Диана Маш
Наедине с врагом
Глава 7
Когда до двух белобрысых кумушек дошло, что обсуждать с ними свою личную жизнь я не намеренна, весь их интерес к моей отнюдь не скромной персоне сошел на нет. Оставшееся до начала занятий время они сидели, демонстративно отвернувшись от меня, и перетирали косточки другим студентам академии.
Брюнетка Мария, тоже хлопот не доставляла. На вид прилежная заучка, лежала тихонько на кровати и не отрывалась то ли от учебника, то ли от какой-то ну очень интересной книги.
Изольда не обманула, буквально через десять минут после ее ухода в дверь постучали и две прислужницы передали мне стопку учебников и пакет, в котором лежала форма. Я уже видела ее на местных девушках, так что понимала, к чему нужно быть готовой.
Бежевая блузка, голубая жилетка, красный галстук, синяя расклешённая юбка длинной до колен, белые гольфы и высокие черные конверсы. Ни грамма оригинальности. Все приходится делать самой.
И юбку подкатать, чтобы дотягивала лишь до середины бедра, демонстрируя мои офигенские ноги, – поверьте, там есть чем гордиться, – и гольфы до колен натянуть. Закончить образ хотелось бы шпильками от Маноло, но они, к сожалению, остались в машине, хотя и кеды отлично подошли к наряду. Волосы решила распустить, а губы мазнула любимой алой помадой, что лежала в кармане полушубка.
Каких-то сорок минут и из высокого напольного зеркала на меня смотрела настоящая мечта любителя невинных зубрилок. Даже блондинки на кровати немного зависли, не в силах оторвать глаз. Но, к их несчастью, у меня не было ни времени, ни желания проводить мастер-класс на тему «как в любой ситуации выглядеть на миллион».
Еще раз изучив расписание, я попеняла себе, что не захватила из оставленного в машине чемодана кожаный рюкзачок, но тут же переложила вину на борова-братца, который мне даже опомниться не дал, схватил на руки и закинул в машину, будто я ему мешок с опилками.
Воспоминания вернули меня в то мгновение, когда морозный воздух вокруг наполнился древесным, мужским ароматом, от которого сводило сладкой судорогой них живота.
Какого черта, что это еще за глупые мысли в голову лезут! Ничего у меня не сводило, а если и так, то все дело в несвежем бутерброде, что выдали в самолете!
Тряхнув головой, я взяла в руки три необходимых мне сегодня учебника, что весили килограмм десять, не меньше и, не дожидаясь своих соседок по комнате, направилась искать кабинет под номером шесть, где должно было проходить первое занятие по «Определению опасных существ».
Десять минут блужданий по темным коридорам, освещенных лишь канделябрами мерцающих свечей, не принесли никаких результатов, но я твердо вознамерилась еще раз навестить Изольду и потребовать карту замка, без которой тут было не выжить. Все двери одинаковые, цифр на половине нет, а на тех, где есть, невозможно было уловить порядок.
Когда я, отчаявшись, была уже готова подойти за помощью к первому встречному, в поле зрения нарисовалась моя соседка, та, что брюнетка. Опустив глаза в пол, она медленно плелась по коридору, словно не на учебу, а на казнь, честное слово.
– Слушай… Мария, да? – девушка резко остановилась. Выглядывающие из-под челки большие анимешные глаза стали от удивления в два раза больше. То ли с ней раньше никогда не разговаривали, и человек, – а человек ли? Я теперь тут постоянно этим вопросом задавалась, – попросту отвык от общения, то ли сама по себе нелюдимая. Не зря она Зайцева. Добавь ушки и пушистый хвостик, вылитый заяц. Когда она наконец кивнула, я продолжила, – ты, случайно не на первом курсе? Я тут кабинет найти не могу.
– На первом, – и голосок тихий, так и хотелось хорошенько растормошить эту мышку, – Изольда Вячеславовна нам вчера экскурсию подробную устроила и показала, где будет проходить наше первое занятие. На этом этаже, дальше по коридору и направо.
– Пошли, покажешь, – видимо не ожидая, что я решу к ней присоединиться, Мария не сразу двинулась с места.
Кабинет, с ее помощью, нашелся быстро. Он был внушительных размеров, и там спокойно могли поместиться человек сто. Парты стояли вплотную друг к другу, а по другую сторону находился преподавательский стол и висящая на всю стену доска.
Внутри уже сидел весь наш курс. У доски стояла невысокая дама в строгом сером костюме, которая все то время, что мы с Марией пробирались к свободным местам, не сводила с нас изучающего взгляда. Ее улыбка чем-то напоминала мне увиденного как-то по телевизору маньяка, которому зачитали приговор к смертной казни. Жутковато-невинная, и пробирающая до мурашек.
– Раз все, наконец-то, в сборе, я представлюсь, – обведя взглядом студентов, женщина подошла к своему столу, – Крапивина Антонина Павловна. На моих занятиях вы научитесь отличать опасных существ от неопасных. Я расскажу о слабых и сильных их сторонах. Наглядно покажу, как обезвредить черную ведьму, – в кабинете раздался возбужденный гул, – как победить низшего демона, – гул усилился, – как убить гроллоха, и многое другое.
Тут все студенты вообще выпали в осадок и смотрели на эту даму влюбленными глазами, и только для меня ее слова звучали так, словно Крапивина говорила на китайском.
– Кто-то из здесь присутствующих уже имел дело с опасными тварями? – жуткая улыбочка вернулась на место, а цепкий взгляд прошелся по аудитории.
Вверх взмыло две руки.
– Может быть вы, любительница опаздывать на первые занятия? – я не сразу поняла, что обращались ко мне, но не стушевалась.
– Знаете, имела! – покачала я головой, с самым серьезным выражением лица, – пару дней назад помогала сестре отодвигать комод, а из-под него такая опасная тварь с сорока ножками выползла, я думала, что окочурюсь. Но сестра не растерялась и тапком его прихлопнула, а я смыла в унитаз. Так что боевое крещение я тоже прошла.
В кабинете раздались громкие смешки, а несколько парней показали мне большой палец. Взгляд Антонины Павловны, словно острый скальпель, полоснул по мне, выпотрошив без остатка, а затем обратился к одной из поднявших руку девушек, которой оказалась моя соседка по комнате, то ли Саша, то ли Жанни, кто их разберет?
– Слушаю вас, милая леди.
– Мы вчера призрака вызывали, через зеркало, и могу поклясться, что увидела его страшное лицо. Но одна из подруг потушила свечу, и он исчез.
– Хватит заливать, – крикнул ей сидевший позади студент, – призраков не существует, а вот умертвия еще как. Мы с парнями одно в лесу видели, зеленое, мерзкое. Еле ноги унесли.
– С умертвием лучше быть осторожным, – кивнула преподавательница, – малейшая царапина и вы можете стать таким же мерзким и зеленым.
Сидевшая рядом со мной брюнетка Мария внимательно слушала разговор, и что-то записывала в тетрадке, но сама выступать желания не изъявляла. В голове крутился вопрос, к какому виду существ она относилась, но устраивать допрос мне пока не хотелось. Я сама не любитель трепаться о себе, потому и чужое личное пространство тоже уважала.
– Что это еще за умертвия такие? – вырвался у меня тихий вопрос.
– Что-то вроде зомби, каких в кино показывают, – шепнула в ответ Маша, – я учебник на ночь полистала, там иллюстрации были. Жуткие.
Нет, жуткие я на ночь листать не хочу. Мне свой спокойный сон дороже.
Крапивина продолжала рассказывать об умертвиях, когда в дверь раздался стук и внутрь вошла как всегда собранная Изольда.
– Прошу меня простить, Антонина Павловна, но прибыл новый ректор и все курсы, включая преподавателей, созывают в обеденный зал. Знакомиться, – скрипнув зубами, явно недовольная, что ее занятие прервали, Крапивина, кивнула, и все присутствующие сорвались с места и бросились на перегонки к выходу.
Глава 8
Обеденный зал постепенно заполнялся серьезными преподавателями и оживленными студентами, что рассаживались за пустыми столами, ожидая, когда начнется представление ректора, что заменит на посту добряка Сломова.
О новичке никто ничего не знал, а старика очень любили в стенах академии, и его неожиданное увольнение воспринималось студентами не однозначно. Были даже те, кто считал, что тут что-то нечисто. И именно они сейчас активно делились с друзьями своими теориями заговора, создавая неумолчный фоновый шум, что действовал на Матвея не хуже самого сильного снотворного.
– Бел, как тебе вон та блондинка? – Павел кивнул в сторону, сидящей впереди и не сводившей с парней кокетливого взгляда, первокурсницы, – буфера зачет.
Белорадов с друзьями пришли одни из последних и вместо того, чтобы, распихивая других студентов, протискиваться вперед, решили остаться стоять рядом с входом, прислонившись к стене. Оттуда и обзор был лучше, и слышимость нормальная, и уйти можно в любой момент.
– Я и получше видел, – закрыв глаза и скрестив руки на груди, скучающим голосом произнес Матвей.
До смерти хотелось послать всех подальше, вернуться в свою комнату, завалиться на кровать и проспать дня два, не меньше. Долгая дорога вымотала до предела, а попавшаяся на пути мелкая стерва добавила головной боли. Как только не придушил ее за длинный язык, непонятно. Обычно, сдерживаться у него не получалось.
Стоило подумать о ней, как ноздрей коснулся пьянящий аромат спелых вишен, что одновременно успокаивал и вытаскивал на поверхность все самое темное что хранилось в его душе. Какое-то временное помутнение, морок, заволокший мозг, не дающий нормально мыслить. И зверский голод.
Как такое, нахрен, возможно?
Напряжение охватило все тело, зажимая каждую мышцу. Открыв глаза, Матвей увидел прямую спину вышагивающей походкой от бедра Василисы, чьи распущенные, достающие до округлой попки ярко-рыжие волосы, делали ее похожей на долбанную принцессу.
Паршивка прекрасно знала, какой эффект производит на окружающих ее парней и активно пользовалось этим козырем. Вон и кровосос, только увидев свою ненаглядную сорвался с места, подлетел к ней, как ошпаренный, и схватил своей костяшкой, – которую Белорадов с радостью раскрошил бы в ладони, – девчонку за локоть, отталкивая в сторону, идущую с ней рядом, брюнетку.
– Брат, с тобой все в порядке? – толкнул его в бок стоящий рядом Антон, – ты сейчас в Долгове глазами дыру прожжешь.
– А чего ты хотел? – усмехнулся Павел, – Бел же сам за завтраком бросил, что она его сводная, а он за сестру и двор стреляет в упор. Пиявкой больше, пиявкой меньше…
– Интересно, – задумчиво протянул Матвей, – если я его сегодня после занятий на улице выловлю и клыки повыдергиваю, ублюдок продолжит так мерзко скалиться?
– Тебе трех месяцев в тюрьме не хватило? В следующий раз их гнездо надавит посильнее, и срок будет не таким щадящим, – голос у Антона был веселым, но в нем чувствовалось беспокойство, – минутное наслаждение того не стоит.
Матвей хотел возразить, что еще как стоит, но его отвлек голос Изольды.
– Дорогие студенты, – в зале образовалась гробовая тишина. Все дружно уставились за преподавательский стол, за которым разместилось около десятка мужчин и женщин, вот только незнакомых лиц среди них не наблюдалось. Где же новый ректор? – сегодня у вас начался новый учебный год, для кого-то он первый, – она кивнула занявшим один из столов первокурсникам, – для кого-то последний, – теперь кивок предназначался четверокурсникам, – в любом случае, весь наш преподавательский состав желает вам трудиться не покладая рук и закончить год с отличием. Теперь перейдем к причине, по который мы вас всех здесь собрали. Наш любимый ректор Кирилл Сергеевич Сломов, в связи с почтенным возрастом, решил уйти на пенсию, а сейчас, как мне сообщили, к нам прибыл его приемник.
Словно подгадав момент, входная дверь в зал распахнулась и внутрь вошел одетый в джинсы, свитер и черное пальто высокий мужчина, распространяющий вокруг себя властную, хищную ауру. На вид ему было около сорока. Длинные белые волосы были собраны в высокий хвост. Подтянутое, тренированное тело, тут же приковало к себе томные взгляды женской половины.
Он не прошел к преподавательскому столу. Встал у входа и пробежал взглядом по умолкшим студентам и учителям, пока не остановился на застывшем подобно статуе Матвее, чьи руки непроизвольно сжались в кулаки, а лицо скривилось в жутком оскале.
Неизвестный мужчина прикрыл глаза, устало вздохнул и повернулся обратно к залу.
– Позвольте представится. Меня зовут Миронов Дмитрий Александрович, и я назначен новым ректором академии Рэнвуд, – обволакивающий бархатистый голос, действовал подобно гипнозу, и только Изольда, поправив очки, почему-то нахмурилась, – если у вас будут ко мне какие-то вопросы, добро пожаловать в мой кабинет. А сейчас возвращайтесь к занятиям.
С этими словами, он развернулся и исчез из зала так же стремительно, как и ворвался.
Звенящую тишину прервал сдавленный смешок, раздавшийся с того места, где сидела Василиса. Взгляды присутствующих тут же устремились в ее сторону.
– И это все? Кажется, мы дольше собирались, чем он представлялся, – заметила девушка, вставая с места.
За ней поднялась сидевшая рядом брюнетка, и это как будто послужило сигналом для всех остальных. Первыми зал покинули преподаватели, а следом за ними к выходу шумно потянулись студенты.
Матвей тоже собрался было последовать за приятелями, но тут в поле зрения опять попал пиявка-Долгов, трущийся рядом с его сводной заразой. Заметив Белорадова, он окинул его ненавистным взглядом и демонстративно обнял Василису за талию. Рыжая бестия слегка поморщилась, но отодвигаться не стала. Даже наоборот, увидела метающего молнии глазами братца и сладко улыбнулась своему провожатому, вконец лишая Матвея самоконтроля.
– Солнышко, встретимся вечером в саду? Я кое-что тебе покажу? – слащавым голосом запел Михаль, и пропустил тот момент, когда появившийся рядом Белорадов, что есть силы толкнул его плечом. С громким визгом Долгов отлетел к стене.
Не успевшие покинуть зал студенты застыли как вкопанные, а вместе с ними и слегка ошарашенная Василиса.
– Кровососы научились летать? – пробасил подошедший к другу Павел, на что тот лишь пожал плечами.
– Я сейчас же доложу о твоем поведении ректору. Обратно за решетку захотел, тварь? – поднимаясь с пола закричал Михаль. Четверка парней из его окружения тут же оказались рядом, препарируя взглядом Белорадова, правда нападать не спешили, помня последнюю встречу в клубе, после которой некоторые из них еще пару дней с постели встать не могли.
Вот только похоже их предводитель отличался памятью аквариумной рыбки. Встав на ноги, он бросился на своего обидчика с кулаками, но так и не смог приблизиться. Матвей успел схватить его за горло, и так крепко сжал, что тот закашлялся.
– Я тут подумал и решил, что ты, сосалка, не достоин моей сестренки, – хриплый голос парня сочился сарказмом, – так что увижу рядом, считай труп.
– Какое ты имеешь право? – яростно сверкнув глазами, Васька наконец-то отмерла и, переполненная праведным гневом, бросилась Матвею на спину, – отпусти его сейчас же, сволочь!
Ее кулачок успел врезаться в него всего лишь раз, и с этим прикосновением словно разряд тока прошел через их тела.
Резко выпрямившись, Матвей разжал ладонь на горле Долгова, молниеносно обернулся и перехватил тонкие запястья дикой кошки. Подбросив визжащую девчонку в воздух, он усадил ее на свое прижатое к ближайшей стене мощное бедро и заключил в крепкие объятия.
Павел с Антоном, как по команде, тут же встали за спиной приятеля, скрывая парочку от посторонних глаз.
– Ты что, чокнулась, я же тебя раздавлю, мелкая? – глухо прорычал Матвей, не отрывая злых, черных глаз от дрожащих губ испуганной до мурашек Василисы.
Глава 9
Так близко, что я чувствовала его теплое дыхание на своем лице. Так жарко, в тех местах, где он касался моего тела. Так страшно, под его парализующим взглядом.
Мне бы продолжить кричать, звать на помощь, лицо ему расцарапать своими длинными ногтями, за то, что обращался со мной, как с какой-то вещью, а я зависла, как дура последняя, думая о том, какой у него оказывается глубокий голос, до самого дна пробирает.
Если это не помешательство, то что?
А в обеденном зале, между тем, дым коромыслом. Собравшиеся вокруг парни и девушки с любопытством следили за развитием ситуации. Михаль, все еще сидел на полу, держась за шею и пытаясь выровнять дыхание, а его друзья бросали в сторону приятелей Матвея ненавистные взгляды. Мне на помощь никто не спешил, оставив один на один с безумным зверем, что усадил на себя и грозится убить.
Хороший тамада, и конкурсы интересные.
Не вцепись я в его сильные плечи, вряд ли бы держать стал. Уронил бы на пол и поржал с друзьями, над своей неуклюжей сестренкой. Но не на ту напал.
Я задергалась в его объятиях, пытаясь вырваться, но так ничего и не добилась. Лицо психа скривилось в презрительной усмешке, а хватка на талии стала жестче, впечатывая меня еще сильнее в его каменное тело.
– Отпусти меня сейчас же, скотина, или я пожалуюсь Изольде! – яростно зашипела я в его наглую рожу, и тут же снова завизжала, почувствовав, как меня, без каких-либо проблем, отцепили от себя, подкинули в воздух и вновь поймали, показывая, кто тут сильнее.
Подействовало, надо признаться, на ура.
Да, характер у меня не сахар, могу довести до точки кипения с нуля до двух секунд, но за все мои восемнадцать лет, в какие бы неприятности я не встревала, сколько бы врагов не нажила, никто и никогда не применял ко мне силу. Даже отец в те дни, когда я поздно возвращалась домой с вечеринок, или ослушивалась его наказов, предпочитал не брать в руки ремень, а решать все на словах.
Осознав, что я не контролирую ситуацию и полностью завишу от прихоти этого ненормального, я почувствовала, как вся бравада в секунду испарилось, и на ее место пришел панический страх.
– Ты на меня первая напала. А если выпущу, то что? Снова на меня накинешься, стерва капризная? – зло выплюнул подонок, наклонившись еще ближе к моему лицу.
Его губы оказались в считанных миллиметрах от моих, а глаза словно в душу заглядывали. Я быстро зажмурилась, но кто в здравом уме будет укрываться от урагана малюсеньким пледом? Все равно ощущала себя так, будто в лапы хищника угодила, и он вот-вот меня сожрет.
– Ты сам первый начал, за каким чертом полез к моему парню? Кто тебя просил?
– Считай, что твоя карьера Долговской подстилки подошла к концу. Увижу рядом, даже разбираться не буду, сверну шею твоему ненаглядному, – и столько в его словах ярости было, что я поняла – не шутит.
– Ты не имеешь права!
– Имею, как ты сама много раз мне напоминала, ты моя сестра.
– Раньше ты утверждал обратное!
– Считай, что я передумал, – еле сдержалась, чтобы пощечиной не стереть с его лица довольный оскал.
Лучше не будить лихо, а тихо-мирно написать жалобное письмо его матери, и попросить отца забрать меня из этого места. Все верно, так и поступлю. Осталось только вырваться из его железной хватки и переждать бурю в безопасном месте. А именно, в кабинете ректора.
– Что здесь происходит, Матвей? – строгий голос Изольды ворвался в наше с Белорадовым тесное пространство, возвращая к реальности. Для меня он прозвучал музыкой, для психа, судя по выражению лица, набатом.
Но он, надо заметить, быстро взял себя в руки. Прежде чем я успела открыть рот и наябедничать, Матвей опустил меня на пол, повернулся к преподавательнице, рядом с которой стояла моя соседка по комнате Маша, которая, похоже, ее и привела, и поднял вверх обе руки.
– Ничего особенного, Изольда Вячеславовна. Просто решил немного с сестренкой поболтать, – осознав, что меня больше никто не держит, я рванула к Изольде и спряталась за ее спину.
– И для этого избил Михаля? – вот, сдала, пусть теперь выкручивается.
– Избил? – в притворном удивлении приподнял брови Белорадов, – случайно толкнул плечом, кто же знал, что пиявки такие хрупкие.
– Это все ты будешь Дмитрию Александровичу рассказывать, иди за мной, – услышав имя ректора, Матвей озверело скрипнул зубами, а Изольда, даже не оборачиваясь, направилась к выходу из зала, но у самых дверей притормозила, – Резнов, Беседин, вы тоже.
Три шкафа, злобно зыркнули на нас с Машей и отправились вслед за Изольдой. А я, почувствовав, что опасность миновала, поправила задравшуюся юбку, бросила благодарный взгляд на Зайцеву, и неприязненный на всех тех застывших рядом слабаков, кто в сложной ситуации даже руку помощи не подал хрупкой мне. Затем направилась к выходу.
– Ну, чего застыли? Занятия никто не отменял.
***
Крапивина на последние десять минут до конца урока так и не явилась, предоставив нас самим себе. Пока я обдумывала план мести злобному упырю, большинство моих однокурсников, бросая в мою сторону любопытные взгляды, обсуждали случившееся в обеденной зале.
Следующее занятие у нас было по этике, где мы познакомились с низкорослым, добродушным старичком. Всеволод Иванович, любящий вести длинные философские монологи на тему дружбы, справедливости и милосердия, так отдавался предмету, что не замечал осоловевших глаз своих студентов.
Сорок минут бубнежа ввели нас в медитативный транс, из-за которого мы чуть не пропустили начало следующего занятия по физической подготовке.
Со скоростью торпеды я рванула в свою комнату, куда уже успели доставить мой многострадальный чемодан. Нарыла в его недрах спортивную форму, которую покупала пару месяцев назад ради одного мускулистого инструктора по йоге, игравшего, как потом выяснилось, за другую команду, и полетела искать женскую раздевалку.
Та, как ни странно, нашлась быстро и все благодаря шумным однокурсницам, чьи крики и смех можно было услышать в любом уголке замка. Почти все они уже успели переодеться и прошествовать в спортивный зал, поэтому, когда я зашла внутрь, меня встретила темнота и гробовая тишина.
Со светом я разобралась быстро, найдя в углу выключатель, а тишиной насладиться не успела. Ее прервал чуть слышный всхлип, который я, каюсь, решила проигнорировать.
Ну мало кому ныть захотелось? Может по дому соскучились, или ногу себе отдавили, я-то тут при чем? В нянечки, сопли вытирать не нанималась. Мне бы со своими проблемами, в виде черноглазого амбала, разобраться.
Сняв жилетку, блузку, гольфы и юбку, я, оставшись в одном нижнем белье, нацепила на себя короткие черно-белые шортики, спортивный топ и новенькие кроссовки. Затем подошла к зеркалу, собрала волосы в высокий хвост и, полюбовавшись на свое отражение, отправилась к выходу, как вдруг всхлип повторился. В этот раз он отдавал такой обреченностью, что поколебал мое стойкое решение не обращать внимание.
Остановившись, я тяжело вздохнула и пошла вдоль шкафчиков в поисках нарушителя моего спокойствия. Им оказалась забившаяся в самый угол Зайцева. Прижав к себе рюкзачок с книгами, она сидела, уткнувшись лицом в коленки, пока с щек, на пол, капали горькие слезы.
Примостившись рядом, я сразу взяла быка за рога.
– У тебя есть пять минут, – Машка подняла голову и недоверчиво на меня уставилась. Затем опять ее опустила и снова всхлипнула.
– Он… он поймал меня после урока этики, назвал проклятой ведьмой, и хотел затащить в пустой кабинет, но ему помешал Всеволод Иванович. Приказал отпустить меня и идти на свои занятия или он пожалуется ректору. Он… он отпустил, но сказал, что еще отомстит за то, что пожаловалась Изольде, когда тебя схватили, – черт, так вот в чем дело. Не помоги она мне, никто бы ей не угрожал. Блин, а я так надеялась, что она по маме соскучилась, и пореветь решила.
– Кто этот смертник?
– Я не знаю, как его зовут. Девчонки в раздевалке его по фамилии называли, Резнов, – так, похоже один из дружков психа, что вместе с ним сегодня ректора навещать ушел. Сволочь! – но не это самое страшное…
– Не это? – удивилась я, – а что?
– Он инквизитор, – Машка подняла на меня испуганные анимешные глаза и посмотрела так, будто случился конец света, а мы не подготовились.
– Прости, дорогая, но все что я знаю об инквизиторах, у них испанские корни, а еще они любят топить и искать родинки на телах невинных женщин, которых считают ведьмами… Так, стой. Ты ведьмочка, что ли? – Зайцева грустно кивнула.
– Орден инквизиторов существует до сих пор и не подчиняется напрямую Трибуналу, у них есть свой Верховный. Они наш род терпеть не могут и не важно светлая ли ведьма или черная. Обычно молодые представители этого вида не чуют нас, а этот сразу понял… Откуда? А я даже ответить ему не могу. Совсем ничего не умею, меня ковен поэтому сюда и сослал. Все книги в библиотеке нашей изучила, каждое заклятие от зубов отскакивает, а эффекта ноль. Я бракованная ведьмочка, а скоро еще и мертвой буду, – к концу рассказа Машка откровенно ревела. Пришлось приобнять ее за плечо и тихонько похлопать.
– Не переживай, я как раз план мести для дружка его белобрысого составляю, и твоего ублюдка в него тоже включу. Мы им такую жизнь устроим, мало не покажется. И в обиду тебя не дам. У меня мачеха Верховная Трибунала, один звонок, и их упекут далеко и надолго, – о том, что Матей ее сын и вряд ли она пойдет против него, я решила не уточнять. Чего раньше времени Зайцеву расстраивать? – а сейчас переодевайся, а то опаздываем уже.
Только я собралась подняться и потянуть ее за собой, как в коридоре раздался громкий крик.
