Диана Рымарь
Притворись, что любишь
Кира изловчилась, высвободила ногу и что есть силы врезала ему в бок.
– Ты чего? – взревел он, схватившись за ушибленное место.
Она тут же вскочила с кровати и зашипела:
– Любишь меня? Любишь? Да ты не умеешь любить! Не дано тебе это!
Кирилл обомлел и уставился на нее с укоризной.
– Ты не понимаешь…
– Может быть, я чего и не понимаю, – прищурившись, продолжала шипеть Кира. – Ну так объясни мне, как в понятие «любить» укладываются все те вещи, что ты со мной делал? Разве над любимым человеком издеваются? Разве вычеркивают из жизни? Втаптывают в грязь? Хлопают дверью перед носом? Используют для секса? Унижают, контролируют каждый шаг, шантажируют?
– Кир, не делай из меня монстра. Сама хороша.
– Ты делал это всё и даже больше! А про твои измены я вообще молчу! Ты просто кобель, который не в состоянии пропустить ни одной юбки! Помнишь последний Новый год, что мы провели вместе? Подвеску подарил, в любви признался. А я, дурра, и уши развесила! Кем надо быть, чтобы всего через неделю с наглой ухмылкой знакомить меня со своей любовницей? Как это возможно, Кирилл?
Кира чувствовала, как гнев завладевает ею – с каким удовольствием она бы вцепилась сейчас ему в горло! Сжала бы что есть силы и давила, пока не задохнется. Кира понимала, что зря провоцирует мужа, и это может плохо для нее кончиться, но остановиться было сложно. В конце концов, она не сказала ничего, кроме правды.
Он глубоко вздохнул, сжал кулаки и поднялся.
– Да если бы ты хотя бы рот раскрыла и объяснила мне, в чем дело, ничего этого не было бы, Кира! – зарычал он. – Да, я с ней спал, но это было задолго до того, как мы с тобой помирились! Я не изменял тебе больше. Я с ума сходил, гадая, что с тобой происходит! Так сложно было объяснить мне?
– Я пыталась, Кирилл! – ответила она с язвительной улыбкой. – Я много раз пыталась, но ты не хотел слушать! Даже если объяснила бы, что бы было? Скормил бы мне очередную ложь и гулял дальше! А я сиди беременная дома и глотай слезы. Ты думаешь, я хоть на секунду поверю, что ты мне не изменял?
– Тебе всего-то нужно было сказать мне правду! – ответил он с чувством. – А ты позволила своей ревности разрушить всё, что у нас было!
– Ревности? – Кира подпрыгнула на месте и затряслась от злости. – Ты думаешь, что дело в ревности? Да к тому моменту мне уже было плевать на твои измены! Мне важны были дети! Ты хоть представляешь, как я себя чувствовала, когда ты объявил, что хочешь развод и опеку? Как можно сказать беременной женщине, что заберешь у нее новорожденного? А Даша? Я дышать спокойно не могла от страха, что лишусь детей. Неужели ты не понимаешь, что жить отдельно от них для меня было всё равно, что оказаться в аду? Ты лишил меня всякой надежды!
Кирилл позволил ей договорить, потом схватил за плечи и прорычал в лицо:
– Ты мне за всё отомстила, девочка! Говоришь, боялась оказаться в аду? А я в этом аду жил два года, Кира! Я похоронил любимую беременную жену и дочь. Ты представляешь, через что я прошел по твоей милости?!
Она вырвалась и отбежала к стене.
– Да прояви ты тогда хоть малую толику любви и понимания, я бы никогда от тебя не сбежала! – закричала она, активно жестикулируя. – Никогда! Ты сам загнал меня в угол своими угрозами! Вини себя!
– Так мы ни к чему не придем… – покачал он головой и отступил к дивану. – Прошлого не изменишь. Давай смотреть в будущее.
– О каком будущем ты говоришь? – возмутилась она. – У нас не может быть никакого будущего!
– Кира, ты сейчас злишься, я понимаю, но мы можем со всем этим разобраться. Вы мне очень нужны. И ты, и дети! Я хочу, чтобы мы опять стали семьей, – он заметил, как при его словах она затрясла головой, и поспешил продолжить: – Девочка, не отвечай мне сейчас. Не руби с плеча, просто подумай!
– Тут не о чем думать!
В этот момент скрипнула дверь, в проеме мелькнула кучерявая головка и тут же скрылась.
– Тебе пора, Кирилл, – как можно спокойнее ответила Кира. – Дашенька, ты зачем подслушиваешь?
Девочка тут же снова приникла к дверному проему, потом открыла дверь шире и заглянула. На лице ребенка отражался страх напополам с неимоверным любопытством.
– А сего вы клисите? – спросила девочка, просочившись в комнату.
– Мы не кричим, да, Кирилл? – Кира наклонилась и взяла дочь на руки. – Дядя уже уходит!
Кирилл резко развернулся к ней и прошипел:
– Дядя, Кира? Дядя?!
– Не ругайся при ребенке, – попросила она и повторила: – Тебе пора!
Он шумно вздохнул, затем достал из бумажника визитку и положил на стол.
– Позвони, когда остынешь. И имей в виду, я никуда не уеду.
Затем подхватил кепку с очками и зашагал к выходу.
Кира глянула на стол и заметила кольцо.
– Кирилл, подожди, – позвала она. – Ты забыл…
Он смерил ее долгим обиженным взглядом.
– Оно твое, – и снова направился к выходу.
Глава 41. Охота за девичьим сердцем
1 августа 2021 года
14:00
Он поймал свое отражение в зеркале заднего вида и поразился тому, что до сих пор не может сдержать улыбки. Словно приросла к нему.
«Приходи сегодня к двум», – писала Кира.
Короткое и холодное сообщение, но безумно важное и нужное. Сегодня он впервые едет к семье не втихую, а по приглашению. Значит, Кира что-то для себя решила.
Он припарковался у ворот и пошел к дому. Постучал. Надеялся, что навстречу выскочит Даша, но в дверях его встретила лишь жена. Одетая в джинсы и простую футболку, с зачесанными в хвост волосами. На лице ни грамма косметики, темные круги под глазами. Она выглядела строгой и неприступной, но от этого не казалась ему менее привлекательной. Кирилл неосознанно потянулся к ней, чтобы обнять, еле остановился. Судя по тому, как грозно она на него смотрела, ей это вряд ли понравилось бы.
– Пойдем, – сдержанно проговорила она и повела его на кухню.
Вчера Кирилл толком не обратил внимания на обстановку дома – было не до того. Теперь разглядел и коридор, и гостиную, что находилась по дороге в кухню. В комнатах было чисто, висели яркие занавески, в гостиной даже ковер лежал, но всё было очень простым и дешевым. Обычная мебель далеко не лучшего качества, стены нуждались в ремонте, полы тоже. Когда он зашел на кухню, поразился тому, как скудно она обставлена. Ни посудомойки, ни навороченных бытовых приборов. Якобы деревянный стол, табуретки, маленький холодильник российского производства, старая газовая печка.
– Хочешь кофе? – предложила Кира.
– Черный и без сахара, – уточнил он, присаживаясь за стол.
– Я помню, – ответила она и достала джезву.
Пока кофейный аромат рождался, креп и разносился по комнате, Кирилл продолжал озираться по сторонам. Гадал, как могла его жена променять особняк отца на это. Впрочем, ладно. Скоро и она, и его дети перестанут жить в этом убожестве, уж он за этим проследит.
Кира поставила на стол кружку с затейливой надписью: «Я маленькая вредина». Села напротив и сложила руки на стол прямо как первоклассница.
Он усмехнулся:
– Ты мне специально такую кружку дала? Намек?
– Это Дашина любимая. У нас все кружки с приколами, – пожала плечами Кира. – Тебя так развеселила надпись?
– Если честно, я просто очень рад, что ты меня пригласила, – признался он. – Я не думал, что позовешь так скоро.
– Не обольщайся, – ответила она, снова нахмурившись. – Не твоя заслуга.
Кирилл недоуменно на нее посмотрел. Кира молча указала пальцем на дверь – в проеме мелькнула и тут же скрылась детская головка.
– Даша, иди в свою комнату, поиграй. Я тебя позову.
Девочка вышла из укрытия, грустно посмотрела на родителей, опустила плечики и поковыляла к себе. Кира повернулась к мужу.
– Через пятнадцать минут после твоего ухода она спросила, почему у тебя шрам такой же, как у папы. Она помнит тебя, Кирилл.
– Правда? – спросил он и просиял.
– Правда, – Кира достала из кармана джинсов две маленькие цветные картонки и положила на стол. – Она думает, что ты был в долгой командировке. Я сказала ей, что после нашего разговора ты сводишь ее в кино. Это билеты на ее любимый мультфильм.
– Ты отпустишь ее со мной? – обрадовался он.
– Это будет зависеть от нашего разговора, – отрезала она.
Кирилл посерьезнел и придвинулся ближе к жене.
– Ты подумала над тем, что я тебе вчера предложил? – спросил он напрямую.
– Да, – ответила она. – Твое предложение для меня неприемлемо, но у меня есть встречное.
– Озвучь, – попросил он.
– Одной семьей мы больше никогда не будем, но я позволю тебе видеться с детьми, если ты выполнишь мои условия.
Кирилл внимательно посмотрел на жену: на ее лице не дрогнул ни один мускул, она оставалась спокойной и решительной. Он жестом попросил ее продолжить.
– Ты не делаешь никаких попыток забрать детей и не претендуешь на меня, не диктуешь нам, как жить. И право решать, когда ты можешь видеть детей, я оставляю за собой.
– Я уже сказал, что не буду их отнимать, – возмутился Кирилл. – К чему этот цирк? Мне что, на крови поклясться?
– На крови не надо, – тем же спокойным тоном ответила она. – Я хочу заверить всё документально, получить официальный развод и право на опеку. Только при этих условиях я позволю тебе видеться с детьми.
– Официальный, Кир? – усмехнулся он. – Ничего, что официально я вдовец? Ты не забыла, что для всего мира ты не существуешь?
Она пожала плечами как ни в чем не бывало.
– Ты ведь решишь эту проблему, правда?
– То есть ты хочешь, чтобы я разобрался со всем, что ты натворила, потом еще и развод с опекой оформил? – спросил он с вызовом. – Щеки не треснут? К тому же я не хочу развода. Совсем!
– Не тебе решать! – бросила в ответ она.
– Еще как мне!
Он навис над ней и быстро заговорил:
– Кир, ты же понимаешь, то, что ты всё еще здесь, – лишь жест доброй воли с моей стороны! Я, конечно, сам натворил дел. Но это не идет ни в какое сравнение с твоим побегом. За то, что ты сделала, я имею полное право поступить с тобой как угодно. Я легко могу забрать детей… и тебя могу забрать. Ты не в том положении, чтобы диктовать условия.
– Угрожаешь? – спросила она и глазом не моргнув.
– Констатирую факты! Тебе напомнить, кто у нас в семье главный и сильный? – спросил он со всей серьезностью.
– Не знаю, кто у вас, а у нас в семье я! – отрезала она. – Да, ты можешь силком забрать детей. Руслан еще маленький и, возможно, не поймет, что случилось, но Даша поймет обязательно. Как ей объяснишь, куда дел маму? К тому же когда-нибудь они вырастут. И я расскажу им, что ты сделал. Тебе оно надо?
– Кира, не испытывай мое терпение! – воскликнул он, чувствуя, что начинает закипать. – Хватит нести чушь!
– Это ты несешь чушь! – бросила она с обидой. – Да как у тебя наглости хватило думать, что я после всего буду с тобой жить? Ни за что не буду!
«Еще как будешь! – хотел он закричать, но тут заметил, как дрожат ее руки. Представил, как она отреагирует, если он наорет на нее в своей обычной манере. – Нет, так дело не пойдет. Я сюда что, ругаться пришел, что ли? И так было понятно, что не бросится ко мне в объятия. Спокойно, Кирилл, держи себя в руках. Ты не для того ее столько выслеживал, чтобы так глупо поскандалить. Пусть думает, что одержала верх. В конце концов, уже разрешила видеться с детьми, что само по себе замечательно. Поухаживаешь за ней, потянешь с разводом сколько возможно. А там потихоньку, глядишь, и растает. Не раз уже таяла. Только тай скорее, Кирочка, уж очень ты мне нужна».
Эта мысль его немного ободрила. Он попытался придать лицу спокойное выражение, посмотрел на Киру ласково, как ему показалось, легко тронул ее щеку. Та отшатнулась и обиженно засопела.
– Да не бойся, – сказал он с кривой улыбкой. – Сделаю, как просишь. Если тебе так хочется, будут тебе документы. Только детей от меня не прячь и сама не прячься.
Кира встрепенулась и посмотрела на него недоверчиво.
– Ты согласен? Не шутишь?
– Не шучу. Только твоя просьба займет время. Кроме того, хочу, чтобы ты переехала в Краснодар. Я куплю тебе дом…
– Без бумаг не поеду! – покачала головой Кира. – И дом твой мне не нужен! Сама со всем справлюсь!
– Вот сейчас ты вообще не в тему упираешься! – возмутился он. – Ну что тебе здесь делать? Живешь в сарае! Ты еще от алиментов откажись!
Кира насупилась и резко ответила:
– Это не сарай, а нормальный дом! Дети его любят! Мы здесь счастливы, а твои деньги нам не нужны. Я не хочу от тебя зависеть.
– Девочка, – попытался он ее образумить. – Да ты раньше сумки покупала за ту сумму, которую теперь в месяц зарабатываешь! К чему протесты? Зависеть она не хочет…
– Кирилл, мне никогда не нужны были твои деньги, – продолжала упрямиться она. – Я прекрасно живу без дорогих шмоток, у детей тоже всё есть: еда, одежда, игрушки. Если хочешь знать, мне вообще недавно зарплату повысили в два раза и доверили очень выгодный заказ!
Он не смог сдержать снисходительной улыбки, с трудом подавил желание рассказать, откуда в ее фирме вообще появился этот заказ, потом невольно залюбовался горделивым видом жены.
– Ладно, – согласился он. – Побудешь здесь еще какое-то время, но когда мы решим вопрос с документами, ты переедешь. Согласна?
Кира нерешительно кивнула.
– Еще кое-что, – он решил настоять на своем. – Не хочешь денег – не надо, но своим детям я буду помогать столько, сколько посчитаю нужным, они должны жить в нормальных условиях. Раз упрямишься с переездом, я хочу привести дом в порядок. Так что собирай вещички, завтра с утра переберешься с детьми ко мне в отель. Думаю, за неделю управлюсь.
Кира попыталась было возражать, но он остановил ее жестом.
– Хватит! Я и так согласился на всё, что ты просишь.
Кира снова кивнула.
– Честно говоря, я удивлена, – неожиданно выдала она. – Я думала, если ты нас найдешь, то тут же запихнешь в машину и увезешь в Краснодар. И закроешь меня в какой-нибудь психушке, если не прибьешь.
Кирилл поперхнулся кофе, откашлялся, потом постарался придать лицу максимум реалистичности и почти натурально возмутился:
– Я, по-твоему, кто вообще?!
Кира смутилась и ничего не ответила. В этот момент где-то в гостиной скрипнула половица, затем послышался удаляющийся топот.
– Даша, – позвал ее Кирилл. – Иди сюда, милая.
Пока девочка решалась выйти, он повернулся к Кире и зашептал на ухо:
– Доверься мне, прошу. Я не сделаю ничего плохого ни тебе, ни детям.
Пока Кира собиралась с мыслями, он схватил со стола билеты, засунул их в карман и развернулся к дочери.
– Дашка, – позвал он ее и широко улыбнулся, когда смущающаяся девочка наконец появилась на кухне. – Пойдем в кино?
Она нерешительно посмотрела сначала на него, потом на маму. Дождалась кивка от Киры, осмелела и подошла к отцу.
– Ты плавда папа? – спросила она неожиданно.
– Правда, – ответил он и подхватил ее на руки, потом повернулся к Кире. – А Руслан? Когда я смогу его увидеть?
– Он спит, к тому же он слишком маленький для кино. Пока только Даша, Кирилл, – ответила она. – Я жду вас дома через три часа, не позже.
Кирилл отнес девочку в коридор, помог обуться, подхватил ее рюкзачок. Кира вышла проводить их на улицу.
– Всё будет нормально, не переживай, – заверил он жену, потом повернулся к семенившей за ним Даше. – Родная, хочешь, покатаю, как раньше?
Девочка завизжала от восторга, когда он посадил ее на плечи.
– Она же тебя испачкает, – предостерегла его Кира.
– Думаешь, мне есть до этого дело? – усмехнулся он.
15 августа 2021 года
20:00
– Черт, – взревела Кира, больно споткнувшись о кубик, коих вместе с остальными игрушками валялось на полу гостиной великое множество.
В последнее время в ее доме игрушек стало столько, что хватило бы на десяток ребятишек. Кирилл тащил их без всякой меры, редко появляясь без увесистого пакета со всякими детскими радостями. Даша с Русланом были счастливы, они приняли Кирилла как родного практически сразу, часами гуляли с ним во дворе или в парке, не слазили с его колен дома. Бесконечно теребили его просьбами покатать, покружить, поиграть.
Поначалу Кира со злорадством думала, что дети быстренько сведут его с ума, и он забросит идею о ежедневных визитах. Потирала руки в ожидании, когда укатит обратно в Краснодар. Не забросил и не укатил. С завидной регулярностью появлялся в их доме, даже водил их вместе с Кирой на ужин в местный итальянский ресторан. Дети полюбили и пиццу, и тирамису, и его тоже. Теперь от них только и было слышно: «Когда придет папа?» Словно мама им уже не нужна.
Кира принялась прибираться. Собрала целую горку кубиков, наклонилась за следующим и уронила всё, что успела собрать. Насторожилась, прислушиваясь, не разбудила ли любимых чад. Они температурили уже второй день, поэтому сегодня она уложила их спать пораньше.
Как можно тише сложила все игрушки и пошла на кухню. В очередной раз обласкала взглядом новую мебель и обстановку – все-таки сложно злиться на Кирилла, когда он так здорово отремонтировал ее жилище. Произвел в доме настоящую революцию: рабочие переклеили обои во всех комнатах, отциклевали паркет, старую мебель заменили новой, удобной и качественной. В кухне появилось всё, о чем может мечтать хозяйка. Он купил даже новый холодильник, хотя старый, по ее мнению, был совсем даже ничего. Новая обстановка дома нравилась Кире, хоть она и не спешила это признавать.
Кира ждала, когда мужу надоест играть в Деда Мороза, и он снова превратится во властного тирана, которым всегда был, но он вел себя на редкость примерно – никаких приставаний, угроз и требований. Просто был рядом и делал всё, о чем бы она или дети его ни попросили, при этом он еще умудрялся оставаться приветливым и обаятельным, чего за ним раньше вообще почти не наблюдалось. Казался счастливым. На все ее негативные реплики отвечал улыбкой или какими-нибудь примирительными фразами, а уж она порядком поточила об него свой ядовитый язычок.
Но в итоге именно она оказалась права. Двух недель примерного поведения ему хватило, чтобы превратиться из заботливого отца в обычного безразличного эгоиста и исчезнуть без объяснений. Поди пойми этого мужчину: то умоляет ее дать возможность видеться с детьми каждый день, то пропадает на все выходные, отделавшись коротким сообщением, что не придет. Теперь еще и на ее звонки не реагирует.
Кира не злилась бы на него так сильно, если бы не заболели дети. Даша с Русланом всё делали вместе: играли, ели, спали – и болели тоже. Она все выходные провела с ними дома, бегала от одного к другому, выполняла их желания и просьбы, сбивала жар, заставляла есть. Параллельно кипела от гнева на мужа за то, что бросил ее одну именно тогда, когда она в нем нуждалась.
«Вот где он сейчас? – гадала она, заваривая себе крепкий чай. – В Краснодар умотал? Мог бы и сообщить. Или какую кралю завел и кувыркается с ней в отеле».
Кира сжала кулаки, представив, как он развлекается, игнорируя ее звонки. За сегодня она уже успела позвонить ему шесть раз – сначала он не брал трубку, потом телефон любезно сообщил, что хозяин недоступен.
Она не спустит ему такого поведения, больше молчать не будет. Хватит, намолчалась за годы брака. Кира поедет к нему в отель и выскажет всё, что думает.
Назвался груздем, полезай в кузов. Отцовство – это тебе не пришел, когда захотелось, и ушел. Здесь нельзя пропадать и не отвечать на звонки. Это работа без выходных и праздников. Если он и дальше собирается позволять себе подобное, то пусть лучше сразу едет обратно – ей такой ненадежный помощник не нужен. Ведь в результате дети именно к ней пристают с вопросами, где папа.
– Ну ты у меня сегодня получишь, Трубачёв! – прошипела она себе под нос и потянулась к телефону.
К счастью, ее палочка-выручалочка, соседка, иногда помогавшая с детьми, оказалась дома и была не занята. Кира попросила ее приглядеть за больными крохами и отправилась в отель.
Всю дорогу репетировала обвинительные речи. Зашла внутрь огромного здания и тут же на ресепшн увидела возможную жертву обаяния мужа.
«Вполне подходит!» – пронеслось в голове, когда она оглядывала администратора Елену, которая любезно сообщила ей, в каком номере живет Кирилл Александрович.
Не помня себя от гнева, Кира поднялась на нужный этаж. Она громко стучала в номер в течение пяти минут, не меньше, но никто не спешил открывать, хотя Елена уверила ее, что Кирилл точно должен быть в номере.
– Может, кроме Елены, у него тут еще кто-то! – злобно шипела она, продолжая колотить в дверь.
Из соседнего номера выскочил какой-то мужик в банном халате и возмущенно на нее посмотрел.
– Девушка, вы еще долго барабанить будете? Люди отдыхают.
Кира смерила его таким же возмущенным взглядом, но в полемику вступать не стала. Молча развернулась и зашагала к лифту. Тут из поворота показалась тележка, а затем и уборщица в белом халате. Женщина лет пятидесяти, на вид весьма сердобольная. Кира поймала на себе ее озабоченный взгляд и задумалась. Какой же несчастной она выглядит, если даже уборщице ее жалко?
В голову Киры пришла идея. Она поспешила за уборщицей и ласково к ней обратилась:
– Извините, пожалуйста, мне очень нужна ваша помощь!
Та повернулась и спросила:
– Что-то случилось?
– Понимаю, просьба странная, но не могли бы вы мне помочь попасть в один номер? Понимаете, там поселился мой муж, и…
– Девушка, – остановила поток ее речи уборщица. – Вы в своем уме? Меня же за такое уволить могут! Я не имею права пускать в номера посторонних.
– Миленькая, послушайте, – взмолилась Кира. – Там мой муж. Внизу сказали, что он в номере. Я очень долго туда стучалась, но он не отвечает. И телефон недоступен. Я уверена, что он там не один. Вы же женщина, ну поймите меня!
По ее виду Кира определила, что женщина понимает.
– Я бы открыла, но если пожалуется…
– Если пожалуется, скажете, что стучали, а он не отозвался, – убеждала ее Кира. – Мне бы одним глазком посмотреть, не больше! При вас! Скажете, что ринулась за вами без разрешения, а вы хотели убрать номер.
Уборщица потопталась на месте, потом махнула рукой.
– Пошли, – решилась она, перейдя на «ты». – Только одним глазком, и всё. Держись за мной.
Кира показала нужный номер. Когда дверь открылась, они на цыпочках прошли внутрь. В комнатах было темно.
– Уборка номера! – проговорила женщина не слишком громко и включила в коридоре свет. Потом обе прошли в пустую гостиную. – Похоже, зря ты на мужа грешила, нет его.
– Может, в спальне, – предположила Кира, не дала возможности уборщице ее остановить и проскочила в смежную с гостиной комнату.
Кира включила свет и увидела, что действительно зря грешила на мужа, по крайней мере сейчас он был один. Лежал под одеялом, укрытый почти с головой. Похоже, крепко спал. В комнате было душно, на полу и кресле валялись вещи.
– Уборка здесь явно не помешает, – тихо сказала женщина. – Чего это он укрылся в такую духотень?
Кира подошла к мужу и села на кровать, потом заметила крупные капли пота на лбу, откинула одеяло и дотронулась до майки – та была насквозь мокрой. Кира коснулась ладонью его лба и ужаснулась:
– Да он горит, как печка! Кирилл! – она потрясла его за плечо. – Кирилл, проснись!
– Нет, это не выгодно, – пробубнил он, не открывая глаз.
Кира снова попыталась его растолкать, а он всё продолжал твердить про какую-то сделку.
– Да он бредит! Натурально бредит! – воскликнула уборщица.
Трясущимися руками Кира потянулась в сумку за телефоном и стала звонить в скорую.
– Мужчина, тридцать шесть лет. Очень высокая температура, в сознание не приходит, – твердила она оператору. – Как не раньше часа? Да он у меня за этот час сгорит! Так, ладно. Записываю название. Да, смогу вколоть. Хорошо.
– Скорую у нас лучше переименовать в медленную! – посочувствовала уборщица, поймав расстроенный взгляд Киры.
– Есть поблизости аптека?
– За углом в этом же здании. Беги, я с ним побуду.
Кира поблагодарила ее и бросилась вниз. Заодно прикупила и градусник.
– Сама справишься? – спросила уборщица, когда Кира начала распечатывать шприц.
– У меня двое детей, не впервой, – ответила она.
– Ну, я пойду, – кивнула уборщица. – Если что, я на этаже еще полчаса. Зови.
Кира набрала нужную дозу лекарства в шприц, потом каким-то чудом умудрилась перевернуть неподъемное тело Кирилла на живот, стянула с него трусы и вколола лекарство. Тот вяло вскрикнул, но больше никак не отреагировал. Она натянула трусы обратно, снова перевернула его на спину, стащила майку и засунула под мышку градусник.
Угрожающая цифра в тридцать девять градусов сменилась на тридцать восемь и три уже через десять минут. Еще через четверть часа градусник показывал тридцать семь и семь. Кирилл прекратил бредить и задышал ровно. Кира сидела рядом и протирала его мокрым полотенцем. Дала ему поспать часок, потом снова попыталась растолкать. На этот раз он проснулся и вполне осознанно на нее посмотрел.
– Ты что тут делаешь? – спросил он хриплым голосом.
– Проверяю качество обслуживания отеля! – рявкнула она. – Кирилл, если тебе было плохо, почему не позвонил мне или в скорую?! Маленький мальчик, что ли?
– Какая скорая? Я просто спал! – возмутился он хмуро.
– Хорошо тебе было спать с температурой почти в сорок градусов? – съязвила Кира. – Я тебе целый день названиваю, а ты тут валяешься с таким жаром! Нет, ну это нормально, а? Спал он. Попробуй мне только еще раз целый день не брать трубку!
– Я не слышал твоих звонков, – недоуменно ответил он. – Я плохо себя чувствовал, отправил тебе сообщение и лег спать. Со вчерашнего дня всё тело ломит, как будто долго били. Чего ты психуешь, я не пойму!
– Ты отправил мне сообщение в девять утра! – продолжала возмущаться Кира.
– И что? Ну поспал немножко. В чем причина для паники?
– В том, что сейчас пол-одиннадцатого вечера! Ты не спал, а метался в бреду и сгорал от жара! – она уперла руки в бока и продолжила наступление. – А если бы я не пришла? Что бы от тебя осталось к утру?! Мог бы и сказать, что заболел! Или хотя бы сам о себе позаботился. Если тело ломит, ну можно догадаться хоть температуру померить? Жаропонижающее бы принял!
Кирилл непонимающе уставился сначала на нее, потом на настенные часы.
– Не мог я столько спать… К тому же я никогда не болею!
– С почином тебя, милый! – продолжала язвить Кира. – На спину свою давно смотрел? Или на грудь?
Кирилл опустил взгляд и заметил на коже явные покраснения и мелкую сыпь.
– Что это за фигня! – ругнулся он и стал тереть кожу.
– Стоп! – Кира перехватила его руку. – Не чесаться! У тебя ветрянка, Кирилл. Давай, иди умывайся и собирайся. Поедешь к нам!
Она вскочила с кровати и принялась собирать его вещи.
– Подожди, но ветрянка – это же заразно! Мне к детям нельзя! – запротестовал он, наблюдая, как его жена бегает по спальне, на ходу подхватывая разбросанные вещи.
– А от кого ты заразился, как думаешь? Оба твоих киндера сейчас лежат в кроватях с такими же симптомами.
– А ты?
– А я как все нормальные люди переболела ветрянкой в детстве, – отмахнулась она и продолжила сборы. – Всё, хорош разглагольствовать. У меня дети остались с соседкой, а она ложится спать рано. Где твои ключи от машины?
Кирилл наконец поднялся с кровати и тут же оперся о стену.
– Ой, что-то меня штормит. Я не смогу сесть за руль.
– Я поведу, – отрезала Кира.
– Ну нет, – покачал головой он.
– Обещаю не врезаться ни в какие фуры, – усмехнулась она.
Кирилл метнул в жену такой злобный взгляд, что та невольно съежилась, и пробасил:
– А это вообще не предмет для шуток!
– Прости, – ответила Кира и продолжила нежным, бархатным тоном: – Кирюш, пожалуйста, собирайся! Дома я смогу о тебе позаботиться. Ты же, наверное, и не ел ничего. Тебе срочно нужен куриный суп, молоко с медом. Кожу обработать надо. Давай к нам. Так и мне, и детям будет спокойней. Я тебя одного не оставлю.
Его взгляд потеплел, лицо расслабилось. Он оторвался от стены и направился в ванную. Кира уже успела сложить большую часть вещей и теперь складывала ноутбук.
– А что здесь делает шприц? – раздался его изумленный бас. – Ты что, меня колола?! Куда?
– Догадайся!
25 августа 2021 года
17:00
Шел сильный дождь, на улице заметно похолодало, но дома было тепло и уютно, из кухни вкусно пахло печеньем. Кирилл с комфортом разместился в большом мягком кресле в гостиной. Делал вид, что работает за ноутбуком, а на самом деле наблюдал за женой. Кира сновала между огромной корзиной с бельем и гладильной доской.
– Боже, неужели ей это действительно нравится, – бурчал он тихо. – Ходит счастливая, напевает себе под нос, словно выиграла в лотерею. Лучше бы в прачечную всё сдала.
Он в который раз поражался тому, как эта маленькая женщина может управляться с домом, готовить, воспитывать детей, работать, при этом оставаясь в хорошем настроении и бурля энергией. Не иначе где-то внутри нее спрятаны батарейки «Энерджайзер». Кира довольно часто напоминала ему знаменитого кролика из рекламы. С такой не страшно и безработным остаться – вытянет семью на своих хрупких плечах. Ничего удивительного, что справилась с детьми без него, даже какую-никакую карьеру построила. Он видел ее работы из «Пальмиры», многие были очень хороши. Все-таки раньше он ее сильно недооценивал…
Как же трогательно она о нем заботилась! Кирилл не привык быть беспомощным, даже не помнил, когда в последний раз простывал, но первые три дня после того, как Кира забрала его из отеля, он лежал пластом в кровати. Она бегала вокруг него словно курица-наседка, поселила его в своей комнате, сама спала с Дашей. Кормила его чуть ли не с ложечки, давала какие-то лекарства, даже ночью температуру мерила. Потом ему стало легче. О злосчастной ветрянке напоминали лишь следы зеленки по всему телу и вечно зудящая сыпь. Через неделю исчезла и она. Вот уже три дня он был абсолютно здоров, но старательно изображал слабость, хотя получалось не слишком правдоподобно.
Выздоравливать не хотелось. Он и думать не мог о возвращении в отель – слишком хорошо здесь устроился. Было приятно наблюдать за Дашкой, которая так старательно помогала матери, подавала наволочки и простыни. Конечно, больше мешала, чем помогала, но Кира ее не прогоняла. Они то и дело о чем-то болтали. Руслан, как обычно, находился возле него. Крутился у ног с машинками в руках.
Раньше Кирилл не думал, что может полюбить второго ребенка так же, как и Дашу, но как только взял Руслана на руки в первый раз, сразу почувствовал, словно от сердца откололся добрый кусок. Теперь он принадлежал этому кудрявому мальчонке, который бегал за Кириллом как тень и почитал словно Бога. Его восхищенные наивные глаза навсегда останутся в памяти Кирилла. Единственное, о чем безумно жалел, так это о том, что не видел, как мальчик родился, рос и креп – но ничего, больше он ничего важного в жизни своих детей не пропустит.
Кирилл потянулся за кофе и невольно улыбнулся, в сотый раз читая надпись на кружке в форме динозавра: «Ужасно хорошему папе». Эту кружку ему торжественно презентовала на день рождения Даша. Тогда он еще лежал в постели, слабый и беспомощный. Знал, что кружку для него купила Кира, и этот, в сущности, пустяк стал для него самым дорогим подарком. В этом доме у каждого была забавная кружка – теперь и у него есть. Значит, пустили в семью. Значит, не чужой.
