
– Вы невозможны!
– Сеньоры, прошу вас ненадолго оставить меня наедине с сеньоритой Рамирес, – он обернулся к Инес, стоявшей чуть поодаль, – Если, конечно, сеньорита не против.
Настала вдруг тишина. Подобная просьба от благородного человека могла означать лишь одно – но именно это казалось всем невозможным. В глазах сеньора де Суэда вспыхнул гнев, и он повторил просьбу тем тоном, каким отдавал приказы во время осады:
– Сеньоры, прошу вас на несколько минут меня оставить наедине с сеньоритой Инес.
Первой опомнилась донья Элена и утянула за собой мужа. Патио опустело, хотя влюблённые и не обманывались насчёт своего уединения.
– Боюсь, – с улыбкой сказал дон Себастьян, – я не успею вам спеть серенаду. Впрочем, я всё равно не умею играть на гитаре.
– Неужели у вас есть недостатки? – засмеялась Инес.
– Великое множество, сеньорита. До венчания не успеете все узнать, а может, это и к лучшему.
Девушка стала серьёзной.
– Сеньор, за вас разве что инфанту не отдадут.
– А я не возьму даже инфанту… С одним недостатком я вас всё-таки познакомлю. Я невозможный наглец.
Он сделал последний их разделяющий шаг и быстро поцеловал девушку. Инес запунцовела.
– Дон Себастьян, нас же видят!
– Действительно… – он обратился к обманчиво пустому патио. – Уважаемые подглядывающие сеньоры! Прошу вас выйти из ваших укрытий и засвидетельствовать мою помолвку с сеньоритой Инес Рамирес.
B патио вновь появились люди – на сей раз с круглыми от удивления глазами. Дон Фернандо за всех принёс поздравления и вспомнил:
– Вы обязаны встретиться с королём!
– Мне назначена аудиенция?
– Конечно! Вы должны были быть на пристани, когда причалил корабль! Лучше не отвечайте! Я сказал Его Величеству, что вы заканчиваете доклад об изменнике.
– А губернатор?
– Потрёпанный, еле стоит на ногах, но короля встретил. С ним был дон Альфонсо – в этот раз он сразу назвал настоящего коменданта и не позволил дяде ни слова. На ваше счастье, дон Себастьян, Его Величество знает, что де Суэда никогда не спешат выразить верноподданнические чувства.
– Когда и где назначена аудиенция? Король, быть может, желает отдохнуть после дороги?
– И не надейтесь! Вы представляете… мовров напасть побуждали ританцы! Собирались взять Эспанию в клещи! Но пиратские корабли застряли возле Сегильи, не явились к решающему сражению, и после нескольких стычек Pитания предложила нам мир!
– Я очень рад.
– Какой тут может быть отдых с дороги?! Немедленно во дворец губернатора! Там вся сегильская знать собралась, пока я вас искал.
– Только знать?
– Я велел седлать вам коня!
– Мяу! – раздался голос Hегрито.
– Что за грохот?
Дон Фернандо прислушался.
– В дверь стучат. Бьюсь об заклад, это к вам. Коня сейчас приведут к парадному входу.
– Прошу второго, с дамским седлом – для сеньориты Рамирес. Инес, вы ведь умеете ездить верхом?
Девушка молча кивнула, только сейчас начав верить: её счастье не сон.
46. Аудиенция
Ну наконец-то! Шумные глупые люди всё время мешали лучшему из человечьих котов признаться в любви к лучшей из человеческих кошек! Никаких больше сомнений! Дон Себастьян сумел отодвинуть дела и спокойно сейчас улыбается, а моя дорогая Инес светится ясным солнышком.
Моего друга зовут к королю. К двери дома Энрикесов прискакал гонец, спросил коменданта, а дон Себастьян ответил ему:
– К королю приглашены только знатные люди Сегильи?
– Разумеется, во дворце губернатора только высшая знать!
– Я вижу в толпе отличившихся защитников не из знати. Они пойдут со мной на приём к королю.
– Но… – гонец растерялся.
– Король ценит заслуги своих простых подданных.
– Сеньор… – гонец всё ещё не был уверен, но тут разговор перекрыл властный голос:
– Мой сын знает, что делает!
Все обернулись к всаднику с горделивой осанкой.
– Отец! – глаза моего друга вспыхнули радостью.
Дон Эстебан слегка наклонился вперёд и сказал:
– Себастьян, не заставляй короля ждать слишком долго. Встретимся во дворце губернатора, – и пришпорил коня.
Дон Себастьян назвал нескольких человек, оказавшихся рядом, чьи заслуги хотел отметить. Коня пустил шагом, хотя дон Фернандо пытался поторопить друга, но тот настаивал: защитники-простолюдины, идущие пешком, должны быть представлены Его Величеству. Я без труда успел добежать до дворца. Стражники короля меня испугались, но их успокоили слуги герцога.
– Негрито – кот коменданта. Он приносит удачу!
– Странный город, ваша Сегилья!
– Прекрасный город!
Я добрался до парадного зала и увидел дона Бенито. Где можно собакам, можно и кошкам! Пристроился рядом. Важный пёс мне сказал:
– Хотя ваш хозяин, сеньор Негрито, относится к моему герцогу недостаточно почтительно, я не могу не признать его заслуги.
Я чуть-чуть потянулся и стал разглядывать толпу местной знати. Дон Бенито шепнул: «Здесь и столичная знать, и флотские офицеры». Собрание было важным, конечно, но без моего друга не начиналось. Я спросил:
– Кто здесь король?
– Сеньор Негрито, вы непозволительно невежественны в этикете. Все ждут сеньора де Суэда, но король своего подданного ждать не может. Его Величество войдёт в зал последним. Впрочем, вашему невежеству есть извинение – по слухам, сеньоры де Суэда редко бывают при дворе, а дон Себастьян там не был ни разу, поэтому, где ему понимать тонкости!
– Вы правы, дон Бенито, – я почтительно наклонил голову. – Комендант куда более сведущ в обороне города, чем в этикете.
Наконец, изнывающая в ожидании толпа пришла в движение. Важный слуга, одетый куда наряднее моего друга, стукнул длинным жезлом по полу и объявил:
– Комендант крепости Сегильи, дон Себастьян де Суэда!
Я еле успел удивиться и выслушать от дона Бенито снисходительное объяснение: «Когда вашего хозяина называли комендантом сегильские голодранцы – это не значило ничего, но если на королевской аудиенции – значит, он действительно комендант». Мой друг сделал общий поклон, так же поступил дон Фернандо. Инес хватило присутствия духа присесть не менее изящно, чем донья Элена, сразу после которой моя дорогая хозяйка вошла в зал. Несколько просто одетых человек, вошедших сразу за доном Себастьяном, были смущены и кланялись очень неловко. Знатным дамам и господам пришлось ответить на приветствие всех вошедших, но особенный интерес вызвала, конечно, моя Инес. Я заметил, как застыла сдержанная улыбка на лице графа Теворы, а великий инквизитор на миг нахмурился. Дон Диего, я думал, будет смотреть на донью Эстрелью, но он, не замечая графиню, бросил угрюмый взгляд на коменданта, а дон Себастьян посмотрел на отца.
Обмен взглядами не продолжился долго. Другой слуга, одетый богаче многих знатных сеньоров, стукнул своей длинной палкой и, надувшись от важности, мощным голосом провозгласил:
– Его Величество дон Луис Третий, король Эспании!
Все склонились в низком поклоне, мужчины – сняв шляпы. Вошёл господин средних лет и благородного вида, одетый довольно строго. Он приветствовал высокое собрание лёгким кивком. Все распрямились, но только трое сеньоров надели опять свои шляпы – герцог де Медина, граф де Тевора, и – неожиданно – дон Фернандо Энрикес.
На нашего друга капитана обратилось вмиг множество глаз. Даже дон Себастьян с удивлением приподнял брови и улыбнулся, но сразу же вновь стал смотреть на Его Величество. Дон Бенито мне проворчал:
– Кто бы мог подумать, что капитан – сеньор королевской крови! Своей скрытностью он поставил высшее общество Сегильи, прежде всех моего герцога, в неловкое положение. А вашему хозяину нипочём.
– Я уверен, дон Бенито, что комендант и капитан останутся друзьями, как прежде.
После приветствия в зале воцарилась тишина. Король сел в кресло, установленное на небольшом возвышении, и негромко, но в тишине хорошо слышно, сказал:
– Дон Себастьян де Суэда, комендант крепости Сегильи! За ваши заслуги по защите города посвящаю вас в рыцари ордена Золотого Руна!
Дон Бенито почтительно наклонил голову:
– Высший орден Эспании! Интересно, синяя или красная лента… Красная! У дона Армандо – только синяя. Его Величество чрезвычайно высоко оценил заслуги вашего хозяина, дон Негрито!
Я опустил голову на лапы, чтобы не фыркнуть слишком заметно. Подумать только, я теперь дон! Моя мама-кошка мной бы гордилась. Правда, в том мире, откуда я родом, о благородных донах кошки понятия не имеют. Интересно, будет ли моё новое звание что-то значить для местных кошек…
Дон Себастьян подошёл к королю ближе, спокойно опустился на одно колено и наклонил голову. У людей посвящение в рыцари довольно забавное, но никто не смеялся. Мужчины смотрели с нешуточным восхищением, а дамы еле дышали, глядя, как король сначала положил на плечо коменданта свою шпагу, потом убрал её в ножны, взял из рук герцога орден на красной ленте и одел его на шею моего друга. Затем король сделал шаг назад и соблаговолил улыбнуться. Комендант встал, посмотрел королю прямо в лицо и произнёс:
– Ваше Величество, благодарю за высокую оценку моих заслуг. Защитники Сегильи с честью исполнили свой долг. Знатнейшие из защитников в этом зале присутствуют все. Из тех, кто не столь знатен, немногие.
– Вы подадите мне списки всех, кого считаете достойным награды.
Король смотрел на моего друга с приветливым любопытством, а тот отвечал почтительно и серьёзно. Из-за разницы в росте комендант смотрел на Его Величество слегка сверху вниз, но это не беспокоило ни того, ни другого.
– Разумеется, Ваше Величество. В первую очередь – тех, кто сражался, рисковал своей жизнью. Но нельзя забывать инженеров, врачей, тех, кто ухаживал за ранеными. Среди них была и моя невеста, сеньорита Инес Pамирес.
Дон Себастьян на миг обернулся, взял руку Инес и, снова глядя на короля, поднёс её пальцы к губам.
B зале опять стало тихо. Все взоры обратились к моей славной хозяйке, а она снова присела в поклоне. Как бы ни удивился король, он не повёл даже бровью, однако молчал, как и все. Первым опомнился барон де Суэда. Неспешным шагом дон Эстебан подошёл к Инес и спросил:
– Вы дочь служившего в моём полку лейтенанта Алонсо Рамиреса?
– Да, дон Эстебан, – негромко, но ясно ответила девушка, глядя, как всегда, прямо.
– Я очень рад, – дон Эстебан наклонился к невесте сына и поцеловал её в лоб, а затем так же неторопливо вернулся на своё место.
Мы с доном Бенито любовались редкостным зрелищем – как разряженные знатные дамы с завистью смотрели на девушку в скромном платье. Их служанки, наверное, одевались богаче, так что из того? Лучшее украшение женщины – мужчина с ней рядом, а в этом с моей драгоценной Инес не может сравниться никто.
Король, наконец, решил – пора улыбнуться, и завершил приём со словами:
– Комендант, поздравляю с помолвкой и жду доклада, – потом всем: – До свидания, сеньоры.
Я подслушал, как, выходя из парадного зала, Его Величество спросил герцога:
– Кто-нибудь из де Суэда разбирается в этикете?
Дон Армандо развёл руками:
– Никогда не слышал о таком де Суэда!
А дон Фернандо с усмешкой прибавил:
– От де Суэда двух вещей нельзя ожидать – измены и знания этикета.
– Что поделаешь с этими де Суэда, – тоже слегка усмехнулся король.