Гай Юлий Орловский
Сестра ветра
Серия «Золотой Талисман»
Ворг. Успеть до полуночи
Потерянная
Со смертью наперегонки
Мелкинд Виллейн
Цитадель
Сестра ветра
Цитадель в Огне
Слуга Жнеца
Ответный удар
Стальные перья
С огромной благодарностью за науку Юрию Александровичу Никитину
Глава 1
Аэлло свернулась калачиком возле Келены. Ноги прикрыла крылом – из щелей, что у входа в пещеру нещадно дует. Голову устроила у тетки на коленях и та принялась ласково гладить по волосам.
Узловатые пальцы Келены скользнули по мягким белым локонам, осторожно отвели прядь, закрывшую глаза племянницы.
Старая гарпия тяжело вздохнула, поджимая губы – на белой, как фарфор, щеке алеют, наливаясь цветом, полоски от пальцев.
Аэлло недовольно повела плечом и вернула прядь на место, вновь закрывая лицо.
Келена принялась водить пальцами по спинке так же, как делала это, пока племянница была маленькой и только училась верить крыльям. Спина у Аэлло худенькая, видно каждое ребрышко, крылья подрагивают в такт прикосновениям.
Келена провела линию вдоль позвоночника, и Аэлло вздрогнула.
– Шершаво, – шепнула она.
Келена только вздохнула.
Ветер, танцующий от колыхания маховых перьев, гонит по полу пещеры грязные обрывки ткани и кровавой ваты, в воздухе запах крови и паленых перьев.
Сквозь узкий, забранный толстыми прутьями, вход, сочится скудный свет, обрисовывая полуобнаженные тела крылатых женщин. От низкого свода гулко отражаются полные страдания и отчаянья стоны, сдавленные рыдания.
Кто-то лежит совсем неподвижно, уже не кричит, не стонет. Несколько молоденьких гарпий с зелеными ветками на предплечьях, осторожно склоняются над затихшими сестрами. Глаза потухли, на бледных лицах отчаяние, подбородки заострились от голода.
– Проклятые, проклятые! – бормочет, вся в слезах, Келена. – Да оставит их всемогущий ветер без крыльев!
Один из закрывающих выход прутов пошел в сторону, по пещере прокатился скрежет. Спустя мгновение мощные синие руки зашвырнули внутрь крылатое женское тело. Пролетев несколько шагов, пленница со стоном рухнула на пол и застыла.
Остальные с ужасом уставились на гарпию, чьи пышные бедра еле скрывает обрывок ткани, а алебастровая кожа вся в синих и черных кровоподтеках. От густой смоляной шевелюры остались обрывки, словно наспех обрезали мечом или топором.
Гарпия уперлась обессиленными руками о каменистый пол пещеры, подняла голову.
Глаза Клены расширились от ужаса, вырвался крик:
– Дара?!
Всю левую сторону прежде белого, безупречного лица Подарки скрывает синяк. Левое веко прикрыто, и под ним сверкает налитая кровью полоска глаза.
– Дара! – крикнула Аэлло и вскочила навстречу сестре.
Спотыкаясь о камни в полумраке, подбежала и опустилась на колени, обняв сестру за ободранные плечи.
– Дара, – повторила она уже шепотом, – что они…
Аэлло подавилась, закашлялась, пришлось замолчать, чтобы унять дрожь. Потом она обхватила лицо Подарки ладонями, прижалась лбом. Белокурые локоны встретились с угольными, черными, как ночь.
– Сестренка, – шепнула Подарка и тоже взяла лицо Аэлло в руки.
Повисла тишина, в которой слышно лишь тяжелое дыхание гарпий и завывание ветра в щелях. Остальные гарпии замерли, боясь издать лишний звук и потревожить общую скорбь. Прошло несколько минут, прежде чем кто-то решился пошевелиться, послышался шорох перьев.
– Твои волосы… – простонала Аэлло.
– Волосы, – тихо повторила Подарка, и разбитые губы исказила судорога. Гарпия попыталась ободряюще улыбнуться, не вышло. – Волосы отрастут.
– Что там, Дара? – тихо спросила Келена, тяжело опускаясь на колени рядом. – Что там происходит?
Те гарпии, что могут двигаться и ходить, тоже обступили их.
Подарка отвела голову Аэлло подальше и пристально вгляделась в ее лицо. Тусклого света со стороны входа хватило, чтобы увидеть в зрачках младшей сестры свое отражение, словно разделенное посредине, состоящее из двух половинок – черной и белой.
Наконец, отняла ладони. Руки Аэлло тоже опустились, тонкие пальцы принялись нервно теребить грязную белую ткань платья.
Подарка подняла взгляд на королеву-регентшу.
– Там, – хрипло проговорила она, и узкий подбородок страдальчески дернулся. – Кровь. Растоптанный жемчуг. Идолам… Идолам открывают головы, выковыривают изумруды, срывают со стен Лики! Золотых изразцов нигде не осталось… Грабят. Хватают все, даже посуду. На стенах, на полу кровь. Везде кровь… Не жалеют никого. Сестры… Им ломают крылья.
За спиной Подарки взметнулось рваной тенью крыло. Второе висит безвольной тряпкой.
Подарка продолжила говорить, речь стала сбившейся, отрывистой:
– Тех. Кто ещё. Живы. Они… Они!
Подарка замолчала и уронила голову, тряхнув черными обрывками волос, ладони закрыли лицо, послышался тихий, сдавленный вой.
Узкие брови Аэлло нахмурились, и без того тонкие губы сжались в одну линию. Гарпия положила руку на плечо сестре.
– Говори, Подарка, – тихо приказала она.
– На Жемчужном троне…
Черноволосая гарпия снова запнулась, замолчала, словно никак не могла подобрать нужное слово. Потом глубоко вдохнула и разбитые губы выплюнули:
– Анаким.
Имя нефилима срикошетило от стен, звякнуло о низкий свод пещеры, прошелестело израненными губами сестёр ветра.
– Анаким… Анаким… Анаким…
Лица гарпий потемнели, точно их накрыло мощной тенью синего исполина, в широко раскрытых глазах застыл ужас.
Аэлло с силой сжала пальцами виски.
– Нет, – тихо проговорила она, мотая головой. – Нет.
Все головы обернулись к ней.
– Нет, – повторила наследница.
– Мама, Аэлло, – позвала Подарка.
Келена подняла на нее безнадежный взгляд, губы искривились, будто сейчас разрыдается, но держится из последних сил, плакать не позволяет статус. Аэлло тоже обернулась, и, замерев, уставилась на сестру.
Подарка тихо добавила:
– Это не все. Это… Не самое худшее.
Одна молоденькая светловолосая гарпия не смогла сдержать вскрик и быстро зажала рот обеими руками. Но очередная волна ужаса успела проникнуть в каждое сердце. По пещере покатился вой и крики, похожие на предсмертные вопли чаек.
– Мы все умрем…
– Все умрем…
– Все!
– Все!
Отовсюду послышались истеричные всхлипы, мычание, тонкий горестный плач.
Совсем еще подросток, маленькая, как кукла, гарпия, закатила глаза и осела на пол, подломив белое крыло. Во взгляде другой, зрелой и давно познавшей ветер, сверкнуло безумие.
Рывком распахнув крылья, гарпия стремительно взмыла к самому своду пещеры, роняя перья, а вниз обрушилось уже мягкое тело, с болтающейся головой.
Гарпии шарахнулись в стороны, не видя ничего на своем пути, неприятно захрустели перья.
– Тетя! – крикнула Аэлло. – Они изувечат себя! Прекрати!
Звонкий голос племянницы вывел Келену из оцепенения.
– Сестры!! – прокричала регентша.
Громовые раскаты голоса королевы-регентши заставили каждую из сестер замереть, точно пораженных молнией.
– Н-не сметь! – вновь прокричала Келена. – Сестрам ветра н-не пристало терять рассудок, пусть и перед лицом смерти! Пусть ветры поют о н-нас смелые песни, но не увековечат ваш н-недостойный вой! Слушайте, что говорит Подарка, н-но не теряйте достоинства! Н-не радуйте подлые сердца коварных захватчиков, чьи имена н-не достойны песен ветра! Слушайте, сестры, слушайте!
Вопли постепенно стихли.
Сложив у груди раскрытые ладони в знак покорности, сестры ветра стали осторожно опускаться на каменный пол.
– Слушаем, королева.
– Слушаем, Молниеносная Келена…
– О ветер! О, грозная королева!
– Мы слушаем!
– Слушаем!
– Слышим!
– Говори! – приказала королева Даре.
– Говори! – повторила Аэлло.
Взгляд Подарки скользнул по сбившимся в полумесяц сестрам, на мгновение задержался на зеркальцах глаз младшей, и Подарка продолжила:
– Подлый Анаким провозгласил себя королем Жемчужного Ожерелья. Правящим крылом нефилимов.
Гарпии застыли, обреченно уставившись на соплеменницу, и без того поломанные крылья повисли, как мокрые тряпки. Подарка выдержала паузу, и прошептала:
– И гарпий.
В гробовой тишине этот шепот услышала каждая.
Тут же раздались одиночные вскрики:
– Этому не бывать!
– Никогда!
– Сестры ветра выберут смерть!
– Никогда чужаку не стать Правящим крылом!
– Никогда, никогда нефилиму!
– Нет!
Длинный указательный палец Подарки повелительно коснулся узкого подбородка, и гарпии тут же замолчали. Во взгляде, который Дара бросила на Аэлло, застыло отчаянье.
Подарка сообщила обреченно:
– Получить власть над сестрами ветра ему поможет второе Правящее крыло. Анаким возьмет спутницу.
Все взгляды устремились на худенькую белокурую фигурку в грязном белом платье.
Зеркальный взгляд Аэлло прилип к изувеченному лицу сестры. Узкий, как у всех в роду Аэлло Великой, подбородок дернулся вперед, требуя продолжать. Подарка ответила долгим скорбным взглядом, потом веки ее сомкнулись.
– Он сказал, – сказала она сдавленно, – что возьмет в спутницы принцессу.
Гробовую тишину нарушил тонкий писклявый голосок:
– Мама, Аэлло станет спутницей нефилима?
Черноволосая гарпия поспешно закрыла ребенку рот ладонью, но кроха уже завладела всеобщим вниманием. Взъерошенная, нескладная, похожая на грязного испуганного цыпленка, малышка поняла, что сказала что-то не то.
Аэлло улыбнулась девочке бледными губами.
– Конечно, нет, милая, – стараясь, чтобы не дрожал голос, сказала она. – Нефилимам не видать Аэлло, «вихря». Они слишком толстые, слишком неповоротливые. Они меня не догонят.
– Что ты задумала, Аэлло? – спросила Келена.
– То, что должна, тетя, – ответила Аэлло, оборачиваясь к узкому входу в пещеру. – Сестры!
Ее звонкий, мелодичный голос отразился от каменных стен.
– Я полечу так быстро, как смогу! Крылья донесут меня до большой земли! И я вернусь! Вернусь не одна! Я приведу за собой армию! Или найду какое-то страшное оружие! Как меч семи ветров Аэлло Великой! Или даже лучше! Я не знаю, пока не знаю, что это будет. Но это будет то, что спасет всех нас! Что выдворит захватчиков с Ожерелья! Что заставит Анакима кровью смыть оскорбление, нанесенное всем нам.
Тонкие пальцы коснулись щеки, гарпия поморщилась.
– И мне, потомку Аэлло Великой, лично!
Когда радостные крики смолкли, королева-регентша взяла Аэлло за руку.
– Аэлло, – тихо сказала она, разворачивая племянницу к себе лицом. – Н-нет. Это слишком опасно. Ты никогда н-не была на большой земле. Я н-не могу позволить.
– А кто, тетя? – спросила Аэлло.
Она упрямо дернула подбородком. Зеркальца глаз сверкнули, на белоснежные щеки пролегли тени от ресниц.
– Ты?! – поинтересовалась наследница. – Ты не пролезешь в решетку. Другие ранены, переломаны крылья. Сестры верят в меня. Волею ветра, я, кровь от крови Аэлло Великой, стану Правящим крылом Ожерелья. Я, а не подлый захватчик, взойду на Жемчужный престол! Я верну моему народу свободу. Я вырву страх из сердец.
Толстые шершавые пальцы с остро заточенными ногтями ласково потрепали Аэлло по щеке.
– Это так далеко… Иди по островам. Н-не забывай – н-немного меньше глупости, н-немного больше умности, – тихо сказала Келена. – Н-не рискуй крыльями. Береги маховые перья. Постоянно смотри по сторонам. Ты такая н-невнимательная! Н-не вертись. Не простудись.
– Тетя, – тихо проговорила Аэлло и накрыла пухлую руку своей. – За того, кто в объятиях ветра, не волнуются. Помнишь?
Келена положила вторую руку на белокурую, кудрявую макушку племянницы.
Этот прямой, выразительный взгляд. Стальной, решительный блеск глаз, редкого, зеркального цвета, упрямо сжатые, тонкие губы.
В полумраке пещеры безупречное лицо племянницы совсем детское, беззащитное. Губы Аэлло дрогнули и на щеках заиграли ямочки.
Келена отшатнулась. Сквозь синяк на щеке Аэлло внезапно проступил огненный знак: круг с кожистым крылом посередине.
Старая гарпия помотала головой, словно пытаясь проснуться. На ее глазах огненный круг растаял. Вместе с ним исчез и синяк.
– Что ты, тетя? – нахмурившись, спросила Аэлло.
– Померещилось, – пробормотала Келена и снова помотала головой.
– Познавшему ветер известно все! – звонко, нараспев воскликнула принцесса.
– Познавшему ветер известно все, – повторил хор гарпий за Аэлло. А лицо тетки посветлело, точно вспомнила что-то важное.
– Н-не забывай хорошо питаться! И вовремя!
– Тетя!
– Обещаешь?
– Обещаю, – твердо сказала Аэлло.
Чмокнув Келену во влажную пухлую щеку, она не оглядываясь, протиснулась сквозь прутья решетки.
– Легких крыльев, – прозвучало вслед.
Глава 2
Строфадские, «парящие» острова раскинулись ярким, многонитьевым Ожерельем над бушующими водами Жемчужного моря. С древних времен гарпии селятся в их пещерах – бусины островов внутри полые, с одной или несколькими пещерами, настолько просторными, что по иным коридорам передвигаются по воздуху.
Когда-то Аэлло Великая вместе с тремя сестрами Келено, Окипет, Подаркой вытеснила с островов грифонов: наполовину орлов – наполовину львов. На месте обитания чудовищ образовала первое поселение гарпий.
Справившись с внешней угрозой, тут же взялась за внутреннюю: вызвала единокровных сестер на поединок, одержала блестящую, безоговорочную победу, гордо взошла на Жемчужный трон, присвоив титул королевы – Правящего крыла гарпий.
Аэлло – прямая преемница – даже по меркам гарпий, что мельче, изящнее человека, всегда была маленькой, щуплой. Но на Жемчужный трон смотрела не иначе, как с достоинством.
А сейчас худоба и вовсе сыграла на руку, позволив протиснуться между прутьями решетки. Захватчики-нефилимы, пришедшие черным грозовым облаком со стороны западных облаков, согнали уцелевших гарпий в один остров.
Распахнув крылья, Аэлло зависла в воздухе, и пристроилась на каменной приступке. Завертела головой по сторонам, и увидела, что соседний остров венчают две исполинские тени.
Не смотрят сюда, не допускают мысли, что кто-то из гарпий может вырваться на свободу.
Мощные атлетические спины синего цвета, кожистые и черные, как у летучих мышей крылья. Черные же гривы волос, и хоть нефилимы далеко, Аэлло помнит, какие страшные, свирепые у них лица.
Если заметят… Тяжелым, неповоротливым, им нипочем не угнаться за вихреподобной гарпией, но проклятые захватчики стреляют огненными стрелами. А еще они дольше не устают в полете.
Сердце поднялось к самому горлу и его нервный стук мешает дышать. Что делать? Пока она не двигается, светлая фигурка теряется на фоне серой каменистой породы. Но стоит взмыть вверх, или отлететь немного… Аэлло помнит, как ловко они обходятся с оружием, как быстры на расправу…
Теперь уже никогда не забыть застывших глаз сестер… И как мечется по тронной пещере толстая, неповоротливая королева-регентша… Тетка отважно метает в синих воинов стальные маховые перья, и они разят, разят! Оставляют ошметки от кожистых крыльев, а кого-то и пробивают насквозь! Но вот мощные, все в буграх мышц, синие руки хватают тетку за крыло и с размаху бьют об пол…
Как же быть? Она больше не выдержит ожидания!
– Не выдержу, не выдержу, – повторяют обескровленные губы.
Грозовое небо оглушительно треснуло. Синие лица нефилимов поднялись к тучам, а Аэлло, сложив крылья за спиной, камнем упала вниз.
Юркой молнией гарпия сделала вираж у самой воды, зажмурилась от соленых, холодных брызг.
– Духи воды, будьте милосердны! – шепнула гарпия и понеслась над самой поверхностью, надеясь слиться с белыми верхушками.
Только не намочить крылья!
Сердце, не желающее возвращаться в грудь, кажется, сейчас выпрыгнет прямо из горла. Или она задохнется. Или ее накроет волной. Намокнут перья, она упадет. Она обязательно упадет.
Всплеск! Стрела нефилима! Погоня!
Вот сейчас, сейчас, ее настигнет следующая стрела. Пробьет насквозь. Пусть. Она упадет прямо в море. И станет пищей для рыб. Пусть. Она не достанется звероподобному Анакиму.
Где же стрела? Почему они медлят?! Она не дастся, не дастся живой!
Сердце стучало, как бешенное. Аэлло долго не решалась обернуться, а когда, наконец, взлетела повыше и перевернулась на спину, увидела лишь синюю гладь неба, да россыпь Ожерелья у горизонта. Его почти не видно из-за грозы.
Как только Аэлло поняла, что за ней никто не гонится, крылья налились свинцовой тяжестью, и гарпия спикировала на скалистый островок.
Ее затрясло.
– Ушла от погони… Неужели…
Оттолкнулась ногами от скалистой породы, гарпия взмахнула крыльями и взмыла в воздух, нацеливаясь на следующий остров.
– Иди по островам, – пробормотала Аэлло и уверенно двинулась на юг, не позволяя себе задерживаться надолго ни на одном из них.
Время и пространство слились в единую нитку бус, где бусины – клочки тверди, что упрямо возвышаются над бушующими волнами, а нить – попутный ветер.
Оборвать бусы не решилась даже на ночь. Было нестерпимо жалко себя, и больно, и тяжело. Но сердце, наконец, спустившееся в грудь, грозилось подняться опять, и Аэлло летела.
Пока летела над лазурными водами, от острова к острову, охотилась на жирную семгу. Сырую рыбу пришлось есть впервые, но разжигать огонь не решилась потому, что нельзя задерживаться на одном месте.
К вечеру следующего дня впереди обозначилась полоска земли.
Заночевала Аэлло в раскидистой роще, прямо на берегу. А еще посчастливилось поймать крупного краба. Тут уже развела костер, постирала одежду.
Полночи сидела перед костром, подбрасывала в него забавные красные шишки. Оглядываясь на горизонт, вдыхала смоляной аромат и смотрела, как духи пламени в оранжевых колпачках лакомятся подношением.
Проснулась перед самым рассветом. Что не доела, оставила местным обитателям и снова отправилась в путь.
Глава 3
Аэлло широко раскинула руки, подставляя лицо ветру. Навстречу гарпии стремится восход, любовно окрашивая темные верхушки сосен в нежный изумруд. Свободна? Она свободна? Не верится! До сих пор не верится!
По правое крыло показалась небольшая, размахов в двадцать, поляна.
Легкий вираж – и Аэлло устремилась вниз, когда поляна пошла волнами, затрепетала. Аэлло растерянно зависла в воздухе, а поляна оторвалась от земли и рванула навстречу гарпии. А спустя пару мгновений оказалась невиданным существом с черными перепончатыми крыльями. Плоская, треугольная голова по-змеиному метнулась вперед.
Аэлло отпрянула, оставаясь на безопасном расстоянии. Рвануть назад – а если пустится следом? Крылья вон какие огромные, догонит. Главное не показывать, что испугалась, сейчас оно посмотрит и улетит.
Столп огня заставил Аэлло схлопнуть крылья перед собой, пряча лицо и руки. Она несколько раз крутанулась в воздухе, два пера успела метнуть в крылатую ящерицу.
Ящер трубно взревел, взмахнул огромными кожистыми плоскостями – плотная волна воздуха отбросила гарпию назад. Аэлло распахнула сверкающие крылья, замирая на месте, и лицо обожгло пламенем. Ослепла, закрутилась волчком от боли… так и падала – крепко зажмурившись, испуганно сложив крылья за спиной.
Распахнула их у самой земли, чтобы не разбиться, но все равно удар вышел сильным.
Маховые перья – три из правого крыла, и целых четыре из левого, красиво спикировали следом. Сверкая в лучах солнца подобно мечам, насквозь пронзили чьи-то ржавые доспехи, что в избытке усеивают поляну.
Поначалу страшно даже шевелиться – ну как что-то сломано? Но мысли мыслями, а пока в голове крутится калейдоскоп страшных картинок, руки ощупали тело и не нашли повреждений.
Глаза, правда, слезятся, но это пустяки. Густая чаща, что кольцом сжимает поляну, окрасила мир в темные, серо-унылые тона. Раннее утро – солнце не успело сюда дотянуться.
Аэлло привстала, опираясь на руки, огляделась, куда занесло. Вид собственных маховых перьев, украсивших стальными радугами следы побоища, заставил поморщиться.
Гарпия подняла зеркальные глаза к небу и погрозила ящеру кулачком. Тот успел превратиться в точку, исчезая в вышине, куда путь теперь заказан.
Аэлло фыркнула, встряхнулась, взмахнула крыльями, становясь на ноги. Брезгливо стряхнула с ладоней осколки костей с ошметками истлевающей черной плоти, шумно выдохнув, откинула со лба белокурую, отдающую в голубизну, прядь, пригладила кудри.
Огляделась: поляну усеивают ржавые, покрытые росой, доспехи, как грибы после дождя. Шлемы с лихо закрученными рогами, забрала с узкими смотровыми щелями, круглые ожерелья, смятые, покореженные нагрудники. Тут и там белеют кости: словно тут войско огров полегло.
Аэлло расправила крылья, замерла – не хватает шести… нет, семи маховых! Подпрыгнула, зависла в воздухе, и тут же опустилась. Для самого паршивого полета нужно хотя бы по четыре с половиной! Ничего не поделаешь, придется ждать, пока отрастут.
Еще раз окинула взглядом утрату, наморщив длинный, с горбинкой нос, принялась кусать губы.
Рука непроизвольно потянулась к самому большому перу, точно надеялась приделать на место. Вздохнула, все же отвела руку.
Вокруг непроходимая чаща. Сверху лес был светло-изумрудным, здесь же он почти черный. Длинные стволы в серых проплешинах стремятся в небо, и где-то в вышине трутся об него кронами. Рваные лишайники словно нарочно развешены вперемешку с седыми нитями паутины и напоминают рубище.
Аэлло пнула круглый рогатый шлем, и тот со скрежетом откатился на пару шагов.
В щели забрала мелькнула треугольная головка – медная в желтую полоску, словно причесанная на прямой пробор. Аэлло, с кислым видом изучавшая рванину лишайников, не заметила, что потревожила змею.
А когда что-то острое злобно впилось в щиколотку, было поздно.
– Ай! Зараза!
Ахнула, подпрыгивая, зависла в воздухе, но заметила лишь медный, в желтую крапинку хвост, что масляной молнией скрылся среди стволов.
Надо было в боевую форму обернуться, мстительно подумала Аэлло. Раз уж она теперь пешим ходом, пусть бы поганка все зубы обломала!
– Гадина! – крикнула вдогонку нахалке.
– Сама виновата и сама же на «гэ» ругается! Ай-ай-ай, – раздалось откуда-то сверху, но гарпии стало не до чьих-то нотаций.
Лодыжка принялась пухнуть, наливаясь неприятной тяжестью.
Аэлло запрыгала на одной ноге к толстому стволу, расправив крылья для равновесия. Опустилась на подушку буро-зеленого мха, здоровую ногу подвернула, больную вытянула и принялась разглядывать.
Осторожно коснулась пальцем опухшей лодыжки. Палец прикосновение ощутил, лодыжка – нет. Странное ощущение, как покойника трогать.
Оглушительный треск заставил поднять лицо к небу. Еще недавно было чистым, синим, а сейчас закуталось в махровое покрывало облаков и, обронив первые капли, обрушилось на землю упругим, ледяным потоком.
Аэлло скривилась, словно заболел зуб, и плотнее прижалась к теплому мшистому стволу. Повозилась, ноги согнула и обтянула край платья, укрывая заледеневшие стопы. На ногах сандалики на плоском ходу из полосок кожи, пальцы побелели от холода. Враз потяжелевшие, мокрые крылья расправила над головой, прикрываясь от дождя, и принялась жалеть себя.
