Диана Хант
Три дракона для Фло
Глава 7
Худенькая, хрупкая, с разметавшимися по плечам мягкими светлыми локонами и испуганно закушенной нижней губкой, с широко распахнутыми зелёными глазами, вблизи человечка превзошла все ожидания Летона.
Даже хорошо, что придурок Тамир напугал её.
Девчонки любят, когда их спасают.
И особенно любят благодарить своих спасителей.
А он, Летон, в её глазах сейчас самый настоящий герой.
Главное, не спугнуть…
– Не бойся, – сказал Летон, стараясь, чтобы голос его звучал успокаивающе. Ему бы талант телепата… Кстати, о телепатах. Хорошо, что Аур не подоспел сюда вместо него. Но ничего. Добавить в интонации нотку потрескивания драконьего пламени… Немного воздуха, чтобы не чувствовала себя скованной и вот, побледневшие губы перестали дрожать, а из груди вырвался вздох облегчения.
– Я не боюсь, – тихо ответила она.
И ведь видно, что соврала, но какая смелая человечка!
Эти разящие прут напролом, берут добычу обездвиженной от страха (хоть и говорят, что это от желания). Нет, стихийники действуют по-другому. Намного тоньше, ювелирнее. Воздействие льдом и пламенем кого угодно сведёт с ума, но к этому они ещё успеют прийти…
По тому, как загорались глаза Тамира, когда он смотрел на человечку, каким жаром веяло от всегда сдержанного и непроницаемого Аура, Летон видел (да тут разве что слепой бы не заметил!), что оба дракона хотят её. Возможно, всему виной Грин-Итаи… А может, и она сама.
Летон ещё никогда не встречал таких.
Нет, с виду – ничего необычного.
Девчонка как девчонка.
Но стоит лишь подумать о ней, распростёртой на мерцающих плитах, стоит прикоснуться хотя бы мысленно, как его начинало лихорадить, как мальца, что подглядывает за девчонками в душевой. И вот понимаешь – есть (на картинках и в фантазиях) и попышнее, и пофактурнее… Только вот ничего не поделать. В такие моменты ничего тебе не надо, как это вот, юное, гибкое, как тростинка, тело в дрожащих струях воды…
Первым же порывом было, когда увидел её тогда, ночью, – коснуться этой гладкой, белоснежной кожи. Чуть сжать пальцами тонкую шею с трогательной голубой жилкой, обхватить губами и понежить языком маленький сосок, почувствовать, как он твердеет, сжимается в дерзкий бутончик, сжать нежную плоть ягодиц… Войти одним рывком, и, замерев на пару мгновений, с силой забить бёдрами…
– А когда можно будет шевелиться? – тихий, наполненный хрустальным звоном голос вырвал из жаркой фантазии, от которой лоб покрылся испариной, а штаны, казалось ещё немного, и лопнут. – У меня рука затекла…
Нечеловеческим усилием Летон взял себя в руки. Ну как, взял. Попытался.
– Сейчас, детка, – сказал он. – Перед тем, как сращивать вулканическое стекло, а только в нём, как ты знаешь, можно хранить акхаи, нужно сосредоточиться.
Она виновато сглотнула и кивнула, глядя на него с доверием.
Этот её лучистый взгляд, приоткрытые губы, гибкий силуэт с приподнятой, отведённой в сторону рукой… Изящные щиколотки и острая обнажённая коленка… Летону стоило нечеловеческих усилий переключить внимание на кристаллы акхаи, парящие вокруг тоненькой, испуганно замершей фигурки.
Сперва срастить вулканическое стекло… То, что задача – на грани невозможного – и лучше, некогда думать о каменном стояке… Затем, по одному, выуживать из сверкающего облака вокруг хрупкого силуэта по осколку и загонять обратно во флакон…
Когда последний осколок со всхлипом нырнул в узкое горло, Летон тяжело дышал. И (по-прежнему) не только от напряжения.
Стон, с которым Флора опустила затёкшую руку, только усилил чувство распирания в штанах.
– Больно? – хрипло спросил Летон и Флора кивнула. – Дай посмотрю.
Вместо того, чтобы протянуть ему руку, человечка спрятала её за спину.
Летон нахмурился.
– Я могу помочь.
Флора закусила губу и упрямо помотала головой.
– Нельзя, – тихо сказала она.
– Почему?
– Нельзя касаться драконов.
– Остальных – нельзя, – не стал спорить Летон. – Меня – можно.
Несмотря на пульсирующую боль в руке, Флора опешила. Отшагнула. Правда, быстро оглянулась, чтобы ещё на что не наткнуться.
– Это ещё почему?
Ответ поверг её в ступор.
Надо думать, не её одну. Судя по тому, как дракон вытаращил свои голубые глаза, сам от себя не ожидал. Но, что сказано, то сказано.
«Потому что ты – моя, детка» – било набатом в висках и отдавалось сладкой дрожью в коленях.
– Офигеть! – вырвалось у неё. – И твоя – тоже?! С каких это пор?
– С тех пор, что я так решил, – терпеливо ответил Летон, чувствуя, что начинает закипать от её непонятливости. Любая другая на её месте уже скакала бы от радости, услышав такое от высшего. Не говоря уже о том, что он спас её от этого придурка Тамира. А тут вместо благодарности насупленные брови и недоумение на хорошеньком личике.
– Стоп, – до него с запозданием дошёл смысл сказанного. – Что значит тоже?
Флора нахмурилась ещё больше, но потом неловко дёрнула плечом и поморщилась.
Трёхглавый! Она же расшибла локоть о флакон из вулканического стекла!
– Не дури, детка, – проговорил он, стараясь, чтобы голос его звучал как можно мягче. – У тебя сейчас пара по контролю контурных потоков, на практической части без обеих рук не обойтись. Я могу помочь!
Слова дракона заставили забыть о боли в руке. Точно! У неё же следующая пара… А если она и на неё опоздает, это уже ни в какие ворота! Медпункт, куда она хотела направиться прямиком отсюда, на первом этаже, ей же нужно на шестой… Хоть ты разорвись.
Понимая, что другого выхода нет, Флора сглотнула и робко протянула дракону руку.
Собственные пальцы в его широкой ладони казались совсем маленькими и беззащитными. Она вздрогнула, когда жар под ними сменил обжигающий холод, дёрнула руку назад, но не тут-то было: пальцы дракона сомкнулись поверх её и… держал он крепко.
Приятный холодок побежал вверх по руке, и, когда добрался до локтя, боль сразу отступила. Флора во все глаза уставилась на запястье: практически мгновенно образовавшийся от удара отёк сходил на глазах.
– Сейчас потерпи, – предупредил дракон.
– Что именно? – осмелела Фло и тут же вскрикнула. Чуть саднящий локоть обожгло, но боль тут же сошла на нет, как будто только померещилась ей.
– Драконье пламя не самый гуманный способ, но самый эффективный, – сказал дракон.
– Спасибо, – вырвалось у Флоры.
– Я умею быть нежным, детка.
Флора часто заморгала. Её пальцы по-прежнему находились в ладони дракона, хоть в этом уже не было необходимости.
Она потянула на себя: без толку.
Попыталась вырваться и с трудом устояла на ногах. И если бы дракон не подхватил её за талию, нипочём бы не устояла.
– Как насчёт поцелуя в благодарность за спасение, детка?
Оторопев, Флора подняла на него взгляд. Теперь, когда боль в руке не отвлекала, удалось как следует рассмотреть спасителя, который стремительно превращался из защитника в охотника. Причём охотника, уже загнавшего добычу.
У блондина было по-драконьи хищное, волевое лицо: крупный прямой нос, чётко очерченный рот, узкие высокие скулы. Черты лица были идеально правильными, настолько, что создавалось ощущение, что беседуешь с ожившей статуей или картиной. И только вытянутые узкие зрачки в светло-голубых глазах не давали забыть, что перед ней – дракон.
– Отпусти меня! – как завороженная глядя в эти магнетические глаза, попросила Флора.
– А поцелуй?
Флора упрямо помотала головой и для верности сжала губы.
– Пожалуйста, – попросила она. – Я же опять опоздаю…
Вышло так жалобно, что чуть сама не прослезилась.
А на дракона неожиданно подействовало.
– Мы ещё поговорим, детка, – многозначительно пообещал он, и, подняв её руку к губам, поцеловал пальцы.
Губы у дракона оказались мягкими и тёплыми. Их прикосновение к коже отозвалось сладким спазмом внизу живота.
Чуть на заплакав от осознания собственного бессилия, Флора со всхлипом вырвала руку.
– Меня зовут Лет’Онхгар ар Иллоратхар, детка, – сказал он, прежде, чем покинуть аудиторию. – Но ты можешь звать меня Летон, итаи.
Какое-то время Флора просто стояла, прижимая ладони к щекам. Щёки предательски горели. И подушечки пальцев, которых дракон коснулся губами, горели тоже.
Всё тело наполнилось сладкой вибрацией, похожей на протяжное пение тибетской чаши – у Флоры были такие, родители привозили из Индии…
– Да что же это со мной, – прошептала она.
Вот правильно говорят: бойтесь своих желаний! Сколько раз она мечтала, чтобы оказаться в сказке, и чтобы вопрос с оплатой училища для мальчишек решился как-то сам с собой, и (чего уж там…) стать самой популярной в универе, чтоб прям самые-самые ребята её заметили…
И вот, пожалуйста. Популярные ребята. Куда популярнее драконов-то?
Только всё это оказалось не так, как она представляла.
Уж точно Фло не мечтала о внимании тех, кто может одним взглядом тебя заставить забыть, как дышать. Одним прикосновением свести с ума… О чём она только думает?!
Неужели теперь на ней можно ставить крест, неужели она – зависимая?!
Ну уж нет, ребята. Не на ту напали!
Браслет показывал, что до следующей пары целых пять минут. В медпункт бежать не надо, спасибо Летону (и новой памяти спасибо, – теперь запомнить новое для неё вообще не проблема), так что она успеет, что называется, отдышаться.
Флора пулей покинула аудиторию, где буквально за пять минут успела вляпаться по самые уши сразу с двумя драконами. Это так они, значит, «к зелёным, особенно к первокурсникам не заходят особо», как говорит Бриджит. А сегодня, видимо, день открытых дверей!
Щёки по-прежнему пылали и Флора заскочила в дамскую комнату, где, склонившись над мраморной раковиной долго плескала ледяной водой в лицо.
А когда разогнулась и промокнула глаза салфеткой изумлённо захлопала ими, глядя в зеркало перед собой.
За ней, скрестив руки на груди, стояло трое девчонок. Одного взгляда на них хватило, чтобы понять: не гринки. Значит, не свои. Флора обернулась – ещё одна стоит у двери в той же позе. Взгляд её прищуренных глаз с вертикальными зрачками не предвещает ничего хорошего.
Вертикальные зрачки… такие только у нагинь, но эти на змеек не похожи…
Слишком правильные, можно сказать, идеальные черты лиц, слишком яркая внешность и это высокомерие на холёных лицах…
Драконицы!
Флоре не случалось конфликтовать с другими студентками раньше. Может, и случилось бы, не делай она лабораторные и курсовые по таким доступным ценам. Да и что им было делить? Заморышу-заучке в очках с толстыми линзами, которая вечно куда-то спешила: то в библиотеку, то на кафедру, то в теплицы… и блистательным звёздам всея универа, купающихся в лучах всеобщего внимания и восхищения. Да у неё и времени толком не было, чтобы принять участие в общественной жизни. Хотя на вечеринки её приглашали (должно быть, из жалости). Она отшучивалась в духе полученного воспитания, мол, ещё бы две пары рук, как у богини Парвати, вот было бы дело!
А ещё надо сказать, те, кого она считала красавицами раньше, рядом с этими показались бы просто замухрышками. Любовно прокрашенные локоны, вытянутые утюжками и заботливо уложенные по плечам в претензии на лёгкий хаос, были просто крысиными хвостиками по сравнению с гривами дракониц!
У владычиц этого мира были бесподобно красивые лица (даже эта брезгливость и высокомерие их совсем не портили!), а уж формы под переливающимися нарядами (вроде крой тот же, что и у Фло, но цвета… мерцание…) и вовсе умопомрачительными!
И вот эти самые красавицы, до которых даже нашим, отечественным (имеется ввиду с Земли) звёздам далеко, похоже, собираются окунуть её с головой… В эту самую – некогда вожделенную – общественную жизнь.
Понять бы только, за что?
Чем такая, как она, могла помешать этим блистательным красавицам с ядовитыми усмешками, идеальной кожей и злыми глазами?
Ответ нашёлся сразу.
– Что у тебя с ним? – процедила брюнетка с золотисто-оливковой кожей и высокой причёской, сложенной на затылке в шар, из которого спускался роскошный конский хвост.
– С кем? – уточнила Фло, невольно залюбовавшись драконицей.
– С др-раконом, – процедила та сквозь зубы.
Фло икнула.
– С каким именно? – осторожно уточнила она.
Брюнетка разве что молнии из глаз не пустила, переглядываясь с остальными.
– Она ещё и издевается!
– Человеческая дрянь…
– Ну-ка, подержите её… Я знаю самый лучший способ, как отвадить эту зелёную тлю пускать слюни на драконов.
Флора часто заморгала. Что касается слюней – она и сама рада бы их подобрать, да. Вот только вряд ли методы этих красавиц ей понравятся.
Вот вам и разговоры о том, что гринков тут берегут.
Не так уж и берегут…
Глава 8
Драконицы подступали всё ближе и Флоре не оставалось ничего другого, как позорно пятиться. А что было делать? Их четверо, а она одна…
Это оказалось самым обидным.
Вот что она может сделать? Боевой магии гринков не обучают, по-крайней мере, на первом курсе… Да и магической практики у неё кот наплакал. Можно попробовать Дыхание феи сотворить, или Лиловый ураган (хм тут, пожалуй, уместнее сказать «буранчик») или, к примеру, Цветок ветра… Это то, что она освоила. Ну, ещё локоны завить (им или себе) можно попробовать (так-то бытовые заклинания в их программе в чести)… Но вряд ли это повредит драконицам. Скорее, насмешит. Это, конечно, мысль дельная, но вот судя по их воинственному виду, вряд ли осуществимая.
В кабинку что ли спрятаться и орать, что есть мочи?
– Да что я вам сделала-то? – вырвалось у неё.
Драконицы не стали утруждать себя ответом.
Флора выбросила перед собой руку, решив, будь, что будет! Прятаться в кабинку не позволяет гордость (да и вышибут они дверь), орать, звать на помощь – тем более. А значит, будем драться! Другого выхода нет!
К её вящему изумлению с пальцев закапало.
А затем редкие капли посыпались из-под идеально белого потолка.
До Флоры с запозданием дошло, что благодаря драконицам, которые своим несправедливым натиском чуть не довели её до слёз (нет, ну реально! не так страшна возможность быть побитой и даже окунутой головой в унитаз, чем понимание, что они на неё вчетвером! драконицы! на одну человечку…), у неё впервые получилось заклинание Грибной дождь.
Редкий, моросящий, но дождь!
Внезапная идея озарила молнией!
– Ага! – воскликнула Флора, отчаянно стараясь, чтобы голос не дрожал. – Испугались, что лысыми оставлю?!
Драконицы замерли в полушаге. Две из них нервно запустили в причёски пальцы.
– Это специальный дождь! – несло Флору. – Радиоактивный!
– Что ты несёшь? – фыркнула брюнетка, но всё же вздрогнула, когда крупная капля упала ей на нос. – От вашей зелёной магии всё только расцветает…
Остальные тут же прекратили испуганно приседать и пытаться прикрыть руками голову. Теперь смотрели ещё более зло.
– Так это дождь для сорняков! – тут же нашлась Флора. – Вместо прополки…
Драконицы переглянулись.
Видимо, перспектива облезть не радовала, но и словам Флоры большого доверия не было.
Брюнетка же выставила ладонь перед собой, и, когда в центр упала капля, пасом второй руки накрыла ту светящейся сеткой.
– Это обычная вода, – прошипела она, оглядываясь на товарок. – Человечка издевается!
Флора охнула, когда неожиданно сильная рука сжала горло и шарахнула её о холодную стену.
Драконица размахнулась свободной рукой, явно намереваясь отвесить Флоре пощёчину… Но в следующий миг вдруг выпустила её, и, испуганно присев, схватилась руками за голову.
Дамская комната наполнилась визгом, а любой, кто когда-либо слышал, как визжат драконицы, посочувствовал бы Флоре.
Ничего не понимая и ошарашенно мотая головой, она забилась в угол.
С драконицами что-то происходило!
Они мотали головами, визжали, хлопали себя по рукам и плечам, словно пытаясь что-то стряхнуть.
Вопили:
– Мамочки!
– Они везде!
– Какие противные! А-а-а-а!!!
– Спасите!
А потом мешая друг другу, рванули к выходу.
Флора, сглотнув, последовала за ними. Она по-прежнему ничего не понимала, но и оставаться здесь одной, ожидая, что эти сумасшедшие передумают – «такое себе» идея.
Когда вышла в коридор, дракониц уже и след простыл.
Да и вообще пусто: адепты разбрелись по аудиториям.
Флора рванула по коридору, на ходу стряхивая с панели капли. Магтехнологии, конечно, магтехнологиями, но неизвестно, как их техника поведёт себя при соприкосновении с водой… На Земле они не сильно-то дружат.
Она сама не поняла, откуда взялись вдруг чьи-то сильные, мускулистые руки, которые, прежде, чем она забилась в них, как птица в силке, утянули её в тёмный проём.
Над головой вспыхнула лампа и Флора взвизгнула, когда увидела, кто перед ней.
Ну конечно же, дракон! Кто бы сомневался…
Его она тоже помнит. Тогда, на крыльце.
Квадратный подбородок, прямой нос, полные губы… Высокие скулы и чуть впалые, как у всех драконов, щёки. Серые глаза с вытянутыми зрачками в неверном свете светильника искрили нежным ореховым цветом. Из всех троих у него было самое честное, самое открытое лицо, если эти эпитеты вообще можно отнести к драконам. Но всё же, несмотря на зажатость в какой-то тесной подсобке, несмотря на собственную беспомощность в его руках Флора ощущала волны надёжности и какой-то уютной уверенности, что вместе с постыдными желаниями окутывали всё её существо…
Дракон держал ладонь на губах Фло и от соприкосновения горячих пальцев с кожей, от близости его сильного, могучего тела кожу словно пронзали кусучие огненные искры, тело плавилось, а сознание становилось густым и тягучим.
– Не бойся, малышка, – хрипло прошептал дракон и от звуков густого, бархатного голоса щёки опалило жаром. – Я хотел просто посмотреть на тебя. Больше не дотронусь, только не кричи, хорошо?
Флора моргнула и кивнула.
– Хорошая девочка, – хмыкнул дракон, отпуская руку.
Теперь он упирался обеими руками в стену и Флора чувствовала себя в ловушке. Вот только выбираться из этой ловушки совершенно не хотелось. Весь мир вдруг стал неважным, иллюзорным, несуществующим… Реальностью налилось лишь что-то пылкое, кипучее, жаркое до дикости, до потери самоконтроля… Что-то, растекающееся в воздухе. Что-то, что существовало между ней и этим драконом с волевым лицом…
– Испугалась, маленькая? – спросил дракон и Флора часто заморгала, пытаясь понять о чём он. Прежде, чем с уверенностью помотала головой, дракон добавил: – Эти высокородные стервы кого угодно доведут до заикания.
Так он о драконицах!
Словно прочитав её мысли, дракон кивнул:
– Не благодари, малышка.
– Я и не собиралась, – выдохнула Фло, подивившись хрипотце в собственном голосе. – Я, собственно, не поняла, что с ними случилось.
Дракон усмехнулся. Улыбка у него была славная, открытая.
А глубоко посаженные глаза сверкали ореховыми искрами и смотрели, казалось, в самую душу. Было щекотно, как тогда, когда ректор с профессором «загружали» в её сознание всё необходимое… Но совсем не страшно.
Или это потому, что за сегодня это уже третий дракон, с кем она говорит наедине? Знала бы Цыт…
– Все боятся падающих крыс, – подмигнул дракон.
Теперь Фло начала понимать, что произошло в дамской комнате…
– Я поливала их дождём, – призналась она. – Но крысы… Крысы – это жестоко.
– Ага, – согласился дракон. – Особенно лысые, морщинистые, с отвратительными длинными хвостами и не умещающимися в пастях зубами…
– Б-р-р, – Флора вздрогнула и не выдержала, хихикнула. – Но как же я ничего не заметила? Это были какие-то специальные крысы? Магические?
Теперь усмехнулся дракон.
– Разрешите представиться, итаи, – сказал он шутливым тоном. – Аур’Ратхтэн ар Рэгхард, адепт факультета Телепатии и Гипноза. Для тебя, малышка, просто Аур.
– То есть, – Флора запнулась. – Ты внушил им этих падающих крыс? Ничего на самом деле не было?
Её шутливо щёлкнули по носу.
– Блестяще, адептка Зайонич.
Флора так и вжалась в стену.
– Сейчас же дай мне уйти!
– Что-то не так, малышка? Я же вижу, ты не хочешь уходить.
И он ещё спрашивает! Да всё не так!
– Пусти сейчас же! – Флора хотела выкрикнуть это, но вместо этого получилось жалобно, умоляюще…
Серые глаза дракона полыхнули искрами и Флора, помимо воли, выдохнула:
– Это не я на тебя реагирую! Я здесь вообще ни причём! Это всё твоё внушение!
– Бойтесь драконов, – наставляла Цыт и они с Бриджит кивали, как болванчики в машине. – Но особенно остерегайтесь телепатов. Не дай вам Сталь привлечь внимание хоть одного из них…
В серых глазах напротив сверкнула сталь.
– О твоей реакции я и хотел поговорить, малышка, – сказал он. Тихо. Властно. Так властно, что Флора вжалась в стену и обратилась в слух. – Не здесь и не сейчас. Скажем, сегодня за ужином. Я зайду за тобой в восемь.
Он не спрашивал. Утверждал. Словно был уверен, что Фло, как собачка на поводке, побежит исполнять его волю…
И это сводило с ума… И бесило! Да, конечно, больше бесило…
– Никуда я с тобой не пойду! Дай пройти, гад чешуйчатый! – Флора сама удивлялась собственной смелости. Но три дракона сразу… Ещё и эти сумасшедшие драконицы… Это уж слишком. – И сейчас же… Сейчас же прекрати на меня воздействовать!
Аур смотрел на неё, не мигая. Руки не убирал и дышал тяжело. То ли сдерживал гнев, то ли… Что «то ли» Флора не успела додумать. Потому что дракон заговорил. Ещё тише… и ей, волей-неволей пришлось замолчать.
– А я и не думал воздействовать, Фло, – почти прошептал он и дёрнул уголком рта. – Если хочешь знать, что такое воздействие, то вот оно…
Флора ахнула, когда колени вдруг ослабли настолько, что подогнулись.
Неожиданно чётко она увидела собственное отражение в глазах дракона. Порозовевшие щёки, приоткрытые губы, расширившиеся от удивления и испуга глаза…
Внезапно Флора поняла, что именно такой видел её дракон. Маленькой, хрупкой, с тяжело вздымающейся грудью, обтянутой зелёной тканью… Она выглядела такой беззащитной… и такой желанной…
К щекам хлынул жар, а кожа стала настолько чувствительной, что от соприкосновения с одеждой по ней побежали восхитительные мурашки. Внизу живота сжалась огненная пружина и запульсировала, наполняя тело горячим звоном. Между ног стало бесстыдно мокро и когда Флора сжала бёдра, внизу дёрнуло.
– А-ах, – вырвалось у неё, и сорвавшийся следом стон прозвучал так бесстыже и развратно, что Фло испуганно закусила губу.
Дёрнуло снова и она снова ахнула, беспомощно хватая ртом воздух.
Дракон тяжело дышал, глядя не неё. Он по-прежнему не касался её и это было почему-то волнительнее всего. По её жилам бежал сладкий ток, а собственные зрачки в отражении в глазах дракона растеклись, затапливая всю радужку.
– О боже, это… Это… – пролепетала она, но не смогла закончить. Внизу снова дёрнуло и невероятное ощущение вдруг расширилось до сладкого спазма. Такого сильного и многогранного, что тело затрясло в каком-то немыслимом ритме.
Хлынувшее по венам удовольствие было исступлённым, лихорадочным, всесокрушающим!
На какое-то время Флора просто перестала существовать, исчезла, растворилась в переливах тысяч взрывающихся радуг, превратилась в наполняющее мир сияние, запульсировала в едином ритме со всем живым…
Значит, вот оно! Вот чего она ждала каждую ночь, вот к чему вела её наваливающаяся во сне тьма… Только раньше она всегда просыпалась, а вот сейчас всё так по-честному, так по-настоящему…
По-настоящему ли?
Флора пришла в себя от ощущения властных горячих губ на своих губах, как каждую ночь, во сне, чей-то язык безжалостно исследовал её рот, и сладкие искры, бегущие по венам, наполняли тело лёгкостью, безмятежностью, жаркой, волнующей негой… Сильные руки обнимали за талию, вжимали в твёрдую рельефную плоть. Флора совершенно не ощущала под собой ног, но под руками… под её пальцами перекатывались чьи-то литые мускулы…
Она всхлипнула, застонала, упёрлась ладошками в мускулистую грудь… И в тот же миг её отпустили.
– Не злись, малышка, – хрипло прошептал дракон, склоняясь над ней и целуя в макушку. – Я помню, что обещал не касаться тебя, но даже камень не устоял бы рядом с тобой… Ты слишком красива. Слишком… совершенна.
Он потянулся к её губам снова, и, коротко поцеловав, сказал:
– До встречи, итаи. В восемь. Нам о многом нужно поговорить…
Флора помотала головой. До неё с запозданием доходило произошедшее.
Но дракон не рассердился.
– Это не обсуждается, итаи, – сказал он и добавил мягче: – Тебе не следует меня бояться, моя малышка.
Флора снова помотала головой, закусив губу.
– И это тоже не обсуждается, – сказал дракон, улыбаясь. – Ты – моя.
– Ну это как-то уж слишком, – слабым голосом проговорила Флора ему вслед.
