Диана Хант
Путь игрушки
Отчаянно хотелось чувствовать себя в глазах рыжей героем из древних песен.
Вместе с тем, выхватывая взглядом между мускулистыми спинами и руками джиннов то высокую и пышную грудь, то манящий изгиб бедра, то рыжие локоны, собранные в хвост, инкуб ощущал, как его демоническая сущность стремится захватить контроль, вырваться на свободу.
В особенности внутреннее огненное чудовище манили волосы человечки, мелькающие за мускулистыми спинами джиннов. Хотелось распустить их по плечам, посмотреть, как засияют на белой коже. Казалось, они таят в себе пламя, что так и просит выпустить его на свободу, позволить свободно течь, окутать хрупкую фигурку огненным покрывалом… Поджечь все вокруг…
Приближаясь к толпе джиннов, скрывших от высшего демона объект его интереса, инкуб снова и снова представлял, как рыжая смотрелась бы на любимой сцене… в самом развратном белье… в чулках… с бесстыдно разведенными в стороны ногами, бросающая на него, полные мольбы и скрытого призыва, взгляды… Нежная и бесстыжая…
***
Они взялись, словно из ниоткуда. Те самые, что были тогда на вокзале. Привлекательные, даже красивые какой-то дикой, первобытной красотой, накачанные, наглые, уверенные в своей безнаказанности.
– Какие люди.
Тот, которого другие называли Дэенисом, приблизился к Мишель почти вплотную и криво ухмыльнулся. От джинна ощутимо разило спиртным, а взгляд был таким изучающе-раздевательным, что Мишель передернуло от отвращения.
– Мне показалось, крошка, в прошлый раз между нами возникло некоторое недопонимание, которое неплохо бы разрешить, – продолжал джинн, и Мишель вдруг поняла, что он боится.
Боится того, что она могла увидеть, прикоснувшись к его часам. К слову, он сменил их на другие. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, куда менее дорогие и пафосные, но джинн словно не хотел рисковать. Мишель поняла, что он и надрался чуть не до умопомрачения только для того, чтобы «разрешить недопонимание между ними».
Собственный страх, поднявшийся откуда-то из недр души ударил с такой силой, что Мишель чудом устояла на ногах. Откуда-то пришло понимание, что это конец. Джинн не пощадит. Он считает, что она знает его тайну. Он напуган. Чертовски напуган.
– Никогда не дразни зверя, – говорил отчим-охотник. – Но больше опасайся напугать его. Не до той степени, когда он улепетывает, не чуя под собой ног, а до той, когда он встает на задние лапы и идет на тебя. Когда ему больше нечего терять.
По потемневшему, полубезумному взгляду джинна Мишель отчетливо видела: ему нечего терять. Он уверен, что рано или поздно Мишель раззвонит о том, что знает о нем на каждом углу… И это что-то куда худшее, чем загубленная репутация.
«Может, удастся его убедить в том, что я не представляют опасности, – неслось в голове, – что видела мало, и сама не поняла толком того, что видела…» Но для этого пришлось бы озвучивать джинну то, что она успела увидеть… И что-то подсказывало, что любая деталь из видения могла быть последней каплей.
«Он, видимо, и сам пытается прощупать, насколько я опасна, – думала Мишель. – Он пытается напугать меня. По тому, испугаюсь я или нет, будет судить, знаю ли я его тайну».
Она уже знала, что джинн Дэенис и его прихвостни – студенты четвертого курса, факультета Боевой магии, гроза остальных адептов. И особенно адепток, особенно с младших курсов. Которые просто не отказывают джиннам, боятся. Говорили, у отца Дэениса большие связи, в том числе тесное знакомство с лордом-протектором Галдур Магинен, и поэтому Дэенис и его дружки практически безнаказанны. Легче просто не попадаться им на глаза. А Мишель угораздило попасться. Причем еще до того, как прибыла в Галдур Магинен…
– Молчишь? Не ожидала меня увидеть? – склабился джинн, а глаза, изучающие Мишель, оставались холодными. Злыми.
– Мы просто хотели отдохнуть, – попыталась прояснить ситуацию Заури.
Джинн отмахнулся от русалки, как от назойливой мухи.
– Что глазками хлопаешь, рыженькая? – ухмыльнулся джинн. – Как насчет минетика?
У Мишель даже рот приоткрылся от такого чудовищного хамства. Хуже всего, что это не прошло незамеченным и дружки джинна погано заржали.
– Да не здесь, – заверил ее Дэенис, и эти слова послужили сигналом для новой волны веселья прихвостней. – Зайдем в какую кабинку в туалете – и погнали. Самое место для тебя.
Рот Мишель закрылся, а сама она побагровела от злости.
Русалка рядом дрожала крупной дрожью, перепуганная насмерть. Мишель сама испугалась до икоты. Но она не позволит так говорить с собой, а тем более… относиться к ней, как к грязи под ногами…
Она бросила взгляд на охрану, до этого с невозмутимо-сосредоточенным видом вглядывающуюся в толпу танцующих… а сейчас с интересом озиравшихся… куда угодно, только не на них.
Заметив ее взгляд, джинн осклабился еще шире.
– Ну что, рыженькая? – спросил он. – Некому пожаловаться? Никто не поможет?
Мишель сглотнула.
– Пошли? – продолжал издеваться джинн. – Так и быть, после того, как отсосешь, с условием, если постараешься, как следует, можем считать, что маленькое недоразумение, возникшее между нами, исчерпано.
Он действительно все продумал, подумала Мишель. Она узнала его тайну – теперь он настаивает на том, чтобы знать ее. На этом действительно будет все. Если она вякнет кому-нибудь о том, что видела тогда, он растрезвонит на всех углах, что она отсасывала ему в туалете. А может, не ему одному. С этих отморозков станется заснять на линкофоны происходящее…
Что-то скользкое коснулось пальцев, принялось перебирать холодными лапками вверх… Мишель, бросив взгляд на свои руки, ничего не обнаружила.
– Мишель, – простонала рядом Заури. – Силовые наручники. Мы не отобьемся. Охрана куплена. Скоро чары лягут на рот… и откроем его, только когда они разрешат.
«И для чего они разрешат», – пронеслось в мыслях Мишель.
А потом, сама не зная почему, бросила взгляд на вип-ложу, в которой сидел инкуб.
Она сразу узнала его. Тот самый, что был в мобиле с серебристыми крыльями. Только здесь, сейчас, в безупречно отглаженном костюме, с галстуком бабочкой он был еще привлекательнее. И опять почувствовал на себе ее взгляд, стоило просто посмотреть на него.
От инкуба веяло властью, мощью, уверенностью в себе. Вся его поза словно ненавязчиво подсказывала, какая пропасть разделяет его, сидящего в вип-ложе, и танцующих, и даже тех, кто на сцене.
И вот сейчас, когда силовые чары уже опутали руки до локтей, звать охрану было бесполезно, Мишель почему-то вспомнила о демоне. Просто показалось, что он мог бы помочь.
Если бы захотел.
Вглядевшись за спины джиннов с нечаянной, разгоревшейся в груди надеждой, Мишель чуть не застонала от досады: демона там не было. Инкубу, вероятно, наскучило выступление и он ушел по своим делам…
Каким же было ее изумление, когда из-за накачанных плеч джиннов раздалось бархатное, низкое, с рычащими нотками:
– Какие-то проблемы?
В следующую секунду по лицам джиннов Мишель поняла: они спасены!
Силовые путы соскользнули с пальцев секундой позже. Досада и признание силы, мелькнувшее на смуглых привлекательных лицах джиннов, были столь очевидными, что не надо было быть эмпатом, как русалка, чтобы понять: от них отстанут.
– Тебе чего, Эрам де Вуд? – джинн обратился к инкубу нарочито нагловато, но при этом назвал полным именем, что также не укрылось от Мишель.
– Мне нужно поговорить с девочками, – лениво растягивая слова, сказал инкуб и отхлебнул из бокала, который держал в руке. – А вы встали у меня на пути, джинны.
Те с беспокойством переглянулись. Дэенис нахмурился.
– Я не люблю повторять дважды, – сказал Эрам и в голосе его, несмотря на всю ту же расхлябистость, Мишель отчетливо уловила угрожающие нотки. Так ворчит кот, прежде, чем прыгнуть.
Криво усмехнувшись, Эрам вытянул руку в сторону и поставил недопитый бокал на поднос официанту. Мишель готова была поклясться, что официант материализовался аккурат в этот самый момент, словно смысл его существования был в том, чтобы подхватить протянутый демоном бокал.
Эрам де Вуд посмотрел на джинна не мигая.
Дэенис сглотнул.
Потом ожег Эрама взглядом угрожающе прищуренных глаз и… посторонился.
Инкуб даже не проводил его взглядом. Он смотрел на Мишель.
Словно сквозь толщу воды до Мишель донеслось:
– Что, прощелкал пальцами? не удержал девчонку?
Говорили, направляясь к барной стойке, джинны.
– Инкуб, наиграется и выбросит, – раздалось в ответ злое. – Подобрать сможет любой желающий. Только я брезгую.
– Сп-пасибо, – это пискнула русалка.
Подруга не сводила восторженного взгляда с демона. Боковым зрением Мишель видела, что было в ее глазах что-то… что совсем ей не нравилось.
Но тут демон перевел взгляд на русалку и у Мишель получилось выдохнуть. Выдох получился рваный, Мишель закашлялась.
– Пожалуйста, – демон обольстительно улыбнулся русалке и это тоже не понравилось Мишель.
А затем протянул той купюру. Даже в полумраке зала Мишель разглядела сто кредитов.
– Купи себе что-нибудь выпить, детка, – сказал демон русалке. – Тебе не помешает расслабиться.
Заури кивнула, не сводя взгляда с купюры в пальцах инкуба. Затем медленно, словно ожидая, что он передумает, приняла деньги. Не та сумма, чтобы русалка могла отказаться, подумала Мишель. Притом, что самая дорогая выпивка в баре, которую подруги никогда бы не заказали, стоила десять кредитов. На такую сумму семья Заури, из оставшихся на острове шести человек, могла сыто жить неделю.
– Ну же, – раздалось рядом бархатное, от чего по коже побежали мурашки. Демон снова разглядывал Мишель, пока та провожала русалку взглядом. – А ты не хочешь отблагодарить меня?
Мишель беспомощно захлопала ресницами, приоткрывая губы. По лицу демона скользнула судорога.
– П-простите, – пролепетала Мишель, сглотнув. – Все так… быстро, неожиданно. Спасибо.
– И все? – нахмурился демон.
Мишель уставилась на него во все глаза. А что еще?
Инкуб шагнул к ней почти вплотную. Она кожей чувствовала жар, исходящий от него. И при этом не в силах была отвести взгляд.
– Видишь ли, малыш, – промурлыкал демон. – Благодарность предполагает что-то более… существенное.
И посмотрел при этом так, что у Мишель колени подкосились.
– Как тебя зовут, малыш? – спросил демон и Мишель, не задумываясь, ответила.
– Мишель. Для своих Миша…
Демон хмыкнул.
– Какая ты Миша, детка? Ты – Мими, настоящая мимимиша. Так что насчет благодарности? Ты мне должна, лакомая.
При этом опустил взгляд, мазнул им по впадинке между ключицами, по пышной, дерзко торчащей вперед груди, на которой задержался, пока соски под тонким бельем не сжались так туго, словно вознамерились порвать алый атлас… Взгляд демона скользнул ниже, по тонкой талии, а на интимном месте застыл так надолго, что Мишель ощутила, как внизу живота собрался тугой комок, словно живущий своей жизнью, пульсирующий.
Демон отшагнул, рассматривая теперь ее ноги…
А потом что-то изменилось.
До Мишель с запозданием дошло, о какой благодарности говорит демон, на что намекает – бархатным, вкрадчивым голосом, бесстыдным изучающим взглядом… И внутри что-то оборвалось.
Она почувствовала себя обманутой. Получается, она угодила из огня да в полымя… И хоть инкуб в безупречном костюме, в галстуке-бабочке и отдаленно не был похож на отвратительного смуглого джинна с черными блудливыми глазами и запахом перегара, а наоборот, поднимал с самого дна души Мишель тайные, постыдные желания… все равно. Он оказался таким же. Он и подошел якобы помочь только для этого… У Мишель защипало в глазах, пальцы заколотила крупная дрожь.
Демон тотчас изменился в лице. Словно чувствовал, что с ней происходит. При этом продолжал смотреть. Пристально. Выжидающе. Казалось, он пытался что-то понять.
– Боюсь, вы не за ту меня приняли, – сказала Мишель, изо всех сил пытаясь сдержать рвущиеся наружу слезы. Из-за этого получилось как-то надменно, что ли. Высокомерно.
Демон тут же нахмурился. Взгляд его стал жестче. Пристальнее. Под ним хотелось съежиться, стать меньше ростом. Хотя Мишель рядом с демоном итак чувствовала себя крохой…
Вид у инкуба был такой, словно Мишель что-то отобрала у него. Что-то, что принадлежало ему. Только ему. И… Мишель честно хотела испугаться, но кажется, она израсходовала свой ресурс на страх на сегодня. Страшно просто не было.
– Извините, – сказала она более твердо. – Мы обе, с подругой, очень вам благодарны за помощь, – она покосилась на русалку, которая изучала их, сидя у барной стойки и посасывая через соломинку. Мишель скривилась. – И за выпивку. Спасибо большое. Мне, пожалуй, пора.
Вот теперь вид у демона был откровенно опешившим. Как будто жареная курица в его тарелке сначала заговорила, а потом и вовсе попрощалась, поблагодарив за внимание.
– Малыш, – демон нахмурился и ощутимо напрягся. – Ты не поняла.
– Чего я не поняла?
– От таких приглашений не отказываются, – хрипло проговорил демон и шагнул ближе.
Мишель сглотнула и попятилась.
– Вы… вы изнасилуете меня? Как хотели эти… джинны?
Она невольно покосилась на наблюдающую за ними компанию.
Демон поперхнулся. Потом из груди его поднялся короткий рык. Демоническая сущность чуть не вышла из-под контроля. Изнасилует?! Инкуб? Человечку?!!
– Детка, – в голосе инкуба засквозили стальные нотки. – Инкуб никогда не берет женщину силой.
Мишель сглотнула и захлопала ресницами.
– Я уже поняла, что вы можете… э… привлечь внимание любой девушки.
Она часто заморгала, потому что ее слова, кажется, привели высшего демона в бешенство.
– Привлечь внимание?! Детка, я не клоун, – заявил демон, беря себя в руки. – А вот влюбить в себя я действительно могу любую.
– Так чего же вы хотите от меня? – Мишель чуть не плакала.
Проклятый демон путал ее. Волновал. Завораживал. Притягивал, как клещами. И путал…
– Чего хочу? – в интонациях демона снова зазвучали бархатные нотки. От них по коже Мишель побежали сладкие мурашки, а внизу живота заныло.
– Я хочу оттрахать тебя, детка. Так, как тебя еще не трахали, – демон ухмыльнулся. – Хочу, чтобы ты сидела на вибраторе и сосала у меня. Долго-долго. Хочу вылизать твою текущую розовую щелку, хочу играть языком с самой твоей сутью, крошка. Хочу смотреть, как ты скачешь на мне, бесстыдно расставив ноги…
Пальцы демона обожгли обнаженную кожу, скользнули к верху платья. Что-то скользнуло внутрь, прямо в вырез лифа. Прохладное. Плоское.
«Визитка», – поняла Мишель.
Она сама не поняла, что произошло в следующий момент.
Словно со стороны раздался звук пощечины. Демон отшатнулся от нее, больше с недоуменным, чем с гневным видом.
Мишель оторопело смотрела на свою ладонь. Мамочки! Она… и в самом деле… дала пощечину инкубу?! Ударила высшего демона?!!
За спиной послышалось сдавленное хихиканье.
Бросив гневный взгляд ей за плечо, инкуб приблизил свое лицо к ее и прошипел:
– Детка, ты пожалеешь.
– Уже жалею, – прошипела, в свою очередь, Мишель.
Ведь был только что… защитником! Героем! Тем самым, за которым хоть на край света… И так быстро стал настоящим демоном! Похотливой бесчувственной сволочью. Да, она жалела о пощечине… Но не сильно.
Инкуб развернулся и направился к выходу из зала. Вслед ему оборачивались. Потом переводили взгляд на Мишель, неопределенно хмыкали.
Кажется, она только что стала знаменитостью. Показалось даже, что рядом щелкнул зумом инферн. Нет, слава Богине, показалось. В новом мире журналисты тоже были. От слова «информация» – инферны. И пусть вместо камер у них были зумы и портативные панели, менее наглой и беспринципной их инфернальная братия не стала. А может, и более. Что ж. Зато теперь все внимание зала принадлежит Мишель, и Дэнис с дружками не сунется.
А джинн и не думал соваться. У него созрел другой план.
– О, она его отшила, Дэн.
– Твой выход, – джинна хлопнули по плечу.
– Погодите, парни, – процедил он сквозь зубы. – У меня есть план получше, как сделать рыжую сговорчивей. Кажется, она дорожит своей маленькой темненькой подружкой…
Может, другие джинны и не одобряли Дэениса, все-таки такие вот темнокожие русалки – дети не только ундин, но и джиннов… Или, скажем, джинны и тритона.
Но высказаться против никто не посмел.
Мишель отыскала взглядом Заури. Та как раз мило улыбалась оборотню за барной стойкой, явно заказывая еще выпивки. Похоже, подруга – единственная в этом зале, кто не видел, что только произошло.
Мишель направилась было к ней, настроения оставаться здесь не было совершенно, но тут ее с двух боков подхватили под локти.
Глава 6
– Ты давно знакома с Эрамом де Вудом?
– Ой, брось, не изображай из себя…
– Видно же, что давно…
– Если можешь такое себе позволить…
– И он ничего тебе не сделал!
– Ну расскажи, не тяни?
– Эй? Ты оглохла? Зависла?
– Как тебя зовут?
– Ой, я знаю, я помню… в академии… Ми-ни?.. или Ни-ми?
Девчонки говорили без умолку.
Мишель ошалело переводила взгляд с одной на другую. Обе вцепились в ее локотки клещами и явно не собираются отпускать, пока не удовлетворит их любопытство.
Одна, высокая, светленькая, с безукоризненно уложенными локонами, в платье цвета спелого абрикоса – Мишель без труда узнала в ней человека. Человечку, как принято говорить здесь.
Вторая – с белой, чуть с желтоватым оттенком кожей, копной иссиня-черных волос, собранных в конских хвост на макушке. В облегающем черном, напоминающем змеиную кожу, платье. По чуть вытянутым зрачкам Мишель опознала нагу. Точнее королевскую нагу, нагини, так здесь принято их называть.
Не слушая возражений Мишель, девчонки увлекли ее за свой столик, заявив, что отказы не принимаются и они, мол, угощают.
Мишель скользнула взглядом по фигурке ундины. Заури потягивала на сей раз какой-то голубоватый коктейль и увлеченно беседовала с джинном. Одним из тех, что из компании Дэениса. Мишель нахмурилась. Но джинн, похоже, не представлял опасности для русалки. Наоборот, стоял, сложив перед мускулистой грудью ладони, на манер восточного то ли приветствия, то ли извинения. Как бы там ни было, русалка с удовольствием принимала то ли приветствие, то ли извинения джинна. Запрокинув кудрявую головку, она белозубо хохотала. А когда встретилась взглядом с Мишель, салютовала той бокалом.
Мишель пожала плечами. Хочет подруга пофлиртовать с джинном – пожалуйста. Не ее дело. В конце концов, один из них вполне мог оказаться славным парнем. Это с Дэенисом… то самое… Недоразумение вышло. И неизвестно, как сама Мишель отреагировала бы, узнай кто ее тайну…
– Нет, ну это невежливо молчать, когда с тобой разговаривают. Эй, Мини!
– Что будешь пить? Мы же угощаем!
Возникший, как черт из коробочки, официант чуть склонил голову и заученно улыбнулся, принимая заказ.
– Советую «Голубую лагуну», – пропела в одно ухо человечка.
– А лучше – «Объятия инкуба», – подмигнула нагини. – Самый взрывной коктейль.
– Или лучше, – на этот раз подмигнула человечка. – «Тайная комната»… Компоненты те же, что в «Объятиях инкуба», только джин и ликер другие.
– И алкоголя больше.
Мишель, сглотнув, кивнула. Приняв заказ, официант растворился среди танцующих.
– «Тайная комната»? – несколько ошарашенно повторила Мишель. – Почти то же самое, что «Объятия инкуба»?
К слову, она эти самые «Объятия» и не пробовала…
– Ну как же, – девчонки захихикали. – «Объятия инкуба» и «Тайная комната» – это, можно сказать, одно целое.
Представившись Лилит и Ванессой, девчонки затараторили. Может, в другой раз Мишель не стала бы слушать. Куда больше сейчас ей хотелось домой, в их с ундиной уютную комнату в общежитии, смыть косметику, принять душ, переодеться в пижаму и вытянуть ноги на кровати. И слушать щебет русалки. Мишель со смехом признавалась себе, что она так привыкла засыпать под мелодичный голосок Заури, что и не представляет, как жила всю жизнь без подруги.
Но девчонки, которые в академии считались элитой и не снисходили даже до того, чтобы бросить на нее взгляд, сейчас щебетали как самые настоящие подружки. И уйти было… просто невежливо как-то, что ли.
«Подожду, пока все забудут об инциденте с инкубом и уйду, – решила Мишель. – Как раз и Заури со своим джинном налюбуется. И у нее будет, что рассказать мне на ночь…»
И осталась. А когда официант принес красно-розовый коктейль в покрытом инеем бокале, с удовольствием потянула из трубочки.
Лилит (нагини) и Ванесса (человечка) заахали, завздыхали с закатыванием глаз, прощебетав что-то, что мол, кто-то и знать не знает о том, что такое Тайная комната и принялись посвящать новую знакомую.
Мол, Тайная комната, это самое изысканное развлечение среди богачей-инкубов и есть она далеко не в каждом борделе, а только в элитных.
Не обращая внимание на то, что Мишель поперхнулась, когда речь зашла о борделе, нагини продолжила рассказ, в то время, как человечка заботливо похлопала Мишель по спине.
– Нет, в низкопробных веселых домах тоже устраивают подобные развлечения…
– Но в низкопробные, сама понимаешь, ни один инкуб не пойдет, а значит, то, что у них там нельзя считать Тайной комнатой.
– Что же там такого происходит? Тайного? В борделе? – помимо воли, Мишель тоже втянулась в разговор.
– Девушки, которых специально готовили как компаньонок…
– Или даже конкубин…
– Или даже конкубин! Ласкают себя на сцене, играют с собой… Под голодными взглядами целой толпы демонов…
Мишель ощутила, как к щекам приливает жар.
– Зачем? – вырвалось у нее робкое.
На нее посмотрели снисходительно.
– Затем, что демоны восприимчивы к нашим эмоциям… Для них это что-то вроде лакомства… Но, заметь, крайне необходимого лакомства, а инкубы питают свою внутреннюю сущность наиболее эффективно, если подпитка эмоциями происходит во время секса… ну, когда девушка вырабатывает необходимые их демонической сущности эмоции прямо на уровне нижних чакр.
– Вы же ауроведение и энергетические оболочки уже проходите! Вот тебе экзамен: какого цвета Муладхара и Свадхистана?
– Муладхара, нижняя, красная, а Свадхистана, вторая – оранжевая, – заученно произнесла Мишель и обе ее новые знакомые захихикали.
– Высшие демоны – инкубы и херувимы имеют огненную внутреннюю сущность. Она питается нашим огнем.
– И херувимы тоже посещают Тайные комнаты? – спросила Мишель на автомате.
От нее отмахнулись. Нагини продолжила рассказ.
– В Тайной комнате девушка полностью раскрыта, у нее нет никаких секретов, она беспомощна, а демонам нравится упиваться властью. Они особенно ярко слышат эмоции в Тайных комнатах. Когда девушка раскрыта перед ними… во всех смыслах. Тогда и решают, играть с ней дальше, или нет. Или ее эмоции, скажем, не так им интересны.
– Потому что такое тоже случается!
– П-ф-ф! Сплошь и радом! Инкубы не переносят влюбленных дурочек.
– Но не суть важно. Главное, что в Тайной комнате они могут впитать чистые сексуальные переживания девушки, так сказать, поиграть с ней, насытиться.
Мишель часто заморгала. В том, что рассказывали ее новые знакомые слышался какой-то один большой подвох.
– А что будет, если демоны… переиграют с жертвой? – спросила она, подобрав подходящее слово.
Ванесса облизала пересохшие губы и отвела взгляд в сторону, а нагини поджала губы куриной гузкой.
– Действует программа защиты людей, – сказала она после паузы.
– Вы извините, – оторопело произнесла Мишель. – Я в вашем мире недавно. Я слышала про программу защиты людей, но не слишком много.
Девчонки понимающе переглянулись. Им явно нравилось просвещать новенькую.
– Поскольку люди – идеальные доноры для демонов, ведь другие расы или не могут делиться эмоциями и энергией, или могут делать это выборочно, по своей воле, – начала Ванесса.
– То есть люди самые беззащитные…
– Да… Согласно программе защиты людей каждый человек обязан проходить медицинское обследование раз в две недели. Аура тщательно сканируется, если в ней появились прорехи, вмешиваются федеральные службы: Контакт с демонами, если он обрел регулярную основу, разрывается, если это, конечно, не кровный контракт…
– Кровный контракт?
– Вообще-то они вне закона, но если кровный контракт уже заключен, ни один служитель Богини не сможет его расторгнуть. Кровь…
– Да, есть дуры, которые лезут за легкими деньгами. Заключают с демоном контракт на полгода, год, получают по истечении огромные деньжищи, – нагини завистливо вздохнула, явно сетуя, что она не человек.
– Чаще демоны берут себе конкубин, их выращивают в специальных школах, – словно речь шла о породистых кошках или собаках, проговорила Ванесса. – Когда несколько конкубин, одна восстанавливается, пока демон питается от других…
– Конкубин, – задумчиво повторила Мишель. Слово было знакомое, она явно слышала его, но не помнила где и когда.
– По-нашему это что-то вроде жены, с какой не состоялось бракосочетание, – пояснила Ванесса.
– Точно! Древний Рим! – Мишель даже хлопнула себя по лбу, явно сказалось действие «Тайной комнаты». – В моем мире таких называют наложницы.
– У нас тоже есть это слово, но конкубина все же больше подходит. Так вот, если дело касается конкубин, действуют другие программы, экстренное медицинское восстановление… Ученые всего мира бьются над преобразованием энергии. Если можно было бы питать демонов энергией в чистом виде, было бы проще… Энергию можно производить искусственно…
– Что-то мне подсказывает, что демонам это не так интересно, – фыркнула захмелевшая Мишель.
– О, ты многое знаешь о демонах…
– Это просто предположение…
– Но ты попала в цель. Демоны не переносят суррогат. Разве что нищие… но таких среди демонов не бывает. А вот как приправить концентрированную энергию эмоциями… О, над этим работают все ученые нашего мира, да что там ученые, в любой академической лаборатории таких встретишь. Набирают себе подопытных из числа желающих, те, в паре с демоном, естественно, излучают нужные эмоции… Эти эмоции примешиваются к полученной искусственным путем энергии, демон пробует, замеряются показатели его ауры, проводится опрос – довольно ли его внутренняя сущность или нет…
– А высшие редко участвуют в подобных исследованиях, – сообщила нагини. – В основном джинны, эти влезут в любую щель.
Мишель зябко поежилась и этот жест не остался незамеченным новыми знакомыми.
– Только высший демон выстоит в поединке против джиннов, – сообщила нагини, нагибаясь к ней. – Пусть даже распоследних боевых магов.
– То-то они с сдристнули, – усмехнулась Ванесса.
– Салют, девчонки, – раздалось прямо над ухом.
Мишель оглянулась и выдохнула с облегчением. К их столику подошла Заури. Вид – счастливый до невозможности.
Нагини и человечка тоже улыбнулись, правда, несколько натянуто. Русалка им явно была не так интересна, как Мишель, но вместе их видели… так что… почему бы нет.
Лилит даже царственным жестом пригласила русалку к ним за столик.
Та, к облегчению новых знакомых, отрицательно помотала головой.
Склонившись к Мишель, русалка жарко зашептала, не будет ли та против вернуться домой на такси-мобиле, а она, Заури и денег даст… со сдачи, с купюры в сто кредитов демона. От денег Мишель отказалась, напомнив, что им сегодня хорошо заплатили во время встречи с магистром Оливером и Заури засияла еще пуще.
– Ты серьезно? – Мишель была не на шутку обеспокоена. – Ты точно хочешь уйти… с ним?
В ответ Заури принялась целовать ее в щеки и повторять, что о таком она мечтала всю жизнь и что с ней все будет в полном порядке, и что Мишель очень смешная, что волнуется, за нее, русалку, ведь как известно, русалки умеют не только очаровывать мужчин голосом, но и обладают смертоносным ревом, ежели чего… И прочее в таком духе.
Может, в другой раз Мишель не отпустила бы подругу, но «Тайная комната» основательно ударила в голову, по телу прокатывались легкие волны эйфории вперемешку со сладкими мурашками, напоминающими ощущения от взгляда инкуба… Заури казалась такой счастливой… А новые знакомые были очень милы, что весьма контрастировало с их поведением в академии… Да и сидеть, болтать с ними на небольшом помосте возле вип-ложи было так уютно… Мишель, деланно хмурясь, взяла с Заури обещание быть хорошей девочкой и, прощаясь, расцеловалась с ней.
Русалка покинула зал под руку с джинном, на прощание помахала рукой Мишель и послала воздушный поцелуй Лилит и Ванессе…
Встряхнувшись, как щенок, что вылез из воды, Мишель снова потянула из трубочки и попыталась вернуться к разговору. О чем они говорили? О Тайной комнате… Потом об опытах…
– А это легально? – спросила она. – Я имею ввиду, добровольцев. Ведь у них, как я понимаю, извлекается часть энергии. Магической энергии… Происходит вмешательство… М-м-м… Как же это объяснить-то, что я имею ввиду…
Но девчонки ее поняли.
– Совершенно легально, – горячо заверила Ванесса. – Это же всего лишь капля от магической энергии. Достаточно хорошо отдохнуть, плотно пообедать, как все восстановится. И даже обновится. Вот если бы энергию извлекли целиком…
– И что тогда?
Ванесса пожала плечами
– Выгорание. Скорее всего, навсегда.
– Человек умирает?
– Да нет. Просто становится лишенцем, пустышкой. Магом такому никогда не стать.
– Какой ужас…
– Ну вообще да, – согласилась Ванесса. – Жить и знать, чего тебя лишили… это хуже, чем быть лишенным дара изначально. Тогда оно, понятно, легче переносится. Но и таким есть место в мире и даже на магических производствах, так что не все так печально, как кажется на первый взгляд. К тому же осушить магически в один присест невозможно… да и незаконно. Так что тебе бояться нечего.
Да уж, нечего, что тут скажешь.
– Ну а теперь, когда мы все тебе рассказали, ответили на все вопросы, – заговорщицким тоном произнесла нагини, обмениваясь понимающим взглядом с подругой. – Расскажи нам, откуда знаешь Эрама де Вуда?
– Давно с ним знакома?
– Что между вами было?
– Какой он?
Мишель замешкалась.
– Да я правда… я правда только сегодня с ним познакомилась. Он помог. Очень. В одном деле.
– Помог? – нагини хмыкнула. – Значит, так выглядит человеческая благодарность?
Мишель стало стыдно. Если бы демон не ушел, остался здесь, она бы обязательно подошла к нему с извинениями. С самыми горячими, искренними извинениями… От этих мыслей к щекам отчего-то хлынул жар.
– Да нет, – забормотала она, чувствуя, что ей пора, просто до зарезу пора в общежитие… Засиделась она тут. А ведь она просто адски устала. Просто до умопомрачения, до слабости в ногах и шума в голове. – Мы правда, только сегодня познакомились. Да нет, какой там. Даже не познакомились. Он не представился, – сообщила она почему-то доверительным шепотом. – Там недоразумение… А мне пора. А с этим… Эрамом де Вудом мы вообще не знакомы…
Видно было, что ей не поверили. Проводили задумчивыми взглядами и обменялись понимающими, явно решив не сводить с человечки глаз…
Был еще кое-кто в этом зале, кто не поверил бы Мишель и на йоту. Этот кто-то сидел в вип-ложе, тоже потягивал «Тайную комнату» и лениво прислушивался к признаниям тритона.
