Я – Сания. История сироты: в поисках утраченной мамы – Диана Машкова

Не все ценят то, что у них есть. А кто-то ценит, но не понимает до конца, как ему повезло. И даже если у вас самая обычная семья, даже если вы не тот, кто родился с серебряной ложкой во рту, стоит радоваться уже тому, что у вас есть семья. Конечно, сейчас в меня полетят тапки и гнилые помидоры, ведь «разве лучше расти среди алкашей, наркоманов или если мать бесконечно меняет мужиков?». Я не знаю, ведь у меня, слава Богу, вполне нормальная семья: мама, папа, родная сестра и куча родственников, а одну из двоюродных сестер я тоже считаю родной. Не мне судить, каково жить с «неблагополучными» родителями. Но, прочитав историю Сании Испергеновой, я думаю, что она согласилась бы жить с какими угодно родителями. Лишь бы родными родителями. Или хотя бы только мамой, которая даже отказалась признать, что действительно ее родила…Сания Испергенова – реальный человек. Диана Машкова познакомилась с ней, когда Сания уже взрослой девушкой пришла работать художником-дизайнером в «Арифметику добра». Шесть первых лет своей жизни Сания провела в доме ребенка, где детей били, не звали по именам, ничему не учили. Позже это учреждение закрыли, завели уголовные дела на многих сотрудников. Когда я читала о том, как обращались там с Санией и другими детьми, во мне все кипело от гнева. Как будто там собрали стадо ущербных теток, которые свою тупость и бессердечность, ограниченность и неудовлетворенность вымещали на детях. Если вы так ненавидите детей, зачем пришли работать туда, где у этих несчастных беззащитных созданий, к сожалению, нет никого кроме вас? Кто дал вам право издеваться над теми, кто сам не может дать вам отпор и за кого некому заступиться?! Позже этот гнев в процессе чтения просыпался во мне еще не раз.Например, я, так же как и Сания, недоумевала, почему детям и воспитателям нельзя привязываться друг к другу. Ведь это же хоть какая-то модель нормальных отношений в социуме! Раз уж у ребят нет семей, а следовательно, нет правильных социальных примеров взаимодействия, может же у них быть «свой взрослый»! Я не понимаю, почему там не могли разговаривать с детьми, объясняя словами, что хорошо, а что плохо. Зачем обязательно бить? В книге есть эпизод, где Сания наглядно доказала, что метод разговора работатет куда лучше метода насилия. Я была в шоке от того, что ребенок до 16 лет может не знать своего имени, отзываясь на Соню. И мне было очень грустно, что Сания никому не раскрывалась, не давала себе ни к кому привязаться, мечтая о родной МАМЕ. Санию, которая рано проявила талант к рисованию и была хоть и замкнутой, но вежливой тихой и покорной девочкой, хотели удочерить многие. В том числе сотрудницы детдома. Но в сердце Сании было место только для МАМЫ. И как же меня возмутило, что женщина, которая ее родила, отказалась даже встретиться с ней, выдумав какую-то историю о соседке по университету, которой она дала свой паспорт! У Сании и по материнской, и по отцовской линии оказалась большая семья, вот только ей там места не нашлось. Удивительные у казахов «традиции!». Родить вне брака – позор, никто замуж не возьмет. И можно врать потом мужу и четверым детям, что никакой сестры у них нет. А встречаться с человеком, которого все вокруг называют ловеласом и раздвинуть перед ним ноги – это ничего! А самое удивительное, Сания их обоих простила и обоим им благодарна за свою жизнь, за то, что она родилась. Удивительный человек с очень добрым сердцем.Здесь рассказывается и о том, как устраивалась Сания в «большом мире» после детского дома. Как она столкнулась с трудностями, которые «домашним детям» неведомы. Например, она понятия не имела, как подключить газовую плиту в квартире, как потом ее зажечь. Боялась засыпать одна в комнате, потому что всю жизнь делила комнату с кем-то. Не допускала к себе парней и вообще боялась какого-либо физического контакта. Сания признается, что понимает, почему многие люди после детдома падают на самое дно – пьют, наркоманят, заканчивают тюрьмой. Особенно теперь, когда в детдомах нет приучивания к труду и зарабатыванию денег. Они не в состоянии найти себя в мире, а мир не желает принимать их. И все же, пример самой Сании, хоть она и скромно молчит об этом, показывает, что не все так безнадежно.Я очень рада, что Сания вышла замуж за парня из Донецка, который уехал учиться в Москву из-за войны. Надеюсь, у Ивана и Сании все будет хорошо и у них будет большая семья с родными и приемными детьми, как они и хотят.

Прочитала на одном дыхании и очень удивилась тому, как отличается «обычное» представление о детских учреждениях от того, что может рассказать человек оттуда. Про отсутствие любви, дедовщину, наплевательское отношение взрослых – это понятно, но шокирует, что ребенок в шесть лет не знает, что такое «рисовать», в подростковом возрасте – как выглядят помидоры, а уже взрослый человек остаётся тем же глубоко запуганным и ничего не знающим о жизни малышом, которого легко может одолеть склонность к дурным привычкам. Про то, как воспитатели отбирают подарки спонсоров после того, как их снимут на камеру, да воровство в среде воспитанников слышать из других источников уже доводилось, но про удары головой об стену или наказание за то, что заговорил без разрешения, даже читать шокирует. Видно, что книга действительно является мемуарами, так как на каждой строчке видны эмоции человека, который это пережил, со стороны выдать это мышление практически невозможно. Сания проживает всё это по второму кругу, так что за неё становится больно, но это не выглядит нытьем, это история жизни, которая многое объясняет.

Я цепляюсь за любую возможность понять, каково это быть ребенком, который однажды узнал, что такое «система». Каково это, когда у тебя есть своя личная «черная дыра». Которая поглотила маму, дом, в котором ты мог бы с ней жить, твое счастливое, беззаботное детство.Зачем? Чтобы хотя бы на тысячную долю приблизиться к той боли, которую однажды могут испытать мои дети, когда поймут, что за сказочной историей о том, как мама с папой нашли их в необычном домике в сосновом лесу, стоит совсем другая история. . .Наверное, поэтому я читаю блоги, скупаю книги, где хотя бы чуть-чуть про это. И, конечно, самыми ценными для меня становятся истории от первых лиц. Истории тех, кто сам прошел через детский дом.Первую книгу Дианы Машковой я взапой читала еще до того, как сама стала приемной мамой. Невероятная история принятия в семью непростых подростков, основанная на реальных событиях из жизни автора.И, конечно, меня замурашило, когда я узнала, что один из тех самых подростков написал свою книгу. «Меня зовут Гоша». На одном дыхании за ночь, хотя читать, мягко скажем, непросто. Искалеченные системой судьбы ни в чем не виноватых детей.А месяц назад вышла новая книга «Я-Сания». От лица сироты. Я читала ее через 11 дней после появления в нашей жизни младшего сына. И плакала. Так сильно перекликалось то, о чем я той ночью читала, с тем, что творилось в моем доме. До сих пор не понимаю, как внутренняя боль сироты, долгие годы выживавшей в детском доме, может быть так похожа на то, что я вижу сейчас в глазах ребёнка, который, казалось бы, едва зацепил по самому краю жизнь в «системе» .Нет, эта книга не про любовь. Это не та книга, с которой хочется валяться на шезлонге на пляже. Ее не хочется растягивать, смакуя каждый отдельный кусочек. Не хочется, думаю, к ней возвращаться. Но однажды прочитать ее нужно.Тем, кто, как и я, хочет знать, через что проходят дети детского дома. Тем, кто неравнодушен к теме приемных детей. Тем, кто хочет понять тех, кого принял в свою семью. Тем, кто хочет коснуться непростой темы сиротства.Рекомендую.