Диана Хант
Путь игрушки
Вечером, когда она лежала в кровати за просмотром фильма, трехмерный эффект которого отчасти был обязан транквилизаторам, двое то ли людей – то ли оборотней в неприметной серой одежде внесли в комнату несколько линкографов и одну панель. Сообщив, что на этих устройствах весь компромат «уважаемую леди», предметы уничтожили в её присутствии каким-то хитрым способом, отчего техника в одночасье осела на пол серой, как одежда на людях, пылью. После чего люди поклонились и оставили её одну, неуверенную, что только что случившееся не является плодом её фантазии или, скажем, частью трехмерного фильма…
Вспомнив, что ей надлежит постигать равностность и единство Вселенной, Заури продолжила просмотр.
Вот и сейчас, когда некий незнакомец, дай Богиня ему здоровья, вернул на место её подругу, мерно сопящую и на вид всем довольную, Заури ощутила некое внутреннее умиротворение, о котором, должно быть, и говорил доктор.
Перевернувшись на другой бок, русалка подперла кулачком щёку и заснула. Спустя мгновение она уже проплывала под монументальными разноцветными арками, вслушивалась в чарующие звуки подводного рога…
Завозилась на своей кровати и Мишель, она тоже спала, но её сны, в отличие от русалки, были вовсе не такими безмятежными.
Ей снился огонь. Много огня. И продолжение того, что произошло в Тайной комнате с одним из присутствующих там. Тем, что с синими глазами.
Глава 10
– Итак, господа адепты, перед вами редчайшая магическая сущность – арахнид! – возвестил магистр Хольдер, специалист по магическим тварям и особенностям их эксплуатации. – Пусть вас не обманывают его размеры! Этот малыш способен за несколько секунд опустошить весь ваш магический запас, причем безвозвратно, представляете?
Если адепты и представляли, то ликования магистра явно не разделяли.
Лицо преподавателя так и сияло. Он смотрел на тварь за прозрачными стенами силовой защиты влюблёнными глазами. Так мать смотрит на младенца, а голодный обжора – на коробку шоколадных конфет.
Арахнид напоминал паука, что в общем-то логично, большого, с выезжающими вперед жвалами, с которых капала ядовитая слюна, с длинными, в ворсинках, лапками и невероятно злым взглядом. А еще арахнид светился неприятным зеленоватым светом и это делало его еще отвратительнее.
– Согласно неподтвержденной гипотезе арахниды обитают особой среде, которую в научном мире принято называть Обителью Арахны. По древней легенде, давняя заклятая подруга Темнейшей Лилит, мятежная богиня Арахна, Мать пауков, отправляет своих детей в мир, чтобы они собрали для нее всю магию. Это делается для того, чтобы мать пауков смогла возвратить было величие. В той же легенде говорится, что Лилит предала Арахну, и научила своих детей управлять своей энергией, чтобы она не досталась Матери пауков, а также дала своим детям власть над арахнидами… Но это я отвлёкся. Кхм…
Как ни странно, время от времени удается обнаружить так называемые «врата Арахны» – порталы с нестабильными магическими колебаниями, откуда и появляются арахниды. Порталы, как сами понимаете, тщательным образом уничтожаются, вместе со всем, что из них, так сказать, успело вылезти. Да, адепт Луций!
Адепт Луций, который усиленно тянул руку, встал.
– Скажите пожалуйста, магистр, проводились ли исследования порталов изнутри? Я имею ввиду, с другой стороны? Ведь насколько я понимаю, эти порталы – врата в иной мир или иное измерение, которое населяют такие вот… твари.
Прежде чем ответить, магистр Хольдер посмотрел на адепта почти с жалостью. Остальные захихикали. Ведь и вправду – кто, и главное, заем захочет лезть в портал, в место, которое населяют какие-то неизвестные чудовища?
– Садитесь, адепт Луций, – сказал магистр после паузы. – О гипотезах относительно существования параллельных миров, которые населяют магические твари, мы поговорим на соответствующем занятии. Сейчас же настоятельно рекомендую вернуться к лекции.
Магистр Хольдер был из тех, кто настаивал на рукописном заполнении конспектов, заучивании заклинаний наизусть, изучению магических тварей и их возможностей и особенностей не на симуляторах, а на практике. В общем, приверженец старой школы. Вот и сейчас, когда посчитал, что теории достаточно, он раздал каждому по одноразовому амулету, который после активации закрывал энергетическую оболочку силовым щитом, и, если верить уважаемому магистру, препятствовал инородному воздействию.
После того, как группа послушно записала все, что посчитал нужным сообщить магистр Хольдер об арахнидах, он торжественно возвестил:
– А теперь каждый подойдет к подопытному существу и рассмотрит арахнида вблизи. Мне нужно, чтобы отпечаток этой магической твари остался на вашей энергетической оболочке, в данном случае, на истинной сетчатке глаза, чтобы вы уже никогда не спутали арахнида с его куда более безобидными сородичами, например, с белым каракупом или Ариопой Брюнниха. В отличие от арахнида, эти пауки неопасны для вашей магии. Их укусы, конечно, смертельны, но если увидите таких, – магистр махнул рукой в сторону других клеток, – знайте, вашей магии ничего не грозит!
По одному адепты стали подходить к клетке арахнида. При их приближении магистр убирал энергетическую стену, и злобная магическая тварь атаковала предполагаемую жертву. Практическая часть занятия состояла в том, чтобы успеть отразить атаку арахнида боевым заклинанием. И, хоть адепты и знали, что им ничего не грозит – попробуй сообрази это, когда на тебя прыгает отвратительное светящееся нечто! Которое к тому же способно за несколько секунд оставить тебя без магии, сделать лишенцем.
Когда Мишель проходила мимо загорелой блондинки, споткнулась. Та быстро помогла встать, даже заботливо отряхнула. Хотя Мишель могла бы поспорить, что ей намеренно поставили ножку… Но осознание, что прямо сейчас ей предстоит схватка с этим отвратительным арахнидом, перевесило остальное.
– Спасибо, Нинет, – пробормотала она.
– Береги себя, дорогая, – посоветовала ей Нинет и слегка подтолкнула в спину.
А когда Мишель подошла к энергетической стене и нажала на активатор защиты, он не сработал.
Вместо искрения, которым сопровождается работа амулета под названием Силовой щит, послышался треск, а потом защита соскользнула к ногам Мишель.
В аудитории воцарилась мертвая тишина, предшествующая страшному.
Магистр Хольдер, который открывал клетку в тот же момент, в который адепт активирует защиту, застучал пальцами по панели, чтобы закрыть клетку.
Но было поздно.
Арахнид прыгнул.
И поскольку Мишель не успела отбросить его боевым заклинанием, все еще пытаясь активировать защитный амулет, прыгнул прямо на грудь Мишель.
Последним, что Мишель увидела, прежде чем потерять сознание, были отвратительные глаза твари, а еще смыкающиеся и размыкающиеся жвала.
Пришла в себя она от похлопывания по щекам.
Поморщившись и помотав головой, Мишель спросила хрипло:
– Это все? Меня выпили?
Магистр поджал губы, а адепты принялись переглядываться.
– Видите ли, адептка Хольде, – сказал магистр. – Все произошло слишком неожиданно и мне предстоит понести заслуженное наказание за халатность, но… с вами все в порядке.
– К-как в порядке? – не поняла Мишель.
Она бросила случайный взгляд на Нинет и часто заморгала от неожиданности: такой неприкрытой ненавистью было искажено это красивое лицо.
– Видите ли, адептка Хольде, – повторил магистр. – Арахнид… вас… не тронул.
Мишель не нашлась, чтобы что-то сказать, только ошарашенно хлопала ресницами, не сводя взгляда с не менее ошарашенного магистра.
– Не… тронул? – наконец, вымолвила она.
Магистр Хольдер неопределенно пожал плечами.
– Если выразиться доступнее, адептка Хольде, то арахнид отказался вами… хм… питаться. И это… это ни в какие рамки! Даже ни в какие гипотезы! Вряд ли это какой-то редкий дар, вы же проходили полное обследование, как и остальные адепты… но что точно, то точно – это редчайший феномен! О! Я и не чаял заткнуть за пояс гипотезу самого Огюста Цицерона… Видит наука! Вы – мой счастливый шанс!
Мишель открыла и закрыла рот.
Поскольку взгляд ее оставался удивленным, словно не поняла ничего из того, о чем говорил магистр Хольдер, тот пояснил:
– Вы, по всему видать, редчайший феномен, адептка Хольде. Вы не против если мы изучим вашу природную энергетическую защиту поближе?
– Не против, – выговорила Мишель, поднимаясь.
– В таком случае на этой оптимистичной ноте мы завершим наше занятие на сегодня. А вы, адептка Хольде, будьте добры, заглянуть в лабораторию после занятий.
***
Красивый, высокий, с шикарным разворотом плеч и идеальными чертами лица, Эрам де Вуд стоял на выходе из корпуса и вглядывался в выходящих.
Инкуб был в ярости. Только что имел крайне неприятный разговор с отцом, который обещал отстранить его от доли в управлении де Вуд Корпорэйтед, лишить статуса кандидата в младшие партнеры и вообще оставить без наследства.
А все потому, что делу по задержанию джинна Дэениса, протеже одного из сенаторов, была придана самая широкая огласка. Инферны чуть глотку друг другу не грызли за такой шикарный материал. Как же!
Подопечный сенатора с дружками были задержаны по обвинению в торговле ангельской пылью. Кроме того, меньше, чем за сутки поступили заявления от нескольких особ женского пола, которые подвергались, и неоднократно, насильственным действиям со стороны упомянутой группировки. Доказательством служили фотографии и видеозаписи, которыми, к слову, несчастных шантажировали.
За распространение ангельской пыли – пожизненная каторга. При отягчающих обстоятельствах – казнь. За… хм… сексуальное преступление в любой тюрьме следует сексуальное наказание…
И, может, Шерлезу де Вуду не было бы до всего этого никакого дела, если бы не встреча с предполагаемым будущим родственником, тоже входящим в сенат. Максимус Рассел, отец его будущей невестки, почетный член сената, не преминул сообщить, с чьей легкой руки произошел слив федеральным службам. По поводу ангельской пыли и других нюансов…
И, может, Шерлез де Вуд в другой ситуации испытывал бы чувство, похожее не гордость за поступок сына, если бы не то, что этот самый поступок отодвигал от него перспективу вхождения в сенат на неизвестный срок. Что и говорить, скандал, в который оказалась впутана семья де Вуд с подачи Эрама, был поистине чудовищным.
Родители мерзавцев оказались очень влиятельными нелюдями… и так просто оставлять это дело никто не собирался.
Срывались миллионные контракты, пошатывались империи. Помимо столкновения гигантских корпораций Вилскувер, а возможно и Слитсберг могла захлестнуть волна бандитизма и передела власти.
А владельцу унобтаниевых рудников до зарезу нужно было войти в сенат, и войти незамедлительно… Подумать только, он все взвесил, все просчитал, вплоть до брачных договоренностей сыновей… И все только для того, чтобы глупый мальчишка испортил все в полушаге от цели отца.
Шерлез де Вуд не скупился ни на эпитеты, ни на обещания.
…Поэтому Эрам де Вуд был не просто в ярости – он был взбешён от того, что ему пришлось выслушать от родителя.
Главным посланием родителя было – какого тролля отпрыск вмешался и какого тролля нужно было влезать во все это самому. Нельзя было обставить через нужных людей…
А лучше после выборов в сенат.
А еще лучше вообще не соваться, куда не просили.
Из-за тупости отпрыска, который думает одним местом вместо головы (Шерлез де Вуд был уверен, что сын влез во все это из-за одной из обиженных девчонок и в чем-то был прав), отпрыск мало того, что поставил под угрозу два важнейших для корпорации контракта, восемьсот миллионов кредитов каждый, а кроме того, задумал, подлец, поставить жирный крест на отцовской карьере…
И это после того, как вчера, в Тайной комнате, рыжая до отвала насытила всех, даже нефилима и королевского нага, а его оставила наедине с голодом!
А потом умудрилась скрыться из веселого дома, до того профессионально, что ее не заметили даже его ищейки.
Голод терзал. Грыз изнутри, обострял инстинкты. Грозил стереть с лица земли, уничтожить, утопить в собственной беспросветной тьме. Был настолько нестерпимым, что демон с трудом сдерживал себя.
Всего один звонок или сообщение – и к его услугам будет любая игрушка, самый высокосортный товар. Компаньонки, конкубины, честные шлюхи и человеческие неумехи… помани инкуб хоть пальцем.
Но он снова и снова вспоминал вкус эмоций рыжей, сияние, которое окутывало ее со всех сторон, радужные сполохи ауры, невиданной им доселе внутренний огонь. Пламя. Жаркое, страстное, очень чувственное.
Он хотел ее. Так, как никого еще не хотел. И ощущение, что сам оставил себя вчера в дураках, накормив вкусной девочкой всех до отвала, всех, кроме себя, рвало душу яростью.
Эрам ждал рыжую с такой надеждой, как окоченевший путник ждет солнца над горизонтом. Щедрого солнца, которое светит одинаково для всех, не выбирая, не разделяя на богатых и бедных, красивых и уродливых. Как небесное светило щедро изливает свой свет на все, абсолютно все до самой маленькой букашки, так изливала свое пламя вчера Мими, чудесным образом не сгорая сама и не теряя от своей щедрости.
Если бы он углядел это пламя в ней раньше – точно не был бы таким дураком, чтобы предложить разовый перепихон в клубе. А если бы знал, что рыжая может каким-то образом закрываться от него, не давать столь необходимые эмоции, тысячу раз подумал бы, прежде чем требовать ее представления в Тайной комнате.
Вспомнив о Мими, Эрам невольно улыбнулся.
С виду простая человечка. Худенькая, рыженькая, очень хорошенькая… Даже красивая. Но ведь с человечками так не бывает… Не вспыхивают они с такой силой, не горят так долго, не способны до отвала накормить с десяток демонов, притом не затухнув ни на чуть-чуть.
С рыжей связана какая-то тайна. И он, Эрам де Вуд, высший демон-инкуб, разгадает эту тайну.
Мими должна принадлежать ему. Только ему. Весь ее свет, все эмоции – ему одному.
Она вышла на крыльцо корпуса действительно похожая на солнце. В компании человечки и нагини. Веселая, светящаяся.
И, увидев его, замерла на месте. Застыла.
Эрам хмыкнул. Если бы он не видел ее ауру, мог бы поверить, что погасла.
Нет. Этого не могло произойти с рыжей.
Наоборот, стоило ей увидеть его, как аура заполыхала радужными сполохами, заискрила. Даже стоящий на отдалении демон явственно уловил восхитительный эмоциональный коктейль: шок, стыд, страх, смущение… и среди всего этого тонкой струйкой щекотало ноздри возбуждение маленькой извращенки. А еще демону показалось, что он слышит робкую радость и благодарность.
– Привет, тысяча и одна неприятность, – в развязной манере поприветствовал он рыжую, не обратив на ее спутниц никакого внимания. Те оказались понятливыми, живо ретировавшись. – Я за тобой.
Услышав его «за тобой» Мими испытала одновременно радость, досаду и облегчение. А еще стыд. Потому что нечего сниться в таких ужасающе-развратных снах…
Она досадовала на свое обещание посетить лабораторию магистра Хольдера после занятий и одновременно радовалась этому обещанию.
Потому что… Да все понятно с этим демоном. Она… как-то неправильно реагирует на него, так быть не должно. До вчерашней ночи она не подозревала, что такое способно твориться с ее телом. Останься она с ним наедине… Понятно, чем бы все это закончилось. А там… прощай, магический дар, прощай стипендия, прощай мечта.
Стоит ли это все того, что предлагал ей демон?
Какая-то похотливая внутренняя суть, о которой Мишель до встречи с демоном и не подозревала, вопила от возмущения, кричала, что конечно, стоит, что все это наносное и вообще условности, что имеет значение только этот внутренний огонь, только то, что происходит с ней при встрече с инкубом, при мыслях о нем…
Нечеловеческим усилием Мишель приказала той замолчать.
И тотчас демон, наблюдающий за ней с каким-то странным выражением лица, напоминающим одновременно голод и быстрое насыщение, ощутимо напрягся.
Мишель решила, это из-за того, что он долго ждет ее ответ.
Но когда глаза инкуба полыхнули синим огнем, стоило ему услышать ее «с чего бы», поняла, что ее ответ и не требовался.
– Что ты сказала, малыш?
Наступая, инкуб оттеснил ее к скверу. И теперь круглые сосновые стволы заслоняли их от толпы любопытных. Правда, заслоняли не полностью и толпу это не смущало.
– Я спросила, с чего бы тебе меня ждать, – Мишель решила, что тоже будет говорить невоспитанному демону «ты», потому что «вы» от него она вряд ли дождется. Особенно после того, чему он был вчера свидетелем.
Ее обуревали противоречивые чувства.
Он воспользовался ее уязвимостью и беззащитностью.
Он вынудил ее пойти на самое унизительное в своей жизни… и самое… а-ах… Лучше вовсе не вспоминать.
Он заставил ее пройти самое постыдное из возможного… испытывать все это… принудил… поступил с ней, как с компаньонкой… Кажется, так называют профессионалок, которые… занимаются таким?
И еще посмел прийти сюда, подойти к ней на глазах у всех и заявить, что он за ней?
Да что он себе позволяет?! Не много ли он о себе думает?! Правда, по взгляду демона явственно читалось, что думает он вовсе не о себе, а о ней.
– Малыш, ты, наверное, не расслышала, – снисходительно произнес демон. – Я приехал за тобой. Мы едем в любой ресторан на твой вкус или еще куда, только, – инкуб недоверчиво осмотрел ее платье, словно лошадь выбирал, – только сначала заедем на пятую Эуен-стрит и выберем что-то более… достойное… тебя. А потом, как я уже сказал, любой каприз.
Мишель вспыхнула. Предложение Эрама было не таким постыдным, как во время их первой встречи, когда он в красках расписал ей свои желания и сунул визитку в лиф…
Не таким вопиющим, как во время второй, когда они заключали этот проклятый контракт, что привел ее на главную роль представления в Тайной комнате… Это была их четвертая встреча, и то, что ей предлагал демон, было самым унизительным.
Кажется, он принял ее за легкодоступную, текущую от одного его взгляда (при этой мысли Мишель вспыхнула) особу, которая будет гавкать по свистку и побежит за хозяином как дрессированная собачка. И чем ему не нравится ее платье?!
– Эрам де Вуд, – она обратилась к нему по имени, рассчитывая на внимание. – Я очень благодарна тебе за помощь. И я рассчиталась за нее. Мы заключили контракт, помнишь?
Она закусила губу, потому что по глазам видела – еще как помнит.
– Я выполнила свои обязательства по контракту, – сказала она твердо. – Я больше ничего тебе не должна. И особенно ехать куда-то… все равно куда, когда у меня дела в лаборатории.
Она запнулась, понимая, что зря сболтнула демону про лабораторию.
А он просто шагнул к ней и поцеловал.
От этого поцелуя закружилась голова, покачнулся мир. Колени ослабли, из груди вырвался всхлип, а ноги подкосились. Мишель упала бы, осела на землю марионеткой, которой подрезали нитки, если бы инкуб – такой огромный и сильный не сгреб ее в охапку и не прижал к себе.
Он целовал так жадно и неистово, словно пил и не мог напиться.
Губы демона были теплые и твердые, дыхание – горячим и свежим, а язык, который проник в ее рот и затеял танец с ее собственным – бесстыжим и очень возбуждающим.
Безумие длилось то ли вечность, то ли несколько мгновений, но Мишель задохнулась и с всхлипом отпрянула от инкуба, ощущая слабость в ногах и сладкую дрожь в коленях.
– Что… ты делаешь? – вырвалось у нее.
– Даю тебе понять, малыш, что хочу, чтобы мы были вместе. Так ведь надо говорить? Вроде как все девчонки пищат, услышав предложение встречаться.
– Встречаться? – Мишель опешила. Он правда сказал «встречаться»?
– Чему ты удивляешься, малыш?
Мишель посмотрела на демона недоверчиво, изо всех сил напоминая себе, что для развития магического дара ей надлежит хранить девственность… А это, вроде как не подразумевает «встречаться».
– А что это подразумевает? – вырвалось у нее, прежде чем она успела что-то сообразить.
Инкуб ухмыльнулся.
– Я уже рассказывал тебе, помнишь, – промурлыкал он. – Тогда. В клубе. Ну и конечно, все рестораны и театры на твой выбор, а еще шмотки и цацки.
Мишель смотрела на него ошарашенно, хлопая ресницами.
А Эрам вдруг перестал ощущать ее эмоции, как тогда, в Тайной комнате. Он продолжал видеть их, она искрила, переливалась… Мишель-конфетка, которую нельзя слопать… И при этом он ничего не чувствовал. Того, что получил от нее во время поцелуя, было ничтожно мало…
– Ну же, детка, – недоуменно проговорил Эрам. – Да ты описаться должна от такого предложения. Думаешь, каждый день высшие демоны предлагают подобное человечкам?
В этот раз демон был быстрее. Он успел перехватить ладонь Мишель.
– Ещё один такой раз, детка, и может быть неудобно, – прошипел он.
– Чего – неудобно? – взъелась Мишель. – То есть быть полным засранцем удобно, а отвечать за это вдруг неудобно?
– Если ты ещё раз позволишь себе неповиновение при свидетелях, то тебя придется наказать, а с ними – проявить жестокость. Потому что если они решат, что могут действовать так же…
Мишель вырвала руку, и, тяжело дыша, отшатнулась от инкуба.
Неповиновение? Да что он несет?
– Дай пройти, Эрам де Вуд, – сказала она решительно и посмотрела за его плечо, в сторону домика лаборатории.
– Не дай пройти, а разреши пройти, – поправил ее демон. – И только после моего разрешения можешь удалиться. А я не давал тебе разрешения.
– Ты реально больной, – сообщила Мишель, обходя демона и прикидывая попутно, побежит ли он за ней, если она припустит со всех ног? Вроде высший демон, реноме, все дела. Не должен.
– Ты пожалеешь о своих словах, Мими, – предупреждающе проговорил демон. – Я ведь могу и заставить. Не хочешь быть моей девушкой, станешь конкубиной. По кровному контракту.
– Уже жалею, – не осталась в долгу Мишель. – Что вообще встретила тебя.
Демон не пошел за ней. Остался стоять на том же месте. Но вслед раздалось:
– В таком случае мы обнародуем наш маленький секрет, Мими.
Мишель застыла, как вкопанная.
– Ты этого не сделаешь, – ошарашенно произнесла она, оборачиваясь.
– Ты забываешь, что я демон, детка. Сволочизм у нас в крови. Так что еще как сделаю.
___
Вторая книга: «Путь искушения»
Третья книга: «Путь единственной»
История Харлея: «Крылья по контракту»
